Любовь должна прощать все грехи,
только не грех против любви.
(Оскар Уайльд)
только не грех против любви.
(Оскар Уайльд)
Bella
слушать
Гул самолёта… Одиночество… Бутылка виски, принесённая «любезной» бортпроводницей…
Вот и всё стало на свои места. Я, как и прежде, одна, а любовь, про которую Эдвард всё это время твердил, словно мыльный пузырь лопнула, как только вся правда вылезла на поверхность бытия. Любовь… А была ли она?... Может она мне только показалась? Все эти взгляды, вздохи, нежные слова, ласки… Скорей всего это было влечение, страсть, но не любовь… Любовь… Думаю, что это всего лишь красивое слово, которое люди придумали для утешения от одиночества и стремления к чему-то светлому и хорошему. Так уж мы устроены, что должны верить хоть во что-то: когда мы ещё детишки, то верим в Санта-Клауса, когда подростки – в любовь с первого взгляда, когда становимся молодыми людьми – в перспективу своего будущего, когда становимся зрелыми – стараемся уверить себя, что есть ещё время чего-то добиться, изменить, ну, а когда стареем – верим, что жизнь, которая нам ничего, кроме разочарования в себе, не принесла, нашей смертью не заканчивается. И всё это время мы пытаемся хоть как-то скрасить своё одиночество, что бы умирать было не так страшно. Смерть меня не страшила, я давно перестала бояться её, потому что у меня с этой «старой каргой» были свои счеты: я постоянно нарушала её планы, вырывая из цепких когтей не только свою жизнь, но и жизнь маленького сына…
Джимми… Мой малыш… Реакция Эдварда на то, что Джимми его сын, меня нисколько не удивила, я была готова к ней, потому что от такого человека как Каллен я именно этого и ждала. Ну, разве обрадуется появлению ребёнка мужчина, который всю свою жизнь проводил в разгулах с девками, алкоголем, наркотиками, который никогда и ни чем не был обременён?…
Блин, Белла, на что ты надеялась? Неужели полагала, что он станет в один миг внимательным мужем, заботливым отцом и захочет всё своё время проводить с собственной семьёй?... С тобой и Джимми?!… Нет, вряд ли!... Это всё сказки, в которые я наивно поверила, поддаваясь пустым уговорам Самиры и пленительным глазам и ласкам своего мужа. Реальность - это не сказка, она более жестока. Такие люди, как Эдвард, не меняются, они ничего кроме своего удовольствия в этой жизни не ценят. Я всего лишь для мужа очередной трофей, который Эдварду было интересно завоёвывать, так как я сопротивлялась и перечила ему. Вот и всё! Ну, а теперь цель Казановы достигнута, горькая правда прошлого раскрыта, и будущее для всех определено - каждый идёт своей дорогой.
Боже, как же больно!... Душа снова разрывается от невыносимых чувств, которые меня опять переполняют своей насыщенностью. Именно эти чувства я все годы подавляла в себе, потому что они глодали и съедали меня, не давали мне покоя, каждую ночь рисуя мне время, где мы вдвоём, где он прикасается ко мне, где я отвечаю на его ласки и шепчу: «Я люблю тебя».
Всё это ложь, несбыточная сказка. Злодейка-судьба снова посмеялась надо мной, доказывая мне, что я не достойна счастливого будущего, верного спутника и вечной любви.
Так мне дуре и надо!
Допив последнюю каплю виски, я на шатающихся ногах поплелась в спальню, которая не так давно была моим ночным пристанищем, когда мы с мужем летели в Саудовскую Аравию.
Интересно и почему, когда тебе так погано и паршиво, спиртное мало чем помогает? Оно даже толком отключить мозг от этой раздирающей боли не может… А может я мало выпила?...
- И что он только в тебе нашёл? – раздался за моей спиной полный презрения голосок той самой бортпроводницы, на которую недавно был направлен гнев моего мужа.
- Ни-че-го, - безразлично проговорила я заплетающимся языком, продолжая свой «нелёгкий путь» к заветной комнате. – Можешшшшь его забрррать себе… Беги,… он как раз нуж-дает-ся в утешшшении, - выпалила я на одном дыхании, снимая со своей руки обручальное кольцо, и бросила его за спину молодой девушке. – Он твой.
Edward
Влетев в небольшой кабинет Али, который был соединён со второй спальней, я долго не мог найти себе место, метаясь от одной стенки к другой. Меня всего трясло и трясло неслабо от ярости на обстоятельства, что вся правда о Белле и Джимми стала мне известна только сейчас, когда я уже исправить ничего не мог; от злобы на себя за то, что я был настолько опьянён местью наказания виновных в смерти друга, что совсем забыл про живых; от безысходности, что меня не было рядом с Беллой тогда, когда она так во мне нуждалась, ведя борьбу за свою жизнь; от пожирающей вины, которую я испытывал за то, что не видел рождение своего сына, не видел его первую улыбку, не слышал его первого слова, не запечатлел его первый шаг в этот мир,… не был с ним, когда ему делали операцию…
…Господи, за что ты так меня наказываешь?...
Разве мог я когда-нибудь предположить, что, покидая три года тому назад кабинет своего отца, я обреку на страдания стольких людей, потеряю шанс быть счастливым, а для своей девочки создам персональный Ад, в котором она все эти годы пребывала? Всё, что я пережил за то время, пока гонялся за убийцами Стива, ни в какое сравнение не шло с тем, через что пришлось пройти Белле,… моей крошке,… моей маленькой богине.
После рассказа жены о своей жизни мне стало невыносимо находиться рядом с ней, стыдно было смотреть в её прекрасные глаза, так как я знал, что мне нет оправдания. А когда мысль о том, что сучка Денали всё ещё на свободе, пронзила мой мозг, то мне и вовсе стало плохо, так как жизнь малыша, который только-только начинал познавать этот мир, снова была в опасности. Как я мог сказать Белле, что Ад, от которого она столько убегала, снова стоит на пороге её дома и в этом отчасти виноват я?
- Эммет, черт! – орал я как ненормальный в трубку телефона. – Почему твои люди мне об этом не доложили раньше?
- Эй, спокойней, приятель! – пробасил друг. – Как только стало хоть что-то известно о прошлом Беллы и Джимми, я тут же сообщил тебе. Что за наезды? Чем ты недоволен?
- Чёрт, Эммет, какой же я кретин!!! – сетовал я, не находя себе места. – Если я хотя бы на день раньше узнал о том, что Джимми мой сын, то… я никогда бы в жизни не выпустил Денали из своих рук. Я бы эту гадюку сам задушил, чтобы раз и навсегда избавиться от неё, - прорычал я из-за переполняющей меня злости.
- Эээ… слушай Эдвард, - замялся Эммет, - я не совсем понял твоей реакции… Так ты рад или нет… ну, что у тебя… эмм… сын?
…Джимми…
… Мой сын…
…Ребёнок от женщины, которую я люблю больше всего на свете…
…Наш ребёнок…
Какое-то тепло разлилось внутри, согревая моё сердце и душу, когда я вспомнил те маленькие глазёнки, которые смотрели на меня с фотографии, присланной Эмметом. Этот малыш настолько напоминал меня в детстве, что сомнений в том, что он был моим сыном, у меня ни на йоту не возникло. Чувство гордости за то, что у меня есть семья, есть дорогие сердцу люди, которым я нужен и ради которых сам готов был отдать жизнь, словно крепкое вино опьяняло мой разум и, растекаясь по моим венам, приносило мне уверенность, что моя «битва» с судьбой ещё не проиграна. Я буду бороться до последнего за то, что мне дорого: за свою любовь, за своего сына, за свою семью. Больше я их не потеряю!
- Эммет,… это самый удивительный подарок, который могла преподнести мне любимая женщина, - вздохнув, улыбнулся я, обуздав свою ярость. – Жаль только, что нами было упущено столько времени и… причинено друг другу столько боли.
- Фу-у-у! Ну, ты меня так больше не пугай, - снова раздался бас моего друга. – Мы тут с Джаспером и с девчонками все извелись… Всё гадали, как ты отреагируешь на такие новости, а ты… Чёрт! Ребята, он просто счастлив, этот чёртов папаша! – кричал Эммет уже не в трубку, а нашим друзьям, которые похоже находились где-то рядом с ним.
- Эммет, только это ничего не меняет, - с грустью проговорил я, присаживаясь на кресло. – Таня на свободе и где-то шастает, рыщет словно гиена, ищущая себе падаль на ужин.
- Да не волнуйся ты так! Всё будет хорошо, - подбодрил меня друг. – Мы уже летим в Париж и примерно через минут сорок будем там. Парни, которые были раньше посланы туда, неустанно следят за малышом, Рене и Джейкобом, так что всё пока под контролем.
- Эммет, ты не понимаешь, - закрывая глаза рукой, уже шептал я в трубку, так как страх сковал моё горло. – Если Таня доберётся до Джимми первой, то малышу по её раскладу не жить в любом случае. Когда это стерва поймёт, что Джимми мой сын, а не Стива, то боюсь, что она, ни за что не упустит такую возможность, как отомстить мне за то, что я сорвал все договорённые поставки и подставил перед её собственными «партнёрами». Она разделается с Джимми, не задумываясь.
- Вот, блядь! – прорычал Эммет. – Эдвард, мне очень жаль…
- Не стоит друг, … я сам виноват. Мне нужно было лучше заботиться о тех, кто мне дорог и навести справки о жизни Беллы ещё до приезда в Нью-Йорк.
- Эдвард, а Белла знает о Тане,… об операции по срыву поставок,… ну, в общем обо всём? – поинтересовался мой друг.
- Нет, - удрученно ответил я. – Эммет, после того, что я узнал,… о том, как она и мой сын жили все эти годы… я просто не смог Белле всего этого рассказать. У меня язык не поворачивается сказать ей, что возможно Джимми в смертельной опасности, и всё это снова из-за меня… из-за того, что я дал Денали уйти, надеясь на возмездие, которое хотел сотворить чужими руками.
- Ё-моё! – послышался голос из трубки. – Эдвард, ты должен ей всё рассказать, иначе Белла тебе уж точно никогда не простит, если узнает об этом от кого-нибудь другого, а не от тебя.
- Да, ты прав. Я должен ей всё рассказать, - подытожил я, - и причём, незамедлительно, но вот только как?...
Сердце рухнуло, нет, оно разбилось на тысячи кусочков, глаза налились кровью от злобы, когда, пройдя в салон, я, не обнаружив Беллы, увидел, как бортпроводница демонстративно расхаживает по проходу, надев обручальное кольцо моей жены на свой мерзкий тонкий пальчик, и проговаривает:
- Элионора Каллен! Звучит лучше, чем Изабелла Каллен. Фу!... И что он в ней только нашел?
Мне хотелось просто убить эту сучку, которая посмела своим поганым языком осквернить имя моей жены, а своими гадостными руками заграбастать то, что ей уж точно не принадлежало.
- Было бы у меня немного больше времени, - не обращая внимания, что она уже в салоне находится не одна, вслух рассуждала девушка, - уж я бы этого богатенького красавца Каллена охомутала бы в два счёта…
- Быстро сняла кольцо моей жены со своего мерзкого обрубка! – прорычал я, сдерживая свою ярость, чтобы не придушить эту расписную куклу.
- Ах! – резко подскочила девица, оборачиваясь на мой рык. – М-м-м-истер К-к-каллен… я… тут… это…
- Как кольцо моей жены оказалось у тебя? - начал я наступать на девушку, буравя её своим презирающим взглядом.
- Она с-с-сама мне… его б-б-б-бросила, - лепетала бортпроводница своими дрожащими накаченными ботексом губами, отступая медленно от меня назад, бледнея с каждой секундой всё больше и больше.
- ЧТО? А НУ, ГОВОРИ, ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИЗОШЛО! – закричал я, напугав девушку до такой степени, что она мне тут же, заливаясь горькими слезами, выложила всё как на духу.
После услышанного злость к этой расписной кукле тут же сменилась отчаянием, а сердце пронзила боль за очередную свою оплошность, когда припомнив, как я, ничего не объяснив Белле, вылетел пулей из салона и оставил её одну.
Господи, моя малышка подумала, что я снова её бросаю,… её и нашего сына. Белла подумала, что я испугался того, что услышал, и сбежал. Блядь, какой же я кретин! Когда я уже научусь сдерживать свои бесконтрольные эмоции? Мне срочно нужно с ней переговорить!
- М-м-мистер Каллен,… я честно не х-х-хотела обидеть вашу жену,… п-п-п-простите меня, - хлюпала «расписная матрёшка», склонив виновато передо мной голову и вытирая размазанный макияж. – Пп-п-простите.
- Кольцо, - холодно потребовал я у девушки символ своей любви и преданности жене, совсем не слушая её враньё по поводу того, что она не хотела обидеть мою малышку.
Да знала бы эта шалава, что ни одна женщина на этом свете не достойна даже ногтя моей богини… И ни кому не позволено отзываться о ней плохо!... Не хотела она,… мг… так я и поверил.
- ПОШЛА ВОН! – прорычал я, направляясь в покои моей супруги. – По прилёту ты уволена.
- Но…
- Мистеру Али я сам объясню твой уход. Не думаю, что когда он всё узнает, захочет держать такой неквалифицированный персонал, - от презрения я скривился и, бросив последний взгляд на это убогое создание, вышел из салона.
На мой стук в дверь никто не отвечал, хотя я слышал, что Белла не спала, точнее я слышал, как моя жена плакала. Так и не дождавшись разрешения, я всё же вошёл.
- Убирайтесь все! – раздался приглушённый голос моей девочки из-под одеяла, которым она накрылась с головой, полагаю, чтобы хоть как-то отстраниться от этого мира. – Я никого не хочу видеть!
- Даже меня? – тихо проговорил я в надежде, что ещё могу всё исправить и объяснить.
Вынырнув из своего убежища, Белла в удивлении присела на кровати и уставилась на меня. Боль в её заплаканных опьяневших глазах, словно лезвие ножа, резанула мне по сердцу. Господи, она и вправду поверила, что я оставлю её.
- Зачем ты здесь? – дрожащим от слёз голосом проговорила моя крошка. – Ты ушёл,… ты ясно дал мне понять, что … я и наш ребёнок тебе не нужны…
- Белла, ну, что за глупости! – возмутился я, стараясь сдерживать своё чувство ненависти к самому себе за то, что довел своего ангелочка до такого состояния. Присев рядом со своей девочкой, я нежно и заботливо стал вытирать её слезы и укладывать выбившиеся пряди волос. – Как я могу... оставить тех, кто мне дороже всего на свете?.. Неужели ты и вправду подумала, что я оставлю тебя и сына на произвол судьбы,… что я способен бросить свою семью?
- Но ты… - хлопая своими ресничками, лепетала Белла, сбитая с толку моим откровением.
- Я люблю тебя, Белла, - проговорил я, вглядываясь в глаза своей любимой, стараясь вложить в каждое своё слово искренность, нежность и любовь. – Люблю всем сердцем, каждым кусочком своей никчёмной души, и это никто и ничто в целом свете изменить уже не сможет. А наш сынишка,… это лишь подтверждение наших с тобой чувств друг к другу, за которые я буду бороться до самой последней минуты своей жизни,… до последнего вздоха, пока смерть не разлучит нас.
Белла смотрела на меня с таким удивлением, словно впервые в жизни услышала слова любви в свой адрес, а затем, будто бы проснувшись от долгой-долгой спячки, встрепенулась, сбрасывая с себя «путы сна», и бросилась в мои объятья.
- Я думала, что ты меня отверг, - плакала она взахлеб уже у меня на груди, оставляя на моей рубашке следы своего отчаяния и горя, - что я тебе не нужна с ребёнком,… что тебе не нужен Джимми…
Каждое её слово, словно удар плетью, оставляло кровавый рубец на моём сердце и душе, но я не мог жаловаться. Нет, эти рубцы я заслужил, они мне были в наказание.
- Малышка,… солнышко моё, - приподняв её голову за подбородок, стал я покрывать заплаканное лицо тысячами поцелуев, - наш малыш это чудо, о котором я даже не смел мечтать. Поверь мне, что я бы отдал всё на свете, чтобы повернуть время вспять и быть рядом с вами,… оберегать вас от неприятностей и напастей,… любить и заботиться о вас. Я так сожалею…
- Честно? – не веря моим словам, вопрошала жена, как маленький ребёнок.
- Честно, - искренне ответил я. - Честнее некуда.
- Тогда почему ты так отреагировал? – обиженно продолжала выпытывать моя красавица.
Ну, вот мы и добрались до самого главного. Улыбка тут же слетела с моего лица. Блин, и как мне ей рассказать про Денали? Белла сейчас не в лучшем эмоциональном состоянии, чтобы адекватно воспринять всю информацию, да ещё вдобавок она умудрилась оприходовать бутылку виски, по словам бортпроводницы. Вот чёрт!
- Ангел мой, давай мы все остальные вопросы обсудим с тобой завтра, когда ты выспишься и передохнешь? – взмолился я, лаская её нежную кожу лица тыльной стороной своей руки, заставляя хоть немножко расслабиться и успокоиться. – Думаю, что на сегодня с тебя потрясений и так хватит.
Нахмурив свой лобик, на котором тут же образовалась небольшая волнистая морщинка, Белла немного отстранилась и с неописуемым ужасом в глазах прошептала:
- Потрясений?!... Джимми грозит опасность?
От этого вопроса, этого взгляда у меня замерло дыхание, я не знал, как мне правильно ответить Белле, чтобы не напугать ещё больше. Так и не придумав, что ей сказать, я просто, молча, смотрел на жену, не отводя своего взгляда. Руки моего ангела, которые покоились у меня на груди, стали безвольно съезжать по моему телу, словно из них уходила жизнь, глаза наполнились слезами, предвещая нескончаемый их поток, а губы настолько побелели, что я подумал, что моя девочка прямо на моих глазах отправляется к праотцам на тот свет.
- Белла?… - не на шутку встревожился я.
- Это из-за Денали?... Да? – еле проговаривала Белла каждое слово. – Джимми угрожает Денали?
Я не смог произнести ни слова, в горле словно застрял ком, который не давал мне говорить. Вместо этого я лишь утвердительно виновато кивнул ей головой.
- Но он не сын Стива… Он не претендует на наследство её папаши, - уже кричала Белла, выпуская наружу эмоции, которые пару минут тому назад пыталась сдержать. – Что ей ещё нужно?...
…Милостивый Боже, дай мне силы справиться со всем этим!...
- Это её месть, - прошептал я, пряча глаза от своей любимой, которая, пребывая в эмоциональном потрясении, стала нервно заламывать себе руки.
- Я не понимаю… за что?
- Если она первая доберётся до Джимми и поймет, что он не сын Стива, а мой, - сердце пропускало удар за ударом, голос понижался с каждым произнесённым словом, превращая его в какое-то шипение, а голова стала гудеть так, словно вместо неё мне надели на плечи улей с неугомонными пчёлами, - то она захочет отомстить мне за то, что я недавно, сорвал её поставки оружия, наркотиков и живого товара.
- Что?... Она будет мстить?... Джимми может пострадать из-за того, что сделал ей ТЫ?... – возмутилась моя богиня.
Один короткий вздох, словно он был последним, дрожащие губы, теперь уже с синеватым оттенком не то от холода, не то от страха, глаза полные ужаса, которые готовы были просверлить во мне дыру размером в штат, мокрые дорожки на щеках от пролитых слёз, которым не было ни конца ни края, всё говорило мне о том, что сейчас будет…
- ТЫ!!!... ТЫ!!!... ТЫ!!!... Всегда ТЫ!!!... – кричала Белла, в истерике барабаня своими кулачками по моей груди, заставляя меня смиренно сидеть перед ней и не шевелиться. – ПОЧЕМУ ЗА ВСЁ ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ,… ДОЛЖНЫ РАСПЛАЧИВАТЬСЯ ДРУГИЕ?... ПОЧЕМУ ДЖИММИ?... Я НЕ ХОЧУ… Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ МОЙ СЫН ПОСТРАДАЛ!...
Истерика жены набирала обороты с каждой секундой всё больше и больше, заставляя мою душу безмолвно выть от боли, которую я видел в её потухших глазах. Это было просто невыносимо. Казалось, что даже сам Ад не смог бы мне придумать более жестокое наказание, чем наблюдать за тем, как на глазах угасает моя Белла, как медленно её поглощают отчаяние и безысходность, подавляя последние лучики надежды на наше будущее. Будущее, на которое мы совсем недавно возлагали надежды.
Дорогие читатели, не забываем благодарить автора за этот потрясающий фанфик, а также талантливую бету-редактора этого фанфика. Также не забывайте оставлять свои комментарии на ФОРУМЕ. Автору приятно читать Ваши комментарии. Спасибо.
0
БЕЛЛА-МОЛОДЕЙ! 
ВЫСТОЯТЬ ОДНОЙ В ТАКОЙ СИТУАЦИИ С РЕБЁНКОМ,ВСЁ РЕШИТЬ САМОЙ! СИЛЬНАЯ ЖЕНЩИНА! БОЛЬШОЕ СПАСИБО И АВТОРУ ИБЕТЕ ЗА ИХ ТВОРЕНИЕ 
ВОЗЬМИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, В ПЧ!
