- Саманта, тебя зовет настоятельница, - голос сестры Терезы заставил меня вздрогнуть. – Извини, я не хотела тебя пугать. Поторопись, Саманта, она ждет тебя в часовне.
Правильно говорят: «Не ценишь того, что имеешь, пока не потеряешь», я уже начинала ненавидеть это имя - Саманта, за два с половиной года оно мне порядком надоело.
Я стояла на небольшом балкончике, вмурованном в стену, облокотившись на каменные перила из светло-серого камня, из которого был построен весь монастырь. Если верить летописи, монастырю больше семисот лет, и эти камни несут в себе историю веков. Я бросила последний взгляд на открывающуюся мне красоту: монастырь Святой Варвары был размещен на отвесной скале, окруженной с трех сторон пропастью. Единственный путь к монастырю был выложен белокаменными ступеньками. Я стояла над обрывом и любовалась на раскинувшийся у подножья скалы, на которой стоял монастырь, город. От высоты захватывало дух, мое спасательное чувство бескрайней, манящей свободы на миг дарило покой. Противоречивые эмоции, захлестывающие мое измученное сердце, разрывали мне душу. Я старалась его забыть, сначала я безумно этого хотела. Потом наступал страх, страх возможности его забыть, но он был беспочвенным, я никогда его не забуду. Говорят, что время лечит - это самообман, оно не лечит, оно притупляет, но стоит на одну секунду впустить в свое сознание его имя, и рана открывается и начинает кровоточить с новой силой. Я подняла лицо к небу и в каждом жемчужном облачке я видела его облик. В каждом легком дуновении ласкового ветерка - его прикосновение к моей коже. А небо такого чистого, яркого цвета лазурита напоминало цвет его глаз. Нет, я никогда его не забуду.
Два с половиной года назад я постучала в ворота этого монастыря. От рыданий я не могла вымолвить и слова, я просто плакала. Моя мать была не права, нельзя сдерживать эмоции, это чревато сумасшествием. Я выла, как раненый зверь, пытаясь унять боль в моей груди, которая, казалось, вот-вот меня раздавит. Так продолжалось два месяца, я, наверное, умерла, если бы не настоятельница монастыря, сестра Катерина. Меня кормили с ложечки, за мной ухаживали, как за маленьким ребенком. Я выжила, и на этот раз я справилась сама.
Я направилась во внутренний двор к ухоженному садику, я шла по вымощенной камнем дороге, любуясь посаженными моими руками цветами в горшках - это радует, что я могу не только разрушать, но и создавать. Не смотря на январь месяц, погода была теплая, плюс пятнадцать градусов Цельсия. Зима в Каламбаке - время дождей, но сегодня светило солнышко, согревая уставшую от воды землю.
Часовней была отдельная башня, я поднималась по ступенькам, приподняв подол своего длинного черного платья. Оно было жарким и удушливым, но такие были правила, и я старалась их соблюдать. На моей голове была белая косынка, скрывающая мои коротко остриженные волосы - это было первое, что я сделала, когда пришла в себя. Каждый раз, расчесывая длинные пряди, я ощущала его нежные руки на моих локонах. Это было невыносимо, и я решила от них избавиться. Катерина меня ругала, говорила, что это грех избавляться от такой красоты. Тогда я лишь рассмеялась – этот был самым меньшим из всех моих грехов, и она прекрасно об этом знала. Настоятельница была первым человеком, которому я открылась. Я все говорила, говорила, я рассказала все, ничего не тая. Стало немного легче, но лишь немного.
Я вошла в часовню, воздух, пропитанный ладаном и запахом горящих свечей, наполнил легкие. Матушка стояла, преклонив колени возле иконостаса с деревянной резьбой и позолотой. Справа были расположены две уникальных фрески Святой Варвары, а на своде - изображение Вседержителя. В этой фреске не было некоторых фрагментов, из-за подобного влажного климата. На хорах были изображены Воскресение и Преображение Христа, ниже — многие Святые воины, а в южной части часовни различимы силуэты Козмы и Иоанна Дамаскина, а также многофигурная композиция Успения Богоматери с Архангелами Михаилом и Гавриилом по бокам. Весь притвор был украшен настенной росписью, имеющей исключительную целостность. В его западной части изображались страдания Святых, а над входом, ведущим в центральную часть церкви, находилось изображение «Восшествие на престол» — другая многофигурная композиция с Ангелами, смертными и огненной рекой. Немного повыше — три Ангела, один из которых держит свиток, где записаны все поступки души, находящейся на суде, второй Ангел держит весы правосудия, а третий отгоняет трезубцем дьявола, который пытается утащить с собой в ад душу, находящуюся на суде.
Я тихо стояла, ожидая, пока на меня обратят внимание, странно, но сестре Катерине удалось немного унять мой строптивый нрав, но сама она говорила, что только на самую малость. От этой мысли, я смогла улыбнуться. В последнее время я все чаще это делала, возможно, вскоре я смогу вернуться домой.
Настоятельница поднялась и посмотрела на меня. Катерина была в монашеском облачении, как и все сестры в монастыре. Ее круглое, румяное лицо несло умиротворение, в чуть раскосых глазах цвета весенней зелени светилась мудрость и ласка.

- Белла, я привезла тебе газету, нужно, чтобы ты на нее взглянула, - произнесла настоятельница на английском своим тихим и мягкий голосом.

Хотя, я и выучила греческий язык, с ней мы общались только на английском, и только она знала мое настоящее имя. От ее слов, я вся напряглась. За все время, проведенное здесь, я не видела ни одной газеты, и ни разу не смотрела телевизор. Я боялась увидеть его.

- Если бы это было не важно, то я бы тебе ничего не говорила, - произнесла Катерина, увидев мою реакцию. - Пройдем в мою комнату.

Мы спустились по лестнице, миновали внутренний двор, пройдя сквозь арочный проход, оказались в покоях настоятельницы.
Ее комната мало отличалась от комнат других монахинь: все было обставлено очень скромно и неброско. Стены украшали тканевые обои темно-фисташкового цвета, небольшая деревянная кровать была аккуратно застелена кремовым покрывалом. Около нее стояли двустворчатый шкаф и письменный стол. Катерина взяла со стола газету и вручила мне. Это был выпуск «Washington Post», Катерина сегодня приехала из Нью-Йорка, она ездила проведать племянницу, поэтому спрашивать, откуда у нее выпуск этой газеты, нужды не было.
Мои руки немного дрожали. Когда я взяла газету в руки, послышался приятный хруст бумаги, запах краски ударил в нос, я начала читать.
На верхней строчке красовался заголовок "Джейкоб Блэк, наследник многомиллионного состояния инвестиционной компании "Berkshire Hathaway", объявил о своей помолвке с Изабеллой Мари Кален». И далее по тексту было написано следующее:
«…Мистер Блэк, простите за нескромный вопрос, но разве ваша невеста не является женой известного бизнесмена, владельца крупнейшей нефтяной компании "Getty Oil Company", Эдварда Каллена?
- Этот вопрос сейчас улаживается, как только документы о разводе будут подписаны, мы с миссис Каллен поженимся.
- Мистер Каллен согласен дать развод? О чете Калленов давно не было слышно. А миссис Изабелла давно не радовала нас своим появлением на публике.
- Я думаю, Белла и Эдвард расстанутся добрыми друзьями, к тому же, кто в наше время силой удерживает жену?
- А где вы думаете отмечать столь грандиозное событие?
- В Париже. Белла сейчас там и с неугомонностью, присущей только женщинам, когда дело касается свадьбы, готовится к торжеству…"

Ох, Джейк, Джейк, ты в своем репертуаре… Но он и так дал мне слишком много времени.
- Он хочет, чтобы я вернулась домой, - сказала я.

- И что ты будешь делать? – Катерина задала вопрос, на который знала ответ.

Катерина считает, что я готова уже выйти из монастыря, и дальнейшее пребывание здесь рассматривает, как трусость. Да, она не далека от истины. И этот мой недостаток пора вырывать с корнем.

- Я пойду, посмотрю свою машину, я уезжаю, – пора двигаться дальше.

Я покинула комнату настоятельницы и поднялась на третий этаж, на котором располагались мои покои. Мое прибежище.
Я присела на единственный жесткий стул в моей комнате, собирать вещи необходимости не было, у меня их попросту не было. А если бы я и прихватила кое-что из своих вещей, я бы в них утонула. За время своей депрессии я похудела на десять килограмм, а вернуть смогла только пять. Единственная вещь, которую я забираю - мои письма к Эдварду, которые я так и не решилась отправить и сейчас нисколько об этом не жалела. Ненавидя меня, ему будет легче забыть и начать новую жизнь. Жизнь, в которой нет меня. Возможно, у него уже кто-то есть. И пусть от этой мысли я до сих пор впадаю в ярость, я хочу, чтобы он был счастлив, счастлив без меня.
Я не знаю, почему я приехала сюда. Я просто бежала, бежала подальше от боли, подальше от него. Не смотря на утверждение Джейкоба, что Бога нет, я верила за нас двоих, может, по-своему и как мне удобно, но верила. Он послал мне Джейкоба. Он послал мне Эдварда. За это я ему безмерно благодарна.
Ну, вот, я впервые спокойно смогла произнести его имя, пусть в мыслях, но, может, это еще один хороший знак. Тяжелее всего было по ночам. Сны о нем. Я сгорала в своей страсти к нему. Я снова ощущала его сильные и нежные руки на своем теле, его требовательный и жадный рот. От одной мысли о его поцелуях, сердце замирало, я до сих пор ощущала их вкус. Вкус дикого майского меда и экзотических фруктов. В моих снах, я слышала завораживающий, соблазнительный бархат его голоса, обволакивающий меня, как кокон. Я чувствовала его в себе, так глубоко, как только возможно… Я до крови закусила свою губу, с силой сжимая бедра, пытаясь прогнать болезненное желание. Калейдоскоп картин моего прошлого пронесся вспышками в моем сознании. Стоп. Дыши, Белла, дыши ровно. Не думай, не вспоминай, так легче, старайся забыть, так будет лучше. О, Господи, прости, это не подходящие мысли для монастыря. Я резко встала и покинула комнату, довольно громко захлопнув дверь. Я сбежала вниз, перепрыгивая через две ступеньки, оставляя монастырь позади. Скоро я увижу Джейкоба. Мой черный Мерседес, купленный по поддельным документам, ждал меня, приветствуя тихим урчанием мотора, сейчас, красавчик, мы с тобой прокатимся. Джейк ждал меня во Франции, в Париже находился дом одного его знакомого – Сергея Васильянова, он был русским, но учился в Америке, в Колумбийском университете, вместе с Джейком, который ждал меня там, но я пока не понимала, к чему была вся эта конспирация.
На прощание я обняла сестру Катерину, я ничего не говорила, а банальное «спасибо» было не уместно. Катерина взяла меня за руки и заботливо сняла с моей головы косынку.
- Это не твое, девочка, - с доброй улыбкой сказал настоятельница.
Она знала, что это последняя наша встреча, я не вернусь сюда больше. Я выпустила ее руки и открыла двери машины.

- Белла, для того, чтобы тебя простили, прости сначала саму себя.

Я бросила последний взгляд на стены монастыря, которые когда-то спасла от разрушения, в ответ они спасли мою жизнь.
- Я попробую, обещаю.

Франция, г. Париж

В Париж я приехала через два дня. Всемирная столица искусств и моды, развлечений, неразгаданных тайн и порочной любви, встретила меня пронзительным морозным ветром. Купленный мной в Афинах норковый полушубок оказался кстати. Первой моей остановкой были Афины, мне понадобился целый день, чтобы привести себя в порядок. Надо было видеть лица этих девиц из салона красоты, когда я пришла к ним в монашеском одеянии и попросила сделать из меня конфетку. Ох, Джейк меня точно прибьет, мало того, что, мои длинные локоны заменило короткое каре с удлиненными прядями спереди, я еще теперь и жгучая шатенка. Давно хотела изменить цвет волос, так почему бы не сейчас?
Я не рискнула ехать по своим настоящим документам, так как не понятно было, почему Джейкоб использовал для встречи место, о котором знали только мы. Так что надо было, чтобы при проверке моих документов во время таможенного контроля, обратили больше внимания на мое шикарное тело и хорошенькое личико. Мне повезло - это был мужчина, хотя, кто сказал, что я не могу очаровать женщину? Я не понимаю женщин, которые отнекиваются от своей красоты. Лицемерие - отрицать очевидное.
Мне осталось буквально полквартала, и я увижу Джейка. Подавив желание сильнее нажать на газ, я с силой сжала руль машины. Машину я взяла на прокат, далеко не новенький «Рено» плавно скользил по дороге на улице Дарю. Эта улица свое нынешнее название, данное в память о государственном деятеле, историке и литераторе Пьере Дарю, получила в тысяча восемьсот шестьдесят седьмом году. Улица, с находящимся на ней Собором Александра Невского, является сердцем «русского квартала», в котором компактно начали селиться представители русской эмиграции после тысяча девятьсот семнадцатого года. Здесь же находился и дом Сережи, мы гостили у него один раз с Джейком.
Я притормозила и свернула с главной дороги на подъездную дорожку к дому. Я вышла из машины, аккуратно ступая на тротуар, покрытый тоненькой изморозью. Да, ходить по льду на высоких каблуках - это искусство. Но, увидев в магазине эти лаковые черные сапожки, я не могла удержаться. Ко мне на встречу, широко улыбаясь, выбежал Джеймс. Джеймс был одного роста со мной, когда я была на каблуках, с русыми, длинными волосами, завязанными в хвост, и, как всегда, нахальным, раздевающим меня взглядом серебристо-серых глаз. Даже после того, как у нас появились деньги, он все равно не изменял своему стилю одежды: простые синие джинсы, кожаная, коричневая куртка, и черные зимние кроссовки. Джеймс совсем не изменился. Он был хорошим и верным другом, несмотря на то, что наша дружба началась с того, что, я чуть не прирезала его. Джеймс долгое время жил надеждой, что наши отношения станут чем-то большим, но сейчас он знает, что это невозможно.

- Я так и знал, что эту статью в газете ты не сможешь проигнорировать, - сказал Джеймс, сильно прижимая меня к себе.

- Джеймс, мне ее показали по чистой случайности, так что считай это благословением свыше, - проговорила я, поцеловав его в щеку и разжимая объятия друга.

- Детка, потрясно выглядишь, - пропел Джеймс, окинув меня взглядом с головы до ног и, ухмыльнувшись, добавил. – А за волосы от Джейка тебе еще попадет.

- Да, ладно тебе, - сказала, я, ударяя кулачком его в грудь, - с Джейком я справлюсь.

- Я и не сомневался - ты единственная, кто может справиться с красным дьяволом. Ну, иди, иди, он уже извелся весь. Наверное, дырку протер в паркете холла за эти дни.
Я, не спеша, направилась к двери дома, сексуально покачивая бедрами, зная, что в кожаных красных бриджах надетых сейчас на мне, моя задница выглядит отпадно. Послышался громкий стон и рычащий голос Джеймса:
- Вот зараза! Я рад, что ты вернулась, Шальная, – я уже сто лет не слышала свою кличку.
Я развернулась и послала ему воздушный поцелуй, он поймал его и прижал свою руку к сердцу. Боже, как хорошо вернуться домой.
Я положила свою руку на холодный металл позолоченной дверной ручки и провернула ее, открывая деревянную дверь, покрытую бардовым лаком. 

- Джейкоб Блэк! Это что за хрень ты напечатал в газете? – взорвалась я с порога. 

Наступила долгая пауза, наши взгляды встретились, словно два острых кинжала, мы нечасто ссорились, но если такой момент наступал, это было подобно буре. Потом такой дорогой, знакомый голос моего Ангела, глубокий и теплый произнес:
- Ты пропала на два с половиной года! Оставив меня одного! За все это время я получил всего лишь четыре сообщения на автоответчик! Что мне оставалось делать? Я должен был как-то вытащить тебя из твоей норы! – черты его лица смягчились, взгляд наполнился безграничной нежностью. - Я чуть не рехнулся, родная, я так скучал.

Ему я тоже сделала больно. О, Джейкоб! А ведь ты меня предупреждал, но я не послушалась тебя. Я бросилась в его раскрытые объятия, прижалась к столь родной груди. Джейкоб – моя семья. Мой маячок в темной судьбе. Он заменил мне отца, он был больше, чем брат, больше, чем друг. Джейкоб был для меня всем в моей жизни до появления в ней Эдварда…

- Прости, прости меня, родной - шептала я, лихорадочно прижимаясь к нему, как всегда, пытаясь вобрать его тепло.

Я почувствовала, как по моим щекам потекли слезы, я спрятала свое лицо на его груди, боясь показаться. Джейк резко отстранил меня от себя и с ужасом в черных, как агат, глазах провел пальцами по моей щеке, вытирая слезы. Джейкоб никогда не видел моих слез.

- Все так плохо, сестренка?

- Хуже, все намного хуже, - устало выдохнула я, взлохматив его, как смоль, черные кудри и отстранилась, - но я справляюсь, уже легче.

- Хорошо, что уже легче, - и тут мои ягодицы обжог легкий шлепок.
- Ай!

- Егоза, ты что сделала со своими волосами? – крикнул Джейк, в то время, как я пыталась увернуться от очередного шлепка.

- Ангел, только не начинай, а? Я уже не маленькая и могу с ними делать все, что захочу!
При имени Ангел хмурый лоб Джейка разгладился, губы расплылись в умиленной улыбке. Фу, пронесло! Как всегда безотказно работает.

- К этому разговору мы еще вернемся, сейчас есть вопросы посерьезней. Давай пройдем в комнату для гостей, ты наверно устала с дороги? Черт, Белла, где ты была? – с каждым словом его голос звучал все резче. Джейкоб злится на меня, но пытается это скрыть. Что ж, я могу его понять.
Я послушно последовала за Джейком, мы миновали просторный холл, облицованный от пола до потолка панелями темного дерева. По обе стороны шли двери, а в центре массивная резная лестница, изгибаясь, вела на второй этаж. Мы поднялись по лестнице в апартаменты Джейка.
Решенная в двух цветах – белом и золотом - комната выглядела восхитительно. Кровать, обрамленная четырьмя высокими колоннами, была задрапирована тончайшим белым кружевом с покрывалом из той же ткани. Я ошибалась, комната была выбрана специально для меня. Я присела на кровать и стянула с себя шубку и сапоги. Джейк придвинул мягкое кресло, обитое золотистой тканью поближе к кровати. Так, по-моему, сейчас будет очень тяжелый и долгий разговор.

- Если я тебе скажу, ты не поверишь, - на лице Джейка мелькнуло удивление, смешанное с любопытством. - Я была у сестры Катерины в монастыре. То, что я прочитала твое послание в газете - чистая случайность.

Джейк закрыл руками свое лицо и простонал:
- Это я виноват, нужно было забирать тебя, как только я стал замечать, что ты влюбляешься в этого Каллена, - последнее слово Джейкоб выплюнул, как что-то мерзкое и противное.

- Это было так заметно? – спросила я, поджав ноги и обняв их руками.

- Сначала я не понимал, почему ты тянешь со свадьбой. Хайди говорила, что ты должна была сказать ему, что беременна. Потом ты приехала в наш дом, а меня не позвала, впервые ты захотела уединения. Хайди сказала, что ты напилась, я был в шоке. Ты так оберегала Эдварда. Платье было единственным скандалом на свадьбе. Да и фотографии с девичника и мальчишника… Ты не хотела его ранить, поэтому приказала Хайди сделать и его фотографии со стриптизершами, чтобы никому не было обидно. Потом твой арест, всего лишь подралась с полицейским! Ты запретила Хайди пускать в печать фотографии Эммета с его пассиями, также как и историю с Эллис. И, самое главное, ты взяла двойную фамилию, чтобы позорить не только его фамилию, но и свою, хотя для газетчиков ты была все равно лишь Каллен, – Джейк наклонился и, взяв мое лицо в свои руки, продолжил. - Ты просила не вмешиваться, я не вмешивался. Я ждал, какое решение ты примешь. И дождался, ты просто исчезла!

Я убрала его руки, встала и, отвернувшись, подошла к окну.
- Прости, Джейк, я тебя подвела.

Я услышала его шаги, и теплые руки на моих плечах развернули меня.
- О чем ты, малыш? Просто не нужно было втягивать тебя в мою войну.

- Что? С каких это пор ты стал делить на мое и твое? – слезы обиды заполнили глаза, к горлу подкатил удушливый комок.

- Прости, я не это имел ввиду! И ты об этом знаешь, - сказал Джейк, обнимая меня и целуя в макушку.

- Карлайл сделал больно тебе, значит, сделал больно и мне. Вот единственное, что я знаю! – но это была не вся правда.

Смотря на Карлайла Каллена, я видела маленького мальчика, окровавленного после очередных побоев, лежащего в моих объятиях и плачущего за нас двоих. Я видела его грудь в уродливых шрамах от издевательств детдомовских мальчишек. Я видела ребенка со взглядом старика. Я видела покалеченную душу и очерствевшее сердце.
- Белла, почему ты не рассказала все Эдварду? – спросил он, отступая на шаг назад, чтобы видеть мои глаза.

Я рассмеялась горьким и печальным смехом с ноткой презрения к самой себе.
- А что бы я ему сказала? Что я бессердечная сучка, вошедшая в его жизнь, чтобы уничтожить его папочку ? Что я хладнокровная стерва, которая почти месяц изучала его, как на уроке анатомии? А в итоге, он оказался не бездушным сукиным сыном, которому плевать на всех, в том числе на собственных родителей, а самым прекрасным человеком, которого, я встречала? Что я соткана изо лжи и обмана? – мой голос сорвался на крик.

- Прекрасным? Я сейчас очень поспорю с тобой на эту тему. Но если бы он действительно тебя любил, он бы все понял и простил!

- Ты не понимаешь, Джейк! Дело не в этом! Я не хотела, чтобы он выбирал между мной и семьей. Я не достойна его, вспомни нашу жизнь! Вспомни, что мы делали! Эдвард не такой, как…

Лицо Джека потемнело, глаза стали непроницаемые и безжалостные. Воздух вокруг нас наэлектризовался от волн холодной ярости, исходящих от него. Но Джейк хорошо знал, что этот взгляд, не производит на меня никакого впечатления.
- Не такой, как мы? – закончил он за меня. - Мы выживали! Не смей себя унижать и бросать под ноги! – Джейк отчеканивал каждое слово твердым, стальным голосом. – А по поводу твоего мужа, ты многого не знаешь! Не знаешь, чем жил все это время твой святой!

- О чем ты?

- Эдвард все узнал в день твоего побега. Конечно, если бы не один человек – Деметрий, который знал про то, что произошло двадцать лет назад, и сложил два плюс два, то Каллен бы вряд ли узнал все, или, по крайней мере, не так быстро. Белла, он сжег наш дом и все, что в нем было. Эдвард посадил Хайди в тюрьму и единственное, что я мог сделать - это немного скосить срок и сделать ее пребывание в тюрьме комфортным, насколько это вообще возможно. Это еще хорошо, что он не нашел Джеймса. Люди Эдварда избили Макноров, чтобы они рассказали про нас все, - я растерянно качала головой, отказываясь верить ему. - Все это время мы с ним, как два бойца на ринге в поединке «Кто найдет Беллу первым», поэтому я пошел на отчаянный шаг с этим объявлением о помолвке. Я так боялся, что он найдет тебя первым! - боялся? Джейк боится? – Белла, за два с половиной года Эдвард увеличил свое состояние в половину, это сумасшедшие деньги, Белла. Он шел, как бульдозер, давя всех нас своем пути. Если он что-то хотел, то просто брал это. Один из членов европейской авиакомпании не хотел продавать ему пакет своих акций, и он исчез, Белла, испарился! И ты мне говоришь, что он не такой? Эдварду сделали больно, он делает больно в ответ. Так чем твой муж лучше, а? Ведь он не дал тебе развод, я связывался с твоим адвокатом.

- Эдвард не убийца! Ты что несешь? Зачем он так поступил с Хайди и Макнорами? Боже, это я во всем виновата! – меня начало трясти, я испоганила жизнь стольким людям.

Я устало опустилась на кровать, пытаясь не разреветься.
- Ни в чем ты не виновата! С Макнорами все в порядке. А если кто виноват - это я и Хайди.
- Хайди? В чем виновата Хайди? – не поняла я.

- Когда Эдвард сказал Хайди, что ей светит тюрьма, она разозлилась и наговорила ему всякой херни…- голос Джейка затих.

- Что она ему сказала? – Джейк молчал, сильнее сжимая челюсть – Что она ему сказала?! – закричала я, срываясь с кровати.

- Хайди сказала, что мы любовники, цитирую: «Эта парочка до чертиков влюблена друг в друга, я бы даже сказала до безумия. А по поводу ее девственности, не обольщайся, Каллен. Они ждали ее совершеннолетия, прелесть, правда? А потом так получилось, что это можно было выгодно использовать для скорого устройства вашей свадьбы. Но это для них ничего значит, Эдвард. Ты для них никто, поэтому секс с тобой лишь способ достижения цели!»

Я почувствовала, как земля уходит из-под моих ног, в глазах потемнело. Джейк схватил меня за плечи, не давая упасть.

- Зачем она так? Хайди ведь знает правду!

- Я же говорю - это я виноват. Помнишь, когда мы вернулись из Диснейленда? Так вот, той ночью… - Джейк замялся.
- Ты все-таки с ней переспал! Джейк, я же просила, не трогай Хайди! – разозлилась я, начиная приходить в себя.

- Она пришла ко мне в спальню в халатике, под которым ничего не было, я, в отличие твоего мужа, мучеником никогда не прикидывался. А на следующую ночь она застала нас в постели.

- Да мне кошмар снился, ты меня успокаивал! – проговорила я, неистово.

- Я Хайди все объяснил, хотя и не должен был, но она мне не поверила. Когда пришел проведать ее в тюрьму, она мне все рассказала. Ты за нее не волнуйся, если бы не мы, она давно бы там сидела. А так сидит с комфортом и когда выйдет, не будет ни в чем нуждаться до конца своих дней. И последнее - Хайди, знала, на что идет.

- Это не отменяет того, что ты кобель, Джейкоб Блэк! – воскликнула я.

- Да что ты, милая, по сравнению с твоим мужем, я - девственник! Это не я трахаюсь одновременно с тремя блондинками всю ночь.
Я смотрела на Джейка с отвисшей челюстью в полном смысле этого слова.

- Я даже не хочу знать, откуда ты это знаешь.
- Белла, вот что я хочу тебе объяснить - я знаю про него все, так же, как и он про меня. Вот почему я тебя сюда вызвал, про этот дом никто не знает. Ты не должна попасть к нему в руки, понимаешь? Меня пугает его одержимость тобой.

- Джейк, послушай, что я тебе скажу. Эдвард справится, он сильный. Он забудет меня! А ты не верь тому, что пишут в газетах, и что приносят твои шпионы.

Джейкоб сердито передернул плечами и вскрикнул:
- Да пойми же ты, Белла, он уже не тот человек, за которого ты выходила замуж! У меня два варианта того, что он с тобой сделает, когда найдет: первый - задушит своими собственными руками, второй - заебет до смерти, но итог один и тот же, так что нам не подходит ни один.

- Не смешно, Джейк, - прошипела я.

- А кто сказал, что я шучу? Я уже битый час пытаюсь тебе втолковать в твою красивую головку о серьезности всей ситуации, - он снова притянул меня к себе. – Ладно, разберемся, ты устала, наверное, с дороги. Есть будешь?

- Нет, я поела в самолете. А вот от душа не отказалась бы, - я действительно устала. - Ты купил мне что-нибудь из вещей?

- Да, конечно, - несмотря ни на что, забота обо мне была у Джейка на первом месте.
Он подошел к высокому шкафу с замысловатой резьбой на дверцах молочного цвета и достал оттуда зеленый банный халат в белую полоску. Я сняла кофту и бриджи, оставаясь в одном белье. Я не испытывала стеснения перед Джейком, он хорошо знает мое тело, ведь он столько раз ухаживал за мной, когда я болела и выхаживал меня после очередной драки или методов воспитания моей матери. Джейк недовольно оглядел меня.
- Что опять не так? – спросила я.

- Смотреть на тебя не могу, ты что, совсем не ела? Тощая, ужас! Снова тебя придется откармливать, - проворчал он, протягивая мне халат.
- Не придирайся, Джейк, я стройная и красивая, просто немного похудела, - сказала я, пытаясь его успокоить, вяло улыбнувшись.

Я направилась к ванной, от разговора с братом гудела голова, чувства смешались в бурный коктейль: вина, обида, злость, раскаяние. Но уже ничего не вернешь и не исправишь. Если бы вернуть все назад, я бы все равно смешала Карлайла с дерьмом, но не трогала бы Эдварда. Но тогда мы бы не встретились… Нет, я все таки редкостная сука, даже сейчас думаю только о себе. Эдварду было бы намного лучше без меня, без встречи со мной.
Ну, все, Свон, вытерла сопли и собрала волю в кулак. Больше никаких слез, да их и, наверное, не осталось уже. Я сняла красное шелковое белье и встала в овальную голубую ванну. Подавив соблазн понежиться в джакузи, я встала под горячие струи душа, дарящие расслабление моим ноющим мышцам. Жаль, что грязь с души нельзя стереть так же, как и с тела. Искупавшись, я вышла из ванны, взяла молочко для снятия макияжа с полочки и усмехнулась. Джейк все предусмотрел, он всегда старался так делать.
Когда я вышла из ванной, Джейкоб уже расстелил кровать и жестом пригласил меня в нее запрыгнуть, что я с удовольствием и сделала.

- Спасибо, - сказала я, когда он накрыл меня покрывалом, - что с Карлайлом?

Джейк удобно расположился в кресле рядом с кроватью, и взял меня за руку.
- Когда он узнал, что контрольным пакетом акций его компании владею я, у него случился инфаркт, но он выжил, и даже неплохо себя чувствует, - голос Джейка был спокоен и ровен, но это только для тех, кто не знал его, так как я.

- Жаль, что не сдох, - бросила я. Жестоко? Может быть, но меня не учили милосердию к моим врагам.
- Да, но по-прежнему радоваться жизни он уже не сможет. Твой муж меня удивил…

- В чем? – спросила я.
- Он мог меня остановить, но не сделал этого, он дал мне добить Карлайла. Когда я пытался распродать все акции разным фирмам, чтобы это кампания больше никогда не принадлежала Карлайлу, Эдвард обхитрил меня, я поздно сообразил, что акции скупают его фирмы. Но он не отдал их своему отцу, а переписал все на Эммета, своего старшего брата.

- Это то, что я пыталась тебе сказать, Эдвард справедливый, а сейчас он еще зол на меня, но это пройдет, и все забудется.

- Я очень сомневаюсь, но спорить сейчас не буду, просто слушайся меня во всем, чтобы я был спокоен, - взволнованно проговорил он.

- Ох, а я что когда-то не слушалась своего старшего брата? - спросила я, невинно хлопая ресницами.

Джейк откинул голову назад, и комнату наполнил его раскатный, хриплый, громкий смех. Я рассмеялась в ответ, зная цену каждой его улыбки.

- Белла, Белла, это ты, а не твой Эдвард самый сильный человек, которого я когда-либо видел в своей жизни, тебя ничто не сломает, - чуть не сломало, но ему не надо этого знать. – Спи, отдыхай.

Я томно потянулась и уютно укуталась в одеяло.
- Мы с тобой кое-что упустили, - сказала я. – Ты не научил меня кататься на велосипеде.

- Блин, действительно! Эээ, но я сам не умею, - растерялся Джейк.

- Не переживай, я тебя научу.
Меня научил Эдвард, но говорить ему об этом нужды не было, он сам все понял. Я закрыла глаза и попробовала заснуть.

- Он бы выбрал тебя, - послышался тихий шепот Джейка.