Глава 24 – Кукловод

Белла плакала.

Эдвард лежал на боку, держа в руках рыдающую женщину, которой только что признался в любви.

- Белла ..., - Эдвард пытался уговорить ее объяснить, что случилось. Было ли это из-за того, что он сделал, а точнее, из-за того, что он сказал? Было слишком рано говорить ей, что он любит ее?

Зазвонил телефон, словно лезвие рассекая момент. Сперва Эдвард хотел проигнорировать его, но, когда увидел номер Джаспера на экране, странное чувство сдавило его грудь, едва он подумал, что Энтони может быть в опасности. Мелодия проиграла два раза, прежде чем он поднял трубку.

- Прости, чувак, - начал извиняться Джаспер, как только Эдвард ответил. - Надеюсь, я не помешал.

- На данный момент нет. Что случилось? - спросил Эдвард, бросив взгляд на Беллу. Она отошла от него, протерла глаза, а затем направилась к небольшой ванной в углу.

Эдвард чувствовал себя мудаком, любуясь видом, когда она уходила от него.
Она все еще плакала.

- Ну ... чувак, я ждал столько, сколько мог, - продолжил Джаспер, не обращая внимания на то, что происходило на другом конце провода. - Но твой ребенок вот уже два часа сидит за кухонным столом с рюкзаком за спиной. Он действительно хочет пойти домой ... и я, твою мать, хочу немного поспать.

- Он болен? – спросил Эдвард.
- Нет ..., - медленно ответил Джаспер. Эдвард понял, что он не думал об этом. - По крайней мере, я так не думаю. Он был очень взволнован, когда разбудил меня в пять утра, говоря, что готов поехать домой. И это было преуменьшением. Он был одет и собрал все вещи, с которыми сюда приехал.

Если бы Эдвард не был так занят происходящим с Беллой, он бы усмехнулся на комментарий Джаспера.
- Хорошо. Я выезжаю, - сказал Эдвард, прежде чем повесить трубку.

Он услышал, как Белла вышла из ванной, но не обернулся, чтобы посмотреть на нее. Вместо этого, с обернутой вокруг талии простыней, Эдвард наклонился и схватил штаны и нижнее белье.

- Это был Джаспер. Он хочет, чтобы я приехал за Энтони, - сказал Эдвард, не оборачиваясь.
- Прямо сейчас? - спросила Белла. Ее голос, хоть она и говорила через нос, звучал выше, чем обычно. – Еще так рано.

- Энтони уже несколько часов ждет, когда поедет домой, и я сказал ему, что заберу его, когда он будет готов ехать, поэтому ...
- О, - тихо сказала Белла. - Ты хочешь, чтобы я поехала с тобой?

Эдварда сдавленно усмехнулся.
- А как, собственно, объяснить это Энтони? Что я просто забрал тебя по пути? - Эдвард покачал головой. - Лучше не надо.
- Но ... Эдвард ..., - Белла натянула рубашку и нижнее белье и подошла к Эдварду. - Мне нужно поговорить с тобой о чем-то.

Эдвард немедленно остановил ее, не желая испытывать дальнейшее унижение, выслушивая слова об их несоответствии в чувствах друг к другу.

- Эй, я понял, ладно? Мы не должны ... обсуждать это или что-то еще. И, конечно, не прямо сейчас, - сказал Эдвард, наклонившись и поднимая носки.
- Нет, я не думаю, что ты понял, - Белла покачала головой.

Но Эдвард отказался устанавливать зрительный контакт. Он торопливо оделся и направился к двери спальни. Остановившись в дверях, но не поворачиваясь лицом к Белле, он заговорил.
- Если хочешь принять душ или что-то еще, просто дай мне знать, сколько времени тебе нужно. Я могу взять Энтони на завтрак, - предложил он.

- Ты что, шутишь? - Белла сместилась и попыталась заглянуть в глаза Эдварду, но, хотя он и повернул голову в ее сторону, он не сводил глаз с ковра. - После всего, ... ты собираешься вести себя странно со мной на следующее утро?

- Что? - спросил Эдвард, его непонимание было очевидно.
- Я имею в виду ... давай, Эдвард. Ты только что сказал, что любишь меня, и теперь даже не смотришь на меня? - спросила Белла.

- Ну, черт возьми, Белла, - Эдвард повернулся к Белле. - Я рассказал тебе, что чувствую, а ты закрылась от меня.
- Я не закрылась, - утверждала Белла. - И вот о чем я хотела бы поговорить с тобой.

Эдвард поднял руку.
- Ладно. Мы будем делать вид, что у нас не было я-не-чувствую-то-же-самое разговора, и будем двигаться дальше. Хорошо? - спросил он с сарказмом.

Белла сделала шаг назад и перенесла свой вес на одну ногу. Она скрестила руки на груди и оценивающе уставилась на Эдварда.
- Кто не чувствует то же самое? - спросила она, и ее голос был менее напряженным.

Мгновение Эдвард выглядел так, будто собирался спорить. Потом он выпрямился, а его плечи немного опустились.
- Ты не сказала этого в ответ.
- Сказала, - заявила Белла.

- Нет, не сказала, - ответил Эдвард упрямо.
- Да, я сказала.
- Нет, ты этого не сказала.
- Я сказала, Эдвард.
- Ты не…

Белла приложила два пальца к губам Эдварда, чтобы помешать ему спорить дальше.
- Я тоже тебя люблю, - сказала она, ухмыляясь.

Эдвард мягко взял ее за запястье и поцеловал два пальца, прежде чем убрать руку от своего рта.
- Но почему ты не сказала этого сразу? - прошептал он, прежде чем крепко прижать ее к своей груди.
- Я ска…

Но на этот раз Эдвард заставил Беллу замолчать ... поцелуем.
Мужчину больше не волновало, какое оправдание им с Беллой придется придумать, чтобы объяснить, почему она приехала вместе с ним, чтобы забрать Энтони. Все, что его волновало - женщина его мечты сидела рядом с ним, а ее пальцы были переплетены с его и лежали между ними. На самом деле он испытывал такое блаженное облегчение, что отказывался замечать косые взгляды Беллы на него и на нервное волнение, сопровождающее ее молчание. К тому времени, как они въехали на дорогу, ведущую к дому Джаспера и Элис, Белла сделала две попытки разговора и почти произнесла нужные слова.

Тем не менее, разговор был прерван, когда Эдвард заметил лицо Энтони, прижатое к стеклу двери, и, как только он увидел Эдварда, направляющегося ко входу, Энтони открыл дверь и помчался по дорожке к своему отцу. Джаспер появился у него за спиной, одетый в тонкую футболку и штаны для сна - вряд ли это подходит для почти декабрьской погоды.

Обычно Эдвард говорил Энтони идти самому всякий раз, когда его сын поднимал руки в просьбе понести его, но на этот раз он сделал исключение. Он подхватил мальчика на руки и крепко обнял его.

- Ну, похоже, кто-то счастлив тебя видеть, - сказала Белла, протягивая руку и пощекотав Энтони. Он хихикнул в шею Эдварда.
- Привет, мисс Белла, - сказал мальчик, сочетая его обращение к ней в школе с именем, которым мог называть ее дома.

Элис подошла к Джасперу и вручила ему пакет, наполненный несколькими вещами, которые Энтони оставил в доме. Эдвард заметил, что она пыталась скрыть себя за Джаспером, потому что все еще была одета в ночную рубашку.

- Извините, что позвонил так рано, - извинился Джаспер, передавая сумку Эдварду. – У меня просто не получалось ничем отвлечь его от поездки домой.

- Ничего страшного. Спасибо, что взяли его на ночь, - сказал Эдвард. Он помахал Элис, которая в настоящее время пряталась за входной дверью.
- Эй, Эдвард, - окликнула его Элис. - Кто такой Гас?

- Ох ..., - остановился Эдвард. - Это кукла-марионетка. А что? - спросил Эдвард, хотя уже знал причину, по которой она задала этот вопрос.
- Он продолжал спрашивать о нем, - Джаспер кивнул в сторону Энтони. - Много.

- В следующий раз, вероятно, следует взять его с собой, - предложила Элис. Эдвард заметил, что Джаспер вздрогнул, когда она сказала «в следующий раз», скорее всего, потому, что не мог смириться с мыслью когда-либо снова просыпаться до пяти утра в субботу.

Эдвард кивнул и посмотрел на Беллу. Вероятно, она была единственным человеком на планете, который понял, с чем на самом деле был связан вопрос Энтони о Гасе. Вчера вечером мальчик почувствовал угрозу и заброшенность, в результате чего он начал искать утешение в объекте его безопасности - Гасе. В дополнение к острому чувству вины от осознания того, как эта ночевка заставила чувствовать себя его сына, Эдвард ощетинился, поняв, что он либо должен был позволить Энтони вмешаться в его с Беллой решение начать отношения, либо его сыну придется страдать от большего количества бессонных ночей.

- Я думал, что он забыл о Гасе, - прошептал Эдвард после того, как Энтони был благополучно устроен на заднее сиденье.
- Он еще у тебя? - спросила Белла.

- Да. Он в коробке на полке в его комнате. Он, казалось, нормально отнесся к этому, - сказал Эдвард отвлеченно. - Я думал, это уже в прошлом.
- Ты когда-нибудь спрашивал его, почему? - спросила Белла. - Почему он просит Гаса в определенные моменты?

Эдвард покачал головой, но Энтони заговорил прежде, чем у него была возможность объяснить, почему он никогда не спрашивал; прежде, чем он успел сказать ей, что боялся напоминать мальчику о кончине Гаса.

- Вот, папа, - Энтони просунул нарисованную карандашами картинку между двумя передними сиденьями.
Белла взяла рисунок Эдварда, так как он был за рулем.

- Что это, Энтони? Похоже, ты очень старался, - чрезмерно восторгалась Белла.
- Это картина из парка, где я играю в футбол, - сказал мальчик, хотя он был там только пару раз с Эдвардом.

- Это здорово, - сказала Белла, посмотрев на него. - Уверена, что миссис Уолден хотела бы увидеть это. Ты должен показать ей в пятницу, когда у тебя будет рисование.

- Нет, - Энтони с негодованием скрестил руки на груди. - Я не люблю миссис Уолден. Она плохая.
Белла повернулась в своем кресле, чтобы посмотреть на Энтони.

- В самом деле?
- Кто такая миссис Уолден? - спросил Эдвард. Кто может плохо относиться к его мальчику?
- Миссис Уолден – это учитель. Она преподает изобразительное искусство в детском саду по пятницам.

- Я не люблю искусство, - нахмурился Энтони.
- С каких пор? – спросила его Белла. – У тебя все так хорошо получается, - она подняла рисунок в качестве доказательства.
- Миссис Уолден не позволяет мне выбирать. Она заставляет меня рисовать плохие картинки, - заявил Энтони.

- Какие плохие картинки? - спросил Эдвард.
Энтони пожал плечами, давая понять, что не хочет больше говорить об этом дальше; Белла передразнила движение, когда Эдвард посмотрел на нее, ожидая объяснения.

- Все, что они делают, обычно передают мне через две недели. Я посмотрю, что там было, - предложила она.
Эдварду было настолько удобно втроем ехать по тихим улочкам Форкса, что он не сразу заметил, когда болтовня Энтони с заднего сиденья затихла, а Белла вернулась к нервному молчанию. Он посмотрел в зеркало заднего вида и понял, что мальчик спит, когда Белла, наконец, намекнула на то, почему была такой тихой.

- Эдвард ... Мне действительно нужно поговорить с тобой, - тихо сказала она.
Эдвард вздохнул, думая, что это был известный природе феномен, называемый затишьем перед бурей.

- Звучит серьезно, - пробормотал он.
Белла кивнула. После очередного беглого взгляда на Энтони, чтобы убедиться, что он все еще спал, Эдвард закатил глаза и сказал:
- Давай послушаем.

Но слова, которые слетели с губ Беллы, были не тем, что он ожидал услышать. Вместо «Я думаю, что мы движемся слишком быстро» или «Я думаю, что твои чувства ко мне сильнее, чем мои к тебе» или «Я согласилась на работу в небольшой деревне в Китае», Белла упомянула последнего человека, о котором Эдвард хотел думать.

- Я снова видела твою мать, - сказала она. И, кстати, ее голос дрожал, когда она говорила, поэтому Эдвард понял, что она сделала больше, чем просто смотрела на Эсме. Она говорила с ней.
- Где? - спросил Эдвард, готовый услышать, что Эсме приехала к Белле в школу или ждала возле ее квартиры.

- В продуктовом магазине, - ответила Белла. - Я была со своей матерью... и Энтони.
- Она была... одна? - спросил Эдвард, интересуясь, был ли там Карлайл, чтобы мучить его сына.
- Думаю, что она всегда одна, Эдвард, - Белла сместилась, чтобы смотреть на Эдварда, пока говорит.

Если Эсме хотела сыграть на жалости Беллы, то это сработало. Но Эдвард не собирался на это покупаться. Он сделал ошибку, когда согласился пойти в дом Эсме в ту субботу, и это определенно была та ошибка, на которой он планировал учиться. Он не собирался позволять этой женщине вернуться обратно в его жизнь.

- Да ну, может быть, теперь она знает, как я себя чувствую, - с горечью сказал Эдвард.
- Думаю, ... ты должен поговорить с ней, - осторожно начала Белла.
- Нет, - сразу же отрезал Эдвард.

- Я знаю, знаю, - Белла оборонительно подняла руки. - И если бы ты сказал мне неделю назад, что я буду предлагать тебе поговорить с твоей матерью…
- Даже не называй ее так. Просто Эсме, - выплюнул Эдвард ее имя. – Технически у меня нет матери.

- Ну, я бы не поверила в это, - продолжила Белла, словно ее не прерывали. - Но, Эдвард, после ... ну ..., - Белла повернулась и посмотрела на Энтони. Видя, что он все еще спит, она продолжила, - после того, что мы сказали друг другу сегодня утром ... ну, я не могу с чистой совестью сказать, что люблю тебя, располагая информацией, которую, считаю, ты действительно должен знать.

- Информация, которую мне нужно знать? - Эдвард бессознательно замедлил автомобиль, повернувшись к Белле. - Какую информацию?
- Ну, в том-то и дело, Эдвард, что ты должен услышать это от своей ма… от Эсме, - заявила Белла.

Эдвард раздраженно покачал головой.
– Это она попросила тебя об этом?
Белла, казалось, вела какую-то внутреннюю борьбу, взвешивая свой ответ.

- Ну, во-первых, когда она подошла ко мне, я сказала, что на самом деле о ней думала, но только потому, что она чертовски напугала меня, и я чувствовала себя уязвимой, находясь там с Энтони, - быстро добавила Белла. - Но потом она заговорила со мной ... О том дне и ... ну, я думаю ... нет, я знаю, что ты помнишь вещи немного иначе, чем они были на самом деле.

Эдвард нажал на тормоза.
- Какого черта? - проревел он.
- Эдвард! - Белла уперлась руками в приборную панель, чтобы не удариться.

- Нет, это фигня, Белла! Ты встречалась с ней сколько, два раза? И вдруг она появляется и кормит тебя всей этой чертовой ложью о том, что произошло на самом деле, чтобы ты не думала о ней, как о конченом человеке, и ты на это купилась? Так, что ли?

В этот момент Энтони вскочил с широко раскрытыми глазами, мечась взглядом между отцом и своей учительницей.
Эдвард быстро замолчал, когда увидел, что сын мог услышать его, поморщился, поняв, на чем закончился их разговор с Беллой. Он посмотрел на нее, надеясь, что она сможет прочесть извинения в его глазах, но она уже смотрела в окно, повернувшись к нему спиной.

- Я хочу есть, - сказал Энтони. Когда его слова были встречены молчанием, мальчик понял, что у него есть аудитория, и начал бессмысленно бормотать на разные темы.
- Мне нужно составить рождественский список, когда я пойду в Салемский центр, чтобы увидеть Санту, - лепетал он.

- Салемский центр? – спросил Эдвард, на мгновение возвращаясь к разговору. - Что это?
- Там живет Санта, глупый, когда он не на Северном полюсе, - Энтони хохотал так, будто он только что стал свидетелем самой большой глупости в истории.

Эдвард не мог удержать улыбку от легкого хихиканья сына, когда украдкой взглянул на Беллу краем глаза, он заметил, что она также выглядела слегка забавляющейся.
- Белла, у тебя есть рождественский список? - спросил ее Энтони без дополнительного обращения.
- Э-э ... нет, - пробормотала Белла. - Но я работаю над этим.

- Я тоже. Но мне бы хотелось использовать фотографии, чтобы убедиться, что Санта понял, что я имею в виду, но у меня дома больше нет журналов с картинками, - сказал Энтони.
- Я принесу тебе несколько штук, - предложила Белла. - У меня дома их много.

- Сегодня? - Энтони нетерпеливо подался вперед.
- Скорее всего, нет, - осторожно ответила Белла. - Мои родители скоро возвращаются к себе домой, и мне нужно провести немного времени с ними, прежде чем они уедут, - пояснила она.

Энтони нахмурился.
- Но дедушка Чарли собирался взять меня на рыбалку.
- Да, он говорил об этом, - заверила Белла мальчика. - Мне придется напомнить ему, - улыбнулась она.

Удовлетворенный, Энтони начал перечислять все цвета различных рыболовных приманок, которые у него были. Видимо, звук собственного голоса успокоил его, потому что к тому времени, как Эдвард подъехал к дому, Энтони вновь крепко спал.

- Ты можешь мне помочь ... с его вещами? - Эдвард кивнул в сторону рюкзака Энтони и пакета с игрушками. Он не только не хотел возвращаться в машину после того, как отнесет Энтони наверх в его комнату, но также не хотел, чтобы у Беллы был шанс сбежать до того, как он извинится за свои слова, сказанные ранее в машине.

Укладывая Энтони в кровать, Эдвард слышал, как Белла зашла в спальню, без сомнения, ища предметы одежды, которые были сброшены в спешке вчера вечером.
Так тихо, насколько это было возможно, Эдвард проскользнул в свою комнату и закрыл за собой дверь. Несмотря на все его усилия, Белла его услышала.

- Я не останусь, - сказала она, не глядя в его сторону.
- Я не виню тебя. Твой парень – первоклассный мудак, - сказал Эдвард, проверяя ее настроение. Белла проворчала что-то в ответ. Она не оценила его комментарий.

- Белла ..., - мягко сказал он, подойдя к ней сзади.
- Мне нужно идти. Я сказала родителям, что встречусь с ними сегодня днем, - Белла резко дернула свой свитер, который лежал на полу, и повесила его на руку, прежде чем направиться к двери спальни. Эдвард перегородил ей дорогу и положил руки ей на талию.
- Эй, - уговаривал он, - давай ... по крайней мере, позволь мне сказать, что мне очень жаль.

Белла покачала головой, но не двигалась и не говорила больше ничего. Эдвард воспользовался возможностью как можно сильнее укрепить свою позицию, прежде чем она убежит.
- Смотри, - начал он, - я не должен был кричать ...
- Или ругаться, - добавила Белла. - Я этого не заслужила.

- Нет, ты этого не заслужила, - согласился Эдвард, медленно водя руками вперед и назад вдоль ее тела. - Я просто ... Я не хочу снова поднимать эту ситуацию с Эсме ... Понимаешь?

- Отлично, Эдвард, и я буду уважать твое решение. Но ты должен понять, как я себя чувствую при этом. Знать то, что, я думаю, заставит тебя чувствовать себя намного лучше ... и не быть в состоянии разделить это с тобой - непросто. Это неправильно, - сказала Белла. Она сделала шаг назад, чтобы лучше его видеть. - Вот почему я расплакалась раньше, когда ты сказал, что любишь меня ... Я просто чувствовала себя такой ... виноватой. Я не могу передать то, что чувствую к тебе, все время скрывая что-то... важное.

- Хорошо, - неожиданно сказал Эдвард. - Скажи мне. Что это?
- Нет, - Белла покачала головой. – Эсме сама должна сказать тебе. Это не та вещь, которую я должна знать, пока ты в неведении, но она не может исходить от меня. Это должно прийти от нее, потому что я просто испорчу все, а затем у тебя появится больше вопросов, на которые я буду не в состоянии ответить. Я не смогу передать это правильно. Ты должен услышать это от нее, Эдвард.

Эдвард поморщился, пытаясь контролировать тон и слова.
- Разве ты не видишь, что это именно то, чего она хочет? Она использует тебя, чтобы заставить меня поговорить с ней еще раз, потому что знает, что после того трюка, который она выкинула последний раз, скорее ад замерзнет, чем я заговорю с ней снова.

- Может быть, и так, - Белла не собиралась спорить. - Но если хотя бы часть того, что она сказала мне, правда, тогда думаю, что тебе стоило бы узнать об этом.
- Я не буду звонить ей, - упрямо сказал Эдвард. - Так что либо ты скажешь мне, либо просто забудем об этом.

Белла обдумывала его слова несколько секунд, прежде чем предложить свой собственный компромисс.
- Хорошо, я скажу тебе кое-что, поддающееся проверке, ты можешь проверить, правда ли это. Затем, если ты обнаружишь, что это так, то позвонишь своей матери и узнаешь остальную часть истории.

- Нет.
- Ну давай, Эдвард! Ты даже не пытался.
- Мне казалось, я ясно дал понять. Я уже сделал попытку.

- Но почему? Почему ты сдаешься, имея шанс получить все обратно - детство, что было потеряно, как ты думал.
Эдвард саркастически рассмеялся.

- На это нет никаких шансов, Белла. Если я позвоню Эсме, чего не буду делать, но даже если бы сделал, то, скорее всего, узнал бы, что был прав, и что мое детство было таким же хреновым, как я и думал. Или, с другой стороны, я могу узнать, что вся моя жизнь была одним большим недоразумением, и что я прожил больше половины своей жизни, думая неправильно. Это подводит меня прямо к моему дерьмовому детству. Поэтому, давай просто вырежем все лишнее, признаем, что у меня было дерьмовое детство, и будем двигаться дальше.

Белла опустила голову и прижала большой и указательный пальцы к уголкам глаз. Когда она, наконец, убрала руку, Эдвард увидел, что она боролась с непролитыми слезами.
- Малышка, - напевал он ей на ухо. - Почему ты плачешь?

Она покачала головой, прежде чем раскрыть мотивацию своих эмоций.
– Потому что это настолько печально, Эдвард! Ты продолжаешь говорить о своем прошлом, но что с твоим будущим? Что делать, если ты не должен чувствовать себя таким преданным? Что делать, если тебя не предавали?

- Белла, я знаю, что случилось со мной, - сказал Эдвард, и раздражение ощущалось в каждом слове. - Я был там. Я прочувствовал это.
- Но что, если твое восприятие того, что ты испытывал, было ... неправильным?

- Итак, теперь ты думаешь, что я солгал тебе?
- Нет! Конечно, нет, - Белла положила руку ему на грудь, чтобы успокоить его. - Но теперь, в свете того, что я знаю, мне понятно, что ты воспринимал вещи определенным образом. И все, что я предлагаю, Эдвард, это обратиться к социальным работникам и попросить их проверить то, что сказала Эсме. Проверить, есть ли обвинительное заключение в протоколе.

Эдвард задумчиво посмотрел на Беллу. Он должен был признать, что она была очень умной женщиной. Она тщательно продумала свое заявление, чтобы возбудить его интерес; чтобы он спросил ее об обвинении, которое она нарочно не соотнесла с конкретным человеком.

И хотя ему было любопытно, это бледнело по сравнению с подавляющим страхом, который он испытывал из-за того, что мог узнать. В то время как Белла была полна решимости убедить его, что было хорошо снова ворошить его прошлое, опыт научил его иному.

- Можем ли мы просто отказаться от этого? - спросил Эдвард.
- Конечно, - вздохнула Белла. - И мне очень жаль, если я была настойчива раньше. Просто, как я уже говорила, мне плохо от того, что я знаю то, что тебе неизвестно.

- Ну, тогда давай сделаем вид, что ты не знаешь. Давай представим, что у нас не было этого разговора, - сказал Эдвард, целуя Беллу рядом с ухом. - И давай сделаем вид, что я не вел себя, как ублюдок, раньше, ты не сердилась на меня, и мы не растратили все наше время, споря, когда могли бы использовать в своих интересах тот факт, что Энтони спит в собственной спальне.

- Ни в коем случае, - сказала Белла, мягко оттолкнув Эдварда. - Если мы сделаем вид, что мы не ругались, то не сможем и помириться, - застенчиво сказала она.
Эдвард засмеялся, соблазнительно подталкивая Беллу обратно к постели. Она согласилась на его предложение, не желая, чтобы он подумал, что она не хочет быть с ним так же, как и он с ней.

Когда они занимались любовью в то утро, Эдвард надеялся, что его поцелуи, ласки и интимные действия говорили о его раскаянии в том, как он разговаривал с ней, глубине его чувств к ней и скрытом страхе в получении более подробной информации об его уже поврежденной жизни.

Почти через час, когда они лежали в постели, прислушиваясь к признакам того, что Энтони проснулся, Эдвард слушал, как Белла говорила о том, насколько загруженным будет ее график вплоть до Рождества. Его голова закружилась, когда она перечисляла рождественские театрализованные представления, магазины, художественные проекты, рождественские открытки и планы на путешествия ...

- Тебя не будет здесь на Рождество?
Белла пожала плечами.
- Уверена, что частью плана моей матери во время поездки сюда в День Благодарения было стремление дать мне меньше аргументов для отказа в поездке на Рождество. Плюс, если я поеду туда, то смогу уехать, когда захочу, - засмеялась она.

Эдвард кивнул. Он на самом деле не думал много о Рождестве, но однозначно хотел провести его с Беллой. Тем не менее, он решил не делиться с ней этой информацией, на всякий случай, если она захочет использовать это в качестве рычага, чтобы заставить его поговорить с Эсме.

- О, это напомнило мне, - внезапно сказала Белла. - Могу я взять Гаса к себе домой?
- Что? Зачем? - спросил Эдвард, потрясенный и разочарованный сменой темы разговора.

- Я просто хочу кое-что попробовать. Никаких обещаний, но, когда Энтони говорил о своем рождественском списке, мое сердце разбивалось от мысли, что это будет его первое Рождество без его мамы... Я просто подумала ... знаешь ... у него может быть Гас, - а потом она добавила, - думаю, что моя мама может починить его.

Эдвард молча уставился в потолок. Он вспомнил, как Энтони говорил о своем рождественском списке, и задавался вопросом, будет ли поездка в Порт-Анджелес, чтобы видеть Санту, каким-либо утешением из-за отсутствия большого причудливого торгового центра с праздничными декорациями. А потом снова появилось это сдавливающее ощущение в груди, когда он в очередной раз понял, что понятия не имеет, как обеспечить сыну хорошее Рождество. Эдвард не праздновал Рождество годами. Он не покупал подарки, не посылал открыток и не ходил на вечеринки. Это всегда был просто более оплачиваемый день на работе, чем все остальное. Но теперь все изменилась.

И еще Беллы тоже не будет здесь, чтобы помочь ему понять, что делать.
- Мне лучше начать собираться, - прошептала Белла, смотря на молчаливого Эдварда.

Выбравшись из постели и одевшись, Эдвард пробрался в спальню Энтони, где тот все еще крепко спал, и вытащил с полки коробку с Гасом. Когда он спустился вниз, Белла уже стояла у входной двери, ожидая его.
- У нас все хорошо, правда? – спросил он напрямую, прежде чем отдать ей коробку и нежно поцеловать ее в губы.
- Хорошо, - улыбнулась Белла. - Но ... просто ... не бери в голову.

Если она собиралась напомнить ему подумать о том, что она говорила об Эсме, то не сделала этого. В течение ближайшей недели Эдвард не мог сделать ничего, кроме как вспоминать о том, что она сказала, и его мозг подкидывал сценарий за сценарием. Было ли обвинение? Кого обвинили? Джимми? Он был обвинен в выстреле? Его посадили? Но, даже несмотря на все вопросы, которые остались без ответа, вероятность узнать больше, чем он хотел бы знать, была слишком высоким риском, на который он хотел пойти.

Источник: http://robsten.ru/forum/19-1601-135