ещё немного дифирамбов попою, а потом по главе :boast:

Егор Пегасов писал стихи. Технология этого умственного занятия  была простой.  Он  усаживался  на диване, открывал тетрадь и, делая глаза мечтательными, быстро заполнял чистые листы  рифмованными строчками, пока сон не одолевал его. И так каждый день.  Легкокрылая птица поэтического вдохновения, казалось, свила уютное гнёздышко на задумчивом челе Егора.Мечтал ли Егор о славе? Да, мечтал, но исключительно в свободные  от  работы часы.  Будучи административным служащим на овощной базе, он строго следил за порядком, который, как известно, требует полной отдачи.Окружающие Егора поэты частенько поругивали своего собрата. Дескать, паришь не выше  овощной базы.  Расширь горизонты, к тому же Новый год на носу. Сколько всего вокруг!  Только успевай писать.В тот день Егору подвернулся «левак».  С помощью административного служащего несколько  ящиков с мандаринами  ушли на сторону. Барыш приятно грел руку.У гастронома его уже ждали коллеги – другие административные служащие.  Вместе выпили за овощную базу.  Потом ещё и ещё…Домой  поэт вернулся поздно. В дверях нос к носу столкнулся с соседкой по этажу. Слово за слово – возникла ссора. Дело в том, что сын соседки играл на ударных инструментах в школьном ансамбле и по вечерам репетировал дома.  Невыносимые барабанные звуки в такие минуты надолго сгоняли с Егорова чела легкокрылую птицу вдохновения. Вот и на этот раз юный барабанщик изо всех сил мутузил свою ударную установку.В дурном расположении духа  с раскрытой тетрадью в руках  Егор рухнул на диван. Стих буквально рвался из его пламенной груди.
«За порядком я слежу на базе,
Места нет на базе для зевак.
Здесь поэт задумался. Как бы снова не зациклиться на своей административной должности. Пора осваивать иные горизонты.
Вот зевнул охранник в коем разе,
И водитель вывез мой «левак».
Перед глазами Егора распахивался синий  простор,  открывались голубые дали,  в  стороне  от которых  стоял винно-водочный  магазин, где призывно размахивали руками коллеги – другие административные служащие. Пройти мимо Егор никак не мог.      Мандарины с радостью «обмыли»…Подыскивая рифму к слову «обмыли», Егор мечтательно уставился в окно,  где за стеклом весело порхали снежинки над разноцветными огнями Новогодней ёлки, установленной неподалёку от строящейся мечети. И следующие строки не заставили себя долго ждать.                  Потому что даже муитдин
Не готов в Стамбуле иль  в Кашмире
Новый год встречать без мандарин.
Кульминация наступила неожиданно.  Егор ясно увидел соседку, вспомнил разговор с нею. «Мой сын репетирует, - кричала она в багровое лицо Пегасова. – Он будет выступать на новогоднем вечере. Что же, руки его отрубить прикажешь?»Такой наступательный монолог больно задел ранимую душу поэта. Егор почти на одном дыхании записал:
Возле дома встретился с соседкой,
Сын её с мозгами набекрень
Барабанит бешено за стенкой -
Не могу писать под  эту хрень!
Одержимый ударник действительно бил в барабан не умолкая. Испуганная птица вдохновения, оставив на горячем челе Егора жидкую отметину, устремилась к форточке.  Руки Пегасова опускались в бессилии.  Но что-то всё-таки продолжало в нём гореть. Невидимое пламя разрасталось, душа Егора, как ракета на старте, мелко задрожала, вот-вот готовая взлететь. И вдруг ему почудилось, что неодолимая сила стала относить его… к овощной базе. И там, в окружении ящиков с мандаринами,  на ум пришли такие заключительные строки:                    Мандарины брать  не перестану,
Всякого на базе отвлеку,
Чтоб минуя жадную охрану
Путь открыть второму  «леваку».

как сказала моя "добрая" соседка, ремонт, в нашем случае, это образ жизни,
Ага, как установку дала !