Глава 2

Женщина  у рояля

Дверной звонок вернул меня обратно в реальность. Надо же -  старый школьный звонок был просто нежным колокольчиком по сравнению с резким зуммером в моей квартире, который звучал скорее, как разряд электрического тока, чем призыв открыть входную дверь. Я ожидала увидеть Джаспера и Элис, но вместо этого была встречена самым большим парнем, которого я когда-либо видела.

- Ты, должно быть, Белла. Полагаю, Джаспер и Элис еще не добрались? Я Эммет, учусь вместе с Джаспером в универе. Ну и куда ты это хочешь поставить?

- Что – это?

- Пианино. Хотя, это всего лишь спинет, я сомневаюсь, что ты сможешь сама сдвинуть его с места (п.п.: Спинет – музыкальный инструмент, род клавикордов, был распространен в Англии в 18 в. Такое маленькое пианино). Так что, пока мы с парнями не ушли, ты должна решить, где хочешь, чтобы оно стояло?

- У меня нет пианино.

Он улыбнулся и жестом пригласил меня на улицу. Четверо мужчин двигали пианино из темного дерева к моему крыльцу.

Элис закричала из окна движущегося фургона: - Сюрприз! Не стой там, как тупица, Белла. Скажи ребятам, где ты хочешь, чтобы оно стояло!

Я вернулась в дом и махнула рукой в ​​сторону внутренней стены моей гостиной. Я быстро отошла с дороги и смотрела, как они сосчитали до трех и опустили пианино. Я не поняла, что Элис следовала за мной внутрь, пока не услышала ее голос позади меня:

- С новосельем. Может, ты наконец-то научишься играть.

Я обернулась и обняла мою лучшую подругу.

- Спасибо большое, Элис. Но это действительно слишком!

- На самом деле, это ничто. Один из профессоров Джаспера хотел избавиться от него и отдавал бесплатно в хорошие руки. Джас знал, что ты всегда хотела такой, и забрал его. Инструмент должен быть настроен, прежде чем ты начнешь брать уроки.

Джаспер вошел в комнату, неся несколько коробок. Как только он положил их, я подбежала и обняла его.

- Спасибо, что думаешь обо мне.

Он крепко обнял меня.

- Это было меньшее, что я мог сделать, учитывая, что я украл твою соседку по комнате. Если ты настаиваешь, то можешь отблагодарить меня позже, с пивом McGillin’s.

- Договорились, - согласилась я, отходя от него. - Теперь давайте задействуем этих энергичных парней. Я взяла только два выходных в школе, чтобы переехать. С рассветом в понедельник я возвращаюсь вбивать грамматику в упрямых первокурсников.

Остаток переезда прошел очень быстро. К тому времени, как все ушли, у меня была готовая спальня, моя одежда убрана и кухонная мебель установлена. Я влезла в постель, и в тишине зимней ночи могла услышать поезд в Филадельфию, несущийся на другом конце города. Я заснула, улыбаясь, зная, что мои друзья ехали на нем.

Я проснулась около двенадцати часов, чувствуя себя замечательно. Не спеша спустилась вниз, в мою кухню, включила кофейник и потянулась за ярко-красной кружкой, удивляясь, как легко моя старая рутина растаяла в новой обстановке. Допив кофе, я приняла душ в ванной с декоративными ножками. Забраться в неё и выбраться обратно - было упражнением на координацию, и я мысленно отметила, что впредь о пьяных походах в душ не может быть и речи.

Я нанесла макияж, надела джинсы и тонкий облегающий черный свитер – наряд, который Элис называла моей униформой. Схватив пальто и сумку, влезла в пару балеток и помчалась через переднюю дверь к железнодорожной станции.

Вопреки тому, что утверждает Элис, я не лишена стиля. Я просто не такая стильная, как она. И со всей справедливостью могу утверждать, что таких женщин очень мало. Она утонченная и бледная, с огромными, как блюдца, и синими, как мой набор кобальтовой посуды Fiestaware, глазами и натуральными черными волосами, которые спадают на плечи мягкими, обрамляющими лицо волнами. Добавьте к этому коллекции одежды, которые посрамили бы девушек из «Секса в большом городе», и у вас есть современная икона стиля.

Физически, единственное, что было общего у Элис и меня – наша бледная кожа. У меня длинные, темно-каштановые волосы и карие глаза. Я чуть ниже среднего роста и среднего телосложения. Всякий раз, когда Элис критикует мой наряд, я напоминаю ей, что постоянное мужское внимание, которое я получаю, свидетельствует, что я все делаю правильно. Хотя я одна уже в течение примерно четырех лет, это был мой выбор, и я далека от целибата. Когда я хочу мужчину, он у меня есть. Я просто не из тех, кто хочет встреч больше, чем на одну ночь.

При необходимости указывать свой ​​статус, я выбирала слово «свободна». «Одинока» – подразумевает, что я ищу мужа, но я его не искала. Одиночество ассоциируется с жалкой женщиной, живущей в уединении с несколькими кошками, вяжущей крючком пледы для своих сослуживцев и погруженной в еженедельную поэзию Эмили Дикинсон во время жалких вечеринок с мороженым Ben and Jerry. Элис были даны строгие инструкции - застрелить меня и свалить мое тело в реку Делавэр, если я когда-либо превращусь в такую особу.

Оказавшись в центре города, я взяла такси до Художественного музея. Я собиралась встретиться с Элис и Джаспером через несколько часов, и музей искусств Филадельфии был одним из моих любимых мест, чтобы провести вечер в одиночестве. В пятницу они проводили «Искусство после пяти»  – счастливые часы для избранных, с живой музыкой и коктейлями в главном холле.

Это был прекрасный способ начать выходные. Я расслаблялась, слушая музыку и глядя на статую Дианы. Я бродила по музею, когда увидела настраивающий инструменты джазовый квартет. Тогда я направилась в крыло современного искусства посетить некоторые из моих любимых картин в ожидании музыки.

Когда они начали, это было божественно.

Я купила себе бокал вина и встала с краю. Несмотря на то, что я была в закрытом помещении, чувствовался легкий ветерок, который сделал это таким легким для меня – закрыть глаза и слиться с музыкой. Я стояла так даже после того, как группа закончила свой ​​первый выход, пока тихий голос позади меня не прорвался в мое уединение:

- Не желаете еще бокал вина?

- Простите?

Очень молодой человек вышел передо мной и забрал пустой стакан из моих рук, заменив его полным. Его пальцы коротко задели мои, и я почувствовала порхание внизу живота. Потрясенная своей физической реакцией на такой невинный жест, я бросила на него внимательный взгляд.

Он был совершенно потрясающий: высокий и подтянутый, с дикими рыжими волосами и ярко-зелеными глазами. Когда он улыбнулся мне, в уголках его рта образовались мелкие морщинки.

Я стояла и смотрела на него, молча, не в состоянии говорить.

- Вы всегда так реагируете, когда мужчина покупает вам выпить?

Артикуляция вернулась ко мне.

- Это зависит от того, позволяет ли возраст мужчины по закону употреблять вышеупомянутые напитки.

Его улыбка стала еще шире: - Туше.

Я засмеялась. Он был великолепен, и флиртовать с ним казалось достаточно безопасным.

- Спасибо за это. - Я кивнула с легкой улыбкой, поднося свой ​​бокал к губам.

- Пожалуйста, миссис Свон.

Я поперхнулась своим вином.

Миссис Свон? Он только что назвал меня миссис Свон?

Я бросила еще один долгий взгляд на него. Он определенно не был моим учеником. Кроме того, я преподавала в старшей школе. Он не выглядел настолько молодым.

- Извините, мы знакомы? - спросила я его.

- Я – Эдвард… Эдвард Каллен. Не думаю, что нас представляли друг другу официально.

Эдвард Каллен.

Я знала это имя. Он был причиной всевозможных сплетен в учительской. Он был гением. Бриллиантом. Совершенные результаты на каждом стандартизированном тесте, который он когда-либо проходил. Он не был моим учеником, потому что перескочил девятый класс. Некоторые учителя считали за честь обучать его, другие возмущались, потому что были вынуждены перестроить планы уроков, чтобы удержать его внимание. Но все находили его обворожительным. И вот, он стоял здесь, флиртуя со мной в Художественном музее, после покупки мне алкоголя.

Как это возможно? Ему уже можно водить машину?

Он протянул руку, и я робко пожала ее.

Мне нужно было успокоиться. Это просто рукопожатие. У меня не было никаких причин, чтобы чувствовать это в моих коленях, но, дерьмо! Я ощутила это рукопожатие в коленях, а также в некоторых других местах...  Проклятье. Я быстро вытащила свою руку.

Он снова улыбнулся, но на этот раз немного покраснел.

Не знаю, как это лучше описать - он был восхитителен.

- Я не хочу, чтобы вы чувствовали себя неудобно, - начал он несмело, - просто был рад увидеть здесь знакомое лицо. Я думал, что пока концерт снова не начнется, мы могли посмотреть пару коллекций вместе, но, похоже, это была плохая идея. Мне жаль, если вы подумали, что я веду себя неподобающе. Приятного вечера. Скорее всего, мы увидимся в школе на следующей неделе. До свидания, миссис Свон.

Он повернулся, чтобы уйти, и я, неожиданно для себя, позвала его.

- Мисс, - поправила я его.

Он повернулся на пятках: - Простите?

- Мисс Свон. «Миссис» кажется мне слишком устаревшим и пограничным обращением. Скажите, вам бы понравилось, чтобы обращаясь к вам, люди основывались лишь на вашем семейном положении? (п.п.: на самом деле, «миссис» – обращение только к замужним женщинам, по тексту Эдвард изначально обращается к ней скорее «госпожа», но, полагаю, в русскому языке это не очень уместно… «мисс» в свою очередь – обращение как к замужней, так и к незамужней женщине, а также ко всем учителям)

Выглядя ошеломленным, он медленно покачал головой.

- Тогда, думаю, ты можешь понять, как я к этому отношусь. Итак, какие именно коллекции ты хотел посмотреть?

- Девятнадцатый век, Европейская? - Его ответ прозвучал больше как вопрос.

Я допила остаток своего вина и оставила пустой бокал на ближайшем столе, когда прошла мимо Эдварда в соответствующее крыло павильона. Он оставался неподвижно на месте, пока я не махнула ему рукой присоединиться ко мне. Мгновенно он оказался рядом со мной, и мы направились в выставочную галерею.

Он так явно нервничал, что я не могла не поддразнить его.

- Часто приходишь сюда? - спросила я игриво.

Он рассмеялся: - Да, на самом деле. Хотя, как правило, только тогда, когда у них играет джаз-группа.

- Верно, ты же музыкант. Я слышала, что ты очень талантлив.

Это было, конечно, преуменьшением десятилетия. Эдвард был фортепианным чудом. Я видела, как два учителя музыки практически сцепились, споря, кто будет его обучать. Теперь, когда я задумалась об этом, я поняла, что знаю о нем совсем немного. Мне просто было трудно сопоставить все, что я знала, со сладкоголосым мужчиной-мальчиком рядом со мной.

- Вы играете на каких-нибудь инструментах, миссис… Я имею в виду мисс... Свон?

Хороший мальчик. Он обратил внимание.

- Я пою немного. Я всегда хотела научиться играть на фортепиано, но никогда не имела возможности, до вчерашнего дня, на самом деле.

- А что изменилось вчера?

- Два моих лучших друга привезли мне пианино, как подарок на новоселье, - пояснила я. - Теперь я просто должна нанять учителя музыки.

Он мгновенно оживился: - Я был бы рад научить вас.

- Эдвард, я не могу просить тебя об этом.

- Вы и не просите меня. Я сам предложил.

- Разве между уроками и факультативами у тебя остается свободное время?

Он запрокинул голову и рассмеялся. В этот звук я тут же влюбилась.

- Вы и правда не понимаете, не так ли?

Я посмотрела на него непонимающе, и он продолжил говорить:

- Хорошо, я скажу это другими словами. Там нет ничего, что бы я предпочел делать.

- Твои родители не будут возражать?

Он ухмыльнулся: - Хм, нет.

Мы прошли «The Moorish Chief» («Мавританский правитель»), и я вздохнула (п.п.: картина Eduard Charlemont, Austrian, оригинальное название «The Guardian of the Seraglio», (Хранитель Сераля) 1878 год, хранится в Филадельфийском музее искусств).

- Я люблю эту картину.

- В самом деле? - спросил он.

- Ты, кажется, удивлен.

- Да, так и есть. Это не похоже на вас.

- Основываясь на двадцати минутах, что ты со мной знаком, какая я, на твой взгляд? - Мой тон был немного более кокетлив, чем должен был, но я не могла ничего с собой поделать.

- Что-то больше от Ashcan School. Более современная. Как Хоппер.

(п.п.: «Школа мусорных вёдер» («Ашка́нская школа»; англ. Ashcan School) — художественное направление, возникшее в живописи США в начале XX века. Больша́я часть работ представителей школы посвящена реалистичному изображению повседневной жизни бедных и рабочих кварталов Нью-Йорка. Основоположники и крупнейшие представители школы: Роберт Генри, Джон Слоан, Эдвард Хоппер, Джордж Лакс, Эверетт Шинн  и Уильям Глакенс)

Я была ошеломлена. Зная меня менее получаса, Эдвард сумел угадать моего любимого художника.

- Я люблю Хоппера. - Я решила проигнорировать это в данный момент. - Что мне нравится в «Мавританском правителе», это как Шарлемон захватил свет, и белое на белом на его мантии. Это потрясающе. Но ты прав в том смысле, что это не то, что бы я повесила у себя на стене.

Звук джазового квартета разнесся по коридору.

- Они скоро начнут. Нам стоит вернуться, чтобы не пропустить представление.

- Если это то, чего вы хотите. - Он звучал почти разочарованно.

- А что бы хотел ты, Эдвард?

Он положил руку на мою поясницу и осторожно развернул меня, указывая на скамейку в маленьком алькове рядом с главной галереей.

- Я хотел бы присесть и продолжить наш разговор, но только если вы согласны.

Я подошла к скамье и села.

- Так, ты говорил?..

Он бросил на меня победную улыбку и сел рядом со мной.

- Хоппер, кажется, намного больше вам подходит.

- Хоппер – мой любимый художник. Ты забрался в мою голову или ты просто удивительно проницателен?

- Я провожу много времени, наблюдая за людьми. Это легко сделать, когда ты постоянно вне тусовки. Большинство из них довольно прозрачны, - пояснил он.

- Включая сегодняшнюю компанию, без сомнения.

- На самом деле, мисс Свон, я нахожу вас очень трудной для чтения.

- А что насчет тебя, Эдвард? - Я сменила тему. Не знаю почему, возможность слышать его восприятие меня, делало меня очень застенчивой.

- Сейчас стало лучше. Я никогда не чувствовал себя комфортно среди моих сверстников. В младшей школе было не так уж и плохо. Но когда мне было всего четырнадцать, я уже перешел в среднюю школу. Я был мальчишкой и отличался от других. Это было ужасно. Я был абсолютно уверен, что однажды какой-нибудь старшеклассник обязательно прижмет меня к шкафчику и начнет унижать, и стал ежедневно работать над своей физической формой. И я делаю это до сих пор. Никто и пальцем не может ко мне притронуться, но никто и слова мне не говорит. Будто я вообще не существую. Хотя мне очень повезло с родителями. Мой отец – мой лучший друг, я могу попросить его о чем угодно, а от мамы я никогда не чувствовал ничего, кроме поддержки. Это заменяет мне любое другое общение. Во всяком случае, я убеждаю себя в этом. Но у меня нет ощущения, что я что-то упускаю. Едва ли что-то в старшей школе вызывает во мне интерес, и мне жаль людей, считающих, что это лучшие годы их жизни. Для меня это в лучшем случае – чистилище, в худшем – третий круг ада Данте (п.п.: третий круг ада – чревоугодие – гниение под дождем и градом).

- Не упоминай третий круг всуе. Цербер может рассердиться.

- Игра слов, я уверен.

Он ничего не упустил.

- Что ты будешь делать дальше? Я уверена, что у тебя грандиозные планы.

- Ну, мне осталось лишь четыре месяца, и затем, я надеюсь, меня ждет нечто лучшее.

- Колледж. -  Я улыбнулась.

- Принстон, - поправил он.

Я должна была знать.

- Знаешь, одиночество и чувство неизбежности – это временно. Никто на самом деле не любит старшую школу.

- Именно поэтому вы решили посвятить себя ей? - поддразнил он.

- Все иначе, если тебе за это платят.

- Да, чаще всего.

- Например, уроки игры на фортепиано.

Я все еще не могла поверить, что он хочет быть моим учителем музыки.

- Уроки игры на фортепиано – отличный пример.

- И какова твоя цена?

- Я не планировал брать с вас деньги, - признался он.

- Тебе придется брать деньги. Я не хочу использовать тебя.

- Невозможно нажиться на искреннем желании помочь.

Я заметила, что музыка закончилась, и люди стали расходиться. Я опаздывала на встречу с Джаспером и Элис.

- Черт, - пробормотала я вполголоса.

Эдвард выглядел удивленным.

- Извини, - объяснила я. -  Я не планировала задерживаться так долго, друзья ждут меня на другом конце города. И мне не стоило ругаться перед тобой, но, думаю, ты слышал слова и похуже. Постой-ка, так сколько тебе лет?

- Сто семь, - сказал он с ухмылкой.

- Я серьезно.

- Как и я. В последнее время у меня и правда есть ощущение, будто мне сто семь. Мой отец говорит, что я был рожден взрослым.  В таком случае, сейчас мой возраст должен быть глубоко пенсионным.

Я закатила глаза, и он наконец-то мне ответил:

- Шестнадцать.

Шестнадцать.

Он не казался шестнадцатилетним. Он выглядел… ну... он выглядел, как я. Так, что я могла пригласить его в McGillan's со мной на караоке с друзьями, и он бы прекрасно вписался. К сожалению, я не могла этого сделать, потому что он был студентом в моей школе, и у них фейс-контроль на входе в McGillan's.

Если бы он не позвал меня по имени, я никогда бы не подумала спросить его о возрасте.

Я предположила бы, что ему девятнадцать или двадцать и, вероятно, обнималась бы с ним на улице прямо сейчас. Элис делала бы свои смущающие комментарии. Джаспер приветствовал бы меня песней «Миссис Робинсон» (п.п.: Simon & Garfunkel «Mrs. Robinson»), когда пришла бы его очередь в караоке. Это все было бы так просто, и я пришла бы в понедельник утром тщательно оттраханной.

Шестнадцать? Шесть-гребаные-надцать? Это даже не смешно. Шестнадцать, мать твою! Шестнадцать даже не было легально, не так ли? Мне нужно прийти в себя.

- Ну, я прекрасно провела с тобой время сегодня.

Он покачал головой, почти в неверии, и посмотрел вниз на свои руки, которые были скрещены у него на коленях.

Мысль, что я могла обидеть его своим быстрым уходом, была мне неприятна. Я наслаждалась каждой минутой с ним, и мне нужно, чтобы он знал это. Почти сама собой моя рука потянулась и мягко подтолкнула его лицо вверх, к моему. Когда мы встретились глазами, он казался таким удрученным.

- Это правда, - заверила я его.

Его зеленые глаза, казалось, засияли, и один уголок рта изогнулся в нерешительной улыбке.

- Итак, насчет уроков игры на фортепиано. Мне стоит убедиться, что твои родители не возражают против этого.

Я сошла с ума. Общение с ним было игрой с огнем, и я это знала.

- Дайте мне свой телефон, - сказал он.

Я полезла в сумку и достала свой iPhone, быстро взглянув на экран. Там было семь пропущенных звонков, все от Элис. Я должна буду объясниться.

Он взял его у меня из рук и начал печатать.

- Вот мой номер сотового.

Затем вернул мне трубку, и я убрала её обратно. Мы шли к гардеробу в тишине. Я получила свою куртку, которую он помог мне одеть, пока ждал свой пиджак.

- Хотите, чтобы я вызвал вам такси? - спросил он.

Он шутит?

- Они припаркованы прямо перед домом, Эдвард. Я думаю, что могу с этим справиться. Спокойной ночи, и еще раз спасибо.

Холодный февральский воздух подул мне в лицо, выдергивая меня из забытья.

Шестнадцать.

Я попала.

________________________

Перевод: dolce_vikki
Редакция: Нотик