« - Что с голосом?
- Прости... операторы дают слишком мало время чтоб привести в порядок состояние шока, вызванное твоим именем на дисплее моего телефона.»

- Привет, мамочка. – Поздоровалась я с Рене и искренне крепко сжала ее в объятиях.
- Привет, дочка. Как же давно я тебя не видела! Ты так изменилась. А что у тебя с волосами? – Начала расспрашивать меня мама.
- Я их покрасила. Решила, чтобы цвет был наравне с интеллектом. – Шутки – еще один метод самообороны.
- Ты какая-то другая, изменилась и не только внешне.
- Так вышло. Кажется, ты хотела со мной поговорить? Зачем тянешь резину? – спросила я с вызовом, так, что маме на некоторое время стало очень неудобно.
- Давай сядем в машину?
- Ладно.

Я дотянула свой чемодан до автомобиля, закинула его в багажник и заняла пассажирское место рядом с мамой, которая уже расположилась за рулем.
- Ну? – не унималась я. Еще бы! Испортить мне такое потрясающее утро и привезти в ЛА. Теперь пусть отдувается.
- У тебя с ним что-то было?
- Ничего себе начало разговора.
- Уж какой есть. Я жду ответа. – А мама была тоже решительно настроена.
- Какая тебе разница спала я с ним или нет?
- Как ты разговариваешь с матерью?
- Я сейчас разговариваю с тобой примерно так, как ты разговаривала со мной по телефону и продолжаешь делать это сейчас. Мама, мне 18 лет. Я уже вполне взрослая девушка, и сама могу решить, с кем и как мне проводить время. И с кем встречаться, я тоже решу сама.
После этой пламенной речи, которая так и рвалась наружу из меня, в салоне воцарилось молчание, которое только спустя несколько минут прервал мамин голос.
- Ты права. Это твоя жизнь. Я не должна вмешиваться. – Сказать, что я была удивлена – ничего не сказать.
- Мне сейчас это послышалось?
- Нет. Я действительно так сказала.
- То есть ты признаешь, что была не права?
- Частично.
- Частично, это как?
- Ты сама в праве решать, с кем тебе связывать твою жизнь, но при этом ты должна помнить, что на чужом несчастье своего счастья никогда не построишь.
- Это сейчас ты к чему сказала?
- К тому, что из-за тебя твой благоверный бросил свою девушку, с которой они встречались довольно долгое время.
- Он ее бросил не из-за меня.
- Я тебе не верю.
- Конечно, предпочтительнее верить совершенно чужому человеку, чем собственной дочери.
- Я просто хочу, чтобы ты осознавала, что такое может случиться с каждой. И если он из-за тебя бросил одну девушку, то в скором времени может найтись та, из-за которой он бросит тебя.
- Ты так этого хочешь?
- Нет. Я тебя предупреждаю.
- Мам, я сама разберусь, договорились? Тем более, та девушка не задумывалась о том, что чувствую я, когда строила свои отношения с моим парнем. Почему я должна?
- Я надеюсь, ты поняла то, что я тебе хотела сказать?
- Это все? – Я уже готовилась к дневной лекции о том, как я плохая. А тут крохотная беседа в машине.
- Да.
- Так я могу завтра ехать обратно?
- Не можешь.
- Почему?
- Потому что тебе будет полезно пожить вдали от Нью-Йорка хотя бы месяц.
- Месяц? Мам, я не могу. У Розали свадьба через три недели, а я обещала ей там быть.
- Хорошо. Тогда три недели. – Щедрая мама.
- Зачем тебе это?
- Я давно тебя не видела, соскучилась.
- А серьезно? – Рене бросила на меня гневный взгляд.
- Тебе полезно побыть немного без Эдварда. Проверить ваши отношения.
Ответом на эти слова послужил мой истерический смех и слова, которые пробивались сквозь него.
- Сколько можно нас проверять? Неужели года было недостаточно?
- Видимо нет.
- Ясно.

Я решила сегодня не спорить с мамой, а просто согласится с ее ультиматумом. Завтра она остынет, и мы сможем поговорить более конструктивно.
Как раз в это время, Рене завернула к нашему гаражу.
- Папа дома? – Спросила я у мамы.
- Нет. Как всегда трудится. Я тоже сейчас буду вынуждена тебя покинуть – служба зовет.
- Жаль. – Тут я точно слукавила. Я очень хотела, чтобы мама оставила меня в покое на некоторое время.
Желая поскорее добраться до комнаты, чтобы побыть одной, я пулей выскочила из машины, достала свой чемодан и направилась к дому.
Он ни капельки не изменился. Все тот же со вкусом оформленный двухэтажный дом, где раньше мы жили втроем. Моя комната находилась на втором этаже, поэтому без всяких препятствий я быстро поднялась к себе наверх.
Она тоже совсем не изменилась: все те же обои, расстановка мебели. Как будто я никогда ее не покидала.

От усталости я плюхнулась на кровать, на которой так давно не лежала.
Да, сколько слез помнят эти подушки. И не только печали. Я вообще любительница поплакать была, поэтому слезы из-за чего-то радостного не являются уникальным событием.
А сколько переживаний, мыслей по ночам помнит эта кровать и эти стены.
Страшно вспоминать.
Только теперь я осознаю, каким ребенком являлась тогда.
Ужас!
Но, это тоже определенный этап моей жизни. Надо и к нему относится спокойно, порой даже с некоторым снисхождением. Тем более, что я его уже успешно миновала при том с минимальными потерями.

Мои рассуждения прервала мама, которая без стука ворвалась в комнату.
- Белз, прости, я опаздываю на работу. Поесть найдешь в холодильнике. И отдохни, у тебя был тяжелый перелет.
- Конечно, мам.
- Пока, доченька.
- Пока.

Мама ушла, а я продолжила валяться на кровати. Через пару десятков минут мне все-таки захотелось встать, чтобы привести себя в порядок, принять душ и поесть. Вещи разбирать я не намеревалась, потому что все еще надеялась уломать маму. Если она не будет поддаваться, придется подключить тяжелую артиллерию – папу.
Так просто я не сдамся.
Я не откажусь от Эдварда от какой-то безобоснованной прихоти.
Эдвард!
Черт! Я же обещала ему позвонить.
Где мой телефон?
Отыскав в сумке свой мобильный, я уже хотела набрать до боли знакомый номер, но меня прервал поступивший звонок.
На экране высветилась надпись «Эдвард».
При прочтении этого имени, мое сердце встрепенулось и стало все чаще и чаще пропускать удары.
Я никогда не любила всякие «любимый», «единственный», «дорогой» и прочие смазливые имена.
Надо же, как мы с ним одновременно думаем.

Я попыталась успокоить свой пульс и с неуверенностью нажала на прием.
- Привет. – Ответила я тихо, боясь, что это может оказаться не он. Боялась повторения той истории.
- Привет. – Воодушевленным голосом ответил мне он. Он! Не кто-то другой. От услышанного мое сердце вновь ускорило ритм и я уже никакими способами не могла его сдерживать.
- Ты позвонил. – Наполовину утвердительно, наполовину вопросительно сказала я.
- Да, я очень волновался, как ты там. А что у тебя с голосом? – Что у меня с голосом? Если бы я знала. Будем отвечать честно.
- Не знаю. Я только собиралась тебе звонить, а тут вижу, ты мне звонишь. Вот и я как-то разнервничалась.
- Значит, сейчас вместе будем тебя успокаивать. Согласна? – Весело спросил он у меня.
- Согласна.
- Ну, расскажи мне сначала, как ты долетела.
- Плохо.
- Чего?
- Причин нет. Просто не хотелось сюда лететь, поэтому плохо.
- Ясно. А как мама? Разговаривали?
- Ты меня успокаивать по-моему собирался, а не наоборот нервировать?
- Все так плохо?
- Относительно. Могло быть и хуже. Но в ЛА я останусь еще минимум на три недели, если не договорюсь, чтобы мне немного «скостили срок».
- Три недели? Черт! Я же погибну без тебя.
- Так уже прям погибнешь?
- Я не шучу. В последнее время у меня в жизни было только два человека, с которыми я чаще всего проводил время: моя любимая девушка и мой лучший друг. А что теперь? Лучший друг погряз в семейных проблемах, а девушка вообще укатила на противоположный берег.
- Бедненький.
- Можешь меня пожалеть.
- Ты еще заплачь.
- А что? Я могу.
- Мне, между прочим, тоже не сладко. Потому что все мои друзья и парень остались в Нью-Йорке, а я торчу здесь.
- Да, тоже ситуация не фонтан.
- И что нам делать? – спросила я.
- У нас только один выход: постоянно созваниваться.
- Да, только мне все равно этого мало. Я скучаю. – Я готова была расплакаться. Ну вот, как только вернулась домой, сразу опять хочется лить слезы. Скорее всего, в этом городе, в этом доме плохая аура.
- И я, родная моя. Постарайся «скостить срок».
- Я попробую.
- Я наверно тебе сегодня больше не буду звонить. У нас уже ночь, тем более, что прошлой ночью мне явно было не до сна.
- Ты меня еще в этом обвини!
- Обвиню. Ты же виновата!? – Он явно надо мной смеялся.
- Все, хватит. Иди, спи.
- Спасибо, ваше высочество. Сладких вам снов, любовь моя.
- И тебе. – Ответила я и отключилась.
«Любовь моя».
Как же это замечательно, когда в мире есть тот, кто тебя любит.
Наверно, ему тоже хочется от меня слышать ответные слова.
Но я пока не могу.
Ведь знаю, что люблю. Но не могу.
Да и не говорятся такие слова по телефону.
При личной встрече.
А до нее еще три недели.
Три недели…
Как же мне их пережить!?

Источник: http://robsten.ru/forum/29-698-1