Kapitel 19. Frohe Weihnachten
Teil 2. Ernte
Teil 2. Ernte
«Frohe Weihnachten» - поздравление с Рождеством (дословно: Счастливого Рождества) на немецком языке, в немецкоговорящих странах
Ernte - жатва, время уборки урожая
В этот раз к семейному дому Калленов мы приезжаем самыми последними. Из-за сильного снегопада в городе и вокруг него собираются пробки и вечер сочельника заявляет о себе громкой и нескончаемой чередой клаксонов. Эдвард объезжает самые загруженные участки какими-то лесными тропами, но пока заезжаем к Джоуи все выигранное время тает в небытье – точно как снежинки на разогретом капоте «Порше».
Я знаю, что Эдвард не любит опаздывать в принципе, даже домой, однако сегодняшнюю ситуацию воспринимает философски. Шутит, что без нас все равно не начнут – пирог-то забирали мы. Трёхкилограммовый десерт, на восемьдесят процентов состоящий из крупной кислой вишни, засахаренной по семейной технологии Джоуи, это чудо кондитерского искусства высится на заднем сиденье. Мне сказали, без него детский фейс-контроль нас в принципе к столу не допустит. Вот уже как двенадцать лет это – традиция.
На подъездной дорожке родительского дома Сокол паркуется в двадцать минут девятого. В два ровных ряда тут уже стоят и другие машины. Почти все они являют собой модельный ряд «Порше» – от кроссоверов до седанов, на вкус и цвет, как говорится.
- Так просто проще, Schönheit, - объяснял мне Эдвард в прошлый раз, когда уже задала этот вопрос, - обслуживание, дилерские вопросы – все это мое дело, семейная миссия, так сказать. Никто пока не жаловался.
И все же, среди «Порше» затесалась одна белоснежно-белая «Тесла». Эдвард тепло улыбается, приметив ее – и останавливается совсем рядом, в тридцати сантиметрах.
- Кто-то против общих правил?..
- Рэй. Он оформил предзаказ на «Model X» еще на стадии ее разработки, стал первым в Штате, - смеется Сокол, доставая ключ-карту из зажигания. – Настоящий фанат электрических авто.
- У «Порше» ведь тоже есть электрокары?
- Нет пока кроссоверов, - примирительно вздыхает Эдвард, - но мне уже обещали, что как только создадим немецкий электромобиль будущего, первый клиент его напрямую у нас приобретет.
Я помню о мечте Эдварда создать особую, лимитированную, абсолютно электрическую версию «Порше» в кузове, напоминающим вариант «Cayenne». Кажется, у него есть личная мотивация в этом деле.
- Знаешь, мне теперь еще интереснее познакомиться с Рэйем.
- Всегда в тайне хотела «Теслу», Sonne?
- Нет, - смеюсь, погладив его руку. Эдвард расслабляется, едва я его касаюсь. – Просто он смог устоять под твоим напором. Единственный в семье.
- Мы это исправим, - смеется Каллен, загадочно мне подмигнув. – Пойдем?
Эдвард выходит из авто первым, забирая с заднего сиденья тот самый пресловутый пирог. Я закрываю свою дверь, поежившись от кожей ощутимого морозного вечера. Снег уже не идет, но обещают, что к десяти часам возобновится – без рождественского снегопада никто не останется.
- Напомнишь, почему я уехала из Орлеана?
Сокол смеется, протягивая мне руку и бережно пожимая в своей, когда становлюсь рядом. Увлекает в сторону ярко освещенного, большого дома.
- Чтобы встретить меня, - тихо напоминает. А потом улыбается. – Ты же Sonne, Белла! Не положено Sonne мерзнуть.
- Иди быстрее, северный житель, прошу тебя.
Эдвард задорно смеется, но не заставляет нас оставаться на улице еще дольше. Открывает гостеприимно незапертую дверь, первой пропуская меня в прихожую. Не успеваю даже почувствовать дежавю, снова заходя в этот дом. Но облегченно выдыхаю тому теплу, что окутывает замерзшую кожу плотным коконом. Из коридора веет ароматом домашней еды, елочных иголок и глинтвейна. Ну конечно же, это же немецкий дом!
- Лайл, это Эдвард с Беллой? – раздается из кухни голос Эсми. Там царит какое-то оживление.
Карлайл заходит в прихожую. На нем белая рубашка с закатанными по локоть рукавами и темные брюки со стрелками. Старший мистер Каллен приветственно нам обоим улыбается. Эдварду тепло, мне – сдержанно, но уже хотя бы не натянуто.
- Да, Эсми. Теперь все дети дома.
- Привет, пап, - Эдвард, на безопасное расстояние убрав руку с пирогом, некрепко отца обнимает. Тот хмыкает, похлопав его по спине.
- С очередным возвращением, сын. Белла.
- Здравствуйте, Карлайл.
- Давай я заберу его от греха подальше, - кивает на десерт старший из Калленов, принимая его из рук сына. – А вы проходите, можно даже сразу к столу.
- Стол еще не готов! – выкрикивает Эсми. Слышу звон посуды и то, как гремят столовые приборы. Скромно Эдварду улыбаюсь, когда забирает мое пальто. Он выглядит очень счастливым дома. И эти хлопоты, предрождественское настроение... что-то в этом есть. Мне пока несколько неловко, но даже я проникаюсь.
Сполоснув руки, принимаю от Эдварда свежее темно-зеленое полотенце и кратко смотрю на его отражение в зеркале.
- Ты прекрасна, солнышко, - проникновенным тоном произносит Falke. Не теряя нашего зрительного контакта, медленно наклоняется ко мне, поцеловав плечо. А потом и второе, убрав с него волосы.
- Мне нравится твой образ, я говорила?
- Ага, - он по-мальчишечьи прищуривается, приникнув щекой к моему виску. – Но мне твой больше.
Мы с Эдвардом снова совпали, не планируя парных нарядов в принципе. На мне платье до колена цвета сангрии, с длинными рукавами и в отделке из целомудренных кружев. А У Эдварда из-под светлого пуловера выглядывает воротничок алой футболки-поло.
В гостиной сегодня разожгли камин. Потрескивая, крупные поленья отбрасывают на закрытую решетку крошечные снопы искр.
Самой первой нас замечает Аннелиз. Вернее, замечает она Эдварда. Бежит к нему навстречу в своем свободном красном платьице и с разметавшимися по плечам белыми кудрями, пружинящими от каждого движения. Повисает на шее дяди, когда тот ловит ее, притянув к себе. И хохочет, стоит ему лишь легко пощекотать малышку у ребер.
- Стой! Стой, дядя Эд!
Калеб, оставив брата на условное растерзание дочери, спешит ко мне.
- Южане приехали!
Он подходит быстро и решительно, сразу же увлекая меня в свои объятья. От мужчины веет силой, надежностью и ментолом. А еще, Калеб по-настоящему рад меня видеть. Это сквозит в каждом его жесте, каждой эмоции на широком лице. Он в темно-синем джемпере с крохотным крокодильчиком Lacoste у груди, волосы перетянуты сегодня синей резинкой.
- Привет Белла! Дышишь, все нормально? - басисто смеется он, когда все же отпускает меня из своих медвежьих объятий.
- Я тоже рада тебя видеть, Калеб. Как дела?
Я добродушно улыбаюсь мужчине и его ответная улыбка становится шире. Калеб прищуривается, как иногда делает Гийом, энергично ударив в ладони.
- У меня-то? Лучше всех! Видели сколько снега? Построим детворе замок после ужина!
- Замок Эльзы, - уточняет Аннелиз, выгнувшись на руках дяди.
Калеб перехватывает дочку у Эдварда, поднимая ее на вытянутых руках над всей большой комнатой. Девочка восторженно визжит.
- Ты моя Эльза, Лиззи, - он трепетно целует детскую щечку, возвращая девочку на землю, - будет тебе дворец, папа организует!
- Она у тебя как перышко, Калеб, - смеется Эдвард, обнимая меня за талию, но с любовью взглянув на племянницу. – Ты хоть что-то кушаешь, Лиз?
- Порой как Георг, Эд, не переживай - вставляет Розали, кивнув Соколу. Она сидит на одном из кресел в центре комнаты, невдалеке от елки, с интересом посматривая в нашу сторону. Длинное приталенное платье облегает ее идеальную фигуру, чуть расходясь у колен. Образ дополняют серебряные серьги и кулон. Розали мне не улыбается.
Калеб устало вздыхает, закатив глаза на ремарку жены. Целует дочку еще раз, теперь сильнее, прежде чем опустить на ноги. Девочка внимательно оглядывает меня снизу-вверх.
- Привет, Белла.
- Привет, Аннелиз.
- Истории про китов будут? – сразу и по деловому спрашивает она, чуть наклонив голову. Маленький ангелочек с безупречной внешностью – вся в мать. Правда, нет пока еще той фирменной холодности великих красавиц.
- После ужина, конечно.
Аннелиз довольна моим ответом. Эдвард, усмехнувшись, целует мой висок. Шепчет, что ее сердце я точно завоевала. Будет еще один морской биолог.
Георг приходит в гостиную вместе с Рэем. Я никогда прежде не видела второго брата Сокола, но прекрасно знаю, что это именно он. По чертам Калеба, безупречно отраженным на лице мужчины. Правда, в отличие от Калеба у Рэя волосы распущены, а не собраны на затылке. Они чуть ниже плеч. Светло-розовая кофта хорошо гармонирует со светлыми брюками. У шеи, спускаясь ниже, к предплечьям, заметны темные хвосты татуировок – какие-то наборы цифр и символов, подведенные крупной черной линией. Импозантно.
- Поздновато вы, дядя Эд, - усмехается Георг, пригладив свои уложенные гелем темные волосы. Черная рубашка, темные брюки... Фабиана сегодня здесь нет и мне кажется, Георг чувствует себя чуть раскованнее – на правах самого старшего? Эдвард упоминал, что сыну Рэя, Карлайлу, всего двенадцать лет.
- Что поделаешь Жоржи, снегопад.
- Когда это тебя останавливал снегопад, Эдвард? – басисто интересуется Рэй, скрестив руки на груди. Он тоже выглядит мощнее Сокола, но все же не настолько, как Калеб. Ростом чуть-чуть ниже. А улыбается так же широко.
Подходит к нам неспешно, будто бы даже нехотя... а потом, в шаге или двух, примерно, делает резкий выпад вперед. Хватает Эдварда за пояс, притянув к себе в объятья.
Я предусмотрительно отступаю чуть назад и Калеб хмыкает.
- Если что, спасу от нападения, Белла, - подмигивает. Калеб определенно нравится мне из всех родственников Сокола больше всего. У нас с ним какой-то свой контакт.
Тем временем Эдвард дурачится с братом. Они обмениваются парой фраз на немецком, каких не мне дано понять, снова без труда переключившись на другой язык. Оба выглядят воодушевленными и довольными жизнью. Рэй, в отличие от гладковыбритых братьев отращивает бороду.
- Ладно-ладно, Рэй. Ты ведь еще не видел мою Иззу.
Рэй, все же отпуская брата, поднимает на меня взгляд. Чуть сникает его необузданный азарт, в движениях появляется осторожность. И серые глаза по-доброму мерцают.
- Добро пожаловать, Изабелла.
- Приятно познакомиться, Рэй, - я первая протягиваю ему руку и мужчина, хмыкнув, аккуратно ее пожимает. Пальцы у него чуть влажные. – Мне уже заочно о вас рассказали.
- Да? Что эти двое могут рассказать? – смешливо фыркает мужчина. Но выглядит спокойнее.
Я судорожно стараюсь вспомнить, что про Рея слышала.
- Про барбекю?..
- Что? – я окончательно его раскрепощаю, Рэй хохочет, хлопнув по плечу Эдварда, - да вы вечно голодные подростки, парни!
- Просто ты профи в своем деле, Рэй!
- В следующем месяце с тебя чертежи кресел, Калеб, - парирует брату Рэй.
- Тебе определенно нужно попробовать его фирменные колбаски, Изза, - Эдвард возвращается ко мне, остановившись за спиной и приобняв за талию. Вздыхает у моих волос и я тоже расслабляюсь. – Они бесподобны.
- Только с брусничным соусом, - уточняет светловолосый мальчишка в синих джинсах, показавшись из-за пояса Рэя. – Иначе не то, правда, пап?
Мужчина ерошит волосы мальчика, притянув его к себе. Тот с интересом поглядывает в мою сторону.
- Правда, Алл. Мамин брусничный соус – как знак качества. Ты уже виделся с дядей Эдом?
- Привет, дядя Эд!
- Guten Abend, Алл, - Сокол отвечает на приветствие младшего племянника, легко ударив по кулаку, что он протягивает. Они оба изображают волну пальцами, отстраняя руки. Милое приветствие.
- Только не немецкий!.. – протягивает мальчик, заелозив под большой папиной рукой, - ты знаешь, что у меня четыре часа немецкого в неделю, дядя Эд? Папа специально выбрал такую школу!
- Второй язык еще никому не мешал, Алл, - примирительно отвечает Эдвард.
- Может, если в Берлине... Guten Abend Ma’am. Wie geht es Ihnen? (Добрый вечер, мэм. Как поживаете?)
- Sehr gut, vielen Dank (отлично, спасибо большое), - сдавленно усмехаюсь я, уже устав удивляться бесконечным немецким корням штата Мэн, - тебя зовут Карлайл, правда? Я Белла. Приятно познакомиться.
- Вы говорите по-английски! – словно это добавляет мне десять баллов в карму, веселится мальчик. – Здравствуйте, Белла. Вы красивее, чем рассказывал дядя Эд.
- Спасибо...
- Ну все, - хохочет Сокол, когда оглядываюсь в его сторону. – Не сдобровать мне, Алл. Я говорил, что ее красоту сложно представить. И это, к слову, чистая правда.
- Ну, раз даже имя у Беллы такое, - Розали, забрав на руки дочку, подходит к нашей компании у дверей. – То спорить нечего.
- Любимая, - многозначительно, но ласково зовет Калеб. Гладит плечо Роз, подмигнув малышке. Та приникает к маминой груди, глядя на папу из-под завесы белокурых волос.
- Роз, нам ждать сегодня рулетиков из спаржи? – перетягивая внимание женщины на себя, спрашивает Рэй. Незаметно мне кивает – точно как Калеб в прошлый раз. Мне льстит, что братьям Сокола я нравлюсь. Выходит, что обоим – победа.
- Ты ведь знаешь, что да, Рэй, - устало выдыхает красавица, - Таня их полчаса назад разложила по тарелкам. Кто-то же должен помочь Эсми с ужином.
Она недвусмысленно оглядывается на меня, но это не задевает. Я прошла куда более серьезную школу недоверия – от Элис и Фабиана. Миссис Калеб Каллен меня уже не удивить.
- Будет здорово попробовать, Розали, - мягко говорю я. Ладонь Эдварда, до сих пор покоящаяся на моей спине, оживает. Ему тоже нравится мой ответ.
- Белла!
Эсми появляется в гостиной из-за кухонной арки. Во всей комнате видит только меня. Утягивает из объятий Эдварда в свои, аккуратно придержав за талию. На Эсми серое бархатное платье, очень приятное на ощупь, жемчужные бусы и серебристые шпильки в собранных волосах. От Эсми веет домом, теплом и любовью. И приятным ароматом какого-то цветочного парфюма.
- Добро пожаловать, дорогая. Снова. С Рождеством!
- С Рождеством, Эсми.
- Как вы доехали? Замело дороги?
- На двадцать минут опоздали, мам, - Эдвард, наклонившись к матери, ласково целует щеку. Эсми оглаживает его челюсть, придержав рядом. Радостно улыбается.
- Главное, что вы здесь, сынок. Вы все здесь, мальчики. Лучшее время года!
- И будет лучший ужин, если мы все-таки пойдем за стол, - напоминает о себе Карлайл, выглянув в гостиную.
- Лайл, ты как всегда, - смеется Эсми, погладив по щеке каждого из своих сыновей. – Ты поставил шампанское в лед?
- Оно там еще с обеда, Liebe.
Эсми усмехается такому обращению, а я, поймав взгляд Сокола, понимаю, что точно также зовет меня и он. С самого начала. Эдвард нежно мне улыбается.
- Ладно, дети. И вправду – пора за стол, - на правах хозяйки, громко объявляет миссис Каллен.
Эдвард садится справа от меня, не изменяя нашей внезапно устоявшейся традиции, а место слева занимает Рэй. Отсутствие Фабиана и Гийома становится более очевидным за богато накрытым рождественским столом. Я вижу, что и Эдварда это гложет. Когда он звонил Гийому сегодня, как и обещал, а малыш рассказывал ему о планах на день... и когда в телефон что-то пробормотал Фабиан, недовольный целым сочельником с Хорассом... настрой Эдварда показался мне не так оптимистичным, как прежде. Он бы тоже хотел сегодня быть с детьми. Но и их, и себя призывая к честности, помня о Террен, принял правила игры.
Я обвиваю руку мужчины под столом, пожимаю его пальцы. Следующее Рождество они встретят вместе, он уже пообещал. Мы все встретим.
Жена Рэя, Таня, суетливо помогает Эсми с последними приготовлениями. Наскоро здоровается со мной, предложив затем салфетку на колени. Карлайл открывает шампанское – Moët & Chandon. Карлайл-младший, он же Алл, восхищенно смотрит на струйки дыма, вырывающиеся из-под пробки. Аннелиз, приникнув к плечу брата, выпрашивает что-то у Георга. Тот сурово отказывает, пряча мобильный в карман. Розали одергивает детей, но тихо, а Калеб только качает головой. Эсми ставит на центр стола сегодняшнее главное блюдо – запеченное в собственном соку мясо с овощами. Выглядит потрясающе.
- Если соуса будет мало, в холодильнике есть еще.
- Все прекрасно, мама, - успокаивает Эдвард. Наливает нам какой-то безалкогольный напиток в безумно красивой зеленоватой бутылке. Роз безмолвно подает ему и свой бокал. Карлайл разливает всем остальным Moët, передав детям стеклянную бутылку с колой. За нее отвечает Георг.
- Я не буду утомлять всех присутствующих длинной речью, - начинает Карлайл, как и на моем первом ужине забирая себе право первого тоста. – Рэй, мой красноречивый сын, всегда говорит: лучше четко и по делу, если речь не идет о дизайнерском описании товара. С приездом домой, Sohn.
Рэй поднимает бокал, отсалютовав отцу, и Карлайл продолжает:
- Хочу только одно сказать в этот cочельник: самое большое счастье, дети, это когда дом полон забот, сыновья приводят на праздники внуков, а моя Эсми готовит рождественский ужин. Трев, Парки и Элли сегодня нет за этим столом, но они уже поздравили нас по Snapchat, этот современный мир зашел дальше, чем я мог когда-то подумать. Возможно, с подачи Эдварда и Иззы мы не поместимся в следующем году за этим столом полным составом... но приставные стулья у нас етсь. С Рождеством! Пусть все желания сбываются.
Я не знаю, как мне правильно реагировать на такой тост Карлайла... и Эсми, мило улыбнувшись со своего места, тоже посматривает в мою сторону выжидательно. Однако кроме смятения мало что чувствую. Так далеко в наши отношения с Эдвардом не загадывала даже я. Хотя он еще в ноябре сказал мне, что хочет, чтобы у нас были дети.
Вздыхаю, оставляя эти мысли на потом. Намеренно не смотрю пока на Сокола, боюсь струсить. Эдвард тихонько касается стеклянной стенки моего бокала, прежде чем мы протягиваем руки в общую часть стола.
- Так и будет, - неслышным шепотом обещает мне на ухо. Сперва даже думаю, что показалось.
Слава богу, Калеб предлагает положить мне какой-то салат. Соглашаюсь.
Вечер идет своим чередом. Сегодня за столом не поднимают серьезных тем, а всеобщее внимание больше не приковано ко мне – пусть и не сразу, но я тоже расслабляюсь. В конце концов, сегодня праздник. И кто бы мог подумать – да еще год назад – что на это Рождество не просто приеду в Америку, но еще и в Мэн, Портленд. И проведу его с семьей Эдварда, которого ни в какой реальности не смогла бы встретить, если бы не Берлин и «Форум». И пусть у нас не обходится без ссор и тяжелых разговоров, мне очевидны его чувства. И будущее, связанное с ним, очевидно тоже.
Он сегодня очень воодушевленный, мой Эдвард. С самого утра, будто какое-то долгожданное, значимое событие приближается. Думаю, ему не хватало дома и родных больше, чем готов признать. И вопрос возвращения в Мэн, чудится, лишь дело времени. Ловлю себя на мысли, что возражать не буду. По крайней мере, в теории Портленд куда привлекательнее Берлина.
И Калеб, и Рэй поднимают бокалы за счастливое Рождество. Эсми присоединяется к тосту Карлайла, а Розали, Таня и я не берем слово в принципе. Зато пользуется этой возможностью Эдвард. Он упоминает меня, отмечая, как рад, что мы встречаем этот большой праздник вместе. И хоть нет здесь мальчиков, хоть черед Террен... все равно это хорошее, счастливое Рождество. И он благодарен каждому за этим столом, что смогли разделить с ним этот особый вечер.
Дети сбегают на улицу в половину десятого. Калеб, вызвавшийся идти с ними и строить замок мечты для своей маленькой принцессы, окликает Эдварда.
- Я знаю, что сейчас Рождество, Эд, - чуть разомлевший от игристого, кривовато улыбается он, - но мне нужна консультация конструктора «Порше». Компьютерная система в моей малышке сходит с ума.
- Не стоит давать Лиз нажимать все кнопки подряд, Калеб, я говорила тебе, - сетует Розали, забирая у мужа пустую тарелку.
- Я для тебя стараюсь, любимая. Нужно понять, можно ли вам завтра брать мою машину, раз твоя у...
Роз обрубает его фразу, не дав досказать.
- Хватит тебе болтать, Калеб. И шампанского тоже хватит, - кратко, опасливо взглянув на Эдварда, говорит мужчине. Тот тянется к ней за поцелуем, придержав за талию. Роз закатывает глаза, выбираясь из навязанных объятий.
- Выдает ошибку что ли? Или вообще не прогружается? – сделав вид, что не заметил их перебранки, уточняет Эдвард.
- Порой одно, порой – второе. Я покажу, Эд. Белла, пустишь Эдварда посмотреть машину?
- Можешь пойти с нами, Изз, - Сокол улыбается краешком губ, пригладив мои волосы. – Дети обучат тебя строить иглу.
- Лучше я просто отпущу тебя, - глянув на улицу, где уже начинается обещанный на ночь снегопад, морщусь я. – Иглу там точно к месту.
Карлайл помогает Эсми на кухне, загружая посудомоечную машину. Они негромко о чем-то переговариваются, посмеиваясь с каких-то отдельных фраз, и я не решаюсь занести пару оставшихся бокалов в комнату – чтобы их не потревожить. Брожу по дому.
Интересно, сможем ли мы с Эдвардом создать такую же крепкую семью, как у его родителей? И будем ли спустя много лет также смеяться вдвоем на кухне?..
Розали с Таней одевают детей в прихожей. Слышу, как Аннелиз рассказывает матери, как папа сегодня купил ей мороженое – и они ели прямо на улице, у киоска, припарковав машину у дороги. Несдобровать сегодня бедному Калебу, судя по жесткому взгляду Роз.
Рэй в полном одиночество сидит на подушках подоконника у ярко мерцающей рождественской ели. Он задумчиво смотрит на огоньки, пристроившись в полукруглой нише гостиной. Я не планирую рушить его уединение, но уйти не успеваю – Рэй замечает.
- Не убегай, Белла. Я не кусаюсь.
Он так похож на Калеба и одновременно так не похож... черты лица те же, улыбка та же, взгляд, эмоции порой... а вот характер, мне кажется, сравнится скорее с нравом Эдварда. Правда, глаза у Рэя неожиданно грустные.
- Присядешь?
Я спускаюсь с небольшого возвышения гостиной, принимая его предложение. Присаживаюсь невдалеке, отметив неожиданное удобство маленьких подушечек. Елка пахнет просто потрясающе.
- Moët?
- Нет, Рэй, спасибо.
- Не пьешь?
- Верно.
- Вообще или «уже»?
- Не знаю. «Пока что», есть такой вариант ответа?
Он усмехается, глотнув прозрачного игристого из своего бокала. По ту сторону окон уже вовсю идет строительство иглу. Таня, невысокая шатенка с живыми карими глазами, руководит строительством. У нее приметная белая куртка с широким капюшоном.
- Представляешь, Изза, она мечтала стать архитектором, - приметив, что смотрю на его жену, поясняет Рэй. Отпивает еще шампанского. - А выпало уйти в дизайн интерьера.
- Эдвард говорил, все проекты семейной компании – твоя заслуга.
- Я люблю и знаю свое дело, - немного смутившись, отзывается он. Поднимает бокал в мою сторону. – Но спасибо. Мне рассказывали, что ты – копирайтер.
- Обычно это обо мне как раз не рассказывают, - хмыкаю я.
- С чего бы?
- Бакалавриат морской биологии. Эдвард считает, что это вариант получше.
- Какая разница, что считает Эд, если тебе нравится писать? – фыркает Рэй, закатив глаза. Делает еще один глоток игристого, побольше.
- Возможно, для Портленда больше подойдет биология? У вас потрясающий океан... прямо перед глазами, с ума сойти.
- Хочешь переехать в Портрленд?
- Это не от меня зависит, Рэй.
Он вздыхает.
- Кто знает, Изабелла. Мы зовем Эдварда домой уже многие годы. Его мальчишки тут, да и родители не становятся моложе, понимаешь?.. Но он настаивает, что это произойдет не раньше, чем Элли закончит университет.
- Мне кажется, Эдварду нравится в Берлине.
- Он сам себя убедил, что нравится, - пожимает плечами мужчина, - иначе не смог бы. В Портленде у него тоже много... вопросов. И все же, тут он дома.
- Я тоже так думаю. Что лучше – дома. Поэтому и не против переезда.
- А твой дом как же?
- Я – гражданин мира.
Рэй усмехается вместе со мной, допивая свое игристое. Пару секунд смотрит на то, как Карлайл-младший укладывает друг на дружку ровные снежные блоки. Георг обтесывает их неподалеку.
Маленькое сокровище Калеба, в бежевой курточке и розовом шарфе, указывает мальчишкам, как именно строить ей замок. Отражаются от одного из крайних окон дома фары «Порше». Должно быть, Эдвард с Калебом. Розали с ними?
- Аннелиз кого угодно заставит работать на свои идеи, - хмыкает Рэй. Поворачивает голову влево и татуировки становятся заметнее.
- У них с Калебом такие трогательные отношения...
- Он души в ней не чает. Сколько бы Роз не хмурилась, она счастлива такому исходу не меньше, чем Лиз. У Роз с отцом отношения были очень напряженные. Они с сестрой... в общем, долгая история.
- Я не нравлюсь ей, Рэй.
Мужчина принимает мое откровение, обернувшись. Я не знаю, почему вдруг так открыто и спокойно говорю с ним здесь, еще и в полном уедиенении, но факт остается фактом. Для Рэя, быть может, дело в шампанском. А для меня?..
- Тут не в тебе дело, Белла. Розали была близка с бывшей женой Эдварда.
- С Террен?
- С Террен, да. Со школьной скамьи вместе, потом университет... вроде бы Розали даже первая была с ним на свидании в свое время, пока не встретила Калеба. Потом вся эта канитель с разводом и Кэтт... я не в курсе, сколько ты знаешь о прошлых отношениях Эда... боюсь сказать лишнего.
- Я знаю о Кэтрин и Маккензи. В общих чертах.
С трудом заставляю себя произнести это имя. И все же, оно здесь уместно. Потому что эта женщина успела надломить судьбы двум людям из одной семьи. Возможно, своей сестре тоже.
- Даже так, - Рэй моргает, явно не ожидая такой моей осведомленности. Но быстро берет себя в руки. – Допустим. Дружба с Терри и отношения с Кэтт, Кензи... я думаю, ты понимаешь. Это все легло на ее плечи. Потому что Калеб и дети – тоже часть этой семьи, Розали не может и не хотела бы уходить из нее.
- Я могу этому способствовать?
- Ты просто не в то время и не в том месте появилась у нее перед глазами, Белла, - хмыкает Рэй. – Не бери в голову. Эдвард с тобой счастлив, это слепому видно. Смирится Розали, никуда не денется. Может, вы еще и подружитесь.
Фантастическое предположение. Но я сдерживаюсь, чтобы не прокомментировать его. Лишь многозначительно Рэю улыбаюсь. Он грустно смотрит на свой пустой бокал.
- Я говорила Эдварду, что это здорово, что твоего сына тоже зовут Карлайл, - прерываю это неловкое молчание я. Алл как раз достраивает крышу иглу, прокричав что-то Аннелиз. Таня наставляет Георга надеть шапку.
Рэй невесело улыбается краешком губ.
- А второе его имя он тебе называл?
Я качаю головой и Рэй улыбается чуть шире.
- Эдвард. Карлайл Эдвард Каллен его зовут, моего Алла. Отец сделал для нас очень много, но и Эд для меня – не меньше. Тогда, в резервации... однажды у нас была история... и я бы не сидел тут с тобой и Moët, если бы не Эд.
- Ты ведь тоже спас его, Рэй. Остановил это.
Он больше не удивляется, что я знаю некоторые из их историй. Вздыхает.
- Я пришел туда на свою голову. Могли не уйти вдвоем. Но выбрались. Повод, чтобы выпить.
- Хорошо то, что хорошо кончается, - подвожу итог я, нахмурившись его тону. – И у тебя, и у Эдварда такие мальчишки чудесные... и вы с Таней – отличная пара.
- Мы разводимся.
Я осекаюсь на полуслове, так быстро он это сообщает. Вставляет как важный кусок информации, но практически никак на него не реагирует. Отставляет вглубь подоконника свой бокал.
Детские голоса за окнами, мне чудится, слышны громче.
- Как это – разводитесь?
- Без разногласий – по крайней мере, пока что. Вчера были у адвоката.
- Но ведь...
- Говорят, что мертво, умереть не может? – риторически спрашивает Рэй, запрокинув голову. Устало прикрывает глаза, потерев пальцами переносицу. – Давно пора было. Жалели сына, а толку...
- Он знает?..
- Нет еще. Последнее семейное Рождество, пусть запомнит его таким, без лишних мыслей.
Карлайл-младший оповещает Лизз, что ее замок готов. Девочка обнимает кузина, захлопав в ладоши. Алл улыбается.
Мужчина тоже за ними наблюдает. Взгляд у него пространный.
- Мне жаль, Рэй. Мне очень жаль.
- Случается, Белла. Остается надеяться, что не со всеми.
Слышу, как хлопает входная дверь. Эдвард, раскрасневшийся от мороза, заглядывает в гостиную. На ходу снимает пальто, с удивлением глянув на нас с Рэем.
- Уже перешли к частным вечерникам?
Рэй натужно ему улыбается, отсалютовав брату пустым бокалом, что забирает с подоконника. Поднимается.
- Пока вы с Калебом прохлаждались, дети построили иглу. Мы с Беллой – свидетели.
- Там черт ногу сломит в этой электронике, Рэй, - шумит из коридора Калеб, придержавшись за стену, чтобы разуться. – Без Эдварда она бы даже не завелась!
- Все равно надо будет отогнать на сервис, Калеб.
- До дома доедет, до сервиса – тоже. Не нести же мне ее.
Калеб, тоже румяный от мороза, появляется в комнате, устало рухнув на одно из кресел. Оно вздрагивает под его телом.
- С тебя станется, - Розали, пришедшая с ними, вешает их с мужем куртки на один крючок. Потирает озябшие руки, приблизившись к Калебу. Тот смазано улыбается, постаравшись поймать ее пространстве. В этот раз Роз ему сдается. Бережно стирает пару тающих снежинок с висков, погладив щеку. Калеб млеет. Рэй, прочистив горло, откланивается.
- Моя вахта с детьми, а то заморозим Таню.
На имени жены его голос вздрагивает, но не критично. Кроме меня никто и не замечает.
- Как ты тут, Schönheit? – зовет Эдвард. Отвлекает от брата, обращая внимание на себя. Кожа у него холодная, а вот дыхание обжигает. Особенно когда касается моих волос, поцеловав в макушку.
- Любуюсь на елку.
- О да, - Сокол, глянув на могучее дерво до потолка, восхищённо вздыхает. – Нашей до нее далеко.
- У нас тоже прекрасная елка, - тоном, не терпящим возражений, заявляю я. Это одни из самых дорогих моих воспоминаний – то, как мы украшали рождественское дерево сегодня днем. Второпях и с ограниченным набором десяти шариков и одной гирлняды, а все же. У нас есть собственная елка в это Рождество. Елка в собственном доме в совместное Рождество. Дорогого стоит.
- Ладно-ладно, Schönheit, как скажешь, - смешливо идет на попятную Эдвард.
Через десять минут Карлайл зычно сообщает всей своей семье, что пирог Джоуи уже ждет своей участи на столе – можно пить чай.
Самый большой кусок праздничного десерта достается Аннелиз. Она до ужаса напоминает мне Гийома, вдохновленно разглядывая тонкую пленку теста, круглые бока круглых вишен, блестящие на свету, текучую сахарную патоку.
- Не торопись, принцесса, - Калеб, уже немного протрезвевший после холода улицы, умиленно смотрит на дочку, когда она вгрызается в такой большой кусок такой маленькой десертной вилкой. Наливает ей чаю, проконтролировав температуру в чашке. Добавляет в него капельку молока.
Розали к пирогу не прикасается, Таня берет себе небольшой кусочек. Рэю кладут большой, но он, все больше потерянный к концу вечера, едва его пробует. Георг и Алл, живо обсуждая что-то из школьных новостей (они ходят в одну школу), приканчивают с четверть пирога на двоих. Эсми напоминает, подкладывая внукам еще по кусочку, чтобы воздержались от сладкого ближайшую неделю.
- Надо будет и тебе послушаться собственного совета, - журит Карлайл жену, но кладет ей обещанную добавку. Эсми гладит его плечо.
- Как скажешь, дорогой.
Эдвард принимает бразды правления над металлической лопаткой от отца. Подает пирог сперва мне, потом себе – себе меньше. Но крадет с моего блюдца цельную, наливную вишню, попутно объясняя, что любит начинку куда больше, чем тесто. Джоуи, исходя из этого принципа, пирог и печет. Никогда не видела, что бы вишен было так много – тесто тут скорее номинальная составляющая.
Ближе к одиннадцати часам, когда стол уже убран, а стулья задвинуты, Эдвард, Рэй и Калеб раскладывают под елкой подарки.
В той самой нише гостиной, где установили рождественское дерево и где Рэй откровенничал со мной пару часов назад, братья укладывают россыпь коробок и пакетов в одной им известной очередности. Все они подписаны черным маркером – для кого предназначаются.
Эдвард рассказал мне утром, что раньше все дары открывали двадцать пятого декабря, в два часа пополудни – вся семья снова собиралась вместе ради такой цели. Но с его разводом дата перенеслась на двадцать шестое, чтобы Гийом и Фабиан тоже присутствовали.
Я с горечью подмечаю горящий взгляд Карлайла-младшего, когда возбужденно рассказывает папе свои предположения о подарках. Рэй слушает, но не слышит. Гладит волосы сына, выдавив скупую улыбку. Скоро встраиваться в такой график придется и Аллу.
- Отличный получился праздник, - Эсми, тепло обняв каждого из своих детей, прощается с нами на пороге дома. – Счастливого Рождества, мальчики. Белла, Роз, Таня. С праздником вас.
- До встречи, бабушка, - Георг, как взрослый, обнимает Эсми за талию. Карлайл-младший крепко прижимается к дедушке, пообещав ему, что послезавтра они приедут самыми первыми. Эсми качает на руках Аннелиз, уже сонно поглядывающую на нее из-под своих длинных ресниц.
- Доброй ночи, моя принцесса. Не забудьте оставить печенье для Санты.
- И для папочки, - протягивает Калеб, с трудом застегнув на себе куртку.
- Кто-то перестарался с игристым, папочка. Пора спать.
Розали помогает ему, сведя вместе пару оставшихся застежек. Смотрит и с толикой недовольства, и снисходительно. Гладит Калеба по спине, отчего тот радостно, как мальчишка, улыбается.
- Спасибо за вечер, мама, - говорит Эдвард, бережно прижав к себе Эсми, - frohe Weihnachten (счастливого Рождества).
- frohe Weihnachten, - отзывается Карлайл. Пожимает мою руку в своей. – Хорошего вечера, Белла.
- До свидания, Карлайл, Эсми. Спасибо большое.
Все автомобили по очереди отъезжают от дома. Мы, как приехавшие последними, должны выехать первыми – чтобы дать дорогу остальным. Эдвард машет из окна родителям, те, обнявшись на крыльце, машут нам в ответ. За рулем темно-серого кроссовера Калеба сегодня Розали, но тот, потянувшись к рулю, пару раз нажимает на гудок. Среди роскошных гирлянд и украшений звучат громкие сигналы авто, знаменуя собой кульминацию праздника – через час наступит Рождество.
Эдвард включает радио. Там, ожидаемо, рождественские песни. И они очень мило дополняют атмосферу, встраиваясь в тишину темного салона «Порше». Каллен протягивает мне руку, с радостью пожимая пальцы, когда подаю ему свою ладонь. Бархатно целует кожу, согрев ее своим дыханием.
- Прекрасное Рождество, - тихо признаюсь, придержав ремень безопасности и приникнув к его плечу. Сокол, не отрываясь от дороги, целует мои волосы.
- Потому что ты со мной, - так просто и так ясно объясняет. Улыбается. – Но оно еще не наступило.
- Ну, можно считать, что уже почти.
- Почти – не считается, - мелодично смеется мужчина, воодушевленно глядя на дорогу.
«Порше», уходя влево, как и велит указатель, выезжает из поселка Эсми и Карлайла. Чуть быстрее, чем обычно, направляется в сторону нашего дома. В салоне потрясающе поет Бинг Кросби. Это – «White Christmas».
I'm dreamin' of a white Christmas
With every Christmas card I write
May your days, may your days, may your days
Be merry and bright
And may all your Christmases be white.
- Моя любимая песня, - признаюсь Эдварду я.
- Моя тоже, Schönheit.
Дом мы к сочельнику так и не украсили. Он возвышается темным гением архитектурной мысли на краю поселка. И океан, и лес, обступая его, делают картину лишь мрачнее. И все же, он не до конца потерян для человечества – и для нас. Сокол прав, нужно дать ему шанс.
В гостиной мягкими желтыми огнями горит наша елка. Переливаются, отражаясь от лампочек, алые круглые шарики. На полу так и стоят пару подарочных коробочек, что оставили под деревом еще днем. Здесь пахнет нами – одеждой, круассанами, еловыми иглами, новым кондиционером для белья, что опробовала вчерашним вечером... это – наш дом. Я все повторяю себе и никак не могу поверить, боюсь ошибиться. Но сейчас верю больше, чем когда-либо прежде. Спишем все на праздничную магию.
Каллен обнимает меня со спины, заметив, как внимательно изучаю каждую деталь открывшейся взгляду картины. Целует в висок, придержав за талию, и неглубоко вздыхает. Накрывает подбородком мою макушку и тоже смотрит на елку.
- Неплохо вышло, м-м?
- Лучше, чем просто «неплохо».
- Наш первый Weihnachtsabend (сочельник), - с детским восторгом протягивает он, улыбнувшись в мои волосы. – моя ласточка, наш дом, это дерево... правду говорят, чудеса случаются.
- Жизнь случается, Falke, - оборачиваюсь к нему, скромно улыбнувшись. – И ты. Как же хорошо, что Ты со мной случился.
Бережно оглаживаю щеку мужчины всей своей ладонью и Эдвард, как и тысячу лет прежде, приникает к моей руке. С его губ так и не сходит эта очаровательная улыбка. Он такой счастливый теперь... Эдвард не стесняется показать мне всю глубину своих чувств и я очень это ценю. Потому что не смотря на все и на всех, мою жизнь он точно также озаряет удивительным счастьем. Безбрежным, прямо как темный океан за этим огромными окнами.
- С Рождеством, любимая, - с безграничной нежностью произносит Эдвард.
- С Рождеством, geliebt.
Я целую Эдварда первой. Приподнявшись на цыпочках, обнимаю его и больше не хочу сегодняшней ночью никуда отпускать. Не отпущу.
На электронных часах в коридоре сменяют друг друга зеленые неяркие цифры. В Портленде наступает полночь.
Источник: http://robsten.ru/forum/29-3233-1
