– Чтобы не напугать Тони, – сообщает он и закрывает входную дверь.

– Мы уходим? – непонимающе смотрю на него.

– Недалеко, – он успокаивающе обнимает меня, кладёт ключи в карман и поднимает с земли какую-то зеленоватую сумку.

– Что это?

– Узнаешь, когда придём, – Каллен разворачивает меня к лесу, заставляя сделать пару шагов к тёмным, угрожающе шумящим соснам. Я замираю, но Эдвард крепко берёт меня за руку, показывая, что он рядом и бояться нечего. Приходится повиноваться.

Иду медленно, чересчур внимательно вглядываясь в сосновый полог под ногами. Напрасно, в этой темноте всё равно ничего не видно.

– Я выколю себе глаза, – шиплю, спотыкаясь об очередной выпирающий из земли корень.

– Думаешь, я это тебе позволю? – подхватывая меня в паре сантиметров от земли, спрашивает мужчина.

– Ты не всесильный.

– Ошибаешься, – в его голосе слышится улыбка, от которой я немного расслабляюсь.

Вскоре мы преодолеваем тёмный ряд деревьев и оказываемся на залитой лунным светом поляне. Это так неожиданно, что прикрываю глаза рукой, привыкая к слишком светлому месту.

– Пришли, – сообщает мужчина и достаёт из сумки металлический предмет. Я отшатываюсь, но, как и следовало ожидать, теряю равновесие и приземляюсь прямо на мокрую от недавнего вечернего дождя траву.

– Чёрт, – запричитала я. Эдвард мгновенно оказывает рядом.

– Сильно ударилась? – виновато спрашивает он, протягивая ко мне руки и помогая подняться.

– Какого чёрта, ты притащил сюда пистолет? – взвизгиваю я, потирая ушибленное место.

– Не злись, Белла, лучше поднимись с земли, она мокрая, – качая головой в знак неодобрения, говорит Каллен.

Вздыхаю, но просьбу всё же исполняю. Встаю на ноги, опираясь о его руку.

– Не бойся, – он целует меня в висок и, убедившись, что я крепко стою на ногах, отходит обратно к сумке, поднимая с её дна револьвер.

– Завтра мы возвращаемся в Америку. И по приезду туда я хочу быть уверен, что в случае чего ты сможешь себя защитить, – объясняет он, разглядывая блестящую поверхность предмета обороны. – Я дам тебе несколько уроков, которые ты должна запомнить.

– Всё так серьёзно? – испуганно оглядываюсь, будто сосны нас слышат и могут усугубить положение.

– Нет, не слишком, – он отводит глаза, точно сам не веря в свои слова. – Это скорее по моей прихоти. Ради меня.

– Если только ради тебя.

– Отлично, – он выдавливает улыбку, обходя меня сзади и вручая мне пистолет. Едва я беру его, как руки мужчины ложатся поверх моих, показывая, что нужно делать. Невольно вспоминается момент, когда у нас состоялась импровизированная дуэль несколько недель назад. Я тогда отказалась стрелять, но он выстрелил. Сейчас-то я знаю, что это для того, чтобы напугать меня, но почему-то на душе всё равно паршиво.

– Научись целиться, – вырывая меня из задумчивости, наставляет мужчина. – Часто бывает лишь один шанс попасть в цель.

– Целиться, – сквозь зубы повторяю я, сжимая руками револьвер. Он холодный и тяжёлый. Мне страшно от одного его вида, не говоря уже про то, чтобы стрелять из него. Но выбора нет. Эдвард прав. Мне нужно научиться этому, чтобы защитить Энтони и его, если возникнет такая необходимость. И я буду использовать любую возможность, дабы обезопасить тех, кого люблю.

Наверное, я даже готова убить их мучителей и истязателей, если таковые появятся на нашем пути снова.

– Белла, у тебя дрожат руки, – замечает Каллен.

Прикусываю губу, борясь с собственным страхом.

– Если не стреляешь ты – стреляют твои враги, – продолжает мужчина. – Не позволяй страху и панике управлять тобой в такие моменты. Они могут оказаться последними.

– Хорошо, – делаю несколько глубоких вдохов и выдохов, прежде чем снова начинаю целиться.

– Выстрели в ствол того дерева, – просит Эдвард, и я, кивнув, спускаю курок.

Раздаётся громкий выстрел, эхом отзывающийся по всей поляне. Пугаясь его, делаю неосмотрительный шаг назад и роняю пистолет на землю.

– Белла, – Эдвард целует меня в шею и растирает руками плечи. – Постарайся расслабиться. Не придавай этому большого значения. Тут не нужно много думать.

– Я не смогу, – непослушными губами шепчу я.

– Всё ты сможешь, – он убирает мои волосы за спину, разглаживая их. – Если захочешь. Поэтому сконцентрируйся и попытайся попасть.

Шумно сглатываю, но всё же поднимаю револьвер с земли и снова целюсь. Эдвард помогает мне, показывая, как нужно держать руки и под каким углом смотреть на свою цель, чтобы удвоить шансы. Его присутствие успокаивает меня, позволяя действительно кое-чему научиться.

Не знаю, сколько времени мы обстреливаем ни в чём неповинные деревья, но продолжается это относительно долго. Лишь когда я три раза подряд попадаю в цели разной дальности, Каллен, кажется, остаётся удовлетворённым.

– Вот и хорошо, – шепчет он, разворачивая меня к себе, и целует в лоб. – Если придётся стрелять в людей, представляй себе эти деревья. Не позволяй себе бояться. Запомнила?

– Да, – вдыхаю ночной воздух смешанный с ароматом Эдварда и обвиваю его руками за талию, бросая пистолет на землю. Он гладит меня по волосам и спине, кладёт подбородок мне на макушку.

– Это ещё не всё, – немного помолчав, говорит он.

– Ещё раз? – удивляюсь я. Мне казалось, я делаю успехи, да и вряд ли смогу ещё чему-то научиться сегодня.

– Есть ещё одно оружие, чаще более доступное, – он отходит от меня к сумке и достаёт оттуда пару ножей. Мои глаза непроизвольно распахиваются.

– Нет, пожалуйста! – прошу я, не желая даже касаться их.

– Белла, прекрати, – одёргивает меня мужчина. – Это тоже защищает. И не хуже пистолета.

Молча качаю головой.

– Завтра времени потренироваться не будет. Бери. Чем быстрее начнём, тем быстрее закончим, – нетерпеливо требует он.

– У меня будет пистолет.

– Не упрямься! – он повышает голос, отчего я хмурюсь. – Твоя жизнь может зависеть от этих навыков!

Против этого мне сказать нечего. Стрельнув в него ядовитым взглядом, беру ножи за рукоятки.

– Тебе нужно научиться двум вещам с ножами. Первый вид обороны работает с близкого расстояния, второй – с дальнего. Начнём со второго, учитывая твои успехи со стрельбой. Ты достаточно меткая.

– Спасибо, – пресно отвечаю я. – Как их кидать?

Эдвард берёт один из ножей и наглядно демонстрирует то действие, о котором говорил. Моё дыхание немного сбивается, когда я вижу его таким. Сердце начинает биться где-то в горле.

– Теперь ты, – командует он, и я, стараясь не смотреть на него, дабы выкинуть только что увиденное из головы, пробую повторить точь-в-точь как он. Естественно, мне это не удаётся, и нож попадает в землю, даже не долетев до дерева.

Каллен пересекает поляну и, забирая орудия, возвращает их мне.

– Рассчитывай силу броска. Следи, чтобы она не превысила допустимую грань, но в то же время долетела до цели.

– Да, конечно, – отвечаю, словно робот, и пробую снова.

Один раз, другой, третий. Я уже перестаю считать, а всё неистово целюсь. Я попадаю и промахиваюсь, но не прекращаю попыток.

 С меня начинает литься пот, когда мужчина всё же забирает у меня данное оружие.

– С этим ты разобралась, – уверяет он и даёт мне небольшой перерыв.

Тяжело дышу, опираясь на ближайшую ко мне сосну, и смотрю на залитую лунным светом поляну. Голова идёт кругом от Каллена, метающего нож в дерево.

– Эдвард? – тихо спрашиваю я, зная, что он стоит совсем рядом.

– Да, Белла, – он заслоняет собой лунный свет с поляны, отчего вокруг меня становится темнее.

– Ты запускал это в людей? – голос совсем садится, едва я представляю себе данную картинку.

– Да, запускал, – мужчина отвечает честно, внимательно следя за моей реакцией. – Я испугал тебя?

Я бы могла соврать, но что толку, если всё наверняка написано на моём лице.

– Немного.

– Тебе нечего бояться, – он просительно протягивает ко мне руки и, лишь видя моё согласие, прижимает к себе. Трепетно и нежно. Мои сомнения рассыпаются в прах. – С твоей головы ни один волосок не упадёт. Ни с твоей, ни с Энтони.

– Знаю, просто это… жутковато, – вздрагиваю, что не укрывается от Эдварда.

– Я бы не стал показывать тебе всё это без необходимости. Поверь, так будет лучше и безопаснее.

Быстро киваю, но позволяю себе вздохнуть.

– Нам нужно закончить, – губы мужчины прижимаются к моему лбу, когда он отстраняется.

– Способ первый? – безрадостно интересуюсь я.

– Да, – он пробует сохранить бодрое настроении, но я уверена, что ему тоже непросто и не сладко.

Впрочем, он прав. Я должна научиться самообороне. Ради Тони, себя и него. Возможно, я больше никогда не вспомню об этом, когда с горизонта исчезнет Аро, но сегодня я должна этому научиться. Потом могу забыть. Позже забуду. Обязательно.

– Бери нож, – он кивает на предмет, лежащий на земле. Наклоняюсь, поднимая его за рукоятку. Каллен следует на поляну и ведёт меня за собой. Я догадываюсь о смысле первого способа защиты, но уж никак не ожидаю того, каким образом он собрался обучить меня этому.

– Стой, – он останавливает меня в центре, где лучше всего видно окружающее пространство. – Смотри и учись.

В этот момент он дёргает меня за ту самую руку, в которой зажат нож, в своём направлении. Я вскрикиваю, словно ошпаренная, от одной только мысли, что могла ранить его.

– Тише, всё хорошо, – Эдвард отпускает мою руку, показывая, что с ним всё в порядке. – Я цел и невредим. Со мной ничего не случится.

– Ты же… Я же… – от ужаса, охватившего меня, не могу и двух слов связать.

– Белла, не паникуй, – он закатывает глаза, но всё же нежно смотрит на меня спустя пару секунд. – Это урок, и ничего более. Постарайся посмотреть на это со стороны.

– Предлагаешь вообразить тебя как цель? – фыркаю я, вздрагивая от подобного замысла.

– Не совсем. Я же говорю, посмотри со стороны. Будто на экран телевизора.  И ничего не бойся.

– Ох, – морщусь почти от ощутимой боли, когда воображаю себе всё это. – Эдвард, хватит, пожалуйста!

– Ещё немного, родная, совсем чуть-чуть, – словно ребёнка он уговаривает меня, отчего я всё-таки поддаюсь ему.

– Только осторожно, – напутствую я, и он, с серьёзным видом кивнув, тут же занимает исходную позицию.

– Держи нож крепко, – начинает Каллен, проверяя, хорошо ли зажат предмет обороны в моей руке. – Так, верно, – он, похоже, остаётся доволен.

– Ты небольшого роста, поэтому подпусти врага поближе, а затем всади нож в сердце, по самую рукоятку, – с этими словами он снова дёргает меня за руку, приближая к себе, будто убивая воображаемого преступника. Нож исчезает между его рукой и туловищем. Наверное, он зажал его там.

– Не вынимай, пока он дух не испустит, – наставляет мужчина и лишь затем отпускает меня. – Теперь сама.

– Что? – мои глаза снова распахиваются. Одно дело наблюдать за продуманными движениям Эдварда, другое – делать всё это самой, тренируясь на нём. Да хоть одна царапина на его теле, и я себе не прощу!

– Попробуй сама. Покажи, что запомнила.

– Нет, – односложно отвечаю ему. – Я могу поранить тебя. Нет. Нет. Нет.

– Ты меня не ранишь, – мягко уверяет он. – Попробуй атаковать.

– Эдвард, нет! – гневно и уверенно повторяю я, отбрасываю нож на землю. – Я могу промахнуться или ещё чего похуже, так что даже не думай.

Он оценивающе смотрит на меня пару секунд, а потом, тихонько усмехаясь, поднимает с земли какую-то длинную ветку. В меру толстую и напоминающую нож.

– Тогда пробуй этим, – он протягивает её мне.

– Ладно, – принимаю во внимание все факты «за» и «против» и надеюсь, что сильно травмировать любимого веткой просто не сумею. Или хочу на это надеяться.

– Давай! – сигнал Каллена заставляет меня приступить к действиям.

Я чувствую себя, словно новобранец в армии. Всё время практикуюсь, всё время учусь.

– Резче, Белла, тебя хотят убить! – корректируя мои выпады и действия, наставляет мужчина. – Не бойся ранить меня. Веткой этого не получится. А врага и вовсе не щади!

Отчаянно делаю, что велено, пытаясь следовать совету Каллена и не думать слишком много. Он прав. Здесь раздумья не нужны. Либо пан, либо пропал. Вот и весь девиз, вот и всё кредо.

Мы тренируемся ещё некоторое время. Мне удаётся сделать всё как нужно несколько раз.

В конце Эдвард пробует настоять на том, чтобы я попробовала с ножом, уверяя, что всё будет нормально, но я по-прежнему отказываюсь. Это слишком опасно.

В итоге я ещё раз выстреливаю в дерево из пистолета, швыряю в кору ножи и делаю очередной выпад, чтобы одолеть его с помощью ветки, перед тем как он сообщает, что урок закончен.

Глубоко вдыхаю, отбрасывая подальше своё импровизированное оружие и стараюсь не замечать взглядом настоящее. То, что Каллен складывает в сумку.

– Пойдём, ты устала, – он обнимает меня за талию и, находя губы, целует их.

– У меня хоть что-то вышло? – спрашиваю у него, прерывая поцелуй.

– Да. Практически всё. Этих навыков должно хватить, если что.

Прикрываю глаза, кивая.

– Хорошо.

– Не волнуйся. Это просто меры предосторожности. Я сделаю всё, чтобы тебе не пришлось брать в руки оружие, – заботливо смотря на меня, обещает он.

– Я так за тебя боюсь, – внезапно понимаю, что при плохом исходе всех тех событий, к котором мы только что готовились, я могу лишиться своего Эдварда. Того человека, которого люблю больше жизни. Неужели это возможно? Что же я тогда буду делать?

Все страхи, связанные с представлением его в роли убийцы, пропадают сами собой. Они не имеют никакого значения по сравнению с тем, что может произойти. Это прошлое. Эдвард со мной совершенно другой, и это не может ни радовать. Стоит лишь вспомнить сегодняшний день рождения Энтони и его желание называть Эдварда папой.

– Моя любящая красавица, – шепчет он. – Не волнуйся, всё будет хорошо!

– Аро может убить тебя, а ты говоришь: не волноваться!

– Белла, у него было много шансов, но ни разу не получилось. И в этот раз не выйдет. Будь уверена!

Поджимаю губы, не доверяя его словам.

– Не хмурься, – просит он, поднимая моё лицо за подбородок навстречу своему.

– Я не могу вечно улыбаться.

– Я люблю, когда ты улыбаешься, – повторяя мои старые-старые слова из прошлого, с нежностью говорит он.

– Тогда ладно, – вздыхаю, но всё же выдавливаю улыбку. – Главное, береги себя. Иначе я больше вообще не улыбнусь!

– Не говори глупостей, – бросает он, привлекая меня к себе и защищая от всего мира своими объятьями.

– Я серьёзно, – пробую убедить его в своей правоте, но требовательные губы мне этого не позволяют, выбивая остатки мыслей из моей головы.

– Мне нужно уладить несколько вопросов, – говорит Эдвард, когда мы входим в нашу спальню. – Если я тебе не помешаю, могу остаться здесь.

– Не помешаешь, – подавляю зевок, потягиваясь, иду к комоду, где оставила пижаму. Переодеваюсь и, почистив зубы, забираюсь под одеяло. Как когда-то делал мой отец, Каллен оказывается рядом и целует меня в лоб, желая добрых снов.

– Спокойной ночи, – отзываюсь я, легонько сжимая его руку. – Только не очень долго, ладно? Тебе ведь тоже нужно отдохнуть.

– Не беспокойся, – обворожительно улыбаясь, мужчина возвращается к небольшому диванчику и садясь на него, включает ноутбук.

Не успеваю подумать ни о чём постороннем, когда мои глаза непроизвольно закрываются, и я попадаю в царство сновидений.

Просыпаясь, замечаю, что все ещё ночь. Лампа около журнального столика горит, значит, Каллен ещё не ложился. Меня же будят естественные физиологические потребности.

Выбираюсь из-под уютного покрывала и бреду к туалету. На обратном пути вижу лицо мужчины и понимаю, что он спит.

Подхожу ближе.

Его правая рука подпирает голову, а левая лежит на все ещё работающем компьютере. Блики с экрана отражаются на напряжённом даже во сне лице. Часы показывают полпервого ночи, и я решаю разбудить его.

– Эдвард, – зову, садясь на краешек дивана и гладя его по руке. – Эдвард, идём в кровать.

Он раскрывает глаза, оглядываясь и лишь замечая меня, расслабленно улыбается.

– Я тебя разбудил?

– Нет, это я тебя разбудила. Ты себе шею сломаешь, если будешь спать здесь.

Беру его за руку, помогая подняться. Нажимая на кнопку выключения компьютера, мужчина идёт за мной то небольшое расстояние, что отделяет диванчик от нашей кровати.

– Снимай одежду, – останавливаю его перед одной из поддерживающих деревянных балок, замечая, что он всё ещё одет.

Каллен повинуется и совсем скоро вместе со мной оказывается на девственно белых и чистых простынях, предварительно выключив свет.

Его руки тут же обвивают меня за талию, притягивая к своему обладателю. Впрочем, только этого мне и хочется. Прячу голову у него на груди, наслаждаясь самым любимым на свете запахом.

– Спокойной ночи, – второй раз желает он, отчего я тихо посмеиваюсь.

– Спокойной ночи, – вздыхаю, закрывая глаза.

Некоторое время лежим спокойно. Я уже начинаю проваливаться в сон, но Эдвард ворочается, что мешает мне уснуть.

– В чём дело? – не выдерживая, оборачиваюсь к нему и натыкаюсь на виноватый взгляд изумрудных глаз.

– Спи, родная, всё хорошо.

– Тебе неудобно на кровати?

– Наоборот, – он невесело усмехается. – В следующий раз напомни мне не работать ночами на диване.

– Спина затекла? – догадываясь, интересуюсь я.

Каллен смущённо кивает, отводя взгляд.

– Мог бы сразу сказать. Давай, поворачивайся, – сажусь на кровати, подминая под себя простыни. Смотрю на мужчину сверху вниз.

– Не говори глупостей, – бормочет он.

– Это ты не говори глупостей. Возражений не принимаю. Поворачивайся, – мой голос обманчиво повелительный. На самом деле в нём имеется лишь нежность и понимание.

Стрельнув в меня оценивающим взглядом, мужчина всё же делает то, о чём прошу. Перебрасываю одну ногу через его спину и сажусь чуть ниже его талии.

Последний массаж, который я ему делала, состоялся давным-давно. Сейчас многое изменилось, в том числе и наши отношения, но вот шрамы на его спине остались те же. Взгляд цепляется за них, не отпуская. Вспоминается разговор, когда любимый рассказывал мне про то, откуда они появились. Глаза сразу вылавливают тот самый «третий слева», который мог оставить моего Эдварда инвалидом. Поддаюсь внезапному порыву, наклоняюсь к нему, осторожно целуя.

Вопреки моим ожиданиям Эдвард не вздрагивает, и его дыхание не сбивается. Он всё так же спокоен.

– Хочешь зацеловать меня? Я не против, – улыбаюсь и целую теперь уже другой шрам, чуть выше прежнего.

– Моя хорошая, – мурлычет он, отчего я до массажа решаю завершить начатое. Лишь когда все девять шрамов получают мой поцелуй, начинаю наконец совершать логичные и позволяющие расслабиться движения руками. Я – массажистка. Наверное, это моё призвание. Как бы мне хотелось вернуться к этому делу хоть когда-нибудь.

Заканчиваю свои манипуляции, понимая, что сделала всё что могла. Надеюсь, я смогла помочь ему.

– Легче? – негромко спрашиваю, гладя пальцами кожу на его спине.

Ответом мне служит тишина.

– Эдвард? – в голосе появляется улыбка. – Ты спишь?

Опять тишина. Видимо, ответ положительный.

Усмехаюсь, и аккуратно, чтобы не потревожить мужчину, занимаю своё место рядом с ним, переплетая наши пальцы под одеялом.

Смотрю несколько мгновений на его лицо. Теперь оно расслабленное, счастливое и абсолютно безмятежное. Он снова похож на прекрасного маленького мальчика, когда спит. Его тихое сопение заставляет прокатываться во мне целые волны тепла. Это почти цунами.

– Я люблю тебя, – шепчу ему, надеясь, что даже во сне он это услышит. – Я очень сильно люблю тебя, мой Эдвард Каллен.

Уголки губ мужчины подрагивают, отчего его лицо становится радостным. Похоже, он всё-таки услышал моё признание.

                                                           * * *

Открываю глаза. Снова ночь. Снова темнота. Не могу даже понять толком, отчего теперь проснулась, но догадка приходит спустя пару секунд. От сильных объятий. Меня буквально сжимают в тисках. Такое ощущение, что кости скоро треснут.

– Эдвард, – пробуя освободиться, зову я, но в ответ он лишь сильнее сдавливает моё тело. – Эдвард, милый, пожалуйста! – бормочу, не зная, как высвободиться. На данном этапе мои руки в его власти. Я не могу даже коснуться его, чтобы разбудить. Я даже лица его не вижу!

Остаётся лишь голос. Видимо, придётся делать всё через него.

– Эдвард Каллен! – уже громче зову я, стараясь не забывать, что в соседней комнате спит Энтони. – Отпусти меня!

Это сон. Несомненно. Иначе из-за чего бы он стал так крепко обнимать меня?

Нет, я ведь думала, что мы расстались с кошмарами после той ночи. Разве не так?

Получается, я ошибалась.

Начинаю брыкаться, стремясь к свободе, и тем самым надеюсь разбудить его. Мои жалкие попытки приводят к результату только тогда, когда я ощутимо бью его по ноге.

Всё вокруг погружается в ужасающую тишину. Мне кажется, я даже перестаю дышать.

А затем всё разом меняется. Я чувствую тяжёлое и сбивчивое дыхание Каллена на шее, а его руки принимаются гладить мои.

– Эдвард, – простонав, я отчаянно пытаюсь освободиться. – Пожалуйста, отпусти!

Он неожиданно повинуется, отчего я словно ошпаренная покидаю его объятья, стремясь к противоположной стороне кровати. Тело отзывается болезненными ощущениями на каждое движение.

Замираю у самого края, переводя дух.

И лишь набравшись немного смелости, смотрю на Каллена.

Он застыл так же, как и я. Его дыхание всё ещё не приходит в норму. Изумруды прожигают меня насквозь даже в темноте.

– Белла, – испугано зовёт он.

– Подожди, – прошу я, пытаясь оправиться. – Минуточку, хорошо?

Делаю несколько глубоких вдохов и выдохов. Стараюсь не обращать внимание на ноющие от боли места на руках и ногах.

Впрочем, здравый смысл всё же просыпается, уводя на задний план всё неприятное и мрачное. Понимаю, что сейчас нужна Эдварду, и его действия являются неосознанными, а следовательно, я не имею никакого права держать на него обиду или зло.

Да я бы и не смогла.

Всё же с долей осторожности возвращаюсь на своё обычное место рядом с ним. Его глаза неотрывно следят за моим лицом и движениями. Как сканеры считывают малейшие изменения.

– Белла, – повторяет он, даже не пробуя коснуться меня. Похоже, он понял причину, по которой в первые минуты его пробуждения я была не рядом.

– Тебе приснилось что-то плохое? – с заботой разглядывая его, интересуюсь я.

– Ты, – он резко выдыхает, а затем с шумом втягивает воздух. – Ты мне снилась.

– Я? – удивлённо, будто впервые, смотрю на дорогое лицо. Не могу поверить. Если в его снах присутствовала я, то почему он напуган? Почему так отчаянно сжимал меня руками? Что произошло внутри его сознания?

– Ты умерла, – жалостливым, полным боли голосом говорит он. – Я опоздал.

– Ну что ты! – приникаю к нему, уже не боясь ни его рук, ни голоса, ни поступков. Вот в чём причина его страха. Наверное, она вполне основательна и беспокоит его больше всего, раз появляется даже во снах. – Я здесь, и я жива. Посмотри!

Демонстрирую, что в порядке.

Я и есть в порядке. Относительном.

Но как раз в том плане, о котором печётся он, со мной действительно всё лучше некуда.

– Белла, я так боюсь не успеть сказать тебе этого! – стонет он, протягивая ко мне руки. Перебарываю желания отстраниться и позволяю ему прижать меня к себе. Правда, на этот раз объятья уже не такие крепкие, скорее, трепетные. Словно я – хрустальная ваза. Только с Эдвардом я чувствую всю ту ценность, которую он вкладывает в меня. Какие могут быть сомнения в том, что сознательно он ни за что не причинит мне боли?

– Что сказать? – вспоминаю о его словах, целуя мускулистую грудь.

– Что люблю тебя, – шепчет он у самого моего уха. Мои глаза непроизвольно распахиваются, а на губах появляется бесконечно счастливая улыбка. Меня накрывают с головой волны радости и тепла, пока я слушаю эти слова и вдумываюсь в их смысл. Он сказал это! Сказал!

Но потом прежняя реакция меркнет, когда я вспоминаю о том, что сейчас ночь, ему страшно, и, возможно, он не отдаёт себе отчёта в том, что говорит.

Ох, как же я хочу уповать на первый вариант и верить в волшебство!

Нет, сначала нужно убедиться. Иначе растоптанные надежды заставят меня пожалеть о своём появлении на этот свет.

– Любишь? – катаю на языке это слово. Оно настолько приятное, что мне снова становится хорошо, а в душе будто расцветают райские цветы.

– Да, люблю, – тут же подтверждает он по-прежнему не в силах справиться со сбившимся дыханием. – Очень люблю. Безумно люблю. Я люблю тебя, Белла!

Теперь уже никаких сомнений в его искренности не остаётся.

– Я не переживу, если потеряю тебя, – бормочет он между поцелуями, которые дарят его губы каждой клеточке моего лица. – Но если в это время ты ещё не будешь знать о моих чувствах, я никогда не смогу себе этого простить. Я прокляну себя.

– Эй, – прерываю его тираду и глажу ладонью бледные скулы, – я знаю. Знаю, Эдвард. И могу сказать в ответ то же самое: я безумно люблю тебя и боюсь потерять!

– Моя девочка, – он продолжает осыпать меня поцелуями, гладить руками и прижимать к себе. – Моя любимая девочка.

Теперь мне не больно от его прикосновений. Не страшно.

Сегодня я услышала то, что навеки изменило мою жизнь и растопило все сомнения относительно Эдварда.

И пусть его признание свершилось сейчас, не в самый лучший момент, без цветов, колец и прочей сентиментальности, но он здесь, со мной. И сказал это. Три слова, ради которых я пойду в огонь, воду и на край света.

Сегодня Эдварда Каллен сказал, что любит меня.

Этот день станет самым лучшим в моей жизни.

Уже стал.

 Не забываем оставлять ОТЗЫВЫ!