От лица Беллы
Эдвард расхаживал взад-вперед, оглядывая коробки и скудную мебель в нашей несостоявшейся клинике на Уинчестер-стрит 71а. Кажется, в его голове засела какая-то идея, которой он поделится со мной через минуту. Или меньше… Как только она у него дозреет.
Я все еще не решила окончательно, что именно делать с этой неожиданно свалившейся на голову дополнительной недвижимостью: продавать, попробовать сдать в аренду или же открыть еще одну клинику.
Каллен забавно наморщил лоб, повернувшись ко мне:
- Знаешь, если снести стену и объединить те два помещения, здесь можно было бы устроить ветеринарную аптеку.
Он пятерней зачесал волосы назад, еще раз огляделся.
- По-моему, это принесет больше денег, чем элементарная аренда или новая клиника, - кривая улыбка, зовущий взгляд. – А я легко и быстро могу сделать для тебя бизнес-план.
- Гм.., - я с видом крайней сосредоточенности кусала ноготь большого пальца.
- Не «гм», а «Блестящая идея, любимый».
Я рассмеялась и тут же попала в крепкие объятия парня.
- И что смешного в моем предложении? – низкий бархатистый голос, дразнящее прикосновение губ к мочке моего уха.
Я поглядела в яркие смеющиеся глаза.
- Да просто вспомнила, как один ландшафтный дизайнер удивил меня своим умением справляться с цифрами и бухгалтерией.
Эдвард, прижавшись своим лбом к моему, соблазняющим шепотом заявил:
- Я настоящий кладезь талантов, малышка.
Я рассмеялась еще громче, запрокинув голову, уцепившись за лацканы его пиджака:
- Не сомневаюсь.
- Я серьезно, Белла, - он смеялся вместе со мной. – Тебе предстоит стать женой неординарного человека, между прочим.
Я по-прежнему заливалась смехом, а Каллен, просунув руки в задние карманы моих джинс, обхватив ягодицы, начал целовать шею. Через мгновение, тихо простонав, я уже и думать забыла о веселье, обняла его за плечи, ерошила шелковистые волосы… Когда он добрался до моих губ, мы оба позабыли о медлительности и нежности.
Так невообразимо хорошо…
Его телефон заверещал мелодией. Неохотно разорвав поцелуй, Каллен с комичным выражением отчаяния посмотрел на меня:
- Это означает, что мне пора. Сегодня выдвигаю Аро свое предложение. Если он его примет, то…
- Он его примет, - переведя дыхание, я разгладила лацканы его пиджака, поправила галстук в узкую зеленую и серебристую полоску.
Он потрясающе смотрелся в деловом костюме, серого, со стальным отливом, цвета, гладко выбритый. В глазах – хитрый бесовский блеск, привычное безобразие на голове укрощено… О! Больше не укрощено – мои руки постарались.
Улыбнувшись, я привстала на носки, потянулась к взлохмаченным бронзовым прядям, собираясь исправить нанесенный ущерб.
- Да, я умею уговаривать. Ты – живое доказательство, - его руки скользнули вверх, к моим плечам, губы нежно коснулись лба. – Пообедаем вместе? Какие у тебя планы?
- Можем пообедать. После того, как управлюсь здесь, поеду в колледж, - я осторожно пропускала между пальцев его непокорные вихры. – Потом, думаю, понадоблюсь Чарли.
Было еще кое-что, что требовалось сделать. Но без мистера Великолепного рядом.
Перехватив мои руки, Эдвард сжал их своими и поочередно поцеловал каждую ладонь.
- Я позвоню тебе. И пришлю около сотни смс. И-и-и…
Он потешно захлопал ресницами, подняв брови.
Я прыснула и произнесла то, что он выпрашивал:
- Я люблю тебя.
- Я тебя сильнее и безумнее, - стиснув мою талию, Каллен быстро и пылко поцеловал меня в губы.
Я широко улыбалась даже тогда, когда он скрылся за дверью, сверкнув на прощание грустной кривой ухмылкой.
А его идея с ветеринарной аптекой, кстати, очень даже неплоха.
***
А-силуэт, без бретелей, платье-джемпер, макси, миди, платье-пальто, с заниженной талией, с завышенной, с запАхом, платье-футляр, саронг, сарафан, туника, чеонгсам, шемиз, платье-труба – от всего многообразия стилей и расцветок у меня разболелась голова уже через двадцать минут пребывания в магазине. Невообразимое количество информации, рябь в глазах, но главный вопрос: что надеть на семейный бранч к Калленам, - по-прежнему оставался открытым.
Проклятая ирония судьбы. Уже второй день подряд я вынуждена искать платье. Я, придерживающаяся принципов минимализма в своем гардеробе, недовольна его содержанием. Парадокс! И все из-за встречи, в последствиях которой я не уверена. А с другой стороны, на что они могут повлиять?
Эдварда с собой я звать не хотела. Конечно, он мог бы помочь, прекрасно ориентируясь и делая выбор. Но он определенно находил удовольствие, раздевая меня и тут же одевая в дорогущие лоскуты ткани, провокационно касаясь и шутя, а затем оглядывая результат горящими глазами. Вчера выбор одного-единственного вечернего платья отнял у нас полтора часа, за которые мы успели сделать перерыв на кофе, два раза разойтись во мнениях и четыре – рисковали закончить дело непристойным поведением.
Поэтому сегодня я должна справиться сама (больше никакой прелюдии в примерочных). И у меня осталось в запасе - если верить последнему сообщению Каллена, что он вырвется из офиса после двух - всего-навсего около сорока минут.
Я успею выбрать себе наряд за сорок минут?..
- Если вы подыскиваете что-то для официального мероприятия, - видимо, разглядев легкую добычу в моем лице, щебетала улыбчивая менеджер отдела. – Вам идеально подойдет платье-футляр, А-силуэт и платье с запАхом. Давайте примерим вон то бирюзовое, то с красным принтом и…
- Нет-нет, благодарю, - я покачала головой, припоминая, что Эдвард говорил о неформальном стиле этих бранчей. – Скажем так, это полуофициальное мероприятие.
Девушка на мгновение растерялась, но буквально сразу же предложила моему вниманию еще с десяток моделей, восторженно вещая о том, что «в таком случае выбор еще больше».
Еще четверть часа спустя, снимая с себя уже пятое по счету платье, сдувая волосы с лица и в разочаровании кусая губы, я сдалась.
Ненавижу магазины. Почему в них никогда нет того, что удовлетворило бы моральные затраты и видом, и практичностью, и ценой?
К тому же, я понятия не имею, чего хочу и как должна выглядеть. Если самой собой, то платье точно не фаворит при выборе. Если другой, то какой именно? Раскованной? Скромной? Яркой? Необычной? Уверена, что встретят меня по одежке, и у меня нет ни малейшего представления, что я хочу заявить своей одежкой. И сегодняшний день последний, когда я могу определиться. Если сегодня ничего не найду, завтра придется импровизировать с тем, что есть у меня в шкафу.
Черт, проще так и сделать…
Девушка не желала отпускать меня без боя. Заглянув в примерочную, подкупающе улыбаясь, она радостно объявила:
- Я подобрала для вас еще платья. Давайте примерим.
Ой, нет! Меня тошнит уже от льна, шелка, атласа, сатина и разных типов узора.
Пятерней продравшись сквозь растрепанные волосы, я набрала в грудь побольше воздуха и призналась:
- Я вам очень признательна, но не уверена, что куплю хоть что-нибудь. Я просто не знаю, что должна купить.
- О-о-о, - менеджер изумленно округлила глаза, но в следующий миг на хорошеньком лице с идеально нанесенным неброским макияжем расцвела очередная улыбка. – Вам нужен консультант по имиджу. Минутку, я дам вам визитку. Думаю, вам помогут.
Магазин я покинула сжимая в руке прямоугольник визитки необычного аквамаринового цвета. Черными с завитушками буквами на нем было выведено имя Элис Брендон и номер телефона.
Позвонила ей сразу же, как оказалась в своей машине.
Очень милая и располагающая к себе добротой девушка…
***
Я настояла, чтобы мы пообедали в обычном кафе. И хоть на меня и не давила богатая обстановка, а также предупредительные, неслышно снующие официанты, легко сыплющие непонятными иностранными словами, ланч прошел в волнении. Все потому, что: первое – Эдвард был возбужден (Аро принял его предложение, и, как выразился мой жених, теперь они «подожгли бикфордов шнур»), а второе – сверх меры остроумен и внимателен (быстро заметил, что я что-то скрываю, и попыток выпытать это у меня не прекращал).
- Если все получится, ты первый узнаешь, - пообещала я ему, когда мы прощались у моего автомобиля.
- Я уже знаю: ты покупаешь комплект сексуального нижнего белья, хочешь окончательно совратить меня, - бархатным, с хрипотцой голосом заявил Каллен, провел улыбающимися губами вверх по моей шее, поцеловал в ямку за ухом, заставив меня судорожно вздохнуть, ухватиться за его плечи и подавить накат желания.
О да… Уже у обоих мысли в одном направлении…
- До вечера, любимая, поезжай, - сладкий поцелуй в губы.
- Конечно. Как только ты отпустишь меня, вытащив руки из задних карманов джинс. Мне точно надо их зашить, - заглянув в веселые зеленые глаза, я тоже коснулась его губ в коротком поцелуе.
- Ты не посмеешь…
… С Элис Брендон мы договорились встретиться за первым столиком суши-бара в торговом центре на Мерримак-стрит в Вест-Энде. Я немного задержалась, и она уже была в назначенном месте. Сидела ко мне спиной: стройная фигура, рыжевато-русые, с зеркальным блеском распущенные волосы длиной до середины плеча, топ серебристо-белого цвета. Опустила на стол ухоженную руку с длинным перламутрово-синим маникюром, чтобы перехватить узорный клатч.
Ну, похоже, это стильная девушка. Следовательно, подходящий для меня консультант по имиджу.
- Привет, я Белла, - я остановилась рядом.
Когда Элис подняла на меня лицо, мы обе обомлели, затем из моей груди вырвался истеричный смешок.
У меня была назначена встреча с той самой неадекватной лощеной девицей, не так давно оттаскавшей меня за волосы в туалете клуба «Уно», и, полагаю, девушкой настоящего Джаспера Хейла.
Бог ты мой, как тесен мир!
***
- Потрясающе, - Элис задорно рассмеялась, откинувшись на спинку стула, запрокинув голову. – Твоя история как раз в духе любовных приключенческих романов.
Не такая уж она и стерва, эта Элис Брендон. Но то, что весьма эмоциональна, несомненно.
После того, как мы минуту оглядывали друг друга, я – с опаской, она – с неприязнью, у нас получилось завести разговор. Правда, я вступила первая, выпалив: «Я никогда в жизни не встречалась с Джаспером Хейлом». А затем, присев на стул напротив, подробно рассказала все, начиная с обстоятельств знакомства с Эдвардом и заканчивая нашим примирением позавчера. Элис, совершенно расслабившись, ахала, ругалась, вздыхала – ни одна моя фраза не обошлась без ее эмоций.
- Джаспер мне много рассказывал про Эдварда, а лично встретилась я с ним только в минувшую субботу, на вечеринке Роуз и Эммета. Так что я знала: он тот еще чудик. Но чтобы до такой степени!
Мисс Брендон цокнула языком.
- О! Слушай, - посерьезнев, девушка внезапно хлопнула ладонью по столешнице. – Ты ведь позволишь мне рассказать Джасу эту историю. Пожалуйста.
- Ну, - я хитро улыбнулась. – Лучше самого Эдварда вынудить сделать это.
- Ого! – Элис хихикнула, тряхнула рыжевато-русой копной волос. – У тебя какой-то план в голове?
Я с таинственным видом кивнула, убрала за ухо выскочившую из хвостика прядь, опустила взгляд на чашку с кофе, украшенную сверху облаком взбитых сливок. Плана пока не было, но некая мысль – да…
- Вау! – Брендон подалась вперед, перехватила мою левую руку. – Да тебя можно поздравить. Классное колечко. Похоже, Каллен не такой чудик, как я считала. Уже определились с датой?
Покраснев и растерявшись, я прикусила губу, собираясь с ответом, но Элис, видимо, не особенно в нем нуждалась. Погрустнев, она заметила:
- А мне предложение не скоро светит. Если вообще светит…
- Дай ему время, - я немного опешила от такой неожиданной откровенности.
Серые глаза Элис гневно сверкнули.
- До черта времени давала! Мы ведь с апреля месяца встречаемся. Но ты подумай, стоит мне только отвернуться, потерять бдительность – бац – и с ним рядом уже ошивается какая-нибудь девка.
- Хм, а..
Совершенно смутившись, я собиралась успокоить ее, но она возбужденно затараторила:
- «О, Элис, это просто старая знакомая», «Да что ты, Элис, мы учились вместе, это давняя подруга», «Элис, это троюродная сестра подруги кузины моей мамы», - лицо девушки пылало от злости и отвращения. – И так постоянно. Постоянно!
Лязгнув зубами, моя новая знакомая ожесточенно ухватилась за салфетку и принялась ее мять. Повисло молчание.
Что ж, Элис Брендон весьма темпераментна и ревнива. Но это я уже давно обнаружила и даже испытала на себе.
Впрочем, через несколько секунд добродушная Элис вернулась.
- Короче, как ты видишь, я слегка теряю контроль, когда дело касается женского пола и Хейла. Ты прости, что я тебя тогда… потрепала. Это был очередной момент умопомрачения.
Элис с таким отчаянным раскаянием смотрела на меня, что я не могла не улыбнуться ободряюще. Тот неприятный эпизод действительно лучше забыть.
- Я прощаю. И он любит тебя.
Она закатила вдруг блеснувшие слезой глаза:
- Такое скажет только девушка, влюбленная взаимно. Ну а я… В общем, я так сильно влюбилась, что рано или поздно добьюсь своего. Вот увидишь. Иногда за мужчин требуется принимать решения.
Элис непринужденно засмеялась, вновь расслабленно откинулась на спинку стула и, внимательно глядя мне в лицо, сделала несколько глотков своего зеленого чая и спросила:
- Так что у тебя? Куда ты планируешь пойти, и что там будешь делать?
Да, резкий переход с одной темы на другу. Не менее резкий, чем смена ее настроений.
Я тяжело вздохнула, сменила позу:
- Это будет семейный бранч в доме Калленов. Эдвард познакомит меня с родителями.
Элис понимающе хмыкнула, застрекотала маникюром по столешнице. Задумчивые глаза пробежались от моего лица к футболе и обратно.
- Значит тебе нужно платье. Никаких джинс, капри, каких-либо других брюк. Но если в твоем гардеробе все того же пошиба, что на тебе сейчас, - она указала подбородком на мою футболку, - я бы на этом не остановилась.
Черт, так и знала: стоило только один раз перешагнуть порог магазинов, из них не скоро вылезу. Попробуем обойтись малой кровью.
***
Эдвард забавлялся с Бинго в холле, раскачивая ключи перед носом порыкивающего пса, не давая схватить их. Как только я появилась, парень забыл про игру, неспешно обвел меня восхищенным, ласкающим взглядом, внизу моего живота затрепетало.
- Ты очень красивая, - чарующая улыбка и голос.
- Тебе нравится? – слегка покраснев от удовольствия, я поправила волосы, собранные заколкой на затылке, разгладила на бедрах платье.
- Безумно. Но ты была бы просто сногсшибательной и отнимающей дыхание, - он прищурился, напустил на себя глубокомысленный вид, - в платье короче и с глубоким декольте.
Я закатила глаза, сдержала смех.
- И еще: с распущенными, дико взбитыми волосами. Тогда мы бы вообще никуда не поехали.
Каллен дерзко вздернул одну бровь, снова пробежался по мне обжигающим взглядом, с пляшущими в нем искорками смеха.
Я фыркнула, улыбнувшись. Что-то вроде подобного комментария я и ожидала.
Сам Эдвард был одет еще проще, чем я, но с тем же процентом шика, правда, на грани вызова: белые джинсы, черные с золотистыми полосами кроссовки, черная шелковая рубаха с коротким рукавом, не застегнутая на две верхних пуговицы – небрежно, соблазнительно. Прибавить к этому взлохмаченную шевелюру и довольную наглую ухмылку – и становится ясно, что я самая везучая девушка в Бостоне.
Могу поспорить, нет ничего, в чем бы он ни выглядел ослепительно и ни притягивал бы взгляд. А вот я… С этим у меня сложнее.
Черное платье-футляр без рукавов, буквально вчера вызывавшее у меня восторг, сейчас ощущалось до раздражения обтягивающим, сковывающим движения, точно тугой корсет. Прическа, которую тщательно обдумала накануне и на которую убила приблизительно час, в итоге не стоила такого скрупулезного подхода – была слишком ординарной. Макияж, также не определяющийся никаким словом, кроме слова «серая простота», хотелось смыть с особым остервенением.
Это все нервы…
На самом деле я следовала советам Элис. Не до мелочей, конечно, но взяла на вооружение, что я должна всячески подчеркнуть свою «элегантность и практичность». Однако она не дала мне совета о том, как избавиться от нервного мандража, уже дошедшего до стадии постоянного сосания под ложечкой.
Бросив туфли на высоких шпильках, за которые и держала их, на пол, я присела на банкетку, обулась под внимательным взглядом своего улыбающегося жениха.
Как бы там ни было, что бы там ни было, выше головы не прыгнешь, я все равно буду самой собой, пусть меня увидят такой, какая я есть на самом деле. И примут или не примут.
Вот только…
- Эдвард, - я не торопилась вставать, затеребила цепочку своего клатча, сосредоточившись на блеске ее серебристых звеньев в ярком свете ламп холла. – Ты не хочешь сразу предупредить меня о… всяких подводных течениях?
- О чем, о чем? – хохотнул Каллен. – Мне прихватить парочку спасательных жилетов? Ты об этом?
Эдвард опустился на корточки рядом со мной, заключил мои холодные руки в свои горячие ладони и заглянул в глаза.
- Я же сказал: тебе не о чем волноваться. Кому нужно волноваться, так это моим родителям. Ведь именно я самая очаровательная и любимая заноза в их задницах.
В его колдовских глазах светился юмор, в голосе разлилась нежность и теплота. Большие пальцы массировали внутреннюю сторону моих ладоней, согревая и успокаивая.
- Так что лучше потрать силы на зависть.
Я выдавила робкую улыбку:
- Так и сделаю. Поедем?
Он поднялся на ноги, потянул меня за собой и крепко обнял.
- М-м-м, ты пахнешь цветами, - Каллен прижался носом к моей макушке, целуя волосы.
- Это средство для укладки, - пробормотала я, вспоминая, как до дрожи в руках возилась с утюжком для волос, добиваясь пресловутой идеальной гладкости.
Уткнувшись носом в плечо Эдварда, вдыхая запах мяты и свежести, исходивший от его рубашки, я расслаблялась в любимых объятиях. Его руки усыпляюще нежно гладили мою спину.
Он прав, мне не о чем волноваться, я повела себя абсолютно иррационально, поддавшись своим нервам.
…Моя мантра безмятежности держалась стойко. Пока я не перешагнула порог дома на Олбани-стрит, внушительного особняка, построенного в конце позапрошлого века. Его вид оставил меня равнодушной только потому, что что-то подобное и представляла. Чего не скажешь о том, что было внутри. Вот тут я не справилась. Где-то через минуту пребывания в просторном холле, расходившемся в обе стороны, среди лепнины, расписанных херувимами на лазоревом фоне потолков, скульптур и картин в тяжелых рамах (бесспорно, оригиналов – никак иначе), я почувствовала себя не к месту. Будто в музее – сокрушена и подавлена величием.
И черт меня дери, если даже эти ослепляющие белые стены не являлись чем-то бесценным. Возможно, в них была умело инкрустирована алмазная крошка.
Чопорный дворецкий, после краткого приветствия, остался стоять у дверей, мы же направились, вероятно, в сторону гостиной, и Эдвард, приобняв меня за плечи, иронично начал:
- Итак, мисс Свон. Проникнитесь минутой. Сейчас мы с вами пересекаем холл дома, стоимость которого требуется произносить благоговейным шепотом. Папа заложил, перезаложил, а затем и вовсе продал душу ради того, чтобы владеть всем этим, - театральным жестом он обвел пространство перед нами.
Изумленно выдохнув, я взглянула в его ухмыляющееся лицо, а он подмигнул мне. И в который уже раз я расслабилась. Дерзкая шутка, мягкое прикосновение его теплой руки, бесенята в завораживающих зеленых глазах – он дурачился, но точно знал, что со мной происходит. И точно знал, как прекратить это.
- Я тоже тебя люблю. Очень, - прошептала я, переполненная чувством признательности.
Каллен тихо рассмеялся:
- У тебя и нет другого варианта, малышка, - наклонился и быстро коснулся моих губ своими.
Не лицо, а воплощение самодовольства.
Я закатила глаза, а в следующий миг мы уже зашли в гостиную, где нас ожидало четыре человека: двое мужчин и две женщины.
…Много позже, поздним вечером, лежа в объятиях своего уснувшего жениха, после неторопливого трогательно-нежного занятия любовью, я подводила итог этой встречи.
Все же бессонница иногда – самое мудрое изобретение организма.
В целом все прошло удачно, я не села в лужу, не отвечала невпопад и даже, вроде бы, внушила уважение. Но если рассматривать происходящее с другой стороны, я так же вписалась в это семейство, как вписался бы кокер-спаниель в свору афганских борзых.
Представительница другой породы. Никаких иллюзий.
Карлайл Каллен. Воочию увидела, как Эдвард был похож на отца. Скопировал все черты его лица и телосложение. Только у Карлайла волосы светло-русые, с пшеничным отливом, и серо-голубые глаза. Внешность поражает сходством, но характер… Две абсолютные противоположности. Каллен-старший больше всего напоминал глыбу льда, будто оживленную магией: бесстрастный, сдержанный, отчужденный. Хотя не совсем отчужденный. Я быстро осознала, что подвергаюсь его тщательному и всестороннему анализу: каждое слово, каждый жест. Особенно внимателен он был, как только Эдвард оказывался рядом со мной, а поскольку тот практически и не отходил от меня, я постоянно чувствовала на себе изучающий взгляд главы семейства.
Остается надеяться на то, что отец Эдварда не полностью оценил размер моей неприязни. Ну, а если и оценил, то придется ему жить с этим.
Эсме Каллен. Я что-то слышала о том, что мужчины склонны выбирать себе в жены женщину, похожую на их мать. Скрещу пальцы на удачу и буду уповать на то, что даже через тридцать лет не достигну такого уровня светской вышколенности и не стану ходячим эталоном манер и шика. Эсме можно описать единственный словом – блестящая. Блестели не только ее красиво уложенные волосы, цвет которых напоминал цвет волос ее сына, не только ее зеленые глаза, в глубине которых я не заметила ни одной эмоции или отклика на происходящее, не только ее безупречная кожа. Казалось, она с блеском делала все: говорила, ходила, садилась, смеялась. Все выверено и роскошно. И, увы, создает непроходящее впечатление искусственности.
Да, и снова буду надеяться, что миссис Каллен не заметила того, насколько равнодушной меня оставили все ее комплименты, изъявления радости от знакомства и уверенность в том, что я «идеальное дополнение» к их семье.
Ага, как же…
Эммет Каллен. Это тот единственный человек (кроме самого Эдварда), не утруждающий себя натягиванием маски.
- Эдди, брат, да ты урвал себе самого горячего ветеринара в Бостоне. Рад, наконец, быть представленным тебе, Белла.
Такими словами приветствовал меня Эммет и, словно ему не было достаточно моего смущения от них, парень заключил меня в объятия мускулистых рук, после потребовал церемонного поцелуя в щеку. На лицах присутствующих, исключая возмущающегося Эдварда и поджавшую губы Розали Хейл-Каллен, растянулись улыбки.
Эммет мне очень понравился. Крупный парень, но совсем беззлобный, как ребенок. Добродушный весельчак, бесхитростный и простой. Способностью сыпать шутками и остротами он походил на Эдварда. Не удивительно, что только благодаря им двоим мое пребывание в гостиной и сам бранч не прошли подавляюще уныло. И неловко. Причем наибольшую неловкость заставляла меня чувствовать именно Розали.
Красивая стройная блондинка. По виду моя ровесница. Аристократические черты лица и того же происхождения нескрываемое высокомерие. Она презрительно поднимала бровь всякий раз, когда я смеялась, громко восклицала или просто двигалась. В ответ я мило улыбалась.
Признаюсь честно, Розали меня выводила из равновесия. И нет, вовсе не потому, что была диаметрально мне противоположна и могла унизить взглядом. А потому что: а) я ревновала, и б) я ей завидовала. Чуть-чуть завидовала, совсем капельку ревновала, но этого было достаточно, чтобы потерять лояльность по отношению к ней. В конце концов, все мы «продукты» воспитания и образа жизни. Розали не виновата, что она такая…Вернее, не совсем виновата.
Эта девушка когда-то занимала мое место и, сложись все иначе, стала бы женой не Эммета. Без сомнения, она обладатель многих талантов и редкой красоты, короче, тот – кто точно является «идеальным дополнением» к семье. И пусть Эдварда она волновала еще меньше, чем песок в пустыне, пусть он не удержался от пары остроумных двусмысленных комплиментов в ее адрес, встреченных ледяным спокойствием, пусть шепнул мне на ухо, когда мы отошли от нее и оказались у стола с напитками: «Ты великолепна, люблю тебя» - я все равно поняла, что, даже если бы Розали Хейл-Каллен пожелала, я никогда не стала бы ей подругой.
Вот и черт с ней. Мы с ней и не будем подругами, родственные связи не обязывают к этому.
Боже, я и невыразимо признательна Эммету за его любовь к Розали, и так сочувствую…
Хотя с ним она все же другая: тепло во взгляде появляется. Да и улыбка настоящая.
Разговор о грядущей свадьбе начался уже минут через десять после того, как Эдвард представил меня всем присутствующим в гостиной.
Эсме, протягивая мне высокий бокал с водой, в котором плавала долька лайма, а на дне громоздился Тадж-Махал из кубиков льда, шокировала следующей фразой:
- Я уже бронировала Брекнелл-холл на третье октября. Вот буквально час назад. Чудесное место для свадьбы, Изабелла. Мы с тобой вместе обязательно съездим туда, и я все тебе покажу.
Я, вспомнив наставления Элис на все из ряда вон выходящее реагировать вежливой улыбкой, немедленно навесила на лицо один из лучших «экземпляров»:
- Простите?
- Двадцать пять лет назад именно там состоялась наша с Карлайлом свадьба, - любезно просветила меня Эсме, терпеливо улыбнувшись, но глаза оставались пустыми. – Разумеется, в этом же здании должна состояться и свадьба Эдварда. Ведь ты не против?
Против.
Вопросительная интонация миссис Каллен явно была неуместна, учитывая то, как ненавязчиво я была поставлена перед фактом. И вариант ответа у меня был один: «Не против». Потому что, если против, наша встреча тут же завершилась бы, а моя порция бранча осталась бы нетронутой. Как и пути налаживания хотя бы видимости контакта с семьей моего жениха.
Я должна попытаться…
- Это… весьма неожиданно, - наконец нашлась я, нервно прикусив губу изнутри.
- О да, - отлично отрепетированным изящным жестом Эсме взмахнула рукой. В солнечном свете, струящемся сквозь высокие окна, сверкнули камни на ее кольцах. – Понимаю. Сроки малы, но мы уложимся. Тем более, что кое-что мною уже было приготовлено. Я должна показать тебе результаты: цветовая гамма, торт, приглашение, визитки…
Я метнула полный отчаяния взгляд на Эдварда, о чем-то беседующего с кузеном. Эммет хлопал его по плечу, заглядывая в лицо, мой жених, засунув руки в карманы брюк, тихо посмеивался и отрицательно качал головой.
- … Посуда, разумеется, китайский фарфор. Потом ты глянешь, каков рисунок, и, надеюсь, поможешь мне окончательно решить с салфетками…
Глаза Эдварда нашли мои, и он тут же двинулся к нам с Эсме, понимающе ухмыльнувшись.
- О чем речь? – он обнял меня со спины, устроив подбородок на плече, меня затопила волна облегчения.
Ничего не выражающим взглядом Эсме посмотрела на сына и все таким же безукоризненно мягким тоном пояснила:
- Свадьба, Эдвард. Изабелла только что согласилась с выбранной мною датой – третье октября. Брекнелл-холл. Забот очень много, дорогой. Кстати, через неделю вы оба уже будете определяться с подарками.
Я почувствовала, как напряглись на моей талии руки Каллена, но его голос прозвучал весело:
- Мам, давай мы с Беллой просто сбежим и поженимся в Вегасе. И никаких забот, подарков, Брекнелл-холла. И злоупотребления успокоительным и таблетками от головной боли.
Эсме всего на секунду задержалась с ответом, на ее лице не мелькнуло ни тени удивления, недовольства или улыбки.
- Сынок, это не тот случай, когда мы можем пренебречь обществом, этикетом и должной оглаской, - ровным тоном произнесла она, затем, чуть громче, сияя улыбкой гостеприимной хозяйки, словно ставя точку в разговоре, добавила:
- А теперь, дорогие мои, всех приглашаю в столовую.
Эдвард, удерживая меня на месте, нежно поцеловал в шею, усмехнулся:
- Вегас, малышка. Ни о чем не переживай.
Я оцепенело кивнула. В тот момент суть происходящего, можно сказать, оглушила и грубо ткнула носом: не переживать – роскошь слишком большая для меня.
И потом, когда мы возвращались домой, когда гуляли с Бинго, вместе готовили нехитрый ужин, это без конца крутилось в моей голове. Каллен, видимо, исчерпав все способы выведения меня из задумчивости, применил единственный оставшийся. Самый результативный, выматывающий, но отлично проясняющий мысли…
Я пошевелилась в объятиях своего жениха, ставших обжигающими, тяжелыми. Он, во сне, перевернулся на спину, потянув меня за собой, но позволил устроиться удобнее: голова на его плече, рука – на мерно опускающейся и поднимающейся груди. Я смотрела в темноту, продолжала размышлять.
Свадьба, вопреки общепринятой точке зрения, не праздник двоих, не апофеоз их любви. Это торжество для всей семьи и друзей, повод собраться, объединиться. Общий прилив радости и счастья для всех… И он, случается, роднит и врагов.
Да, я хотела скромнейшую церемонию. Где-нибудь через год-полтора. Не больше сотни гостей, маленькая церковь, никаких излишеств и гламура. Но… я выпустила из виду то, к какой семье принадлежит Эдвард. Должна была догадаться, что простое и тихое торжество будущих родственников не устроит.
Отказаться еще не поздно, нет. Сказать, что я не общественный человек, что не сторонник баснословных трат и не ценитель празднеств. Однако отказ, как и тот же побег, повлечет за собой обострение конфронтации. От меня не укрылось, насколько… ненормальные отношения между Эдвардом и родителями: молчание или сарказм – с его стороны, игнорирование и равнодушие – с их. Он объяснял мне причины, я и сама увидела подтверждение: властный, привыкший все контролировать отец, занятая лишь собой мать.
Но я верю, что есть еще шанс. Они все еще семья. Пусть и такая странная. А что, если им нужна «точка опоры», чтобы элементарно научиться понимать друг друга: мотивы, причины поступков и слов? Что, если свадьба послужит этой «точкой опоры»?
Семейный узы – это вещь нерушимая, вполне поддающаяся восстановлению.
И, может быть, свадьба поможет разрешить хоть часть проблем между отцом и сыном.
Я невольно подумала о Рене, о наших с ней отношениях. Несмотря на то, что ее уход сломил Чарли и я до сих пор в обиде на нее, на то, что у нас с ней нет практически ничего общего, она моя мать, и я ее люблю. Не отреклась бы от нее даже в том случае, если бы не удалось «реанимировать» отца…
Так разве я не могу поступиться своим желанием, подальше задвинуть огромный соблазн уехать в Вегас и без лишних свидетелей и нервных затрат стать женой любимого человека ради того, чтобы из его голоса хотя бы исчезла ядовитая ирония при упоминании отца? Полагаю, могу. Более того – обязана.
И, кстати, о Рене. Нужно позвонить ей, сообщить новость. Готова поклясться, она придет в экстаз. Следует приготовиться как минимум к сорокаминутному изъявлению восторгов, часу подробного опроса, что да как, и еще часу потока планов.
Завтра. Все завтра. Вернее, уже сегодня. На часах 1.04.
Я закрыла глаза, призывая сон, пыталась остановить карусель из образов, обрывков фраз, бесконечного их анализа, но все бесполезно. Осторожно скользнув к краю постели, нисколько не потревожив спящего Эдварда, я тихо встала, бесшумно раздвинула двери гардеробной и, задвинув их, полезла в свою сумку за одеждой.
Каллен уже прекратил сопровождать шутками свои предложения переехать к нему. Теперь это больше походило на настойчивую просьбу. Нет, на третирующую настойчивую просьбу. Я же не хотела съезжаться так быстро, при нашем молниеносном развитии отношений лучше постепенно убирать оставшиеся границы. Поэтому на данный момент все еще обходилась парой сумок с вещами и почти восемнадцатичасовым пребыванием в его квартире.
Облачившись в майку и шортики, почесав за ухом дремлющего на своей подстилке Бинго, я отправилась на кухню.
Тишина, тусклый свет от светильников, встроенных в шкафчики и вытяжку, и огромное функционально-уютное пространство не привели меня в лучшее расположение духа. Невольно вспомнилась столовая на Олбани-стрит, посрамившая бы, вероятно, многие в подобных домах, фрески на потолке, изображающие сады Эдема с прячущимися среди веток, усыпанных румяными фруктами, херувимчиками, пухлыми, точно булочки, и семейство Каллен, степенно снимающее пробу с блюд креольской (насколько я опознала) кухни.
Разнообразия и развлечения ради я представила себя лет этак через двадцать пять, обедающую в окружении своей семьи, в столовой, не такой, конечно, царской, а обычной, в обычном доме с пятью, к примеру, спальнями. Я была бы физически не способна так долго сохранять строго-благообразное выражение лица и вести разговоры исключительно о политике, гольфе, благотворительных пожертвованиях и обсуждать членов какого-либо клуба. Ну а Эдвард… Он не лез за словом в карман во время этого чертового обеда и сыпал остротами с частотой одна в пять минут (смехом их встречал только Эммет, я старательно скрывала улыбки, остальные же пропускали их мимо ушей). Так что стоит полагать, и двадцать пять прожитых лет не избавят его от привычки демонстрировать свое чувство юмора и к месту, и не к месту.
Хихикнув, когда восстановила в памяти шутливую пикировку Эммета и Эдварда касательно сельдерея, лука и перца, я открыла холодильник, достала блюдо с гроздью винограда.
Есть хотелось так же, как и спать, но чем-то надо было занять себя. Поэтому я устроилась на табурете и уставилась на зеленые, с полупрозрачной кожицей ягоды.
Из виноградинок я методично выкладывала букву Э, но и это вернуло меня к знакомству с семьей моего жениха. Монограмма КК, с витиевато закрученными кончиками букв, преследовала меня везде в том доме: столовое серебро, тарелки, полотенца в ванной. Пусть я и не стала проверять, но не удивилась бы, увидев, что и туалетная бумага испещрена инициалами Карлайла Каллена.
Я закатила глаза. Похоже, мой будущий свекор не простой человек, а прямо-таки небожитель… Он мог бы брать деньги с желающих постоять с ним рядом и вдохнуть тот же воздух, что и он.
Дверь на кухню открылась, послышалось шлепанье босых ног по полу, через мгновение теплые руки Эдварда обняли меня за талию, его лицо зарылось в мои волосы.
- Ты меня кинула. Проснулся, а тебя нет, - хрипловатым голосом проворчал Каллен. – Что такое? Я недостаточно усыпил тебя?
Хмыкнув, я провела ладонями по его предплечьям, кончиками пальцев пошевелила волоски у запястья.
- Нет, с этим все в порядке.
- Вот как, - вкрадчивый шепот в моем ухе.
Эдвард, перекинув волосы на мое левое плечо, оголив правую сторону шеи, проложил дорожку дразнящих чувственных поцелуев вниз, игриво потянул зубами лямочку майки. Я улыбнулась, а затем и простонала, пронзенная возбуждением, когда рука парня накрыла мою левую грудь, большой палец провел по мгновенно отозвавшемуся соску.
- Тогда о чем ты думала, - Эдвард продолжал целовал мою шею, водил носом вдоль челюсти, дразнил сосок. – Одна. Поздно ночью. На кухне. Отказавшись от такого великолепного собеседника, как я?
Плавясь от его ласк, не в силах произнести ни слова, я откинулась спиной на твердую грудь своего жениха, подняв руку, запустила пальцы в мягкие непослушные вихры. Глубоко вдохнула такой родной древесно-цитрусовый аромат его кожи.
- Так о чем? – долгий посасывающий поцелуй в основании моей шеи.
- Обо всем… О твоей семье. О свадьбе, - сквозь стон ответила я.
Он остановился, развернул меня лицом к себе. Секунду мы безмолвно глядели друг на друга.
Такой серьезный. Что вовсе не вяжется с торчащими во все стороны бронзовыми волосами, голым торсом и пижамными штанами с эмблемой Супермена.
Улыбнувшись, я расположила локоть на столешнице позади, а Каллен подался вперед, уперся ладонями в сиденье стула, стиснув мои бедра.
- Что конкретно ты думала? – нетерпеливо поинтересовался он, его нос коснулся моего.
- Эдвард, если я буду конкретно говорить, нам целой ночи не хватит. А завтра работать.
Погладив его плечо, я переместила руку на шею, затем прижалась к нему, обняв, скользнув щекой по его, колючей. Он, пропуская сквозь пальцы пряди моих волос, тихо усмехнулся:
- А я думал, секс и сон точно прочистят тебе голову и ты забудешь не только об этом гребаном бранче, но и о том, какие маньячные у меня родители. Но, похоже, терапию придется повторить не один раз.
Обменявшись сладким поцелуем, мы снова заглянули друг другу в глаза.
- Как насчет этой субботы? – вдруг спросил он, глаза мерцали озорством и возбуждением.
- Что в эту субботу? – я смахнула пряди волос, упавшие ему на лоб.
- Вегас. Мы сможем утром рвануть туда, а к вечеру уже будем женаты.
Играючи щелкнув по кончику моего носа, Эдвард чмокнул меня в щеку и в уголок рта.
- А теперь вперед! За второй дозой снотворного, - горячим шепотом объявил он, зажал губами мочку уха, подразнил ее языком.
- Ох, подожди, - я вцепилась в сильные плечи, поборов накатывающийся жар.
- Зачем? – нахальные пальцы уже тянули вниз лямки моей майки, а губы ласкали шею.
- Что… что если это будет не Вегас?
- Да хоть мыс Барроу, без разницы… Мне не нравится эта майка, давай ее снимем…
Его руки и губы, нежа мои плечи, постепенно подбирались к груди, майка спустилась до самой талии. Пришлось отрезвить и его, и себя, внезапно соскользнув с табурета на пол. Отступив на шаг от тяжело дышащего парня, поглощающего меня удивленными голодными глазами, я вернула лямки на место. Эдвард же очаровательно нахмурился и надул губы.
- Сейчас, - у меня вырвался смешок, когда я показала жестом тайм-аут. – Давай только закроем вопрос со свадьбой.
- Давай, - буркнул он.
Я, отдышавшись, приготовилась высказаться, но он опередил меня:
- Слушай, место не имеет значения. Лишь бы были мы с тобой и священник, объявляющий нас мужем и женой.
Каллен взъерошил волосы, и без того находящиеся в бедственном положении, выжидающе посмотрел на меня.
- Хорошо. Тогда, может, Брекнелл-холл? Третьего октября?
Эдвард изумленно поднял брови и округлил глаза.
- Охренеть… Еще раз, малышка. А то мне показалось, что я сплю и вижу странный сон.
Я шагнула к нему, обняла за талию и, запечатлев быстрый поцелуй на теплой груди, прижалась к ней щекой.
- Я думаю, так будет лучше всего.
- Лучше для нас? Или для кого? – бархатистый голос вибрировал в его груди, он осторожно расправлял локоны моих волос, путаясь в них пальцами.
- Для всех, - я подняла голову, погладила его щетинистую щеку, вложив в ласку и взгляд просьбу и уверенность.
В его глазах мелькнуло восхищение, сменившееся насмешкой:
- О, понимаю. Решила испытать меня ожиданием и измотать свадебными заморочками? Не получится, любимая.
Замечательный логический вывод. Ну, пусть уже так и думает…
Я взвизгнула, когда Каллен, резко наклонившись, подхватил меня на руки.
- Все будет так, как ты хочешь. А теперь вторая доза снотворного, - засмеялся он, прикусив раковину моего уха. – Как и договаривались.
…И к факту пышной свадьбы и существования семейства Каллен я вернулась только около одиннадцати часов следующего утра. Когда Карлайл Каллен перешагнул порог нашей клиники.
---------------------------------------------------------
От автора: На самом интересном, но продолжение обещаю через неделю)) Благодарю всех своих читателей за ваши впечатления и поддержку) И говорю огромное спасибо моим незаменимым Нине amberit и Насте Twilight_BabyѼ)
Источник: http://robsten.ru/forum/67-1552-10
0
Ну а Эдвард с его юмором и оптимизмом - вообще мечта! Интересно, удастся ли Беллке навести мосты в общении с родителями-снобами? 
и что Карлайлу нужно? 
