Глава 3

БОРОДАЧ

Часть 2

26 октября 2020, понедельник

     Меня начало потряхивать, и хотя до дома оставалось совсем немного, я съехала на обочину, чтобы переждать странный приступ паники. Вцепившись дрожащими руками в руль, я глубоко дышала, пытаясь привести в порядок чувства и мысли, а так же успокоить своё взбесившееся сердечко.

      Мысль о том, что между мной и Фрэнком лежит столько препятствий, которые могут помешать нам быть вместе, навалилась удушливым одеялом, путая мысли и заставляя тело биться мелкой дрожью.

     Первое – возраст. Хотя календарно мы можем быть ровесниками, да только я-то на свои пятьдесят не выгляжу. Точнее – выгляжу, но в нашем собственном летоисчислении. В нашей семье дети растут в три раза медленнее своих человеческих ровесников. А наши взрослые не стареют и вообще – не меняются. Так что для окружающих наша возможная связь с Фрэнком будет выглядеть чем-то неправильным и даже противозаконным. А уж о реакции своего отца я и думать не хочу, для него я до сих пор малышка. Хотя, мама бы, наверное, меня поняла.

     Но дело даже не в возрасте. Связь с человеком подразумевает раскрытие ему нашей тайны. Иначе – никак. Некоторые женщины нашей семьи заводили романы с человеческими мужчинами, но только в юности, до перерождения, поскольку после перерождения изменения, произошедшие в организме, делали такую связь попросту невозможной. Но эта связь никогда не длилась достаточно долго, чтобы человек успел заметить, что мы почти не меняемся. Но я-то не хочу временной связи, я хочу – навсегда. А значит – тайну придётся открыть.

     И неизвестно, захочет ли он после этого иметь дело с такой, как я? Да и вообще – захочет ли иметь дело, даже не зная, кто я такая?

     Может, я себе просто всё навоображала? То, что он смотрел на меня как-то по-особенному... Может, ему просто любопытно было? Такую оглоблю женского пола увидишь не каждый день.

     А как же это его обращение: «Солнышко»? А с другой стороны – что я вообще знаю о мужчинах? Может, он так ко всем девушкам обращается? И вообще – я же ничего о нём не знаю, кроме имени и того, что он исследовал каких-то сов. Может, он женат? Эрик не упоминал жену, но это не значит, что её нет!

     Господи, меня бросает из одной крайности в другую. То я уже мысленно вышла за Фрэнка замуж, то женила его на другой. А мы общались-то пару минут всего. Он, возможно, уже и забыл обо мне, а я тут с ума схожу. Ведь если я теперь точно знаю, что моя жизнь связана с ним навеки, то это не значит, что он это тоже знает. И совсем не значит, что он испытал то же самое, что и я.

     Мне захотелось плакать, но я решила, что место не самое подходящее. И вообще – нужно ехать домой, а то мама будет волноваться, да и с новыми поступлениями нужно разобраться. Я повернула ключ в замке зажигания и огляделась вокруг, чтобы понять, где именно я нахожусь. И поняла, что остановилась, не доезжая всего футов пятьдесят до синенького домика миссис Клиффорд. Вот и мистер Бродерик выгуливает вдоль дороги своего пёсика, который в данный момент вёл себя вполне прилично, рыскал по окрестностям, насколько позволяла длина поводка, обнюхивая кусты и деревья и периодически оставляя на них «сообщения» для других собак.  

     Мне показалось, что его поводок стал длиннее, и, присмотревшись внимательнее, я поняла, что не ошиблась. Мистер Бродерик сжимал в руке рукоятку поводка-рулетки, который мог вытягиваться и убираться в зависимости от желания владельца собаки. Что же, вещь удобная, и даёт собаке больше свободы. Вот только умно ли давать эту свободу такой истеричной и абсолютно неконтролируемой собачонке, как Бастер?

     И только я подумала об этом, как практически одновременно произошло сразу несколько событий. По встречной полосе к дому подъехала машина миссис Клиффорд, её кот Макс, видимо, услышав приближение хозяйки, выбрался через свою дверцу на крыльцо, а Бастер, увидев своего заклятого врага, захлёбываясь визгливым лаем, кинулся через дорогу. Мистер Бродерик машинально попытался удержать поводок, забыв, что тот теперь другой, а не привычный, старый. И вместо того, чтобы просто перехватить разматывающий поводок свободной рукой, он стал судорожно искать на рукоятке нужную кнопку, теряя секунды. И этих секунд Бастеру хватило, чтобы попасть прямо под машину миссис Клиффорд.

     Я успела лишь вскрикнуть, а всё уже было кончено. Крошечное тельце той-терьера лежало, раздавленное, в луже крови. Миссис Клиффорд пыталась затормозить, но Бастер фактически бросился ей прямо под колёса, точнее – под колесо, которое его и переехало.

     Вновь выключив мотор, я вышла из машины. Ехать дальше я бы всё равно не смогла, поскольку именно на моей полосе стоял, ломая руки, мистер Бродерик и в истерике кричал на растерянную миссис Клиффорд, которая тоже вышла из машины.

     – Убийца! Убийца! Я знал, что вы ненавидите моего Бастера, но не думал, что решите его убить.

     – Но я его не видела, – пыталась оправдаться миссис Клиффорд. – Он выскочил на дорогу так внезапно.

     – Вы всё это подстроили! – теперь уже буквально визжал мистер Бродерик. – Вы, вместе со своим котом. Ведьма!

     Я покачала головой. Конечно, у мистера Бродерика явный шок, но говорить такое... Я прекрасно видела, что вины миссис  Клиффорд здесь не было никакой, скорее уж он сам виноват – не удержал свою собаку. Да и вообще – зная, как она реагирует на соседского кота, вполне мог бы гулять с ней где-нибудь в стороне, а не упорно приводить её туда, где для неё присутствовал постоянный раздражитель.

     А мистер Бродерик продолжал наступать на старушку, потрясая кулаками.

     –  Это всё ваш кот! Его убить мало! Да и вас, ведьма, тоже, вас нужно на костре сжечь!

     Его кулаки, которыми он размахивал, были уже в нескольких дюймах от лица старушки. Этого я вынести уже не могла. Извини, папа, я знаю, что не должна ни во что вмешиваться, а должна быть как можно незаметнее, но, в конце-то концов, это мамина подруга. И если миссис Клиффорд пострадает от кулаков мистера Бродерика – мама расстроится, а этого допустить нельзя.

     Найдя себе оправдание, я подошла к скандалисту и втиснулась между ним и старушкой.

     – Достаточно, – проговорила я как можно твёрже. – Я сочувствую вашей утрате, но это не повод набрасываться на невинного человека.

     Возможно, что-то в моем голосе смогло пробиться сквозь замутнённое сознание мистера Бродерика, а может, он просто понял, что перед ним уже не крохотная безответная старушка, а кто-то другой, выше него на полголовы. В любом случае – он отошёл на пару шагов.

     – Но она убила мою собаку, – уже вполовину тише проговорил он. – Она должна за это ответить! Я звоню в полицию.

     – Ваше право, – кивнула я, приобнимая миссис Клиффорд за плечи и уводя в сторону дома. Обернувшись через плечо, я добавила. – Только её вины здесь нет. И это подтвердят свидетели.

     Я мотнула головой в сторону нескольких человек – соседей и прохожих, – которые стояли неподалёку. Оглядевшись по сторонам, мистер Бродерик весь словно бы сдулся. Он уже не пытался кричать, что-то доказывать, угрожать. Достав из кармана большой носовой платок, он бережно переложил на него останки бедняги Бастера, после чего скрылся со своей скорбной ношей в своём доме.

     Покачав головой, я сосредоточилась на миссис Клиффорд. Она сейчас, наверное, испытывает жуткий стресс и шок. Надеюсь, её сердце в порядке? Я усадила её на скамеечку, стоящую на веранде, а сама вернулась к её машине.

     С трудом втиснувшись за руль зелёной малолитражки, а перегнала её на подъездную дорогу, освобождая проезд. Потом взяла с пассажирского сиденья сумку и вернулась на веранду. Протянув сумку миссис Клиффорд, я предложила отпереть дверь, если ей самой сложно.

     – Спасибо тебе, деточка, но я справлюсь, – но она всё же приняла мою протянутую руку и, опираясь на неё, вошла в дом.

     – Как вы себя чувствуете? – поинтересовалась я, усаживая её на диванчик в гостиной. – Есть кто-нибудь, кто сможет приехать, побыть с вами?

     – Нет, – покачала она головой. – Мои дочка и зять живут в Хот-Спринг. Давно зовут меня к себе, но я прожила в этом доме со своим Уильямом сорок три года, и не хочу уезжать отсюда. Здесь всё напоминает о нём.  

     – Понятно, – кивнула я. – Может, привезти к вам мою бабушку? Она побудет с вами немного.

     – Спасибо, деточка, но я в порядке. Конечно, я не хотела такой смерти собачке мистера Бродерика, но в этом нет моей вины. Ведь нет же, правда?

     – Конечно, нет, – успокоила я её. – Это был просто несчастный случай, я всё видела. И если мистер Бродерик всё же решит обратиться в полицию, то можете назвать им меня, как свидетеля.

     Прости, папа.

     – Ты славная девочка, – она похлопала меня по руке своей сухонькой ладошкой. – Спасибо тебе. А теперь иди домой, Элоиз тебя, наверное, уже заждалась.

     На улице уже никого не было – все разошлись по своим делам. Лишь кровавое пятно на асфальте напоминало о произошедшей тут недавно трагедии. Я недолюбливала Бастера, да что там – я его терпеть не могла, но всё же такой смерти он не заслужил.

     Вздохнув, я поехала, наконец, домой, думая, как бы поделикатнее рассказать о случившемся маме, чтобы не очень сильно её расстроить.

     Я решила ничего не рассказывать до закрытия магазина – тогда мы все вместе соберёмся за ужином, и отец будет рядом, а не на другом этаже. Поддержит, если что. Но к тому времени меня саму ждали новости, настолько невероятные, что на какое-то время вытеснили из моей головы все мысли о погибшей собаке.

     Сначала всё шло как обычно. Я подменила отца на время обеда, пообедала сама, потом мы вместе занимались магазином, я разобрала новые поступления, всё как всегда. Но где-то за полчаса до закрытия отцу позвонили. Я услышала только: «Привет, Джеффри», после чего он долго слушал собеседника, вставляя лишь слова типа: «Что? Это невероятно! Не может быть!»

     Мне было безумно интересно, о чём таком мог ему рассказывать дядя Джеффри, но оставалось только ждать. В какой-то момент отец выбежал из подсобки и бросив мне: «Закрой магазин сама, пожалуйста», умчался наверх, продолжая держать трубку возле уха.

     Ладно, узнаю попозже, что же там произошло. Дождавшись восьми часов, я заперла магазин и убрала деньги из кассы в сейф – в банк мы сдавали выручку по пятницам. Потом поднялась наверх. Родители явно были чем-то очень взволнованы, но, судя по их лицам, новости были хорошие.

     – Собирай вещи, Ники, – улыбнулся мне отец. – Завтра мы летим в Долину.

     – Но... но почему? – растерялась я. – Мы же только-только сюда переехали. Что случилось?

     – Я не так выразился. Мы летим туда всего на пару дней. В среду вечером вернёмся обратно.

     – Но что за спешка? Разве нельзя слетать в выходные? Что вообще происходит? А как же магазин?

     – Магазин? Да, шут с ним, с магазином, закроем на два дня, не разоримся. Тут такое дело… Ты про Рэнди, невесту Гейба, помнишь?

     – Невесту? – а вот это была новость. – Они что, уже обручились?

     – Да, объявили буквально час назад. Джеффри мне сообщил.

     Хмм... Обручились. Ну, меня это вообще не удивило, учитывая, что я о них слышала. Вся семья просто гудела, переживая все эти недавно произошедшие невероятные события.

     Началось всё несколько недель назад, когда какая-то неизвестная организация похитила малышку Гвенни, мою родственницу, случайно обнаружив, что та – «иная», а вместе с ней – и её мать. Её отцу удалось вырваться, и он долго искал свою жену и дочь, равно как и вся семья, но безуспешно – не было абсолютно никаких зацепок. Все были просто в отчаянии.

     Как вдруг, несколько дней назад, в Долине появилась очень необычная девушка. Рэнди, а точнее – Миранда, но она не любила своё полное имя, о чём тут же всех и предупредила.

     Эта самая Рэнди нашла и спасла малышку Гвенни и привезла её домой. Потом помогла найти и спасти Каро, её маму. А немного позже спасла Томаса, моего самого младшего дядюшку, который был смертельно ранен. В общем, за несколько дней она умудрилась стать в наших глазах настоящей героиней, завоевав любовь и привязанность всех жителей Долины. Ну, кроме Линды, конечно, бывшей дяди Гейба.  

     Потому что главное завоевание Рэнди – это сердце самого дяди Гейба. А взамен она с первого же взгляда отдала ему своё, и свидетели тому – вся семья. Но не только всё это было удивительным, а в основном – сама Рэнди. Никто не знал, кто она такая, даже она сама, поскольку была брошена родной матерью ещё в младенчестве. Сходство между нашими видами было невероятным, но и различий было немало.

     Потому что члены моей семьи после перерождения  могут превращаться в огромных пантер. Да, мы – оборотни. И Рэнди тоже оказалась оборотнем, но превращалась совсем не в зверя. Когда она спасала Томаса, то впервые обратилась – в кого-то человекообразного, но с огромными крыльями, как у летучей мыши.

     Вся семья видела это перевоплощение – Томас умудрился записать его на телефон, а Питер разослал всей родне. Я сама несколько раз пересматривала запись – невероятное зрелище. И мне всё больше нравилась Рэнди – было бы здорово с ней познакомиться. Кстати, а что там случилось, в Долине-то, что мы так вдруг туда срываемся?

     – А отчего такая спешка? Или мы на свадьбу торопимся? – учитывая, насколько реактивно развивались отношения Рэнди и дяди Гейба, это вполне могло оказаться правдой.

     – Нет, – улыбнулся отец. – По крайней мере – про свадьбу мне не говорили.

     – Тогда что? Пап, ты долго будешь тянуть кота за хвост?

     – Нет-нет, извини. В общем, семья Рэнди нашлась.

     – Как – нашлась? Её же бросили!

     – Оказалось, что нет. На самом деле – её похитили. Это долгая история, потом узнаем подробности, Джеффри обещал всё рассказать при встрече. В общем, после того, как Рэнди впервые обратилась, её отец смог установить с ней телепатическую связь – для их семьи это нормально. И сегодня утром её родственники появились в Долине. Прилетели.

     – Судя по твоему тону – не на вертолёте?

     – Ты правильно поняла. Прямо так и прилетели. На крыльях.

     – О как! Ну, я за неё рада. Но мы-то зачем туда летим? Познакомиться с родней Рэнди?

     – И это тоже не помешает. Но дело в другом. Оказалось, что у их вида кровь имеет удивительные свойства. Она не только лечит, но и замедляет старение, продлевает людям жизнь, в частности – их человеческим жёнам. Они уже давно догадались об этом, а теперь рассказали и нам.

     Теперь я всё поняла. Бросив взгляд на маму, я увидела, что они задумчиво улыбается, аккуратно прихлёбывая свой любимый жасминовый чай и слушая наш с отцом разговор.

     – А больную спину эта кровь вылечить может? И как её принимать нужно? Неужели пить, как Томасу? А как много? А как часто? – я просто фонтанировала вопросами.

     – Стоп-стоп, не части́. Джеффри сказал, что не обязательно пить, можно делать переливание. Раз в месяц. Этого достаточно. Братья Рэнди сдали столько крови, что хватит на всех и надолго. Гейб послал самолёты за человеческими жёнами, наш залетит за нами завтра около десяти утра, потом ещё двоих подхватит, летим до Грейт-Фолса, оттуда нас заберёт Митчелл на своём вертолёте, и к вечеру мы будем в Долине. Ну а послезавтра – обратно. Ты пропустишь в школе всего два дня, ничего страшного, я позвоню директору, и сообщу, что ты приболела. Благодаря твоему «диагнозу» это никого не удивит.

     Я обрадовалась. Вскоре я смогу вернуться в родную Долину, пусть и ненадолго. Увидеть родственников, познакомиться с Рэнди. Это было действительно здорово. А школа подождёт.

     Школа. Передо мной, как наяву, предстала школьная парковка. Синие глаза на заросшем лице, глядящие на меня с невероятной нежностью. «Увидимся, Солнышко».

     Увидимся. Завтра он вновь привезёт Эрика в школу. А меня там не будет. Я буду за тысячи миль, на другом конце страны. Нет, это невозможно. Нет!

     – Нет! – воскликнула я вслух и, видя обращённые на меня удивлённые лица родителей, тут же сбавила громкость. – Нет, я не могу лететь с вами. Не могу!

     – Но почему? – Мама была действительно удивлена. – Ты же так мечтала вернуться в Долину, я же знаю.

     – Но не сейчас! В среду в школе игра, и Эрик впервые будет выступать в роли талисмана. Он очень переживает и... стесняется. И я обещала быть рядом, поддержать его. Я не могу отказаться от своего слова. Он мой друг!

     Я вовсе не лгала  – на самом деле обещала Эрику быть рядом. Но если бы мне пришлось улететь – он бы понял и не обиделся. Это был хороший предлог, но не об Эрике я думала, отказываясь улетать.

     – Но как же быть... – растерялась мама. Потом взглянула на отца. – Может, как-то можно перенести? Или отменить? Ничего страшного, полетим в следующий раз.

     – Нет! – воскликнула я. – Не нужно ничего переносить. Вы летите, а я останусь.

     – Одна?

     – Ну, пап, я уже не маленькая! Мне уже пятьдесят, не забывай. И уж одну-то ночку переночевать дома без вас я смогу.

     – Мне это не нравится.

     – Мне тоже. Я очень хочу полететь с вами. Очень. Но я не могу. Я дала слово. А вы летите, это же так важно. За меня не беспокойтесь. Я могу даже открывать магазин после школы, я справлюсь. Мам, ну хоть ты ему скажи!

     – Синклер, Ники, действительно, уже достаточно взрослая, чтобы побыть одной полтора дня.

     – Да, я прекрасно могу побыть эти дни одна! Ну что со мной может случиться? Я почти всё время буду в школе. И обещаю запирать на ночь все замки и включать сигнализацию, даже выходя выносить мусор. Ну, па-ап!

     – Ну... хорошо. – Радости это отцу явно не доставляло, но он всё же согласился. – Но только...

     – Да-да, помню-помню! Вечером никуда не выходить, никого не приводить, про сигнализацию не забывать, питаться нормально. Я даже цветы полью! Всё будет хорошо, вот увидишь.

     Дальше пошло обсуждение, что лучше взять с собой и когда начать паковать чемоданы – сейчас или утром? А также вспоминались и многократно разбирались по косточкам все подробности рассказа Джеффри о родственниках Рэнди. Я так увлеклась разговором, что совершенно забыла рассказать родителям о том, чему была свидетелем по дороге из школы.

     После ужина я ушла в свою комнату, доделывать уроки – на завтра их было порядочно, и я не успела сделать всё в магазине. Мой стол стоял прямо у окна, так что время от времени я отрывалась от тетради и обводила взглядом окрестности. И хотя за окном уже стемнело, это мне не мешало – у меня было прекрасно развито ночное зрение, ещё одно моё отличие от человеческих детей.

     И вот когда я в очередной раз машинально скользила взглядом по стоящему напротив дому, обдумывая в это время решение задачи по физике, мой взгляд зацепился за что-то, чего там вроде бы быть не могло. Перед домом росло несколько деревьев, частично загораживающих крышу, но листья уже начали понемногу опадать. Совсем немного, но между ветвями образовались небольшие просветы. И мне вдруг показалось, что на крыше, укрываясь за этими деревьями, стоит высокая тёмная фигура.

     Ветки колыхались от ветра, и контуры фигуры то появлялись, то вновь исчезали. Я попыталась разглядеть её получше, но мне мешало отражение в стекле моей настольной лампы, точнее – свет от неё. Потянувшись, я выключила лампу и вновь прильнула к окну. Ничего. Крыша с каминной трубой, ветви деревьев, спутниковая антенна – словом, только то, что и должно было быть. Никакой фигуры. Видимо, показалось. Вновь включив лампу, я быстро доделала задачу и собрала школьную сумку на завтра. Пора ложиться спать.

     Лёжа в постели, я вспоминала весь сегодняшний, такой насыщенный событиями день. Будущий отъезд родителей, найденные родственники и волшебная кровь Рэнди, маленький Бастер под колесом машины миссис Клиффорд.

     И, наконец, Фрэнк. Его взгляд тем утром, провожающий меня до дверей школы. Его невероятные синие глаза, с такой нежностью глядящие на меня с совершенно заросшего лица. Его глубокий баритон: «Увидимся, Солнышко». Моя ладошка, буквально утонувшая в его огромной руке. Его тёплые губы, касающиеся моей кожи, в то время как борода щекочет мне руку. Его...

     Стоп! Я резко села в постели, ошеломлённо хлопая глазами, потом поднесла кисть к лицу и прикоснулась тыльной стороной к своим губам. Именно в этом месте меня коснулись губы Фрэнка. Тёплые губы. Не горячие, а именно тёплые. То же самое я ощутила и сейчас, касаясь руки своими собственными губами.

     От невероятного открытия у меня закружилась голова, и я рухнула обратно на подушку. Переживая те удивительные ощущения от прикосновений Фрэнка, я упустила из вида одну архиважную вещь – у нас с ним была одинаковая температура тела! 

     Дорогие мои читатели, надеюсь, теперь вы немного сориентировались во времени? И поняли, почему Ники даже не догадалась, кто такой Эрик, да и сам Эрик этого не сообразил. Их родственники лишь сегодня впервые встретились, и не все члены семей пока ещё в курсе всех подробностей. Но теперь маховик событий начнёт раскручиваться всё быстрее. Подготовка закончена - начинаются приключения!
     А пока - жду ваших впечатлений на форуме.