Глава 8. Ничего кроме
От лица Эдварда
В комнату вошла Белла. Я, оторвавшись от практически завершенного бизнес-плана, приветствовал ее кривой улыбкой.
…Так прекрасно смотрятся ее фантастические стройные ноги, выглядывающие из-под белого халатика. Я успел по ним соскучиться, пусть и наслаждался их видом в течение всего утра. Впрочем, я успел соскучиться по всему ее нагому телу…
- Закончила? – я сверился со своими часами: без двух минут двенадцать.
- Если бы, - усмехнувшись, Изабелла прошла к гардеробу. – Теперь следует лечить другую головную боль.
- Мою? – я закрыл ноут и развернул кресло к девушке, как раз застав момент, когда она снимала халат.
Не важно, что я знаю, какая одежда под ним. Важно, что меня так заводят ее пальчики, манипулирующие пуговицами и петлями... Вообще, существует мало вещей, связанных с моей девушкой, которые бы меня не заводили.
- Сомневаюсь, что у тебя головная боль, - тихий смешок. – Я говорила о выпускных экзаменах.
Аккуратно сложив халат в маленькую корзину для белья, наполовину спрятанную за гардеробом, Белла направилась к комоду.
- У тебя как дела? Готово? – глядя в зеркало, она стянула резинку, туго стягивающую волосы на затылке, взбила руками рассыпавшиеся каштановые локоны.
Полностью заворожен и до смешного недееспособен.
Положив пару книг и тетрадок в сумку, ожидавшую ее на письменном столе, Изабелла, наконец, переключилась на меня.
Очень вовремя, потому что мое терпение иссякло.
Она села на мои колени и не успела даже обнять, как я завладел ее губами в жадном поцелуе.
Короткие джинсовые шортики, которые она надела сегодня, являлись настоящей находкой. Моя ладонь ни на секунду не отрывалась от своего сокровища – гладила шелковистое бедро. Вот футболка – это как раз страшная помеха.
Пальцы Беллы нырнули за ворот моей рубашки, и лучшего поощрения, чем последовавший за этим стон, мне не надо было. Рука накрыла полную грудь девушки, в середину ладони уперся твердый сосок.
Пора прекращать эти пытки одеждой…
- Погоди, погоди, - Белла отстранилась от моих губ, попыталась выпрямиться, но моя рука крепко удерживала ее за плечо. – Продолжение будет вечером, сразу как посмотрим оставшиеся помещения.
- Почему не сейчас? – я захватил поцелуем такую сладкую и соблазнительную верхнюю губу, вернулся с ласками на обнаженное бедро.
- Ох… Потому что внизу Чарли, Анджела в своей комнате. И обоим я могу внезапно понадобиться.
Я проложил дорожку поцелуев вниз, по изгибу ее шеи, не собираясь выпускать Изабеллу из своих объятий.
Еще чуть-чуть. За эти две-три минуты она не понадобится ни отцу, ни сестре, а я так сильно хочу чувствовать ее рядом.
- И потому еще, что мне пора ехать в колледж.
- Я поеду с тобой, - шепнул я в ее ключицу, оставил нежный поцелуй и там. – Помогу тебе.
- Как? – лукаво осведомилась Белла, вновь попыталась отстраниться. – Так же, как сегодня утром помогал одеваться?
- Было замечательно, - я обхватил губами мочку ее ушка, вдохнул и задержал в легких упоительный цветочно-фруктовый аромат волос.
- Что же замечательного, если ты, наоборот, раздел меня? – прищурилась она, взъерошила мои волосы.
- Было замечательно потом, - положив палец на мягкую щеку, я развернул лицо Беллы к своему.
Напористый поцелуй был слишком коротким и торопливым, она сама прервала его, накрыла пальчиком мои губы:
- Потом, это когда ты гнал как безумный, чтобы я не опоздала на работу?
- Нет, не то «потом». И согласись, факт налицо: я помог тебе.
Я ослепительно улыбался, а она грозно выгнула бровь.
Удерживая ее затылок, я притянул лицо Изабеллы для нового поцелуя и наконец сорвал свой джекпот: ее язык скользнул в мой рот, осторожные, медлительные пальцы, расстегнув верхние пуговицы моей рубахи, провели по груди и плечу. Застонав, я крепче сжал ее бедро, поглощая ответный стон, чертовски жалея о том, что это гребаное кресло такое неудобное: не позволяет мне усадить свою девушку так, чтобы градус нашего поцелуя достиг максимума.
Белла будто прочла мои мысли, заерзав у меня на коленях, видимо, собираясь подняться и переместиться на кровать, к примеру. Хотя комод был ближе, и он устраивал меня во всех отношениях. Я разжал объятия, отпуская ее.
Любое место, малышка. Хочу тебя видеть, касаться, целовать.
Но эта чертовка слезла с моих коленей, выскользнула из рук и разорвала поцелуй.
Смеясь, с чрезвычайно довольным видом она подбежала к гардеробу, достала пару голубых джинсов и светло-зеленую кофточку. Я же, абсолютно дезориентированный, с палаткой в штанах, беспомощно пялился на нее.
Хитрющая. Маленькая. Горячая. Заноза.
Бесконечно желанная обломщица.
За дверь вместе с вещами (очевидно, намереваясь переодеться в ванной комнате) она выскользнуть не успела. Я поймал ее за пару шагов до порога, обвил руками тонкую талию и прижал спиной к своему телу.
- Затеваете жестокие игры, мисс Свон? – в притворном бешенстве зарычал я в ее ухо.
Она залилась таким заразительным и задорным смехом, что я не сумел удержаться в рамках амплуа «разъяренный» и захохотал вместе с ней.
- Джаспер, я серьезно: мне надо торопиться, - смеялась она, безуспешно расцепляя мои руки, держащие ее за талию. Затем, бросив это бессмысленное занятие, она развернулась и посмотрела на меня, плохо скрывая веселье за выражением озабоченности.
- Ты не сказала мне «да».
Плюс назвала ненавистным именем. Вообще преступление! Где мое заслуженное «любимый»?
- И не скажу, - Белла покачала головой. – Потому что это плохая идея, ты и сам знаешь. В итоге я ничего не сделаю.
- Ладно, - признал я, заглядывая в бездонные шоколадные глаза. – Допустим, я сильно увлекся утром. Но мы вполне способны не отвлекаться друг на друга, находясь бок о бок. Дольфа же помыли.
- Да ты чуть не утопил бедного пса, - девушка хлопнула ладошками по моей груди.
- Небольшая встряска будет ему только уроком, - ухмыльнулся я. – Он рычал на меня. Даже не давал руку к тебе протянуть.
- Он защищал меня.
- От меня, что ли? И вообще, я твой парень, а не этот комок белой шерсти. Это моя обязанность - защищать тебя и рычать на всякого, кто к тебе приблизится.
Белла прыснула:
- О боже…
- Да, дитя мое, я рядом, - величественным тоном провозгласил я.
Обхватив острый маленький подбородок, приподнял ее смеющееся лицо и соединил наши губы в коротком, но пылком поцелуе.
- Давай поедем вместе, - замирающим шепотом уговаривал я. – Посижу с тобой в библиотеке. Доделаю бизнес-план.
- Ты сегодня уже пробовал посидеть со мной, доделать бизнес план, пока я перебирала старые карты, - Изабелла застегивала пуговицы моей рубашки. – Не вышло. И потом, у меня еще сдача практикума по анестезии.
- Не проблема.
- Ага. Побудешь подопытным, я поняла, - она обвила руками мою шею и нежно улыбнулась, а я, точно зачарованный, снова потянулся к ее губам. – У меня, кстати, есть идея.
***
Идеей оказалось разделиться, конечно же. Я тухну в розовато-желтоватом интерьере «Here We Go», той самой кафешке, где провалилась моя первая попытка раскрыть свое настоящее имя, а она просвещается в стенах колледжа, обложившись горкой учебного материала.
Хреновая идея, как и следовало ожидать. Но мисс Свон была жестока и непреклонна: или так, или молчание, ледяное равнодушие в ответ на мои подшучивания и сложенные на груди руки в знак полной отстранённости.
За этот час с небольшим я успел завершить бизнес-план для новой клиники, подобрать красочные эпитеты к страстному желанию учиться, а также обдумать способы и подходящие моменты для самопрезентации «Меня зовут Эдвард Каллен».
В последнем как раз не преуспел.
Если бы мне еще понять, какого дьявола я терпел чужое имя все следующие за нашим знакомством дни. Насколько легче было бы, признайся я ей на второй или третий день. Теперь же не могу. Я не трус, я расчетливый реалист. Хорошо: заигравшийся расчетливый реалист, азартный расчетливый реалист.
Я взял в руки лежавший рядом телефон. Когда, черт возьми, она мне позвонит? Попросит приехать за ней и избавит меня от самого себя и этих угнетающих результатов моих размышлений: меня не спасет никакое раскаяние или оправдание. Белла какое-то время сочтет своим долгом воображать, что у нас полный разрыв.
Ненавижу две вещи: чувствовать себя в полном дерьме и ждать. Ждать Беллу.
Открыв ее контакт, я набрал смс. Надо срочно напомнить о себе и о том, что мое терпение далеко от размеров и протяженности Великой китайской стены. Пусть поторопится.
«Думаю о тебе», - коротко, по существу, с налетом тонкого, не очень приличного намека.
И истинная правда: о чем-то, ком-то другом мне думать неинтересно.
Ответ пришел не скоро, через три с половиной минуты, как раз тогда, когда моя нервозность стала смахивать на панику: «А я думаю о еде».
Я громко расхохотался. Браво, мисс Сексуальное поддразнивание.
«Я сейчас же заеду за тобой, накормлю досыта, и ты начнешь думать только обо мне», - настрочил я, возбужденно ерзая на сидении стула. И послал вдогонку: «Какую кухню сегодня предпочтешь?»
«Не вздумай!!!» - был ответ на первое сообщение. И: «Потянуло на экзотику что-то. Как насчет индийской кухни где-то часа через полтора?»
Три восклицательных знака, значит Изабелла настроена по-боевому решительно. Индийская кухня? Она находит ее съедобной? И еще полтора часа ожидания – она издевается? Нет, еще час – и я еду за ней. Без предупреждения.
«Хм, индийская кухня… Согласен на нее, только если буду есть из твоих рук».
Аут! Найдется ли у тебя остроумный ответ на это, моя сладкая?
Слева от меня замерла чья-то массивная фигура, тень от нее накрыла половину столешницы и мою руку, сжимавшую ай-фон. Повернув голову и подняв взгляд на лицо помешавшего мне человека, я оцепенел от шока.
- Десять минут, Том, - раздался за моей спиной стальной голос Карлайла, и по моему позвоночнику прокатился холод.
Охранник прошествовал к соседнему столику, устроился за ним, еле уместив свой зад на стуле, и флегматично осмотрел зал. Отец занял пустующее место напротив меня, наши взгляды пересеклись.
Я подобрался, будто перед спаррингом. Поджавшиеся тонкие губы, замораживающее презрение в глазах – блядь, Карлайл захотел сегодня прижать меня к ногтю.
Не стану облегчать ему задачу.
Не торопясь, я убрал ай-фон в карман, с невозмутимым видом откинулся на спинку стула.
- Привет, пап. Давно не виделись. Чем обязан встрече? Со дня нашего последнего разговора я ни одной бутылки не разбил, молчу уже о барах, - наглая ухмылка, изгиб губ рассчитан до миллиметра.
- У меня нет времени на твое идиотское кривляние, Эдвард, - челюсть Карлайла напряглась. – У меня…
- Каждая минута на счету. Вернее, стоит миллионы. Я не рассчитаюсь никогда.
Вдох-выдох, продолжаем держать на лице эту бесшабашную улыбку.
И все-таки, за каким чертом я ему понадобился? Или он каким-то образом узнал о подмене жениха, или Эммет поторопился вынуть козырного туза из рукава, поведав папе слезливую историю любви, ссоры и воссоединения. И упомянув Беллу?..
Нет. Надеюсь, нет.
- Я уже привык тратить на тебя, - саркастично процедил Карлайл.
- И эту фразу я тоже зазубрил с младенчества, - я скучающе вздохнул.
- В младенчестве от тебя было больше толку!
Абсурдное заявление, которое я готов был подвергнуть препарированию шуткой, но помешала внезапно возникшая рядом с нашим столиком официантка.
- Что будете заказывать? – обратилась она к отцу, приветливая улыбка тут же превратилась в вымученную, как только Карлайл взглянул в ее лицо.
О да, папочка может заставить любого почувствовать себя жалким недоразумением бытия.
- Воду. Без газа. Безо льда. Комнатной температуры, - арктическим тоном произнес отец, продолжая уничтожать официантку взглядом.
Не удивлюсь, если та возьмет расчет сразу же, как принесет ему заказ.
- А мне повторите, пожалуйста, - я ободряюще улыбнулся заметно побледневшей девушке и подмигнул ей.
Все же бедняга здесь ни при чем. Причина свирепости папы – моя недостойная персона.
Я вернул взгляд к лицу отца. Он смотрел на меня с холодным бешенством.
О! Дела еще дерьмовее, чем я думал.
- Представь себе, Эдвард, - обманчиво мягко начал отец, я насторожился. – Сегодня утром я совершенно неожиданно узнаю от твоей мамы, что жених поправился на целых два размера. Смокинг великоват. Интересно, правда?
Значит Эммет молчал. Это не он погнал цунами.
- Правда, - согласился я, лениво почесав подбородок. – И вариантов решения этой загадки множество: от путаницы в пометках портного до факта того, что я действительно поправился.
- Да, вижу, - разместив на столе руки, Карлайл сцепил пальцы в замок. – Теперь ты спокойно можешь обмениваться одеждой с Эмметом. У вас одинаковый размер.
Я рассмеялся, запрокинув голову:
- Сейчас же поеду выпрашивать у него раритетную футболку с «Битлз». Спасибо за идею.
Отец с непроницаемым лицом наблюдал за приступом моего напускного веселья и, дождавшись его окончания, произнес:
- Продолжай жить иллюзией, что делаешь из меня дурака, Эдвард. Продолжай разыгрывать клоунаду, гулять с той шлюшкой, которая последние дни не вылезает из твоей постели. Давай рискни и сорви свадьбу, поставив вместо себя кузена. Это даже забавно.
Но я перестал воспринимать его слова. Меня затопила неудержимая ярость. Сжав кулаки так сильно, что заныли сухожилия, я испепелял Карлайла взглядом.
Плевать, что игра раскрыта. Плевать, что он следит за мной и собирает сведения. Он. Не смеет. Так. Говорить. О Белле. Не смеет! Что бы он там ни раскопал, он не знает ее. И не знает меня. Он ни черта не знает о том, что происходит между нами.
Отец умолк, с холодным интересом разглядывая мое лицо, но я не считал нужным возвращать на него маску пофигистской разухабистости и цинизма.
Надоело!
Официантка принесла заказ, но ни один из нас не обратил на это внимание. Между нами будто потрескивали тысячи вольт напряжения.
- Свадьба через восемнадцать дней, - Карлайл не сводил с меня тяжелого взгляда. – И, полагаю, у тебя хватит мозгов сделать и сказать все, что требуется.
Меня перекосило. Пусть он валит к дьяволу! У меня точно хватит мозгов послать его не только невербально.
- Ты все рассчитал правильно. Вот только про желания самой невесты забыл.
Вытянув руку и начав проворачивать стакан с водой по часовой стрелке, Карлайл равнодушно ответил:
- Не вижу просчета. Сбежит Розали, очень быстро найдется другая.
- Полагаю, выбирать будешь ты.
Он хоть представляет, что я очень близок к тому, чтобы вцепиться ему в горло?
Криво улыбнувшись, Карлайл кивнул.
Почему он просто не оставит все так, как есть? Захотел преподать мне урок, напугать, показать, в чьих руках власть? Что ж, стопроцентное достижение цели. Но дальше я не позволю ему ставить условия. Загнал в угол, но разве не видит, что дает мне стимул вырваться из него, пусть и с голым задом? С голым задом и совершенно свободным от его контроля.
- А когда я смогу выбирать? – я растянул губы в глумливую улыбку. – Ах да, никогда. Честь слишком велика, да и жизнь не моя.
- Почему же? Ты сможешь выбирать, - Карлайл взглянул на часы, деловито кивнул Тому, давая безмолвный знак направляться к машине. – Как только заработаешь свой первый миллион.
Супер-поворот ситуации. Блестяще реализованная схема. У меня вырвался нервный смешок. Воспользуюсь я шансом или нет, все равно буду зажат в пыточные тиски.
- И если заработаю, свадьбы не будет?
Карлайл поднялся с места, с манерным изяществом оправил рукава и полы пиджака.
- Возможно. Удиви меня за эти восемнадцать дней, Эдвард.
Я прожигал взглядом спину удаляющегося к выходу отца и чувствовал себя вдумчиво, тщательно, с соблюдением всех тонкостей оттраханным жизнью.
Белла. Только она вернет на место ускользающую из-под моих ног почву.
Через минуту я уже заводил мотор «астона», чтобы ехать к ней.
***
От лица Беллы
Мелодия будильника выбросила меня из мира бестолкового, с хаотичной сменой событий сна. Я распахнула глаза, последовательно расставила точки раздражителей во встретившей меня реальности: полумрак комнаты, вернее, спальни Джаспера, тяжелая и горячая рука моего парня, давящая мне на бедро, тихий вздох-стон за спиной, видимо, Хейла тоже потревожил будильник, и настойчивая потребность посетить туалет.
Пора просыпаться и вставать, Белла.
Вытащив из-под подушки вновь заигравший телефон, я отключила будильник и подалась к краю постели.
Не тут-то было. Меня тут же вернули обратно. Обе руки Джаспера вжали мою спину в теплый обнаженный торс, сонный голос промямлил в шею, а дыхание защекотало кожу:
- Еще пять минут, малышка.
Я усмехнулась:
- Не могу. Мне надо…
- Пожалуйста.
- …в туалет.
Влажный быстрый поцелуй в изгиб между плечом и шеей – и его руки разжались, выпуская меня на волю.
- Не принимай душ без меня, - последовало бормотание-указание.
И даже полусонный, Джаспер Хейл способен думать о сексе и вызывать аналогичные мысли и у меня.
Не удивляюсь. Как раз удивлялась я вчера, когда он заснул, обняв меня за бедра, уткнувшись носом в мой живот, пока я массировала ему голову, снимая и свою, и его усталость.
…Минуты две-три потоптавшись перед кабинкой, стекла которой уже покрылись белесой вуалью пара, я раздвинула дверцы, стянула футболку и трусики и шагнула под обжигающие струи воды.
Я дала ему время проснуться. Все по-честному. Хотя ему надо поспать, учитывая то, каким измотанным он вчера выглядел.
Эти два дня, понедельник и вторник, вернее, вторую половину понедельника и вторник, Джаспер Хейл был … не похож на себя. Немного. Во всяком случае, я чувствовала, что у него что-то пошло не так. И сегодня хотелось бы понять, что именно, например, создав подходящую для разговоров атмосферу, желательно, неромантичную…
Долгая прогулка с Бинго подойдет.
Шум душа, дисперсия пара и пробуждающие тело струи помогали окончательно проснуться и сосредоточиться.
А с другой стороны, конечно, Джаспер будет не похож на себя. Насколько я поняла по короткому объяснению, данному вечером понедельника, он начал работать. Пускай и обозначает это расплывчатой фразой «использую шанс разобраться с кое-какой неприятностью», пускай и работа эта на его отца, с которым у него ненормальная конфронтация.
Он вчера работал. Он будет работать сегодня. И если не брать в расчет пару моментов его мрачности, молчаливости и какой-то печально-задумчивый взгляд, который я время от времени ловила на себе позавчера вечером и вчера утром, этот факт является воодушевляющим.
И вообще, все является воодушевляющим. В том числе и наше движение в весьма обнадеживающем направлении.
Практически мы живем как супружеская пара уже четыре дня. Так мало. Так много.
Удивительно, как быстро и легко все сложилось. И пугающе. Кажется, розовое облако любовного дурмана основательно осело в моей голове… Но нет, трезво соображать я еще не разучилась.
Запрокинув голову, я намочила волосы и мысленно пробежалась по пунктам, которые тревожили меня или требовали решения в ближайшее время.
Во-первых, Чарли, Анджела и клиника. Тут я держу руку на пульсе, и пока все гладко. Исключая, конечно, то, что нового офиса и дома у нас все еще нет. В понедельник мы с Хейлом осмотрели оставшиеся в списке три помещения, и ни одно из них не подошло. Миссис Спэрроу обещала активно работать в этом направлении, а Джаспер таинственно намекнул на «улаживание вопроса нестандартным способом». И я так и не смогла вытянуть из этого невозможного человека, что он имел в виду.
Во-вторых, вопрос контрацепции. Я никогда не принимала гормональные таблетки, задумываться о них начала лишь в минувшую субботу, а с необходимостью быстро позаботиться об этом столкнулась только позавчера, когда Джаспер, обжигая взглядом зеленых глаз, спросил меня, доверяю ли я ему настолько, чтобы отказаться от «этой чертовой резинки».
В-третьих, почему он до сих пор не сказал, что любит меня?
В-четвертых, я, конечно, близка к философскому спокойствию в отношении Эдварда Каллена, но не настолько, чтобы не довести дело до конца. Просто сейчас ему грозит не травмирование при встрече со мной, а разговор о том, что люди не умозрительные цифры в его бумагах.
Послышался легкий шорох отодвигаемой в сторону панели кабинки, прохладный воздух полоснул спину, и в следующий миг позади меня под струи воды встал Джаспер. Кожа покрылась мурашками, когда холодные ладони накрыли мои груди, я ощутила его твердую плоть, вжавшуюся между моими ягодицами, его губы и язык немедленно приступили к разжиганию колоссального голода внизу моего живота.
- Просил же дождаться меня, - прошептал Хейл у моего уха.
- Я и дождалась, - выдохнула я и, откинувшись на крепкую грудь, подняв вверх руку, запустила пальцы в мокрые спутавшиеся волосы своего любимого.
Ладонь Джаспера скользнула по животу вниз, оказалась между моих бедер, по-собственнически уверенно палец проник внутрь. Я чуть развернула лицо, позволив нашим губам найти друг друга.
И в течение нескольких блаженных минут все многообразие вселенной свелось для меня к душевой кабине, каскаду капель, отскакивающих от наших приклеившихся друг к другу тел, пару, Джасперу Хейлу и тому волшебству, что он творил со мной.
***
Я завершила поцелуй, зажав зубами его нижнюю губу, завела руки за спину и, обхватив пальцы своего парня, попробовала отцепить их от своей талии.
- Мне пора, - шепнула я, отодвигаясь от губ, вновь потянувшихся к моим.
- Еще минутку.
- Мы уже десять минут прощаемся.
- Мы всего десять минут прощаемся.
Джаспер крепче прижал меня к себе и явно собрался возобновить поцелуй, но в последнюю секунду я наклонила голову, поэтому под губы парня попал мой лоб.
- Ненавижу, - сказал он и тяжело вздохнул.
- Мне и правда пора, - с сожалением ответила я и метнула взгляд на водительскую дверцу своей машины, находившуюся в футе от меня.
Этот-то фут я никак не могу преодолеть. И, кажется, не слишком и рвусь…
- Ты можешь ненавидеть данный факт, но его не отменишь, - я уткнулась в грудь Джаспера, вдохнула запах сладковатой свежести, шедший от его футболки.
- Я ненавижу своего отца, офис, геморрой работы и то, что понятия не имею, когда сегодня освобожусь и увижу тебя, - скороговоркой пробормотал он в мою макушку, шевеля волосы своим дыханием.
- Посмотри на это с другой стороны, - хихикнула я и, отстранившись, подняв голову, заглянула в серьезные зеленые глаза. – Ты пополнил ряды трудяг, и скоро с тебя сотрется золотое напыление.
- Придется потратиться на новое.
Мы вместе рассмеялись.
- Ты лучше скажи: как только я уволюсь и получу рекомендацию от папочки, как велики мои шансы, что ты возьмешь меня на работу?
- Нулевые. Помнится, ты не знал, что делать с ректальным термометром.
- Зато знаю, что делать с тобой, - он заключил в ладони мое лицо, обаятельно улыбаясь, наклонился и оставил на губах жгучий быстрый поцелуй.
- Звони мне. Я отпускаю тебя только с этим условием, - от такого пристального внушающего взгляда у меня перевернулось в животе.
Я улыбнулась:
- Договорились. А ты иди приведи себя в порядок, - пробежалась пальцами по щетинистой щеке, пригладила непослушные, торчащие во все стороны бронзовые вихры. – Скоро увидимся.
Он сорвал еще один, самый последний, поцелуй и разжал объятия.
Неясное предчувствие кольнуло сердце, когда я завела «шевроле» и, махнув на прощание своему нахмурившемуся парню, повернула к выезду из гаража.
… Все должно быть в порядке. Это просто перемены в нашей жизни.
***
Позвонить ему я так и не смогла. С момента моего приезда домой у меня не выпало ни одной свободной минуты. Работа и дела закрутили меня основательно: сначала мы с Чарли «латали» пострадавшего в собачьей драке испанского бульдога, затем, едва перевели дух и приступили к упаковыванию в коробки некоторого редко используемого медицинского инструмента и оборудования, нас вызвали к попавшей под машину кошке. Животное пришлось усыпить…
Возможно, об этом и было мое предчувствие: день не задался.
Этот вывод подтвердила и миссис Коуп, когда мы с отцом вернулись. Оторвавшись от разбора каких-то папок, она приветствовала меня фразой:
- Белла, звонила миссис Спэрроу. Сказала, у нее есть для тебя кое-что, и попросила срочно перезвонить ей на сотовый.
Я автоматически сунула руку в правый задний карман джинсов – пусто. Может, в сумке…
И только тогда я вспомнила, что телефона нет и там. Он остался под подушкой, в кровати Джаспера Хейла.
О черт! Черт!
- Она не оставила номера случайно? – с надеждой спросила я, а миссис Коуп, испуганно округлив глаза, отрицательно качнула головой:
- Нет. Мне надо было ее попросить об этом?
Проклятье! Всегда хотела продублировать в каком-нибудь органайзере все необходимые контакты и всегда забывала об этом.
- Нет, не надо было, - успокоила я заволновавшуюся женщину. – У меня есть ее номер, не переживайте.
Номер есть, но забитый в сотовом, который отнюдь не под рукой.
Значит надо отправляться за ним. Вероятно, у миссис Спэрроу есть новое предложение для меня. И если она просила «срочно перезвонить», то надо ехать немедленно.
***
Мои выводы оказались верными. Присев на край кровати, поглаживая мягкую шерсть на груди сеттера, вилявшего хвостом, упирающегося в мои бедра передними лапами, я прислушивалась к словам своего риэлтора, ответившего мне после первого же гудка:
- Успеешь за полтора часа добраться до Боссом-стрит в Вест Энде? Трехэтажное здание, построено восемь лет назад, тихий семейный район, крупных ветеринарных клиник нет, цена приемлемая, аренда, не продажа, причем надо срочно. Площадь, план помещения и все прочее у меня. Кинуть по факсу или электронке?
- Не надо, миссис Спэрроу. Уже не важно. Все на месте увижу.
- И верно. В три часа там будет владелец. Но недолго. Вот почему тебе надо поторопиться.
- Уже выезжаю. Спасибо огромное.
- Все, удачи. Отзвонись, Белла.
- Обязательно.
Надо пошевеливаться, но еще минутка для того, чтобы взглянуть на непринятые вызовы и смс.
Джаспер звонил два раза и оставил четыре сообщения.
«Ненавижу вставать рано, но душ был очень пробуждающим ;)».
«Ты занята? Почему не отвечаешь?»
«Я сгнию здесь заживо. А ты все не звонишь :(»
«Скучаю по тебе. Давай звони!»
Я счастливо улыбнулась. Обязательно позвоню ему позже. И, как знать, может, с отличными новостями.
…Бинго не желал меня отпускать, возмущенно лаял, рычал и царапал дверцу стенного шкафа, в котором хранился его поводок, красноречиво показывая, как ему хочется отправиться со мной. Пес не поддался на подкуп собачьим лакомством, приобретенным мною вчера, во время нашего с Джаспером похода в магазин. Обнюхав ребрышко, он помчался в холл, едва я сделала шаг к порогу кухни. Создавалось впечатление, что с ним уже проделывали этот фокус.
- Ну, малыш, - я гладила сеттера, присев у дверей лифта. – Я не иду гулять, а еду по делам. Обещаю, что вернусь и мы с тобой отправимся в парк на очень долгую прогулку.
Я заглянула в большие темно-коричневые собачьи глаза, жалующиеся на то, как тоскливо быть в одиночестве и как невыносима потребность побегать на свободе.
- Так что будь хорошим песиком, просто дождись меня. Я ненадолго, вот увидишь, - увещевала я, почесывая поскуливающего Бинго за ушами.
Осторожно поднявшись на ноги, я с минуту глядела на сеттера. Тот выглядел успокоившимся и присмиревшим.
- Ты умница, ты самый лучший на свете, - ободряюще улыбнулась я и надавила кнопку.
Двери лифта разъехались, но первой вовнутрь попала не я, а весело гавкнувший Бинго. Сев посредине кабины, он глядел на меня блестящими озорством глазами.
Вот хитрюга!
- Нет-нет, ни в коем случае, - рассмеялась я, ухватившись за ошейник, потянула сеттера назад, в квартиру.
Тот заскулил, уперся всеми четырьмя лапами. Ну что ты будешь делать!
И снова мы смотрели друг на друга. В собачьих глазах было столько грусти, что я бы поверила обязательно, если бы раньше не попалась в аналогичную ловушку.
Кажется, харизма и обаяние у Бинго ничуть не меньше, чем у хозяина. А, возможно, даже и больше, ведь я ветеринар, отсюда и все мои слабости.
- Ладно, - вздохнула я, - но ты тихо посидишь и подождешь в машине, пока я буду осматривать офис, - я потрясла указательным пальцем у носа собаки.
Вернувшись в холл, достала поводок, прикрепила его к ошейнику едва сдерживающего возбуждение пса.
Да, я обзавелась весьма интересным спутником, которого надо будет выгулять позже, сдержав слово.
***
По адресу Блоссом-стрит 1005, Вест Энд, находился цветочный салон, вполне действующий и, судя по витиеватым баннерам и дорогущим пышным цветочным композициям, выставленным в витринах, процветающий.
Вопрос: разве владелец нуждается в арендаторе? Или же дело в том, что затребована непомерная цена и от бизнеса решили отказаться?
Ничего подобного, как оказалось.
Владелица, рыжеволосая пожилая дама, улыбчивая, пухлая, приветливая и болтливая, начала наш разговор с пространных извинений:
- Мне так жаль. Приехали, потратили свое время. Так неловко. У Клэр просто семь пятниц на неделе. То она едет в какой-то там Палермо вместе со своим новым парнем, то уже не едет, а хочет отправиться в Нью-Йорк, начать все с нуля. Тридцать пять лет женщине, а в голове какие-то легкомысленные затеи, будто ей шестнадцать всего.
- Простите, мисс Джилс, - воспользовалась я короткой паузой. – Я не…
- Да вы проходите, проходите, - женщина провела меня в офис, уютное помещение, обставленное мягкой мебелью, с огромными фотографиями ярких букетов на всех стенах. – Присаживайтесь.
- Понимаете, Клэр – младшая дочка моей кузины, - продолжила дама, усаживаясь на край кресла, стоящего рядом с моим. – Две недели назад она закрыла салон, собралась отказаться от аренды. Я недельку где-то ждала, не давала объявления, вдруг снова передумает. Но она подтвердила, мол, еду в Палермо. А потом она поссорилась со своим парнем, уж не знаю, в чем там дело, да и знать не хочу, решила ехать в Нью-Йорк. Я объявления не отзывала. А сегодня утром пришла, вся в слезах, расстроенная, сказала, что остается. Оказалось, она еще и беременна… В общем, я как раз собралась позвонить риэлтору, а тут вы появились. Мне очень и очень жаль. Хотите кофе? С радостью угощу…
***
Вселенский закон подлости гласит: если в одном месте что-то прибыло, в другом тут же убыло. То есть: если в каком-то аспекте жизни ты успешен, то в другом тебя ожидает облом. Я была влюблена (надеюсь, взаимно) и счастлива со своим необыкновенным парнем, однако вероятность остаться бездомной и безработной с каждым днем увеличивалась.
Сидя в машине и слушая слова поддержки от миссис Спэрроу, я кусала губы, пытаясь отвлечься от наворачивающихся на глаза слез беспомощности.
- Не огорчайся, Белла. У нас еще есть время. И я подключила свою подругу к поискам, так что, возможно, уже завтра у тебя будут новые варианты.
Я рассеянно кивнула:
- Конечно, миссис Спэрроу. Спасибо. Созвонимся.
Сейчас мне нужны слова другого человека. И даже не слова: звук голоса, его смех, ощущение его уверенности.
Гудки. Гудки. Голосовая почта. Джаспер Хейл, видимо, очень занят.
Бинго лизнул мое ухо, тихо рыкнул.
- Да, сейчас поедем, малыш, - я стерла сорвавшуюся с уголка глаза слезу.
С чего бы мне так болезненно воспринимать свое одиночество и это чувство дежа вю: я одна противостою страшной буре жизненных перемен? Никогда раньше не замечала этого за собой.
Он занят и, уверена, перезвонит в ту же минуту, как освободится.
Я так привыкла к тому, что он всегда рядом: наглый, подкалывающий, требующий моего полного внимания. Привыкла к тому, насколько была защищена и укрыта от причин для дурного настроения.
По большому счету – от всего мира.
…Через десять минут поездки обнаружилось, что судьба одарила меня в энный раз за этот день: в «шевроле» сломался климат-контроль. Опустив окно, впуская в салон пыльный, раскаленный воздух мегаполиса, я наконец-то нашла себе более продуктивное занятие (в противовес моему унынию): проклинать мерзавца Каллена, главное звено в цепи моих неудач.
Все всегда сводится к этому человеку. Его планы, его жизнь перечеркнули наши планы и нашу жизнь. Желание насолить ему привело меня к Джасперу, который сейчас не доступен и не может сказать мне, как забавно получилось: я гнала посмотреть помещение, занятая мыслями о том, что, возможно, больше не понадобится ничего искать, а в итоге насладилась ароматом цветов и многообразно выраженным талантом флориста.
А Эдвард Каллен, даю голову на отсечение, в эту минуту ворочает своими миллионами и не думает ни о ком и ни о чем. И тем более – о девушке небольшого роста, с волосами, вздыбленными от ветра, врывающегося в салон «Шевроле-Авео», в котором сломался климат-контроль, озлобленной, расстроенной и костерящей его на чем свет стоит.
Каллен заслуживает того, чтобы узнать, какой же горькой может быть реальная жизнь, а не финансовый вымысел.
Решив объехать пробку на Чарлстаун-авеню, я добрую четверть часа блуждала по малознакомым кварталам, чертыхаясь, сгорая от ненависти к Каллену. Затем, вывернув на Мэдфорд-стрит, оцепенела. Справа от меня гордо вздымала ощерившуюся сверкающими стеклопакетами круглую вершину KK Tower.
«Он здесь работает?»
«Считай, он здесь живет», - прозвучал в моей голове насмешливый голос Джаспера.
Эту фразу он сказал мне в тот вечер, когда я упустила такой великолепный шанс проучить эту сволочь Каллена – разукрасить его «вольво».
Решение было принято мгновенно и практически без участия моего головного мозга. Я повернула направо.
Полагаю, в это время дня мистер Каллен в офисе. Я поднимусь туда, скажу, что по личному и безотлагательному делу. Даже если придется ждать, подожду. Мне некуда торопиться: мой парень не отвечает на звонки, вечер еще далеко, я успею приготовить какой-нибудь нехитрый ужин для своего любимого, к переезду мне готовиться не надо, поскольку нам некуда переезжать…
По чертовой вине одного бездушного магната!
Понятно, парковка была забита, подземный гараж, где мы с Хейлом так повеселились, пытаясь осуществить месть, перекрыт. Надпись «Только для сотрудников» священна, разумеется. Какое-то время я ездила взад-вперед и, наконец, сманеврировала на освободившееся место, чудом не задев соседнее авто.
Бинго, осоловевший от жары, вываливший язык и часто дышащий, развалился на заднем сидении. Время у меня все-таки ограниченное, я же не хочу, чтобы собака перегрелась в оставленной на солнцепеке машине.
- Будь умницей, я скоро вернусь, - сказала я сеттеру и, развернув на себя зеркало заднего вида, застонала при виде всклокоченных волос, румянца во всю щеку и диких глаз.
А к черту! Я не на свидание отправляюсь. И если его секретарь испугается моего внешнего вида, то, вероятно, получит еще одно доказательство, что я по крайне важной причине тревожу задницу босса.
Заблокировав машину, я устремилась ко входу в здание, расположенному через подъездную дорогу, прокручивая в голове слова, с которых можно начать нашу с Калленом беседу.
О! Их было огромное множество. И все не льстили моему собеседнику.
Впереди, прямо напротив дверей KK Tower, затормозил черный «мерседес» представительского класса. В тонированных стеклах и полированных боках отразились слепящие блики солнца. Из передней двери вылез широкоплечий мужчина. Темно-серый костюм, темные очки, бритая голова, гарнитура в ухе – все наводило на мысли, что это охранник.
Я замедлила шаг. А вдруг в этой машине тот, чье имя я мысленно склоняю на все лады уже приблизительно час?
Охранник распахнул заднюю дверь, на тротуар шагнул молодой человек, а я застыла на месте.
Дорогой черный костюм, галстук отсутствует, верхняя пуговица бледно-голубой рубашки расстегнута, темно-русые волосы с рыжеватым блеском зачесаны назад, пара непокорных прядей падает на лоб, глаза закрывают черные очки, подчеркивая высокие, островатые скулы, губы вытянуты в жесткую полоску…
То самое лицо. Я видела его на фото, я держала его в памяти в течение тех часов, пока осуществляла свой рейд по найденным Анджелой адресам.
Передо мной, буквально на расстоянии футов в тридцать, небрежно засунув руки в карманы безупречно сидящих брюк, стоял Эдвард Каллен. И безмятежно переговаривался с охранником.
За спиной неожиданно послышался знакомый лай. Обернувшись, я увидела мчащегося ко мне Бинго, из-под лап пса летел дерн подстриженных газонов.
Вот бля! Шельмецу не сиделось на месте.
Срочно вернуться за поводком. Если с сеттером что-то случится…
Но я не успела сделать и шага, похолодела от нового потрясения. Пес пронесся мимо меня прямо к… двум разговаривающим мужчинам, причем охранник уже повернулся, открыл дверь «мерседеса», а Эдвард Каллен сделал шаг от машины.
Секунда, другая. Время показалось мне тягучим, как сахарный сироп, все чувства обострились до предела: жужжащий шум городских улиц, запах нагретого асфальта, гарь автомобильных выхлопов, отзвук стука моего разогнавшегося сердца в ушах, высокая фигура в черном костюме впереди, отточенный профиль лица с сидящими на носу темными очками и гигантские скачки бегущего ярко-рыжего в солнечном свете пса.
Каллен повернулся спиной ко мне, собираясь обойти автомобиль. Пять шагов – и сзади на него налетел Бинго.
Я перестала дышать и заглушила вскрик, прикусив закрывший рот кулак.
Эдвард Каллен обернулся, наклонился к подскакивающему на месте Бинго, погладил по холке. Губы зашевелились – он что-то говорил сеттеру. Улыбнулся.
Улыбнулся? И эта улыбка… Очень знакомая. Кривоватая, добродушно-ленивая. Я ясно могу представить, как от нее загорелись огоньки насмешки в ярких глазах. Сейчас скрытых за темными очками.
Бинго вилял хвостом, норовил подняться на задние лапы и подпрыгнуть повыше, чтобы облизать лицо…
Хозяина.
Так собака может радоваться и радовалась у меня на глазах только одному человеку.
Да нет, черт побери, я сошла с ума. Быть может, заработала тепловой удар, ведь сцены, разворачивающейся перед моими глазами, просто не может происходить.
Каллен выпрямился и, обводя взглядом стоянку, наткнулся на меня. Мы глядели друг на друга, замершие и напряженные. Казалось, воздух остекленел, сделался непригодным для дыхания, секунды оборвали свой бег, закручиваясь по спирали на отрезке «здесь и сейчас».
Все, что имело смысл, являлось результатом и непреложным законом существования, рухнуло.
«Ненавижу это имя».
«Называй меня просто – любимый».
«Скажи, что тебе нужен именно я. Что ни имя, ни обстоятельства не повлияют».
«Я не Джаспер Хейл».
Только эти гремевшие в моих мыслях слова не были чертовой ложью в его увлекательной авантюре.
Я не знаю, почему мои ноги понесли меня туда, к нему. Не имела понятия, что должна сказать. Хотя у меня была идея того, что я могу сделать. Обязана сделать.
Залепить подлецу смачную пощечину.
Он неторопливо снял свои очки, сунул их в нагрудный карман, когда я остановилась напротив. Показал свои глаза, на миг сощурившиеся от ослепляющего солнечного света.
Эдвард Каллен. Джаспер Хейл. Как бы он ни назывался, он бессердечный лжец, предатель, эгоист.
- Белла, - начал он, ни в голосе, ни во взгляде ни капли раскаяния или расстройства.
Я пресекла все ничего не значащие объяснения, размахнувшись, хлестанув его по щеке ладонью. Сжала зубы, чувствуя, как пощипывает боль в моей собственной руке, наблюдая, как на его коже проступает след от моей пятерни.
Нисколько не легче. Напротив, невыносимо тяжело и тошно.
- Мистер Эдвард, - послышался позади густой мужской бас (вероятно, тот охранник). – Все в порядке?
Эдвард Каллен. Поверить не могу!
- Да-да, все в порядке, Кэм, - невозмутимо ответил он, посмотрев за мою спину. – Это личное и заслуженное.
Заслуженное? Он еще и не такого заслуживает.
Эдвард Каллен. Будь он проклят!
- Тебя следовало бы придушить, - прошипела я, стискивая дрожащие пальцы в кулаки, сглатывая ком горечи, предвестник слез ручьем.
С самого начала это была тонко выстроенная игра, хорошо обдуманная манипуляция. Я поддалась, поверила, создала себе идеального в своей неидеальности парня, влюбилась в него, отдалась ему. Человеку, которого совершенно не знала! Незнакомцу, взявшему чужое имя. Без пяти минут женатому на другой.
Я непроходимая дура. Он давал так много знаков, повсюду разбрасывал отгадки «Кто такой Эдвард Каллен», только я не утруждалась тем, чтобы сложить их воедино.
- Я знаю. Слушай, я облажался. Ты не так должна была узнать… Я сам собирался во всем тебе признаться. Честно.
- Бре-е-ед, - закатила я глаза. – Азарт затягивает. Ты бы не признался ни за что и никогда.
Я не глядела в это красивое и лживое лицо. Как он мог? Как мог делать все эти вещи для меня, вместе со мной, позволить мне привязаться и нагромождать ложь за ложью? За что мне зацепиться, чтобы понять его?
- Азарт здесь ни причем, - жестко отрезал он, тоже начиная злиться. – Ты сама давала мне так много поводов держать рот на замке.
- Я давала? У тебя фантазия бурная или как? Или все же хреновая привычка сваливать на других вину и быть вечно правым?
Закрыв глаза, заскрипев зубами, я пыталась унять вспышку такого сильного бешенства, что кровь молоточками стучала в висках.
- Ты давала и не отрицай. Сначала ты грозила мне физической расправой, потом для тебя я стал воплощением дьявола на земле, а потом и вовсе заявила, что обман непростителен.
Боже, что несет этот гад? Просто смех! Он настроил песочных замков на линии прибоя и винит меня в том, что их смыло первой же волной.
- Знаешь что, - я открыла глаза, подняла голову и взглянула в сосредоточенное, ожесточенное лицо парня. – Не напрягайся, все кончено.
- Что кончено? – он засунул руки в карманы брюк, я заметила, как они немедленно сжались в кулаки.
А действительно – что? Положение водимой за нос не предполагает последующее отделение правды от лжи.
- Все кончено, - выплюнула я, глядя в зеленые, ставшие вдруг холодными глаза.
Глаза чужака. Глаза Эдварда Каллена, человека, выкинувшего мою семью на улицу и воспользовавшегося мной. От скуки ли, для развлечения, шутки ради – не важно.
Я ведь знала, что не должна ему доверять.
- Ничего не кончено, - он упрямо помотал головой. – Ты не можешь уйти.
- С чего ты взял? Почему? – дернулась я. – Думаешь, мне нужны твои объяснения? Ну а извинения, как нам обоим известно, ты никогда не приносишь. Их я не жду.
- Не в этом дело. Потому что мы вместе…
- Уже нет.
- Мы связаны.
- Каким таким образом?
- Мы любим друг друга, - его голос неуверенно затих к концу фразы, в глазах мелькнуло замешательство.
Я похолодела и на секунду растерялась.
- Снова бурная фантазия, - съязвила я.
- Не в отношении своих чувств, - последовал задиристый и уверенный ответ. – Я люблю тебя.
Я вздрогнула. Чувство такое, будто теперь он меня огрел пощечиной.
Любит? Жестокий кощунственный обман. Помолвлен с другой и скоро женится на ней – вот правда.
Отвернувшись, стерев дрожащими пальцами покатившуюся по щеке слезу, я зашагала назад к своей машине.
Что-то я хотела сделать… До того, как уехать, разумеется. Нет, не убить этого богатого, вечно изворачивающегося подонка.
Бинго опередил меня, стрелой устремился к газонам, напоминая о том, что его необходимо взять на поводок.
Да, поводок. Пусть сеттеру достался такой двуличный хозяин, пес не заслуживает того, чтобы попасть под машину или потеряться на городских улицах.
- Стой! Белла, пожалуйста, - меня наглым образом дернули за локоть, я вырвалась, разъяренно закричала:
- Не трогай меня! Вали к своей невесте. Пой ей о том, как ты ее любишь. А мне даже не смей!
- Да постой же, - схватив за плечи, он развернул меня к себе, слегка встряхнул. – Мне нет дела до нее. Она вообще не моя невеста, а Эммета. Я скорее въеду в дерево на полной скорости, чем женюсь на ней, - он повысил голос, в глазах сверкала ярость, придавая их глубине стальной оттенок.
- Пусти, - я снова рванулась, но он удержал меня, усилив хватку. – Тебе и до меня нет дела.
- Это все отец, пойми. Мой чертов папаша с его планами. Да, я врал тебе. Но это он, а не я, купил вашу клинику. От моего, блядь, имени! Он, а не я, затеял эту гребанную свадьбу. Нашел невесту тоже он. Все он!
- А ты что? Бессловесный и тупой щенок на привязи? Пусти, мне больно, - еще одна слезинка покатилась вниз по щеке, руки, удерживающие меня, разжались.
Споткнувшись, я продолжила путь к своему «шевроле». Мутная пелена беспощадно сдерживаемых слез перекрывала зрение, я сморгнула ее. Болезненное напряжение сковывало конечности и рождало слабость.
В день, когда я узнала, что Сэм Юли разрывает договор аренды, мне казалось, что я потеряла все. Ошибалась. Сегодня я потеряла все.
Я потеряла себя: свое сердце, душу, веру.
- Белла, пожалуйста, - он не отставал, в его голосе дрогнула мольба. – Давай поговорим. Давай признаем, что я налажал, но ты обещала, что все будет хорошо, что мое имя не будет иметь значения.
Ах, он вспомнил ту ночь, нашу первую ночь. Зря!
Я резко остановилась, развернулась на пятках, уколола вопросом:
- Кто ты?
Во взгляде зеленых глаз взметнулось недоумение.
- Полное имя: Эдвард Энтони Каллен. И теперь мы…
- Вот, - прервала я его. – Я давала свои обещания и адресовывала свои слова Джасперу Хейлу. Полагаю, мне стоит найти его и начать с ним встречаться. Он мой парень, оказывается.
Каллен моргнул, открыл рот, собираясь что-то возразить, но я уже развернулась и пошла к своему автомобилю.
- Не выйдет, - прозвучал едкий ответ за моей спиной. – У Джаса уже есть девушка. И на что она способна, отстаивая свои права, тебе известно.
Я сбилась с шага, сознание наводнили воспоминания: туалет клуба «Уно», неадекватная лощеная девица, визжащая, таскающая меня за волосы.
Ирония судьбы: Джаспер Хейл был в клубе в тот же час, что и я с этим лицемером.
Разблокировав двери «шевроле», я открыла заднюю, достала лежавший на сидении поводок Бинго и, не оборачиваясь, протянула его парню, остановившемуся позади меня.
- Держи. Собаку лучше подозвать как можно быстрее, здесь не парк.
- Ты его упустила, а ловить – мои проблемы, - с сарказмом высказался он.
- У вас не бывает проблем, мистер Каллен. Все легко дается.
- Есть одна. Это ты.
Я распахнула водительскую дверь, собираясь сесть за руль, мерзавец удержал меня за запястье, которое я немедленно выдернула из хватки его пальцев.
Прикосновение-ожог. Больше никогда не допущу.
- Не жди, что я испарюсь, - процедил он. – У тебя не получится вычеркнуть меня из своей жизни.
- Ты уже не в моей жизни. Ты абсолютно чужой, я тебя не знаю.
- Чушь.
Усевшись в машину, взяв голос под контроль, я с прохладой ответила:
- От сталкерства есть средство. Года два назад Чарли делал операцию на сердце сенбернару одного полицейского. Тот теперь считает себя обязанным нам.
Маленький камень моей лжи напротив Эвереста его лжи.
Он промолчал, оставляя последнее слово за мной. Нонсенс.
Покидая стоянку, я бросила взгляд в зеркало заднего вида на высокую фигуру парня в шикарном черном костюме без галстука. Лжец с горячей и очень презентабельной внешностью. Он снова спрятал глаза за черными очками.
Эдвард Каллен. Он все время был рядом…
И, несмотря на жесткое табу, мое разбитое сердце ныло.
***
Швырнув ключи на комод, я застыла на пороге своей комнаты.
Привычная обстановка, мутный, рассеянный жалюзи свет вызвали раздражение, хорошо знакомые домашние звуки, оставшиеся за закрытой дверью, - тошнотворное неприятие.
Глубоко задышав, я стремилась очистить мозг от мыслей, воспоминаний, картинок.
Этот человек… Он проник в каждую пору моего тела и в каждую секунду моей жизни. Еще не скоро я смогу стать чистым листом, не хранящим ни единого отпечатка его присутствия.
Но я приложу к этому все силы. Сделаю это своей миссией.
Взгляд зацепился за розовую с белым пену букета из плюшевых собачек, стоящего на прикроватной тумбочке. Первый предмет, который я видела, просыпаясь, - прикрепленная к нему записка. «Зато не завянет никогда…»
Выругавшись, я рванула на кухню.
Через пару минут, вооружившись пластиковым пакетом для мусора, я уничтожала все следы пребывания Джаспера Хейла-Эдварда Каллена в моей жизни.
Букет. Нет, не завянет, будет украшать собой помойку.
Сердечко из бумаги. Пусть это мелкое крошево, в которое оно теперь превратилось, развеет ветер по всем четырем сторонам света.
Номер его телефона, написанный рукой Анджелы с дебильной приписочкой. Он превратился не в мелкое крошево – в прах.
Платье. То, что он выбрал для меня, а я его купила. Чертова куча денег. Гори оно синим пламенем!
Туфли. Маноло Бланик. Можно ли возненавидеть брэнд только за то, что он цепляет к себе ассоциацию: образ парня с фальшивым именем? Однозначно можно.
- Ты спятила! – взвизгнула Анджела, распахнув дверь в комнату. – На кой черт ты выбрасываешь одежду и обувь?
Я была так занята своей болью и бешенством, что даже не обратила внимание: в соседней комнате прекратил надрываться Бибер. А, следовательно, сестра заинтересовалась моей деятельностью.
Ответить ей я не успела. Снова, уже в шестой раз за последние два часа, зазвонил мой сотовый. Вытянув его из кармана, я с остервенением сорвала заднюю панель, достала аккумулятор, зацепила ногтем сим-карту.
И ее тоже в мусорный пакет.
- Это шизофрения или что? Ты даже не посмотрела, кто звонит, - заверещала Андж.
- Зачем? – я смахнула волосы, прилипшие к вспотевшему лицу, выпрямилась, завязав пакет. – Это Эдвард Каллен звонит.
- Ка… Так ты… А что…
Глаза сестры округлились так, что практически сравнялись по размеру с линзами очков. Она захлопнула рот, уставившись на меня, я растянула губы в гримасу улыбки:
- Джаспер Хейл – это Эдвард Каллен. Он назвался чужим именем, отлично провел время, развлекаясь азартной ролевой игрой. Я случайно узнала об этом только сегодня. Представь, он все время был у меня под носом, так самозабвенно врал, выслушивал столько эпитетов в свой адрес, хотел даже помочь отомстить самому себе. Анекдот просто. Вот только пока он мне смешным не кажется.
- Так, может, он и Каллену смешным не кажется, - Анджела покосилась на пакет. – Это такое транжирство, Белли. Зачем выбрасывать столько хороших вещей только потому, что кто-то сделал ошибку и заврался? Ты ведь простишь его…
Я тут же выпустила пакет из рук и воззрилась на сестру. Та невинно улыбнулась, только ее выдавали глаза: безмятежные, кристально честные.
- Ты все знала, - изумленно выдохнула я.
- Да откуда, - всплеснула руками девчонка.
Блеф.
- Все знала. И как давно?
- Ну, допустим…
- Как давно, Анджела? И не вздумай увиливать, - рявкнула я. – Речь идет о недельном наказании.
- Да на днях копалась в интернете. Ну и нашла пару его фоток.
- Почему молчала?
- А ты дома появлялась разве? – подняла брови сестра.
- Да! И сегодня, и вчера, и позавчера, - взвилась я.
- Ага. Частично. Сознание твое счастливо витало в облаках, - ядовито усмехающаяся нахалка изобразила пальцем в воздухе сердечко.
- Убирайся вон из моей комнаты, - закричала я и топнула ногой. – Ты наказана!
- Да с какой стати, - надула Анджела губы. – Я не останусь крайней, если ты поссорилась со своим парнем. Нечего на мне срываться.
- Вон, Анджела! Ты не идешь ни к каким подружкам ни сегодня, ни завтра, - я порывисто указала на дверь, стиснув зубы.
- Ты точно с ума сошла, - буркнула она, разворачиваясь. – Надеюсь, ты не убила в сердцах Каллена и за тобой не явится полиция в ближайший час.
За сестрой закрылась дверь. Рухнув на удачно попавшееся под мой зад кресло, я закрыла пылающее лицо ладонями.
Я чувствовала себя уничтоженной. Пустым ничто, оставшимся от прогремевшего взрыва. Даже глаза сухие, и их жжет все та же пустота.
Бывает, люди собирают свою жизнь из осколков после пережитого предательства. Мне же себя собирать не из чего.
Я вынесла пакет с трупами моих прежних ценностей и воспоминаний, наглухо закрыла жалюзи и, вставив в ай-под наушники, улеглась на кровать, закуталась в покрывало, свернулась клубочком, потому что меня била дрожь.
Грохот музыки отпугивал мысли, выводы и сожаления. Сумрак, всколыхнувшаяся в висках головная боль, одиночество. И ничего кроме.
===============================================================
От автора:
Благодарю Настенку ѼTwilight_BabyѼ и Нину amberit за помощь в редактировании главы.
Источник: http://robsten.ru/forum/29-1552-7
0
