Глава 8. Свадьба до абсурда. Часть 1.
Эдвард ещё некоторое время наблюдал за усердной суетой в своём доме, прежде чем исчезнуть куда подальше.
Сначала он завис в одном из бесчисленных баров, несколько лет назад составлявших основу его бытия. После работы, во всяком случае.
Но после того как ему пришлось отшить третью, изрядно выпившую попытку навязчивого знакомства, он решил, что с него хватит.
Он вышел в тёмную ночь и мельком взглянул на небо. Кажется, дождь собирается, подумал он про себя и мрачно кивнул.
Прекрасно!
Вполне осознанно он направил свои шаги в ту сторону, в которую они всегда направлялись, когда он не знал, что делать.
Однако через полчаса он вынужден был признать, что скамейка утратила своё волшебство. Он не знал, почему именно. Быть может, потому, что теперь уж точно никакая фея не придёт, чтобы со светлой улыбкой сообщить ему, что он только что проснулся от мрачного кошмара и что Белла ждёт его дома.
Белла была потеряна – и с ней и его скамейка.
И таким образом он с тяжёлым сердцем выбрал последнюю оставшуюся альтернативу.
* * *
Увидев, кто её потревожил в столь поздний час, Розали застонала.
- Идиот! Ну, классно!
Эдвард был удивлён. Это прозвучало почти нормально. Его не удивило, что чудесные новости уже дошли и до её ушей. Вероятно, это была первая задача Эсми, когда она осталась одна.
Он молча последовал за ней в гостиную и сел. В этот раз ему налили не стакан воды. Розали достала из шкафа бутылку безумно дорогого коньяка.
Она щедро налила ему и себе, села в кресло, сделала большой глоток и отставила стакан.
- Рассказывай!
Эдвард устало помотал головой:
- Нечего рассказывать.
Этим он добился того, что, во-первых, Розали фыркнула, а во-вторых, подняла первый палец. Это был большой палец.
Его стон она дружественно проигнорировала.
- Итак, начнём с начала...
- Роуз...
- У нас имеется... она, которая хочет выйти за тебя. Ты тоже хочешь на ней жениться, - Роуз поморщилась. Ей было лучше, но это не означало, что она при этом будет хорошо отзываться о Белле... Ну да, но, очевидно, были вещи, в которых она могла быть вполне объективной.
Здесь оттопырился второй палец.
- Потом ты спишь с этой малолеткой...
- Розали!
- ...что у меня, если честно, в голове не укладывается, - она вопросительно воззрилась на него, вздохнула и оттопырила средний палец. – Пусть так! В общем, ты совершил настоящее совращение малолетней, наряду с этим ты совершенно неожиданно доказываешь, что твои вкусы в плане женщин с некоторых пор существенно пострадали, что в моих глазах выглядит опасной дегенерацией...
- РОЗАЛИ!
- ...а потом выясняется, что она беременна. – Розали выгнула бровь. – Почему ты не предохранялся, идиот?
Он не ответил.
Розали снова поморщилась и оттопырила безымянный палец.
- А теперь пришёл час самой большой шутки во всей этой мерзкой истории, если хочешь знать: в твою башку ничего не взбрело, кроме как жениться на этой дуре? Ты теперь увлекаешься малолетками? Знала я, что ты идиот, но что ты совсем свихнулся, узнала только недавно.
Эдвард залпом опустошил бокал и налил себе ещё. Только когда и второй бокал был пуст, он взглянул на неё.
- Прекрати этот спектакль, Роуз. У меня и так проблем предостаточно!
Она кивнула:
- Не возражаю, - и наконец опустила руку. Её взгляд был растерянным.
- И что означает всё это дерьмо?
Эдвард глубоко вдохнул:
- Ты же сама сказала! Она беременная и несовершеннолетняя, думаешь, мне охота в тюрьму?
- Ха! – Розали хлопнула в ладоши. – На такое она бы не осмелилась! Она понятия не имеет, с кем...
- Она не только «бы», она осмеливается, - возразил Эдвард и рассмеялся, не глядя на сестру. – Думаю, мы малость недооценивали малютку Элис.
- То есть, она тебя шантажирует?
- Абсолютно спокойно. Лучше иного профи.
Эту информацию Роуз должна была осмыслить. Пока она молчала, он украдкой искоса поглядывал на неё. Она похудела, лицо её, казалось, постарело, и, в общем и целом, в нём было меньше от... Роуз.
Но вроде бы она совладала с собой.
Он наблюдал, как она, казалось, машинально налила себе ещё и тихо вздохнула. Нет, ничего не было в порядке.
- Почему ты не пойдёшь к нему?
Она замерла и изучающе посмотрела на него поверх поднятого бокала.
- Он не хочет.
- Ты знаешь, что он не мог иначе!
- Ах, вот как? А я думаю по-другому! – Стакан с нетронутым напитком слишком сильно опустился на стол. Мы целую вечность вместе, и не было ничего, что могло бы нас разлучить. Даже маме это не удалось. Конечно, мы не женаты, но это по другим причинам. Если он думает, что я при малейшей трудности больше не...
- Роуз, этот мужчина парализован!
- И ЧТО? – взвилась она. – Сказать «громко» – значит ничего не сказать. Это однозначно было рычание. – ЭТО НИЧЕГО НЕ МЕНЯЕТ В ТОМ, КТО ОН!
Эдвард тоже вспылил:
- Роуз, пойми! Ему пришлось отступить! Никакого секса, никаких детей, никакой нормальной жизни, ты правда хочешь это...
- Успокойся, - неожиданно сказала она и резко опрокинула в себя содержимое бокала, после чего изучающе воззрилась на него. – Я не знаю, что предприму. Но если ты допускаешь, что эта маленькая шлюшка не только тебя шантажирует, но и может счастливо отделаться, то посмотри лучше на себя. Тебя такая идея не посещала, что это вообще не ты её обрюхатил? Как насчёт пройти генетическую диагностику?
Разумеется, Эдварда посещала такая идея.
Но он отбросил эту мысль почти сразу же, как только она появилась.
Элис однозначно была нетронутой, он нашёл предательские следы на своей простыне. А после той достопамятной ночи она могла покинуть дом, как раз плюнуть. Даже на лекции она ходила нерегулярно.
Да, Джаспер иногда заходил. Но судя по той гримасе, которую Элис корчила каждый раз, увидев его, Эдвард при всём желании не мог представить, что она могла дать Джасперу хоть призрачный шанс. Тем более, он редко задерживался дольше часа.
О да, Джаспер бы тоже порадовался. А вообще он уже знал о новом развитии событий?
Эдвард поднял глаза, посмотрел в полное ожидания лицо Розали и покачал головой:
- Не нужно.
- Ну да! – фыркнула она и скрестила руки на груди. Она ничего больше не говорила, но её взгляд был красноречивее слов:
Ты воображаешь, что всё знаешь, но о женщинах ты ни хрена не знаешь!
Его Эдвард тоже знал достаточно.
Розали проявила милосердие и больше его не мучила.
Вместо этого они в молчаливом согласии опустошили бутылку. Затем Эдвард направился домой.
Хотя бы в своём жилище он пока ещё мог побыть в покое.
Пока ещё!
Потому что Элис собиралась сразу после свадьбы переехать к нему. В том случае, что если они сразу же не переселятся в Джексонвилл, что, по её мнению, было замечательной идеей.
Между прочим, сегодня она его спросила, когда он подарит ей кольцо на помолвку. Мол, хотя это и ненадолго, но это «ведь так положено, правда, мам?»
«Мам», бросив на него быстрый взгляд, кивнула:
- Обычно да.
- Видишь! – торжествовала Элис. – Я же говорю!
Что в переводе означало, что Эдвард сейчас должен находиться в поисках кольца.
К сожалению, он бы с гораздо большей охотой отправился заживо в преисподнюю, чем согласился бы подыгрывать всему этому дерьму. Он не мог сделать много, за это время вещи уже в основном обособились. Но Эдвард не собирался и палец о палец ударить, чтобы ещё содействовать приближению этой драмы.
Это было не много, но это его слегка успокоило. Пассивное сопротивление...
...как низко он пал!
* * *
Существовал один вопрос, который он в ближайшие дни и недели невольно задавал себе всё чаще.
С тех пор как Белла ушла, она не давала о себе знать.
Когда через два дня от неё не пришло никакого известия, он ей позвонил. Только чтобы убедиться, что она ещё жива.
Она была жива. Разговор был коротким и холодным:
- Где ты?
- В Нью-Йорке.
- Как дела?
- Хорошо. Как только будут более подробные результаты анализов, я сообщу тебе данные.
- Конечно. Спасибо.
Он почувствовал её сомнение и мгновенно уцепился за него:
- Ты что-то ещё хотела сказать?
- Да... и нет. Наверное, ты уже принял в расчёт, так что это уже вряд ли нуж...
- Что, Белла? – слишком резко прорычал он. Чёрт возьми! Он почти что сорвался на совершенно другого человека.
Прошло много времени, прежде чем она снова заговорила. Теперь её голос звучал особенно холодно:
- Думаю, это само собой разумеется, что я не приступлю снова к своим обязанностям в конторе. То же самое касается фонда. Я прошу тебя освободить меня от моей должности.
Эдвард кивнул немного деревянно:
- Конечно, если ты этого желаешь.
- Да, я этого желаю.
В тот же момент разговор закончился.
С тех пор в эфире царило радиомолчание.
Эдвард знал, что с ней всё хорошо, но он с гораздо большим удовольствием сделал бы больше, хоть что-нибудь, чтобы чувствовать себя хоть немного лучше. В то же время он знал, что, во-первых, не было ничего, что он мог бы осуществить, а во-вторых, она и без того не приняла бы его помощь.
День, когда он хотел взять Беллу в жёны, пришёл и прошёл. Казалось, никто этого не заметил, все были слишком заняты подготовкой к недавно наметившемуся бракосочетанию.
Работа валилась у него из рук.
Он не мог сосредоточиться, хотя на следующей неделе должно было состояться первое слушание по делу о праве родительской опеки.
Всякий раз, когда его взгляд падал на пустой стул в приёмной, он замирал, его рука сжималась в кулак, и он снова принимался искать альтернативы, которых, самое позднее после объявления о катастрофе, больше быть не могло.
Когда он вновь приходил к заключению, что сидел по уши в дерьме, его кулак сжимался ещё немного сильнее.
Таким образом его запасы карандашей уже достаточно катастрофически сократились.
Эдварду нужно было искать себе новую ассистентку, один он был относительно беспомощным в канцелярии. Но он страшился этого.
Безвыходность всей ситуации укрепилась, и Эдвард не чувствовал срочной необходимости предоставлять кому-либо постороннему доступ в свой офис.
В конце концов, всему был предел.
Но абсолютно над всем стоял ужас:
Элис.
Через две недели ей приспичило, чтобы, вне зависимости от кольца на помолвку, было объявлено о свадебном путешествии.
По её мнению, непременно. Эсми и Рене, не теряя времени даром, деятельно поддержали её в её новом бреде. И с тех пор она ежечасно поднимала эту тему:
- Эдвард, так куда мы полетим?
- Я хочу, чтобы тепло и пальмы!
- Две недели – это ведь не слишком долго, правда?
- Как думаешь, мне ещё можно носить бикини, или я уже слишком толстая?
- Эдвард, да скажи ты хоть что-нибудь!
- Элис, даже если ты меня будешь преследовать до самого офиса, ничего не изменится, и ты всё равно не узнаешь ничего о том, что мы будем делать после бракосочетания. Ты мешаешь мне работать. Исчезни!
Тут она, по меньшей мере, послушалась, хотя и проворчала:
- Можно было и полюбезнее сказать.
Нет, думал Эдвард, нельзя.
Он часто заходил к Розали. Пожалуй, она наконец осознала всю серьёзность положения, и поэтому избегала темы Элис и Беллы. Эдвард платил ей тем, что не заговаривал с ней об Эмметте.
Для таких глубоких разговоров у него и так не было никаких нервов.
С каждым днём кутерьма в доме принимала новые последствия.
За это время украсили бальный зал. Из-за времени года бракосочетание должно было состояться там («Я с самого начала говорила, что надо поехать в Джексонвилл, Сейчас солнца нет, и мы не сможем выпустить белых голубей!»). Кухню уже за неделю до катастрофы оккупировала фирма, отвечавшая за безразмерные поставки еды. Соответственно, миссис Коул никуда не годилась.
За пять дней она застигла Эдварда в его офисе.
За это время, казалось, действительно никто больше не обращал внимания на то, что Эдвард хотел, чтобы ему не мешали работать.
В этом он списывал свою нехватку трудовой сознательности на сумасшедших, наводнивших дом, чем на свою несуществующую дисциплину.
Миссис Коул была маленькой, весьма упитанной женщиной, которая уже лет триста заботилась о доме Калленов.
Эсми не вмешивалась в её дела, а она – в дела Эсми. Поэтому обе женщины хорошо ладили друг с дружкой. Однако с появлением Рене в доме царило напряжённое настроение. Последняя не была достаточно уверена в способностях миссис Коул и считала, что должна контролировать её работу и подкидывать ей то одно, то другое рационализаторское предложение.
До сих пор Эдвард не вмешивался в эти дела. Пусть себе договариваются или поубивают друг дружку – ему было всё равно, до тех пор, пока это не затрагивало его.
А теперь миссис Коул стояла перед ним, вне себя от гнева, и таким образом впервые, с момента создания мира, переступила порог его канцелярии.
- Мистер Каллен, дальше так не пойдёт!
Эдвард застонал:
- Что стряслось?
- У меня больше нет кухни!
Эдвард снова застонал, оттолкнулся от стола и откинулся назад.
- Насколько мне известно, в данный момент в связи с подготовкой торжества здесь царит некоторый хаос. Я убеждён, всё снова будет по-старому, когда мы это всё переживём.
- А до тех пор мне больше нельзя будет готовить?
- Отчего же, разве у вас украли плиту?
Её полное лицо скривилось и заметно покраснело.
- Нет, - выдавила она. – У меня не украли плиту, мистер Каллен. Но я не могу повернуться на кухне. Везде стоят эти странные машины, в моих шкафах, в моей посуде роются посторонние люди, я больше ничего не могу найти. Так дальше не пойдёт!
- Потерпите, через неделю для вас всё закончится, - посоветовал Эдвард, снова мечтая сбежать в Австралию, конечно, с Беллой – но это было уже не ново.
- Но через неделю мы умрём с голоду!
- Тогда отныне заказывайте ланч, пока весь этот театр не закончится!
Красное лицо миссис Коул мгновенно побелело.
- Что, простите?
Эдвард пожал плечами.
- В городах есть несколько ресторанов, которые доставляют свою продукцию на дом. Я в последнее время получил в этом кое-какой опыт. Например, этот итальянец, Джованни, если не ошибаюсь, готовит преотличные стейки с...
Тем временем она побледнела, как смерть.
- Но я не могу кормить вас этими ПОЛУФАБРИКАТАМИ! – Внезапно она упёрла руки в боки. – Мистер Каллен! Я работаю в этом доме уже тридцать лет и ещё НИКОГДА не подавала на стол что-либо, что готовила не я! Я ожидаю от вас, что вы наконец наведёте порядок, чтобы я снова могла должным образом выполнять свою работу. Так дальше не пойдёт!
И тут она попала не в бровь, а в глаз. Его кулак с грохотом опустился на стол.
- А я вам настоятельно рекомендую сесть на диету. Тогда навигация на кухне упростилась бы вдвое. Проясните эти вопросы с моей матерью, я за это не отвечаю. А сейчас ПОКИНЬТЕ НАКОНЕЦ МОЙ ОФИС, МНЕ НАДО РАБОТАТЬ! – последняя фраза прозвучала несколько громко, прежде чем он усиленно сосредоточился на своём пустом столе.
Он не видел, как она тяжело, с шумом вдохнула и выдохнув: «Да, сэр...», наконец исчезла.
Эдвард закрыл глаза, ещё сильнее сжал кулаки – в этот раз в них не было жертв-карандашей – и застонал.
Это был кошмар, чёрт побери!
Неужели его никто не мог разбудить?
* * *
Нет, никто.
Вместо этого ситуация неумолимо обострялась.
Наряду с приготовлениями, которые забирали у Эдварда последние нервы, он всё ещё был помолвлен. Только что теперь уже не с той женщиной.
Элис – охваченная своим совершенно особенным своновским безумием – явно была того мнения, что он был ей должен больше, чем свадьбу, за расходы на которую можно было бы запросто купить какую-нибудь страну в «третьем мире», или свадебное путешествие, кольцо на помолвку, верность, молчание, никакого убийства, неважно, какие бы глупости она ещё не выдумала.
Наконец-то Элис пришло в голову то, что ещё немного больше относилось ко всему этому, если собираешься вступить в брак.
Близость.
В этих бредовых размышлениях её явно поддерживали Рене и Эсми.
Когда бы Эдвард ни имел глупость всплыть на поверхность, она, приплясывая, подскакивала к нему, вешалась на него, пыталась его обнять и предпринимала наглые попытки его поцеловать. Эдвард всегда оставался достаточно находчивым, чтобы ей в этом помешать.
В ответ на это он каждый раз получал театрально надутое лицо и обещание в её глазах:
«Когда-нибудь ты опомнишься».
В последнем он позволял себе всерьёз усомниться.
Эдвард показывал себя явно не склонным к сотрудничеству.
Он не принимал участия в приготовлениях к свадьбе и не пытался делать хорошую мину при плохой игре. Только плохой игре он не препятствовал. Это происходило едва ли не по какому-то умелому расчёту, возможно, чтобы показать Элис её границы или бессмысленность её планов. Если бы Эдвард отдавал себе отчёт в своих явных намерениях, он бы, возможно, даже больше старался что-нибудь сделать, как если бы это было так.
В конце концов, Элис всё ещё могла на него заявить. Теперь ещё и Рене была в курсе, даже хотя ей и не были известны все подробности.
Фактом оставалось то, что Эдвард вообще не думал. Только так ему удавалось как-то пережить эту невыносимую ситуацию.
Его не интересовал ни возмущённый взгляд Элис, ни озабоченные – Эсми и Рене.
Но в одном смысле он сохранял рассудок. Он слишком долго был адвокатом, чтобы оступиться на этой трибуне.
За два дня до свадьбы он нашёл Элис в салоне, где она как раз пила чай. Уже когда он замечал свою мать за подобными занятиями, это вызывало у него бурю восторга.
Более бессмысленного занятия, по его мнению, просто невозможно было придумать.
Но сегодня даже вид основательно наигранной искусственности оставил его внешне холодным.
Он положил перед ней красиво перевязанную папку.
- Прочитай внимательно. Если в том или ином пункте, по-твоему, будет чего-то не хватать, своевременно дай мне знать, чтобы мы могли это обсудить.
- Что это такое?
Эдвард вздохнул. Господи, за что ему это наказание? Но он остался спокойным – как всегда.
- Брачный контракт, Элис. А ты что подумала?
Она была явно испугана.
- Но ведь нам что-то такое не нужно, Эдвард. Я имею в виду, ты мне что, не доверяешь?
Это изрядно смутило Эдварда. По сравнению с абсурдностью вопроса его реакция была слишком мягкой:
- Уверен, ты не будешь на меня в обиде, если я лучше не буду отвечать на этот вопрос. И уверен, я не расскажу тебе ничего нового, если сообщу, что подобные договоры в нашем кругу считаются хорошим тоном. У меня есть значительное состояние, которое я бы хотел защитить. И если даже ты в этом случае будешь мне угрожать электрическим стулом: нет подписи – нет свадьбы. Выбирай...
Надутое лицо было уже тут как тут, но Эдвард уже отвернулся и ушёл.
Не без надежды, чтобы Элис лучше отправила его на электрический стул – он не знал, не будет ли это лучшей альтернативой браку с ней. По правде говоря, он вообще ничего не ожидал.
На следующее утро она молча положила папку перед ним.
Эдвард едва поднял взгляд, не говоря уже о том, чтобы открыть её. Он и так знал, что она подписала.
Что ж, теперь, пожалуй, счастливому бракосочетанию ничто не препятствовало.
* * *
Вечером накануне свадьбы Эдвард один сидел в своей гостиной со стаканом виски в руке. В соседней комнате лежал его смокинг – только сегодня из чистки. Элис лично его приготовила.
Затем она снова ушла, явно пребывая в убеждении, что он имеет право провести этот последний вечер свободной жизни один.
Ну да, Эдвард наслаждался тишиной – конечно, он знал, что утром от неё не останется и следа.
На радостях он даже совершил множество ошибок, наедине со своей бутылкой виски.
Например, потому что его мысли вновь и вновь упорно крались в Нью-Йорк – хотя он себе это и запретил.
Или в том, что он всё ещё искал выход, хотя уже давно знал, что никакого выхода не было.
Его пощадили все беспокойства. Никто из его старых друзей и спутников не заявился к нему, чтобы соответственно отпраздновать его последний свободный вечер.
Никто не был настолько сумасшедшим, чтобы попытаться это сделать.
В эту ночь Эдвард не спал. Он опустошил свою бутылку вина, задумчиво смотрел в окно, мечтал о Нью-Йорке и ждал того, что будет завтра.
* * *
Утром, как и ожидалось, настало изнурение.
Всё, что было до этого, оказалось только цветочками. Эдвард просто это недооценил. По его мнению, по дому носилось не меньше пяти клонов Элис. Поскольку, где бы он ни всплывал, рядом были они и её пронзительный, взволнованный голос.
Только через какое-то время он, в своём состоянии после бессонной ночи догадался, что она пригласила пару подружек, которые вели себя, как будто в доме в скором времени должен был наступить конец света. По всему дому раздавалось невыносимое хихиканье и болтовня, и Эдвард впервые осознал, что женится на маленьком ребёнке.
Осознание пришло к нему так неожиданно, что он пришёл в ужас.
Как будто он только сейчас понял, что в скором времени подвергнется этой бездушной жизни.
И когда его терпение вот-вот готово было иссякнуть, он сделал единственное, что пришло ему в голову.
Он убежал в офис.
Бракосочетание должно было состояться в три часа пополудни. У него было ещё несколько часов, чтобы поучиться держать себя в руках.
Он попытался это сделать с помощью чашки крепкого кофе, затем выпил ещё одну и ещё одну, и решил, что эффект скорее обратный.
Едва его затуманенная способность воспринимать реальность слегка пробилась сквозь концентрированный раствор кофеина, первые обрывки невыносимой болтовни преодолели сквозь массивнее деревянные двери и пробились к нему.
Он поспешно достал из бара ту бутылку виски, которую всегда держал для клиентов, когда это было нужно, и налил себе стакан.
Его рука слегка дрожала.
Он счёл, что сейчас экстренный случай.
После этого затуманенное состояние снова сгустилось, и Эдвард, наполовину успокоившись, опустился в кресло.
Ещё раз спасся!
Ровно в одиннадцать в дверь быстро постучали, и вошла Роуз. Она была в красивом простом синем платье, с безупречным макияжем и достаточно брезгливой улыбкой.
- Подумала, найду тебя тут.
Эдвард кивнул:
- Виски?
- Что за вопрос?
Но он уже несколько тяжело встал и подошёл к бару, чтобы достать второй стакан.
Сев, она испытующе на него посмотрела. Эдвард внимательно рассматривал свой виски. Он ненавидел, когда она вела себя так нарочито по-матерински.
- Дерьмово выглядишь, - сказала она наконец.
- Тебе-то что за печаль?
- Да так, просто хотела отметить.
Эдвард пожал плечами. Это он вряд ли мог ей запретить...
- Ты можешь ещё отменить весь этот цирк.
Он вскинул голову, и в помещении раздался его хриплый голос. На фоне всей этой болтовни он звучал абсолютно неуместно:
- Чёрт побери, Роуз! Я не могу! Или тебе охота через короткое время меня навещать в камере?
- Я же уже говорила, что могу этому воспрепят...
- Да и потом, уже всё равно, - продолжал он, как если бы её замечания и вовсе не было. – Белла знает, что я был с Элис. Этого она мне никогда не простит.
Роуз кивнула:
- Прекрасно, тогда она тебя уж точно не простит! Каждый должен сам решать, как травить себе жизнь... – поднятые брови Эдварда она проигнорировала. – Но это отнюдь не значит, что ты вместо этого принуждён тащить в свой дом этого ядовитого карлика.
- Я не должен, он уже здесь, - устало ответил Эдвард. – Оставь, Роуз, это бессмысленно. И, если честно, у меня башка раскалывается...
Роуз кивнула:
- Так и думала. Хорошо выспался?
Эдвард не ответил, да ему и не надо было. Роуз снова кивнула, в высшей степени понимающим и задумчивым видом.
- Ах, кстати, тебя ищут. Я поэтому и пришла. Они хотят тебя как-то... подготовить.
- Задача выполнена, ещё чего? – мрачно буркнул он.
Роуз поморщилась. Но она ничего не сказала, и казалось, что она вовсе не вынуждена торопиться докладывать о находке болтливым курицам. Вместо этого она встала, налила Эдварду и себе и снова села рядом с письменным столом.
- Когда-нибудь они всё-таки вплывут. Будь здоров!
Эдвард молча поднял стакан.
* * *
Они всплыли снова, причём в сжатой, громкой и, прежде всего, кудахчущей форме.
В час дня спокойствию пришёл конец. Две девочки в джинсах и спортивных фуфайках вошли в комнату, увидели Эдварда, мгновенно покраснели и неловко захихикали.
- Мы тебя искали, - сказала одна, брюнетка лет тринадцати, несколько успокоившись.
Эдвард не поднял взгляда.
- Э-э... Тебе надо потихоньку переодеваться, - это была другая, рыжая. Бегло оглядев её, Эдвард дал бы ей лет десять. - Времени не так много. Элис уже злится.
Эдвард вскинул голову.
- Вон, - прошипел он.
- Но...
- ВОН!
Приказ был подтверждён кулаком Эдварда, который снова столкнулся с поверхностью его стола. Это убедило девочек, и они молча и с огромными от ужаса глазами обратились в бегство.
Когда дверь закрылась, Роуз с уважением кивнула:
- Молодец!
Эдвард не ответил.
Примерно через полчаса он вздохнул:
- Полагаю, мне нужно пойти переодеться...
Роуз ухмыльнулась:
- Оставь, если не хочешь.
Но Эдвард отмахнулся и вышел.
Могло сложиться ощущение, что он находился на пути к электрическому стулу.
По крайней мере, как он себе представлял...
* * *
Когда он стоял перед зеркалом, чтобы завязать галстук, раздался стук в дверь, и вошёл Елеазар.
- Я должен за тобой присмотреть.
Эдвард затянул проклятый узел перед зеркалом, перед которым, как он полагал, он смог бы завязать галстук даже во сне и перед которым он уже в пятый раз терпел неудачу в этом деле.
- Где твоё кольцо?
- Кольцо?
Елеазар подошёл ближе, его морщинистое лицо не показывало никаких эмоций.
- Ты женишься через полчаса, Эдвард. Для этого вообще-то нужно кольцо!
Эдвард нахмурился. Об этом он вообще не подумал. Хм-м-м, Элис будет не в восторге. Что за невезение.
- Ну, тогда нам, пожалуй, придётся сегодня пойти новыми путями, у меня кольца нет.
Елеазар приблизился к нему и молча его разглядывал. У него явно не было слов. Эдвард воспринял это как очень ободряющий знак.
Похмелье могло и подождать, но между тем оно наступило. И что это было за похмелье...
Поэтому буря сейчас была совсем некстати. Особенно для больной головы Эдварда.
- Я поклялся твоему отцу сделать всё, что в моих силах, чтобы у тебя всё было хорошо! – неожиданно прорычал Елеазар. – Этот идиот не нашёл ничего лучше, чем напомнить мне об этом ещё раз в завещании. Как будто я какой-то старый дурак с болезнью Альцгеймера! В общем и целом, мне не сложно исполнять свою клятву. Но сейчас у меня просто руки чешутся отлупить тебя, за такие твои шуточки! О чём ты вообще думал?
Эдвард вздохнул:
- Я знаю, это не является признаком хорошего воспитания, если я забыл о собственном обручальном кольце...
- ТЫ ПРЕКРАСНО ЗНАЕШЬ, О ЧЁМ Я, ТАК ЧТО НЕ ВАЛЯЙ ДУРАКА!
Эдвард подскочил к нему.
- ДА! – взревел и он. – НО ГОРАЗДО БОЛЬШЕГО ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ! ТАК ЧТО, СДЕЛАЙ МИЛОСТЬ, ИЗБАВЬ МЕНЯ ОТ СВОИХ ТРАКТАТОВ!
Тяжело дыша, они стояли друг напротив друга и оценивали друг друга. Елеазар уже был несколько согбенным от старости, но несмотря на значительный рост Эдварда, был выше его на полголовы и килограммов на двадцать обгонял его по весу.
Но прежде чем дошло до крайностей, он расслабился.
- Возможно, тут ты и прав, - медленно проговорил он. – Однако это меня не удержит от того, чтобы констатировать у тебя прогрессирующее слабоумие! Да ещё и в таком ужасном виде! Я полагал, что у тебя есть хоть какое-то приличие, но взваливать на неё ещё и это...
Эдвард поморщился. Ну да, без невесты, пожалуй, было бы совсем плохо. Но он ничего не сказал и снова занялся своим упрямым галстуком.
- О, при этом никому нельзя присутствовать! – фыркнул Елеазар и убрал руки Эдварда. Несколькими точными движениями он завязал галстук и наконец скорчил свирепую рожу. – А сейчас я займусь кольцом, чтобы ты на своей тачке не врезался в дерево!
Когда он покинул комнату, Эдвард вздохнул, причесался и стал ждать следующего марша смерти.
На этот раз к алтарю...
* * *
Прежде чем он появился в свете фар, к нему подбежал Елеазар и вручил какое-то кольцо, казавшееся старинным.
- Вот! И надеюсь, ты знаешь, что за это ты мне кое-что должен. По меньшей мере, объяснение. А сейчас вытерпи это всё с достоинством!
Ничего другого Эдвард и не собирался делать.
В бальном зале стояли бесчисленные ряды стульев. И каждый был занят. В общем, о трёхстах гостях и речи не было. Их было по меньшей мере вдвое больше.
Эдварду было всё равно.
Он стоял под аркой, украшенной белыми лилиями; Хьюстен, тот самый священник, что крестил Эдварда, дружелюбно ему улыбнулся, когда тот вышел к алтарю.
По толпе прокатился шёпот.
Эдвард широко ухмыльнулся, подумал о своём виски и стал ждать начала действа...
* * *
В какой-то момент человек за роялем начал играть.
Произведение было Эдварду незнакомо, да его это и не интересовало. Он посмотрел на Роуз, которая тем временем вошла в зал. Перед этим он мельком взглянул на Таню и прикусил губу, чтобы не рассмеяться.
Он редко видел её с таким кислым видом.
Кислым и абсолютно ошеломлённым.
Н-да, в этом она была не одинока.
Когда краем глаза он заметил на входе что-то розовое, а вся публика в этот момент поднялась, то догадался, что сейчас появятся те самые кудахчущие школьницы, ну, разумеется, с сияющей невестой.
Эдвард видел только Роуз, она была единственной, кто не старался смотреть на приближающуюся банду.
Её рот скривился в презрительной гримасе, и уже поэтому Эдвард почувствовал себя относительно хорошо, пока он смотрел только на неё.
Поскольку ему сейчас было совершенно не до восторженных криков радости.
Какое ему было дело до гостей и участников?
Мнением остальных он никогда особенно не интересовался. Только ради своих родителей он в последний момент взял себя в руки и не дал себе дойти до крайности.
И разве он не стоял здесь, не колеблясь и не посылая всех присутствующих к чёрту?
По сравнению с паршивой ситуацией, по его собственному мнению, Эдвард великолепно держал себя в руках.
В какой-то момент любопытство Розали взяло верх.
Когда розово-белая процессия приблизилась к алтарю, Роуз наконец на неё посмотрела.
Эдвард невольно проследил за её взглядом.
И оба мгновенно застыли...
* * *
Розовое оказалось приторно-сладкими липкими платьями подружек невесты, белое, соответственно, оказалось Элис в свадебном платье.
Обе кудахчущие девочки действительно приняли участие в этом деле. Они казались взволнованными, как будто у них вот-вот случится инфаркт, макияж был слишком яркий, причёски слишком расфуфыренные, а ужасно пошитые платья делали их во всей этой тафте похожими на живых Барби.
Но была и третья подружка невесты, которую Эдвард раньше не видел.
Она возглавляла группу, держала в руках маленькую корзинку и изредка бросала розовые лепестки.
Несмотря на отвратительное платье, она была настоящей леди, с головы до ног.
На фоне её прямой, исполненной достоинства осанки, твёрдой походки, серьёзного лица с исключительно умеренным макияжем толстенькие, ещё несущие в себе детскую пухлость девочки казались младенцами.
Она зачесала волосы назад, как любил Эдвард, и их не держали никакие заколки. Они струились по слишком узкой спине до самой её талии, где начиналась широкая юбка. И она смотрела прямо на него, ни на секунду не сводя с него тёмных, больших - толскливых – глаз.
Розали побледнела и лихорадочно посмотрела на него.
Сделай что-нибудь, чтоб тебя!
Но Эдвард не знал, что!
Почему она была здесь? Он рассчитывал на ужасный день, в который он будет рассказывать тысячу лжей и принимать две тысячи лицемерных пожеланий счастья.
Один – как это и должно было быть.
Даже если Эдвард и не касался этой мысли, – его ни в коем случае не охватывало безумие – он втайне рассчитывал больше никогда не увидеть Беллу.
С этим он как-то мог справиться.
С её присутствием, её красотой и безжалостной демонстрацией всего того, что отличало её от сестры, что было его любовью, он справиться не мог.
Никогда ещё он так сильно не осознавал своей ошибки, которую намеревался совершить.
Он не хотел этого, чёрт возьми!
При этом ситуация была идеальной. Кроме того, что это Белла должна была быть в белом, а не девушка позади неё, которую под руку вёл по проходу Елеазар.
Выражение лица Елеазара было озабоченным.
Он по очереди смотрел на спину Беллы и на Эдварда, будто намереваясь героически броситься между ними, стоит кому-нибудь из них сделать что-то безрассудное.
Вероятно, его на это настроила Рене, в конце концов, с недавних пор эти двое лелеяли между собой какую-то чрезвычайно глубокую связь…
А почему бы и нет? - вдруг спросил себя Эдвард. – Почему бы мне её не схватить и не исчезнуть вместе с ней? Долбаная машина ждёт снаружи у дома, пока эти идиоты сообразят, что к чему и почему, нас уже и след простынет!
В мыслях он уже рисовал себе радужное будущее: они с Беллой на каком-то одиноком острове, отрезанные от цивилизации. Она в остатках этого дурацкого розового платья, он в разодранной рубашке собирает хворост...
Какое ему там дело до того, что он будет объявлен в розыск по линии Интерпола как социально опасное лицо, совершившее сексуальное преступление?
И эй... не говоря уже о том, что идея с Интерполом, скажем так, малость чрезмерно притянута за уши, кто сказал, что Элис всерьёз пойдёт и на него заявит, если найдёт коса на камень? Возможно, Роуз и права, и в конце концов этот кусочек дерьма заткнёт пасть.
А если и нет, Эдвард знал Роуз. Она могла казаться чертовски грозной, если было нужно.
Его колени уже дрожали, он уже прикидывал, какой путь к бегству короче всех. Чувство освобождения, которое в нём пробуждал один только этот вид, было бесценным.
Да! – подумал он снова. – Рискни хоть раз в своей чертовски упорядоченной жизни!
ДА!
Уже двинувшись, готовый сорваться с места он посмотрел на Беллу – и отказался с тихим стоном.
Она не улыбалась, выражение её лица говорило о серьёзном, неприступном достоинстве. Но глаза её поведали другую историю. Может, в то утро в его офисе ей и удавалось отлично держать себя в руках, но сейчас ей это было не так.
Он видел боль, тоску, видел сам, чего ей стоило идти по этому проходу... Но Эдвард видел больше, и это разорвало его чудесную мечту, как мыльный пузырь.
Окончательность.
Как уже не раз.
Она давно рассталась с ним, в абсолютной уверенности, что поступает правильно. А зная Беллу, можно было знать, что её решение отмене не подлежит. Чёрт возьми, он сам посоветовал ей съехать, на что она не пошла, он её обманул, солгал ей, сделал всё то, что с многих точек зрения считалось непростительным.
И если и была женщина, которая никогда не простила бы подобных ошибок, то это была Белла.
Не важно, как сильно она страдала от расставания, как сильно она по нему тосковала, как искренне она его любила – не важно, как громко её глаза с ним говорили.
В бессилии он взглянул на неё, хотел её схватить и бежать. Он хотел просить у неё прощения, на худой конец, хотя бы умолять её о прощении. Об отпущении того проступка, которого он даже не помнил и который тем не менее всё разрушил.
И в то же время он знал, что он не мог этого сделать!
На этом свете больше не существовало одиноких, отрезанных от цивилизации островов.
У него были обязанности, которые не смахнуть небрежным движением руки.
Эдвард потерял Беллу навсегда...
-------------------------------------------
От переводчика: Друзья мои, в который раз умоляю вас о прощении за задержку!! Надеюсь, вы будете милосерднее, чем Белла (ну, та Белла, которую сейчас расписал в своих мыслях Эдвард). :'-(
Вот такие у нас с вами выходят пироги.
Сразу предупреждаю, не верьте Эдварду! Это ещё не конец! Мы ещё будем про него переводить, пока это ему самому не надоест!!
Итак, Белла всё-таки пришла. Розали и Эдвард в шоке... Ересь торжествует... и готовится праздновать победу...
Но!
Идеи насчёт причастности Эдварда к ребёнку Элис уже затронули не только вас, друзья мои, но и наших героев! И даже герр Социальный Идиот (даром что идиот, хех) уже задумывается: а был ли мальчик?
Ну, а что из этого выйдет – в дальнейших главках!
Искренне Ваш,
Вырколак
------------------------------------------
От Нотика:
Здравствуйте, мои любимые!
Наверно многие посчитают Беллу за полную идиотку, но она объяснит свой поступок - ее визит на свадьбу - почти в конце истории. Хотя не сложно и так догадаться, почему она это сделала. И я не могу ее винить за это.
Так же у меня для вас новость: до второй недели сентября не будет продолжения, так как в воскресенье я уезжаю на 2 недели в отпуск. После этого, я надеюсь, наш привычный график восстановится.
И еще прошу благодарить за рассылку Светика - rebekka! Светочка, огромное спасибо за помощь!
Источник: http://robsten.ru/forum/19-775-140
0
Эллис, наверное, не знает, что проделанные тобой поступки, возвращаются к тебе же в двойном размере?! С большим нетерпением жду возмездия, сколько бы на это не потребовалось времени! 
СПАСИБО!!! 
