[Так разбиваются мечты mp3]

С момента рождения наших с Джейкобом детей прошло чуть более трех лет. Не могу сказать, что эти годы были самыми радостными в моей жизни. Радужные мечты о тихом семейном счастье разбились о жестокую реальность: болезнь сына, родившегося с сердечной и легочной недостаточностью, смерть отца Джейкоба, Билли Блэка, которую мой муж пережил очень тяжело... Только благодаря вмешательству Сью Клируотер, моей названой матери, удалось вытащить Джейка из глубокой депрессии. Казалось, все начало налаживаться, когда Лето пошел на поправку. Джейкоб наконец смог преодолеть отчуждение, которое испытывал к сыну, невольно виня его в смерти отца. В перерывах между «вахтами» в лесу и участием в делах стаи, ведь после смерти Билли он как единственный прямой потомок Эфраима вошел в совет, Джейк с удовольствием возился с малышом. Мое сердце замирало от счастья, когда я видела на лице своего любимого тихую радость и слышала заливистый смех маленького сынишки. Мой волк постепенно перестал обращать внимание на необычную внешность сына, ведь Лето, как это ни удивительно для потомка индейца-квилета, был настоящим альбиносом. Старейшины говорили, что такого в племени не случалось никогда. А то, что мальчик был истинным сыном своего народа, не подлежало сомнению. После трагического обряда, стоившего его дедушке Билли жизни, у мальчика на руке чудесным образом появилась родовая татуировка, а температура с тех пор никогда не опускалась ниже сорока градусов. И это при полном отсутствии лихорадки. Как говорил его папочка, волчья кровь. Тревожило то, что обычно повышенная температура была признаком скорого первого обращения, а оно никогда не случалось с юными квилетами раньше четырнадцати лет. Джейкоб долго обсуждал это со старейшинами, да так ни к чему и не пришел. Это было странно. Но что не было странным в нашей жизни?
Однако самой большой тревогой и болью для меня, как оказалось, стал не Лето, принесший столько волнений в первые дни своей жизни.
Наша с Джейком дочь, Лира или как ее все называли с легкой руки тетушки Розали, Лилу, была полукровкой. Как и я. Мой вечно молодой дедушка, доктор Карлайл Каллен, долго возился с анализами крови Лилу и Лето, сравнивая их с моими и Джейкоба. В конце концов он сообщил мне, что Лилу по генотипу ближе к вампирам, нежели к людям. Удивительно, но общие для всего живого законы генетики безотказно сработали и на таком сверхъестественном «материале». Будучи несовместимыми, гены оборотня и вампира не смогли образовать сочетание, но потеснили гены человека. Лето же был стопроцентным оборотнем. Единственное, что ему досталось от меня – ген альбиноса, перешедший по материнской линии. Ведь в роду моей матери, Беллы Свон, таковые имелись.
В заботах о сыне, который из-за соседства с сестрой-полукровкой родился слабым, я не в полной мере могла заботиться о дочери. Помощь моей матери и тетушки Розали была очень кстати, но меня не покидало мучительное чувство, что, полностью поручив мою малышку их заботам, я совершаю непростительную ошибку, ведь, в отличие от сына, дочка росла просто невероятно быстро. Так же, как и я в свое время. Я знала это! И должна была быть с ней каждую минуту! Увы, с ней была не я.
Но больше всего меня беспокоило отношение Джейкоба к Лилу. С первых дней между ними возникло какое-то отчуждение. Я видела, что Джейк честно пытается буквально заставить себя полюбить маленькую полукровку, но каждый раз, когда я замечала его взгляд, обращенный к дочери, в сердце рождалась тупая боль. Да и девочка старалась обходить отца стороной.
В день, когда Лето и Лилу встретили свой первый день рождения, произошло то, что стало первой весточкой грядущих проблем.
Тетушки Элис и Розали непременно хотели устроить грандиозный праздник. Джейкоб, естественно, был против, а я, как и всегда в последнее время, оказалась между двух огней. Собственно, годовалым младенцем был Лето, и ему праздник был совершенно ни к чему. Зато Лилу, выглядевшая к этому времени на четыре годика, ждала этого дня с нетерпением. И я, в конце концов, чувствуя свою вину перед дочерью за недостаток внимания, сдалась.
Подготовка к празднику в Большом доме Калленов шла полным ходом. Моя малышка, к тому времени переселившаяся туда с молчаливого одобрения Джейка, с упоением помогала тетушке Элис украшать дом, а тетя Розали вместе с «бабушкой» Беллой выбирали из нескольких десятков платьев и еще большего количества нарядных туфелек тот самый, единственный, наряд. Эсми, как всегда, колдовала над праздничным ужином, хотя из всех приглашенных оценить его могли только Джейк, Чарли, Сью и отчасти я. Мужская половина семей Калленов и Блэков отсутствовала по разным причинам. С малышом Лето на коленях я сидела в гостиной, наблюдая за этой кутерьмой. Почему-то на сердце у меня было совсем нерадостно. Я видела, что из искрящихся счастьем глаз Лилу начисто пропало тревожное, затравленное выражение, которое не покидало ее в нашем с Джейком доме. Малышка действительно была совершенно счастлива среди моей вампирской родни. Мне вспомнились слова Карлайла о ее генетической близости к вампирам. «Может, так оно и лучше», - подумалось мне. Но в глубине души снова заворочалась, цепляя ее острыми краешками, тревога.
- Мамочка, мамочка! Посмотри, это точно самое лучшее! – звонкий голосок вывел меня из тревожной задумчивости. Я невольно залюбовалась дочерью: сияющие глаза, удивительно красивая смуглая кожа, как будто подсвеченная изнутри жемчужным сиянием, каштановые кудри до пояса. Изящное платье нежно-голубого цвета только подчеркивало ее необычную красоту. Мне захотелось обнять дочку, прижать ее к груди. Посадив Лето рядом с собой на диван, я подхватила малышку и усадила к себе на колени. Она порывисто прижалась ко мне и горячо зашептала в самое ухо.
- Мамочка, а можно моим папочкой будет Эдвард? Или Джаспер?
Я опешила, но, стараясь быть спокойной, ответила дочери.
- Конечно, нет, Лилу. У тебя есть папа. Джейкоб. А Эдвард – твой дедушка.
- Но я не хочу, чтобы Джейкоб был моим папой. Он меня не любит.
- Почему ты так решила?!
- Я знаю. Чувствую. Мы разные. Мы не можем друг друга полюбить.
На глаза у меня навернулись слезы.
- Но я точно такая же, как и ты. Спроси свою бабушку Беллу. Она тебе расскажет. И все равно я очень люблю твоего папу. И он меня. Больше жизни. И тебя он очень любит. Правда.
- Неееет, - упрямо протянула Лилу, наморщив лобик, - неправда. Он любит Лето. Лето такой же, как и Джейкоб. От них даже пахнет одинаково, - малышка скривилась, подражая своей тетушке Розали. – Они собачки. Да?
- Кто тебе сказал такое? – спросила я, точно зная ответ. Внутри меня уже закипала ярость. Розали… Ну конечно, кто еще мог в присутствии моей дочери назвать моего сына и мужа псами.
- Погоди-ка, милая, - ласково проворковала я дочери, сжимая зубы от злости, - побудь пока с братиком. Мне нужно поговорить со своей тетушкой.
Девочка с неохотой кивнула и уселась рядом с Лето, болтая ногами от нетерпения.
Я поднялась наверх, где из комнаты Элис слышались музыкальные переливы вампирских голосов.
- Розали, мне нужно с тобой поговорить, - произнесла я как можно спокойнее. Элис, как всегда, тактичная, тут же вспомнила, что на лестнице привязаны не все шарики, и растворилась, оставив нас вдвоем. Мама, посмотрев на меня тревожно, тихо спустилась на кухню к Эсми.
Моя тетушка смотрела на меня с удивлением и тревогой. Я, стараясь не выплеснуть клокотавшую в душе ярость, холодно произнесла:
- Роуз. Я знаю, как ты любишь меня. И как полюбила мою дочь. И я помню, как ты относишься к моему мужу. Но это не повод называть его псом в присутствии дочери!
Прекрасное лицо Розали стало жестким.
- Я не понимаю, Несс, что в этом плохого? Она все равно узнает. И она чувствует. Природу не обмануть. Они враги по крови. Ты понимаешь это, как никто другой. Не будь запечатления, твой драгоценный волк убил бы тебя в первые минуты после рождения. И меня, потому что я готова была защищать тебя ценой своей жизни. Я не могу об этом забыть. Да и тебе не советую. Не нужно строить напрасных надежд. У вас не получится большой счастливой семьи. Ты должна понять это и принять. И сделать свой выбор.
Розали отвернулась от меня к окну, давая понять, что разговор окончен.
Я задохнулась от негодования и открыла было рот, чтобы возразить, но тут услышала снизу пронзительный крик и детский плач. Вихрем слетев по лестнице, я увидела Лилу, стоящую рядом с Лето, зашедшемся в крике. На губах моей дочери я с ужасом увидела кровь. На руке сына – след от укуса.
Я схватила девочку за плечи, встряхнула и, глядя пристально в глаза, спросила ледяным голосом.
- Что. Здесь. Случилось?
Из расширившихся от ужаса и, видимо, жажды глаз Лилу покатились горошинами слезы, и она всхлипнула:
- Он, он… мое платье…
Только тут я обратила внимание на то, что одна из оборок на платьице Лилу оторвана и обслюнявлена.
- И что?! Лилу, это просто платье! Как ты могла укусить брата?!
- Он мне не брат! Он пес! А я вампир! Ты тоже меня не любишь! Я не хочу вас видеть!
Девочка с рыданиями убежала наверх. За ней метнулась Белла, застывшая в дверях кухни. Я схватила на руки плачущего Лето и бессильно опустилась на диван. Я слышала, как наверху мама, Розали и Элис успокаивали мою дочь, мимо нас из кухни промчалась Эсми, мельком взглянув на нас с малышом, и тотчас присоединилась к «группе поддержки». Я хотела тоже подняться к ним, но внезапно почувствовала себя ненужной и лишней. Судорожно прижав к груди маленького сына, молча, не прощаясь ни с кем, я вышла из дома, и мы уехали прочь.
Праздник был испорчен.
Вечером, когда Джейк вернулся из «дозора», он застал меня сидящей в ступоре на диване в гостиной с пультом от не включенного телевизора в руках. Взглянув на меня, мой муж побледнел и метнулся в детскую. Вернувшись, он сел рядом и, взяв мое лицо в ладони, пристально посмотрел в глаза. От разрывавшей меня на части боли, обиды и вины я не могла говорить. Я просто показала ему сцену, произошедшую в Большом доме.
Лицо моего мужа потемнело. Он, тоже не находя подходящих слов, просто прижал меня к груди и стал гладить по волосам, как ребенка. От его горячих рук и дыхания ледяная плотина в моей душе растаяла, из моих глаз хлынули слезы. Но облегчения они, как ни странно, не принесли.
Мы просидели так весь вечер, даже не зажигая света. А потом позвонила мама. Это был странный разговор, который не принес ни одной из нас ни радости, ни облегчения. Мама сказала, что с дочерью все в порядке, хотя я и так знала это. Потом она стала что-то говорить мне о том, что Лилу еще мала, а я сама в детстве постоянно кусала Джейка и он, кстати, был не против. Но, поняв, что говорит совсем не о том, она замолчала. Она явно ждала, как я скажу ей что-то утешающее, дающее надежду на то, что моя мечта о счастливой семье и ее надежда на мое счастье еще достижимы. Но я не нашла таких слов. Я просто сказала ей, чтобы она поцеловала Лилу и объяснила, что мама не сердится на нее. Что мама любит свою малышку и будет любить всегда. И что, если она так хочет, то может жить с Калленами.
Так в моей душе умерла мечта. Кусочек моего сердца с тихим звоном откололся, оставив его ущербным навсегда.

Большое спасибо нашей бете Тане tatyana-gr за редактирование главы.

ФОРУМ

Источник: http://robsten.ru/forum/20-2971-1