Фанфики
Главная » Статьи » Фанфики по Сумеречной саге "Все люди"

Уважаемый Читатель! Материалы, обозначенные рейтингом 18+, предназначены для чтения исключительно совершеннолетними пользователями. Обращайте внимание на категорию материала, указанную в верхнем левом углу страницы.


Не такой, как в кино. Глава одиннадцатая. Часть вторая

Я несомненно согласна, что всё это с гороскопами действительно скорее хрень, чем не хрень. Ну в самом деле. У меня тоже ничего и никогда не совпадало. Я снова чешу кожу, и на этот раз Каллен спрашивает:

- Ты чего дёргаешься? Уже второй раз. У тебя что-то болит?

- Нет, ничего. Просто, видимо, укусил комар. Неважно.

- Есть чем помазать? Можешь сходить за бальзамом после укусов ко мне.

- Куда это к тебе?

- В мой трейлер, естественно. Я оставил ключ под цветочным кашпо справа от твоей двери.

Что? Под кашпо снаружи моего трейлера? Кто оставляет ключи от своего имущества непонятно где, и зачем говорить об их местонахождении мне?

- Когда ты успел и зачем?

- Успел перед тем, как зашёл тогда к тебе. Не хотелось тащить ключ с собой. Иногда я теряю вещи и не могу найти. Бальзам в холодильнике.

- Я не пойду.

- Хочешь расчесать всё до крови?

- Нет. Но и пойти в твой трейлер, когда тебя там нет, я тоже не могу. Это неправильно.

- И что тут неправильного? Не упрямься. Просто сходи, возьми и снова всё запри. Это же не взлом с проникновением, чтобы пригласить кого-то на вечеринку в чужой дом. Я доверяю тебе, Белла. Серьёзно. Послушай, мне надо бы почистить зубы и лечь не очень поздно, - добавляет Эдвард. Не очень поздно это, полагаю, в ближайшие несколько минут. Я понимаю, потому что у нас всё аналогично, разве что в Лос-Анджелесе время меньше. - Я надеюсь, ты сходишь за бальзамом. Я перезвоню минут через пять.

- Хорошо.

Эдвард отключается, а я продолжаю держать телефон в руке. Да, странно идти в трейлер без владельца, но в принципе это не праздного любопытства ради. Я всего на минутку. Только чтобы войти, заглянуть в холодильник и вернуться к себе. Ключ я, и правда, нахожу под одним из двух горшков, довольно высоким и увесистым, но я сдвигаю его чуть в сторону ногой. Используя фонарик на телефоне, я открываю дверь и вхожу внутрь. И ничего трудного. Бальзам-карандаш обнаруживается в дверке, тогда как сам холодильник наполовину полон. Помимо пива, творога и молока тут по-прежнему хранятся фрукты, которые ела и я, но я лишь убеждаюсь, что они вроде пока не портятся, и на этом всё. Я закрываю охлаждающее еду устройство, когда, видимо, поток воздуха от движения двери скидывает с крышки холодильника какую-то прямоугольную карточку. Я наклоняюсь поднять. Она бледно-розовая и с белыми узорами. И там есть надпись. С Днём рождения, Эдвард. Твоя Жизель. Понятно. Я кладу карточку на стол, прежде чем уйти, не забыв запереть дверь. Мужчины, наверное, могут хранить что-то памятное, связанное с бывшими отношениями. И это нормально. Ничего плохого в том нет. Ну да, наверное, нет. Просто карточка. Может, где-то и подарок есть, и предполагаю, что никто не выкидывает вещи вроде одежды, приятных мелочей или драгоценностей только по причине того, что их подарил бывший партнёр. На что мне обижаться? Совсем не на что. Я и не обижаюсь. Просто... Не знаю.

- Я уже почистил зубы. Ты сходила за бальзамом?

- Да... Сходила. Как раз наношу, - я действительно наношу, двигая карандаш по коже вверх-вниз. - Знаешь, я собираюсь поесть. А ты вроде собирался ложиться.

- Да, собирался. Ты закрыла трейлер? Я не думаю, что ты забыла, просто хочу убедиться.

- Я закрыла. Доброй ночи?

- Доброй ночи, Белла, - отвечает Каллен, - и приятного аппетита.

Я ем, засыпаю и сплю, и стараюсь работать в полную силу, но временами так и думаю про ту карточку и про Эдварда, звонит ли он Жизель, продолжают ли они общение хоть как-то или нет. Он звонит мне каждый вечер, и на третий день его отсутствия нам удаётся созвониться и днём, то есть у нас как раз перерыв, когда Эдвард совершает звонок, и в тот же день Эдварда всё-таки замечают у его отеля в Нью-Йорке. Я не спрашивала про отель, но знаю это здание и крыльцо. Каллен всегда останавливается в нём. Да и не только он один. Многие знаменитости, приезжая в Большое яблоко, выбирают именно его. На снимках папарацци в разное время суток он покидает отель и соответственно возвращается обратно в тёмно-синей футболке, джинсах, своих непрозрачных очках, чёрных кроссовках и в кепке, низко надвинутой на лоб. Причём возвращается Эдвард не один. Он придерживает дверь женщине, которая, обернувшись, улыбается ему, а он заметно улыбается ей. Она брюнетка. С волосами длиной чуть ниже плеч. Я не знаю её и не могу вспомнить, была ли она замечена в его обществе раньше хотя бы раз. Поблизости от него всегда хватает коллег и других лиц женского пола, являющихся частью киноиндустрии. Невозможно знать всех, правда же? Розали детально разбирает весь гардероб Эдварда. Они с Элис звонят будто бы только для того, чтобы поговорить о том, как папарацци улыбнулась удача. Я соглашаюсь, ведь она действительно улыбнулась, потому что это их хлеб. Не высказываться же мне, что меня тревожит какая-то женщина. Мол с чего бы это вдруг? Раньше-то не тревожили. Ведь не всё ли равно, когда я никто и только и могу, что просматривать снимки, мысленно игнорируя всяких спутниц? Роуз с Элис не поймут, что изменилось. Пока я не расскажу всё по существу. Но прямо сейчас это вряд ли. И дело не в фото. Я и до них не собиралась, не будучи готовой распространяться и признаваться.

- Как ни крути, а он джентльмен, - добавляет Элис, тогда как я не особо вслушиваюсь, погружённая в размышления о том, что сейчас у меня уже девять вечера, а в Нью-Йорке таким образом полночь, и нынешним вечером Эдвард мне ещё не звонил. Хотя ранее днём присылал сообщение, что наберёт меня, как обычно. С моим телефоном всё в порядке. Я ведь нормально разговариваю с подругами. И моё сообщение Каллену вроде бы тоже дошло. Я написала около восьми часов. Просто узнать, всё ли в порядке. Он не ответил. А мой вызов сразу перебросило на голосовую почту.

- Ну да. Пожалуй.

- Когда ты говорила, что он приедет обратно?

- Послезавтра.

- Так это совсем скоро. Недолго тебе осталось томиться.

- Я не томлюсь. Я...

- Скучаешь по нему. Всё это тождественно между собой.

Своим непререкаемым тоном Розали за мгновение сбивает меня с толку. Я ничего не отвечаю, и вообще я очень устала. В том числе и из-за скорого начала месячных, вероятно. Подозреваю, они придут завтра в ночь. Пора бы уже. Хотя ко дню задержки или двум я уже привыкла. У меня не всегда регулярные менструации, как по часам. Я поудобнее располагаюсь в кровати после завершения разговора. Эдвард Каллен-то уже, наверное, спит. Мало ли, отчего он не позвонил. Всегда можно передумать о чём-то. Может, я уже разонравилась. Или узнал что-то обо мне, что ему неприятно и не подходит. У меня нет какой-нибудь странички, где в каждом посте я бы писала о своей любви, как умалишённая, но дело-то необязательно в этом. Попробовать позвонить ещё раз? Там уже поздно. Хотя, если снова включится голосовая почта, я не потревожу. А если пойдёт звонок, то что тогда? На всякий случай я тут же отключусь. Я протягиваю руку за телефоном. И тут на экране всплывает уведомление о новом сообщении.

Ты не спишь случайно? Если спишь, то я просто хочу сказать, что заснул после ужина. А если не спишь, то, может, позвонишь мне? Я пока не буду больше спать.

Должно быть, ты всё-таки спишь. Или чем-то занята. Ну ладно.

Понятно, отчего он так думает и пишет второе сообщение. Потому что я ещё не звоню, а только размышляю, как бы всё это сделать. Или, точнее, как не говорить про что-то. Просто надо не говорить, и всё. Я жму на вызов. Каллен отвечает после первого же гудка. Это очень быстро. Очень-очень.

- О, привет, пчёлка. Я не разбудил?

- Нет. Как твои дела?

- Ну... нормально. А с тобой и у тебя всё хорошо? - он говорит тихо, фактически шепча. Я позвонила обычным образом. Без FaceTime. Я слишком утомлённая для этого. Или скорее волнуюсь, что, увидев Каллена в лицо, сразу бы выпалила всё, что у меня на уме. Про фотографии и прочее. Хреново будет устраивать драму спустя неделю изменившихся отношений.

- Да. Ничего плохого. Я только хотела бы, чтобы ты был здесь.

- И я бы хотел быть там, а не тут в одиночестве в своём номере. Я могу быть в одиночестве, и я бываю в течение дня, но, когда мы говорим, это особенное для меня время.

- То есть ты там совсем один?

- Ну да, я же уехал один, и мне не нужен кто-то вроде няни. Я вроде уже взрослый и самостоятельный, знаешь. Та женщина никто. Уверен, ты в курсе, - без колебаний произносит Эдвард, причём громче, чем до того. - Она просто живёт в отеле, а может, и нет. Она пошла куда-то в сторону бара. Я лишь придержал основную дверь.

- Ладно.

- Это означает, что ты мне веришь?

- Да, по-моему, - отвечаю я. - Хотя это непросто.

- Да, скорее всего. Поверь, я знаю, как непросто это может быть. Но я не бабник. Серьёзно. Я беру на себя ответственность за эти слова.

- Ну предположим, что так. Но вряд ли бабники или кто-то вроде них честно признаются, кто они есть.

- Ну да, но, вероятно, что-то да всплывает, когда кто-то весьма... любвеобилен. Истории или слухи. Если бы я приставал к некой женщине, она бы сказала.

- Ну, разные актрисы о Харви Вайнштейне три десятка лет не говорили.

- Ты молода, чтобы знать о таком, - молода? То есть да, я молода, и до старости мне далеко, нам обоим далеко, но и в шестнадцать я что-то да понимала и могла черпать информацию отовсюду.

- В 2017 я умела и читать, и пользоваться интернетом.

- Я и не говорю, что ты не умела. Просто тебе могла быть неинтересна вся та шумиха, или ты могла её пропустить.

- Я не пропустила. У меня и родители много о ней говорили.

- Теперь он в тюрьме. И одним таким человеком меньше. Может, и другим неповадно станет. Но, если что, ты должна сразу же мне сказать.

- Сказать о чём?

- О подобном случае с тобой.

Как я не понимала несколько секунд назад, так не понимаю и прямо сейчас. Про что и в связи с чем я должна буду рассказать? Во всём этом будто есть какой-то пробел. Что-то, что ускользает от меня. Хотя слушала я вроде внимательно.

- О каком случае?

- Если кто-то станет к тебе приставать. Домогаться... тебя.

- Да кому я нужна.

Может быть, это слишком опрометчивое заявление, потому что на том конце трубки раздаётся отчётливый громкий вздох прежде, чем Каллен говорит отрывистым голосом. Есть в этом голосе что-то горестное что ли. Ну или я преувеличиваю.

- Во-первых, ты мне нужна, а во-вторых, всё это работает не так. Ты не нужна мужику совсем, это просто использование, если тебе что-то нужно. Проверка, насколько далеко ты готова зайти ради желаемого, а если не готова, значит, не видать тебе тут ролей или другой какой карьеры. Не хочу, чтобы подобное случилось с тобой.

Ты мне нужна. Это так приятно звучит. Наверное, даже если я не буду нужна всегда-всегда, а нужна только сейчас и на протяжении лишь короткого времени. Есть даже фильм, в названии которого вынесена мысль, что любовь живёт три года. А если нет любви, а есть лишь ощущение привязанности? Ощущение может пройти и быстрее, наверное.

- Хорошо. Я скажу, если мне покажется, что кто-то словно ведёт себя не так.

- Значит, договорились. Поужинаем послезавтра вместе, как я приеду? Я возвращаюсь около семи, если ты помнишь. Плюс дорога из аэропорта. Подождёшь, или это слишком долго?

- Подожду, я думаю. Да, подожду. Есть одной не очень здорово на самом деле.

- Согласен. Хоть для меня это и довольно привычное явление. Я мог бы заехать за едой по пути. Что ты хочешь?

- Я не знаю, - я пожимаю плечами. - А ты что хочешь? Что ты больше любишь? Пасту с мясом? Ты мужчина. Вроде как вам необходимо больше калорий.

- А если овощной салат и спагетти с медальонами из говядины?

- Я слегка сомневаюсь в том, что такое медальоны, и как они выглядят, но давай. Буду считать это просто мясом.

- Ну это мясо и есть, если обобщать, - отвечает Эдвард, немного смеясь. - Из говядины же. Просто красивое название, чтобы использовать в меню. Не может же официант именовать ресторанное блюдо банальной говядиной.

- Это бы здорово облегчало жизнь таким, каким я.

- Таким, как ты?

- Тем, кто, кроме одного раза, всю свою жизнь ел дома.

- Ну и ладно. Быть дома здорово. В последнее время в девяносто случаев из ста, когда мне надо было где-то появиться, я бы предпочёл это прогулять подобно уроку в школе.

- Ты прогуливал? - я особенно цепляюсь за эти слова. В интернете не знают о таком, и на моей памяти Эдварда Каллена ни разу не спрашивали о том, как он воспринимал школу, как относился к ней и учёбе, и нравилось ли ему учиться в принципе. Если бы его спросил хоть один журналист, я думаю, что это бы точно пополнило копилку общеизвестных сведений наряду с датой и местом рождения, а также краткой информацией о семье. - Прогуливал просто так?

- Ну да. И причём довольно часто. Что-то из-за твоего тона мне слегка стыдно. Ты же не собралась меня порицать и говорить, как ужасно с моей стороны это было?

- А ты считаешь, что это было ужасно? Вроде тогда не стыдился. Иначе бы, вероятно, не прогуливал. Я просто... удивлена, - я реально удивлена. Без шуток. Он вроде образованный. В смысле выглядит таким. То есть при взгляде на него нет ощущения, что он учился из рук вон плохо или и вовсе из-под палки. Но, может, школа и производимое впечатление вообще никак не связаны между собой. Школа-то это ещё не всё. Вроде надо и в дальнейшем постигать что-то новое. Всю жизнь. Может, и не зарываться носом в философские учения и трактаты, но хотя бы читать книги, наверное. Ради того, чтобы о чём-то размышлять и поддерживать мозговую активность. Пожалуй, я не очень думаю, прежде чем через секунду или две произнести самый глупый вопрос в своей жизни. - Ты же закончил школу?

- Я был не настолько безалаберным, чтобы не закончить, Белла. Конечно, я её закончил. А ты что же, примерная-примерная? Ни прогулов, ни неудовлетворительных оценок, ни вызовов родителей в школу?

- В целом да... Я пропускала, только если болела.

- Ну понятно, - подытоживает он, чуть слышно хмыкая, - предполагаю, ты была отличницей или почти отличницей, и, если бы мы знали друг друга тогда и уж тем более если бы встречались, ты бы хрена с два позволила мне отлынивать. Моя-то девушка относилась к этому снисходительно. Без попытки перевоспитания.

- Та, которая в колготках?

- Ты теперь никогда не забудешь?

- Скорее всего, нет, но я никогда никому не расскажу.

- Могла этого и не говорить. Я и так знаю. Ты хороший человек. У тебя на лице написано. Итак, твой укус ведь больше не чешется?

- Нет. Всё прошло. Но твой бальзам ещё у меня. Я постараюсь не забыть вернуть, когда ты приедешь.

- Да без разницы. Я могу купить ещё. Я рад, что он помог. Ну что? Будем ложиться? Ты у себя, а я тут, в этой кровати, до которой до меня спали тысячи человек.

- Но постельное бельё-то свежее.

- Смею считать, что да. Четыре звезды же, - уточняет Эдвард. - Или есть смысл потратиться на ультрафиолет, чтобы проверять постель. Нет, это хрень. Я останавливаюсь здесь далеко не в первый раз. Ну... Пока? Мне неудобно, но я уже типа снова хочу спать. Снова начало клонить в сон.

Снова начало клонить в сон. Это даже мило. Как и нерешительный тон голоса Каллена. Похоже, ему реально неудобно, что он вот вроде только проснулся, но надолго его не хватило.

- Тогда ложись и засыпай. Доброй ночи, Эдвард.

- Доброй ночи, Белла.

На следующий день, как я и ожидала, у меня начинается менструация. Не вечером, а именно днём. Но я была готова, взяв с собой вместительную сумку, в которую сложила тампоны и обезболивающее на случай, если станет плохо. И у меня есть доступ в туалет между делом. Наша заключительная сцена с Наоми снимается в реальном кафе, не слишком популярном среди жителей прилегающего района, но и не пустующем до такой степени, чтобы в него могли по полчаса и дольше не заходить новые посетители. Я сужу на основании того, что дверь открывается и закрывается довольно часто. Но по договорённости нас размещают за столиком около окна, и общие планы будут сведены к минимуму. Наоми не отказывает в автографе и снимках некоторым людям, но на фоне неё я как невидимка. У меня нет проблем или зависти, связанной с тем, что я просто жду. Хотя я бы лучше поела. Я немного голодна. Может быть, не так уж и плохо, что в рамках сцены её частью будет еда. Можно будет немного поесть. Лазанью и чизкейк. Выбирала не я. Однако звучит хорошо. Я предпочитаю пока не думать, дадут ли ту же еду в случае повторного дубля или дадут другую. Как, интересно, решаются подобные вопросы?

- Итак.

- Итак?

- Как дела у Ричарда?

Я вздыхаю и отворачиваюсь от Наоми к окну. Я Белла, но не Белла. Именно сейчас я Мередит, которую бесят подобные вопросы матери.

- Нормально.

- Нормально означает, что он просто сидит на диване перед теликом, или есть надежда, что он всё-таки чем-то занят хоть в одном месте, даже если не «сразу везде»? Чем-то, что для разнообразия приносит деньги? - спрашивает Наоми нравоучительным тоном, который может быть свойственен матерям. Она и сама мама. Дважды мама вообще-то. Вероятно, она давно знает, как так говорить. Или это возникло само собой в связи с обретением нового статуса.

- Он сидит на диване, но не развлечения ради. Он работает на ноутбуке. Как правило, именно в гостиной, мам. Это будет приносить деньги.

- И когда же это произойдёт? Когда из-за него ты по миру пойдёшь?

- Нет, не тогда. Так не случится, мама, - я снова отрезаю кусочек от лазаньи. Она оказалась вполне съедобной. Может, не самым вкусным блюдом на свете, но и не пресной.

- То есть он в состоянии содержать себя и покрывать свои личные расходы?

- Да, - Наоми смотрит на меня в явной задумчивости. И просто держит нож и вилку в руках. Вокруг звенят столовые приборы и у других людей, но всё это словно фон. Я не обращаю на него внимание и не думаю о нём. Точнее, я слышу его, но сосредоточена на своём тексте. - Ричард в состоянии, просто не прямо сейчас. Он пишет для Нью-Йоркера, а это важно и много значит. Он сконцентрирован лишь на этом.

- Но ему заплатят?

- Заплатят.

- И сколько?

- Это скорее символическая сумма. Несколько сотен. Четыреста пятьдесят максимум. Но, если им понравится, и его возьмут в штат, всё изменится. Просто на данный момент важнее проявить себя и продемонстрировать талант.

- Талант, значит. Понятно. Можно тебя попросить, Мередит?

- Можно, я думаю. Если это что-то выполнимое, и я смогу сделать, то я сделаю.

- Будь осторожна с Ричардом, пока он проявляет себя. Не связывай с ним жизнь вот так. Ты понимаешь, о чём я говорю? - стакан Наоми с довольно громким стуком соприкасается с поверхностью стола, несмотря на скатерть, которая едва ли приглушила звук. - Если вы решите или захотите, чтобы всё было официально, лучше бы сначала отладить всё с его работой. С его нормальной работой, носящей стабильный характер. Меня заботит твоё благополучие, Мередит, и всё, что я пытаюсь, это наставить тебя на правильный путь, если ты ослеплена эмоциями. Как твоя мама, я должна продолжать быть твоим проводником в этой жизни. Я не говорю расставаться с парнем, просто имей уважение к самой себе. Не смей тащить его полностью на себе. А в случае брака так и будет, Мередит.

Я просто киваю и ещё несколько раз. У Мередит больше нет слов. Ей не нужны наставления. Есть лишь желание совершать собственные ошибки, если так суждено, и найти верную дорогу самостоятельно. Но иногда нет смысла гнуть свою линию и что-то доказывать или переубеждать. С некоторыми людьми это просто как тупик. Ты только упираешься в стену, и больше ничего. Они остаются при своём мнении, считая его единственно правильным. Именно так при анализе сценария я определила для себя главную суть взаимоотношений между Мередит и её мамой. Кто старше, тот и прав, а дети лишь заблуждаются. Да, наверное, и Мередит в чём-то заблуждалась, но она любила и осталась верна любви, а испытать её и потерять вроде лучше, чем вообще никогда не познать столь всеобъемлющего чувства.

- Должно быть, теперь мы встретимся лишь на премьере, - замечаю я, когда мы с Наоми выходим из кафе. Мы сделали всё, как надо, с первого дубля. И в каком-то смысле это конец. Конец совместной работы. Так и должно быть. Мы лишь коллеги. Я и не думала, что мы станем плотно общаться. Наоми старше, у неё дети, бывший муж, не похоже, что у нас много точек соприкосновения.

- Да, обычно всё так и происходит. Но знаешь... Я дам тебе свой номер. Я живу в Нью-Йорке, как тебе наверняка известно. Если будешь в городе, звони. Если и я буду, то сможем пообедать или поужинать вместе. Запишешь в телефоне, или поискать ручку? У меня с собой блокнот, я выдерну лист.

- Нет, я... - я немного ошеломлена, - не нужно ручку. Я запишу сразу в телефон.

Наоми обнимает меня на прощание у отеля, прежде чем покинуть автомобиль. Она не говорит действительно прощальных слов, но и так понятно, что мы не увидимся завтра или через пару дней. Я буду скучать по профессиональному опыту, который получила за время работы с ней, и просто по общению на равных, несмотря на статус известного человека.

- Если что потребуется, совет о чём-нибудь, ты тоже звони, Белла. Не только если будешь в Нью-Йорке. Твой номер у меня теперь тоже есть, поэтому я не испугаюсь отвечать. А то у меня иногда паранойя, что мои данные попали не в те руки, и что теперь придётся сменить номер и сообщить огромному количеству людей.

- Хорошо, Наоми, спасибо вам большое за всё.

- Пока, Белла.

- До свидания.

В разговорах с родителями и подругами я не упоминаю о том, как сама Наоми Уоттс дала мне свой личный номер, а не номер помощницы, к примеру. Это всё равно больше для «экстренных» случаев, а не для того, чтобы просто поболтать. Я и ради совета не факт, что позвоню, а в отсутствие профессиональной необходимости и подавно. Но с Калленом я делюсь. Хотя для него это наверняка фигня. Если у него, скажем, номеров сто разных деятелей от режиссёров до актрис. А если двести...

- О. Вот это новости. Даже у меня нет номера Наоми. Кое-кто теперь зачастит в Нью-Йорк?

- Уверена, она не имела в виду ужинать вместе каждые выходные.

- Да, скорее всего. Вот раз в несколько месяцев возможно.

- Ну тогда как-нибудь потом. Может быть.

- Но точно не сейчас. У нас тут съёмки, пчёлка, а у тебя ещё и я. Осталось меньше суток, и я приеду.

- Я не собираюсь надувать приветственные шарики, - говорю я, смотря во фронтальную камеру телефона. - Я не очень люблю всё это.

- Ты меня расстраиваешь. Я-то думал, будет целая связка или целый трейлер, наполненный шарами. Я открыл бы дверь, а туда даже не войти.

- Ты не выглядишь расстроенным.

- Потому что я не расстроен, Белла. К чёрту шарики. Я просто хочу уже приехать домой, - сегодня он в майке, и мне проще воспринимать его серьёзнее. Ну, когда обнажённое тело перед глазами не отвлекает. - Так или иначе Лос-Анджелес мой дом сейчас.

Вот и ответ на вопрос, который я задавала самой себе. Какой город Эдвард Каллен считает своим домом, и в какой стране находится этот город, на родине или всё-таки там, где больше работы? Всё-таки тут, в Америке. Всё-таки Лос-Анджелес. Но и в Лондон он ездит в целом часто. Я знаю по фоткам.

- Тогда увидимся... дома?

- Определённо. Я позвоню завтра утром и из аэропорта.

- Хорошо, Эдвард. Доброй ночи.

- Сладких снов, Белла.

Эдвард действительно звонит с утра пораньше. Я слышу движение и разные шорохи, наверное, от того, что он собирается и, возможно, кидает вещи в сумку, как придётся. Я не знаю, аккуратный ли он в этом плане или нет. Я уже не сплю, несмотря на первый выходной за несколько дней, но ещё валяюсь в кровати. Мне не очень хорошо. Чувствую себя вялой и физически разбитой. Однозначно из-за месячных. Не очень уверена, как смогла бы сниматься, если бы потребовалось. И всё так и остаётся на протяжении целого дня. То есть я встаю, конечно, привожу себя и кровать в порядок, и даже ем, но аппетита фактически нет. В значительной степени я ничем не занимаюсь. Только смотрю новый сериал Нетфликс, в котором всего-то шесть серий. Самое то, чтобы отвлечься. Несколько сезонов чего-либо я никогда не могла смотреть. Слишком длинно. И если смотреть в процессе, то могут и ещё продлить. Сюжет меня затягивает, и я почти забываю о дискомфорте, но когда вижу время и шевелюсь, он словно снова вспыхивает в животе ноющим чувством. Я иду в ванную, чтобы посмотреть, как и что, и после всё-таки принимаю таблетку. На часах 17:07. Будет не очень хорошо выглядеть больной, когда появится Каллен. Не дай Бог ещё подумает, что должен возиться со мной. Никак не надо. Хотя, может, он и не особо наблюдательный в таких вещах. Лишь притащит ужин, если не забудет куда-нибудь заехать или попросить его встретить уже вместе с едой, ну и всё, а может, ему и вовсе будет в тягость сидеть, и он просто предпочтёт лечь спать. Возможно, он трудно переносит перелёты. Полагаю, я узнаю всё совсем скоро. Может, пойти погулять? Ну нет. Всё равно это вряд ли успокоит. Я немного хожу туда-сюда по трейлеру, обдумывая, пока не заставляю себя сесть и досмотреть сериал. Так я хотя бы буду тут, не потеряю счёт времени, если куда-то пойду, и сразу услышу машину или ещё какой-нибудь звук через приоткрытое окно. По итогу сериал оказывается весьма стоящим, и к тому же он ещё не успел начать меня утомлять, что дополнительно доказывает его качество, по крайней мере, в моих глазах. Сообщение приходит в 18:41.

Приземлились. Снаружи ждёт машина, и я попросил Сару, чтобы она сама съездила в ресторан. Решил, что ждать непосредственно сейчас, может быть, будет долго. Если заказов много. Так что я сразу на площадку.

Я рада, что всё хорошо. Я тут.

Скоро увидимся.

Я лежу на кровати, просто читая новости, в том числе и всякое-разное про звёзд, каюсь, когда снаружи явственно нарастает звук двигателя. Я сажусь и замечаю движение света от фар по потолку трейлера. Точно машина. Свет примерно так и перемещается, когда машина ещё едет. Хлопает дверь, а потом ещё одна, и я уже около окна. Несмотря на темноту, через жалюзи чётко видно Эдварда у багажника, достающего сумку и рюкзак самостоятельно, несмотря на водителя, который стоит в десяти сантиметрах. Тот только закрывает багажник, когда Эдвард отходит и прощается. Автомобиль сдаёт назад и разворачивается, прежде чем уехать. Становится тихо, как и было, и я наблюдаю, как Каллен идёт сюда. Представьте, я ещё не выпрыгнула ему навстречу. Если бы выпрыгнула, он бы счёл меня сумасшедшей, наверное. Что тоже мне не надо. Шокировать его вот так. Он стучится, и открываю я сразу.

- Хей, пчёлка.

- Привет.

Он входит и скидывает сумку на пол, а вслед за ней и рюкзак, отбрасывая свою кепку прочь. Видимо, тот персонаж Каллена всё-таки не особо зациклен на собственной внешности, потому что я вижу щетину, как и по FaceTime, и если он появлялся с ней в кадре, значит, это не проблема, иначе бы его, наверное, заставили побриться. Я смотрю на него словно в первый раз. Именно из-за щетины. И я просто смотрю, а он подходит и обнимает, стискивает руками довольно сильно, и мне малость больно и некомфортно по физиологическим причинам, отчего не удаётся сдержать вдох. И Каллен тут же отодвигается, когда я едва успела прикоснуться к мягкой на ощупь клетчатой рубашке.

- Ты чего? Что-то болит?

- Нет.

- Точно?

- Ну не совсем. Но это нормально. Ничего такого.

- И всё-таки без конкретики ни хрена непонятно. Можешь просто сказать?

Просто. Как будто это так. Уж я-то знаю, как мужчины могут реагировать на подобное. Папа предпочитал не находиться рядом, если вдруг узнавал, что мне нужны прокладки, уже непосредственно в магазине, а Джейк словно уставал просто смотреть со мной фильм, когда нельзя было заняться сексом. Было ли мне неприятно? Конечно. Особенно из-за парня. А когда при следующей встрече он мог вдруг сказать, что не знал, можно ли хотя бы обнимать, становилось ещё противнее. Я-то и хотела объятий, но не хотела, чтобы кто-то сидел по соседству против своей воли. И сейчас тоже не хочу.

- У меня менструация сейчас. Словно тошнит. Вот.

- О. Ясно, - кивая, он отступает на шаг, но руки ещё остаются у меня по бокам. - Слушай. Мой ключ под кашпо или не там?

- Нет. Он здесь. Сейчас.

Я пришла с ключом сюда и уже не стала ворочать горшок позднее, положив вещь в ящик со столовыми приборами. Я даю, зная, что Каллен тут же уйдёт. Вполне понятно, что теперь со мной не займёшься сексом, если он думал о нём и хотел. Однако он забирает ключ, но не сумки. Он не наклоняется за ними.

- Я вернусь через пару минут.

Куда он идёт? Точнее, понятно, куда, а причина... Зачем? Моргая, я наблюдаю из своей двери, как Эдвард входит к себе и исчезает внутри трейлера. Вроде там включается свет. И что? Мне ждать? Знать бы, чего. Наконец Эдвард появляется на улице вновь, и в его правой руке определённо что-то есть. С моего места не разобрать. Только когда он подходит ближе, я вижу какой-то провод с вилкой, идущий от квадратного изделия из ткани. Может, я покажусь глупой, если спрошу, но в моей голове нет ни единой идеи насчёт того, что, как предполагается, я должна с этим делать. Эдвард входит и запирает мою дверь. Провод мотается около правой штанины мужских джинсов.

- Это что?

- Это грелка, знаешь. Включаешь в розетку, и спустя время грелка нагревается. Может, станет получше. Если положить на живот. Я не знаю. Это просто мысль.

- Это... - я смотрю на него, и так странно, что он выглядит так. Так... заботливо что ли. Для меня это странно. Потому что наивно было бы предполагать, что я ему вроде понравлюсь в личном плане, и что Эдвард Каллен станет искать в своих вещах грелку для меня просто на всякий случай. И сам факт того, что она у него тут есть, что он взял её с собой из дома, когда летом и так жарко. Он мёрзнет иногда?

- Это глупо. Забей.

- Нет, это не глупо. Давай её мне. И... - я подхожу и целую Каллена в губы. - Ты останешься?

- Я уже остался, разве нет? Я скучал по тебе, пчёлка.

- Я тоже по тебе скучала, Эдвард, - уверена, что даже больше, чем он по мне.



Источник: http://robsten.ru/forum/67-3301-1
Категория: Фанфики по Сумеречной саге "Все люди" | Добавил: vsthem (19.12.2022) | Автор: vsthem
Просмотров: 306 | Комментарии: 2 | Рейтинг: 5.0/1
Всего комментариев: 2
0
1   [Материал]
  Спасибо за главу)

0
2   [Материал]
  Спасибо за прочтение)

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]