Эдвард.

Белла в который раз звонила мне и продолжала держать трубку уже четыре минуты сорок семь секунд. Потом она отключилась и тут же послала мне двадцать шестое по счету сообщение.
"Эдвард, я в нашей квартире в Порт-Анджелесе".
Внутри все болезненно сжалось. Я вспомнил все, что мы пережили там вместе за эту короткую и самую сладкую в моей жизни неделю. Я помнил четко каждую деталь, связанную с Беллой, каждую-каждую мелочь. Ее улыбку и то, как она блаженно откидывает назад голову, если провести пальцем за ушком. Ее смех и ее нахмуренные брови, когда она спорит со мной. Ее голос, то такой самоуверенный и звонкий, то немного робкий и приглушенный. Ее смены настроения и полный ярости взгляд, когда мы поссорились в первый вечер. Ее крики в ночи и ее тело в моих руках.
Я даже припомнить не могу, что со мной было такое в жизни. Чтобы я вспоминал каждую секунду проведенную - нет, не с девушкой - с женщиной - и так тосковал по ней.
Бывало все - ссоры, скандалы, расставания и примирения. Было много других. Но только ее я вспоминал с болью и так долго. На то, чтобы забыть других, мне хватало пяти минут. Ее - нет. Белла.
Она продолжала звонить и прислала еще четыре сообщения, описывающих ее отчаяние и горечь оттого, что там, где мы были недавно счастливы вместе, теперь была лишь она одна, разбитая, одинокая, ненужная. Ненужная мне.
Я не отвечал, потому что я чувствовал себя также и потому что я хотел, чтобы она продолжала думать так. Что она не нужна мне. Так было немного проще. Как будто я делал ей больно, а не она мне. Как будто у меня был еще кто-то, кроме нее, а не она совмещала меня с Блэком.
Черт побери. Почему я не набил ему морду? Почему я не поднял трубку тогда ночью? Почему я позволял ей скрывать так ревностно наши отношения? Почему я позволил сделать все, чтобы от первой нашей ночи в отеле в Порт-Анджелесе и до сегодняшнего расставания прошло так мало времени?
Расставание. Я мысленно прокрутил это слово в голове еще раз. Да. Это расставание, хотя она еще не знает этого.
Но мы должны расстаться.
Когда я увидел, что Белла целуется с Джейкобом Блэком на виду у всей школы, меня словно пронзило током. На какие-то доли секунды я потерял самообладание. Мне хотелось согнуться,словно меня ударили, и стонать от боли, мне хотелось бить и убить его. Мне хотелось схватить ее за волосы и притянуть к себе, чтобы показать, что я - ее хозяин.
Одновременно я продолжал наблюдать за ними, не в силах оторвать взгляда. Она даже не сопротивлялась сначала, будто так и должно быть, а потом словно опомнилась, наверное, подумав, что я здесь и все вижу, и оттолкнула его. Но я уже видел достаточно. Я видел, что она не отказала ему сразу. Что поцелуй был. И я помнил, что он звонил ей тогда ночью.
И он - я начал вспоминать - так часто сидел с ними в столовой рядом.
Он. Джейкоб Блэк.
Память услужливо подкидывала мне некоторые эпизоды, о которых я никогда бы не вспомнил - отрывки школьной жизни за последние пару лет… как часто Джейкоб оказывался рядом с Беллой… То, что я раньше не замечал, теперь вдруг все вспомнилось, оказалось важным, и подкосило меня.
Она была с ним. Давно. Много лет. И продолжала, наверное, быть с ним и сейчас. С ним и со мной. А, может, и еще с кем-то?
И я вовсе не думаю, что она шлюха, раз я не один у нее. И я не осуждаю ее. Просто это Белла. Белла, которая обожает играть и живет несколькими жизнями одновременно. Может быть, в той жизни, которая была со мной, она была со мной искренна. Но потом она переходила в новую жизнь, с Блэком, Майком… и так же искренна, по-своему, была с ними? Может, так все и было?
Может, когда-то это и показалось бы мне удобным. Может, я сам был такой же. В прошлом. Но не сейчас.
Если бы она оттолкнула Блэка, бросилась бы ко мне, сказала, что это неправда, не ее вина ... я поверил бы ей, поверил бы с полуслова, сделай она так - но когда она приказала мне оставаться неподвижным и сделать вид, что я не обратил внимания… Я понял, что она по-прежнему не хотела впускать меня в свою основную жизнь.
Что вообще ей было нужно от меня?
Словно затмение нашло на меня, я сел в машину, вырулил со двора и поехал, не разбирая дороги, куда глаза глядят. В голове вновь и вновь мелькала картинка: Бэлла и Блэк. Блэк и моя Белла. Нет, не моя Белла.
Я терзал и истязал себя еще больше, представляя не просто поцелуй, но их вместе, в одной постели, его руки, обнимающие то тело, которое так жарко и исступленно обнимал я… его огромные губы, насилующие ее губы. Те губы, что любил и я.
Брось, Эдвард! Перестань думать об этом.
Но это была навязчивая идея, я не мог перестать думать о ней.
Когда способность мыслить вернулась ко мне, я стал лихорадочно размышлять о том, где спрятаться от звонков, взглядов и от людей вообще. Я не хотел видеть никого. Я не хотел ничего. Если у меня и было какое-то желание, то только вернуться в старое доброе, до-дружбы-с-Хейлами время, когда я мог быть ироничным, циничным и легким Эдвардом Калленом.
Я хотел избавиться от той боли, которую причиняла мне Белла.
Я хотел бы, чтобы я не привязался к ней так за короткое время, так сильно, что не мог, как делал это раньше, с другими, вырвать ее с корнем из своих мыслей.
Дом отпадал сразу. Друзей я не хотел видеть.
От моей квартиры у Беллы были ключи… я мрачно усмехнулся.
Вздохнув, я прибавил газу и отправился в единственное место, куда я мог поехать - в наше с Эсми секретное место, горный санаторий. Едва ли шампанское, лежаки под открытым небом и вид на горы могли меня спасти. Но больше мне ехать было некуда. А там все было не совсем чужое.
Я добрался туда уже в сумерках. Никого не было на террасе, зато ресторан был полон, люди, самые разные, сидели за столами, ели, пили вино, слушали музыку и, наверное, были счастливы. Было шумно и оживленно, и от этого я чувствовал себя еще более одиноким.
Взяв стандартный бокал шампанского, как всегда было с Эсми, я отправился на террасу, не обращая внимания на то, что уже поздно и прохладно. К черту воздушные ванны, к черту солнечные. Я просто хочу на минуту забыться.
Приученные к любым чудачествам официанты бесшумно скользили мимо. Я разрешил себе в последний раз вспомнить все-все-все, что было у нас с Беллой. От того ужасного вечера, когда мы еще были врагами и впервые поцеловались… до сегодняшней упоительной ночи, после которой мы лежали, тесно-тесно обнявшись, а я гладил ее по волосам, целовал в висок и шептал разные глупости на ухо.
Белла. Почему то, что она чувствовала ко мне и то, что чувствую я, так далеко друг от друга? Почему она не захотела, чтобы я был тем единственным для нее человеком?
Глупо рассуждать об этом. Просто она не захотела. Это ее право. Я не могу заставлять ее измениться ради меня. Я могу просто ненавидеть Блэка. И я могу когда-нибудь разбить его губы в кровь.
Но я уже не смогу вернуться к ней. Я не хочу быть вторым.

И как Эсми когда-то раскрыла мне глаза на то, что мне нравится Белла, здесь же, на этой самой террасе, на этом же шезлонге… Так и сейчас я понимал, все яснее и четче, как на самом деле она дорога мне. Как я привязался к ней. Как она нужна мне. Я понимал, что влюблен в нее. Влюблен… впервые? По-серьезному? Еще не люблю. Но определенно влюблен. Я не мог перестать думать о ней, я видел ее, закрыв глаза и продолжал видеть, открывая. Я видел… только ее. Одну.
И если бы это было взаимно, я был бы самым счастливым в мире человеком. Я был бы готов превратиться из победителя и донжуана Каллена в самого обычного Эдварда, зато взаимно влюбленного. Но она не хотела.
А я не хотел быть всегда вторым. Это задевало мою гордость.

А более всего я боялся, что могу проявить слабость и простить ее сейчас. И потом, когда полюблю ее сильнее, буду не просто влюблен, буду любить - она причинит мне еще большую боль.
Меня пугало то, что я переживал сейчас. Я хотел навсегда покончить с этим, никогда больше не чувствовать этого холода в груди и неприкаянности. Одиночества. Растерянности.
Я чувствовал себя слабым, а хотел быть сильным.
Я не хотел зависеть от нее, от Беллы.

Прощай, Белла. Я влюблен в тебя, а ты играешь со мной. Ты можешь причинить мне боль, и поэтому я должен избавиться от тебя, выбросить из своей жизни. Как бы мне хотелось, чтобы все было иначе. Но этого не хочешь ты. Белла. Белла. Белла. Ты не хочешь меня так, как я хочу тебя.
Я говорил это вслух, потому что я не мог молчать, слова разрывали мою грудь, мне было больно дышать, я не хотел, чтобы все было так.
Но все было именно так. Прощай, Белла.
Белла позвонила, и я снова не поднял трубку. На экране отобразилось, что это был сто шестнадцатый неотвеченный звонок, и у меня было сорок восемь непрочитанных сообщений. Я открыл записную книжку, выбрал контакт "Белла" и перенес его в игнор-лист.

Источник: http://robsten.ru/forum/29-84-3#398869