редактируется

Пролог
По прошествии стольких лет, я не перестаю удивляться, какой же силой обладал тот каштаново-шоколадный вихрь, что заставил меня бросить свою престижную работу ведущего хирурга центральной больницы Сиэтла, свою квартиру с панорамными окнами и белоснежным диваном, и свою красивую жену, которая так часто встречала меня своей белоснежной кожей на этом белоснежном диване.
Моя жена. Таня… Моя первая и единственная Женщина. Именно так, с большой буквы. И именно, единственная.
Мой Ангел, отравивший всю мою последующую жизнь, была кем угодно – девочкой, дрянью, ласкавшимся котенком, ведьмой, но Женщиной, простой человеческой женщиной, она так и не стала, что не помешало ей собрать все счастье этого мира в нашей маленькой квартирке. Недолгое счастье. Потому что, что такое вечность для двоих.
Таня. Когда я ушел от нее, не объяснив ничего, она не бросилась за мной вдогонку, не перевернула весь мир в поисках меня, она поселилась в домике, который я подарил ей на нашу пятую годовщину, и я всегда знал, что она там, ждет меня. Я вспомнил о ней, когда Белла решила назвать нашу вторую дочь Ириной. Конечно, откуда ей было знать, что это имя сестры моей жены, она ведь никогда не интересовалась тем, что было в моей жизни до нее. И правильно, потому что она была всей моей жизнью.
Развод с Таней мы так и не оформили. Мне было все равно, Беллу это не интересовало, а Таня просто ждала меня 42 года, пока я не пришел, после того как Белла все таки меня бросила.
То, что она меня бросит, предрекали мне все, но она оказалась изощреннее, чем мои друзья могли себе вообразить. Она бросила меня не молодого и полного сил, пока я мог бы еще собрать себя и свою жизнь до нее по кусочкам. Она бросила меня три года назад, в тот день, когда мы, казалось бы, только договорились, что семьдесят три это не повод собирать гостей и переводить воск и парафин на то, чтобы заляпать ими торт. Ее не остановили ни прожитые нами вместе счастливые годы, ни трое наших детей, ни пять внуков, ни две, родившихся в начале года правнучки.
Она ушла молча, что было настолько на нее не похоже, что я сначала даже не поверил. Моя Белла любит шумные выяснения отношений и громкие скандалы. Моя Белла всегда говорит то, что думает. Но это, все-таки, моя Белла, и она, как обычно, сделала по-своему. Она всегда просто ставила меня перед фактом:
- Мы едем в Италию на следующие выходные.
- У нас будет ребенок.
- Мы назовем ее Ренесми.
- Наша комната будет в средиземноморском стиле.
Но это всегда были МЫ. А три года назад она, проявив свой дрянной характер, сделала все только для себя.
Таня ждала меня 42 года. Я не жду ничего. Каждым своим прожитым днем, я приближаю свою встречу с той, кто испоганил всю мою тщательно вымеренную жизнь, с той, кто замарал мою репутацию своим шоколадным взглядом, с той, крыльев которой хватало для нас двоих, чтобы летать там, где выше счастья. Она не ждет меня. Но она мне нужна. Как была нужна всегда. Мой гребаный ангел.

(из дневника Эдварда Каллена, 2051 год)

Пролог.
Фак! А он красавчик, подумала девушка. Молодой парень парковавший машину на стоянке модного клуба вышел из машины, щелкнув сигнализацией, начал медленно подниматься ко входу, когда внезапно обернувшись встретился глазами с милой девушкой, которой на вид было не больше девятнадцати лет. На девушке были каблуки, которые удлиняли ножки таинственной незнакомки, на ногах были плотно облегающие черные штаны, белая футболка украшенная ярко-кровавым цветком, и на плечи была накинута черная кожаная куртка, и в завершение образа была через плечо была накинута коричная сумка-клатч, в цвет каблуков.
Отвернувшись парень проследовал через открытую дверь, прямиком в шумное здание. Музыка басами отлетала от стен и сотрясала пол. На танцполе толпились люди, на лестнице ведущей на второй этаж, стояли люди надеясь проскользнуть через вышибалу, в вип-зоны. Медленно проскользнув мимо всех этих людей, парень направился прямиком к мужчине. Мужчина немедленно отошел, попуская молодого парня через дверь. Парень с бронзовыми волосами и светло-черными глазами, наконец присоединился к своим друзьям. На диване перед ним, сидела парочка, которая в данный момент, не обращая ни на что внимания самозабвенно целовалась. И одинокая девушка, которая была больше похожей на шлюху, чем на девушку. На ней была ярко-желтая мини юбка, облегающая кофта из-за которой выглядывал лифчик. Косметика на лице девушки совершенно, не подходила под одежду, на губах красовалась помада красного цвета. А глаза были накрашены, темно-синими тенями. Девушка только увидев входящего парня, соскочив с дивана кинулась ему на шею, и принялась отвратительно облизывать шею парня. Почему парень с ней встречался? Потому что мог потрахать в любой момент дня и ночи.

Это был мой дом. Мой стадион. Мои люди. Это моё имя они скандировали. "Каллен, Каллен, Каллен". Я стоял в тоннеле под трибунами и был готов выйти на поле, а имя отдавалось эхом в моей
голове. Я держал свой шлем в руках и ждал, как на глазах у всех сделаю рывок и добуду победу. Это был момент, которого я ждал всю свою жизнь, или так тогда казалось. "Семинолы" зажгут сегодня на вечеринках в Теллахассе, а "Гейторс", рыдая, отправятся домой в Гейнсвилль.
Я дождался, наконец. В прошлом году я сидел на скамейке запасных, а Кристиан Пондэр вёл нас к счету 6-3, пока не порвал мышцы правого плеча и не вылетел за боковую на весь остаток своего выпускного года. Я вышел на поле, выиграл три финальных матча, и теперь команда была моей. Мы набрали 11-0, а теперь "Гейторс" стояли на нашем пути к игре чемпионата BCS. Хорошо, они и команда Вирджинского Технологического в игре ACC чемпионата, но я уже побил их однажды в этот году, сделаю это и ещё раз. У них ничего не было против меня.
Я хотел всё это. Хейсмен - а он, как говорили знатоки, открывает все пути - чемпионат, тот хрустальный кубок, и всю возможную славу. Я предвкушал это, нервно переминаясь с ноги на ногу в ожидании сигнала к выходу на поле. Сегодня вечером, когда мы победим, я наконец оторвусь и отпраздную в окружении своих фанатов и, может быть, выбрав какую-нибудь удачливую леди, окажу ей честь поздравить меня наедине. Я провёл "всухую" несколько недель; я был слишком озабочен чемпионатом, но сегодня ночью заслужил отрыв. И более чем несколько девчонок были готовы помочь развязаться звёздному квотербеку Флоридских "Семинолов". Я был богом этого университета.
Баннер трепетал, ожидая, что мы порвём его, выбегая на поле. Я собрал команду к выходу и был готов положить начало ударному старту Семинолов. Стадион дрожал. Я мог чувствовать электричество. Вождь Оцеола и Ренегат пересекали поле, чтобы открыть игру. Копьё пламенело в руке Вождя, готовое к удару. Наш дом. Мой дом. Я был более чем готов. Я был рождён для этого.
Тренер Фишер взглянул на меня и кивнул. Кивнув в ответ, я махнул своим парням. Мы выбежали из тоннеля, почти оглушённые криками, приветствовашими наше появление на поле. Я бежал за чирлидерами, улыбаясь блондинке, которую я ахнул пару месяцев назад. Она заслуживала повторного визита; её рот был не хуже Гуверовского пылесоса, а тело было неутомимым.
Я направлялся к центру поля, оценивая толпу. Я не думал, что когда-нибудь видел более набитые трибуны. Было около ста тысяч человек на них сегодня, большинство из них в красном и золотом, гудящих и переговаривающихся, пока готовились команды. Я пытался впитать все это: моя первая домашняя игра против "Гейторс". Не было ничего зажигательнее, и сегодня болельщики чувствовали это.
Со своей фирменной усмешкой на лице я присматривался к "Гейторс", топтавшимся за их боковой. Некоторые из них, определённо, нервничали. Они были молодой, но многообещающей командой. После проигрышей унивеситетам Луизианы и Алабамы ранее в этом году они подтянулись и одержали пять верных побед. Они гудели о том, что могут выиграть эту игру. Ага, как же. Нет, пока Эдвард Каллен на этом поле.
Я поднял руку, приветствуя трибуну, на которой должны были сидеть мои родители и брат Эммет. Я, конечно, ни хрена их не видел, но, может быть, они могли видеть меня. Я вытянул шею, приглядываясь и опустил руку, как вдруг кто-то врезался в меня, и сильно.
Какого хрена?

That's great, I hope they enjoy it as well! Thanks for doing that,
картинка тоже есть

Пролог.
- Эдвард, я знаю, что ты сейчас не можешь, но это важно, иначе я бы тебя не просил.
- Отец, я правда не могу, и все сейчас заняты. Я и так многим отказываю.
- Я бы тебя не просил, не будь это так важно - не только для меня, но и для Чарли. Может, ты отправишь кого-нибудь, хотя бы для проверки.
- Все мои парни загружены работой по горло. Если отправлять кого-то, то только самого себя. А я сейчас не могу, у меня встреча с министром.
- Эдвард, я обещал Чарли.
- Хорошо, пап, я посмотрю свой график и подумаю, что можно сделать. Но ничего не обещаю. Только посмотрю.
- Спасибо.
- Я тебя еще наберу, а сейчас мне правда пора, меня ждут. Маму поцелуй за меня. Пока.

С такого вот непонятного телефонного разговора начался мой день.
Позвольте представиться. Я - Эдвард Каллен. В свои тридцать два года я владею компанией Cullen & UitMak Corporation вместе со своими лучшими друзьями: Джаспером Уитлоком и Эмметом МакКейном. Основная доля в компании принадлежит мне, а две другие поделены между Джасом и Эмом. Отсюда и название нашей компании.
Чем мы занимаемся, спросите вы?
А все очень просто. Мы отвечаем за вашу жизнь. Не больше, не меньше.
Точнее, ваша жизнь в моих руках, - если вы обратились ко мне, - и до тех пор, пока я отвечаю за вас.
Конечно, я уже не работаю в «поле», как на заре нашей деятельности, сейчас этим занимаются мои ребята, а они лучшие в своем деле на всем земном шаре.
Нашими клиентами становятся министры, теневые магнаты, звезды спорта, политики, весь шоу-бизнес... Все, кто может себе позволить выложить за свою безопасность круглую сумму.
После нескольких лет службы в горячих точках, мы вместе с Эмметом и Джаспером решили создать на «земле», - так мы называем гражданскую жизнь, - компанию, которая отвечала бы за безопасность людей. С нашими знаниями, умениями, связями и, конечно, удачей наша компания довольно скоро стала одной из ведущих в мире в сфере личной безопасности.
- Мистер Каллен? - из динамика интеркома раздался голос моей помощницы миссис Коуп.
- Да.
- В конференц-зале вас ждут мистер Эммет и мистер Джаспер, с охраны доложили, что министр прошел в лифт.
- Спасибо, миссис Коуп.
Взяв свой ежедневник и подумав еще раз, я со вздохом написал.
«10 апреля 2012 год. Проверить Изабеллу Свон»
Затем, взяв свой пиджак, я вышел из кабинета и направился в конференц-зал.

- Министр Вольтури, добрый день. Очень рад встрече, - сказал я, протягивая руку министру Аро Вольтури.
- Эдвард, здравствуй, - он вяло ответил на мое рукопожатие и уселся в кресло рядом со столом. - Не могу сказать, что это взаимно. Было бы лучше для всех, если я не обращался к тебе.
- Настолько все серьезно? – сосредоточенно спросил я.
- Думаю, что да.
- А что насчет вашей собственной службы безопасности?
- Ничего, - он пожал плечами. - И вообще, это дело слишком личного характера, чтобы задействовать в полной мере свою службу безопасности.
- Как правило, дела всегда личного характера, если речь идет о безопасности, - попробовал разрядить обстановку я.
- Эдвард, не надо, мне сейчас совсем не до шуток.
- Хорошо, - я понял, что случилось что-то серьезное. - Что конкретно от меня нужно?
- Мне нужно, чтобы ты занялся охраной моего сына, - он прищурился. - ЛИЧНО!
- Я больше не работаю в поле, и вы прекрасно об этом осведомлены. У меня есть люди, которые могут заняться этим.
- Мне нужен ты, Эдвард.
- При всем уважении, Аро. Но я не смогу быть нянькой твоего избалованного сынка.
- Эдвард, я бы попросил...
- А я бы не делал.
- Я понимаю, что между вами не все гладко. Но ты же профессионал. И ты бы мог поступить иначе.
- Нет, я не могу. Если тебе нужна безопасность, я могу предложить своих людей, и только. Или так или никак.
- Ты ставишь мне ультиматум?
- Нет, я ставлю свои условия, при которых все будут довольны, и каждый будет выполнять свои обязанности. Тебе нужна безопасность, мои люди готовы это сделать, а я – нет.
Так что выбор за вами, министр.
- Ты не даешь мне выбора.
- Выбор есть всегда.
Он достал из портфеля папку и кинул на стол.
- Тут все данные о том, что нам удалось собрать.
- Я просмотрю ее.
- И как можно быстрее, Эдвард.
- Ты будешь мне указывать, как делать мою работу? При всем уважении, Аро, но мне кажется, ты переходишь границы. Не я пришел к тебе.
- Извини, я сейчас на взводе.
- Я позвоню тебе, и скажу свои условия.
- Деньги не проблема.
- Да, я знаю. Не деньги проблема - твой сынок Джеймс.
- Эдвард!
- Если мы закончили, Аро, то я бы закончил. У меня еще много дел.
- Я жду звонка, Эдвард.
С этими словами он встал и вышел за дверь.

- Эдвард, что это за тип?
- Аро?
- Нет, его сынок.
- Вот, просмотрите с Джаспером эти бумаги и оцените всю серьезность ситуации. Эммет, ты как всегда проследи за окружающей обстановкой и безопасностью объекта. Джас, прощупай подводные камни, откуда могут расти ноги.
- Эдвард, а ты?
- Мне надо кое-куда съездить. Это личное.
- Проблемы?
- Нужна помощь?
- Пока не знаю, ребята. Пока не знаю.
Я буду вечером, встретимся у меня.

Я спустился на подземную стоянку и направился к своему автомобилю BMW 4 – Series Coupe. Я люблю скорость, люблю хорошие автомобили. И я убежден, что для любого мужчины они как женщины. Только женщина и быстрый автомобиль могут повысить уровень тестостерона и адреналина в крови. Я любитель адреналина, но с чувством самосохранения. По этой причине я и занимаюсь тем, чем занимаюсь. И мне нравится моя жизнь. И в ближайшее время я не собираюсь ничего менять.

Выехав на автостраду № 90 , я направился к Чарли.
Чарли, старый друг моего отца. Насколько я помню, у него одна дочь, которой сейчас должно быть двадцать три года.
Я видел ее несколько раз еще в детстве. Обычная девчушка, ничем не отличавшаяся от всех остальных девчонок десятилетнего возраста. Она рано потеряла мать, и Чарли старался стать для нее всем, заменив обоих родителей. Отец сказал, что Чарли Свон будет ждать меня в течение дня.
Неплохой подход, если учитывать то, что все клиенты приезжают в офис и договариваются о встрече заранее. Если бы не Карлайл, я бы в жизни туда не поехал. Но я обещал. И сейчас я еду и размышляю, что такого могло понадобиться от меня или моей компании. А то, что дело в безопасности его дочери - я даже не сомневался, потому что Карлайл дал четко это понять.

К нам обычно обращаются достаточно состоятельные люди, те, которые действительно могут позволить себе наши услуги. Но Чарли?
Не люблю гадать - приеду и во всем разберусь. Скорее всего, какой-нибудь парень пристает к его дочери. Припугнуть подростка, объяснить ему правила поведения. И на этом все. Но перед отцом я буду чист, а это для меня главное.

И тут меня осенило. Я моментально набрал номер отца, он поднял трубку с первого гудка.
- Эдвард, ты уже освободился?
- Отец, я уже еду к Чарли.
- О, не думал, что ты так быстро отреагируешь. Спасибо.
- Мне нужно, что бы ты повторил адрес.
- Район Белвью – Лейкмонт.
- Значит, я не ошибся, и с моей памятью все в порядке.
- А что такое сын? Я же тебе говорил, что Чарли с Беллой переехали три года назад.
- Все в порядке, я уже подъезжаю.
- Хорошо, он тебя ждет.
- Пока.

Я въехал в район Белвью – Лейкмонт. Теперь я понял, что меня сбило – этот район для состоятельных людей. И да, у меня так же приобретена в нем недвижимость.
Теперь мне стало любопытно, и я задался вопросом. Кто же ты такая, Изабелла Свон? И что с тобой произошло?

Я подъехал к нужному особняку и, опустив стекло, нажал на кнопку интеркома.
- Назовитесь, пожалуйста.
- Эдвард Кален, к … Чарли Свону.
- Минутку, сэр.
- Проезжайте прямо по дороге, не сворачивая. Вас ждут.
Проехав по извилистой дороге метров четыреста, я насчитал восемь камер. Подъехав к главному входу дома, я припарковался прямо около лестницы.
На пороге меня ожидал Чарли.

Пролог
Я уже подъехала к школе , серебристое вольво Эдварда уже стояло на парковке
На улице было пасмурно – обычный для Форкса день , но я никак не могла отделаться то ощущения,
что вся школа смотрит на меня. Ничего удивительного! В Форксе что ни день , то у меня новый поклонник ,и все делают комплименты. Уже четыре парня пригласили меня на выпускной ,но я все еще жду Каллена . По щекам потекли злые слезы ,но я вовремя вспомнила, что на ресницах тушь. Пришлось срочно промокать глаза салфеткой. К счастью ,никаких черных разводов не появилось. Глаза Эдварда метали молнии, а не светились любовью. Это похоже на вызов или угрозу. Я объявляю войну Эдварду Каллену. Скоро он станет моим принцем.

- Беллз, спускайся к завтраку! – женщина с задорными рыжими волосами орудовала на своей собственной старой, обветшалой кухоньке, пытаясь приготовить что-то только из муки и яиц. Продукты кончились вчера, а идти за ними было некому. Её дочь завтра сдает последний экзамен для выпуска из школы в этом году, и поэтому она на усиленной подготовке.
Рене всеми силами пыталась дать своей единственной дочери все то, что не могла получить сама. Семнадцатилетняя Белла оправдывала её ожидания во многом, хотя её характер и требовал корректировки в некоторых местах. Но она никогда не общалась дурно с матерью, только с чужими людьми, а это вызывало проблемы с её адаптацией в обществе Нью-Йорка.
Рене имела маленький магазинчик в предместьях этого вечно не спящего города.
Наконец на лестнице послышались быстрые и гулкие шаги её сокровища.
Сегодня девушка предстала перед матерью, как и обычно – в своей желтой затертой футболке и коричневато-бежевых шортах, которые носила ещё бабушка Рене.
- Блинчики! – вдохновленно воскликнула Изабелла, и оказалась за столом, напротив тарелки с завтраком. Рене лишь хмыкнула, и села за стол рядом с дочкой.
- Сегодня я буду в магазине допоздна, милая – с любовью сказала она, видя, как девушка поглощает блины, даже не думая об их вкусе. Вот она – привычка! Рене ненавидела все это, не ненавидела видеть, как страдает её ребенок! Именно поэтому она прогнала своего мужа – Чарли, – который выпивая, сильно избивал её и дочь. А потом за ним вслед отправился и отчим Беллы – Фил – который по сравнению с Чарли казался просто «ангелом божьим», пока не показал свое истинное лицо…
- Помощь нужна внизу, мам? – спросила Белла, глядя на измученную Рене.
- Нет, солнце, учись, сдай экзамен, а там посмотрим! – улыбнулась ей женщина, пряча усталое лицо под маску радужного безразличия. Магазин Свонов был порядком потрепан, и располагался под жилым вторым этажом, кто жили мать с дочкой.…И Белла слишком хорошо знала мать, потому что внизу работы было сколько душе угодно, работай не переработай!
- Не перетрудись, прошу тебя! – она обняла её, унося тарелки в мойку, и включая напор воды.
- Хорошо, солнце – Рене улыбнулась, и, встав со стула, направилась к двери:
-Будь умницей, Беллз! – крикнула она, и вышла за дверь. Девушка усмехнулась, и отправилась на вверх, в свою комнату, смотреть на уже ненавистные ей алгебраические уравнения и формулы…

Рене стояла за прилавком в своем магазине, смотря, как клиент трепетно разглядывает статуэтки, и вдруг колокольчик на двери оповестил о новом посетителе.
- Добрый день! – поприветствовала вошедших женщина. Ими оказались двое темноволосых мужчин.
- Здравствуйте – улыбнулся один из них ослепительно улыбкой – Мы по поводу налогом, мисс Свон, я прав?
- Да... – неловко пробормотала женщина, и сразу же похолодела. Где ей взять столько денег, что бы отдать им? Они уже вторую неделю сюда приходят,…сколько же она будет скрывать это от Беллы? Девушка ведь все равно узнает,…если уже не узнала!
- Понимаете,…у меня сейчас нет таких денег… - прошептала Рене, стараясь не отвлекать покупателя, стоящего перед прилавком.
- Простите мисс Свон, но у нас тоже есть босс, и он требует немедленной выплаты доходов. Ему принадлежит вся земля близ Нью-Йорка, и большинство в самом Нью-Йорке. Мистер К. заставит нас платить из собственного кармана, если вы к завтрашнему дню не отдадите деньги…На его земле построен ваш магазин! – мужчина скривил губы, произнося слова «магазин», так как эта «халупа» по его мнению, не была достойным использованием этого земельного участка,…Но впрочем, кто он, что бы осуждать действия своего босса, продавшего эту землю этой замарашке Свон?
- Но… - беспомощно взмахнула руками Рене, пока мужчины выходили из магазина, бросив на последок: «Два дня – максимум!».
Клиент вышел вслед за проверяющими, видимо оставшийся недовольный тем, что продавщица не обращает на него никакого внимания.
- Что же мне делать? – прошептала Рене, смотря куда-то вдаль, и не совсем понимая, что происходит…
- Мистер Каллен, я же говорил вам, что со Свонами будет проблема. Вам не зачем было продавать им этот земельный участок! – промолвил высокий темноволосый мужчина, которого звали Луи, стоя перед креслом своего начальника, и по совместительству одного из самых влиятельных бизнесменом Нью-Йорка, если не всего США.
Миллиардер, сидящий в изящном и до неприличия дорогом кожаном кресле развернулся, уставившись на того, кто вздумал давать ему советы, или хуже того – упрекать в содеянном. Никто не осмеливался на такую дерзость.…Надо бы преподать этому идиоту урок!
- Ты вздумал мне указывать? – мягким, тающим, словно топленый сахар баритоном проговорил мистер Каллен.
- Нет, нет, как же я могу…просто…Босс...
- С меня довольно, ты уволен, пошел вон! – ответил ему Каллен, прервав свою тираду, и надевая на лицо маску безразличия. Безразличие…оно уже преследовало его отовсюду, где только можно было преследовать человека. Ему уже и жизнь эта осточертела, и придурки, которых ему рекомендуют, и которые ничего не умеют кроме того как просаживать его деньги…
- Мистер Каллен, я…
- Пошел вон! - повторил усталым голосом миллиардер, поворачиваясь к окну, и смотря на падающие снежинки.
Обычно никому дважды повторять было не надо, вот и Луи послушался, зная, какими могут быть последствия…
Нет, Эдвард Каллен не был киллером, или убийцей…он убивал только когда кто-то выведет его до предела, а так он являлся обыкновенным мультимиллиардером, имеющим все, кроме семьи.
Казалось, судьба наградила этого мужчину всем – красотой, умом, деловитостью и непокорностью. Он не покорялся не кому! Все покорялись только ему. Сначала этому причиной был его отец,…они называли его Львенком великого льва! А после смерти Каллена-старшего, вмиг осатанели, и захотели свергнуть его.…Но он достойно показал им, что он тоже Лев, и не позволит никому вокруг вести себя так по отношению к нему.
По поводу магазина у этой Свон…ну да, решение слишком быстрое и глупое, но, тем не менее – кто бы ещё купил эту землю? Какой бы дурак всунул свои деньги в этот жалкий клок земли на подъезде к огромному супермаркету, который тоже, кстати, принадлежал ему.
«Дураком» оказалась Рене Свон, выкупившая его, и сделавшая там горе-магазин. Через два дня она должна ему деньги за три месяца аренды, а сегодня является этот Луи, и говорит, что она не может их ему отдать!
Какого черта?
Кто будет её спрашивать?
А если и вправду не отдаст…? Что тогда? Выселять её оттуда что ли? Она живет прямо в этом магазине, и кажется не одна,…кто там с ней живет? Муж? Сын? Надо бы разузнать все о её семье.…А почему бы не сделать это сейчас? Все равно в этой тюрьме, спрятанной за обложкой роскошного особняка в пять этажей и в пару гектаров длиной нечего делать! По крайней мере, сейчас – конец месяца, сбор налогов – все это ложиться не на его плечи, а на рабочих, нанятых им. Деньги можно сказать сами текут ему в руки.…Но это недолгий период – пять-шесть дней, а потом все по новой.
Но он любил свою работу – или думал что любил…? Потому что только тут можно было отвлечься от мирской суеты, и попытаться принести какую-то пользу,…а кому? Зачем? Он и сам не знал,…Забвение приходило к нему не так часто, превращая его в такого, кем он являлся,…он знал, что после той потери он уже не будет прежним, но казалось, становился им каждый раз, когда видел маленького ангела с книжкой церковных гимнов…
Кто бы знал, сколько эта статуэтка значит для Эдварда Каллена, и какие воспоминания с ней у него связаны…
- Джессика, даю семь минут! – проговорил он ровным голосом – И тогда мне нужно все о жизни, семье, доходах и финансах Рене Свон! Поняла меня?
- Да, мистер Каллен, все будет сделано! – проговорила девушка, и отключилась.
Эдвард Каллен поднялся со своего кресла, и принялся наматывать круги по кабинету, вспоминая свою прошлую жизнь, и думая, какой счастливой она могла быть, если бы он тогда не опоздал на день рождение к единственному, важному для него человеку…
Она ненавидела его работу, но он продолжал работать,…и эта работа отняла её у него.…Но после её смерти он находил забвения только в работе. Первое время он выпивал, и даже пробовал наркотики, но потом оставил эту затею.…Все равно медленная и мучительная смерть. Кокаин и алкоголь не приносили желанного облегчения, как это бывает у некоторых, а наоборот, делали страдания только глубже…
Что же касается работы – она была идеальна! Только с ней можно было забыть все на свете, и в том числе себя!
Словно бы неуправляемый зверь, все эти предприятия и фабрики требовали себе его внимание, отключая от того злополучного дня, и этой личной трагедии.
Она была его семьей…всем, что у него было! И он потерял её буквально за пять секунд,…а всё остальное он потерял на десять лет раньше…ну кроме денег и власти – они неисчерпаемы для рода Каллен, потому что его прадеды ходили «по головам», дабы отобрать эту империю, И всучить в руки своим наследникам…
А сами наследники жаждали обладать этой империей, где нет ничего кроме власти и денег? Где царит ненависть и смерть…мгла неприступности, за которой не с кем поговорить, некого любить…и некого утешить…успокоить…Она была его путеводной звездой в этих дебрях, а он так глупо позволил ей уйти!
Эдвард Каллен все ждал кары небесной, а её все не было…
Больше пятнадцати лет прошло со дня её смерти, а он все ещё скорбит…и будет скорбеть вечно, ибо только она могла делать его похожим на человека, делать его счастливым…
- Мистер Каллен, вот! – прерывая его хождение по комнате, Джессика: секретарь первой категории, протянула мужчине папку со всеми возможными и невозможными сведеньями о семье Свон.
Забыв обо всем, Эдвард оставил хождение по комнате, и схватился за папку, будто бы в ней была его жизнь,…а так оно и было! Ведь если он не перестанет думать об том дне,…он сломается, он не выдержит! Он должен взять перерыв, и взглянуть на эти чертовы документы, дабы его не задушило прошлое, которое он уже не в силах исправить.
В папке лежала история Рене Свон, её дата рождения, и детальный портрет, с прикрепленной фотографией…Ничего особенного, просто бедная идиотка, вот и все! Он чуть было не закрыл папку, как словно во сне перевернул страницу, и взгляд его упал на маленький (7Х7) потрет девушки с каштановыми глазами, и такими же каштановыми волосами. Словно бы Белоснежка из диснеевской сказки, она была прекраснее всех на свете. Она улыбалась с фото, и казалось, его глаза поразила эта улыбка…
Но больше всего его поразило то, что было написано под фото… - Изабелла Свон…
Изабелла! – папка выскользнула из рук миллиардере, и ударилась о пол, а сам Эдвард Каллен замер, потому что это имя полоснуло ножом и по так исстрадавшемуся и увидевшему столько боли сердцу…
А что для него значило это имя – Изабелла? – знал только он…и та, которой сейчас не было в живых по его вине!