Что заставило тебя взяться за эту роль?

Кристен: Я была намного младше, когда впервые прочла сценарий…
У меня заняло много времени, чтобы согласиться, но это к лучшему, потому что тогда я уже не боялась, но изначально…
Я думала, что персонажи были… самые веселые и самые живые люди, о которых я когда-либо читала в сценариях. И они казались очень цельными, но в тоже время, они были наиболее сломленными, вроде как поврежденными и практически потерянными, практически мертвыми внутри.

Насчет твоего перевоплощения в эту девушку. Ты узнавала как это работает, может практиковалась, потому что все эти синяки… Как сильно, как далеко ты зашла в своих поисках для этого персонажа?

Кристен: Ну… я была … у меня были привилегии, поэтому я чувствовала… так как сценарий был написан действительно очень хорошо…
Все, что я узнавала помимо сценария, было необходимо для меня, чтобы убедиться что мы все делаем верно, но в тоже время это была просто проверка. Вроде как: Да это все очень реально! И Хорошо, хорошо. Мне не нужно проходить через историю Мэлори, как все делают, или как некоторые делают. Но я брала много уроков танца с шестом, и поняла, что они (танцы) действительно наставляют синяков. Еще я… я не мыла волосы какое-то время, ну и все такое. Всякие такие штучки.

Ты посещала такие клубы в Л. А.?

Кристен: Да, было дело, и это было очень весело на самом деле. Я была с Джейком (режиссером) и нашим художником по костюмам, и там были странные люди, которые ходят в стрип-клубы посреди дня. Один парень предложил мне работу, я не знаю, он подумал, что они мои родители или сутенеры или что-то вроде этого, потому что он сказал мне: «Приходи попозже, если тебе нужна работа. Только заходи через черный ход, потому что ты еще не подходишь по возрасту». Так что я думала: «Боже мой! Это так просто!». Это то, что я поняла. Все происходит очень быстро, и очень просто, это становится практически привычкой.

О «Расствете»
Кристен: Я только начала. Да, мы начали репетиции в Батон Руж.

Я слышал, там есть новые злодеи, которые связываются с тобой.

Кристен: Есть парочка, я имею в виду, в следующем фильме очень много новых персонажей

Ты можешь рассказать о ком-то или нет?

Кристен: Ну, они не то чтобы… в смысле, я даже не видела их пока, но они, в буквальном смысле, другие семьи. Такие, как клан Денали, они не враги, но вроде как… я не могу дождаться, когда увижу их. Мне уже не терпится увидеть всех и начать. Но, честно говоря, злодей остались теми же – это Волтури. Дакота вернется, чтобы снова попытаться убить меня. Будет весело.

Ты работала с Гандольфини. Как это было?

Кристен: Было хорошо, было действительно здорово. Он очень пугал всех вокруг. Я думаю, может это потому что мы играли такие роли…
Нам было очень весело вместе…
Мы были как Даг и Мэлори… я чувствовала, как будто могла просто околачиваться вокруг, он был как.... Джейк всегда говорил, что он (Гандольфини) очень любит «Книгу Джунглей» а это один из моих любимых фильмов, так что мы были как Маугли и Балу. И это было то, что мы старались привнести в фильм, пытались показать такую динамику в фильме. Так что мы повеселились…

Кристен: Я бы хотела писать что-то, быть более вовлеченной в весь процесс, но чем больше я работаю с такими замечательными людьми, тем больше понимаю, что в моем возрасте лучше подождать, стать лучше и умнее…
Я очень рада, что смогла поделиться всем этим со столькими людьми. Такую возможность мне дали «Сумерки», потому что до этого долгое время, я отдавала всю себя фильмам, которые оказались нигде, и это было очень фигово…
Я должна поблагодарить «Сумерки» за это…

Имея дело со всеми знаменитостями, как ты справляешься со всеми сплетнями, с этими невообразимыми перипетиями, сводничеством с кем-то…

Кристен: Да, это смешно. В смысле, это вроде как бессмысленно. У меня есть друзья, с которыми я давненько не общалась, и они звонят и задают абсурдные вопросы иногда. Или, знаете, когда твой отец говорит тебе: «Что ты делала вчера вечером?». Ты ему: «Ничего! Я нигде не была», а он тебе: «Нет, была! Ты вчера ходила гулять!» «Нет не ходила!». Это конечно шутка, но знаете…

Все эти сумасшедшие телефонные звонки: «Я знаю, ты встечаешся с Робом, но…»

Кристен: Ну, моей маме как-то позвонили бабушка с дедушкой, когда люди какое-то время думали, что я была беременна. Я не совсем знаю почему, но… Так вот, когда они позвонили, они сказали: «Боже мой! Кристен!». Они поверили в это, они абсолютно поверили, но моя мамы была как: «Вы что серьезно? Ребята, вам пора прекращать читать это!», ну знаете журналы из продуктового.

- Для начала простенький вопрос: какая сцена твоя любимая, какую ты больше всего хотела сыграть в «Затмении»?

Кристен: Больше всего я ожидала сцену поцелуя между Джейкобом и Беллой. Просто потому что для меня она очень отличается от остальных, в плане игры. Эта сцена не похожа не на одну из всей серии фильмов, это как будто случайный момент, когда ты думаешь: «что же я делаю?». Поэтому, то, как я сыграла её… я хотела удивить саму себя, ну знаете, то, как я об этом думала было странно. В хорошем смысле. И мне нравиться, как она смотрится в фильме. Я чувствую, что эта сцена важная и она не выглядит полностью завершенной, потому что это как… ну она вроде медленно начинает понимать, что он очень подходит ей. Хоть это и произошло из-за манипуляции, этот поцелуй на самом деле заставил ее понять, что она, вроде как, слишком многое упускает из виду. Это то, о чем мы говорили, обсуждали подобные вещи, понимаете, о чем эта сцена.
- Да, момент прозрения для Беллы.
- Абсолютно. Она полностью сбилась с толку. А теперь давайте поговорим, почему вся франшиза настолько популярна, и почему она имеет такое магическое воздействие.

Кристен: Все задаются этим вопросом: «Почему это стало таким феноменом, что здесь такого уникального?» Я даже спрашивала фанатов в чем причина, где собака порылась, что такого особенного? Прежде всего, все очень просто. Все эти крики: «Эдвард!» о чем они говорят? Это хорошая история любви.
- Моя любимая сцена в фильме (если вы его смотрели или читали книгу, вы меня поймете) – это выпускной. Это действительно классный момент в Затмении, потому что в этой сцене окончания школы, когда Белла получает аттестат, ну знаете, когда Белла в мантии и шапочке, это классический американский выпускной. Мы видим напоминание того, что это всего лишь нормальная девушка, конечно, она окружена этим фантастическим приключением оборотней и вампиров и прочей магией, но в конце концов, она просто девушка, которая пытается разобраться со школой как и все остальные. Давай поговорим об этом.

Кристен: Я очень люблю этот аспект истории, потому что… ну да я лишь девушка… в смысле … очень молодая… я имею в виду, что чувствую, что была на её месте. В смысле, если бы случилось что-то невероятное, и все вокруг были бы очень рады, я могла бы сказать: «да круто, но я не могу об этом говорить». Это круто, это как фантастическая версия всего происходящего, все эти вампиры и оборотни, но все же, (это идиотизм), но это реальность.
- Я спросил Р-Патца, в какой из сцен ему больше всего понравилась играть.

Роб: Сцена, сразу после поцелуя Беллы и Джейкоба, когда она возвращается. Я думаю, она многое показывает. Мне очень нравилось снимать эту сцену, потому что она очень отличается, мне кажется это один из настоящих героических моментов Эдварда. Потому что, не каждый способен понять такое, в смысле, абсолютно полностью понять и принять происходящее. Я имею в виду, что это не просто: «да, я тебя понимаю», мы точно знаем, что он никогда не вспомнить это и не поднимет эту тему, при этом он полностью отдает себе отчет в том, откуда пришла Белла. Я считаю, что это очень хороший момент.
- Давай поговорим об отношениях между Эдвардом и Беллой. Потому что в Затмении они очень теплые и нежные.

Роб: Каждый раз, когда мы с Кристен снимали «парные» сцены, всегда было какое-то препятствие, всегда что-то стояло на пути, а в Затмении все кажется намного проще, в самом начале, мы выглядим как нормальная пара, что, очевидно, намного проще сыграть.

- Насколько Эдвард и Белла стали другими в этом фильме?

Роб: Думаю, что в этом фильме все становится проще, потому что отношения, отношения Эдварда и Беллы, становятся более прочными. Ему не приходится постоянно… они уже не находятся постоянно на грани. А еще, в предыдущих фильмах, отношения Эдварда с отцом были как: «я не заставлял его это делать со мной, теперь я живу вечно, но мне не зачем жить бла бла бла…». На этот раз они становятся как: «я не нравлюсь отцу своей девушки, и это очень меня забавляет…». На этот раз все становится более доступным и, как мне кажется, простым.

Примечания: в этой радиопередаче ди-джеи обсуждают интервью с Кристен и Робертом, которое взял у них (по отдельности) один из присутствующих. В свой диалог они вставили ответы на поставленные ранее вопросы. В основном же они обсуждают, как проходило интервью с Робом, как он пах (как английское клубничное поле и весна), во что был одет (в одежду), обут (в сандалии учителя географии), и, конечно же, его волосы (которые он побрил для съемок в Милом Друге(!)), а еще старательно пытались вспомнить как же его зовут (еле вспомнили, что он не Робин, а Роберт). (очень хороший у них юмор 4 ИМХО). Но еще они отметили, что оба отвечали на вопросы очень вдумчиво и основательно