Глава 30. Часть 2. Караван любви

Именно так они все оказались в доме престарелых «Вековые сады».

Белла вместе с Энтони осталась стоять недалеко от входа, в то время как Эдвард направился к стойке регистрации. Меньше всего он хотел обнадежить своего сына встречей с его дедушкой и не осуществить это.

- Дэвид Стэнли, - ответил Эдвард, когда его спросили, кого он хотел бы посетить.
Медсестра за столом с любопытством посмотрела на Эдварда.

- У Дэвида нет семьи, - сказала она ему.
- У него есть внук, - ответил Эдвард.

Услышав это, младшая медсестра расплылась в улыбке.
- Энтони? Вы тот самый Энтони, о котором Дэвид рассказывал все эти месяцы?

- Нет, Энтони – это мой сын. Ему всего лишь пять.
- Энтони здесь?

Эдвард оглянулся через плечо, и медсестра проследила за его взглядом туда, где мальчик стоял рядом Беллой.

- О, это замечательно! – воскликнула молодая медсестра. - Подождите, пока Дэвид не узнает об этом! Это обязательно выведет его из того состояния, в котором он находился все это время.

- На самом деле, - Эдвард поднял руку, прерывая ее, - мне было интересно, могу ли я поговорить с Дэвидом до того, как он увидит внука.

- Ох ... гм ... конечно. Подождите минуту. Позвольте мне проверить его. Он на занятии по керамике прямо сейчас, но я уверена, что он не будет против закончить немного пораньше.

Эдвард ждал, наблюдая, как она исчезла за поворотом. Он встретился взглядом с Беллой, и она обнадеживающе улыбнулась ему. Один уголок его рта приподнялся в ухмылке, пока его пальцы сжимались в карманах.

Медсестра, которая представилась как Беверли, привлекла к себе внимание Эдварда, а затем указала ему следовать за ней. После того, как они зашагали бок о бок, она взглянула на него с опаской.

- Я так понимаю, вы и Дэвид не в самых лучших отношениях, - сказала она.
- Он так рад меня видеть? - спросил Эдвард.

- Ну ... у него было не особо много энтузиазма, но он не отказался, так что это хорошо.
- Он не отказался, потому что хочет увидеть Энтони, - заявил Эдвард.

- Мы будем рады принять то, что можем получить, - подмигнула Беверли. – Мы пришли.

Она остановилась за пределами того, что было похоже на вход в гостиничный номер. Постучав, она приоткрыла дверь, пропуская вперед Эдварда.
- Дэвид, ваш гость здесь, - сказала она, прежде чем уйти.

Эдвард встречал Дэвида Стенли только несколько раз, и ни одна из этих встреч не прошла хорошо. По неизвестной причине Дэвид презирал Эдварда в молодости, и, судя по текущему выражению лица Дэвида, немногое изменилось.

Он сидел у окна в своей инвалидной коляске с переносным столиком на коленях, на котором раскладывал пасьянс. Он выглядел гораздо старше, чем помнил Эдвард, и гораздо меньше.

Эдвард стоял у двери, раздумывая, должен ли он обратиться к этому человеку формально или по имени, как медсестра Беверли. Они не были друзьями, но были семьей, так что Эдвард остановился на последнем варианте.

- Дэвид? – спросил он.
- Где Энтони? – ответил Дэвид грубым голосом.
- Он в холле, - ответил Эдвард. - Я надеялся, что мы сможем поговорить прежде, чем я приведу его сюда.

- Почему? Что случилось? Что ты с ним сделал?
- Что я сделал? – сразу же после обвинений характер Эдвард дал о себе знать, но он сдерживался. - Я заботился о нем - вот, что я сделал.

Дэвид нашел это забавным.
- Невозможно заботиться об алкоголике в винном магазине.
Эдвард нахмурился. Что все это значит?

- Сэр, при всем уважении, вы даже не знаете меня, - сказал Эдвард.
- Теперь ты уважаешь меня? – выплюнул Дэвид. - Где было это уважение, когда ты тайком выманивал мою дочь по ночам из дома? Где было это уважение, когда ты давал ей лекарства, из-за которых ее выгоняли с одной работы за другой? Где было это уважение, когда ты бросил беременную женщину в трудную минуту?

Эдвард побледнел от слов Дэвида. Знал ли он, что Джессика была под домашним арестом большую часть времени, что они встречались? А наркотики? Если он имел в виду марихуану, то Эдвард не давал ее Джессике. У нее был свой собственный поставщик, пока она не решила бросить по какой бы то ни было причине. И беременность...

- Я даже не знал, что Джессика была беременна, когда мы расстались, - сказал Эдвард. Джессики уже не было в живых, а значит, не было никакого смысла омрачать воспоминания о дочери этого человека – она была всем, что у него было.

Но не было абсолютно никакого способа, что Эдвард позволит Дэвиду убедить Энтони, что его отец не хотел его.
- Ты называешь мою дочь лгуньей? - спросил Дэвид.

Без приглашения Эдвард занял место на пустом стуле.
- Дэвид, после аварии социальный работник пришел ко мне на работу и сказал, что у меня есть пятилетний сын. В тот день я впервые услышал о нем, и если вы хотите проверить мою реакцию, то можете связаться с мисс Дэйли в Государственном департаменте социальных услуг штата Вашингтон.

Дэвид отмахнулся от слов Эдварда, но не стал спорить.
- Энтони хорошо приспособился к жизни вместе со мной, - добавил Эдвард, полагая, что Дэвид не собирается с ним сотрудничать, поэтому он просто мог бы рассказать этому человеку то, о чем он хотел знать.

- Вначале ему снились кошмары, и, конечно, он скучает по матери.
- Он спрашивал обо мне? - спросил Дэвид.
Эдвард улыбнулся.

- Я привез его увидеть Санту, и он сказал Санте, что хотел бы увидеть вас. Он хочет привязать ленты к инвалидной коляске.
Глаза Дэвида наполнились слезами.

- Рождество всегда было важным праздником в нашем доме. Его бабушка начинала праздновать его со следующего дня после Дня Благодарения и заканчивала только после Нового года. Она приучила к этому и внука. Он любит Рождество - и не только из-за подарков, - Дэвид посмотрел на Эдварда, - хотя я уверен, что у него не было никаких жалоб. Мы с его бабушкой, как правило, склонны переходить границы ... или, по крайней мере, так было раньше.

Наступило молчание, и Эдвард встретился взглядом своих зеленых глаз с синими глазами Дэвида.
- Как он чувствует себя на самом деле? - спросил Дэвид.

- Уже лучше, - признался Эдвард. - Я начал водить его к детскому психотерапевту, и это, кажется, помогает, по большей части. У него случались моменты, когда он не мог вспомнить, что произошло, и он продолжал звать свою маму и бабушку ... и Гаса.

Глаза Дэвида загорелись при упоминании куклы.
- Гас до сих пор у него, да?

- Ну ... произошел небольшой несчастный случай с сушилкой. Но мать моей девушки сделала для него копию.Но мы не выкидывали оригинал. Он сделал для него кровать – коробку – и поставил ее на полку.

- Так значит, ты не женат? Нет других детей? - спросил Дэвид.
- Нет. Только Энтони.

- Хорошо. Я волновался, что он попадет в ситуацию, где будет чувствовать себя лишним. Он был центром нашей вселенной.
- Да, а теперь он стал центром моей вселенной.

Дэвид выглядел счастливым, услышав это.
- Мне нужно его увидеть. Пожалуйста, Эдвард.
- Да. Конечно, - сказал Эдвард, теперь уверенный, что этот человек не запутает Энтони, унижая его отца.

Эдвард вернулся в холл и позвал к себе Беллу и сына. Неправильно поняв, Белла направила Энтони к отцу, а сама осталась стоять у окна.
- Ты тоже, - сказал ей Эдвард. Белла удивилась, но пошла с ними.

- Где мы? - спросил Энтони. - Кто все эти люди?
- Я не знаю, кто большинство из этих людей, но знаю одного из них, - сказал Эдвард, когда привел мальчика к двери его дедушки.

Дэвид подъехал прямо к двери так, что, когда Эдвард открыл ее, он был первым, что появилось в поле зрения.
- Дедушка! - Энтони побежал к мужчине, обняв за бесчувственные ноги. - Папа! Это мой дедушка!

Дэвид сразу же стал эмоциональным, и Эдвард заметил, как Белла отвернулась со слезами на глазах. Люди в зале были заинтригованы, и некоторые из них останавливались, чтобы получше рассмотреть. Эдвард вспомнил, что Дэвид был гордым человеком, поэтому после вежливых кивков он подтолкнул Беллу внутрь, чтобы закрыть дверь и обеспечить конфиденциальное воссоединение.

То есть, пока Дэвид не решил через полчаса, что хочет выставить своего внука на всеобщее обозрение.
- Это мой Энтони, - говорил он всем, кто хотел слушать. Энтони сидел на коленях у дедушки, а Эдвард шел за ними, катая коляску по залам здания. - Это мой внук!

Эдвард замечал отличия между людьми, которые были знакомы с Дэвидом и которые не знали, кто он такой. Те, кто были с ним знакомы,становились почти такими же взволнованными, как и Дэвид, и все из них рассказывали коротенькую историю или шутку об Энтони, которой с ними поделился его дедушка. Те, кто не знал историю Дэвида, просто выражали признательность за то, что его семья приехала в гости. Одиночество и тоска были написаны на их лицах.

Наконец, они нашли тихий уголок, где Энтони завладел полным вниманием своего деда. Он рассказывал ему о своем классе, его друге Тайлере, который всегда делился с ним овсяным печеньем, потому что сам не любил его; о кроватке в виде машины в своей спальне; о голубой комнате Беллы с музыкальной шкатулкой; о приготовлении обедов с Беллой; об игре в футбол со своим отцом; победах в шашки; о рыбалке с дедой Чарли, об игре «Морской бой», которую ему подарил Эммет; о поездках в большом грузовике Беллы; о салюте флажками, когда он был «человек дня» в классе мисс Свон и, наконец, о редких ночевках в большой кровати своего отца.

- Но не тогда, когда мисс Свон остается на ночь, - добавил Энтони.
Эдвард был удивлен убитым выражением на лице Беллы и запутанным взглядом Дэвида.

- Я также его учитель, - пояснила Белла. Их не представили друг другу в начале встречи, но только потому, что Дэвид был полностью поглощен Энтони.

- Общественная школа или частная? - спросил Дэвид.
- Общественная, - ответила Белла.
Дэвид выглядел разочарованным.

- Я планировал отдать его в частную школу. Мы собирались отправить его в школу в долине Вилламетт.
- Мистер Стэнли, начальная школа Форкса – отличная школа. Она была награждена«Голубой лентой» в этом году за достижения более высокого уровня в области образования. У района хороший литературный грант, и мы получили гранты на музыку, иностранный язык и спортивные программы…

- А как насчет вас? – прервал ее Дэвид. – Какое у вас образование?
- Эй, Белла - отличный учитель, - вмешался Эдвард.

- Нет, все в порядке, - Белла мягко коснулась руки Эдварда. - Он просто действует в интересах Энтони, - она обратила свое внимание обратно к Дэвиду. - Я с отличием окончила Университет Аризоны и во время обучения преподавала в школе Феникса для одаренных детей с углубленным изучением математики и точных наук. Многое из того, что я узнала там, я использую в своем классе.

Дэвид не выглядел и вполовину столь же впечатленным, как Эдвард. Они никогда не говорили о жизни Беллы в колледже. Он знал, что она умна, но каждый день узнавал немного больше о том, насколько умной она была на самом деле.

Не желая больше продолжать этот разговор, Дэвид перевел внимание к мальчику, и Белла с Эдвардом отошли в сторону, чтобы не мешать. На самом деле, Эдвард отменил все свои другие планы на день, чтобы дать Энтони и Дэвиду столько времени, сколько им нужно.

- Я не знаю, что он будет делать, когда я скажу ему, что пора идти, - прошептал Эдвард Белле.
- Не думаю, что Энтони единственный, о ком тебе стоит беспокоиться, - сказала Белла, глядя на Дэвида. - Он выглядит таким счастливым.

Эдвард был вынужден согласиться, что Дэвид выглядел гораздо более умиротворенным, чем когда Эдвард впервые встретил его, но, в конце концов, настало время уезжать. Дэвид держался за внука до последней минуты и даже после этого удостоверился, что Эдвард не покинет город прежде, чем снова приведет к нему Энтони.

- Не возражаете, если Эдвард высадит нас завтра здесь, пока будет заниматься делами? – неожиданно спросила Белла.
- Вовсе нет, - быстро ответил Дэвид, и Белла посмотрела на Эдварда, ожидая согласия.

- Я не против, - согласился Эдвард.
Поэтому на следующий день Белла и Энтони гостили у Дэвида все утро и день, в то время как Эдвард отправился в Отдел социального обеспечения, чтобы официально изменить фамилию сына со Стенли на Каллена. Этот процесс длился не так долго, как ожидал Эдвард, однако время, которое он припас там, было потрачено в Департаменте социального обеспечения, где Эдвард попытался отыскать документы, указывающие на местонахождение вещей Энтони. После того, как три человека подтвердили, что государство не обязано следить за вещами, оставленными мальчиком, занимающий незначительную должность служащий смог найти название страховой компании, отмеченной в документах по последнему месту жительства. Но к тому времени, как Эдварду удалось получить эту информацию, офис закрылся, а это означало, что ему придется вернуться туда на следующий день вместо того, чтобы весело провести время с Энтони.

- Дедушка находился в этих четырех стенах весь день, - сказала Белла, когда Эдвард вернулся в дом престарелых, чтобы забрать ее и Энтони. - Думаю, мы должны взять его с собой на ужин.
- Да! – мальчик выразил свое согласие.

- Почему бы и нет, - пожал плечами Эдвард. – Куда бы вы хотели пойти, Дэвид?
Дэвид захотел пасту, и в большом количестве, поэтому они пошли в небольшой итальянский ресторанчик, и пока Эдвард пытался пристроить инвалидное кресло Дэвида рядом со столом, Белла пошла с Энтони мыть руки.

- Продуктивный день? - спросил Дэвид.
- Так себе, - вздохнул Эдвард. - Я с трудом узнал местонахождение вещей Энтони. Леди из приемной семьи сказала мне, что они в каком-то хранилище, но, когда я позвонил туда, оказалось, что они больше не работают, а люди в отделе социальных услуг не смогли ничего мне сказать..., - Эдвард замолчал, слишком уставший, чтобы продолжать.

- Все в камере хранения на Сильвертон, - заявил Дэвид без особых усилий. - Они выкупили другие контракты и перевезли все туда пару месяцев назад. У меня есть ключ.
- У вас есть ключ? - Эдвард был смущен. - Но я думал, что вы должны были продать все свое имущество, чтобы жить в ...там, где вы живете.

- Все мое имущество, - сказал Дэвид. - Не вещи Энтони. Пока это не зарегистрировано на мое имя, а это не так, все в порядке. Моя жена занималась всем этим, когда была жива. Она сделала так, чтобы Энтони был обеспечен, если что-нибудь случится. Как только у меня начался диабет, а мое кровяное давление стало скакать, она обзвонила всех этих адвокатов и транспортные компании с камерами хранения, чтобы все организовать. Думаю, это было правильно... учитывая то, что случилось.

Тогда Эдварда осенило, что уже прошло два дня, а он до сих пор не сказал Дэвиду самые важные слова.
- Я очень сожалею, - тихо сказал он, - о вашей потере. Это должно быть очень тяжело на вас.

- Это перевернул мою жизнь с ног на голову в одно мгновение, - Дэвид резко откинулся назад. - И каждый день я изо всех сил стараюсь не сойти с ума от злости из-за случившегося.
Эдварду нечего было добавить к этому, и, когда Белла и Энтони вернулись к столу, они завели нейтральную беседу.

С помощью Дэвида повестка дня на следующий день стала лучше. Белла хотела сделать некоторые покупки, а Эдвард очень не хотел ходить по магазинам, поэтому она оставила его в камере хранения, а сама с Энтони и Дэвидом поехала в Салемский торговый центр.

- Позвони мне, когда будешь готов, и мы приедем за тобой, - сказала Белла, целуя Эдварда перед расставанием на день.
Энтони также хотел получить поцелуй и объятия от своего отца, что не было обычным явлением. Поэтому Эдвард, не теряя времени, удовлетворил его желание.

- Весело проведите время, - сказал Эдвард своему сыну, проверив его ремень безопасности перед отправкой их на прогулку. Затем он вошел внутрь с ключом и необходимыми документами, чтобы перебрать вещи Энтони.
У Энтони было много вещей.

Эдвард стоял, разинув рот, в помещении, достаточно большом, чтобы сохранить содержимое двух спален. Оно было наполнено мебелью и коробками, и каждый ящик, который Эдвард открывал, казалось, был заполнен дорогими вещами.

Одно было ясно наверняка - Энтони жил в трущобах в Форксе с отцом.
- Думаю, что эта мебель для спальни стоит больше, чем все, что у меня есть, - пробормотал себе под нос Эдвард.

- Это неважно для него, - заверила его Белла в тот же вечер, когда он сделал уже второе замечание о жизни, к которой привык Энтони до переезда к Эдварду. – Он вообще спрашивал о любой из этих вещей, с тех пор, как переехал к тебе?
- О некоторых игрушках, - признался Эдвард.

- Да, потому что он ребенок, а дети любят игрушки, но его не волнуют буфет, комод из кедра или тумбочка ... хотя та лампа в виде самолета действительно классная.
Эдвард улыбнулся и обнял Беллу, наблюдая, как Энтони переставляет игрушечные кубики, которые они принесли ему.

- Ты хорошо провела время? - спросил он ее.
- Отлично, - сказала Белла. - Энтони действительно счастлив. Я никогда не слышала, чтобы он так много смеялся.

- Да, - Эдвард посмотрел на сына. - Надеюсь, это не изменится, когда мы вернемся домой.
- Я продолжаю напоминать ему, что мы просто в отпуске и что будем возвращаться домой. Как сегодня в торговом центре я сказала ему, что он может выбрать что-то, чтобы забрать домой и потом показать всем своим друзьям в школе, что нашел в Орегоне. И потом Дэвид сказал Энтони написать ему письма, когда он вернется домой. Надеюсь, это поможет ему понять, что мы не останемся.

Эдвард кивнул.
- Не могла бы ты... побыть одна немного завтра?
- Нет, а что?

- Я подумал о том, чтобы прогуляться с Энтони только вдвоем. Я хочу посмотреть, будет ли он говорить со мной о том, как чувствует себя, находясь здесь. И я просто хочу провести с ним немного времени наедине. Мне кажется, это было уже давно.
- Думаю, что это отличная идея, - улыбнулась ему Белла.

И на следующее утро, когда Эдвард взял сына на прогулку, Белла не жаловалась, что останется одна, и не ворчала, что он бросает ее без автомобиля. Вместо этого она рассказала ему об удивительном супе, о котором слышала в ресторане отеля и который запланировала попробовать на обед, прежде чем погрузиться в книгу, которую давно собиралась почитать. Эдвард мог легко читать между строк. Это был способ Беллы дать ему понять, что она безоговорочно его поддерживает.

- Люблю тебя, - сказал Эдвард, целуя Беллу у двери.
- Люблю тебя, - повторил Энтони, вскинув руки, чтобы обнять Беллу.
Белла подхватила его на руки и крепко обняла, смотря на Эдварда поверх головы мальчика. Что-то за время поездки пробудило в Энтони необходимость выразить привязанность, и это было положительное изменение.
*****
Катаясь по городу, Эдвард быстро понял, что сын не помнил никаких достопримечательностей или любых живописных мест. Он упоминал парки, кафе - мороженые и магазины игрушек, но не помнил их названий.

- Как насчет парка. Ты можешь показать мне, как высоко сможешь раскачать качели, - предложил Эдвард.
- Хорошо! – воскликнул Энтони с нетерпением.

Эдвард припарковался возле первого замеченного парка, который выглядел безопасным и имел качели. Дождя не было, но было довольно холодно, поэтому Эдвард знал, что это будет короткая прогулка.

Рядом с качелями Энтони вытащил пару трикотажных перчаток из кармана и надел их прежде, чем взяться за холодные, металлические цепи.
- Я могу качаться очень быстро и очень высоко, - предупредил Энтони, чтобы его отец отступил на пару шагов. Он отказался от подталкивания, которое предложил Эдвард, и стал отталкиваться ногами, пока не набрал хороший темп.

- Я любил качаться, когда был в твоем возрасте, - сказал Эдвард спустя несколько минут, смотря, как Энтони молча качается.
- У тебя высоко получалось раскачиваться?
- Ну, не так высоко, как ты, но довольно высоко.

- Это потому, что у тебя короткие ноги?
- Что? - Эдвард посмотрел на свои ноги. Они точно не были короткими.

- Тайлер сказал, что у меня короткие ноги, и именно поэтому я не могу раскачаться так высоко, как он. У тебя тоже были короткие ноги?
- Ох ... нет. Но нет ничего плохого в том, что они короткие, Энтони. И, кроме того, у тебя еще не было скачка роста.

- Значит, я смогу стать таким же большим, как и ты?
- Может быть. Возможно, даже выше меня. Кто знает, - пожал плечами Эдвард, чтобы показать незначительность этой темы. - Но я буду думать, что ты взрослый, даже если не высокий. Подобные вещи на самом деле не имеют значения, Энтони.

Через некоторое время Энтони перестал качаться и спустился вниз. Эдвард думал, что он собрался на горку или на лесенку, но вместо этого мальчик подошел к Эдварду и стал взбираться к нему на колени. Видя намерения своего сына, Эдвард помог Энтони забраться и сесть так, что его спина прислонилась к груди Эдварда.

Они медленно начали раскачиваться.
- Моя сестра раньше была маленькой, - неожиданно сказал Эдвард. – Ей это нравилось, потому что мой папа всегда сажал ее к себе на плечи, чтобы она смогла все увидеть. И у нее был идеальный рост, чтобы пролезть под прилавком в кондитерской. Всякий раз, когда наша мама водила нас туда, кассиры никогда не знали, что она там, и поэтому они никогда не ловили ее за поеданием конфет из открытых банок, - рассмеялся Эдвард на воспоминания.

- Она выросла потом? - Энтони посмотрел на Эдварда.
- Она бы выросла... но она умерла прежде, чем у нее появился шанс.

- Она умерла?
- Да, - от этого слова горло Эдварда сжалось.
- Как мама и бабушка?
- Ммхмм.

Энтони смотрел вперед, задавая следующий вопрос.
- Ты должен был жить с кем-то еще, когда она умерла?
- Да, малыш. Мне пришлось.
Эдвард сжал Энтони, сидя на качелях.

- Я ненавижу, когда люди умирают, - сказал Энтони.
- Я тоже. Это печально.
- Я не хочу умирать, - сказал Энтони.

- Нет, нет, ты не умрешь. Я не позволю тебе, - Эдвард попытался разрядить момент, пощекотав Энтони. Нехарактерно для него Энтони не засмеялся.
- Я тоже не хочу, чтобы ты умер, - сказал он.
- Я не собираюсь умирать.

Было неправильно так говорить, и Эдварду это было известно. Он знал, что каждый учебник и терапевт скажет не заверять своего ребенка в чем-то, над чем у вас нет контроля, но в тот момент, когда Эдвард услышал страх и безнадежность в голосе сына, он не смог позволить ему жить с мыслью о возможной потере еще одного человека в его жизни.

- Я же сказал тебе, что всегда буду рядом с тобой.
Энтони вздрогнул немного, кивнув на слова Эдварда. Стало очевидно, что они пробыли на холоде гораздо дольше, чем должны были, поэтому обратно к машине Эдвард понес сына на плечах.

- Есть ли что-нибудь еще, что ты бы хотел сделать или посмотреть? - спросил Эдвард. - Может быть, навестить своего дедушку в последний раз, прежде чем мы уедем? Мы возвращаемся домой завтра, помнишь?
Энтони кивнул.

- Но только ненадолго. Дедушка устает.
- Хорошо.

Но дедушка не выглядел уставшим, когда Эдвард и Энтони приехали навестить его в последний раз. Он был оживленным и разговорчивым, и Эдвард заметил, что он пытается провести каждую последнюю минуту с внуком.

Он отдал Энтони его рождественский подарок раньше, сказав, что Санта дал ему специальное разрешение, потому что знал, что Энтони будет в другом городе на Рождество.

Упоминание Санты подкинуло Эдварду идею. Пока Энтони отчаянно разрывал оберточную бумагу на своем подарке, Эдвард направился к стойке регистрации в поисках какой-нибудь ленты. Они отправили его в небольшой сувенирный магазин в главном холле, который пожертвовал несколько лоскутков зеленой, красной и белой ленты.

- У Энтони тоже есть что-то для вас, - сказал Эдвард, вновь войдя в комнату и подняв ленты. - Сынок, ты ничего не хочешь сделать с колесами своего дедушки?
- О, да! – вскочил Энтони, чтобы забрать ленты у Эдварда. Он также согласился на помощь в закреплении лент, но как только понял, как это сделать, то захотел закончить все сам.

Эдвард был так сосредоточен на сыне, что чуть не пропустил внимательный взгляд Дэвида в свою сторону.
- Ты хорошо справляешься, - прокомментировал Дэвид.
- Спасибо, - ответил стыдливо Эдвард. - Он отличный парень.

- Знаешь, она всегда говорила, что ты был бы хорошим отцом.
Эдвард не нуждался в уточнении, чтобы понять, о ком говорил Дэвид.

- Я рад видеть, что он так важен для тебя, - продолжил Дэвид. – Он много времени проводил с бабушкой и мной, но, когда его мать была рядом, он был центром ее вселенной.

Эдвард кивнул. Одним из наиболее ярких воспоминаний Эдварда о Джессике было то, что она была самым эгоцентричным человеком, которого он когда-либо встречал, и тот факт, что это изменилось, определенно было заслугой Энтони.

Эдвард также слышал, что Дэвид сказал ему о том, какой матерью была Джессика - когда она была рядом, то была замечательной, но бывали времена, когда она отсутствовала. Косвенным образом Эдвард был освобожден от мыслей, что переезд в Форкс был ужасным изменением в жизни Энтони.

- Я буду очень скучать по нему, - пробормотал Дэвид, наблюдая за работой Энтони.
- Когда у вас день рождения? – спросил Эдвард.
- В феврале.

- Тогда я привезу его в феврале.
Дэвид кивнул и отвернулся, но Эдвард все еще мог видеть надежду и радость в его глазах.

Энтони закончил с колесами и вернулся к подарку, который получил от Дэвида: кусок обрезанного и покрашенного поролона, похожего на ящерицу, с проволокой, прикрепленной так, что Энтони мог двигать ее и создавать видимость того, что она умеет ходить.

Потребовалось всего двенадцать секунд для мальчика, чтобы влюбиться в него. Эдварду потребовалось столько же времени, чтобы вспомнить о множестве коробок с игрушками, которые ожидали своего хозяина, загруженных в прицеп, арендованный в фирме с камерами хранения.

- Так во сколько вы завтра уезжаете? - спросил Дэвид.
- Фирма открывается в семь, так что я планирую подъехать туда к этому времени. Я не знаю, как долго буду прикреплять прицеп к моей машине, - сказал Эдвард.

- Ах, они помогут тебе, - сказал Дэвид, как будто это не было грандиозным предприятием.
- Может быть. Они позволили мне загрузить все и оставить в одном из своих гаражных блоков, так что, по крайней мере, это сэкономит мне время завтра. У него много вещей, - указал Эдвард на Энтони.

- Да. У вас есть место для всего этого?
- Вряд ли, - Эдвард покачал головой. - Я думал, что мы вместе с ним решим, что он захочет оставить, а от остального избавимся.

Дэвид слегка кивнул на слова Эдварда, но было ясно, что он на самом деле не обращал внимания. Вдруг он посмотрел Эдварду прямо в глаза с авторитетным видом:
- Думаю, ты должен отвезти меня в банк прямо сейчас. Другой возможности может не быть.

- Что? - спросил Эдвард.
- В банк. У меня есть некоторые документы, которые я должен отдать тебе, - сказал Дэвид, подъезжая к комоду и доставая ключ, который был приклеен скотчем к крышке одного из ящиков. - Пойдем. Осталась только пара часов до закрытия.

Эдвард собрал оберточную бумагу, которую Энтони разбросал по всей кровати Дэвида, и направился к двери.
Дэвид остановился и строго посмотрел на него.
- Ни слова тем медсестрам на стойке регистрации. Мы просто собираемся на прогулку. Понял?
- Конечно, - пожал плечами Эдвард.

После того, как Дэвид был благополучно расположен на переднем сиденье, а его инвалидное кресло было убрано в багажник, Эдвард убедился, что Энтони пристегнулся, прежде чем отправиться на секретную миссию Дэвида.

- Мне нужно отдать тебе некоторые страховые документы из своего сейфа, - сказал Дэвид, направив Эдварда в небольшое отделение банка в нескольких километрах от дома престарелых. - У тебя здесь есть конверт или что-нибудь подобное?

Эдвард потянулся к заднему сидению, где были сложены все документы, и освободил конверт, прежде чем отдать его Дэвиду.
- Это отлично подойдет, - загадочно сказал Дэвид.

Как только они остались одни в камере с банковскими ячейками, одна из которых принадлежала Дэвиду, Эдварду стало ясно, почему тот так странно вел себя.
Там было несколько официальных документов - страховые полисы с именем Энтони в качестве бенефициара, сберегательные облигации, фотографии и копия завещания. А так же наличные. Много-много наличных денег. Наличные, которых у Дэвида не должно быть.

- Вот, убери это. Быстро, - приказал Дэвид, сунув все в конверт и протянув его Эдварду.
- Дэвид, я не могу взять…
- Это его, - указал Дэвид на Энтони. - Это все, что мне удалось сохранить, прежде чем «Великие сады» начали ковыряться в моих делах. Кроме облигаций. Тебе нужно сохранить их. Они не очень много стоят сейчас.

Эдвард чувствовал себя так, словно делал что-то незаконное, и не мог расслабиться, пока Дэвид не закрыл свой сейф, и они уселись в машину Эдварда. Он быстро набрал номер Беллы предупредить, что они возвращаются назад, и узнать, не нужно ли что-либо купить для нее.

- Сорок два года брака, и у меня никогда не получалось сделать это правильно, - усмехнулся Дэвид. - Моя жена всегда жаловалась, что я никогда не звонил ей, прежде чем вернуться домой.

Эдвард улыбнулся про себя. Он думал о том, что сказал Дэвид, а также о предупреждении Эммета, прежде чем он уехал в ту ночь:
- Ну, надеюсь, что ты все еще будешь думать так же после того, как проведешь каждую свободную минуту вместе с ней в течение недели.

Эдвард действительно все еще думал так же. На самом деле, не видя ее в течение всего нескольких часов, он лишь сильнее тосковал по ее голосу, запаху и прикосновениям. Он был еще более уверен, чем раньше, что, безусловно, хочет попросить Беллу переехать к нему. За время поездки ему удалось укрепить свою уверенность в том, что Белла чувствует к нему, и он смог меньше обращать внимания на хронологию их отношений, сделав упор на то, что он чувствовал своим сердцем.

Тем не менее, этих сильных чувств было недостаточно, чтобы предотвратить неожиданное известие, которое он получил на следующее утро, когда Энтони случайно высказался.

Так уж случилось, что Эдвард пропустил одну коробку, когда грузил вещи в прицеп, но там уже не было абсолютно никакого места, чтобы добавить что-нибудь еще, поэтому Эдвард поставил большую коробку на заднее сиденье рядом с Энтони.

- Я не знаю, куда буду складывать все это до того, как мы их переберем, - сказал Эдвард Белле, когда они выехали на дорогу.
- У тебя есть немного места в гараже, не так ли? - спросила Белла.
- Немного. Может быть, я могу попросить Элис и Джаспера на время оставить некоторые вещи у них.

Энтони наклонился вперед между сиденьями.
- Ты можешь оставить некоторые вещи в новом доме Беллы.
Эдвард посмотрел на Беллу.

– Что за новый дом?
Белла пожала плечами и обратилась к Энтони.
– Что это за новый дом, Энтони?
- Тот, который Розали сказала тебе купить. А ты ответила, что все возможно.

- Ничего себе, - засмеялась Белла. - Он все слышал, - сказала она, указывая на Энтони.
- Ты покупаешь дом? - серьезно спросил Эдвард.

- Ну ... нет. Я имею в виду ... ну, я просто думала об этом. Смотри, я сказала Розали, что если в окрестностях Элис появится свободное жилье, то я подумаю о приобретении. Поэтому Розали сказала, что я должна воспользоваться преимуществом первой покупки. И к тому же я могу уменьшить процентную ставку из-за того, что работаю учителем ..., - объяснила Белла. - Но еще ничего не решено. Я все еще просто думаю об этом.

Думает об этом.
Именно это делал Эдвард в течение некоторого времени – обдумывал гигантский шаг вперед в своих отношениях с Беллой. Как ни парадоксально, но в то время, как ее мысли также вращались вокруг жилищного вопроса, они были абсолютно несравнимы с его.

Потребовалось несколько секунд, чтобы смелость и уверенность Эдварда, которые он чувствовал несколько мгновений назад, сменились сомнением и разочарованием.

Источник: http://robsten.ru/forum/19-1601-141#1127192