Глава 6.

BPOV

Милостивый Боже, ты только взгляни на это! Тебе обязательно было так усердствовать, чтобы сделать его совершенным? Хоть что-то можно было оставить с изъяном? Ну так, в качестве прикола. Теперь, когда от глаз практически ничего не спрятано, понимаю, что надежда на скрытый под одеждой изъян была напрасной! И ведь это идеально вылепленное божье творение ждет меня. Причем нетерпеливо и требовательно. Всем своим невероятным и чертовски обнаженным телом.

Расслабленная, немного вальяжная поза мужчины, абсолютно уверенного в своей неотразимости, почему-то не кажется пошлой. От упругих мышц, перекатывающихся под гладкой кожей, веет скрытой силой зрелого хищника. В отблеске свечей голодный взгляд будто пожирает меня с ног до головы, и волна ответного возбуждения с готовностью бежит по телу.

– Судя по твоей позе, ты знаешь, что совершенен, да? – наконец отлепляю я язык от неба.

– Хватит болтать, малыш, иди ко мне.

Голос разума тут же с готовностью отправляется на покой, уступая место голосу тела, вопящего, что все, что сейчас происходит – правильно, хотя, скорее всего, глупо с моей стороны, но чертовски правильно, идеально и абсолютно неотвратимо…

Протянутая в мою сторону рука действует на тело, как аркан, умело наброшенный и крепко затянутый. Я сопротивляюсь? Дайте-ка подумать секундочку. Точно нет. Рождество наступило раньше времени, и мой главный, уже распакованный, но пока нетронутый подарок сидит, откинувшись на широком диване, ровно в двух шагах от меня.

Ни капли не сомневаясь, преодолеваю оставшееся расстояние, чтобы тут же оказаться в плену сильных рук. Он обвивает рукой мою талию, заставляя оседлать его бедра, в то время как вторая рука твердо ложится на мой затылок, ныряя в волосы и стремительно сближая наши лица.

Несмотря на мое положение, не похоже, что я веду в этой чувственной игре. Его губы решительно накрывают мои, и язык плавным движением скользит в мой рот, сплетаясь в чувственном танце с моим языком, лишь иногда позволяя мне ненадолго перехватывать инициативу поцелуя.

Охренеть, Белла! Думаешь, он не чувствует, что твои трусики совсем влажные? Ага, как же! Если только то место, которое сейчас твердо упирается в мою промежность, каким-то волшебным образом вдруг потеряло всякую чувствительность, на что надежда весьма и весьма слабая.

Его ладони опускаются на мои бедра, гладким шелком скользя по внешней поверхности, чтобы наконец обхватить длинными пальцами ягодицы, прижать еще ближе к себе, если такое конечно возможно.

Вершины груди покалывает от желания почувствовать его влажный язык, и я выгибаюсь в крепких руках, бесстыдно открывая свободный доступ. Низкий рык… и губы обхватывают моментально затвердевший сосок, втягивают его, покусывая и нещадно терзая. Руки, скользящие вверх по ребрам добираются до основания груди, приподнимая, сжимая и лаская.

– Я с самого начала знал, что ты невероятная, – шепчет он, зарываясь носом в мягкость моих полушарий, – знал, что под этой наглухо застегнутой блузкой прячется рай.

– Именно поэтому выставил меня вон? – хриплю я, запрокинув голову.

Он приподнимает свое лицо.

– Посмотри на меня, – словно повинуясь какой-то незримой силе, я застываю, глядя в эти невероятные глаза.
– Я злился на тебя именно из-за того, что ты заставила меня хотеть… безумно хотеть тебя…

Как-бы в подтверждение своих слов он чуть подает вперед бедра, и из моего горла неконтролируемо срывается стон. Меня уже основательно трясет. И холод тут вовсе не причем.

– Эдвард… – это все, что я могу произнести в данный момент.

– Я так хочу быть в тебе, малыш, что мне даже больно...

Похоже, в лихорадке сейчас не только я. Жар мужского тела насквозь пропитывает мою кожу и я с наслаждением вбираю в себя его дрожь… его учащенное дыхание… его запах… его почти осязаемое желание…

– Ты ждешь… письменного разрешения? – с трудом проталкивая воздух, выдыхаю я.

Стремительный рывок, и я оказываюсь на спине, прижатая к спинке дивана мощным мужским телом.

Еще рывок, и мои трусики отправляются в красивый полет куда-то в темноту…

Протянутая к столику рука, и упаковка презерватива быстро вскрывается зубами…

Эдвард опускается на колени, удобно устроившись между разведенными в стороны ногами. Его умелые пальцы нетерпеливо добираются до точки соединения моих бедер, ритмично и с идеально рассчитанным давлением начиная скользить между складочками, каждый раз продвигаясь глубже на какой-то ничтожный миллиметр. Горячий язык ни на секунду не прекращает танцевать на моей груди, и мое дыхание превращается в неровный пунктир…

Провалиться мне! Этот… волшебный… ритм… сводит… меня… с ума!

Кажется, он не осознает, что еще несколько секунд, и оргазм накроет меня с головой. Моя спина выгибается, а низ живота начинает стягивать тугим узлом… почти… уже…

– Ну нет, малышка, так не пойдет, – внезапно прекращает он свои ласки, не обращая внимания на мой протестующий стон. Он тяжело дышит, а глаза горят от сладостного предвкушения. – Я хочу чувствовать, как ты кончаешь, обнимая меня внутри. Сейчас ты готова принять меня…

Одним мощным рывком он заполняет мое лоно, загоняя твердый ствол до самого основания. Глухое рычание, жесткая хватка на моих бедрах и ощущение невероятной наполненности стремительно перекидывает меня за черту... Хриплый крик заполняет пространство комнаты, и я не сразу осознаю, что он рвется из моего горла…

Святые небеса! Разве так бывает?

Густая волна чистейшего удовольствия несколько раз вверх-вниз прокатывается по телу, делая каждую его клеточку поющей… звенящей… светящейся…

Несколько бесконечных секунд безумного парения, когда разум окончательно отделен от тела. Да и черт с ним!

Глаза слепы. Но кого это сейчас волнует?

Находясь еще где-то между небом и землей, я вдруг ощущаю мягкий толчок внутри… и еще… и еще... Дьявол!!!

С трудом приоткрываю веки, чтобы встретить голодный взгляд зверя, добравшегося до своей законной добычи. Есть опасность, что от него может воспламениться все вокруг.

– Мечты иногда сбываются… – хрипло бормочет он и закидывает мою ногу себе на плечо.

С этой секунды все меняется.

Нежность и ласка уступает место животной страсти, разум покорно склоняется перед зовом рвущихся навстречу друг другу горячих тел, дикая жажда поглощает все вокруг, словно черная дыра вбирая в себя окружающую материю, чтобы через несколько безумных минут взорваться для нас обоих сумасшедшим фейерверком!

///

Уткнувшись лицом в мой еще подрагивающий после оргазма живот, мужчина тяжело дышит, позволяя мне свободно любоваться его широкой спиной, узкими бедрами, на которые пока еще закинута моя нога.

– Вау! – наконец подает он голос, обжигая низ моего живота горячим дыханием. – Это было… черт, я даже не знаю, как это описать, честное слово!

Мою неконтролируемую улыбку сейчас просто невозможно удержать.

– Хочешь сегодня спать со мной? – запускаю я пальцы в его растрёпанную шевелюру.

– Вопрос на двоечку, малыш, – с улыбкой поднимает он голову. – Это даже не обсуждается.

О, Боже! Да за такую улыбку можно, не раздумывая, душу продать!

– Нахал.

– Согласен, – довольная улыбка становится еще шире. – Зато я спасу от полного замерзания твой хорошенький зад.

– Ну-ну, – ухмыляюсь я, – а может ты сам вознамерился использовать меня в качестве грелки?

– Чрезвычайно заманчивое предложение. Тем более грелка невероятно красивая!

Эдвард звонко чмокает меня в бедро, мимоходом прихватывает губами сосок, целует в приоткрытый от удивления рот и наконец поднимается на ноги. Просто наглец!

Через несколько минут из диванных подушек, двух больших плотных скатертей и пушистых банных полотенец нашими совместными усилиями сооружено чудесное ложе на полу, позволившее нам вполне комфортно разместиться на ночь.

- Можно задать вопрос?

Наши тела переплетены на импровизированной кровати, согревая друг друга, хотя, наверное, не только поэтому.

– Эдвард, – улыбаюсь я ему в грудь, – только не говори, что ты из тех мужчин, которых тянет поговорить после секса.

– Обычно нет, – произносит он, пропуская между пальцами мои волосы. – Так что насчет вопроса?

– Если это вопрос о том, сколько у меня было мужчин и на какое место ты попадаешь по уровню таланта любовника, то забудь.

– Конечно, интересно было бы получить эту информацию, но я не о том.

– Давай, – обреченно вздыхаю я, – спрашивай уже.

– Что не так с тобой и темнотой?

Мое тело застывает, и я знаю, что он это чувствует, но не подгоняет меня. Просто ждет, когда я отвечу. Или не отвечу.

– После смерти родителей у меня были проблемы со сном.

– Как они погибли?

Его вопрос звучит спокойно, почти буднично, и лишь сильная рука чуть крепче сжимает мое плечо.

– Автомобильная авария, – прочищаю я горло, так как голос становится хриплым от волнения. – Я боялась оставаться одна, а ночью с криками просыпалась и долго не могла понять, где я, почему вокруг незнакомые вещи. Сначала светильник всегда оставался включенным по ночам, но потом опекуны решили, что с моими страхами надо бороться... – я перевожу дыхание. – Какой-то идиот-психиатр сказал им, что лучший способ «клин клином».

– В каком смысле?

– В том смысле, что они специально запирали меня в темной комнате, вырубив все источники света.

– Блять! И таким извергам доверили ребенка?

- Да нет, они, в общем-то, были почти безобидными, – невесело ухмыляюсь я, – если не считать некоторых мелочей. Они даже гордились, что добились таких потрясающих психологических успехов. А я просто через какое-то время перестала плакать и кричать, научившись вырубать сознание. Автоматически отключаюсь. Просто накрывает и все.

– Ты и сейчас спишь со светом?

- Если только одна в комнате. Но чаще всего со мной Розали. А скоро и Элис приедет.

– Да, я помню, твои подруги…

– Моя очередь, – пытаюсь я сменить тему.

– Какая очередь?

– Задавать вопрос.

– А тебе палец в рот не клади, – усмехается Эдвард. – Ладно, давай.

– Как получилось, что такой лакомый кусочек, как ты, и вдруг один?

– Ну, тут все просто. Я – высокомерный эгоистичный ублюдок, который любит только себя.

– А вот это чушь собачья, – приподнимаюсь я на локте, чтобы заглянуть в его глаза. – Ты совсем другой, но прятаться за такой маской, наверное, удобно, особенно когда тебе под ноги ежедневно сыплются куча женских трусиков.

– И эту женщину я посчитал пустоголовой, – еле слышно бормочет он, закатывая глаза.

– Что?

– Да так. Иногда первое впечатление оказывается весьма ошибочным.

– Так все-таки, почему?

Эдвард делает глубокий вдох и длинный выдох. Я не тороплю.

– Скорее всего, просто устал от пустоты, – наконец задумчиво произносит он. – Чаще всего женщины, с которыми я встречался, оказывались дорогими красивыми упаковками, под которыми скрывалась пустота. Какое-то время это даже нравится. Ненужную упаковку легче выбросить. Может, поэтому я их и выбирал…

Я не знаю, что можно ответить на это, поэтому просто начинаю перебирать пальцами непослушные волосы, пытаясь навести в них хоть какой-то порядок. Эдвард прикрывает от удовольствия глаза и издает звук, очень похожий на мурлыканье.

Такой странный момент откровения двух людей, еще пару дней назад не знавших о существовании друг друга. Может, все дело в этой темноте… этих свечах… в этом сюрреалистическом ощущении, что в целом мире мы лишь одни…

– Так что ты там говорила про количество мужчин и моем месте в общем рейтинге любовников? – в обращенном на меня взгляде нет ни капли недавней задумчивости. Хитрый прищур и игривая улыбка.

– Отстань! – легонько шлепаю я его по груди и пытаюсь повернуться спиной.

Быстрый переворот, и его тело плотно вжимает меня в подушки.

– А ты попробуй меня заставить!

Он зависает надо мной, опираясь локтями возле моего лица. Как быстро эта тяжесть стала привычной и такой желанной. Один мягкий чувственный поцелуй и мое тело перестает сопротивляться, с готовностью принимая все, что может предложить мне этот мужчина. А предложить ему точно есть что. Ночь только начинается…

///

Запах свежесваренного кофе и легкие поцелуи, покрывающие мое плечо… Мммм… какой сладкий сон… Рефлекторно протягиваю руку вперед и натыкаюсь на мягкую поросль на мужской груди. Классно. Чудесный сон!

Чуть приоткрываю глаз, чтобы встретиться с нефритовым взглядом и самой красивой улыбкой в мире. Самый замечательный сон из всех возможных!

– Доброе утро, красавица, – легкий поцелуй, – пора просыпаться и выбираться из заточения.
Черт, это не сон! Совершенно точно!

Мама дорогая, он что, разглядывал меня, пока я спала? Да еще при солнечном свете? Я представляю, что за чудный видок ему открылся. Пристрелите меня кто-нибудь, будьте так милосердны!

– Что ты там бормочешь? – пытаясь открыть мое лицо, он тянет за покрывало, но я лишь натягиваю его выше, наотрез отказываясь выползать из теплой уютной норки.

Уловив момент, когда Эдвард на минутку отворачивается, чтобы натянуть носки, я все же приподнимаю голову.

– У меня галлюцинация или действительно пахнет кофе? – недоверчиво тяну я носом воздух.

– Под утро дали свет, поэтому все блага цивилизации к вашим услугам, леди.

– Тогда, чур, я первая в душ! – резво вскакиваю я на ноги, старательно пытаясь не смотреть в сторону по-прежнему полуголого мужчины и одновременно закутаться в покрывало.

Звук, схожий со свистом втянутого в себя воздуха, заставляет меня обернуться. Голодный мужской взгляд красноречиво говорит о том, что в моем импровизированном костюме все же имеются элементы ню. Черт, точно! Одна грудь выглядывает из разреза, да и нога сверкает до самого лобка.

– Если бы не опасность того, что здесь в любую минуту может кто-нибудь появиться… – буквально шипит Эдвард.

– То что? – несмотря на огромное желание исчезнуть за закрытой дверью, дурацкое женское любопытство берет верх.

– Марш в ванную, женщина, пока я не передумал и не сотворил что-нибудь неприличное!

Не дожидаясь повторного приглашения, я хватаю с кресла одежду, стремительно бегу в сторону кабинета и быстро захлопываю за собой дверь.

Меня почему-то начинает основательно колотить. Странно. Вроде уже не так холодно. Может, хмель выходит?

Откинув в сторону покрывало, я ныряю в душевую кабину, завернув волосы в импровизированный узел. Горячие струи приятно согревают, одновременно оголяя чувствительные нервные окончания на моей коже. Воспоминания о прошедшей ночи врываются в мою голову, как взрывная волна от небольшого ядерного удара.

Боже! Что. Это. Вчера. Было?

Скажет мне кто-нибудь, куда отправились ночью мои, разжиженные алкоголем и танцами при свечах, мозги? И это после того, как я дала себе обещание не ввязываться ни в какие сексуальные отношения, пока не буду твердо уверена в человеке. Урок, преподнесенный Джеймсом, должен был сработать как антидот на обаяние и сексуальное притяжение Эдварда. Так нет! Я сама практически запрыгнула на него!

Воспоминание об этом моменте немедленно посылает кровь со всего организма к югу, заставляя с силой сжимать бедра. О, нет!

Быстро, без особой тщательности, я вытираю тело единственным немного влажным полотенцем – значит, он им вытирался… и вдруг ловлю в зеркале свое отражение – блаженный взгляд дурочки, уткнувшейся носом в это, будь оно неладно, полотенце. Возьми себя в руки, Белла!

Влажная ткань летит в сторону, а руки проворно начинают натягивать на себя одежду. Бюстгальтер, блузка, юбка… черт, где мои трусики? Последний раз я их видела, летящими в неизвестном направлении. Класс! Самая подходящая погодка для прогулки с голой попой!

Несколько взмахов выуженной из сумочки расческой, капелька жидкого блеска на губы… Постойте, а это еще что такое? Для уверенности я даже протерла рукой чуть запотевшее зеркало. Нет, мне совершенно точно не показалось! На моей шее действительно светится небольшой темно-розовый засос. Губы невольно расползаются в усмешку. Видимо, не я одна вчера была не в себе! Каллен тоже с катушек слетел. Ну, теперь не так обидно.

Все еще улыбаясь, я покидаю ванную, быстро присоединяясь к уборочной компании уже полностью одетого Эдварда, довольно методично приводящего в порядок кабинет и приемную.

– Ты случайно не видел мои трусики?

– Эээ… вроде нет.

Странно. Приобретя цивилизованный вид, мы вдруг ощущаем какую-то неловкость, будто еще недавно свободно не разгуливали в чем мать родила, ничуть не смущаясь друг друга.

– Стоянку уже расчистили? – прячу я глаза, увлеченно стараясь отскрести парафин, неровными лужицами застывший на столе.

– Да, – голос Эдварда тоже звучит как-то отстраненно. – Я отвезу тебя домой.

– Может, лучше я вызову такси?

– Джейн, не говори глупостей! – раздражается он, начиная тщательно поправлять часы на запястье.

Идиотская история с моим именем достигает своего апогея, особенно в свете произошедшего прошлой ночью.

– Эдвард, послушай меня. Я не Джейн.

– Что? – вскидывает он голову. – Извини, я не понял…

Телефонный звонок звучит так неожиданно, что, вздрогнув, я просыпаю на стол собранные в ладошку мелкие остатки свечей.

– Каллен слушает, – отвечает он на звонок, развернувшись ко мне спиной. – Да… да, я понял. Сейчас спущусь.

Его лицо кажется недовольным, каким-то чужим, будто скрытым за маской.

– Извини, я должен решить возникшую проблему, – произносит он, отводя взгляд в сторону. – Ты пока собирайся, я скоро вернусь.

– Что-то случилось?

– Ничего, что касалось бы тебя лично.

Так и не удостоив меня взглядом, он быстро выходит из приемной. Неприятный холодок пробегает по спине, вызывая нервную дрожь.

Вот так вот, да? А чего, собственно, я ждала? Что наутро он преподнесет мне на золотом блюде свое сердце?

Быстро натянув сапоги на голые ноги и схватив куртку и сумочку, я двигаюсь к лифту. Почему-то очень раздражают эти цифры, медленно отсчитывающие этажи. Пара минут, и прозрачные двери раздвигаются, выпуская меня в холл первого этажа.

Удар.

Наверное, именно так чувствуют себя люди, схватившие пулю в грудь…

Резкая боль и невозможность вдохнуть…

Именно эти ощущения охватывают меня при виде открывшейся живописной картины. Метрах в двадцати от меня Эдвард обнимает рыжеволосую красавицу, которая обливает слезами и покрывает поцелуями его лицо. И он совсем не кажется возмущенным. Напротив. Я не слышу о чем они говорят, но пару раз в ее речи проскальзывает слово «любимый». И оно абсолютно точно обращено к нему. Господи, мне надо как-то начать дышать!

Чтобы хоть немного прийти в себя, я делаю несколько шагов назад, прячась за поворотом, ведущим к лестнице. Опускаюсь на ступеньку, так как ноги, как и все тело, просто бешено колотит.

Белла Свон, что же ты за дура такая? И когда ты уже научишься разбираться в людях? Почему, однажды получив урок, ты вновь наступаешь на те же долбанные грабли?

Не знаю, сколько я сижу на лестнице, освещенной тусклым холодным светом, но когда наконец решаюсь выйти из здания, автомобильная стоянка уже абсолютно пуста. Ни одной чертовой машины. Уехал…

Что ж, наверное, это даже к лучшему.

Поймаю такси…

Поеду домой…

Постараюсь жить дальше…

Источник: http://robsten.ru/forum/35-1539-1