Глава ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

ДЕРЕВЯННЫЕ  СОЛДАТИКИ  И  ВОДЯНАЯ  МЕЛЬНИЦА

Часть 1

29 октября 2020 года, четверг

     – Кайл? Ну, что сказать, сейчас ему получше – температура спала, он позавтракал, с учётом того, что ему можно есть. Ночью я сделал ему несколько переливаний, сейчас он опять под капельницей. Пирс развлекает его, как может, чтобы парень не скучал. Взял над ним шефство, так сказать.

     – А что с ним? – поинтересовался Фрэнк.

     – О, там целый букет. Из серьёзного: диабет,гастрит, песок в желчном – к счастью, ещё не камни, – артрит, белок в моче повышен, тут я ещё точную причину не выяснил, но, в любом случае, это плохой признак, тиреотоксикоз...

     – Что?

     – Щитовидная железа не в порядке, – пояснил для меня дядя Джеффри. – Ну и кое-что попроще: повышенное давление, пара экзем, сильно упавшее зрение и порез на руке. Видимо, весь этот букет был у тех, кто его исследовал. Каждая из болезней в не особо тяжёлой форме, думаю, их носители чувствовали себя достаточно хорошо, чтобы спокойно работать. Но они, скорее всего, принимали лекарства, проводили поддерживающую терапию, соблюдали диету. Кайла же никто не лечил, к тому же все болезни наслоились друг на друга, поэтому ему и было так плохо.

     – Бедный мальчик, – мама сочувственно покачала головой. – Но ведь он поправится?

     – Конечно, – заверил её Фрэнк. – Для нашей крови все эти болезни – так, мелочи. Какое-то время это займёт, конечно, особенно артрит. Кости и суставы тяжелее всего поддаются лечению. Но в итоге парень будет абсолютно здоров.

     – Но что потом? – вздохнула я. – Надолго ли это здоровье? Для него же на всей Земле нет безопасного места.

     – Одно есть, – поправил меня дядя Джеффри. – Решать, конечно, Гейбу, но не думаю, что он будет против.

     – Насколько я понял – решать Рэнди, – хмыкнул отец. – А Гейбу останется лишь согласиться с её решением.

     – В конце концов, парень и так уже в курсе нашей тайны, – кивнул дядя Джеффри. – Так что не вижу никаких препятствий для того, чтобы оставить его здесь.

     – Я подговорю Рэнди, – в дверях нарисовался Пирс. – У неё доброе сердце, и она обязательно уговорит деда оставить Кайла здесь.

     Высказавшись, Пирс исчез так же внезапно, как и появился.

     – Кажется, одну проблему решили, – покачал головой дядя Джеффри. – Ладно, как я уже сказал – жду тебя, Элоиз, после обеда. С пирожками.

     Мы вышли из клиники. Точнее – вышли отец с Фрэнком, а мы с мамой «выехали» у них на руках. На крыльце сидел Томас, обстругивая какую-то палочку. Увидев нас, он широко улыбнулся.

     – Всем привет! А я вот решил немного подышать свежим воздухом. Тётя Элоиз, тебе уже закончили делать переливание? Значит, сейчас Джеффри возьмётся за меня. А это долго и скучно. Я понимаю, это для моей пользы, но...

      Родители, поздоровавшись с Томасом и посочувствовав ему, пошли в сторону дома, а Фрэнк остался, поняв, что мне хочется пообщаться с мальчиком, и присел на ступеньку рядом с ним, посадив меня на колени.

      – А почему ты не пьёшь кровь? – удивилась я. – Это же намного быстрее, чем переливать.

     – Не могу, – вздохнул Томас. – Меня рвёт. Мы дважды пытались – никак!

     – Но ты же пил кровь Рэнди на поляне!

     – Вот именно! Там пил, а здесь не могу. И не спрашивай меня – почему, сам в непонятках.

     – Дело в стимуле, – пояснил ему Фрэнк. – Теперь тебе уже не нужно спасать свою жизнь. А в тот, стрессовый момент, на первый план вышло чувство самосохранения, отодвинув всё остальное. То, что сейчас вынырнуло, и мешает тебе удержать в себе кровь. Ты ведь не так чтобы особо старался, верно? Всегда ведь можно перелить?

     – Скорее всего, ты прав, – кивнул мальчик. – А ты – парень Ники, да? Это ты её спас?

     – Да, Фрэнк меня спас. И он – моя половинка. Фрэнк, это Томас, самый младший из папиных братьев.

     – Привет, Фрэнк! – мальчик протянул руку, которую Фрэнк осторожно пожал. – Уточняю – я именно Томас. Не Том и не Томми. Ты не смотри, что я на вид маленький, я всё равно не стану называть тебя дядей, я это давно перерос, в отличие от Ники.

     – Потому что у тебя просто нет настоящих дядей, – надулась я, а потом пояснила Фрэнку. – В детстве мы зовём дядями и тётями всех взрослых, так проще. А когда вырастаем – зовём просто по именам. Но мне пока сложно перестроиться, и я всё ещё называю так тех, кто мне на самом деле дяди и тёти. А остальных – кузенов, племянников, внуков, – уже зову по имени. А у Томаса нет дядей, у деда Алекса не было братьев или сестёр.

     – Пфе! – фыркнул Томас. – Я и его по имени зову. Не заслужил он того, чтобы отцом зваться, какой он отец?

     Мальчик надулся и с новой силой стал стругать деревяшку.

     – И что ты планируешь из неё сделать? – поинтересовался Фрэнк, похоже, решив увести разговор в сторону от болезненной для мальчика темы.

     – Не знаю, – пожал тот плечами. – Кристиан отдал мне свой нож, я пока не особо умею что-то вырезать, просто... тренируюсь.

     – Позволь мне? – Фрэнк аккуратно ссадил меня на  ступеньку рядом с Томасом и протянул руку, в которую тот, без возражений, вложил нож и деревяшку, с любопытством глядя на Фрэнка. Мне тоже стало интересно, и я стала наблюдать, как он осмотрел нож, закрыл его и выбрал другое лезвие, покороче. А потом стал резать дерево с такой скоростью, что отдельные движения было невозможно разглядеть, а стружка посыпалась дождём.

     Спустя несколько секунд Фрэнк вложил в руку Томаса деревянного солдатика в старинной форме. Мы с восхищением разглядывали фигурку, которая была размером не более трёх дюймов (* около 7,5 см), но при этом были проработаны даже совсем крошечные детали – пуговицы на мундире, пряжка, удерживающая перо на высоком кивере, резьба на прикладе ружья.

     – Вот это да-а! – восхищённо присвистнул Томас. – Фрэнк, да ты талант! Какая тонкая работа!

     – Да это так, ерунда, – смутился Фрэнк. – Просто набил в своё время руку – вырезал игрушки для племянников, а потом и для остальных наших ребятишек. Раньше ведь не было всяких современных гаджетов, мальчики играли в солдатиков, деревянных или оловянных. Вот я и пополнял их армии регулярно. А вот раскрашивал фигурки обычно Джордан, один из моих племянников, у меня это не особо получается.

     – Каждому – своё, – кивнула я. – И у тебя, действительно, талант.

     – А ты сделаешь мне ещё? – заставляя солдатика маршировать на своём колене, спросил Томас. – Он такой классный! У нас на чердаке лежат старинные солдатики, но этот намного лучше!

     – Сделаю, конечно, – кивнул Фрэнк. – Мне это не сложно.

     – А пушки ты сможешь сделать?

     – И пушки, и танки, и кавалеристов. Как-то для одного из своих юных родственников мне пришлось сделать целый набор на тему осады и взятия крепости, включая саму крепость. Так что – сделаю всё, что захочешь. Просто нужно будет подобрать подходящий материал.

     – Это нужно к дяде Реймонду обратиться, – предложила я, тоже загоревшись этой темой.

     Пусть я уже взрослая и хожу в старшую школу, но тоже была бы не прочь получить несколько фигурок, не солдатиков, конечно, но что-нибудь, сделанное руками Фрэнка. А ещё мне просто хотелось ещё понаблюдать за его работой. То, как из невзрачной деревяшки он за пару секунд создал чудесную вещичку, показалось мне настоящим чудом.

     – Точно! – воскликнул Томас. – Реймонд тоже любит вырезать из дерева, только он делает мебель. Знаешь, такую, как бы старинную, с гнутыми ножками, резными спинками и всякими узорами. У Гейба в доме полно такой мебели – её всю сделал Реймонд. Уверен, что у него можно найти подходящее дерево. Только он сейчас в отъезде – поехал с проверкой на свою фабрику, у него мебельная фабрика, только они там современную делает, а «старинную» он сам, ему нравится самому всё вырезать. Но ты же его дождёшься, ты же у нас тут  теперь насовсем останешься, как близнецы? Раз уж ты – половинка Ники?

     – Я не знаю, сколько здесь пробуду, – пожал плечами Фрэнк, и, поймав мой ошеломлённый взгляд, пояснил. – Я же не знаю, как надолго сама Ники здесь останется.

     – Но ты же всё равно будешь со мной? Ты же меня не оставишь? – Я просто должна была это уточнить.

     – Никогда! – покачал Фрэнк головой. – Я никогда тебя больше не оставлю. Клянусь!

     Мы, замерев, смотрели друг другу в глаза, а потом медленно, очень медленно, Фрэнк стал наклоняться ко мне. Его губы были уже в паре дюймов от моих, когда послышался голос Томаса:

     – Да целуйтесь же, наконец! Я не смотрю.

     Фрэнк замер, потом огляделся с таким выражением лица, словно только что понял, где мы находимся, а потом нежно прижался губами к моему лбу. А я готова была прибить своего мелкого дядюшку – если бы он не влез, Фрэнк бы поцеловал меня по-настоящему, я уверена. И мне было всё равно, что любой, выглянув из окна своего коттеджа, мог бы это увидеть, наплевать, что Томас сидел у меня под боком. Это мог быть мой первый поцелуй, а вместо него я получила... то, что получила.

     Видимо, всё поняв по моей расстроенной физиономии, Фрэнк тихонько шепнул мне на ухо:

     – Не сейчас.

     И мне сразу стало чуть легче. В этот момент дверь у нас за спиной открылась, и раздался голос дяди Джеффри.

     – Томас, пора делать переливание. Давай-ка я тебя отнесу.

     – Я сам! – гордо заявил мальчик и взял прислонённые сбоку к крыльцу костыли, которые я прежде не заметила.

     – Может, хотя бы на ступеньках помогу?

     – Сам! – повторил Томас ему и мне, поскольку я машинально протянула руку, чтобы хотя бы поймать его, если он начнёт падать. Конечно, умом я понимала, что толку с меня, такой же «полукалеки», как и он, было бы мало, и падающего Томаса успели бы подхватить и Фрэнк, и дядя Джеффри ещё до того, как я хотя бы дёрнусь в его сторону. Но я всё равно протянула руку, инстинктивно.

     Впрочем, Томас довольно успешно, хотя и без видимой сноровки, встал, опираясь на костыли, и начал медленно подниматься по ступенькам, благо их было всего четыре. Он уже наступал на раненную ногу, но заметно щадил её. Похоже, мы с ним сейчас были примерно в одной фазе выздоровления – он был ранен раньше меня на несколько дней, но моя рана, хотя и весьма тяжёлая и болезненная, не шла ни в какое сравнение с его травмой, едва не стоившей ему жизни.

     – Мы ещё навестим тебя, – сказала я ему в спину.

     Поднявшись на крыльцо, Томас обернулся.

     – А меня уже здесь не будет. Сегодня Роб и Дэн улетают, так что мы с Крисом возвращаемся домой – наши комнаты освободятся.

     – Понятно... – Мне стало чуть-чуть грустно – я едва познакомилась с этой парочкой, а уже пора расставаться. – А где Кристиан?

     – Дрыхнет, – дёрнул плечом Томас, довольно резво ковыляя по крыльцу. – Приходите сегодня к Гейбу – думаю, там будет прощальная... ну, типа вечеринка, только днём.

     – Обязательно, – кивнула я, глядя, как Томас исчезает в дверном проёме. Я непременно должна ещё раз повидать Роба и Дэна и поблагодарить за своё спасение, а Роба – ещё и за кровь. Не забыть бы упомянуть, какая она у него вкусная – мне не сложно, а ему будет приятно.

     – Думаю, к тому времени, как закончится капельница у Томаса, – сказал дядя Джеффри, придерживая дверь для мальчика, – Крис как раз проснётся. Мы с ним легли лишь под утро – занимались Кайлом и его анализами. Так что ещё пару часов он точно проспит. До встречи в доме Гейба. Надеюсь, Рэнди нажарит побольше своих знаменитых котлет.

     После чего тоже исчез за дверью клиники. Фрэнк привычно поднял меня на руки, а я не менее привычно устроилась головой на его плече.

     – Куда теперь? К тебе домой?

     – Не-ет! – замотала я головой, представив, как отец снова будет кряхтеть и фыркать, глядя на нас. А мне хотелось побыть наедине с Фрэнком, чтобы никто нам не мешал. – Домой пока не хочу. Давай, я покажу тебе нашу Долину.

     – Давай, – улыбнулся Фрэнк, заметно расслабившись. Похоже, он и сам не особо рвался вновь встретиться с моими родителями.

     – Тогда – вперёд. Я покажу тебе всё-всё, что у нас тут есть. А потом – моё любимое место. Идти туда не близко, но у меня есть велосипед, и летом я обычно провожу там большую часть времени.

     – Думаю, я доставлю тебя туда гораздо быстрее велосипеда, – усмехнулся Фрэнк. – Но, может, нам стоит сообщить твоим родителям, куда мы идём, чтобы они не беспокоились?

     – Зачем? – искренне удивилась я. – Это же наша Долина, наш дом. Здесь я в полной безопасности. Это когда мы среди людей живём – опасности могут подстерегать на каждом углу. А здесь – маленький кусочек рая в этом безумном мире. Так что никто за меня волноваться не будет. А учитывая, что ты со мной... Да что вообще мне может грозить с таким защитником?

     – Надеюсь, твой отец тоже так считает, – вздохнул Фрэнк, а потом оглядел улицу, по которой меня нёс. – А у вас тут довольно немноголюдно.

     – Будний день, – пожала я плечами. – Работают. Вообще-то большая часть коттеджей сейчас пустует – их хозяева живут среди людей. А остальные либо сидят за компьютерами, либо работают на ферме и в цехах.

     – В цехах?

     – Да, по переработке того, что мы здесь выращиваем. У нас почти всё автоматизировано, но присмотр всё равно нужен. Хотя, как ты понимаешь, одного взрослого оборотня достаточно, чтобы держать под контролем весь цех.

     Мы дошли до конца улицы и свернули налево, к полям.

     – Если бы мы пошли прямо, то попали бы к единственному выезду из Долины. Когда-то там был труднопроходимый перевал, но после того, как семья поселилась здесь около трёхсот лет назад, его расширили. Сначала немного, чтобы могли пройти лошади, а в начале прошлого века – ещё больше, теперь там легко проходить фургон Зака.

     – Зака?

     – Он один из нас. У него магазин в Огасте – это ближайший к нам маленький городок. Вообще-то этот магазин не для получения прибыли, а для удобства. Это нечто вроде перевалочного пункта, мы заказываем там всё, что не производим сами.

     – А что вы производите?

     – Да практически всё, что можно в данном климате. У нас есть поля с разными зерновыми и бобовыми, а так же плантации овощей и фруктовые сады. Ещё мы сеем корма, но вообще-то тут такой чудесный климат и зимы такие мягкие, что коровы почти круглый год на подножном корме. Хотя иногда ненадолго ложится снег – тогда в ход идут сено, силос и комбикорм. Ну а свиньи, куры и кролики круглый год под крышей. Видишь, во-он там у нас пастбища, а рядом длинные строения – это коровники для молочных коров и телят, их туда загоняют на ночь и на дойку. Бычки на мясо пасутся отдельно, ближе к дальней стороне Долины, во-он там, мне отсюда не видно, а ты, наверное, увидишь.

     – Увижу, – с улыбкой кивнул Фрэнк, вглядываясь вдаль, туда, куда я тыкала пальцем.

     – Они живут прямо под открытым небом. Там есть, конечно, что-то типа большого сарая, куда их загоняют во время бурана или ещё чего-нибудь подобного, но на моей памяти такое случалось всего несколько раз. Мы же расположены в котловине, горы защищают нас от непогоды. Я так рада, что когда-то давно дядя Гейб нашёл это место.

     – В Шотландии у нашей семьи есть нечто похожее. Масштабы, конечно, не те, но тоже долина, окружённая неприступными скалами. Когда-то именно в том месте располагалась колония наших космических предков – ведь только они, крылатые создания, могли попасть туда, перелетев через горы. Потом появились вампиры, помнишь, я рассказывал, как гаргульи делали себе бессмертных жён? Эти просто перебирались через скалы, как, я уверен, делают и твои родственники. А для людей то место стало доступно не раньше появления вертолётов. Впрочем, теперь это наша частная собственность, так что посторонним туда хода нет.

     – У нас тоже. Дядя Гейб выкупил всю Долину и окрестные леса на много миль, как только это стало возможным по закону. И хотя проехать к нам всё же можно, но дорога хорошо замаскирована, на ней куча препятствий, и только свои могут её преодолеть. Ну и ещё – охрана при въезде.

     – Даже так?

     – Ага. Чужих здесь не бывает. Нас официально не существует.

     – Разве такое возможно? В двадцать первом веке?

     – Возможно, как оказалось. Мы якобы закрытая религиозная община. Типа амишей. С посторонними не контактируем, ведём натуральное хозяйство и якобы этим живём. Продукцию свою продаём в магазине Зака, на эти деньги закупаем то, что сами произвести не можем. Налоги не платим, поскольку и никаких пособий от государства тоже не получаем. В переписи населения не участвуем, документов не имеем.

     – Ничего себе!

     – Ага! Здорово дядя Гейб придумал?

     – В общем – да. Жаль, что мы сами ни до чего подобного не додумались. Но всё равно – не сходится. Ладно, налог с дохода вы не платите, всякие социальные налоги – тоже, поскольку никакими благами вроде школ и больниц не пользуетесь. Но налог на землю всё равно существует, вряд ли вам и его прощают.

     – А налог на землю регулярно оплачивает некий анонимный спонсор, – захихикала я. – У налоговиков нет к нам никаких претензий.

     – Кажется, я даже знаю имя этого спонсора, – хмыкнул Фрэнк.

     – Ты с ним даже знаком, – кивнула я. – А вот это наша Речка. Если бы не она – нам бы не удалось обосноваться здесь. Конечно, сейчас она у нас просто для красоты и удовольствия, воду мы берём из скважин, но ещё лет сто назад лишь она была единственным источником воды – и для питья, и для мытья, и для стирки, и для скотины, и для полива.

     – У неё есть название? – поинтересовался Фрэнк.

     – Мы зовём её Речка. И все прекрасно понимают, о чём речь. Так же, как и нашу долину зовём просто Долиной. С большой буквы. Нам нужно на другую сторону. Мост вон там.

     Бросив взгляд вправо, куда я махнула рукой, Фрэнк оценил красоту резного моста, – очередная работа дяди Реймонда, – соединяющего другую тропинку, с обеих сторон подходившую к реке, потом усмехнулся и, легко перепрыгнув реку, ширина которой в этом месте достигала пятидесяти футов (* около 15 метров), продолжил спокойно шагать дальше.

     – Интересно, та тропинка у́же, но для неё построили мост, а эта гораздо шире, а моста нет, – Фрэнк с любопытством взглянул на меня.

     – Всё просто. В том месте Речка у́же, мост было поставить проще. Да и берега там удобнее, более пологие, видишь. Но вообще-то, ходить удобнее здесь, ближе. Вот и утоптали эту тропинку те, кому мост не нужен в принципе, как и тебе. Его поставили для человеческих жён и непереродившегося молодняка. Вот я и привыкла им пользоваться. Как-то вылетело из головы, что тебе он ни к чему.

     – Ничего, скоро привыкнешь, – усмехнулся Фрэнк. – Кстати, куда теперь?

     Вот мы и узнали, что с Кайлом, и уже не будем за него сильно переживать. Всё с ним будет хорошо. А в следующей части мы узнаем два самых любимых места Ники во всей Долине. Именно два, а не одно. Есть какие-нибудь предположения?
     Жду ваших впечатлений (и предположений) на форуме.