В человека вложена потребность счастья; стало быть, она законна.
Лев Николаевич Толстой
The Weeknd Devil May Cry
POV Белла
Лев Николаевич Толстой
The Weeknd Devil May Cry
POV Белла
Руки Эдварда порхали по моей спине, словно крылья бабочки. А я не могла поверить, что впервые за много лет могу чувствовать себя по-настоящему живой и отдохнувшей. Внутри меня не царило, как мне казалось, привычное чувство – смятение. Именно оно сопровождало любую мою близость с мужчиной, но сейчас… оно будто испарилось, я чувствовала себя другой, а именно обновлённой и лёгкой.
- А сколько тебе было, когда ты сделала татуировку? – спросил Эдвард, тем самым прерывая мой внутренний монолог с самой собой.
- Двадцать, - просто ответила я, буквально тая от мужских прикосновений к своей пояснице.
Длинные пальцы Эдварда обводили на моей спине контуры пантеры с такой робостью, что впервые в своей жизни я почувствовала себя сделанной из хрупкого стекла. Казалось, что он даже не дышал. Но в тоже время в его руках чувствовалась сила. Нет, не грубая, показная и дикая, а настоящая, уверенная и мужская. Та сила, от которой не хочется прятаться в углу, а в которой хочется утонуть, броситься в её объятья как в омут.
- Я не сломаюсь, - прошептала я тихо-тихо, на секунду мне даже показалось, что он меня не расслышал, но…
- Я знаю, - ответил он со смехом, опаляя мою кожу своим тёплым дыханием. – Это, наверное, было жутко больно.
С моих губ слетел лишь лёгкий смешок. Да, это было больно, но в этот момент мне нужно было почувствовать физическую боль, чтобы заглушить душевную.
В это время я столкнулась с первым серьёзным испытанием в своей жизни: мои отношения с Джоном перестали казаться идеальными, и хотя все девушки из моего окружения были просто покорены этим мужчиной, никто из них не знал его настоящего.
Наш брак начал давать первые трещины: внимания со стороны мужа становилось всё меньше и меньше, он всё реже стал ночевать дома, ссылаясь на занятость на работе и всё становилось каким-то обыденным и скучным.
Даже секс. Он перестал носить спонтанный характер. Секс стал напоминать привычку, нежели что-то по-настоящему страстное. Что-то вроде принятия пищи. Жуткое сравнение, но за годы замужества я поняла, что могу охарактеризовать наши сексуальные отношения именно так. Потребность, но несколько дней потерпеть можно, был бы повод.
Мы оба знали друг друга досконально: знали каждый звук, каждое движение, каждую мелочь. Это занятие не приносило ничего кроме удовлетворения физиологических потребностей.
А когда ко всему прочему начались придирки, упрёки и рукоприкладство, всё переменилось окончательно. Мне нужен был толчок, своего рода картинка, которая позволила бы мне казаться несколько увереннее. И этой самой картинкой стала для меня тату.
Я всегда поражалась грациозности этого животного. Старалась походить на него. Не в каждом животном сочетаются одновременно мощь и грация, безграничная любовь к своей семье и хладнокровие по отношению к своему противнику.
- Красота требует жертв, - ответила я просто.
Расхожая фраза, сказанная ещё чёрт знает когда, но для многих поколений женщин она стала своего рода предлогом, который оправдывает любые страдания, которые мы терпим постоянно, стараясь тем самым сделать себя красивее, чем мы есть.
- Никогда не понимал таких женщин, которые стремятся подогнать себя под какие-то каноны красоты. Ведь у каждого мужчины они свои! Всем всё равно не угодишь, - сказал Эдвард, прекращая обводить пальцами узор тату и двигаясь ближе к моему лицу.
Его зелёные глаза сейчас казались практически изумрудными, черты лица были расслаблены, а пальцы так и продолжали неторопливо поглаживать меня по плечу и спине.
- А какие каноны красоты у тебя? – задала я вопрос, который слетел с моих губ быстрее, чем я успела прикусить свой болтливый язык.
- Ты хочешь узнать подходишь ли ты под них? – тут же выпалил он, глядя на меня с явной хитринкой в глазах.
Странно, но почему-то именно этот вопрос заставил меня задуматься. Всего лишь на пару секунд, но всё же.
А ты хотела бы подходить под его стандарты красоты, Свон?
Знала ли я ответ на этот вопрос? Пока вряд ли, поэтому я лишь скрыла своё временное замешательство за лёгкой усмешкой.
- Просто интересно, - ответила я, стараясь сделать свой тон как можно непринуждённее.
Судя по едкой ухмылке Каллена, у меня это не особо получилось, но - надо было отдать ему должное - он всегда имел потрясающую способность вовремя промолчать. И я была благодарна ему за это. Уже несколько раз за этот день.
- У меня нет пристрастий к чему-то типа «девяносто-шестьдесят-девяносто». Не моя история, - ответил он, настолько спокойно и уверенно, что я не поверила своим ушам.
Как такой мужчина мог не предпочитать общепризнанных красавиц? Это же глупо! Он был обеспечен, уверен в себе и до безумия красив! Идеал! Я в жизни не поверила бы, что Эдвард никогда не заглядывался на девушек модельной внешности.
- Да ладно тебе, Каллен! Не строй из себя порядочного мальчика, я в жизни не поверю, что ты осознанно не встречался с моделями! - со смехом в голосе заявила я, и при этом шутливо ударяя Эдварда подушкой.
Хотя почему-то, где-то глубоко внутри себя я облегчённо вздохнула.
Господи, неужели я его ревновала? Докатилась…
- А ну-ка иди сюда, - угрожающе прорычал Эдвард, хватая меня за талию и перекидывая на соседнюю половину постели.
Всё это было так нелепо, все эти смешки, поцелуи украдкой, флирт, сарказм в разговорах, который он почему-то понимал, удары подушками. Всё было так по-детски, но отчего-то так желанно. Я не знала, чего хотела больше: получить от этого мужчины любовь и страсть или же простое тепло и защиту.
Я всю свою сознательную жизнь боролась против мужчин. В судах, да и в жизни тоже, и вот… в каком-то шоу я встретила того, кто мог сделать для меня всё. Дать всё то, о чём я так давно мечтала и представляла, сидя в своём бежевом кресле после утомительной рабочий недели, попивая «Каберне Совиньон» и глядя на ночной Чикаго.
Но сейчас всё это было по-настоящему. Я чувствовала себя в безопасности рядом с ним, и в тоже время просто таяла, когда находилась с ним в одной постели. Он будто залезал мне в голову и делал всё так, как надо, как я хотела. Но разве многие получают всё и сразу? Уважение, теплоту, защиту и потрясающий секс в придачу? Я не встречала таких женщин.
Защита.
Стоило мне вспомнить это слово, как в голове тут же появился вопрос, который я хотела задать Эдварду на протяжении всего вечера, но так и не смогла решиться задать его:
- Слушай, а скажи честно: почему ты выгнал Анжелу? – спросила, взглянув на него снизу вверх.
Стоило мне произнести этот вопрос, как Эдвард резко изменился: правая рука, которой он гладил меня по спине, резко опустилась на кровать, его губы сложились в тонкую линию, а в зелёных глазах появилось недовольство.
- Белла, прошу тебя, давай не будем обсуждать «Кухню» за её пределами! А уж тем более не будем обсуждать мои решения по этому поводу, – попросил Эдвард как можно спокойнее, хотя невооруженным глазом было видно, что эта тема ему действительна неприятна.
Наверное, впервые за всё время нашего знакомства увидела его действительно злым. Боже, как быстро менялось его настроение! Но меня не устраивал подобный ответ, и если он думал, что я так легко сдамся, то не на ту напал!
- Успокойся, шеф-повар Каллен, - продекламировала я совершенно спокойным тоном, наглядно демонстрируя разницу между состояниями, в которых мы находились.
Приподнявшись, я вперила в шефа взгляд, полный серьёзности.
Каллен долго, слишком долго вглядывался в моё лицо, будто ища на нём признаки лжи. Но он действительно плохо знал меня.
Мой голос звучал как сталь, сталь, которая ковалась годами практики в юриспруденции.
- Белла, мы не на допросе, а в твоей постели к чему все эти вопросы?
- Просто скажи правду! Неужели это так трудно?
- Белла, Анжела профессионал своего дела, она не простой обыватель, который занимался кулинарией для успокоения нервишек, или же чтобы как-то задобрить или возбудить мужа перед очередным сексом! Она работает поваром на протяжении нескольких лет, а значит…
Я вновь не выдержала и перебила его на полуслове:
- Эдвард, но все ошибаются!
- Но настоящий профессионал не будет искать себе оправдания! Я этого не терплю и именно поэтому я её выгнал. Всё? Допрос окончен? – спросил он, глядя на меня испепеляющим взглядом.
Я же впервые видела Эдварда таким взвинченным, по-настоящему жёстким и непреклонным. Казалось, что он возвышается надо мной словно скала, хотя сейчас, когда мы сидели друг напротив друга, наш рост отличался не больше, чем на дюйм .
И что самое удивительное - я почувствовала это впервые в своей жизни. Об этом ощущении мне не единожды рассказывала Клэр, когда мы возвращались в офис после очередного выигранного мной дела.
Она с каким-то неземным трепетом говорила о том, как я якобы становилась намного мощнее и практически давила своего оппонента мощью и силой одного лишь голоса. Но прежде я лишь отмахивалась от её хвалебных од и считала, что это всего лишь какой-то психологический приём, не более.
Но теперь я поняла, что она чувствовала. Это чувство не перепутать ни с каким другим. А когда эта мощь исходит от мужчины, то девушка, находящейся рядом с ним, кажется хрупкой и по-настоящему слабой. Впервые за много лет я почувствовала себя именно такой.
- Кошмар! - устало простонала я, обессилено падая на подушки.
Но продолжала с интересом и даже некой опаской следить за Калленом. Он открылся для меня с несколько другой стороны. Хотя где-то внутри я понимала, что он немного, а может даже и не немного, но лжёт. И меня это страшно бесило!
С его губ слетел короткий смешок.
Некоторое время в спальне не было слышно ничего кроме ритмичного постукивания капель дождя, воя сирены «скорой помощи» вдалеке и едва слышного трепетания занавесок, которые словно пытались подстроиться под общий ритм, что задавала эта ночь.
- Странная ты женщина, Свон, - неожиданно изрёк Эдвард, потянувшись к небольшой прикроватной тумбочке, и взял в руки небольшую, но весьма увесистую книжонку.
Я даже не могла вспомнить, что это была за книга, но буквально тут же Эдвард избавил меня от нужды напрягать память.
- «Гордость и предубеждение». - В его тоне слышалась ирония, и даже некая доля удивления, что немало меня удивило. – Надо же, не думал, что увижу подобную литературу у тебя. Я думал, что ты всё своё свободное время проводишь за изучением прецедентов, актов и книг по юриспруденции.
Я лишь усмехнулась в ответ на его предположение, но в тоже время почувствовала себя неловко от того, что Эдвард так и не перестал шаблонно мыслить в отношении меня.
Хотя, честно говоря, я уже много месяцев не садилась за прочтение какой-либо художественной, а тем более классической литературы. Я уже и забыла, каково это - просто так сидеть в кресле с чашечкой кофе на подлокотнике и размеренно смаковать каждое слово, пропуская его через себя и пытаясь уловить каждую деталь в характерах главных героев или сюжете. Сейчас всё моё время занимала вычитка документов, скучных, в которых не было и доли романтики.
- Боюсь спросить: что же ты читаешь помимо книг по кулинарии? – спросила я, выхватывая книгу у него из рук и перекладывая её на другую тумбочку.
Он лишь тихо рассмеялся, чем вызвал у меня искреннее удивление.
- Что я такого спросила? – спросила я, с интересом поглядывая на Каллена.
- Как ни странно, последние лет шесть я читаю исключительно деловые бумаги. Нет времени на литературу, - с долей грусти ответил он.
<i>Свон, это тебе никого не напоминает? - тут же прошептало мне подсознан</i>ие.
М-да, сведёт же судьба…
- Только не говори, что у тебя так же! – воскликнул Эдвард.
На секунду, я задумалась, вглядываясь в его мужественные черты: может, Эдвард действительно способен как-то изменить мою жизнь? И не только на поприще кулинарии…
-Нет, что ты! – ответила я максимально правдивым тоном, что Эдвард сразу же раскусил.
В ответ он лишь устало закатил глаза.
- Идиотизм.
- Не говори.
И стоило нам произнести эти слова, как всё квартиру грянул наш смех. Не знаю почему, но подобное сходство заставило нас обоих кататься от смеху по всей постели. Может, мы свихнулись от усталости? На секунду эта мысль заставила меня задуматься, но лишь на секунду, потому что потом опасение за своё психическое состояние сменилось чувством детской, ни чем не омрачённой радости и даже счастья.
Неожиданно до меня донесся резкий звук удара. Открыв глаза, я увидела, как Эдвард чешет затылок.
- Чёрт, - произнёс он сквозь зубы, но всё так же продолжая смеяться.
- Ну что? Насмеялся? Пойду, принесу лёд, - сказала я.
Но стоило мне начать вставать с кровати, как его сильные руки схватили меня за талию и прижали к его телу.
- Ты чего? – удивлённо спросила я, обнимая Эдварда за плечи.
- Не надо, пройдёт, - просто ответил он, убирая выбившуюся прядь волос у меня со лба. И потом произнёс то, чего я никак не ожидала услышать:
- Ты мне больше нравишься с распущёнными волосами.
Его голос звучал мягко, как тягучий шоколад, и казалось, что он повсюду. Пальцы Эдварда нежно перебирали мои волосы, прядь за прядью, то накручивая их на пальцы, то пропуская сквозь них.
Никогда прежде я не думала, что столь обычный жест может заставить меня улыбаться и с трепетом продолжать смотреть в глаза мужчины, с нетерпением ожидая продолжения столь необычной для меня ласки.
-Всё-таки ты сильно ударился головой, шеф, - ответила я, смеясь.
В следующую минуту на лице Эдварда отчётливо читался шок и досада.
- Чёрт! Белла, ты…
Но я не дала ему договорить, приложив указательный палец к его губам.
- Больше, никакого чёрта в моей квартире, договорились?
Эдвард лишь согласно кивнул, и стоило мне оторвать свой палец от его рта, как на мои губы обрушился страстный поцелуй.
1 дюйм – 2,54 см
Каберне Совиньон - (фр. Cabernet Sauvignon) — сорт винограда, используемый для производства красных вин.
0
ну вот, насколько они совершенны и будучи, абсолютно противоречивыми 
спасибо 
