Добрый всем вечер. Я Кэрин Олсен из Дейли Таймз. и я так рада пригласить вас на сегодняшнюю встречу. Мы в прямом эфире в Нью Йорке в Таймз центре, и мы в прямом эфире по всему миру через веб. И сегодня вечером мы взволнованы, что у нас в гостях два самых сработавшихся человека в одном фильме. Один из них - всемирно признанный режиссер и писатель с особенной манерой работы, которая принесла ему мировое признание, признание критиков и репутацию, как самого лучшего в его индустрии, что принесло ему самые высокие награды и признание. Включая и приз За достижения в сфере искусства Каннского фестиваля. Наш другой гость знаменитый актер, который без сомнения один из самых популярных актеров сегодняшней киноиндустрии. Я знаю вы знаете его фильмы. А сегодня мы узнаем о его новом фильме. Наши 2 гостя представляют фильм Космополис. Который был участником официальной конкурсной программы в Каннах в этом году. И который выходит на экраны в Нью Йорке в эту пятницу 17 августа. Вы услышите намного больше о них и о Космополисе благодаря нашему корреспонденту. Каждый понедельник его колонка в Ньй Йорк Таймз читается всеми, кто хоть немного заинтересован сферами общественной жизни, культуры и бизнеса. Он также пишет много о фильмах, телевидении и книгах. И он автор изумительно принятых и потрясающих мемуаров "Ночь пистолета". Итак, прошу, приветствуйте постоянного ведущего колонки Нью Йорк Таймз Дэвида Карра и наших очень особенных гостей Дэвида Кроненберга и Роберта Паттинсона.

Кроненберг: Неплохо.

Карр: Итак, Дэвид. Вы снимаете фильмы с 1975 и вот твоя демографическая ситуация. Это невероятно.
Кроненберг: Я знаю. Спасибо вам всем.
Карр: После всех этих лет снимания фильмов, наконец-то триумф.
Кроненберг: Наконец-то да. Ты должен быть...
Карр: Вы начали снимать фильмы, потому что были Битлз. А сейчас вас принимают как Битлз.
Кроненберг: Да.
Карр:Они хотя бы не боятся.
Я рад, что вы оба здесь. Я думаю, это же самое чувствует эта аудитория, судя по их реакции, когда мы вошли. Фильм, он.. Я бы не сказал, что это безумие. Но где именно мы оказались? Потому что вы показали все то, что было вчера написано в своей газете. И я не знаю, как вы это сделали.
Кроненберг: Ну это был не я. Это было написано Доном ДеЛило. Он написал книгу около 12 лет назад. И в то время был один особенный отзыв, который вышел, когда издали книгу, и в нем говорилось про сцены в книге с людьми, протестующими на Уолл Стрит, протестующих против курса обмена в Нью Йорке. И в парочке отзывов написали: Это так неубедительно.
Карр: Такое никогда не произойдет.
Кроненберг: Верно! А теперь мы снимаем по книге, и волнения происходит, а мы снимаем точно такие же события в фильме.У нас есть сцена в фильме, где Роб в лицо получает тортом от антикапиталиста - сталкера. А два дня спустя Руперт Мёрдок получает тортом в лицо. Так что, это было странно.
Карр: Это неясно, некая цена дороги к славе.
Кроненберг: Такого не было довольно долгое время.
Роб: Как тема секса.
Кроненберг: Ну если ты можешь сравнить тему оценивания жизни с сексом.
Карр:Я думаю это было сделано, я думаю, он был назван туманным фильмом, верно?
Кроненберг: Да, я думаю это, когда люди смотрят смешные сцены, а не могут увидеть, что там такого смешного. А понимание приходит после просмотра фильма.
Карр: Так как вы, сумасшедшие ребята, встретились?
Кроненберг: Служба доставки.
Карр: Как вы сошлись? Как у вас началось общение?
Роб: Я получил сценарий фильма. Не могу сказать точно. Где-то 2 или 3 недели оставалось съемок последнего сумеречного фильма.
Карр: Это был фильм о вампирах, верно?
Роб: Да.
Карр: Шучу.
Роб: И я прочел его. И мне понравилось. И я вдруг понял, какое значение имело это предложение, сняться в этом фильме, что ты на самом деле должен делать после, и это напугало меня. И я не могу жить... точнее , ты проводишь в основном время под руководством режиссеров, которые управляют тобой, управляют всеми. Они создают, что ты говоришь и что ты делаешь. Когда ты сам не знаешь ничего. Я знал, что Дэвид сам написал сценарий. И я знал о его работе. И он был для меня человеком, я знал, я не смог бы подстроиться под которого. Так что , я был в ужасе от того, чтобы сниматься в этом фильме. И колебался - да или нет. И он позвонил мне, а я ему: Я не знаю о чем он. Я не знаю, почему вы предложили эту роль мне!
Карр: Ожидал плохого только.
Кроненберг: А я сказал: Ты тот, кого я хочу.
Карр: Возвращаясь к получению согласия от него, это было похоже на то, что вы пролежали на его машине , не знаю, около месяца?
Кроненберг: Я думаю, многие люди в этой аудитории не возражали бы против такого. Я стал первым, простите.
Конечно, это была не настоящая машина. Это было как конструктор лего из 24 разных частей, которые легко можно было разобрать. Крышу можно снимать. И было смешно. Этот аспект был очень смешным. Я имею в виду..мне нравилось..
Карр: Но съемки, ваши актеры могли запросто сидеть.
Роб: Да, но в конце концов. Думаю есть одна фраза, что сказал Джеймс Гандольфини "Если вы пытаетесь сделать всё, каждую сцену, пытайтесь представить, где вы можете сесть". Это очень тонкое замечание для актера. Все становится легче, когда вы садитесь на свое место. Представьте, в каждой сцене забивал за собой место, на котором буду сидеть. Если не считать сидение на кровати, это было даже лучше.
Кроненберг: Это были слова ....
Карр: Сидения участвовали в работе. Вы можете все как отстой оставить.
Мы обычно оставляем клип, трейлер к концу интервью, но , у этого фильма есть особенное с настроением и с визуальным воздействием. И он выходит в пятницу, верно?
Кроненберг: Да?
Карр: Это профессионалы кино. Я уверен, что это будет в пятницу в Нью Йорке. Спасибо. Особенности настроения и того, на что смотришь. Это особенности всех фильмов Дэвида. Если бы мы оставили трейлер до конца передачи, нам было бы немного труднее разобраться . Так что, давайте нам трейлер.
трейлер
Кроненберг: Фильм на самом деле ничего подобного. Это абсолютная правда.
Карр: Это волшебство трейлеров.
Кроненберг: Да.
Карр: Фильм и правда о парне, которой едет через город, чтобы постричься?
Кроненберг: Я не знаю, откуда все.
Карр: Но в основном об этом, верно?
Кроненберг: В основном да.
Карр: И в начале он говорит: Я хочу постричься.
Кроненберг: Да.
Карр: Он выглядит как модель, ему не надо это, но...
Кроненберг: Фактически не надо. Да, в фильме ему вообще-то и не нужно стричься. И вы постепенно понимается почему ему так надо попасть в салон этого парикмахера. Дело вовсе не в стрижке, дело в нем. Но мы не спойлерим фильм.
Карр: Так что....давай скажем так. Что вы думаете он делает кроме того, что едет стричься?
Кроненберг: Много вещей происходит по пути. Он едет, по пути встречается с множеством людей, каждый заходит к нему.
Ну что, мы будем говорить о каждом, кого видим в фильме?
Карр: Я бы хотел немного поспойлерить о том, что происходило во время его пути. Давай проясним: Он - парень, который невероятно состоятельный для своего возраста. Ему 28 лет.
Кроненберг: Да.
Карр: И он манипулирует мировым капиталом, как ты сказал, у него как бы рука на кнопке. Он знает как обращаться с деньгами, но это не кажется для него таким значимым. Он кажется становится счастливее, теряя их.
Кроненберг: Да. Ну парикмахерская для него, как он объясняет, парикмахерская что? Это картины на стенах, это зеркала на стенах. И мы понимаем, что так выглядела парикмахерская его юности, где он стригся, когда был маленьким мальчиком. И тут ты понимаешь, что все с самого начала уходит в его прошлое. Чтобы найти что-то, что он потерял. Вот как я думаю это.
Карр: Роб, когда ты прочитал сценарий и сказал Да, ты читал книгу?
Роб: Я вообще ничего из ДеЛило не читал до того, как прочел сценарий. Поэтому диалоги, сцены, их стиль казались такими свежими, незнакомыми. Особенно по сравнению со многими сценариями, что я читал в то время, а потом появился этот. И вдруг стал понимать, что он какой-то поэтический, музыкальный. В нем нет разговоров на повышенных тонах, в этих диалогах. Это не такая уж важная вещь тут. Это ведь одна из твоих обязанностей, как у актера - чтобы все звучало как в реальности. И при этом такие высокостилизованные диалоги, они вовсе не казались стилизованными без смысла. Было трудно оказывается.
Карр: Все персонажи в этом фильме. Они видят очень глубокие, умные вещи.
Кроненберг: Так и есть. Это трудно. Я имею в виду так много, так трудно для публики не просто смотреть, а при этом и понять это всё. Это тебя омывает, тебе надо просто расслабиться, и оно просто омывает тебя. Как серфинг. Какой-то странный серфинг. Но мы знали, что , если вы опять посмотрите фильм, или просто прочтете сценарий, увидите, что смысл очень глубоки. В фильме очень много философии о капитализме..
Карр: То есть персонаж главный - ваш гид по теории.
Кроненберг: Да, верно. И интересно понимать, что ты можешь быть миллиардером, властным, манипулирующим жизнями других и деньгами, он чувствует себя как один из людей, с которыми он встречается. В этом в основном и есть большая философия. Философия, когда говоришь о деньгах, капитализме, человеческом обществе и о будущем. И как это все связано. И я вижу, гипер серьезного человека денег с желаниями. Потому что все вокруг его персонажа ждут, как сделать больше денег. И это не может привнести в его жизнь философию, не принесет ему душевного мира. Это просто как озабоченность о будущем, куда движется мир. Когда исчезнут рынки, а он сделает на этом больше денег.
Карр: Он всегда как будто ищет какого-то угла, страховки. В этом парне проверяется его взрослость каждый божий день.
Кроненберг: Да. И как я говорю, есть одна сцена, где проходит обследование простаты. с Робом эта сцена. Так что , знаете, вы можете захотеть после этого увидеть фильм.
Карр: Сцена очень долгая и медленная.
Кроненберг: Каким и должно быть обследование простаты. Но так редко бывает так. Роб сказал, что он не имел понятия, пока мы это сцену не сняли, что обследование простаты в реале длится 10 секунд. Его обследование заняло 6 минут.
Карр: И при этом он поддерживает беседу с кем-то, чье лицо прям напротив него, как -то так.
Кроненберг: Это так.
Карр: Вы знаете, когда мы говорим о главной теории, о всех этих глубоких вещах, я хочу видеть, что люди понимают это в фильме. Потому что некоторые думают, что он довольно-таки смешной.
Кроненберг: Невероятный юмор.
Роб: Это связано с идеей о такой долгой поездке. Люди просто не представляют, как можно так долго ехать.
Кроненберг: Но это смешно. И вообще вся манера написания у Дона ДеЛило смешная. Он комик. Просто очень странный комик.
Карр: Я думаю у нас есть клип, который как раз и показывает это, немного юмора, и удивляет этим. И это в темной и мрачной истории Дэвида Кроненберга. Кто мог такое ожидать от него?
клип
Роб: почему вы используете этот клип как комедийный клип? Там же происходит.. .
Карр: Почему? Почему? Роб. Я проверяю публику. Почему? Давайте представим, что он такой милый.
Кроненберг: Я могу сказать - Роб вовсе не мил
Роб: Я сегодня утром был на передаче Доброе утро, Америка (GMA). И все истерически смеялись после просмотра этого клипа. Я был такой: Что.... Это было просто неконтролируемый смех. То есть там это совсем не по смыслу. Ну, Доброе утро, Америка нацелена на аудиторию.
Карр: Тебе надо было показать им его до того, как они выпили слишком много кофе.
В этом фильме особое внимание машине, как и в других фильмах с машинами. Особые отношения с технологиями. И эта машина, она своего рода , вы чувствуете, что эта машина движущее звено? Она напичкана технологиями. Это не просто машина.
Кроненберг: Верно. Но она довольно реалистична. Вы определенно можете сделать себе такую же машину. Но у нее есть достаточно пространства свободного, вы можете это почувствовать. И потому, что эта машина для этого персонажа. Его лимузин во многих вещах как подводная лодка, как космический корабль. Она как капсула временная.
Карр: И она также как и комната в отеле.
Кроненберг: Ну не та машина, про которую я сейчас говорю. Может мы поменяемся номерами.
Карр: Насколько я могу представить Роба в этой комнате, превращающейся в то, что ты назвал, эта машина в терминах, что-то типа, в твоих фильмах, причем много раз, там и ученые, и врачи. И мне интересно, а в этот раз фильм у тебя о капиталисте? Потому что ученые и врачи используют технологии , чтобы изменить скорее самих себя, чем других в твоих многих предыдущих фильмах. А в этом фильме капиталист использует технологии , чтобы изменить мир, в основном посылая все в огонь, уничтожая...
Кроненберг: Да. Это интересно. Вот например Роб и я вместе прозвонили в колокол открытия торгов на Бирже.
Карр: Это так странно!
Кроненберг: И я должен сказать, что там были самые теплые и счастливые аплодисменты и смех капиталистов. Понимаете о чем я? И я начал думать: Я должен начать покупать акции! Не знаю почему... И ты думаешь: Подожди минуту. Этот персонаж реально. Он превращает деньги в философию, абстракцию. Потому что, имея дело с миллиардами долларов каждый день, он даже не держит в руках буквально денег. И это одна из вещей, которые реально произошли.
Карр: Даже если известная теория говорит: Деньги теряют свою ценность, они становятся историей чего-то.
Кроненберг: Верно. И нет истории, нет физической субстанции больше. Деньги больше как игра или абстракция для этого персонажа. И в чем-то он как волшебник, метафизика для этих денег. Он изменяет их, чтобы они исчезли.
Карр: А это? Как бы не уходить слишком в дебри. Но это чисто стечение обстоятельств, которое его опустило на самый низ? Просто стечение?
Кроненберг: Да. Но вы должны спросить себя, а разве он не знает, что он делает? Это разве не своего рода самоубийство? Финансовое самоубийство.
Карр: Вот что мне было интересно, когда он ехал через весь город - он едет постричься, а выглядит скорее как будто его похороны. Это как машина для самоубийства. Потому что он безумно занимается сексом, безумно пьет, безумно сжигает в огне все банковские счета, полные денег. Это чтобы вы могли почувствовать это, что это так?
Кроненберг: Вы хотите, чтобы я был повествователем правды? Я сделал фильм, а вы должны представлять о чем он.
Карр: Ок, это справедливо. Я думаю, он в чем-то потерян. И не способен прочувствовать последствия всех его решений. Он женится, но это не настоящий брак. Он делает деньги, но никогда не видит их. Это как он не чувствует вкуса, у его еды нет вкуса. У него секс очень отсутствующими способами. Он как парень, который потерял способность чувствовать.
Кроненберг: А что ты? Что скажешь ты, Роб?
Роб:Нет, правда...
Карр: Поверьте мне, вы бы не захотели , чтобы я стал учить вас теории кино. Роб, ты видел своего персонажа злодеем?
Роб: Вовсе нет.
Карр: Черствым?
Роб: Да, немного. Он немного помешан. В какой-то степени. Но вовсе не злодей. Я читал, что люди говорили, что он монстр. Я всегда думал, что он наполнен надеждой чего-то, когда играл его. Он все время что-то искал. Но он не пытается причинить боль другим людям, хотя теоретически так и есть.
Карр: Но он все оставляет. И причиняет боль ложью.
Роб: Да, Это всё. Это фикции. Он , он , его отношения с эмпатией очень . Он на самом деле не очень это понимает.
Карр: Да. Когда он был в меньшинстве, сочувствуя, когда он думал. И опять не так.
Роб: Но весь фильм, вся история, я думаю, это и была моя мысль, что у меня за роль, это что он пытается найти что-то. Он это находит на секунду в сцене, когда разговаривает с Полом Джаматти, который сыграл Бено. Я думаю, это стало причиной, что моя жизнь изменилась и это у него есть. У него есть каких-то несколько секунд, когда он становится сам собой. И он конечно, он такой и есть на самом деле, как в эти секунды. Думаю так.
Карр: У него странные отношения с деньгами. Я имею в виду, кто-то спрашивает его - что это значит тратить деньги .
Я тебя встречал 4 года назад на King's Pressure Mall в Пенсильвании.
Роб: В отеле.
Карр: Еще до того, как Эдвард стал тобой.
Кроненберг: Не путай их, не путай.
Карр: В то время ты был неизвестный британским актером, который много играл музыку. Все те люди возлагали огромные надежды на тебя, они стали правдой я бы сказал?
Роб: Я не думаю, что те люди возлагали на меня огромные надежды, я думаю, я просто пытался продавать майки в отеле. Пытаясь из их выманить деньги всеми способами, что я мог.
Карр: Ладно, я просто пытаюсь почувствовать это. В то время ты не был богат. Возможно у тебя была пара баксов и все. Верно? Ты мог позволить купить себе пару гитар. Твои отношения с деньгами, все, что ты тогда узнал о деньгах, ты принес это в свою роль? Потому что, я имею в виду, ты не вырос в бедной семье, но быть актером, многое извлекаешь из таких моментов. Ты узнал о деньгах то, что ты смог использовать в этом фильме?
Роб: Я не знаю. Я имею в виду, я правда не хочу это говорить, но я думаю, что возможно в этом случае, возможно у меня были очень похожие отношения с..., ну как бы там ни было маленькие, большие суммы. Это до сих пор все для меня кажется настолько несущественным. Те же отношения с деньгами у меня, как я думаю и с успехом и со славой. Это просто прилагается к моей жизни. Это просто так. Это фикция и есть.
Карр: То есть, как и твой персонаж, ты этого не видишь, тебе просто кто-то об этом говорит.
Роб: Да. Ты раскрыл мою тайну.
Дэвид: Он все свои деньги тратит на одежду, как вы видите.
Карр: А такой совет ты используешь, вкладывая свои деньги в такое окружение?
Дэвид. Особенно в юани.
Карр: Особенно в юани. Дэвид, как ты думаешь, есть явная или скрытая критика в фильме в чем-то бизнеса? Как говорит один из персонажей: Естественное следствие бизнеса - убийство. И вы звоните в колокол на бирже со словами - Вы, ребята, молодцы.
Дэвид: Звоня в этот колокол, мы убили около 8000 людей.
Карр: Фантастически.
Роб: За неделю до нас в колокол этот звонили актеры передачи Gordie Shore (типа нашей передачи Каникулы в Мексике).
Карр: Что за манерность!
Роб: Мы правда не рассчитывали на это особо поэтому.
Карр: Ты потирал руки, зная , что Сноуки дотрагивалась ....
Дэвид: А я вообще пользовался антисептической жидкостью.
Карр: В этом есть смысл.
Дэвид: Да. Я правда не знаю кто она.
Роб: Вы знаете, смешно, вы не знаете, кто она, но...
Карр: Это маленькая грудастая кукла. Это все, что я знаю.
Дэвид: Ты спрашивал меня о ..
Карр: Я спрашивал тебя о Сноу...Нет, я спрашивал тебя о ...
Дэвид: О фильме?
Карр: Я хотел сказать Сники. Чего со мной происходит.
Дэвид: Убийство в капитализме.
Карр: Да. Убийство в капитализме. Это признак очень явной критики бизнеса в фильме.
Дэвид: Очень много обсуждений есть на эту тему. Но это не значит, что этот персонаж этот посыл несет. Да, конечно, капитализм - очень жестокая штука по сути. Ты хочешь повергнуть всех, ты хочешь быть королем, и ты хочешь иметь полную монополию. Если ты хочешь быть уверенным, ты хочешь, чтобы ты был уверен. Уничтожая всех конкурентов. Да, это капитализм в его основном виде. Но у него всегда есть какая-то подноготная. И в таком понимании эта предпосылка является очень точной. Конечно, это не значит, что мир так реально и работает. И что люди именно так работают. Потому что жизнь намного сложнее. Запутаннее. Но да, все эти небольшие афоризмы в фильме, они все очень точны. По ходу фильма. И очень интересны тем, что они провоцируют. Но этот персонаж точно выше капитализма в его мире. Для него все становится таким абстрактным и несвязным. Когда он идет на обед со своей женой, он ей говорит: Вот так люди разговаривают, верно? А она ему говорит: Откуда я знаю?
Потому что она такая же как и он. Она тоже одна из этого капитализма. Она тоже такая же.
Карр: Там определенно были странные отношения у них.
Дэвид: Верно!
Карр: Когда они вместе. Я сейчас всего лишь предполагаю, но я думаю, мы имеем клип о них обоих.
Дэвид: Это смешной клип или.??
Карр: Я знаю, персонаж такой. Я просто наблюдаю, не предполагаю. Я думаю, это действительно клип, где они муж и жена.
клип
Дэвид: Вы видите парня, который пытается разобраться сам в себе, пытаясь представить себя простым человеком.
Карр: Верно.
Дэвид: Он выходит, он обращается к людям, даже зная, что он вряд ли сумеет это сделать это правильно.
Карр: Да, люди - это ланч.
Дэвид: Да.
Карр: Это лучший мир!
Дэвид: Совершенно верно. И вот что прекрасно в Де Лило. И я бы хотел сказать, конечно его игра. Сразу становится четко ясно и понятно, что он , к концу этого дня, этого путешествия через город, он понимает себя, он наконец может отождествить себя с простым человеком. Вот почему он пытался сделать это в первую очередь, направляясь к парикмахеру, пытаясь сделать это через связь с прошлым своим. Потому что этот парикмахер стриг и его отца, и его самого. Какой хороший парикмахер. Мы буквально состригли ему волосы. И это было очень смешно. Он до сих носит последствия этого. Ив этом и состоит работу. Ты идешь на многое, чтобы прочувствовать это. Чтобы воплотить себя в персонаже. Но если все это отбросить, я думаю..
Карр: Это реально очень сложный фильм. И мы точно не будем разбирать каждый подсмысл, мы..
дэвид: Забудьте все эти 10 минут.
Карр: У нас есть такая черная заставка. Чтобы сканировать твой текст. Все, что вы запомните, это то, что Дэвид и Роб очень милые реально.
33 минута

1 ЧАСТЬ
[spoiler]

Гаррет: Как-то у меня удалось один день провести с Ником Кесседи. Мы сидели, куря сигареты со стаканом вина в руке. Для меня фильм - это опыт, опыт того, что я был окружен людьми, которыми я восхищаюсь, я привык к этому. Это была такая возможность. Но еще для меня стало бесценным узнать близко этого мужчину, у которого был такой богатый внутренний мир. Его опубликованная история и стала таким вдохновением, не только для меня. Она вдохновила столько людей: битников, рок-звезд. Люди теряли себя, потом находили и создавали свой мир, не такой как у других. Я не читал эту книгу, а сейчас ее 14-летние читают, и пусть я читал Марка Твена, но для меня это все. Есть что-то замечательное в этой истории, какое-то безумие. Было здорово работать над этим фильмом. Такой замечательный опыт. Замечательные люди, которые вдохнули жизнь в эту историю, я восхищаюсь этими людьми. И так много значит, что мы сегодня можем отмечать этот праздник фильма.

Кирстен, это история - "глаза на дороге"(примечание: так говорят о женщинах, которые напрасно ждут возвращения своего мужчины). Как тебе пришлось поработать над собой, чтобы проникнуться духом этого.
Кирстен Данст: Я думаю, это вопрос больше для Кристен. Я не знаю. Когда я прочла сценарий, я сразу поняла, кто она - моя героиня. Она живет в опасности, она хочет иметь семью, она чувствует, что теряет этого мужчину. Она просто желала этого, она очень постоянная и хотела, чтобы все было постоянным. Она не знала почему так, но она этого хотела. Это она и значила для меня.

Кристен, тот же вопрос. Смелая роль, было трудно?
Кристен: Нет. Труднее было бы сказать "да". Но, я думаю, этот человек много сделал. Я была такая... Я была бы кем-то другим, а я не хотела быть кем-то другим совсем. Это была огромная..., правда, часть меня. Первым вопросом для меня было, когда я начала сниматься: "Как, как она смогла все это пережить, вынести и остаться такой же живой, полной жизни. Не позволить тому, что внутри, вырваться наружу". И... Это ответ. Она просто, она ничего...ммм...Она реально особенная сейчас. Вы знаете, понадобилось много времени, чтобы рассказать ее историю. И каждый раз, даже сейчас, я думаю, у нее есть возможность ммм... И ей приходится принимать, я не хочу говорить что-то о человечности или что-то в этом роде. Но она была, такая, ааа.. Она действительно так открыто любит. Это трудно. Трудно принять это, потому что когда настоящая любовь, доказать, что это была любовь тому человеку, кого она.. Я знала, что она "ок". И легко было играть эту роль, потому что я знала, что она больше, чем в порядке, по отношению к нему, что он значил для нее, его жизнь, это так, так, так.. . Не чувствовать, что одинока, не быть пойманной в эту ловушку, продолжать жить полной жизнью. Он был первым, ее первой любовью. И я думаю, мне приходилось спрашивать себя каждый раз, боясь, что люди могут осудить. Он, благодаря ему все так получилось. Она была настолько fucking, как я.