Я подавился водой и закашлял. Я что? Песню посвятил? Кому? Белле? Да я даже ее не видел. Или видел? Черт, ни хрена не помню. Я никогда и никому не посвящал песен. Что на меня вчера нашло? Или Эммет врет, или я идиот.

Никогда я не мог и на секунду представить, что мои способности ищейки когда-либо будут служить для чьего-либо спасения. Если бы чуть больше месяца назад мне кто-то сказал подобное, я бы рассмеялся ему в лицо… но сейчас мне совсем не смешно. Мне… страшно.

Собрав волю в кулак, она заставила себя поднять взгляд… и уже не смогла опустить его. 
Поистине, женщины заявляют о том, что мужская красота не имеет для них значения ровно до того момента, пока не сталкиваются с этой самой красотой… Образчик которой стоял перед Изабеллой, непринужденно облокотившись о камин. Он пристально посмотрел на нее, заглядывая, казалось, прямо в душу – легко, даже бесцеремонно. 

- Шотландия? – пробормотала Изабелла, едва не выронив фарфоровую чашку из сервиза своей матери, которым так дорожила. – Ты хочешь выдать меня замуж за… шотландца? – на одном дыхании спросила она, переводя растерянный взгляд с жалостливого лица отца на улыбающееся, буквально светящееся лицо Кэтлин - его новой жены. 

Идя с моим конвоем по знакомому лабиринту к тронному залу, я понял, что кроме лифта тут ничего не поменялось. Казалось, замок застыл во времени так же, как и его хозяева. Это впечатление ещё сильнее укрепилось, когда стражи распахнули передо мной массивные деревянные двери с гербом Вольтури. Всё то же роскошное круглое помещение, отделанное мрамором, всё те же три трона на возвышении. И всё те же трое вампиров на них.

Эдвард целовал Беллу, пытаясь показать ей, как сильно, как безнадежно он любит ее – он делал это каждый раз... 

На самом первом своём свидании Эдвард с Беллой отправились к побережью. В этот раз всё было по-особенному. Даже асфальт под колёсами шуршал иначе, напевая мелодичную песню о дорожной романтике, – достаточно было просто прислушаться.

Эдвард Каллен мысленно переворачивал заключительную страницу своей байкерской жизни. И руки его не дрожали, и к горлу не подкатывал предательский ком – лишь где-то в глубине души тоненько звенела натянутая до предела струна.

Немного выгнувшись в спине, я с большим трудом повернула голову слева на право… и встретилась с парой немигающих красных глаз. Взгляд вампира был пронизывающим, от него хотелось спрятаться. При этом особых эмоций они не выражали, по крайней мере, я не могла их понять. Зато прекрасно разобрала свои. Это был страх.

Вдруг за кадром раздался противный пьяный голос, пытавшийся то ли спеть, то ли прокричать, то ли еще что-то. Боже, что это? Они подобрали какого-то пьянчугу? Но зачем? Подвезти? У них что, совсем с деньгами туго? Голос замолчал, но раздался противный звук. Что это?

Джейк внимательно взглянул на Мейсена и усмехнулся – точно такое же выражение лица он уже кое-где наблюдал вчера. Только вот лицо было поменьше и покрасивее. 
- Да вы что – сговорились? – громко спросил Блэк. 
- Что? – Эдвард повернулся к нему, пытаясь, наконец, выйти из собственного забытья, но без особенного успеха. 

Я осмотрелся в рентгеновском спектре… и заметил кое-что. Подойдя туда, я увидел лежащий на земле мобильный телефон. Беллин. А рядом с ним, на траве — несколько небольших бурых пятнышек. Я мысленно простонал. Дочка, ну почему ты от него просто не убежала?.. Не верю, что он застал тебя врасплох!