НАЧАЛО

Да, это я могла понять. Мое сознание тоже отчаянно сопротивлялось надвигающейся правде. Несмотря на наглядные исчерпывающие доказательства, я предпочитала прятать голову в песок, страшась разрушения привычной картины мира.

- Значит, никто и никогда еще не заподозрил тебя и твою новую семью в том, что вы не люди?
- Карлайл рассказывал, что такие случаи раньше бывали. Но по мере развития прогресса люди все меньше обращают внимания на странности других – наука, по их мнению, может объяснить что угодно. Сверхъестественным существам стало легко затеряться среди толпы… времена инквизиции и погонь за призраками остались в прошлом.

Я криво улыбнулась подобному сравнению.

- Тем не менее мой дар слышать чужие мысли поможет нашей семье избежать проблем, если кто-то заметит слишком много. Но, как показывает практика, – он коварно улыбнулся, глядя мне в глаза, - даже находясь в объятиях нечеловека, сложно угадать, кто он.

Моя улыбка стала еще кривее – Эдвард подкалывал меня. Брал на слабо, смеясь над моей поразительной недогадливостью.

- Рано или поздно я раскрою твою тайну, - пообещала я, принимая вызов – и даже сердце в этот раз не застучало со скоростью пулемета, а лишь немного увеличило ритм.
- Не буду тебе подсказывать, - ухмыльнулся Эдвард. – Посмотрим, за сколько ты управишься! Был бы тут Эммет, заключил бы пари.
- Эммет?.. – Я же не знала имен его новых родственников – кроме Карлайла и Элис. И ее жуткого парня Джаспера, с которым мне довелось встречаться в университете и больнице. Глядя на него, уж точно можно было догадаться, что он обладает какой-то сверхъестественной силой – даже при воспоминании о его страшных глазах мурашки бежали по коже.
- О, Эммет тебе понравится – он только на вид страшный, а по поведению большой беззаботный ребенок! И ко всему относится с юмором и непосредственностью.
- Прямо как ты, - подначила я – у Эдварда был приличный послужной список безрассудств и ребячьих глупостей.
- Мы правда похожи, - лицо любимого растянулось в широкой счастливой улыбке, и я поняла, что они с Эмметом очень близки. Закадычные друзья, если не сказать больше – братья.
- Кого еще мне предстоит увидеть? – полюбопытствовала я, поеживаясь при мысли, что все, кто приедет на следующий день в мой дом, не принадлежат к человеческому роду. И мне, окруженной сверхъестественными существами, придется сделать над собой немалое усилие, чтобы не терять самообладание.
- Жена Эммета – Розали. Девушка непростая, с чувством собственного достоинства – из всех нас она, не считая Джаспера, дальше всех ушла от человеческих привычек. Она немножко высокомерна, но только к чужим. Надеюсь, вы найдете общий язык, хотя она была против нашего воссоединения.
- Против? – заволновалась я ни на шутку – еще не хватало ссориться с семьей Эдварда и испытывать на себе их ненависть.

Эдвард погладил меня по голове:
- Это потому, что ты отвергла меня. Розали сильно беспокоилась за меня, оберегала от разочарования. Теперь, когда мы поженимся, Роуз, уверен, изменит свое мнение и полюбит тебя так же, как и я.

Но тревога не отпускала. Я заранее стала бояться встречи с Розали.

- Еще Эсми – жена Карлайла и мать семейства, чудесная, потрясающей доброты женщина, и ты со мной согласишься, когда ее увидишь. Невозможно не почувствовать силу ее любви! Она заменит тебе маму, - глаза Эдварда наполнились таким сильным, искренним теплом, что я немедленно захотела познакомиться с этой невероятной Эсми, заставившей его настолько глубоко проникнуться к ней. Очевидно, что она заменила и ему погибшую когда-то мать, и я, потерявшая свою в двенадцать лет, не верила, что чужая женщина способна встать на это святое место. Но, выросшая в обстановке равнодушия и ненависти, мечтала об этом – конечно, мечтала! Эсми помогла Эдварду снова ощутить себя нужным и по-матерински любимым, и за это я готова была заочно тоже полюбить ее.
- Ты и их мысли слышишь? – поинтересовалась я. – Трудно им с тобой?
- Они привыкли, - Эдвард покачал головой изумленно, будто и сам не верил в это. – Каллены – удивительная семья, Белла, и ты еще оценишь это. Никто не притворяется и не лжет – незачем, не перед кем. Бессмертие сделало их мудрыми. Особенно Карлайла, знаешь, сколько ему лет? Четыреста!

Мои глаза вылезли из орбит.

- Достаточно времени, чтобы избавиться от человеческих пороков? – легко рассмеялся Эдвард, не замечая моего шока. - Не встречал существ с более чистой душой, даже если они уже давно не люди… даже если они… - он оборвал себя, вспомнив что-то, о чем не хотел рассказывать. И нахмурился. Но продолжать не стал, а я не решилась выпытывать подробности.
- Это в самом деле удобно, - признала я. - Ты, наверное, дни и ночи напролет проводишь в чужих головах, подслушивая?

Эдвард хохотнул.
- Не буду лгать, будто мне это совсем уж не нравится. Но есть и такие вещи, которых я не хотел бы знать… Люди далеко не так невинны, как пытаюсь себя подать. Поэтому я частенько удерживаюсь от ненужного любопытства.
- Ты, правда, не будешь слушать мои мысли? – снова уточнила я, возвращаясь к волнующей теме.
- Правда, - он крепче сжал меня в объятиях, целуя в лоб, и от холода его губ по моей коже распространились мурашки, напоминая о нечеловеческой природе любимого, к которой я медленно, понемногу привыкала.
- А как же сны? – пробормотала я, закрывая глаза и наслаждаясь прохладными прикосновениями и сладким дыханием.
- Ты же не лишишь меня еще и этого удовольствия? – проворчал Эдвард, целуя мой подбородок. – Кроме того, кто будет охранять тебя от кошмаров, если не я?
- Ладно, – согласилась я, тая от губ, путешествующих вдоль линии скулы к уху. – Во сне мне с тобой хорошо…
- Со временем я научу тебя и днем впускать меня в мысли, - поклялся Эдвард обволакивающим голосом, от которого все мое тело непроизвольно расслаблялось, наполняясь возбуждающим теплом.
- Разве возможно это контролировать? – изогнулась я, прижимаясь к твердой груди любимого.
- Во сне у тебя получалось, - прошептал он в мою ключицу, и я вспомнила, как он просил глубоко дышать, чтобы я успокоилась. Когда мне удавалось овладеть собой и оттолкнуть страх, защищающая пленка отступала. – Мне нужно лишь твое согласие. И немного тренировки.
- Ты же обещал не подслушивать, - укоризненно напомнила я, просовывая руки под футболку и обнимая крепкий напряженный торс.
- А я и не смогу, - напомнил он в ответ, - пока ты сама этого не захочешь.

Я недоверчиво рассмеялась: забавно, что Эдвард обещает не читать мои мысли, одновременно с этим грозясь делать это во сне, а потом и днем – вопреки обещанию. Противоречие его намерений было очевидным. И я понимала, что, позволив себе послабление ночью, он легко нарушит свое слово и в любое другое время суток.

- Белла, ты совсем не понимаешь силы, которая в тебе заложена, - прошептал восхищенно Эдвард. – Твоя защита действует непроизвольно. Незачем меня бояться, ты автоматически закрываешься! И нет никакого шанса, что я смогу читать тебя против твоего желания. Даже во сне мне требуется твое согласие, без него я никогда не смог бы пройти сквозь щит.

Как только он это сказал, я ощутила себя очень странно: как будто мы в комнате не одни. Чья-то тень нависла за спиной, дыша в затылок. Сердце резко сжалось и пустилось вскачь, будто нажали спусковой механизм, выпустив шальную пулю.

- Чувствуешь? – тихо спросил Эдвард, и я, распахнув глаза, вытаращилась на него в шквальном ужасе. Его чуть потемневшие глаза внимательно наблюдали за мной.

Тень увеличилась, и я резко сжала пальцы на ребрах Эдварда, пытаясь оттолкнуть его.

- Ага-а, - улыбнулся он торжествующе и впился в меня глазами, как хищник, преследующий дичь и готовый вот-вот схватить ее, - а я уж думал, что щит в самом деле работает без твоего участия, и ты даже не чувствуешь его. Но все гораздо интереснее…
- Это ты делаешь?.. – задохнулась я, мое несчастное сознание впало в панику, ощущая давление уплотняющегося воздуха – если можно так это описать. Дыхание, которое я слышала «внутри» себя, подсказываемое будто бы шестым чувством, полностью совпадало с дыханием Эдварда, пожирающего меня глазами.
- Ничего я не делаю, просто стою рядом, - медленно объяснил он. – Хочу показать, как это работает. Чтобы ты убедилась, что недоступна, и перестала напрасно переживать. Белла, меня расстраивают твои бесконечные страхи. Хотя бы один ты можешь выбросить из головы? Ну же…

Некоторое время мы молча смотрели друг на друга, пока до моего взбесившегося сознания не дошло – то, что сейчас происходит, абсолютно реально, а не мерещится. Эдвард действительно умел подкрадываться ко мне внутри головы, и я, глядя ему в глаза, неудержимо приходила к пониманию, что способна «осязать» его присутствие не только кожей, но и ментально. Способность, которой я обладала, трудно было бы принять на словах, если бы не это физическое доказательство, которое Эдвард наглядно мне продемонстрировал.

- Это всегда был ты! - выдохнула я, вспоминая многочисленные подобные случаи из прошлого, когда я еще не знала, что Эдвард бродит возле дома и даже бывает в моей комнате ночью. Но неизменно чувствовала его присутствие, когда он неосторожно приближался к моему сознанию с помощью своего необыкновенного дара. – Я ощущала тебя раньше! Правда, я не знала, что это ты…
- Конечно, не знала, ты ведь не позволяла мне приблизиться. Запирала двери и закрывала глаза, не желая смотреть. Автоматически записывала меня во враги, даже не убедившись, что я пришел с добрыми намерениями.

Я прищурилась: он был прав. Закрывшись внутри плотной оборонительной оболочки, я никогда не могла увидеть, кто бродит снаружи, толкаясь в мою дверь. И принимала любого посетителя за чудовище.

Странное, опасное и волнующее желание созрело внутри. Я покрепче уцепилась напряженными пальцами за спину Эдварда, глядя в темное золото его пылающих глаз. Глубоко вздохнула, чувствуя, как по спине прошла волна дрожи из-за внутреннего сопротивления попытке расслабиться.

- Попробуй еще раз.

Эдвард недоверчиво сузил глаза, но я, тяжело и глубоко дыша, уверенно кивнула. Я хотела испытать свою защиту на прочность – если, конечно, она в самом деле у меня имеется, а не только в воображении Эдварда.

Любимый бережно взял мое лицо в ладони и медленно поцеловал, но его магия не могла на меня сейчас подействовать: я была похожа на сжатую до предела пружину.

- Мне не очень-то нравится испытывать на себе твой гнев, - пробормотал он, лаская меня взглядом и кончиками пальцев. Тень увеличилась в размерах, угрожающе обступая со всех сторон: казалось, в каждом уголке комнаты возникла опасность, готовая наброситься. На моем лбу от потрясения выступил пот, растущая паника не поддавалась жалким попыткам контроля.

Лицо Эдварда исказила гримаса, неожиданно он зашипел и отпрянул прочь, болезненно моргая. Ощущение присутствие тотчас исчезло, словно солнечный свет мгновенно рассеял темноту.

- Что с тобой? – сочувственно пробормотала я, глядя на то, как Эдвард трет глаза.
- Я же говорил – ты дерешься, - всплеснул он рукой.

У меня вырвался смешок облегчения – я поверила, что Эдвард не преувеличивал насчет моего дара.

- Теперь ты понимаешь? - надулся Эдвард, хмуро меня рассматривая. - Я смог прочитать твои мысли только пару раз, да и те во сне.
- Так я медиум или что-то типа того? – куражась, подняла я бровь. Во мне проснулся интерес: на что еще я способна. - Теперь я буду знать, если ты попытаешься, - хихикнула я, довольная своей невероятной способностью. Всегда считала себя серой и обыкновенной, и вдруг узнала с новой удивительной стороны. Ощутила душевный подъем, хотела испытать волнующую силу, которой обладаю, на прочность.
- Это можно использовать даже в таком виде, - улыбнулся Эдвард, радуясь моему повысившемуся настроению. - Если я захочу о чем-то тебя предупредить, находясь на расстоянии и не имея доступа к телефону, мне достаточно просто напугать тебя, и ты будешь знать, что я недалеко. Но было бы лучше, если бы ты меня впускала. Это открыло бы нам невероятные возможности! Представь, мы могли бы общаться на расстоянии, не имея никакого средства связи. Или обсуждать мысленно важные вопросы, находясь в толпе – окружающие люди даже не будут знать, что происходит за их спиной. Представь шок твоего отца, - заразительно рассмеялся Эдвард, - если мы станем переговариваться мысленно в его присутствии. Я мог бы транслировать тебе его мысли, это порядком озадачило бы его.

Озорство в глазах любимого пробуждало во мне любопытство – то, как он описывал возможности телепатии, необыкновенно привлекало.

- Заманчиво, - признала я. – Но вряд ли осуществимо, я же не могу контролировать это.
- Дело практики! – воскликнул Эдвард, мгновенно заключая меня в объятия, как удав хватает добычу: бросок, и я в тисках. Когда он забывался и двигался быстрее обычного, это всегда меня поражало, настойчиво напоминая: он не человек. И хотя я постепенно свыкалась с пугающими способностями нового Эдварда, каждый раз он заставал меня врасплох.
- Мечтаешь поселиться в моей голове, - нервно рассмеялась я, желая попробовать то, что он описывает, и одновременно приходя в ужас от этой идеи. Если бы я была уверена, что мои мысли не вызовут разочарования или даже возмущения…
- Тебе понравится это, - шепнул он в мои губы, нежно лаская их. – Представь, насколько широкие возможности это откроет для нас… Только подумай, какая это власть над остальными, я смог бы предупредить тебя о любой опасности… быстрее, чем даже Элис!

Эдвард умел быть убедительным. Знал, что безопасность для меня превыше всего. Как только я услышала о такой перспективе, сразу загорелась идеей использовать способность Эдварда нам на пользу.

- Хорошо, я согласна, - таяла я в его руках, страстно желая сорвать с него футболку и забыться во взаимном удовольствии. – Только я уверена, что ничего у меня не получится. Но давай попробуем.
- Правда? – недоверчиво выдохнул Эдвард в мои губы, и я совершенно потеряла голову от сладости дыхания, потянувшись навстречу.
- Да, - готовая на все, я накрутила на пальцы ткань футболки, ненавидя одеяло, случайно затесавшееся между нашими телами.
- М-м, - промурчал Эдвард в мой рот, и я потерялась в ощущениях, когда его рука аккуратно скользнула вдоль всего моего тела от шеи до лодыжки – медленно и поступательно. Уверенно отвлекая от ошеломляющего приближения тени.
- Ой, - пискнула я, теряясь во времени и пространстве, когда одновременно почувствовала давление неведомой ментальной силы извне и пальцы любимого, сжимающие ягодицы.
- Закрой, - приказал Эдвард, когда мои глаза от шока распахнулись, и я послушно прикрыла веки, едва понимая, чего именно он от меня добивается. – Расслабься, Белла.

Тень увеличилась, равно как и мое сердцебиение – страх и возбуждение слились воедино, вызывая сильнейший выплеск адреналина в кровь. Всякий раз, когда Эдвард делал мысленный шаг ко мне, он увеличивал интенсивность ласки. Я чувствовала его опасное приближение, но была не в силах сопротивляться – желание оказалось намного мощнее.

Если он остановится – я поколочу его…

Наши учащенные дыхания звучали в унисон, а стоны кружились по комнате.

В какой-то момент я обнаружила удивительную вещь: мои желания идеально совпадают с действиями Эдварда. Я страстно хотела, чтобы он прижал меня к себе покрепче, и тут же ощутила усиление объятий. Скучала о том, как Эдвард раньше перебирал мои волосы, и его пальцы мгновенно легли на мой затылок, расплетая пряди. Моя грудь горела от жажды прикосновений, и Эдвард с шипением опустил на нее руку.

И как только я поняла, что это обозначает – Эдвард слышит все, о чем я думаю, в буквальном смысле выполняя то, что я хочу! – все резко закончилось. Словно меня облили кипятком, я задохнулась в шоке… и Эдвард, чертыхаясь, скатился с кровати, оставив меня растерянную и ошеломленную.

- Плохая была идея, - бормотал он, одновременно с этим надрывался сотовый телефон. Эдвард не снял трубку, но мы оба понимали – это Элис.
- Что случилось?.. – дрожащим голосом пролепетала я, мечтая, чтобы любимый вернулся в постель и продолжил с прерванного места. Без телепатии. Просто я ужасно скучала все эти годы и никак не могла взять в толк, почему он отказывается от близости.

Нет, я помнила то, что он говорил о боли, и то, что плохо контролирует силу… но мне казалось, он немного преувеличивает, ведь до сих пор он ни разу не схватил меня слишком сильно. Если не будем торопиться, все получится.

Он сидел спиной. На полу возле кровати.

- Получилось?.. – прошептала я, приходя в ужас от того, что он подслушал все мои сокровенные желания.

По крайней мере теперь он знает, как сильно я его хочу, - успокоила я себя следом. В этом нет ничего ужасного, наверняка было даже приятно услышать, какое сильное влечение он у меня вызывает.

- Несколько секунд я был почти внутри, - повернулся он, все еще моргая, будто его ослепило яркое солнце. И медленно вернулся на кровать, присев на краешке. – Еще немножко, и обратного пути бы не было… - Он раздраженно выпустил воздух, глядя куда угодно, только не на меня. Как жаль, что я не могла узнать, о чем он думает. – Ты только что уберегла себя от… - Он не договорил, раздосадовано нахмурившись.

Привстав на колени, я подползла ближе, чтобы иметь возможность обнять. В идеале – затащить обратно в наше ждущее ложе.

- Тебе больно? – сочувственно уточнила я, потянувшись руками и обвивая за шею. Так, чтобы пальцами касаться обнаженной кожи – холодной, гладкой и каменной, но все равно привлекательной.

Это заставило его повернуть голову. Несколько секунд его черные глаза изучали меня. А затем он твердо и тихо ответил:
- Нет.

Я приготовила аргументы для второй попытки, но момент был упущен: Эдвард был слишком напряжен, не реагируя ни на одно из моих умышленно соблазняющих прикосновений.

- Джонни проснулся, - устало сообщил он, опуская глаза на мои губы, но не совершая действий. Он просто застыл, и я видела и чувствовала, что он собирается уйти, невзирая на очевидное тлеющее в его глазах острейшее желание. – Уже десять, скоро придет Винценто.

С этими словами он встал.
- Прости, - криво улыбнулся, когда я поймала его руку. Переплел на мгновение наши пальцы: мои слабые, хрупкие и его твердые, таящие огромную силу, о пределах которой я могла лишь догадываться. – Прости, что ввел тебя в заблуждение. Напрасно я сделал это.
- У нас еще будет послеобеденное время, - пообещала я, сдаваясь. – И вечер. Перед завтрашним днем.

Завтра приезжали Каллены, так что сегодняшняя ночь была последняя, которую мы могли посвятить друг другу. Завтрашний день будет трудным для всех, и я хотела взять от сегодняшнего максимум. Пугающие испытания моего слабого самообладания не слишком вдохновляли: неизвестно, смогу ли я вообще уснуть в ночь перед свадьбой после очень нервной встречи с семьей Эдварда. К тому же, чем ближе подходил день икс, тем сильнее я переживала, как бы не случилось что-нибудь непредвиденное. Вряд ли отец оставит нас без неприятного сюрприза.

Так что у меня было много поводов волноваться. И я хотела насладиться последними спокойными часами сполна, неуверенная в благополучном будущем. Скорее я бы подумала, что нам снова придется бежать в неизвестность – и это еще не самое худшее, что могло случиться. Коварство отца не знало границ.

***

Я использовала утро для того, чтобы собрать некоторые вещи, которые хотела взять с собой в путешествие: необходимую в дороге одежду, косметические мелочи, фотографию мамы. Долго я стояла и смотрела на единственную оставшуюся в доме картину, которую отец не стал продавать – она не имела никакой материальной ценности, потому что ее нарисовала я, когда была еще ребенком и ходила в художественную школу. Неожиданно при взгляде на нее у меня мурашки побежали по спине, и вовсе не потому, что она была написана во времена, когда мама еще была живая, а потому, что на ней был изображен… ангел!

Нахмурившись, я сняла картину со стены, поражаясь сходству с образом Эдварда: бронзовые взлохмаченные волосы, широкие плечи и горделивая осанка. И самое необыкновенное сходство – черные крылья! Стоя посреди развалин старого города, ангел Тьмы смотрел в небеса, где среди пуховых облаков виднелись белоснежные крылья ангела Света. То ли тот летел спасти моего темного ангела… то ли это крылатый демон собирался подняться в небо к солнцу и свету.

Я, пораженная, пыталась представить, какие фантазии заставили меня придумать такой сюжет? Помнила лишь, как мама сердилась, что я изобразила слишком мрачную картину, не соответствующую моему возрасту и предполагаемому счастливому детству. Я бы забыла о существовании этого полотна, если бы оно случайно не попалось мне на глаза, висевшее в темном углу, слившееся со стеной и фарфоровым сервизом, затерявшееся среди сувениров. И вот теперь передо мной вдруг открылась тайна, прятавшаяся где-то в глубине моего подсознания и случайно попавшая на холст: очевидно, в нашей встрече с Эдвардом было какое-то мистическое предопределение…

Освободив в сумке место, я бережно уложила туда картину, намереваясь взять с собой в путешествие это неопровержимое доказательство божественного промысла в нашей с Эдвардом общей судьбе.

Спустившись в детскую, чтобы упаковать одежду и для сына, я застала умилительную картину, от которой невозможно было не прийти в хорошее настроение: Эдвард и Джонни играли, устроившись в углу на ковре, сконструировав грандиозный игрушечный город из имеющихся материалов – кубиков, коробок и лего. Джонни, доверчиво притулившись спиной к животу лежащего на боку Эдварда, самозабвенно катал машинки по собранной из досочек и картонок горке. Он вытягивал губы трубочкой и изображал суровый рев мотора, а Эдвард ловко ловил съезжающие машинки на скате и запускал их в обратную сторону, приводя сына в восторг. И судя по лицу, еще неизвестно, кому из этих двоих игра нравилась сильнее.

- Я скоро начну ревновать тебя к Джонни, - улыбнулась я, присаживаясь рядом с мальчиками и получая гневное восклицание от сына за то, что подвинула чудесную конструкцию из кубиков, чтобы освободить себя местечко, - ты уделяешь ему больше времени, чем мне.

Эдвард рассмеялся, взъерошив светлые волосы Джонни на макушке. В его красивых глазах цвета гречишного меда сияло неподдельное восхищение, счастье первооткрывателя, сильная отцовская преданность, заметная невооруженным взглядом.

- Это потому, что я пропустил слишком много. Хочу наверстать упущенное, не могу оторваться от него…
- Но ты пропустил время и со мной, - тихо напомнила я, робко беря любимого мужчину за руку. Эдвард медленно повернул голову, переплетая наши пальцы и, очевидно, разрываясь между нами двумя.
- Да, малышка. Прости, - искренне повинился он передо мной, в его взгляде тлело большое чувство, от которого у меня быстрее заколотилось сердце. Не терпелось скорее покинуть этот дом, остаться только вдвоем, ощутить полноценную свободу.
- Папа! – закричал Джонни, требовательно указывая Эдварду на скатившуюся машинку, замершую возле его груди.

Но папина рука была занята моей. Поэтому я, воспользовавшись свободной рукой, сама передала машинку Джонни – это был крошечный «вольво» серебристого цвета, коллекционная модель начала века.

Джонни взял машинку и тут же швырнул ею в меня, возмущенно голося:
- Папа! Папа!

От неожиданно холодного приема я опешила, особенно когда Джонни стал толкать меня в бок, выгоняя из «города», который я сломала.

- Джонни! – возмутилась я, чувствуя потребность заняться воспитанием избаловавшегося ребенка.

Но Эдвард меня опередил, перехватив ручку сына.
- Эй, нельзя грубить маме, - терпеливо объяснил он, не повышая голоса – что, без сомнений, сделала бы я, если бы успела вставить свое слово. – Мама тоже тебя любит.

Джонни, насупившись, выдернул ручку и уставился на Эдварда как на врага – сердито и непреклонно надув губы.

- О чем он думает? – шепнула я с любопытством.

Эдвард покачал головой, слабо улыбнувшись:
- Он уникальный, Белла.
- Почему?
- Его мыслей я не слышу вообще, - объяснил Эдвард, его глаза горели. – Не так, как с тобой. Словно на месте Джонни никого нет. Пустота.

Эдвард бережно обнял сына и поцеловал в лоб, но тот все еще дулся и не был расположен к подобным нежностям, издав гневный вопль и ударив Эдварда по лицу маленькими ладошками. Тот и бровью не повел, даже когда Джонни, найдя новый объект для снятия напряжения, раздраженно продолжил колотить папу.

- Меня можно, - снисходительно соглашался Эдвард, принимая яростные удары раскапризничавшегося ребенка. – А маму никогда. Ясно?
- Не учи сына плохому, - проворчала я, собираясь вмешаться и наказать вредного проказника. – Скажи ему, что драться вообще нехорошо!
- Не вмешивайся в мужские разборки, - отрезал Эдвард, «защищаясь» от сына внушительными по сравнению с детскими кулаками, притворно закрывая ими лицо. – Мужчина должен уметь постоять за себя.

Я наблюдала, как настроение Джонни изменилось от по-настоящему рассерженного к восторженному, когда он переключился на новую игру в бокс. Конечно, нападал только Джонни – Эдвард лишь закрывался кулаками, заразительно смеясь и иногда имитируя, что не успевает уклониться от «особо опасного удара». Откатившись и сломав половину города, наблюдал, как Джонни разбрасывает оставшиеся кубики ногами.

Я отошла в сторонку, недовольная, что меня исключили из забавы. Настороженно следила за развитием ситуации.

Стоило Джонни отвернуться, как Эдвард молниеносно – так что я не смогла разглядеть движения его рук – построил новую крепость из кубиков за спиной сына. Тот, увидев новую «мишень», поспешил сломать конструкцию, но Эдвард построил ее снова, смеясь, когда Джонни издал удивленный вопль, показывая на появившуюся буквально ниоткуда высокую башню пальцем. Эта варварская игра не нравилась мне, поэтому я предложила разбушевавшимся воинам использовать лишнюю энергию для прогулки.

- Тоти! – радостно вскричал Джонни, услышав соблазнительное словосочетание «на улицу», и, тут же потеряв интерес к разрушению построек, кинулся к шкафчику с одеждой. Вытянув уличные штаны, неуклюже натягивал их на себя. Совершенно самостоятельно справляясь с непослушными лямками и кнопками.
- Он так изменился, - прошептала я, наблюдая за сыном. Эдвард делал то же самое, обняв меня за талию сзади и положив голову на мое плечо. Его прохладное дыхание щекотало щеку. – Ему, определенно, тебя не хватало.
- Он замечательный, - согласился Эдвард. – Но тебе нужно меньше его опекать, - добавил, когда я дернулась помочь сыну одеться. Джонни перепутал стороны и теперь вдохновенно засовывал правую ногу в левый ботинок.
- Он еще совсем маленький, - проворчала я, не согласная предоставить ребенку больше свободы. Не сейчас, когда ему всего полтора года.
- Кажется, он с тобой не очень согласен, - услышала я улыбку и тоне любимого и развернулась, чтобы оказаться ближе. Это было невероятно уютно – стоять, будучи окруженной его руками, под пылающим взглядом, тяжело дыша от настигшего невероятного ощущения выстраданного драгоценного счастья, которое каждую секунду боишься потерять.

Эдвард думал о том же самом, наклонившись, чтобы бережно поцеловать – так, словно я тончайшая хрустальная ваза. Я не была настолько сдержанной, обвивая мускулистую шею руками и теряясь в сильных эмоциях. Чувствовала сильнейшую реакцию тела любимого мужчины, которую он зачем-то упрямо подавлял…

- Тоти! – капризный голосок вернул нас в реальность. Джонни дергал Эдварда за штанину, желая гулять. Шапочка была надета задом наперед, неправильно обутые ботинки наверняка давили ноги, но маленький проказник был готов пойти даже так, лишь бы добраться до вожделенного байка. Ох уж эти мужчины.

Джонни толкнул меня в коленку, чтобы я отпустила его папу.
- Тоти!

- Кажется, не одна я тут ревную тебя, - хихикнула я, уступая и отдавая ребенку папу, с удовольствием провожая мальчиков до дверей. На ходу поправила на сыне одежду и застегнула весеннюю курточку – июнь в этом году выдался неприятно холодный.

Эдвард по сравнению с ребенком выглядел как на курорте – только футболка и джинсы. День выдался хуже предыдущих – дул ветер, гоняя по небу низкие дождевые облака.

- Тебе не холодно? – спросила я беспокойно, кутаясь в панчо, захваченное из холла. Оно не очень-то и согревало, а у Эдварда на коже даже мурашки не появились.
- Никогда, - успокоил он меня, счастливо улыбаясь.

Его улыбка резко сменилась раздражением, когда раздался остервенелый лай, и собака появилась в зоне видимости, нарезая круги по двору. Я взяла Джонни на руки, несмотря на его сопротивление. Ребенок хотел бежать к мотоциклу, но взбесившаяся собака легко могла сбить его с ног, даже не заметив. Я, нахмурившись, смотрела то на Дону, то на недовольное выражение лица Эдварда.

- Я попрошу, чтобы ее держали на привязи, - пообещала я, слыша, как Эдвард со сдержанной яростью выдыхает через нос – мне не хотелось, чтобы он чувствовал себя неудобно в этом доме. Хотя, конечно, вряд ли это было возможно в принципе.
- Ничего не выйдет, - почти прорычал он. На его лицо легла мрачная тень, и вдруг мне стало кристально ясно, кто спустил с цепи собаку – в этот и прошлый раз. Каждый раз.
- Я поговорю с ним! – поклялась я, уже представляя злобное лицо отца, когда я потребую прекратить издевательства над Эдвардом.
- Не стоит привлекать к этому внимания больше, чем уже есть, - проговорил Эдвард, с очевидным трудом сдерживая раздражение. Я догадалась, о чем он: не только я могу связать поведение собаки с погромом в лесу. А это уже грозило серьезными последствиями.
- Что же делать?.. – ахнула я, переживая не на шутку.

Эдвард сделал резкое движение в сторону собаки, будто собирался поймать ее, и Дона с визгом отскочила подальше. Откуда продолжила неистово лаять. Эдвард закатил глаза.

- Так ты ее не прогонишь, - покачала я головой.
- Твой отец уже просек, что лает она неспроста, - процедил Эдвард, поднимая взгляд наверх, глядя сквозь толстые стены дома – наверняка слушая мысли. – Он, конечно, пока еще далек от верных предположений, но рисковать не стоит. Если это не прекратить, все может кончиться плохо. Завтра приезжает Элис и остальные.

И будет подозрительно, если собака станет бросаться и на них, - поняла я.

- Но и злить ее не стоит, - предположила я. – Она не виновата в том, что ее воспитали сторожить дом.
- Может, стоит проучить ее, – проворчал Эдвард, ласково касаясь прядки моих волос, выбившихся из пучка из-за сильного ветра. Дона совсем озверела, будто ей не понравился этот простенький жест. Жаль, Эдвард не мог прочитать и пересказать мне мысли собаки.
- Как?.. – недоумевала я.

Дона, приободренная тем, что Эдвард повернулся к ней спиной и игнорирует нападение, подобралась слишком близко, почти касаясь наших ног. Мы стояли под козырьком, на крыльце. Изнутри сквозь стеклянные двери нас могла видеть охрана, если бы охранники подошли поближе. Из окон же нас было не разглядеть.

В какой-то момент Эдвард резко присел, и лай тут же оборвался. Собака и мужчина смотрели в глаза друг другу. Эдвард держал Дону за ошейник, а овчарка, присев на задние лапы, упиралась всеми четырьмя, нервно скользя по плитке лапами, вращая обезумевшими глазами и… интенсивно дрожа.

- Тш-ш… - внушительно приказывал Эдвард, притягивая собаку ближе, отчего она выглядела буквально как беспомощный щенок в руках свирепого хищника. И только теперь, обратив внимание на невероятной силы дрожание лап, я поняла, что Дона была не столько агрессивной по отношению к Эдварду… сколько обезумевшей от СТРАХА.

В голове не укладывалось – она же была дрессирована охранять. Я никогда прежде не видела, чтобы она так сильно кого-то боялась. Нет, я вообще раньше не видела, чтобы она испугалась хоть раз!

Подойдя поближе, я в шоке наблюдала за сценой перевоспитания. Даже Джонни притих на моих руках.

- Тихо, успокойся, - бормотал Эдвард, пытаясь погладить Дону по голове. Та дергалась, извивалась, но вырваться не могла. В какой-то момент изогнула шею и прихватила запястье Эдварда зубами, но тут же «выплюнула», прижимая уши и пристыженно опуская голову к земле. Это напомнило мне пресмыкание слабого перед сильным. Так она и сидела, терпя и трясясь. Даже не скулила, выглядя как воробушек в зубах кошки, смирившийся и попрощавшийся с жизнью.

- Что ее так испугало?.. – прошептала я шокировано. И добавила настороженно: – Ты же не причинишь ей вреда?
- Она знает, что могу, - ответил Эдвард, и звук его голоса вызвал новый приступ паники у собаки, сделавшей еще одну безуспешную попытку вырваться.

Моя голова была пуста. Хотелось бы, чтобы новый факт приоткрыл завесу тайны над личиной Эдварда, но нет, я не знала, каких сверхъестественных существ должны бояться собаки.

Когда Дона полностью легла на землю – лишь глаза продолжали дико таращиться наверх, - Эдвард медленно выпустил ошейник. В ту же секунду овчарка сорвалась с места и умчалась прочь, поджав хвост. Наступила мертвая тишина, после оглушающего лая казавшаяся непривычной.

Эдвард выпрямился, скептически посмотрев собаке вслед.

- Что ты с ней сделал? – пролепетала я.
- Ничего, - фыркнул Эдвард. – Хотел показать, что не такой уж и страшный. Но она, похоже, решила, что лучше не связываться.
- Теперь она перестанет нападать?
- Она уяснила, что может быть пойманной, это послужит ей хорошим уроком, - пожал Эдвард плечами, протягивая руки за Джонни и направляясь к байку, я семенила за ним. – Возможно, это научит ее держаться от меня подальше.
- Ты мог бы просто приручить ее, - сделала я разумное предложение.

Эдвард усмехнулся:
- Мы не задержимся здесь достаточно долго, чтобы успеть это.

Прищурив глаза, Эдвард осмотрел фасад, но ничего не сказал и вырулил байк на улицу. Джонни приветствовал полюбившееся катание радостным лепетанием.

Вернувшись в дом, я потратила еще немного времени, оставшегося до прихода Винценто, чтобы уложить в дорожную сумку детские вещи. Много не брала, только на первое время. Если нам понадобится убегать или часто переезжать, придется каждый раз покупать одежду заново – не возить же с собой огромный гардероб.

Лишения не пугали – я привыкла к ним, когда мы с Эдвардом прятались от ищеек отца. Гораздо страшнее был каждый час, проведенный в этом доме под бдительным и коварным надзирательным оком папы.

Я почувствовала неладное, едва поднялась по лестнице на свой этаж: дверь в мою комнату была приоткрыта, изнутри раздавались звуки. Влетев внутрь, я обнаружила отца, раздраженно копающегося в ящике комода. На полу валялись бесцеремонно выброшенные вещи, и папа продолжал искать, полностью игнорируя мое появление.

- Что ты делаешь?! – воскликнула я, абсолютно точно зная, что именно он ищет. Я и не сомневалась, что это рано или поздно закончится обыском, если не хуже.
- Где он их спрятал, говори! – прошипел отец, выдвигая следующий ящик. Я двинулась к спальне, чтобы успеть спрятать обручальное кольцо, бережно хранимое, и письма Элис.
- Точно не в моей комнате, - фыркнула я презрительно.
- Он тебе не сказал! - догадался папа, злобно следя за мной. - Ты бы сдала его, если б знала. Но он не идиот, чтоб довериться бабе!

Я скривилась. И совершила ошибку, бросив короткий взгляд в сторону вожделенной тумбочки в спальне.

- Они там? – сразу среагировал папа, бросаясь вперед как голодная собака на кость. Оттолкнув меня с дороги, он влетел в спальню, жадно озираясь по сторонам. – М-м?!

Сжав кулаки, я с замершим сердцем следила за действиями отца, выворачивающего наизнанку мой шкаф, поднимающего матрас с постели и, наконец, открывающего ящики. Кольцо полетело на пол и, не удостоенное внимания, укатилось под кровать – отец принял его, безусловно, за одно из многих моих обычных украшений.

- Он не такой хороший, как ты думаешь, - бормотал папа. – Он вовсе не «славный парень», а лишь прикидывается им!
- Я знаю, кто он, - скрестила я на груди руки, наблюдая, как на пол летят книги и диски – вместе с письмами Элис, не заинтересовавшими банкира Чефалу.
- Ничем он не лучше меня, - продолжал отец брызгать слюной, рассказывая то, что я и так знала. – Ты в курсе, что он шантажировал меня, чтобы вынудить отпустить тебя с ним?!
- А что ему оставалось делать, если с тобой не договориться по-человечески! – защищала я Эдварда.
- Он предложил купить тебя и сделал это, как только мы сошлись в цене!

Я промолчала, не зная, что на это сказать. Я бы оправдала любой поступок Эдварда, но это не значило, что мне нравилось, как это звучало из уст отца.

- Как думаешь, убил бы он ради тебя? – сузил глаза папа, и мое сердце упало с большой высоты. Я бы не удивилась, если бы узнала, что именно это и стало частью сделки. Но мне не хотелось, чтобы Эдвард совершал подобное преступление. Эта цена была огромна, неподъемна!
- Нет… - прошептала я потрясенно.

Папа жестоко усмехнулся.
- Может и убил бы, - сказал он, и я испытала некоторое облегчение от того, что отец не знает этого точно. Верила, что Эдвард бы и не стал, и не смог. – Я предложил ему хорошую цену – вернуть мои документы. И он их принес, я видел своими глазами, прежде чем ублюдок спрятал их где-то здесь! Я понятия не имею, каким образом он их достал – но уверен, что Стоун не отдал бы их добровольно!

Я вся покрылась холодным потом. Сглотнула внезапно ставшую горькой слюну. В ужасе распахнула глаза. Эдвард виделся с Джейсоном?! Мне стало настолько плохо, что пришлось прислониться к косяку спиной. Мой кошмар словно распростер руки из сна в реальность, как только я представила встречу двух этих мужчин… и всего, что Эдвард мог прочитать в мыслях Джейсона, всего, что тот мог наговорить ему…

И хотя теоретически понимала, что Эдвард неуязвим физически, знала, сколько боли мог причинить Джейсон Эдварду морально. Даже вообразить не могла, как любимый согласился на подобную сделку.

- Я вижу, ты поняла, - обрадовался отец, когда с моего лица схлынула кровь. – Видишь, твой «славный парень» вовсе не так чист и невинен, как ты представляла.
- Может… может он не встречался с Джейсоном, - прохрипела я, отчаянно цепляясь за это. – Может, он их просто украл?
- Там стояла подпись Джейсона, моя дорогая, – расплылся в довольной улыбке папа, режа меня без ножа. – Как думаешь, насколько долго пришлось пытать Стоуна, чтобы он ее поставил?

По моему телу прокатилась ужасная дрожь.

- Надеюсь, что пытал достаточно долго и тщательно… - удовлетворенно проговорил папа, в красках рисуя отвратительную картину, которая не укладывалась в моей голове. – Наверняка пришлось постараться. Ты же не думаешь, что Стоун мог бы сдаться просто так? Так что твой этот славный парень не так уж безвинен…
- Он мог подделать подпись… - безнадежно промямлила я, борясь с подступающей дурнотой.
- Ты действительно веришь в это? – рассмеялся кровожадно отец.
- Верю, - ответила я, видя только этот вариант наиболее вероятным. Если бы Эдвард виделся с Джейсоном, стал бы скрывать от меня этот факт? Зачем ему меня обманывать?

Могло быть только два ответа на этот вопрос: либо эти двое никогда не встречались и Эдварду нечего было мне рассказать… либо правда была такой страшной, что Эдвард прячет ее от меня намеренно. И это причиняло больше страданий, чем я думала. Не могла представить Эдварда убийцей, страстно сопротивлялась такой картине. Не желала, чтобы он убивал человека, даже если это мерзкий, заслуживающий смерти Джейсон. Лучше бы мы снова тайно сбежали, чем такой вариант, ужаснее которого не придумаешь.

Отец тем временем, довольный произведенным эффектом, продолжил рыться в моих вещах с прежним энтузиазмом.

- Это в любом случае не делает его лучше, - выплюнул он. – Без разницы, убийца он или вор, аферист, мошенник или шантажист, или все вместе. Твой будущий муж – преступник. А значит, мы с ним ничем не отличаемся. Еще наплачешься, если выйдешь за него… поверь мне на слово…

Но я не слушала. Тяжело дыша, я не могла никак принять тот факт, что Эдвард и Джейсон теперь знакомы. Я так хотела защитить любимого от ужасов своего мира, и вот… выходит, он влез на самое дно. Оставалось лишь надеяться, что они действительно не встречались лицом к лицу, и Эдварду повезло просто выкрасть документы. Мог же он сделать это, пользуясь своими суперспособностями?

- Я даже не уверен, что выдаю дочь замуж за живого человека, - продолжал отец, закатывая палас и обшаривая паркет на предмет щелей. – Джонатан Гордон значится мертвым. Каким образом мертвец собирается жениться на тебе?

Я тяжело сглотнула, промолчав.

- Если бы не сложившиеся обстоятельства и не выгодное предложение твоего проходимца, я бы ни за что не согласился отдать ему тебя!
- Я не вещь, - рассердилась мгновенно я. – И сама решаю, с кем остаться, а с кем уйти!
- Да? – скептически поднял папа бровь. – Тогда почему твой славный мертвый парень купил тебя?

Я раздраженно промолчала.

- Будь уверена, я докопаюсь до правды! – поклялся папа, проходя мимо. Источая ненависть и досаду, он убрался восвояси, оставив в моей комнате невиданный погром.