1972 год, Грейсленд, штат Теннеси.

Эдвард давал по тридцать пять концертов в месяц, вместе со своей командой колесил по стране. Я же была сосредоточена на Несси. Это была самая лучшая и красивая девочка на свете. Казалось бы, о чем мечтать еще? Живу в полном достатке, не думаю о деньгах, у меня есть замечательный ребенок. Но сердце мое по-прежнему оставалось рядом с Эдвардом. В последнее время он очень редко бывал дома, и я нуждалась в нем, впрочем, как всегда. Моя любовь ни сколько не угасла.

Его приезд был подобен фейерверку – громко, красиво, но, увы, недолго. Всякий раз, по приезду Эдвард одаривал меня и Несси подарками, проводил время с дочкой. Однако на меня у него опять не хватало времени. Эдвард Каллен был чертовски занятым и уставшим, для того что бы заняться любовью с собственной женой. То, что дело в таблетках, мне сказал наш семейный врач. Из-за них у Каллена случались приступы смены настроения, он был подавленным и отрешенным дома. Только на сцене Эдвард становился собой, тем ярким и красивым человеком, которого любил весь мир.

До меня, конечно, доходили слухи, про бесчисленных подружек Эдварда, про те вечеринки, что устраивает его команда после концертов, про оргии в роскошных номерах отелей. В каждом городе, где бы ни был Эдвард, находились девушки готовые скрасить одиночество не только парней, но и самого короля рок-н-ролла. Но я гнала эти мысли от себя, не хотела признавать суровую правду жизни. Во мне все еще жила надежда, что всё вернется на круги своя и мой муж вновь станет собой.

Но все-таки, когда Эдвард был душевно сломлен, когда у него в жизни были трудности, он шел ко мне. Становился на колени, обхватывал руками и просил прощение за всё – за то, что сделал, за то, что не сделал. В эти моменты я чувствовала себя, как раньше. И счастье на короткий миг застилало мне глаза, и я вновь погружалась в тот маленький мирок, который Эдвард Каллен построил для меня. Он возвел меня на пьедестал, и я была его королевой сердца. Но мне хотелось обычного семейного уюта.

1975 год, Грейсленд, штат Теннеси

Три года прошли неспешно. Несси подросла и стала настоящим сорванцом. Мы не успевали следить за ней: то залезет на дерево, то упадет и разобьет коленку. Помогала справиться с Несси мне все та же бабуля Эмма. Что бы мы делали без неё!

Я опять сопровождала Эдварда в его турне. У меня было ощущение, что наши чувства проснулись после длительной спячки. Эдвард вновь стал невероятно нежным, чувственным. Он пробуждал в моем теле такой же огонь, как и десять лет назад, когда я была еще подростком. Я влюблялась в своего мужа заново. Раз за разом открывала для себя новые стороны его натуры.

Но что-то пошло опять не так. Где-то полгода Эдвард не обращал на меня никакого внимания и еще сильнее увлекся таблетками. Ко всему еще добавился комплекс по поводу лишнего веса. Каллен здорово поправился в последнее время. Сценический гардероб пришлось менять полностью.

Черная меланхолия вновь завладела его душой. И не музыка, ни я, ни даже дочка не могли вызволить Эдварда из этой пучины.

Каллен целыми днями спал, старался не показываться лишний раз на публике, помимо концертов. Я так хотела помочь ему, сделать все, что в моих силах, но он словно отгородился от меня стеной из холода и безразличия. Он даже перешел жить в другую комнату, что бы побыть одному.

Я безмолвно и безропотно терпела, не теребила его по пустякам. Дождавшись момента, когда Эдвард заснет, я приходила к нему комнату, ложилась рядом, прижималась всем телом, слушала его размеренное дыхание, гулкий стук сердца, беззвучно плакала. Только так я могла чувствовать, что еще нужна ему.

Эдвард всегда интересовался каратэ, даже пробовал сниматься в фильмах. Но теперь, когда все свободное время он проводил взаперти, я решила сделать ему подарок и пошла в спортивный зал снимать занятия. Этого тренера мне порекомендовал Джаспер, сказав, что он когда-то выступал консультантом в сцене с дракой в предпоследнем фильме Каллена.

Не знаю, кого я ожидала там увидеть. Возможно, умудренного сединами пожилого китайца с белоснежной бородой или брутального мужчину средних лет, но только не своего одноклассника Джейкоба Блека. Когда мы уезжали в Виссбаден, то Джейк был еще нескладным подростком, и я его плохо помнила, но сейчас передо мной стоял высокий и крепко сложенный симпатичный парень и улыбался искренней широкой улыбкой. Я улыбнулась ему в ответ, и поняла, что устала видеть в своей жизни одни и те же лица из окружения своего мужа.

Я снимала занятия группы, которые вел Джейк, приносила домой и мы вместе с Эдвардом смотрели их. В эти моменты мой муж вновь становился тем парнем, в которого я влюбилась шестнадцать лет назад – живым, веселым, открытым. У него появлялись планы на будущее. Но очередная порция транквилизаторов забирала его у меня, и Эдвард вновь скрывался в своей депрессии.

Однажды Джейкоб предложил мне позаниматься. Недолго думая, я согласилась, потому что сидеть дома в четырех стенах и безмолвно смотреть на то, как мой любимый мужчина медленно сходит с ума, у меня не было больше сил. Я приходила в спортзал раз в неделю, изучала движения и приемы, которые мне показывал Джейк, даже делала кое-какие успехи. Не успев опомниться, я стала ждать наших встреч с Джейкобом.

В тот день, спустившись вниз, я обнаружила в каминном зале пару ребят и каких-то девчонок. Они явно не стеснялись и чувствовали себя, как дома. Как я уже устала от того, что в моем доме я не была хозяйкой. Джаспер развалился на диване и лениво потягивал коктейль через трубочку. Эммет и Сет лапали явно несовершеннолетних девчонок, и те пищали в ответ. О, Господи! Им уже все равно, кто обратит на них внимание. Если нет короля, то подойдут и придворные.

- Джаспер, кто эти девицы? – я скрестила руки на груди и еще раз требовательно повторила свой вопрос.

- А, они весели на воротах, и охранники решили их пустить. Пусть ребята развлекутся, Беллз, - Джас развел руками. Он единственный, кто оставался бессменным другом и помощником Эдварда на протяжении всех этих лет. Но и его терпение не безгранично.

Поднявшись наверх, я вошла в спальню. Уже два часа, а Эдвард до сих пор спит. Я со злостью распахнула шторы. Яркий свет ударил Эдварда по глазам, и он мгновенно подскочил.

- Какого черта ты делаешь? – недовольно произнес Каллен.

- Пытаюсь навести порядок. Тебе все равно – лежишь, спишь, созерцаешь тишину, а в это время в доме полно посторонних людей. Ты не обращаешь на дочь ни малейшего внимания, - это все я говорила на одном дыхании, но похоже Эдварду было все равно. Он молчал, даже не глядя в мою сторону. Не став дожидаться его ответа, я взяла сумочку и направилась к выходу.

- Эй, Белла, почему ты возвращаешься так поздно домой? – впервые за полгода мой муж мне показал, что я ему небезразлична, и он знает о том, как я провожу свое время.

- Мои занятия каратэ закачиваются в одиннадцать, - на ходу бросила я, сбегая вниз по лестнице.

- Ты вернешься в девять поняла?! – услышала я гневный окрик за своей спиной. И прямо над моей головой какая-то ваза разбилась о стенку. Я вскрикнула, уклоняясь от осколков. Но Эдвард уже скрылся в комнате, хлопнув дверью.

Я дожидалась Джейкоба у входа в тренировочный зал. Он уже переоделся из своего традиционного кимоно в обычные джинсы и белую рубашку.

- Белла, почему ты не пришла на тренировку? Я ждал тебя, - как всегда, он улыбнулся и сверкнул белоснежными зубами.

- Джейкоб, прости, занятий больше не будет. Я не хочу. И сейчас мне надо идти. Меня дочка дома ждет, - если Джейк огорчился, то не подал вида.

Я направилась на парковку. Остановившись около машины, я трясущимися руками пыталась попасть ключом в замок на дверце. И вот ключи выскользнули из моих рук. Я опустилась на четвереньки, пытаясь найти рукой в полумраке уличного фонаря свою пропажу, как моя рука наткнулась на чей-то ботинок.

Я вскрикнула и вскочила.

- Белла, прости, что напугал тебя, - Джейкоб выглядел виноватым.

Он протянул руку и коснулся моего плеча. Я не выдержала и уткнулась в него, даваясь судорожными рыданиями. Все то одиночество, пренебрежение, ощущение беспомощности нашли такой выход. Мне необходим был человек, который станет моей поддержкой, мне хотелось почувствовать себя нужной, значимой, мне так нужна была капелька внимания и тепла.

Джейк гладил меня по голове, по плечам и я не заметила, как мои губы соединились с его губами. А потом мы пошли в его тренерскую комнату. Он был очень настойчив, и мое тело предало меня. Я кричала и царапалась, пытаясь забыться, стараясь, не помнить с кем я сейчас. Но в какой-то момент мне показалось, что я сказала: «Эдвард, я люблю тебя».

Мы встречались полгода. За это время Эдвард, не говоря ни слова он уехал в Голливуд, и я осталась предоставлена сама себе. Мы с Джейкобом ни капли не скрывались. Ходили в кафе и на выставки. Я жила обычной жизнью, не боясь, что обо мне доложат Эдварду. Ему ведь было все равно, где и с кем проводит время его жена.

Каждый раз, когда я была с Джейкобом, я ощущала себя любимой и желанной. Но стоило мне закрыть глаза, и я видела совсем другое лицо. Мне казалось, что мы с Эдвардом вновь заперлись в его комнате, как тогда в Германии и нам никто не помешает.

Прикосновения Джейкоба были полны ласки, но он не мог разжечь тот огонь, который разгорался во мне от одного взгляда зеленых глаз. Улыбка Джейка ослепляла и располагала к себе. Когда улыбался Эдвард, то мое сердце пело в груди. Как бы я не обманывала себя, но я никогда не смогу любить преданно и беззаветно этого парня. И он достоин лучшей судьбы. Чувствуя себя самой последней дрянью, я вновь и вновь шла к нему за порцией нежности и ласки. Но любила я только Эдварда, и ничего не могла с этим поделать. Мы не виделись около четырех месяцев, и мои мысли, как и прежде были только о муже. Но он мне даже не звонил.

Я сидела на постели среди смятых простыней, застегивая блузку на груди. Так дальше продолжаться не может. Я не могу раз за разом обманывать Джейка, Эдварда и себя.

- Я не приду больше, Джейкоб, прости, - тихо сказала я, когда Джейк вышел из душа.

- Белла, что случилось? Он обо всем узнал, да? – Джейк присел рядом и провел рукой по моему лицу.

- Нет. Так не может дальше продолжаться.

- Белла, я люблю тебя. Забирай Несси, и приходите жить ко мне, - Джейк опустился передо мной на колени.
Я не знала, что ему сказать. Только самое горькое из того, что ему придется услышать.

- Я люблю Эдварда. Он вся моя жизнь. Прости меня, Джейкоб. Прости за эту ложь. Но я не могу по-другому. Ты мне дал столько нежности и тепла, а я… Я не заслуживаю твоей любви. Я просто самая настоящая блудливая кошка, отвратительная мать. Ты достоин лучшей женщины, - слезы текли по моему лицу.

Джейкоб попытался сжать меня в объятиях, но я высвободилась и ушла, не оглядываясь.

Через несколько дней вернулся Эдвард. И я решилась. Сейчас или никогда. Я зашла к нему в спальню. Он лежал на кровати и изучал потолок. Похоже, он опять под действием таблетки. Я тихо присела рядом.

- Эдвард, посмотри на меня. Прошу, - он нехотя перевел на меня взгляд, а я продолжила. - Так не может дальше продолжаться. Ты отдалился от меня, от дочери, от друзей. Все оставили тебя. Только у Джаспера хватает терпения мириться с твоей вечной депрессией.

- Чего ты хочешь, Белла? – безжизненно произнес Эдвард.

- Я хочу начать все с начала, Эдвард. Давай поедем на Гаваи. Ты, я и Несс. Сбежим от всех. Ты попробуешь жить без таблеток. Ты ведь сможешь, я знаю, - и я провела рукой по его груди.

Тут Каллен резко схватил меня за запястье и потянул с силой на себя.

- У тебя ведь кто-то есть? Кто он, Белла?

Я попыталась вырваться, но Эдвард продолжал держать меня железной хваткой.

- Это тот мальчишка, твой тренер Блек. Я знаю, не отпирайся, - прорычал Эдвард.

- Нет, - пискнула я, безуспешно пытаясь вырваться из его стальной хватки. Мне стало страшно от озлобленного взгляда Эдварда. Я молилась Господу, чтобы Каллену не пришло в голову расправиться с Джейком. В последнее время он не расставался с револьвером, и любил шокировать своих прихлебателей пальбой по предметам в доме.

Эдвард не стал меня слушать и бросил меня на пол. Я ударилась головой. Он подошел ко мне и поднял за волосы. Я хотела закричать, но он впился в мой рот своим.

Мне не хватало воздуха, я начала задыхаться. Каллен меня не отпускал. Я не узнавала в этом человеке своего мужа, того светлого и искреннего парня, в которого влюбилась до беспамятства будучи еще девчонкой. Эдвард силой убивал всю ту любовь, что еле тлела в моем сердце.

Но вот он отстранился и дернул вниз мое платье. Ткань затрещала и порвалась по швам. Эдвард навалился на меня всей тяжестью своего тела. Мне казалось, что вселился сам дьявол. Мой любимый мужчина, отец моей дочери никогда бы не смог сделать такого со мной.

Я боролась с ним, плакала, кричала, но это было бесполезно. Он был яростен, неистов, пытался сделать мне, как можно больнее. Я закрыла глаза и терпела его грубые порывистые движения внутри себя, и желала, чтобы все это закончилось, как можно скорее.
Эдвард встал и пошел в душ, потрепав меня по голове. Я лежала на полу, свернувшись калачиком, и утирала горькие слезы. Даже после пережитого унижения я не могла разлюбить его. И от этого было еще больнее. Казалось, мое сердце разлетелось на куски, а душа умерла навсегда.

Следующим вечером я зашла в гримерку к Эдварду в концертном зале. Он был один и выглядел уставшим, изможденным и потерянным. Но я была полна решимости.

- Я подаю на развод, Эдвард, - произнесла я, пытаясь унять дрожь в голосе. Один только Всевышний знает, как мне далось это решение. Проплакав всю ночь и утро, я поняла, что мне надо уйти. Иначе я буду терпеть все это вновь и вновь, раз за разом теряя голову от его улыбки, взгляда и небрежно оброненного слова в мою сторону.

- Чертовски подходящее время, для промывания мозгов, детка, - хмыкнул Каллен, сняв с глаз большие солнцезащитные очки с желтыми стеклами. Его глаза были красными, и он болезненно щурился от голубого света люминесцентных ламп.

- Насиловать меня у тебя нашлось время, - холодно скала я, пытаясь быть твердой и не сдаться на полпути.

- Эй, малышка, а не об этом ли ты меня всегда просила? – криво усмехнулся Эдвард, стараясь причинить мне еще большую боль. Это было в его привычке. Бросаться словами, точно настигающими цель. Будь то угрозы, обвинения или признания.

- Нет, не об этом! Какая же ты скотина, Каллен, - я подошла к нему и замахнулась для пощечины. Но он перехватил мою руку и с нежностью провел ладонью по моему лицу.

- Давай поговорим после концерта, Белла, прошу, - и вот опять он вел себя, как провинившийся мальчишка, отчаянно прося прощения взглядом.

- Нет, Эдвард. Я не буду больше ждать. Я только и делаю, что жду тебя. Но вокруг тебя всегда чужие люди, женщины. Я жила тобой, - сквозь слезы говорила я. - Но так и осталась просто почитательницей великого таланта, которой повезло чуть больше, чем другим. Ты закрыл меня в золотой клетке, но это – клетка. Ты считаешь, что я лучше, чем те другие. Но я обычная женщина, которая хочет любви и тепла. Ты придумал меня. Как и я тебя. А сейчас настало время взрослеть.

Слезы градом катились по моему лицу. Но я сдерживала рыдания. Так надо. Для нас двоих.

- Я люблю тебя, Белла, - тихо сказал Эдвард. - Прошу, не уходи.

Он не верил, что я решусь на это. Эдвард Каллен не мог понять, что я больше не та восторженная девочка, что ловила каждый его жест, каждое слово. Своим поступком он пробудил во мне взрослую и сильную женщину, которой на самом деле хотелось быть слабой. Такой парадокс. Как и прежде, я готова принадлежать ему и телом, и душой. Но от Эдварда того же я не дождусь никогда.

Еще одно мгновение, еще один виноватый взгляд, еще одна мольба, и я вновь прижмусь к его груди и не уйду никогда. Но я должна. Ради своей дочери, ради себя, и ради него. Мы только мешаем великому королю рок-н-ролла жить так, как он способен – с размахом, в роскоши и восхищении.

В его глазах Эдварда застыли слезы. Мое сердце предательски защемило. Прости меня, любимый, но так будет лучше для всех. Тебе хорошо в своей славе, вспышках фотоаппаратов, лучах софитов и криках толпы. А я и Несси только отвлекаем тебя от этого, заставляем страдать. И мы так же страдаем от безразличия. Пора разорвать этот замкнутый круг. Ты не можешь бросить свои таблетки, но я смогла оставить тебя. Ты был моим наркотиком, моим персональным и самым изысканным наркотиком, мне всегда было мало тебя. Но я решила, что могу отказаться от тебя и делаю это. Надеюсь, когда-нибудь ты поймешь и тоже сможешь. И, возможно, мы всё начнем сначала. А пока…

- Я тоже тебя люблю, но это уже ничего не решает, Эдвард. Прощай. До встречи в суде.

И на ватных ногах я покинула гримерную.

«О, Боже! Дай мне сил научиться жить без него» - думала я, сев в машину, разрыдавшись в полную силу.

Октябрь 1976 год.

Мы развелись без бурных ссор и скандалов, без дележки имущества. Эдвард обеспечил меня и Несси всем – от небольшого дома в центре Мемфиса до банковских счетов.

Он так и продолжал видеться с дочерью, дарить ей подарки. Из здания суда мы вышли, держась за руки. И это была игра не только на публику. Я простила его. Но теперь я была сильной и могла жить сама. Но я по-прежнему искренне любила его.

И сейчас я не могу избавиться от чувства вины. Если бы я знала, что мой уход не пойдет ему во благо, я бы не ушла никогда. Если бы я сняла свои розовые очки раньше, если я смогла быть сильной и вовремя забила тревогу, как только поняла, что транквилизаторы меняют и убивают Эдварда. Сотня бесконечных «если». Но всё тщетно. Ничего уже не изменить…