Мы ехали по ямам и корням. Вот уже час тряслись и подпрыгивали, объезжали и преодолевали. Сначала я не поверила. 

- А что, дороги нет? 
- Я же сказал, что дом стоит в лесу, - напомнил Эдвард, одной рукой помогая мне пристегнуть сложный ремень безопасности – почти такой же, как в его легковой машине. 

И как я собиралась убежать отсюда по нехоженому снегу? Даже угони я машину – пока выруливала бы, ища проезд между стволами, Эдвард в два счета нагнал бы меня даже пешком! 

- А долго ехать? – стуча зубами на каждой кочке, поинтересовалась я сердито. 
- Около часа, - сообщил мужчина, виртуозно лавируя меж часто растущих елей и сосен. От резких поворотов меня затошнило. – Здесь около десяти миль по прямой, но быстро не разгонишься. 
- Кто строит дома так далеко от города?! – изумлялась я. 

Столько мебели, потрясающая отделка – каким образом все это доставлялось по бездорожью? На очередной яме мои зубы клацнули, а на кочке внутренности подлетели к горлу. 

- Они каждый раз вот так добираются туда?! 
- Ну, они любят пройтись пешком, - загадочно улыбнулся парень. 
- Чокнутая семейка, - пробормотала я себе под нос. 
- Мы действительно немного странные по сравнению с большинством, - умудрился расслышать мое бормотание Эдвард, его лицо стало серьезным. Он смотрел вперед, внимательно выбирая дорогу, так что я могла беззастенчиво разглядывать его профиль. – Должен предупредить: мои отец и мать очень молоды. Они не имеют собственных детей, поэтому удочерили и усыновили шестерых подростков. 
- Шестерых? – выпучила я глаза, потрясенная. Тут же представился юный Эдвард, живущий в приюте, потерявший обоих родителей, одинокий и никому не нужный до поры до времени. Добрая женщина забрала его домой и заменила ему мать. Или не заменила, вряд ли это возможно в старшем возрасте. – Почему они не взяли младенцев? 

Да, почему. Все нормальные люди так делают: усыновляют крошечных деток, чтобы те называли их впоследствии отцом и матерью, а не посторонними дядей и тетей. Кто забирает к себе взрослых детей? Да еще сразу шестерых? Подростков, у которых играют гормоны и которые вряд ли способны оценить такой благородный поступок. Дети, выросшие в приютах и не имеющие родной семьи, частенько вырастают социопатами. Что, собственно, и подтверждала сомнительная деятельность Эдварда – его увлечение нельзя было назвать нормальным. 

- Кто-то же должен заботиться и о таких, - ответил Эдвард. 

Да, верно, - вздохнула я, отвернувшись к окну. Приемная мать Эдварда, вероятно, была очень странной, раз пошла на такую авантюру. И папочка там не от мира сего. То, что родители поощряют опасное хобби сына, да еще и обеспечивают ему материальную базу для этого, значило, что они самые настоящие психи. 

Впереди показался просвет, и вскоре мы вырулили на старую проселочную дорогу. Судя по небрежно отброшенным вдоль обочины заснеженным стволам, ею почти не пользовались, и она была расчищена совсем недавно. 

- Где мы? 
- В пригороде Форкса. 
- Форкса?! – вырвался у меня судорожный вздох, и от неожиданности я проговорилась о том, о чем рассказывать не собиралась и не хотела: - Мы в Форксе?! В городе, где живет мой отец?! 

Если бы не ремни безопасности, сдерживающие словно паутина, я бы точно ударилась головой, так резко Эдвард нажал на тормоза. Вскрикнув и сердито повернувшись к нему, я наткнулась на шокированный и возмущенный взгляд. 

- У тебя есть отец?! – выдохнул Эдвард. 

Поздно было отнекиваться, когда неосторожное слово уже вылетело. 

- И да, и нет, - уклончиво пробормотала я. 

Повернув ключ зажигания, мой тюремщик вырубил двигатель и уставился на меня. 

- Мы никуда не поедем, пока ты мне все не расскажешь, Белла. 

На секунду у меня мелькнула мысль заупрямиться и вернуться в дом – я ведь не жаждала знакомиться с родными Эдварда. Но потом передумала: во-первых, хотела побольше узнать о местности, во-вторых, надеялась все же разжалобить мать или отца моего похитителя, чтобы они меня отпустили, и в-третьих, сбежать из семейного дома, находившегося близко от города, было гораздо проще, чем из чащи. 

- Это не имеет значения, Эдвард. У меня нет отца, он существует только гипотетически. 
- Я слушаю, - тюремщик был очень упрям. – Мне нужно знать, по какой причине ты, имея живого отца, занимаешься проституцией вместо учебы. 

Я зарычала. Скрестила на груди руки. 

- Он не знает о моем существовании, - начала я стандартную историю, которую частенько ради забавы (и чтобы разжалобить клиента на чаевые – чего ж скрывать) рассказывала. – Моя мать нагуляла меня по молодости, будучи замужем за другим. Это был однодневный роман, так что сообщать мужчине об отцовстве она не собиралась. 
- Продолжай... 
- После смерти матери, когда я устала от побоев отчима, то решила найти отца. Не знаю, на что я надеялась… 

Понадобилось немало времени, чтобы поведать всю историю без прикрас. Когда я сказала, что выносила избиения с семилетнего возраста, Эдвард, казалось, начал задыхаться от описываемого мной кошмара. Но когда я перешла к той части, где бандиты затащили меня в подвал, превратив в малолетнюю секс-рабыню, он перестал дышать вообще. Парень переживал за меня сильнее, чем это делала я. Не видя другой жизни, я давно привыкла к насилию как к норме, так что в моей груди даже не особо шевелилась боль от воспоминаний. Мне уже давно стало все равно. 

- Как зовут твоего отца? Может, я его знаю, - мрачно прошептал Эдвард. Стиснутые до белизны кулаки, лежащие на коленях, внушали страх. 

Я была уверена: окажись сейчас рядом те подонки, которые меня истязали годами, парень задушил бы их голыми руками. И я была уверена не только в том, что его не остановят внутренние моральные принципы, но и в том, что ему хватит на это физических сил, даже если будет численный перевес. Меня повеселила мысль, что он теперь потратит много месяцев на поиски моих мучителей – просто для того, чтобы расквитаться с ними. И шанс, что он найдет их, был велик. Таким сердитым, уверенным и решительным выглядел юный мститель. 

- Чарли Свон, - пожала плечами я. 

В который раз Эдвард уставился на меня шокированными глазами. 

- Шеф полиции Чарли Свон, серьезно? 
- Мама говорила, что он был полицейским, так что, я полагаю, это он. 

Эдвард задышал сердито через нос. 
- Твой отец – шериф, полицейский! – казалось, он готов ударить меня или любой рядом стоящий предмет, чтобы выместить ярость. – И ты не подумала обратиться к нему за помощью хотя бы после того, как тебя вытащил Джеймс?! 
- В этом уже не было смысла, - объяснила я устало. – Я проститутка, Эдвард. Полицейские сажают таких как я, а не спасают. 
- Я знаю шерифа, он хороший человек. Он бы не прогнал родную дочь. 
- Я его не знаю. Он меня тоже. Что бы я ему сказала? «Привет, Чарли, я твоя дочь от Рене – женщины, которую ты обрюхатил пятнадцать лет назад. А еще я шлюха. Ты рад меня видеть?» - с нескрываемым сарказмом кривлялась я. 
- Необязательно сообщать последнюю часть. 
- Взгляни на меня, - посмеялась я растерянно. – Разве у меня не написано на лбу, кто я? Ты сам подводил меня к зеркалу, демонстрируя, какая я конченая наркоманка. 

Эдвард сопел, и несколько секунд мы друг на друга просто упрямо смотрели. Затем он сжал губы и завел мотор. Мы медленно поехали дальше в полном молчании, а на меня накатила грусть: на одну короткую секунду Эдвард заразил меня своей уверенностью, будто у меня есть шанс убедить Чарли. Но он слишком быстро сдался, признавая мою правоту. И я, не успев обрести надежду, потеряла ее. 

Он что-то пробормотал, типа «мы придумаем, что делать с этим», но я уже не прислушивалась, погрузившись в панику, потому что мы свернули на явно используемую дорогу. А вскоре показался и дом. 

В нем не было ничего особенного. После пуленепробиваемых стекол и неприступных замков я ожидала как минимум забор высотой в два метра с колючей проволокой и бегающими по периметру доберманами, но дом просто стоял в лесу, без охраны и не выглядел как-нибудь приметно. Похоже, это только у барби-сестры Эдварда были богатенькие замашки. 

Семья Калленов встретила меня довольно мило, хоть и не все. Я искала в приемных родителях Эдварда признаки психического расстройства, но они оказались обычными, улыбчивыми и добрыми людьми. Я изменила свое мнение: теперь я думала, что Карлайл и Эсми не сумасшедшие, но они потакают увлечению Эдварда, потому что чересчур его любят и не могут отказать ни в чем, даже в таком опасном и странном занятии. Эдварду повезло иметь такую мать, пусть даже не родную. 

Больше всего меня напугала Розали: эта девушка, оказавшаяся невероятной красавицей (под стать своему барби-домику), встретила меня откровенно недружелюбно. Даже после замечания Эсми она не изменила раздраженного выражения лица. Откровенно презирая меня, она выдавила приветствие, чуть-чуть постояла вместе со всеми и гордо удалилась на верхний этаж, сообщив, что не голодна. Ее муж Эммет, высокий накаченный мужчина, похожий на вышибалу, ушел вместе с женой, хотя его взгляды, брошенные на меня, не были злыми. 

Когда эта пара исчезла, мне не стало легче: аура напряжения витала в воздухе даже среди положительно настроенных ко мне Калленов. 

Завтрак прошел в странной обстановке. Ели только Эдвард, Эсми и Карлайл. Еще одна пара – сводные брат и сестра Эдварда, Джаспер и Элис, сообщили, что успели позавтракать. При этом Элис отнеслась ко мне так же доброжелательно, как и Эсми, а вот Джаспер соблюдал хмурый нейтралитет, держа мысли и эмоции при себе, хоть и не проявляя агрессии. 

Уже с первых минут я поняла, что Эдвард зря меня привел – в этом знакомстве не было никакого смысла. Может, семья и поддерживала увлечение Эдварда, но не одобряла – это точно. Чуть позже, когда я уединилась в туалете, чтобы обеспечить себе хоть маленький перерыв от неловкого общения и выкурить последнюю оставшуюся в пачке сигарету, мне удалось подслушать разговор, явно нее предназначавшийся для моих ушей. 

В ванных комнатах потрясающая акустика, если сидеть очень тихо. И особенно – если приложить к стенке пустую чашку и прижать к ней ухо. 

- Все это уже слишком, - голос Розали я узнала мгновенно, он был пронизан злостью. – Одно дело – когда ты занимаешься этим в других городах, и совсем другое – когда притаскиваешь девчонку в наш дом. В мой дом, Эдвард! 
- Роуз, ты же дала согласие, - осадила Эсми приемную дочь. 
- Я согласен с тем, что в этот раз ты немного перегнул палку, - кажется, это был голос Карлайла. – Какой бы невнимательной и необразованной она ни была, чем дольше находится рядом с тобой и с нами – тем больше заметит. А это чревато последствиями. 
- Ты подвергаешь нас опасности, неужели не понимаешь? – Розали. 
- Не только нас, но и девочку, - добавила Эсми, и я нахмурилась, пытаясь понять, о какой опасности она говорит. Для них – да, если Джеймс пустит по следу своих ищеек. Он не всесилен – всего лишь маленький сутенер. Но я не обольщалась насчет его умения отыскать сбежавшую проститутку, он это делал не раз, и мог проделать снова. Неважно, какими способами – возможности для этого у него кое-какие были. 
- Я не хочу переезжать снова, мне нравится этот город, - шипела сестра Эдварда. – Почему бы тебе не выбрать занятие попроще? Нам нельзя привлекать к себе внимание, а ты это делаешь постоянно! 
- Я осторожен, - Эдвард. 
- Роуз права, твое лицо слишком часто попадает в поле зрения людей, - бас Эммета я бы не спутала с другими голосами. 
- Они никому не расскажут, - оправдывался мой тюремщик не так уж и уверенно. 
- Спасенные – может быть, - согласился Джаспер, говоривший реже других, от этого его слова звучали весомее. – Но преступники, которых ты оставил в живых, не станут молчать. 
- Только среди своих, - возразил Эдвард. – Они не пойдут к журналистам или полицейским. Побоятся. 
- Может, и так. И все же ты постоянно рискуешь. 
- Эдвард делает хорошее дело, - вступился Карлайл, понимающий сына сильнее остальных, хоть и не был доволен моим присутствием в доме. – Если он нашел в этом смысл своей жизни, так тому и быть. 
- Да, но не надо приводить их к нам домой! – вспылила Розали. – Не надо рисковать всей семьей, наше положение и так слишком шатко в этом мире! 
- Роуз права, - поддержал жену Эммет. – Дай ей денег, как остальным, и пусть идет на все четыре стороны.
 - Она не готова, - я едва расслышала голос Эдварда. – Если отпустить ее сейчас, она вернется к прежнему занятию. Она слишком юна и неопытна, чтобы самостоятельно начать новую жизнь, к тому же упряма и отказывается от помощи и от денег. 
- Ну и черт с ней тогда, - заявил громила. - Что ты так на ней зациклился? Прежде ты избавлялся от них за неделю! Что в этой особенного? Это не твое дело, если она хочет гробить свою жизнь. Пусть проваливает. 
- Ты бы видел ее, Эммет, - настаивал мой юный защитник. – Клянусь, у нее не все в порядке с головой. В первые дни я вообще боялся, что она с собой покончит, если я на секунду отвернусь. Бывало, задумается за завтраком и не замечает, как чертит ножом вдоль вены. А по ладони – до крови! 
- Да она просто ненормальная, - не выдержал громила. – Помести ее в клинику для душевнобольных, да и дело с концом. Всех не спасешь, брат! Только время зря с ней теряешь. 
- Эммет прав, - голос Эсми звучал мягко, уговаривал. – Ты не можешь удерживать ее против воли, если она не хочет, пойми же, это насилие. Девушка, чем бы она там ни занималась – не игрушка. Предоставь ей выбор, и пусть сама решает, как ей быть, воспользоваться твоей помощью или отказаться. 
- И чем скорее, тем лучше, - добавила мрачности Розали. – Если она вернется к своим и распустит слухи о нас, вся семья пострадает! 
- Она не станет болтать, - в голосе моего похитителя уверенности отнюдь не наблюдалось. 
- Откуда ты знаешь? – кажется, это Джаспер сказал. – Ты ведь не слышишь ее мыслей. 
- Тоже мне, проблема: припугнем хорошенько, будет молчать, - добавил Эммет страшным басом, и я, представив груду мышц, надвигающуюся на меня, готова была откусить себе язык сама, лишь бы он меня не трогал. Один удар такого кулака – это верная смерть. 
- В этом нет необходимости, я и так вижу, что она не проболтается, - тонкий голосочек принадлежал впервые вмешавшейся в диалог Элис. 

Я была благодарна милой девушке за то, что она в меня верит. Я и не представляла пока, о чем могла разболтать? О существовании темного мстителя, орудующего на улицах города? Да меня поднимут на смех! О похитителе я могла рассказать, да только точно не полиции – копы ни за что не станут слушать проститутку. А зная теперь благородные намерения Эдварда, трепаться я бы не стала. Спасение чужих жизней – не преступление. 

– Не ссорьтесь, Эдвард просто хочет убедиться, что сделал все возможное. Он ведь не знал, что все так затянется, верно? 
- Не знал, - согласился парень удрученно. – С другими было проще. 
- Что, ее разум работает не так, как у всех? – басисто хохотнул качок. - Первая девчонка, которая оказалась тебе не по зубам, брат! 
- Думаю, все дело в ее истории. Если бы вы знали, что ей пришлось пережить, не смеялись бы сейчас. 
- Вряд ли это было хуже, чем у меня, - горделиво заявила его сестра-блондинка. 
- Хуже, Роуз, - мрачно поправил Эдвард, и я содрогнулась, поняв, что семье Эдварда в самом деле есть что скрывать. Скелеты в шкафу могли оказаться очень интересными. – Ты пережила это один раз, а ей пришлось терпеть подобное на протяжении десяти лет! 

Кто-то ахнул, кажется, Эсми, а я сердито зажмурила глаза: зачем Эдвард им рассказал? Я не хотела, чтобы меня жалели. 

- Я просто не могу отпустить ее обратно в этот ад. Ее психика разрушена очень серьезно, но я не теряю надежды убедить ее попробовать иную жизнь. Если бы она только согласилась принять мою руку помощи… Все могло быть хорошо, если бы она позволила мне продолжать заботиться о ней. 

На секунду в моей груди что-то шевельнулось – какое-то забытое тепло, чувство защищенности. Маленький огонек благодарности за стремление этого странного юного мальчика спасти шлюху отодвинул в сторону злость на то, что он похитил меня и пленил. 

Но это чувство сразу ушло, едва я представила свою возможную дальнейшую жизнь: долг, который будет только расти, унизительное положение содержанки, не способной дать что-либо взамен. И опасность, о которой толкует семья парня: я не знала, в чем она состоит, но не желала быть виноватой в их проблемах так же, как и не хотела навлекать неведомую опасность на себя. Если уступлю уговорам Эдварда, новая беспросветная жизнь погрузит меня в депрессию быстрее, чем работа в клубе, и выходом снова станет лишь кокаин. И чем тогда мое положение будет отличаться от сегодняшнего? 

Вздохнув, я снова прижала ухо, чтобы дослушать разговор, чем бы он ни кончился. Пока что вывод был только один: я должна как можно скорее сбежать от чокнутой семейки. 

- Ты спал с ней?! Боже, Эд, ты переспал со шлюхой! Ты в своем уме?! 

Похоже, я пропустила очень интересную часть. Каллены говорили наперебой и громче, чем до этого. 

- Ты понимаешь, что теперь от нее почти невозможно будет что-то скрыть? 
- Неужели она не задавала тебе вопросы? О роде твоей деятельности? О том, кто ты? 
- Если и нет, то задаст, избавься от нее, Эдвард. Пока не стало поздно. 
- Может, ты еще и влюбишься в нее? Вот это будет номер! 
- Ты же ее пожалел? Не может быть, чтобы это было серьезно… 
- Эта девочка так тронула твое сердце? – мягкий голос Эсми выделился для меня среди остальных, потому что в нем, единственном из всех, присутствовала искренняя доброта. Она старалась оправдать практически любое действие сына. 
- Наш Эдди больше не девственник, - смеялся Эммет басом, и я закрыла лицо свободной рукой, желая провалиться сквозь землю. Как смотреть в глаза родителям Эдварда после этого? Даже если они не родственники, все равно я несла ответственность за то, что совратила несовершеннолетнего подростка. Эсми и Карлайл имели все основания заявить на меня в полицию. Но еще быстрее, я была уверена, это сделает Розали… 

А если бы она знала, во что я превратила ее дом, то задушила бы меня голыми руками на этом самом месте. На секунду я подумала, что мне стоит сбежать прямо сейчас, пока все заняты. Тихонько прокрасться мимо и выскочить на улицу. Они так боялись за собственную безопасность! Я была уверена: если они станут меня преследовать, а я начну кричать, то мне удастся вынудить их оставить меня в покое. 

Но меня удержали две вещи: любопытство – хотелось дослушать, - и высокая вероятность моего скорого освобождении независимо от того, сбегу я или нет. Потому что Эдвард сказал: 
- Дайте мне еще пару дней. Новые обстоятельства позволяют надеяться на лучшее. Я только сегодня узнал, что Чарли Свон - ее отец. Если она с ним поговорит, то держать ее дольше и не придется: шериф сумеет защитить свою дочь. 

Дальше я не слушала. Если разговор с Чарли Своном – мой билет к свободе, так тому и быть. 

__________________________ 

От автора: Как всегда, буду рада любым вашим комментариям под статьей и на Форуме.