Глава ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

КУКУШКА В ШТАНАХ

     Оборотень заорал. Я выпустила из зубов его руку, и он тут же отскочил от меня к противоположной стене. Когда, спустя мгновение, Гейб появился в холле, я уже вновь приняла человеческий облик и с отвращением отплёвывалась. Не удостоив отца своим вниманием, Гейб подлетел ко мне и принялся лихорадочно ощупывать с ног до головы.

     – Миранда, ты не ранена? Почему у тебя рот в крови?

     – Потому что эта ненормальная меня укусила, – выкрикнул отец Гейба, баюкая раненную руку.

     – Алекс, я не к тебе обращаюсь, – бросил ему Гейб, не оглядываясь. – Девочка моя, что произошло?

     – Прости, Гейб, я его правда укусила. Но я предупреждала, что если он не уберёт от меня свою руку...

     В следующее мгновение раздался глухой удар. Держа Алекса за грудки, Гейб со всей силы приложил его о стену. Деревянные стенные панели раскололись, сверху посыпалась штукатурка и куски лепнины.

     – Ты! Посмел! Прикоснуться! К моей! Девочке!? – выплёвывая каждое слово, прорычал он в лицо своему отцу.

     – Эй, я не знал, что ты будешь против, – примирительно забормотал блондин.

      – Она была против, этого достаточно! – И Гейб ещё раз приложил отца об стену, вызвав новые разрушения. – Я тебе сейчас своими руками голову оторву!

     – Гейб, не надо! – Я бросилась к нему и повисла на его руке. – Он уже своё получил. Не стоит разрушать свой дом из-за глупой выходки какого-то старого козла!

     – Хммм… Старого козла, говоришь? – Гейб явно начал успокаиваться.

     – Ну, а как его иначе назвать-то?

     – Меня Александром зовут! – с достоинством выпрямился гость. – А не козлом. И я совсем не старый.

     Я расхохоталась.

     – Ну, да, три с лишним тысячи лет – это вообще не старый! Да наверное, некоторые египетские пирамиды моложе тебя.

     – Нет, все они старше него, – доверительно шепнул мне Гейб. – Но некоторые – совсем ненамного. 

   – Я не понимаю, что тут происходит? – кажется, отец Гейба начал понемногу приходить в себя. – Кто это вообще такая? Гейб, ты в курсе, что в твоём доме живёт чудовище?

     В следующую секунду Александр вылетел из дома через окно. Я подлетела к двери и выглянула наружу. Он сидел на газоне в тридцати футах от дома (* около 10м), вытряхивая из волос осколки стекла. Этими же осколками, а так же кусками рамы было усеяно пространство между ним и окном, в которое его вышвырнул Гейб. Который, кстати, уже навис над своим незадачливым папашей, и, вновь схватив его за грудки, вздёрнул с земли. Держа так, что их лица оказались на одном уровне, Гейб зарычал в лицо своему отцу.

     – Миранда – не чудовище. Она – самое прекрасное создание, которое только рождала земля, и ты не смеешь так говорить о моей девочке. А сейчас – немедленно извинись перед ней!

     Когда Гейб отпустил рубашку Алекса, я, видя их, стоящих рядом, с удовлетворением заметила, что  Гейб на полголовы выше и заметно мощнее своего отца.

     – Ладно-ладно, чего раскричался-то. Я ж не знал… – блондин, всё ещё слегка обалдело, покачал головой. – У неё же были крылья. Как у летучей мыши!

     – А у тебя бывает хвост. И шерсть. Ну, и кто из нас чудовище? – Я подошла к мужчинам, сокрушённо разглядывая, во что превратился газон. – Гейб, не бей его больше, а то весь дом разрушишь.

     – Этот дом и не такое выдерживал. Отремонтирую, не впервой.

     Он хотел сказать что-то ещё, но тут со стороны машины раздались негромкие детские всхлипывания. Мы застыли. Я прислушалась и принюхалась.

      – Ты всё же нашёл Мелкого, – покачал головой Гейб, и хотя это не было вопросом, Алекс кивнул.

     – Двух Мелких, – уточнила я, поскольку теперь, когда моё внимание не было отвлечено, я отчётливо слышала дыхание и сердцебиение двух маленьких существ.

     – Двух? – поразился Гейб, но, прислушавшись, согласился. – Верно, двух.

     – Сюрприиииз! – довольно протянул Алекс.

      – Неужели ты всё же смог получить двух детей за один цикл? – Гейб был явно поражён. – Я был уверен, что такое невозможно.

      – Возможно, – уже стоя возле машины и заглядывая в открытую дверцу, улыбнулась я. – Но это вполне укладывается в вашу теорию.

     – Близнецы! – заглядывая через моё плечо, воскликнул Гейб. – Ну, конечно!

     На заднем сидении «Мерседеса», обнявшись, сидели две крохотные, на вид совершенно одинаковые девчушки. В чёрных платьях с длинными рукавами и воротником-стойкой, которые были им явно велики, и в чёрных же, даже на вид неудобных ботиночках. Их чёрные волосы крупными локонами рассыпались по плечам, из-под длинных чёлок на нас насторожённо смотрели огромные голубые глаза. Точнее – одна малышка смотрела на нас, а вторая всхлипывала, уткнувшись в плечо сестры, которая успокаивающе гладила её по голове.  

      – Идиот! – обернувшись, бросил Гейб Алексу. – У тебя хватило ума везти их прямо так, без детских кресел?

      – Откуда я знал, что нужны какие-то кресла? И нормально мы доехали. Как видишь – девочки в полном порядке.

     – Да что с тебя взять! – махнул рукой Гейб и выплюнул с величайшим презрением: – Папаша...

     При звуках голоса Гейба девочки вздрогнули и теснее прижались друг к другу.

      – Тише, Гейб, – я успокаивающе положила руку на его предплечье. – Вы их пугаете. Разберёшься с ним потом, без свидетелей.

      Подойдя к задней дверце машины, я открыла её и присела на корточки, чтобы не подавлять малышек своим ростом. А потом, улыбнувшись, обратилась к той, что не плакала.

      – Привет! Меня зовут Рэнди. А тебя?

      – Кэтти, – ответила она мне.

      Малышка пошла на контакт, уже хорошо.

      – А как зовут твою сестрёнку?

      – Кристи.

       – У вас очень красивые имена, – сказала я, и Кэтти робко улыбнулась. – А почему Кристи плачет.

      – Она испугалась, когда тот дядя стал бить нашего нового папу. Если он его убьёт, нас опять отправят в приют.

      Кэтти говорила вполне осмысленно, полными фразами, что плохо сочеталось в моей голове с её обликом полуторагодовалой малышки. Опять меня сбила с толку внешность – я забыла, что девочкам идёт уже пятый год.

     – Новый папа? – переспросил у меня за спиной Гейб.

     – Потом расскажу, – отозвался Алекс.

      – Кэтти, я вам обещаю, что никто здесь никого не убьёт. Просто ваш папа и этот дядя, кстати, на самом деле это не дядя, а ваш старший брат Гейб. Так вот, ваш папа и брат так... гмм... играли.

      – Играли? – переспросила Кристи, подняв лицо с плеча сестры.

     – Ага, играли. Но они очень сильные, вот немножечко и перестарались. А на самом деле они совсем не сердятся друг на друга. Вот увидите, сейчас они даже обнимутся.

     И я кинула на мужчин взгляд, обещающий великие кары, если они немедленно не разыграют перед детьми спектакль. Заискивающе улыбаясь мне, Алекс подошёл к Гейбу и обнял его за талию. Тот едва заметно скривился, но послушно положил руку отцу на плечо. Интересно, его гримаса связана с нелюбовью к прикосновениям, или это относится лично к Алексу. Не важно, главное сейчас – не напугать малышек ещё больше. Хватит уже и того, что они оказались в новом месте, с незнакомыми людьми. Кстати, если Алекс забрал их от матери, то они уже достаточно большие, чтобы помнить её и тосковать. С другой стороны, в подобных случаях дети, плача, зовут мамочку, а этого не было. Да и Кэтти упомянула приют со знанием дела. Нужно обязательно расспросить Алекса, но не сейчас, не при детях.

     – Хотите, я покажу вам вашу комнату? – предложила я, протягивая к малышкам руки, не решаясь сама, без разрешения, достать их из машины. Всё же лучше дать им хоть какую-то видимость того, что и они что-то сами решают. К моему удивлению, первой ко мне протянула ручки Кристи. Я аккуратно вынула её из машины и посадила на левую руку, сразу же ощутив, как крошечные ручонки доверчиво обнимают мою шею. Господи, до чего же лёгонькая и хрупкая! Я почувствовала, как эта малышка поселяется в моем сердце вместе с неистребимым желанием защитить, уберечь. Погладив Кристи по густым и длинным – слишком длинным для той крохи, которой она выглядела, волосам, я протянула руку Кэтти. Но та уже сама, кряхтя, сползала с высокого для неё сиденья, игнорируя предложенную помощь.

     – Я сама могу. Я уже большая.

     – Ну, сама так сама, – улыбнулась я. Надо же, такие похожие внешне, но такие разные. Кэтти явно играет в этой паре роль старшей, опекая сестрёнку. Возможно, эту функцию она взяла на себе неспроста. Нужно будет подробно расспросить Алекса о прежней жизни девочек.

      Когда мы направились к входной двери, из неё выбежал Лаки. Я заволновалась, что малышки испугаются, но Кэтти, завизжав:

     – Соба-ачка!!! – радостно кинулась ему на шею.

     – Я тоже хочу! – Кристи стала извиваться у меня на руках, протягивая к обнимающейся парочке руки. Я отпустила её, с улыбкой наблюдая, как ошалевший от такого внимания Лаки плюхается на спину, позволяя малышкам в четыре руки чесать свой живот, умудряясь при этом облизывать их мордашки.

     – Как его зовут? – с лучезарной улыбкой обратилась ко мне Кристи. Куда только делся испуганный застенчивый ребёнок?

     – Лаки, – ответила я с улыбкой. – И он очень любит, когда ему чешут за ушами.

     Поняв, что какое-то время девочки будут заняты собакой, я отошла к мужчинам, которые уже расцепили вынужденные объятия и отодвинулись друг от друга на несколько футов.

     – Алекс, где их мама? – так тихо, что только взрослый оборотень смог бы меня услышать, спросила я.

     – Понятия не имею, – пожал тот плечами. – Она отказалась от них сразу же после рождения.

     Что же, одной проблемой меньше. По крайней мере, малышек не отобрали у любящей матери, нанеся им этим тяжёлую моральную травму.

      – Когда они в последний раз спали? – спросил вдруг Гейб.

      Удивлённая его вопросом, я поняла, что не слышу голосов девочек. Обернувшись, я увидела, что они обе крепко спят лёжа прямо на траве, положив головки на Лаки, а тот покорно лежит на боку, боясь шевельнуться.

     – Ну, как встали утром, так и не спали, – пожал плечами Алекс.

     – Давно они у тебя? – поинтересовался Гейб.

     – Я забрал их из приюта вчера, около четырёх. Не знал, что такие большие дети все ещё спят днём.

      – Большие?! – ахнула я.

      Пусть девочкам шёл уже пятый год, но их тела только-только вышли из младенческого возраста и требовали обязательного дневного сна. Но откуда знать такие подробности тому, кто спешит всех своих детей спихнуть на старшего сына, не заморачиваясь отцовскими обязанностями?

     – Ну, не груднички же, – Алекс искренне не понимал моего негодования. – Ходят, говорят, сами едят, сами на горшок садятся. Конечно, большие.

     – Миранда, объяснять что-то Алексу бесполезно, он и дети – понятия несовместимые.

     – Да я уж поняла. Ладно, я отнесу малышек в их комнату, а ты уберись пока в холле. – Услышав хихиканье Алекса, я обернулась и ткнула в него пальцем. – Нечего скалиться! Ты уберёшься во дворе. И чтобы ни единого стёклышка не пропустил! В доме дети, не хватала ещё им пораниться. Да и у Лаки лапы не железные, чтобы по осколкам ходить. Вернусь – проверю!

      Удовольствовавшись его ошеломлённым лицом, я осторожно подняла малышек на руки. Уже заходя в дом, услышала за спиной:

     – Она всегда такая командирша?

     – Всегда, – подтвердил Гейб. – И тебе лучше послушаться, если не хочешь остаться без обеда. Мусорный ящик за домом.

     – Ну, ты и влип, парень!

     – Ничего ты не понимаешь, Алекс. Мне безумно повезло. И я счастлив. Впервые в жизни по-настоящему счастлив. Но тебе этого не понять.

     Улыбаясь услышанному, я отнесла малышек в «комнату Мелкого» – теперь их комнату. Кроватка была всего одна, но был ещё и диванчик, на первое время хватит. Девочки даже не пошевелились, когда я переодевала их в пижамки и укладывала Кристи в кроватку, а Кэтти – на диванчик, придвинув к нему кроватку так, чтобы она не упала во сне, но при этом могла встать, если бы захотела. Обнаружив в углу горшок, а поставила его на самое видное место, взяла с полки «радионяню», включила её и собралась уйти, когда заметила сидящего в дверном проёме Лаки.

     Он не сводил глаз с малышек, но не решался зайти без разрешения. Всё же он был очень воспитанным и невероятно умным псом, если, конечно, не отвлекался на кроликов. Я кивнула, и Лаки тут же вошёл и улёгся возле кроватки. Потрепав его по спине, я ушла, унося с собой «радионяню» и осознавая, что моя собака теперь только частично моя. Впрочем, Томас уже давно завоевал привязанность пса, да и общество Гейба Лаки искал с удовольствием. Ладно, это же теперь моя семья, так что  и Лаки тоже – общий пёс.

     Когда, быстро сменив разорванную на спине рубашку и переобувшись, я спустилась вниз, только расколовшиеся стенные панели да пустой оконный проем напоминали о произошедшем. Гейб и Алекс вычёсывали сгребалками для листвы газон, выбирая из него оставшиеся стекла.

     Я прошла на кухню и задумалась. Новость о приезде родоначальника с новыми членами семьи быстро облетит Долину. Подтянутся гости. Котлет я, конечно, нажарю прорву, но кто знает, сколько придёт едоков? Ладно, будем решать проблему по мере поступления, но лучше всё же приготовить ещё что-нибудь. Что-то быстрое, вкусное и сытное.

     Выложив на две большие сковородки первую партию котлет, я провела ревизию холодильника и морозилки. Куриные окорочка – это именно то, что нужно! Разложив их на два противня, я быстренько обмазала их майонезом с чесноком, посыпала специями и сунула в духовку. А сама принялась чистить картошку.

      Вскоре на кухню зашли мужчины. Оценив масштабы готовки, Гейб забрал у меня нож, а другой протянул Алексу.

      – И что я должен с этим делать? – удивился тот.

     – Чистить картошку, – с довольной улыбкой ответил Гейб.

     – Это женская работа, – скривился Алекс.

     – Тогда иди и найди женщину, которая тебя покормит, – ответила я. – Потому что у меня ты, в этом случае, обеда не дождёшься! Имей в виду – я всё ещё очень зла на тебя, просто стараюсь быть вежливой. Но если ты дашь мне повод...

     – Лучше почисть картошку, – ухмыльнулся Гейб. – Миранда не шутит. У неё даже Томас и Вэнди помогали на кухне.

     Алекс бросил взгляд на начавшие благоухать котлеты, которые я как раз переворачивала, сглотнул, потом вздохнул и, усевшись рядом с Гейбом, принялся за картошку, явно делая это впервые в жизни. Я отвернулась, чтобы скрыть ухмылку. Голодными мужчинами, оказывается, так легко управлять!

     – Томас и Вэнди? – переспросил он так, словно ему были незнакомы эти имена.

     На скулах у Гейба заиграли желваки, но ответил он достаточно спокойным тоном.

     – Вэнди – дочь Роджера и его второй жены Каролины. Ей пятнадцать. А Томас – твой младший сын. Когда ты его в последний раз видел? Двадцать лет назад? Двадцать пять? Что ж, за это время немудрено забыть имя своего ребёнка.

     Я была уверена, что Гейб абсолютно точно знает, когда именно Алекс появлялся здесь в последний раз. Вопрос в том, помнит ли это сам Алекс?

     – Ааа, ну да, Томас, конечно! И где же он сейчас? Почему не вышел поприветствовать своего папочку?

     – А с чего это ему приветствовать того, кто даже имени его не помнит? – пробормотала я, и с большей, чем нужно, силой захлопнула духовку, в которую заглядывала, проверяя, как там окорочка.

     – Томас сейчас находится в клинике Джеффри, – ровным голосом ответил Гейб Алексу. Похоже, у него в этом большой опыт. По крайней мере, у него терпения больше чем у меня. Или он просто привык. – Вчера он едва не погиб. Так что прийти тебя поприветствовать он просто физически не может. Не хочешь его навестить?

     – Думаю, попозже. А что с ним?

     – Попал ногой под когти Линды. Случайность. Сейчас он вне опасности, но ходить пока не может.

     Я обратила внимание, что подробностей Гейб рассказывать не стал. А Алекс не стал ничего уточнять. Похоже, ему и правда, плевать. Для меня это было дико, а для Гейба, кажется, вполне привычно. Хотя, чего ждать от отца, который сбагривает своих детей сыну на воспитание и навещает раз в двадцать лет.

     – А, Линда! – похоже, Алекса в рассказе Гейба заинтересовала вовсе не рана, нанесённая его ребёнку. – Горячая штучка! Помню, как-то мы с ней, в один из моих приездов... Ой, извини! Вырвалось. Ты же не знал...

     – Я знал.

     – Знал? Но ты никогда не давал понять, что знаешь...

     – А зачем? Вы оба взрослые, имеете право развлекаться, как вам захочется.

     – Интересная реакция. Я думал, что ты будешь ревновать. За Миранду-то чуть мне голову не откусил, хотя я её всего лишь по щёчке потрепал.

     – Я – Рэнди! – тут же поправила я.

     – Но Гейб называл тебя Мирандой...

     – Гейбу можно. Тебе нельзя. Я – Рэнди! – отчеканила я.

     – Алекс, ты не путай, – вступил в разговор Гейб. – На Линду мне было глубоко наплевать, переспи она хоть со всей Долиной – я бы и внимания не обратил. А Миранда – моя, и только моя. Прикоснёшься к ней ещё хоть раз – и узнаешь, что такое мой настоящий гнев. Голову оторву и не поморщусь.

     – Если будет, что отрывать! – подхватила я. – Мы и сами с зубами!

     – Это я уже заметил, – пробормотал Алекс, задирая рукав свитера и разматывая с запястья окровавленный носовой платок. Осмотрев уже совершенно целое запястье, он скомкал платок и затолкал его в задний карман джинсов. – Урок усвоен, не волнуйтесь. И всё-таки я не понимаю...

     – Чего именно? – полюбопытствовала я.

     – Я ведь такой красавчик, – пристально глядя мне в глаза, замурлыкал Алекс. Совсем как в тот раз, когда гладил меня по щеке. – Неужели тебе ни капельки не было приятно? Неужели совсем-совсем не хотелось почувствовать, каково это – испытать мой поцелуй?

     Я хмыкнула и стала перекладывать в большую миску готовые котлеты.

     – Алекс, даже и не пытайся. На меня твои джедайские штучки не действуют.

     – Вот это-то мне и непонятно, – вздохнул он. – У меня ещё не было осечек. Ни разу.

     – Всё когда-то бывает в первый раз, – усмехнулся Гейб. – Моя Миранда – особенная.

     – Я заметил, – скривился Алекс. – Учитывая, в кого она превратилась – это видно невооружённым глазом. Рэнди, а ты вообще, кто такая?

     – Понятия не имею, – пожала я плечами. – Это важно?

     – Ну... Если Гейба это устраивает...

     – Более чем, – кивнул Гейб.

     – Тогда не важно.

      – Вот и славно. Ладно, я обещала Томасу принести котлеты. Гейб, присмотришь за следующей партией, я постараюсь поскорее.  Алекс, не хочешь тоже сходить к нему?

      – Я потом. Попозже. Не хочу мешать ему обедать.

     – Угу, конечно, – хмыкнула я, накладывая котлеты в миску. – Ладно, я пошла. Гейб, сколько девочки будут спать?

     – Я не знаю, к какому режиму они привыкли и насколько устали. Но, думаю, не менее двух часов.

     – Это хорошо, я всё успею.

     И я отправилась в клинику. Томаса я застала одного – он что-то читал на планшете.

     – Кто тут заказывал котлеты? – спросила я, заходя в палату.

     Обрадованный мальчик тут же приступил к еде. И даже почти не расстроился, когда я сказала, что Лаки со мной не пришёл. А я думала, как сообщить ему новость о приезде отца. Потом сообразила, что Алекс не только его отец.

     – А где Кристиан?

     – У Джеффри, в лаборатории. Они там вместе что-то исследуют, – дёрнул плечом Томас.

     – Не возражаешь, если я его позову?

     Томас прикинул количество котлет в миске и вздохнул.

     – Ладно, зови.

     – Кристиан сможет сходить домой и там пообедать, – уточнила я, и мальчик облегчённо заулыбался. – Просто у меня есть для вас одна новость, хочу сказать её вам обоим сразу.

     – Без проблем, – хмыкнул он и заорал. – Кристиа-ан!

     Я услышала, как открылась дверь лаборатории, и Кристиан затопал в нашем направлении, бормоча:

     – Это ненормально! Даже новорожденные не писают каждые пятнадцать минут. Томас, тебе что, опять приспичило? О, привет, Рэнди!

     Он уселся на кровать Томаса и потянулся за котлетой, но мальчик прикрыл миску своим телом.

     – Не объедай умирающего! Домой сходишь и поешь. И, кстати, у Рэнди какая-то новость для нас.

     – Да, – кивнула я, – ваш отец приехал.

     – Алекс? – уточнил Кристиан.

     – Ну, да, – подтвердила я. То, что Гейб зовёт отца по имени, меня не особо удивило – учитывая их возраст, разница между ними практически сошла на нет. Но когда так же отца называет Кристиан…

     Парни обменялись понимающими взглядами, после чего Томас выпрямился и протянул брату миску.

     – Угощайся. Обед тебе светит ещё не скоро.

     – Почему? – удивилась я.

     – Пока там этот козёл – я домой не пойду, – ответил Кристиан, жуя котлету. Судя по его тону, подробностей не будет. Ладно, спрошу позже у Гейба. А с определением «козёл» я была полностью согласна.

     – Он привёз Мелкого? – поинтересовался Томас.

     – Двух Мелких, – уточнила я.

     – Двух? – ахнули мальчики хором.

     – Я думал, что это невозможно, – покачал головой Кристиан.

     – Возможно. Но только в одном случае. – Я улыбнулась. Наш разговор с Гейбом повторялся практически дословно.

     – Близнецы? – раздался от дверей голос Джеффри.

     – Конечно.

     – Всё же нашему папаше удалось осуществить свою мечту: получить двоих детей за один цикл, – покачал головой доктор. Ага, теперь я в курсе – он тоже брат Гейба. Как-то не задумывалась раньше об этом – у оборотней такая большая семья, что лучше лишний раз подробностями не заморачиваться.

     – А ты не хочешь с ним увидеться? – спросила я. – Я кроме котлет ещё и окорочков нажарила. Ну, точнее – жарю прямо сейчас. Так что извини, Томас, задержаться не могу. Вечером забегу ещё разок.

     – Пожалуй, я приду попозже, когда он уедет, – покачал головой доктор. – Осмотрю малышей. Тогда и угощусь твоими знаменитыми котлетами.

     Похоже, никто не горит желанием пообщаться с собственным родителем. Интересно…

     – А как зовут Мелких? – спросил Кристиан.

      – Кэтти и Кристи.

      – Что? Девчонки? – ахнул Томас и застонал, уткнувшись лицом в ладони.

      – Разве девочки – это настолько плохо?

      – Нет. Девочки – это прикольно. Просто из-за них я проспорил Вэнди три желания. Ну всё, мне хана…

     – Спорить нужно только на то, что не боишься проспорить.

     – Нужно было на щелбаны спорить, – захихикал Кристиан. – Как я с Бетти.

     – А он не объяснил, почему так долго искал малышек? – спросил Джеффри.

     – Пока нет. Упомянул только, что мать отказалась от них сразу после рождения. Но я обязательно его расспрошу, а потом расскажу вам. А пока – побегу, а то у меня там всё сгорит. Всем пока, до встречи.

     Когда я вернулась домой, Гейб снимал со сковородки вторую партию котлет, а Алекс просто сидел, потягивая сок и наблюдая за ним. Увидев меня, стоящую в дверях, он едва не поперхнулся, отставил стакан и продолжил чистить картошку. Он меня, похоже, боится. Вот и славно.

     – Ты, правда, переломала Линде все кости, когда она была в облике пантеры? – спросил он, глядя на меня с благоговейным ужасом. Ах, вот в чём дело…

     – Не все. Только лапы и позвоночник, – небрежно уронила я. – Она ранила Томаса, а я защищаю тех, кого люблю.

      Последние слова я произнесла с намёком, и Алекс определённо его понял, поскольку тяжело сглотнул и явно сжался, глядя на меня исподлобья. А я не испытывала никакого стыда, сознательно запугивая его. После слов Кристиана, точнее того, что за ними стояло, моя неприязнь к этому папаше-кукушке только возросла.

     Выключив духовку, я забрала у Алекса картошку, помыла и поставила вариться. Выкладывая третью порцию котлет, я начала задумываться, а для кого, собственно, я всё это готовлю? Думаю, известие о приезде прародителя уже давно облетело Долину. Но пока никто не пришёл повидать его. Никто!

     Ладно, в такой семье еда лишней не бывает. И раз уж я всё равно наделала кучу фарша – нужно его пережарить. Запас карман не тянет.

     – Расскажи-ка лучше, почему ты в этот раз малышек искал так долго? Я считал, что ты отслеживаешь беременности своих… женщин, – обратился Гейб к Алексу.

     – Ну, что тут скажешь. Всё сошлось не в мою пользу. Я ведь всем, ВСЕМ, с кем спал в те дни, давал свои контакты. Чтобы, если что – сразу звонили, сообщали. И никогда сбоев не было. Ребёнок – это же такой шанс привязать меня к себе, поймать, заполучить.

     – Тоже мне, сокровище, – фыркнула я.

     – Да, сокровище! – обиженно буркнул Алекс. – И почему-то только ты одна этого не видишь. Я красив, обходителен, богат. Женщины считают меня подарком судьбы.

     – Богат? А чем ты зарабатываешь себе на жизнь, хотелось бы узнать? – что-то мне подсказывало, что этот самовлюблённый плейбой лишь прожигает жизнь. Хотя, кое-чем он зарабатывать всё же мог. – Фотомодель? Жиголо?

     Гейб расхохотался, а Алекс надулся, но промолчал.

     – Так я и знала! Ты тоже на содержании у Гейба?

     – Ну и что? Я его отец, в конце-то концов. А дети должны содержать своих престарелых родителей!

     – Угу-угу, кто бы спорил! Ладно, с тобой всё ясно, ты о малышках лучше расскажи.

     – В общем, в этот раз произошёл сбой. То есть, одна из женщин сообщила мне, что беременна, я тут же ответил, что рад и с нетерпением жду рождения нашего малыша, хотя работа не отпускает меня из-за границы, но я созванивался с ней, общался по скайпу…

     – Короче, всё как всегда, – кивнул Гейб.

     – А что? Это же работает. В общем, остальными я уже и не интересовался, тем более, что больше никто о своей беременности не сообщал.  Я прилетел к родам, собираясь, как обычно, забрать малыша себе. И тут – облом. Ребёнок оказался не моим!

     – Ты в этом уверен? – хмыкнул Гейб.

     – Ещё бы! Мало того, что он был тёплым, так ещё и чёрненьким. Я посоветовал его мамаше найти того, от кого она в действительности родила своего ребёнка, а сам отправился на поиски своего. У меня был список женщин, с которыми я спал в те дни…

     – На двести имён, – подхватил Гейб.

     – Не ёрничай! Всего на четырнадцать. Но всех нужно было разыскать и выяснить, не родила ли одна из них ребёнка, не ставя меня в известность?

     – И долго выяснял?

     – Порядочно. Но беда была не в этом. Оказалось, что мать близняшек отдала их на усыновление сразу же после родов. Так что, пока я выяснил, кто именно их усыновил…

     – Ты что, украл их у приёмных родителей? – ахнула я. Хотя нет, он же говорил, что забрал их из приюта.

     – Было бы нужно – украл бы. Я их отец, имею право. Но это не понадобилось. К тому времени, как я нашёл эту семью, девочек уже сдали обратно.

     – Но почему?! – я была в шоке. Как можно было отказаться от таких куколок?

     – Замедленное развитие. К двум годам они едва научились ползать. Видимо, прикинув, сколько придётся с ними возиться, те люди решили, что «дефективные дети» им не нужны. И сдали их в приют.

     – Хорошо ещё, что просто в приют, а не на опыты, – пробормотала я. Слишком знакомая ситуация.

     – А что с их холодной кожей? – спросил Гейб. – Это что, никого не заинтересовало?

     – А вот тут им, можно сказать, повезло. Обычно я своим женщинам вешаю лапшу на уши про редкое генетическое заболевание, нарушающее циркуляцию крови, отчего моя кожа кажется холодной. Они верят. Ну и мать близняшек, когда выяснилось, что её дети холодные, сообщила врачу про генетический дефект их отца, который, видимо, передался детям. А поскольку в остальном малышки были просто идеально здоровы, то врачи особо не заморачивались. Приняли это как некий «косметический дефект», не более того. Так и в их медицинской карте было написано. И приёмных родителей это тоже не смутило. А вот замедленное развитие – очень даже. Они посчитали себя обманутыми и отказались от детей.

     – Словно товар в магазин вернули, – покачала я головой. – А ведь это дети. Живые дети, а не туфли, у которых подошва отклеилась.

     – Видимо, так думают не все, – сурово проговорил Гейб. – И что дальше? Остальное время они жили в приюте?

     – Если бы? Тогда я нашёл бы их намного раньше. Были ещё два усыновления, и каждый раз им меняли фамилию и возраст. Да и сдавали их в другие учреждения.

     – Возраст? – удивилась я.

     – Именно возраст. Нужно же было их как-то пристраивать, вот и дурили приёмных родителей. Подгоняли возраст под внешность. В общем, во второй семье они прожили около года, а потом там родился родной ребёнок. Неродные дети стали не нужны, особенно с замедленным развитием, которое за год стало весьма заметным. А третий раз был хуже всего. В той семье они провели всего несколько месяцев. Там ситуация вообще сложилась ужасно. Настоящие страсти, я раньше думал, что такое только в кино бывает.

     – Про оборотней люди тоже так думают, а мы есть, – хмыкнула я. – Что там произошло-то?

     – Если коротко, то хозяин дома застал жену в постели с любовником, ему снесло крышу, и он убил обоих из дробовика. Итог – он в тюрьме, жена его в могиле, девочки снова в приюте. Им уже подыскали новую семью, когда я их нашёл. Заявил о своём отцовстве и забрал их практически без проволочек.

     – Вот прямо так и забрал? – недоверчиво нахмурился Гейб.

     – А почему бы и нет? Я же отец. Сходство у нас, как видишь, очевидное. И моя «болезнь с плохим кровообращением» сыграла свою роль. К тому же, я назвал их точную дату рождения и принёс письмо от их матери, в котором она указывает меня отцом – запасся, когда нашёл её.  Так что, проблем не было никаких. Там были рады-радёшеньки избавиться, наконец, от девочек. Я приехал в приют вчера утром, а детей получил в тот же день после обеда. Теперь они мои!

     – Твои? – Гейб поднял правую бровь. – Что, в этот раз собираешься сам их растить?

     – Ой, Гейб, ну что я знаю о детях, тем более – о девочках? Уверен, ты справишься намного лучше. И опыта у тебя навалом, да и не один ты теперь.

     – Кто бы сомневался, – пробормотала я, закончив готовить пюре и выкладывая тарелки на стол. – Что-то никто так и не пришёл…

     – А ты кого-то ждала? – удивился Гейб.

     – Я думала, что семья захочет прийти, повидаться с Алексом. Наготовила…

     – Они придут. Но не сейчас. Алекс не настолько значимая персона, чтобы приходить с ним повидаться.

     – Эй, я сижу здесь и всё слышу!

     – Я не сказал ничего такого, чего ты и сам бы не знал. Ты являешься раз в тридцать лет, чтобы оставить мне очередного младенца, и, иногда, в «межсезонье» – когда деньги заканчиваются. И даже когда ты здесь – тебе глубоко плевать на собственных детей. Так чего ты ждёшь в ответ?

     – Ничего, – пожал тот плечами.

     – Ну и славно. – Гейб повернулся ко мне. – Уверяю тебя, эти котлеты не доживут и до завтра. Семья обязательно захочет посмотреть на малышек, особенно учитывая, что это первый случай появления у нас близнецов. А пока – давайте просто пообедаем, я проголодался.

     В кухню заглянул Лаки. Улыбнувшись, я щедро наложила в миску котлет и окорочков. В этом доме все любили поесть. Интересно, малышки уже могут есть взрослую еду, или у них пока какая-то особая диета? Ладно, Гейб точно в курсе, в крайнем случае – спрошу у Аланы. Или у Джеффри – он же ещё и педиатр. В общем – ничего страшного, я справлюсь.

     – У тебя появилась собака? – спросил Алекс, посматривая на довольного Лаки. А до этого что, не замечал его, что ли?

     – Да, а что? Какие-то проблемы? – ответил ему Гейб.

     – Никаких, – помотал тот головой, и разговор был исчерпан.

     Когда мы закончили обедать, Алекс встал, попрощался и вышел из дома. Свою миссию он выполнил. Бросить прощальный взгляд на дочерей, которых искал более четырёх лет, ему даже в голову не пришло. Гейб был прав: дети для него – лишь имущество, которое он сдаёт старшему сыну на хранение и забывает о нём. Для меня такое его поведение было диким. Я так долго была одна, что безумно радовалась, став частью огромной дружной семьи оборотней. А Алекс, имея всё это – не ценил своё счастье. Ну и ладно, его потеря.

     К счастью, остальных членов семьи растил Гейб. Или те, кого растил Гейб. Или… В общем, именно он оказывал влияние на всех членов семьи, и именно его мировоззрение они впитали… пусть не с молоком матери, но впитали. Что ж, в семье не без урода. И этот урод в очередной раз покидает семью. Скатертью дорога.

     Глядя, как «Мерседес» направляется к выходу из Долины, я пробормотала.

     – Аист прилетел, аист улетел, а дети остались. И к Томасу заезжать он, конечно же, не собирается…

     – Он забыл его имя, как только мы перестали о нём говорить, – хмыкнул Гейб.

     Я взглянула на часы. С момента появления Алекса не прошло и двух часов, а мне показалось, что уже вечер. Так, малышки проспят ещё минимум полчаса, а у меня есть к Гейбу вопросы, на которые мне не терпится получить ответы.

     – Гейб, можно тебя спросить?..

     – Конечно, о чём угодно. Только давай-ка пройдём в гостиную и сядем на что-нибудь мягкое и удобное. Когда проснутся девочки и начнётся нашествие гостей, спокойно посидеть нам уже не удастся. А я слишком давно не обнимал тебя. Соскучился.

     Усевшись в большое кресло, Гейб устроил меня у себя на коленях, прижался подбородком к моей макушке и удовлетворённо вздохнул.

     – Как мне не хватало этого в последние полдня.

     – Мне тоже, – я свернулась клубочком в его объятиях и прижалась к крепкой, широкой, надёжной груди. – И именно об этом я и хотела тебя спросить. Линда сказала, что раньше ты никогда и никого не обнимал. Это правда?

Жду ваших впечатлений на форуме