В мрачной вселенной "Ровера" практически нет предыстории, иллюстрирующей мир, в котором ничего действительно не имеет значения. И мы мало знаем о Рэе, герое Роберта Паттинсона, кроме того, что он и его старший брат (Скут МакНэйри) входят в небольшую группу бандитов, и они были застигнуты во время преступного деяния, которое мы не видим. Раненный Рэй был брошен ради сиюминутной наживы – вот так он становится заложником Эрика (Гай Пирс), чей автомобиль крадут бывшие друзья Рэя. (Эрик на самом деле хочет вернуть эту машину по причине, которая раскрывается лишь в последние минуты фильма.) Играя Рэя, Паттинсон изображает "недоумка", как Эрик называет его, далёкий образ от сумеречного Эдварда Каллена, мрачного вампира который пробуждал сумеречные подростковые фантазии.


"Ровер" – вторая работа Дэвида Мишо в качестве режиссера после расхваленной провокационной картины "По волчьим законам" 2010 года. И хотя действие происходит в Австралии, откуда Мишо родом, Рэй и его брат непонятно почему разговаривают с южноамериканским акцентом. Это хорошо для Паттинсона, он говорит совсем не так, как Эдвард, персонаж, который сделал его знаменитым. У Рэя случаются приступы страха – в одной из сцен он лежит, обхватив себя, в позе эмбриона. Но он и меняется в ходе фильма (описание может стать спойлером). В интервью "Variety" Скотт Фоундас назвал это "игрой, переопределяющей карьеру" для Паттинсона.




В интервью "BuzzFeed" на этой неделе в Беверли Хиллз Паттинсон обсудил "Ровер" (премьера которого состоялась в Каннах в прошлом месяце и будет выпущен в национальный прокат в эту пятницу) и свою пост-сумеречную карьеру. И он усердно поработал: в дополнение к картине "Звёздная карта" Дэвида Кроненберга, премьера которой также состоялась в Каннах, он скоро появится в "Королеве пустыни" Вернера Херцога, "Жизни" Антона Корбайна и фильме "Idol's Eye" Оливье Ассайаса с Робертом Де Ниро, съемки которого еще пока не начались. Как человек, который споткнулся об огромную популярность после того, как стал сниматься в "Сумерках", а затем попал в гнездо гадюк-папарацци, став героем таблоидов, когда встречался с коллегой по фильму Кристен Стюарт, Паттинсон, которому сейчас 28, описывает жизнь после Эдварда как "в процессе".


В настоящее время большую часть его жизни составляет охота за ним со стороны папарацци и поклонников, но в личностном плане он не глубоко задумчивый и измученный. На самом деле его легко рассмешить. И он, кажется, понял, как здравомысляще жить, если не получается жить нормальной жизнью.




Ты делаешь южный акцент в этом фильме, а также несколько вокальных и лицевых тиков. Это было описано в сценарии или вы пришли к этому с Дэвидом Мишо?

Роберт: Говорится, что он с юга, но не называется конкретное место. Я думаю, все эти виды тиков и примочек – их просто довольно трудоёмко понятно расписать? Так что, когда ты начинаешь говорить это вслух, оно просто само вырывается из твоего тела.


Видно, что "Ровер" было изнуряюще трудно снимать. Видно, что жарко, и все эти мухи. Так ли это? И было ли это полезно для роли?

Роберт: Я думаю, что всё было действительно легко. Я считаю, что самая напряженная вещь в кино, когда погода по-настоящему непредсказуемая. Тогда все просто в панике все время. Но там было просто жарища все время. Если бы ты пытался играть какого-то чистюлю, тогда это было бы невероятно сложно. Тогда нужно было бы, чтобы кто-то подходил и поправлял грим каждые 10 секунд – а так ты просто сидишь в куче грязи, и реально не в силах изменить ситуацию. Ты можешь просто играть в грязи.


Ты был одет в одно и то же все время.

Роберт: Я даже не думаю, что у них были вторые экземпляры одежды. Всё заняло много времени. Мы перепробовали сотни пар джинсов. Это было в основном на уровне ощущений – костюмерам пришлось попотеть над ними. Мы буквально пропитали их клеем, чтобы они сидели определенным образом. Они были такие жёсткие. Но я просто как бы знал, что я хотел ощущать. Кроме того, футболка, я знал ещё с прослушивания, какую именно футболку я хотел носить. Цвета и все остальное.


Я хочу спросить о сцене, когда ты поёшь "Pretty Girl Rock". Это просто так неожиданно и прекрасно.

Роберт: Когда я добрался до этой части в сценарии, это был один из главных поворотных моментов: ничего себе, это совершенно на другом уровне от большинства сценариев, которые я читаю. И это так смело – делать что-то, что может быть совсем непонятно людям. Я думал, что это будет крошечная вставка, а когда я снимался в сцене, Дэвид записал этот длинный трек. Просто заснял почти всю песню. Это было очень здорово.


Это был отличный момент – ты действительно даёшь прочувствовать персонажа, который никогда не жил другой жизнью.

Роберт: Он действительно никогда не пробовал мыслить как нормальный человек. Он не имеет понятия о том, как его решения могут влиять, потому что ни одно действие, что он когда-либо предпринял, никогда прежде не влияло на что-либо.



"Сумерки" сделали тебя богатой кинозвездой и целью папарацци. Теперь, когда прошло уже почти два года с тех пор, как вышел "Рассвет. Часть 2", как ты воспринимаешь тот опыт?

Роберт: Я знал, когда я подписывался на продолжение после первого фильма, что это будет по-настоящему 10-летний процесс – но я не представлял всего! Перехожу на новый уровень. Мне тогда очень повезло, но отчасти всё кажется маленькими ступенями вверх – каждый год, каждая работа, что-то происходит, и восприятие людей немного меняется. Я не оглядываюсь назад, на то, что было бы другой часть моей жизни. Это все одна дорога, на самом деле.


Многие актеры разрываются между большими студийными фильмами и небольшими инди-фильмами. Но со времён "Сумерек", ты, кажется, избегаешь студийных фильмов. Это преднамеренно?

Роберт: Это на самом деле не специально. Может быть, был небольшой период после первых "Сумерек", когда просто потому что ты новичок, тебе предлагают кучу больших бюджетных вещей. И ничего на самом деле связанного со мной. Но я думаю, моя энергия, а также то, как люди воспринимают меня – я не подхожу для слишком многих ролей, как те. Я никогда не был командным игроком в школе, и я думаю, люди должны иметь возможность говорить! Чем старше я становлюсь, роли становятся немного более доступными. Но роли молодых парней в больших бюджетных фильмах, вы всегда можете сказать, что парень-актёр спортсмен. Я возненавидел их.


Я собирался спросить тебя об ощущениях, что "Сумерки" тянут тебя назад, но теперь, я думаю, должен спросить, собираешься ли ты играть командного игрока.

Роберт: Это просто странно. Я думаю, что я просто тяготеют к ролям одиночек. Я чувствую, что мои эмоциональные реакции на вещи немного не ярко выражены. Я помню на съёмках "Сумерек" Кэтрин Хардвик просто говорила: "Почему ты так смотришь на нее? Ты смотришь так, будто хочешь убить ее." Я такой: "Я? Это как бы взгляд с любовью!" Я попробовал это в "Космополисе" и в этом фильме – там эмоционального спектра меньше. Я чувствую, что могу передать эмоции немного лучше, чем рушить традиционные представления.




Ты, кажется, очень сильно опираешься на режиссёра в своём выборе.

Роберт: Ты пытаешься уменьшить шансы на ошибку как только можешь. Даже если ты в конечном итоге делаешь дерьмовый фильм, но работаешь с Херцогом или кем-то ещё, ты не сделаешь супергеройский фильм, который будешь выдавать за что-то совсем другое. А потом, если ты сделаешь дерьмовый супергеройский фильм, это как, а чего ты ожидал?


Ты только что сказал, что фильм Вернера Херцога, в котором ты сыграл T.E. Лоуренса, хреновый?

Роберт: Нет, вовсе нет! Я едва в нем появляюсь.


О, это правда? Я не мог сказать.

Роберт: Я был там только в течение около 10 дней. Нет, я думаю, что всё будет здорово. Я видел некоторые вещи с Франко и Николь Кидман, всё выглядело очень хорошо. Это перестраховка. С Мишо я хотел бы работать годами. Я думаю, "По волчьим законам" был одним из лучших дебютов за последние 10 лет.


У тебя куча фильмов на подходе, но для меня выбивающимся из этой кучи является фильм "Жизнь", история Джеймса Дина и Денниса Стока, фотографа. Большинство ролей, сыгранных после "Сумерек", кажется, не имели ничего общего с твоим жизненным опытом – но идея сюжета с фотографом и молодой звездой переплетены с твоей жизнью.

Роберт: Это забавно, я не думал об этом. Что мне нравится там, что речь идёт о профессиональной зависти. Это было до того, как Джеймс Дин стал известен, но, очевидно, ему очень нравилось фотографироваться. Оба они были супер высокомерными, и они оба думали, что они артистичные натуры. Деннис был полон неврозов и завидовал всем. Я не думаю о нём как о знаменитости. Я не думаю, что Деннис вообще думал об этом. Кроме того, я считаю всё же, что он был очень недоволен, что это стало его наследием.


Я читал интервью с тобой недавно, в котором ты сказал, что не уверен в том, что нашёл себя в качестве актера. Как ты думаешь, когда-нибудь наступит этот день?

Роберт: Я не знаю. В некотором смысле, надеюсь, что нет. Единственное, с чем я сталкиваюсь в каждой своей работе – это попытки преодолеть проблемы уверенности в себе. Я думаю, в некотором смысле это помогло мне просто тем, что я занялся актёрством, а не потому, что мне нужно было именно это. Это как когда ты сходишь с ума и теряешь контроль над своей личной жизнью. В некотором смысле, будет очень жаль, когда я узнаю, как сделать что-то в моей голове и затормозить этот процесс. Это просто сводит меня с ума. Я думаю, это хорошо, когда нет никаких ожиданий от персонажа. И тогда я в порядке.


Что ты делаешь, когда понимаешь, что не можешь сделать чего-то?

Роберт: Это просто ужасно. Был один момент, когда я снимался в "Жизни". Я точно знал, как снять эту сцену. Я распланировал всю сцену для всего фильма. И как раз, по какой-то причине, это просто не сработало. И никто не знает почему. Я просто сходил с ума на съемочной площадке. Всем так неудобно. Кроме того, имея небольшой опыт, ты думаешь, хорошо, я просто не позволю никому больше говорить, и произнесу каждую строку десятком различных способов. И, надеюсь, они подберут лучшую в ходе монтажа! Вы можете просто подыграть мне?




Разве это расстраивает?

Роберт: Это самое ужасное на свете. Тем более, что большую часть времени, особенно в больших эмоциональных сценах, просто чувствуешь фальшь. И ты знаешь, как не притворяться, но этого не может не делать твоё тело. И ничего не получается. В конце дня, люди, наблюдавшие за этим, не могу говорить вообще. Или 90% времени ты можешь смотреть сцену, которую считаешь самой худшей сценой и где ты точно притворяешься, а никто не понимает.


Недавно я перечитал статью в "Vanity Fair" 2011 года, в котором твоя жизнь описывалась как ужасно невозможная из-за папарацци. С тех пор что-то улучшилось?

Роберт: Я помню это интервью и думал, что я как бы рассказывал анекдоты. Потом интервью вышло и получилось, будто я собираюсь убить себя.


О! Часть статьи состояла из комментариев о том, какова была тогда твоя жизнь.

Роберт: Я был такой, откуда вы узнали об этом? Мы просто сидели в чьем-то доме. Не важно. Я думаю, с точки зрения извне, есть период сужения в жизни, когда ты должен привыкнуть к тому, что появляется ощущение, будто твоя жизнь становится невероятно непритязательной. Но это было около четырех лет назад. Я чувствовал себя немного забавно тогда. Но ты понимаешь, чем тебе нравится заниматься, и вдруг становится легче. Некоторые люди спрашивают разрешение, чтобы сфотографироваться, некоторые не спрашивают. Я понял, что не могу справиться с этим вообще. Поэтому я просто не иду в места, где меня могут сфотографировать. И как только я принял это решение – не беспокоиться об этом, перестать жаловаться на это – огромный груз упал с плеч.


Так что, есть способы жить своей жизнью и не быть сфотографированным?

Роберт: Да. 100%.


Даже здесь, в Лос-Анджелесе?

Роберт: Есть очень ограниченное количество мест, куда можно пойти. Если ты идешь в магазин "The Grove", ты должен смириться с тем, что будет происходить.


Ты не можешь пойти в "Apple Store" в "The Grove".

Роберт: Я скучаю по этому месту. Любование фонтанами!


Значит, тебе нравится жить в Лос-Анджелесе? Я имею в виду, ты мог бы жить там, где хочешь.

Роберт: Я всегда думал, что соберусь вернуться в Лондон, но он настолько сильно изменился с тех пор, как я уехал. Многие мои друзья уехали или у них есть семьи. Всё другое. Кроме того, главным увлечением моей жизни на данный момент является кино, а это лучшее место для него. Ещё мне нравится степень легкомыслия жизни здесь. Люди хотят что-то делать – они не впадают в депрессию все время. Во многих крупных городах большинство людей просто думают: "О, Боже, это невозможно". Люди не такие в Лос-Анджелесе. И мне очень нравится это.


В этом интервью "Vanity Fair" ты сказал, что восхищаешься Чарли Шином.

Роберт: Я?


Я уверен, что это был просто такой момент! Ты сказал, что тебе нравится, что он сумасшедший парень, которому на всё наплевать. А в "The Hollywood Reporter" недавно ты говорил о том, что являешься поклонником Хармони Корин по той же, как мне кажется, причине. Можешь ты на всё наплевать?

Роберт: Я так и делаю. Но я не хочу, чтобы люди меня ненавидели. Я в основном делаю все, что захочу. Но есть одна вещь, чего я хочу больше всего – это чтобы люди любили меня!

Может быть, это намек на его вампирское прошлое, но Роберт Паттинсон хочет крови.

"Как-то мне снился сон о чикагском стейке, – говорит актер. – Я попробовал его однажды в первом Сумеречном туре, и это именно то, что запоминается надолго. Может быть, так снова проявляется мой внутренний вампир".


Улыбаясь своей фирменной улыбкой, Паттинсон знает, что его мечта исполнится. В октябре он будет сниматься в гангстерском фильме "Глаз идола" с Робертом Де Ниро. "Я люблю Чикаго, - говорит он. – Это один из тех городов, где я могу побродить, а люди всегда добрые. Они уважают мое желание немного побыть в тишине".


Эту же тишину он нашел, работая в австралийской глубинке над своим новым фильмом "Ровер", в котором Паттинсон играет Рея, молодого человека, который стремится выжить в поездке по дикой пустыне с еще одним бродягой-путешественником, ведомым желанием убить, в исполнении Гая Пирса.


Как вам снималось в такой глубинке?

Роберт: Мне очень понравилось в пустыне, потому что там ты реально можешь побыть один, что очень здорово. Я мог бродить в одиночестве, и никто не беспокоился, поскольку вокруг на тысячи миль нет ни одной живой души. В большинстве городов, где мы снимали, была лишь одна улица. Еще было круто, что если меня кто-то и окружал вдруг, то это были стада кенгуру, живущие там, или дикие верблюды. Я уважаю тех людей, которые проживают в этой местности, вне рамок цивилизации. Было здорово оказаться вне этих рамок хоть ненадолго, там, где мне не надо огладываться. Где никто не снимает меня, пока я маюсь дурью.

Ты сказал, что на роль Рэя в "Ровере" ты проходил прослушивание. Правда? И это после главной роли в большой франшизе?

Роберт: Правда на все сто процентов. Мне приходится проходить прослушивания, если я играю что-то за пределами того, к чему все привыкли. Вот если нужно сыграть вампира, то, конечно, пригласят меня. Все видели меня в этой роли.

В течение нескольких лет ваша жизнь постоянно обсуждалась таблоидами. Как вы все это выдерживали, как у вас не выработался стойкий отрицательный рефлекс?

Роберт: Я не знаю, как это получается. Это странно. Я прошел тот период в жизни, когда я пребывал более, чем в стрессе. Но когда я это пережил, я понял, что твоя жизнь несколько сужается, когда ты становишься знаменитым. Да, меня расстраивало то, что я не могу делать что-то, к чему привык, например, ходить по улице неузнанным. Но к этому привыкаешь. В конце концов, я просто все это отпустил и принял тот факт, что это просто другая жизнь.

У тебя выходят несколько фильмов режиссеров Дэвида Кроненберга ("Звездная карта" этой осенью) и Вернера Херцога. Плюс фильм с Де Ниро. Ты навсегда сбросил с плеч груз Эдварда Каллена из "Сумерек"?

Роберт: Я постоянно удивляюсь, что у меня складывается карьера после "Сумерек". Я все еще продолжаю думать, что все это может закончится в любую секунду. Я всегда считал, что то, что у меня было после "Сумерек" - это просто бонус… Но сейчас приятно взглянуть на мое резюме. Я бы завидовал сам себе, если бы это не был я.

И наконец… Ты парень, любящий стейки, а не чикагскую пиццу?

Роберт: Давайте это проясним. Я на сто процентов парень, любящий чикагскую пиццу, но когда вы мечтаете о хорошем стейке, то вы должны сначала заполучить нож и вилку, и еще хороший соус. (п.п. смысл в том, что пиццу можно есть руками, а вот стейк…)

Роберт Паттинсон в прямом смысле стал другим человеком в новой драме Дэвида Мишо "Ровер". Исчезли его идеальные "сумеречные" зубки и взъерошенные волосы, которые помогли молодежной сумеречной франшизе заработать миллиарды. Ушел в небытие задумчивый взгляд, пробивший себе путь в фильме "Воды слонам" и сила власти из унылой адаптации книги Дона Делило под руководством Дэвида Кроненберга "Космополис". Роль Роберта Паттинсона в "Ровере" добавила фильму странную комедийную легкость, что позволило ему достичь больших успехов на Каннском кинофестивале.


Актер, два года спустя после выхода последней части Сумеречной Саги, рассказал в интервью "Globe" о фильме "Ровер" за два часа до премьеры в Лос Анжелесе.


Я целый день читал отзывы о твоем фильме. И во многих из них присутствует фраза "неоспоримое мастерство".

Роб: Вау.


А ты читал отзывы?

Роб: О, да, конечно, но помню только плохие.


А ты всегда читаешь отзывы? Даже во времена "Сумерек"?

Роб: Никогда не учусь на своих ошибках. Раньше я сидел и читал их, и все говорили: "Хватит. Ты так весь день просидишь".


Тебе должно быть нравятся все эти отзывы о "Ровере". Народ постоянно говорит о "преобразовании".

Роб: Это на самом деле лучшее, на что я мог надеяться. Я уже смерился с мыслью, что совершенно ничего хорошего не получится, и все возненавидят фильм, поэтому это бонус.


В какой момент было решено, что ты должен в фильме говорить с сильным южным акцентом?

Роб: В небольшой характеристике персонажа было написано, что он с Юга и, в принципе, это все, что было известно о нем. На самом деле, говорить с южным акцентом довольно забавно, в любом случае, хочется говорить свои строчке громче. Как правило, к роли всегда подходишь аналитически, и это то, что пришло мгновенно, то, что захотелось сыграть.

Акцент получился очень естественным.

Роб: По какой-то причине, я очень восприимчив к региональным американским диалектам, я довольно быстро приспосабливаюсь к ним. Причем мне гораздо легче произвести региональный американский диалект, чем региональный английский. Не знаю почему. Думаю, это из-за того, что я вырос именно на американских фильмах – тоже самое и в пении. Я вырос на блюзе и тому подобном. Это своего рода каданс.


Хочу поговорить с тобой о твоем внешнем виде в фильме – твои зубы. Они выглядели настолько реально противными.

Роб: Для меня все это очень много значит, одежда и образ, особенно обувь и всякое такое. Несмотря на то, что на мне должны были быть обычные джинсы, мы перемерили сотни пар пятидолларовых джинс, чтобы найти те, что нужно.


А вам позволяли мыться во время всего съемочного процесса?

Роб: Да, в этом ничего не изменилось. К тому же, утром ты обычно просыпался уже сразу весь покрытый потом. С одной стороны это хорошо, потому что не нужно каждую секунду поправлять грим. Ты просто покрыт кровью и грязью.


Мне интересно, что было труднее – играть в таком "костюме", или сниматься в фильме "Космополис", где нужно весь фильм выглядеть идеально.

Роб: Думаю и то и другое. Помню, как просыпался во время съемок в фильме "Космополис", а волосы все так же были уложены. Образ в "Ровере" хорош тем, что можно просто сидеть в луже грязи и просто наслаждаться собой.


Говоря о "Космополисе", Дэвид Кроненберг был удостоен премии на кинофестивале "Provincetown" на этой неделе. Ты с ним работал два раза в фильмах "Космополис" и "Звездная карта". Если мне удастся взять у него интервью, что мне следует спросить?

Роб: Я бы попытался задать ему случайный вопрос в политической ситуации в Африке или что-то вроде этого, и он ошеломит вас своими энциклопедическими познаниями в этой области. Или спросите его о Чехословатской философии 15го века. Он так ответит: "Между прочим…"


Сегодня состоится премьера фильма "Ровер". Твои сумеречные фанаты все еще выстраиваются лагерем, чтобы увидеть тебя?

Роб: Они всегда очень поддерживали каждый мой фильм. Всегда создавали даже отдельные сайты, посвященные конкретному фильму. Думаю, все, с кем я работаю, очень ошеломлены, насколько они всегда активны. Это здорово и своего рода шокирующе. Да.


Ты говоришь, что любишь амбициозных режиссеров. Какой твой следующий амбициозный фильм?

Роб: Мне невероятно везет. В октябре я начинаю работу в новом фильме французского режиссера Оливье Ассайяса "Idol’s Eye" с участием Роберта де Ниро, что очень невероятно. Просто безумие, и я так взволнован предстоящей работой в этом фильме.


У тебя сейчас есть возможность читать книги или теперь только сценарии читаешь?

Роб: Я недавно закончил автобиографию Андреа Агасс, мне кажется книга просто невероятна. Я читаю книгу Стивена Пинкера "Как работает разум", которую считаю одной из лучших книг, что я прочел за последние годы. Она об эволюционной психологии. Хотя, ничего не понял об этом (смеется).

Хочу спросить, что ты будешь надевать на сегодняшнюю премьеру. Ведь я должен это спросить.

Роб: На самом деле, я смотрю сейчас на этот костюм, потому что его отдавали переделывать, я немного поправился. Полагаю, это Alexander McQueen.

"Я в прямом смысле не снимал эту куртку неделями", - утверждает двадцативосьмилетний Роберт Паттинсон во время нашего интервью по случаю выхода фильма "Ровер".

Одетый в простую синюю куртку, майку и штаны, "сумеречная" суперзвезда объясняет нам, что кто-то украл его одежду. "Это не имеет никакого смысла для меня, - говорит он. - Вы когда-нибудь видели эпизод "Южного парка" о "трусишных" гномах, которое воровали трусы? Думаю, у меня такой завелся. Поэтому я стал носить одно и тоже каждый день, как униформу".

Он признался, что понятия не имеет, где его одежда: "Уверен, она в какой-то случайной коробке неизвестно где… Я знаю, что это совершенно нелепо, но я не могу ее найти".

Снимаясь в различных местах после выхода фильма "Сумерки", британский актер признался, что называет Лос-Анджелес своим домом, по крайней мере на сегодняшний день.

Любопытно, однако, Роберт рассказал нам, что продал свой дом в Лос-Анджелесе: "Я вдруг осознал, что еще не на столько стар, чтобы иметь дело с сантехникой и тому подобными вещами".

Мы спросили его, бездомный ли он и вот, что он ответил: "Не совсем. Последние шесть месяцев я заимствую вполне хорошие дома у других людей".

Прошло уже два года после безумства и сумасшествия "Сумерек", и Роберт поделился следующим: "Ощущение, что прошло уже больше времени, честно говоря.. это было словно в постепенной прогрессии. Думаю, когда становишься старше, с каждым фильмом чувствуешь себя более уверенней…"

Также он добавляет: "Любопытно, как люди воспринимают то новое, что я делаю, потому что, вы понимаете, сейчас я снимаюсь в довольно абстрактных фильма. Поэтому мне любопытно, как те люди, которые любят "Сумерки" пойдут смотреть нечто, подобное "Роверу". Надеюсь, им понравится".

Мы спросили его, понравилось ли ему бегство в Австралию на съемки "Ровера", без бродящих вокруг "сумеречных" фанатов. Роберт ответил: "Это был действительно очень приятный побег… Мне понравилось это не только потому что там никто не мог меня найти, а потому что там вообще в принципе никого не было. А так гораздо проще сконцентрироваться. Поэтому для меня это стало невероятно умиротворяющим и расслабляющим".

Роберт также снялся в фильме "Звездная карта". Он поведал о своей роли в этом фильме: "Моя роль в нем - своеобразный прототип для Брюса Вагнера, который написал сценарий к нему, ведь он работал водителем лимузина в Лос-Анджелесе. Он написал много об этом, и многие идеи были взяты из этого, поэтому он единственный нормальный человек в "Звездной карте", но он все же немного беспринципный. Он хочет быть актером и сценаристом, но, по всей видимости, ему не хватает таланта. Он своего рода лос-анджелесский аферист".

О выборе ролей Роберт сказал следующее: "Пятьдесят процентов - это возможность работать с режиссерами, которыми я восхищаюсь. Я очень сосредоточен на этом, но мне гораздо комфортнее работать с этими режиссерами, играя небольшие роли. Но если дело касается главной роли, я попытаюсь сделать что-то, что как я думаю, впишется в мою обычную жизнь".

"Я хочу делать то, что, как я чувствую, совершенно невозможно для меня. Думаю, это сделает меня более значимым человеком. Я вроде как стараюсь, чтобы так и было".

Роберт Паттинсон знает пару вещей о цене славы, поэтому стоит послушать, когда он говорит, что обеспокоен детьми-звездами, которых он встречает в Голливуде. "Когда ты видишь этих детей, существует только один путь: ты или обращаешься за помощью сейчас же, или становишься серийным убийцей, или убиваешь себя. Я имею в виду, вы можете видеть это очень рано - это ужасающе".

Именно такой ребенок в центре "Звездной карты", одного из двух фильмов с Паттинсоном, дебютирующими в этом году на Каннском кинофестивале. Эван Бёрд, которого вы можете знать по сериалу "Убийство", играет Бенджи, порочную и признанную 13-летнюю телезвезду, а Паттинсон играет шофера, ищущего возможность попасть в шоу-бизнес. Снятый Дэвидом Кроненбергом, который ранее сотрудничал с Паттинсоном в "Космополисе" в 2012 году, фильм является беспощадной сатирой на Голливуд, в котором к тому же главные роли исполняют Джулианна Мур в качестве истеричной актрисы на спаде карьеры, Джон Кьюсак в качестве жестокого коучера и Миа Васиковска своего рода извращенный ангел мести.


Паттинсон играет более весомую роль в постапокалиптическом дорожном фильме Дэвида Мишо "Ровер", изображая не очень смышленого хулигана, который подпадает под обаяние Гая Пирса. По мере того как эти двое держат свой путь через австралийскую глубинку персонаж Паттинсона становится более самоуверенным - и более беспощадным - с каждой минутой.


VF.com разговаривал с Паттинсоном в Каннах и расспросил его о том, как он готовился к ролям, что он находит самым смешным в Голливуде, и как он внезапно превратился в суперзвезду в нежном возрасте 21 года.

VF Hollywood: Дэвид Мишо много говорил о предыстории "Ровера", события которого разворачиваются "через 10 лет после краха". Как много он рассказывал тебе о твоем персонаже?
Роберт: Ну, не так много. Я продолжал расспрашивать об аспектах этого: "Что это за экономический крах? Я хотел знать подробности". Потом я осознал, что на самом деле это не имеет никакого значения для моего персонажа.

VF Hollywood: Персонаж Гая Пирса обращается к твоему персонажу не иначе как "дурачок". Ты играл его как действительно отсталого человека или просто как того, кто не был достаточно образован?
Роберт: Я думал, что он тот, кому как будто сказали, что с ним что-то не так, а на самом деле это неправда, но ему это говорили так много раз, что он просто принял это.

VF Hollywood: Он немного напоминает мне Джесси Пинкмана из "Во все тяжкие".
Роберт: Да, думаю, есть аналогичное сходство. Но даже если он проявляет себя в темной ситуации, он действительно, действительно никогда не хотел делать это изначально - и это отчасти ломает его.

VF Hollywood: Что насчет тех темных пятен на зубах? Этот процесс предписывался на каждый день?
Роберт: Да, я имею в виду, изначально (предполагалось, что) у них не было фтора в воде, поэтому зубы у всех были испорчены, но потом я в конечном итоге был единственным с действительно испорченными зубами. Я приписал это тому, что он лишь был одним из тех детей, которые не чистят зубы. Я думаю, что это довольно особый человек, и я знал нескольких таких в школе - дети с темными зубами в возрасте 11 лет всегда были вроде как действительно странными.


VF Hollywood: Ты приверженец идеи конца света? Ты думаешь, что конец близок, если мы не изменим наши пути?
Роберт: Хм, на самом деле, нет. Наверное потому, что я просто довольно невежественен, и у меня хорошая жизнь. Я думаю, что все достаточно циклично. Определенно есть некоторые невероятно тревожащие вещи - и ради чего? Чтобы вы могли играть в видеоигры весь день? Это отчасти смешно.

VF Hollywood: В действительности кажется, что может наступить возмездие в какой-то момент. Особенно, если мы ведем себя как люди в "Звездной карте".
Роберт: Я думаю, что они просто съедят друг друга. Не думаю, что они повлияют на кого-то еще. Они слишком эгоцентричны.

VF Hollywood: Итак, когда Дэвид Кроненберг позвонил и сказал: "Давай сделаем вместе еще один фильм”, ты был рад?
Роберт: Да, я даже не читал сценарий и сразу сказал: "Да”. Это был еще один персонаж без какой-либо предыстории и чего-то еще. Я спросил: "Каким парнем, ты думаешь, он является?”. И он ответил: "Я не знаю, что ты думаешь?”. И мы снимаем в течение двух дней, и все отлично. Это в точности то, что произошло в "Космополисе". Мы не говорим об этом совсем, а затем оказалось, что каждую сцену я сделал с одного дубля. Это смешно.

VF Hollywood: Так он просто позволяет тебе прочитать сценарий и найти персонаж самому?
Роберт: В "Космополисе" он знал, что именно хотел. В "Звездной карте" ему просто нравилось то, что я делал с первого дубля.

VF Hollywood: Вы, ребята, вовсе не волновались, что может быть отрицательная реакция в обществе, когда вы высмеиваете голливудских обитателей?
Роберт: Я не думаю, что мы высмеивали их. Хотя мне нравится, что тот единственный по существу плохой отзыв, что мы получили, был от издания "The Hollywood Reporter".

VF Hollywood: Вы задели за живое.
Роберт: Я на самом деле не думаю, что он выводит из себя Голливуд. Он очень характерный (для этих персонажей). Думаю, что Бенджи самый правдоподобный персонаж. Я встречал много подобных ему детей. Сцена с ним и маленькими девочками, дурачащих почти всех, - ты просто такого много видишь. Когда ты видишь этих детей, есть только один путь: ты или обращаешься за помощью сейчас же, или становишься серийным убийцей, или убиваешь себя. Я имею в виду, вы можете видеть это очень рано - это ужасающе.

VF Hollywood: Ты стал известным довольно рано. Как ты справился с этой странностью быть таким богатым и знаменитым в столь молодом возрасте?
Роберт: Я снялся в "Гарри Поттере", когда мне было вроде 17, и на самом деле ничего не произошло после этого. Я имею в виду, я заработал кучу денег по сравнению с кем-то моего возраста - это было невероятно. Но я имею в виду, что после я просто снимался в небольших телевизионных вещах. Но так я прожил с 18 до 21 года, в приобретенной квартире и не играл главную роль в "Сумерках" до 21 года. Это отличается, потому что ты все еще молод, но у тебя была жизнь до этого. Тогда как, если тебе 10, это совершенно по-другому.

VF Hollywood: Ты видел Джастина Бибера на вечеринке Vanity Fair прошлой ночью?
Роберт: На самом деле, нет. Я встречал его раньше, хотя бы на его пати-бас. (смеется) Я пересекался с ним пару раз. С ним все в порядке. (смеется)

VF Hollywood: Если бы вы собрались снимать сатиру на Голливуд, какую часть ты бы выделил?
Роберт: Я не знаю. Люди много снимают о стареющих женщинах, но вы когда-нибудь читали книгу "Деньги" Мартина Эмиса? Я подумал, что старый актер, Лорн Гайлэнд, такой выдающийся персонаж, который не может отказаться от того, чтобы быть альфа-самцом в кино, но ему вроде 78 лет. Это весело, потому что это характерная женская черта. Это так забавно, что вся ваша жизнь в том, чтобы быть мачо, но только в кино.

VF Hollywood: Ты немного поешь в "Ровере", и я слышал, ты работаешь над альбомом. Можем ли мы ожидать услышать немного музыки в скором времени?
Роберт: Я не знаю, откуда это идет. Каждые несколько лет что-то появляется на сей счет. Я всегда пытаюсь работать в данном направлении, но не знаю. Я как будто очень восприимчив к критике; мне достаточно критики на одном фронте.

У него миллионы фанаток, он живет в Лос-Анджелесе, и куда бы он не направлялся, за ним повсюду следуют псы-папарацци; сложно найти молодого человека, настолько равнодушного к своей звездности, как Роберт Паттинсон. 28-летний актер отказывается от особняка на просторах Голливуда, от шкафов, забитых дизайнерской одеждой, и от ролей, спекулирующих на его по-мальчишески моложавой внешности.



Он даже отказался от идеи обратиться к психотерапии, широко распространенной в среде голливудских знаменитостей с личностными проблемами, хотя он и шутит: "Я бы с удовольствием пошел к психотерапевту, но это заставляет меня слишком нервничать". Затем серьезно добавляет: "Я со многими говорил об этом, и не знаю. Мне даже кажется забавной эта моя тревожность, и мне нравятся мои взлеты и падения. К счастью, я надолго никогда не впадаю в депрессию ".



Мы разговариваем в номере отеля в Беверли-Хиллз о его новом фильме "Ровер", действие которого разворачивается в пост-апокалиптической австралийской глуши, и где он играет Рея, в котором его совершенно невозможно узнать, - дерганного, грязного, туповатого, потерянного и с гнилыми зубами. Он объединяется с Эриком (Гаем Пирсом), с немногословным парнем, который преследует банду воров, укравших единственное, что у него было, - его машину. Сыграв Рея, Паттинсон настолько далеко отошел от образа красавчика Эдврда Каллена из "Сумерек", насколько это только возможно, и эта роль ему очень подходит.



В течение трех лет Паттинсон практически беспрерывно жил приключениями задумчивого вампира, влюбленного в смертную школьницу Беллу, сыгранную Кристен Стюарт. Эта роль, нравится ему это или нет, сделала его одним из самых востребованных молодых актеров в мире. Полчащи поклонниц оставляют из-за него свои семьи и дома и следуют за ним, где бы он ни снимался. "В начале я немного напрягался, потому что моя жизнь в самом деле была ограничена и я больше не мог делать многое из того, что я делал раньше, - соглашается он. – Но однажды, год или два назад, я просто принял то, что моя жизнь другая, и теперь я не могу и припомнить, каково мне было раньше. Мне стало гораздо легче мириться с этим. Мне кажется, что с тех пор, как вышел последний сумеречный фильм, прошло больше, чем два года, и чем ты старше, тем увереннее становишься с каждым своим фильмом, так что я постепенно к этому пришел".



На этот период "постепенного перехода" Паттинсона приходится романтическая мелодрама ("Помни меня"), временное увлечение цирком ("Воды слонам"), рассказ о французской знати ("Милый друг") и роль самоедливого магната с Уолл-Стрит ("Космополис"). Вскоре его можно будет увидеть в роли Лоуренса Аравийского с Николь Кидман в фильме "Королева пустыни", а также в роли водителя, мечтающего стать актером и писателем в фильме "Звездная карта" Кроненберга, который, как и "Ровер", был хорошо принят на Каннском кинофестивале в этом году.



"Мне любопытно узнать, пойдут ли на фильмы вроде "Ровера" те люди, кому понравились "Сумеречные" фильмы, - говорит он. – Надеюсь, им понравится. Я стараюсь браться за амбициозные проекты, но не знаю, понравятся ли они. Ты просто пробуешь и делаешь сложные вещи, надеясь, что это будет оценено".



Несмотря на то, что его имя регулярно связывают с крупномасштабными проектами как "Звездные войны" и фильмами о супергероях (по недавним слухам он получил роль Хана Соло в "Звездных войнах"), он отрицает, что ему поступали подобные предложения, и настороженно относится к участию в какой-либо еще франшизе. "Они не выходили на меня, и, по большому счету, я не вижу себя в этом популярном сегменте, - говорит он. - Я никогда не был тем, кому доставались такие роли".



Ему особенно нравилось работать над низкобюджетным апокалиптическим триллером "Ровер", потому что съемки проходили под палящим солнцем отдаленной австралийской глубинки, где он питался исключительно "белым хлебом с соусом барбекю", и где к нему не приставали ни фанаты, ни фотографы. "Мне это нравилось не только потому, что там не было никого, кто бы пытался найти меня, - там вообще никого не было. Я не волновался по поводу того, что кто-то попытается подкрасться ко мне или что-то в этом роде, так что там я чувствовал себя невероятно расслабленным и умиротворенным".



Чтобы получить роль, ему пришлось пройти напряженные четырехчасовые пробы у режиссера и сценариста Дэвида Мишо, чей предыдущий фильм "По волчьим законам" получил хорошие отзывы. "Первые 45 минут я был вынужден бороться со своими нервами, прежде чем начать хоть что-то делать, и я думаю, что Дэвид понял это, и когда я успокоился, то почувствовал себя отлично". Мишо вспоминает: "Нам нужно было сделать дубль, и Роберт сказал: "О, я был ужасен!" Но он не был ужасен, он - настоящий англичанин и очень самокритичен. За пять минут этого четырехчасового прослушивания я понял, что нашел актера на роль Рея".



Из-за своих путешествий по всему миру Паттинсон находится вдали от своего дома в Лондоне, о чем он не сильно жалеет. "В прошлом году я провел два месяца в Англии, что больше, чем я провел там за последние шесть лет. Это было здорово, но я всегда приезжаю в Англию на Рождество и становлюсь таким подавленным, что всегда рад вернуться в Лос-Анджелес, - говорит он. – Я, в самом деле, полюбил Лос-Анджелес и думаю, что на данный момент именно там мой дом". Его временное жилище – это чужие дома. "У меня был потрясающий дом, который я купил четыре или пять лет назад, - говорит он. – Это было невероятно, полное сумасшествие. Он был похож на Версаль, с невероятным садом, а я занимал всего одну комнату. Я продал его, потому что вдруг понял, что я еще не дорос до того возраста, чтобы вести домашнее хозяйство. Так, шесть месяцев я жил на съемном жилье, и все было здорово. Сейчас я арендую дом еще меньше".



Паттинсон легко и часто смеется, выглядя гораздо более расслабленным и непринужденным, чем раньше, когда он был похож на испуганного оленя, пойманного светом фар. Несмотря на глобальные изменения в его жизни за относительно короткий период времени, он твердо стоит на ногах. Хоть он и снялся в рекламе для Christian Dior, он определенно далек от моды; он потерял почти всю свою одежду во время своего последнего переезда и не особо заботится, чтобы ее найти. "Я стал почти все время носить одну и ту же одежду, как униформу, - говорит он. – Я неделями не снимаю этот пиджак, - указывает он на свой черный, слегка изъеденный молью пиджак, в котором, тем не менее, он хорошо выглядит. – Это смешно. Не понимаю, почему у меня нет никакой одежды. Я всегда забираю всю одежду, которую мне дают на премьеры, но в моем шкафу буквально всего три вещи. Уверен, где-то лежит какая-нибудь коробка, полностью набитая моим шмотьем".



"Работать для Dior, - говорит он с ухмылкой, - самая нелепая работа в мире. Мне почти ничего не нужно делать, просто время от времени появляться на великолепных диоровских вечеринках".



Паттинсон родился в Барнсе, в Западном Лондоне, тинейджером ходил в местный театральный клуб. Он был замечен кастинг-агентом, и в 2004 году впервые появился на экране на немецком телевидении; затем по иронии судьбы он получил роль сына героини Ризер Уизерспун в "Ярмарке тщеславия", хоть его сцены и оказались вырезанными при монтаже.



Он достиг определенного признания за свою роль храброго, но обреченного Седрика Диггори в фильме "Гарри Поттер и Кубок Огня", а в фильме "Гарри Поттер и Орден Феникса" он появился в эпизодической флэшбек-роли. Он разрывался между актерской карьерой и поступлением в университет, но его роль в фильмах о Гарри Поттере убедила его идти по направлению актерства. Он сыграл контуженного летчика времен Второй мировой войны на BBC Four в "Преследователе Тоби Джагга", а затем бОльшую часть следующих двух лет провел без работы. Его агент уговорил его попытать счастья в Лос-Анджелесе, и, имея в своем арсенале легкий английский акцент и чувство юмора, он сделал это. Он не был уверен, его ли это - роль в "Сумерках", когда ему впервые предложили ее после пробы любовной сцены с уже утвержденной на свою роль Кристен Стюарт; она уговорила режиссера, Кэтрин Хардвик, что он именно тот актер, который справится с характерной ролью вампира Эдварда Каллена. "Я прочитал книгу и никак не мог представить себя в роли этого красивого, идеального парня, - говорит он. - Я и не знал, что это выльется в нечто столь грандиозное". Анализируя, как он пришел к его теперешней жизни, он использует слово, которое часто встречается в его лексиконе, - "нелепо". "Я невероятный везунчик, что всегда заставляет меня немного нервничать, - говорит он. - Я не совсем понимаю, почему мне так повезло, но да, это просто нелепо, но я вполне счастлив. Да, определенно, очень счастлив".

Роберт Паттинсон не ведет себя так, словно ему известен его статус сердцееда. Ни в "Ровере", ни в жизни. Двадцативосьмилетний британец говорит тихо, нервно смеется и перебирает кроссовками. "LWLies" встретился с Паттинсоном на следующий день после премьеры фильма Дэвида Кроненберга "Звездная карта" на Каннском кинофестивале. Мягко скажем, он не был на пике своего здоровья. И все время нас сопровождала восстанавливающая кока и картофель фри. К счастью, он из тех людей, кто не обращает внимания на границы, ни маленькие (похмелье), ни большие (индустрия отчаянно желает определить его личность и манипулировать ею).

Как и многие из будущих проектов Паттинсона, угрюмый пост-апокалиптический триллер Дэвида Мишо "Ровер" и стилистически, и по тональности является совершенной противоположностью блокбастеру, который все еще ассоциируется с его именем. "Ровер" - это продолжение пост-сумеречного переосмысления, которое стало особенно заметно после того, как Дэвид Кроненберг сделал из Паттинсона шакала с Уолл Стрит в фильме 2012 года "Космополис". Прошло два года, и Паттинсон попал в уникальную ситуацию: все еще обладая невероятным звездным статусом, он, и это очевидно, склоняется к артхаусному кино. Вопрос "насколько глубок его талант, и каковы его приоритеты" должен получить ответ благодаря его фантастическим последовательным вложениям в свое профессиональное будущее. Люди либо перестанут, либо продолжат обращаться к нему его сокращенным прозвищем.

Роберт Паттинсон: "Ровер" - это фильм, который определенно вызывает ужас. Первое, что я отметил в нем, - чистая стилистика. Мне понравилась чистота его написания и настолько суровая история. Она была очень оригинальной, даже на страницах сценария.

То, что привлекло Паттинсона в следующем фильме Дэвида Мишо после "По волчьим законам" - это чистота тона, а не специфика истории. Его коллега, Гай Пирс, сказал, что атмосфера на съемках была тяжелой – существенное замечание, учитывая, что целью всей команды было создание мира, в котором явно ощущается нехватка человечности. Услышав подобную точку зрения, Паттинсон кажется удивленным.

Роберт Паттинсон: Правда?!!! Я думал, что это очень классно - находиться в "центре ничего". Вся команда останавливалась в тех же местах, что и актеры. Обычно такого не случается. Обычно, ты, как актер, приезжаешь в незнакомый город, а все остальные живут там и после работы расходятся по домам, а ты возвращаешься в свой отель. И это печально. Но это означало, что я мог зависать со всеми. И это было здорово. Я отлично провел время.

Получается, он наслаждался временем съемок частично из-за удаленности места, но так же из-за сплоченности команды. Герой Паттинсона, Рей, не был так удачлив. Тяжело раненный, он был брошен братом Генри (Скут МакНейри) и захвачен Эриком (Пирсом) в качестве средства добраться до Генри, в результате чего началось путешествие по заброшенной и смертельно опасной местности, с явным дисбалансом сил, и во время которого немногословный и жестокий Эрик тащит Рея словно обыкновенную тряпичную куклу. Паттинсон делится своими заключениями о жестоких отношениях, которые помогли ему сыграть его роль.

Роберт Паттинсон: Мне стала интересна движущая сила отношений, в которых муж избивает свою жену, а она продолжает возвращаться к нему. И чем больше муж изгаляется, тем больше жена уверяется, что он ее любит. В фильме была сцена, в которой я пытался заигрывать с Гаем. Он и не знал, да и Дэвид тоже. Где-то посередине ее я сказал: "Знаете, что я сейчас играю что-то вроде любовной истории?" В одной из сцен, когда он ударил меня, я попытался положить руки ему на задницу… Она была вырезана из фильма.

Еще одной очевидной характеристикой образа Рея является масса звуковых и физических элементов. Он заикается, путает слова, хромает и дрожит. Конечно, его героя можно отнести к недоумкам, но Паттинсон считает, что основной проблемой Рэя является чудовищно низкая самооценка, отсутствие уверенности в себе, вызванные постоянными издевательствами и унижениями.

Роберт Паттинсон: : Рей всю свою жизнь провел в попытках спрятаться, даже внутри себя. Он не хочет, чтобы кто-нибудь услышал его. Я представил себе этих маленьких, слегка раздраженных собак, которых люди всю свою жизнь отгоняют от себя. Он просто следит за окружающими. Он совсем не ужесточился. Он ребенок, слабый, у которого все не задалось с самого детства. Он списан с моего двоюродного брата.

Непросто давать интервью человеку, чья личная жизнь находится под постоянным надзором. У него стойкое желание казаться обычным, но желтые СМИ преподносят все в самом черном цвете, не говоря уже вреде по отношению к независимому кино, успеха в котором он хочет не только для себя, но и для самого кино. У Паттинсона уже сформировался арсенал мыслей и взглядов на основе общения с прессой, и он открыто признает, что изменил свою линию поведения необтесанного новичка, драматично идущего навстречу всеобщему вниманию, к которому он уже притерся.

Роберт Паттинсон: Вначале я от души веселился, давая интервью. Я думал, что их в общем-то никто не читает, так что я относился к этому безответственно! В основном пытался сыпать шутками. А потом понял, что люди запоминают их, и потом спрашивают тебя об этом, и ты прекращаешь этим заниматься . Ты не хочешь, чтобы люди знали, кто ты есть на самом деле. Это
худшее, что может случиться с Актером. Речь не о том, что люди узнают о тебе, а то, что они будут думать, что они знают тебя. В начале своей карьеры я столкнулся с кучей проблем, связанных с мнением других людей о себе. "О, этот английский мальчик учился в частной школе". Из-за этого никто не хотел видеть во мне что-то другое. Теперь меня даже не воспринимают как англичанина. Это все "Сумерки". Я только выхожу из этого, будучи у всех на виду в течение четырех лет".

Возможно потребуется какое-то время, чтобы убедить всех в том, что он силен в своих инди-фильмах, но сегодня сложно представить более впечатляющий список режиссеров, поддерживающих Паттинсона. Впечатляет его занятость в прошлом и будущем в продвижении своей карьеры, учитывая, с кем он сотрудничает. Совсем недавно он начал продвигать "Ровер" и "Звездную карту", и только что закончил работу над биографическим фильмом о Гертруде Белл Вернера Херцога "Королева пустыни", в котором он играет Лоуренса Аравийского, а также отснялся в драме Антона Корбейна "Жизнь" о Джеймсе Дине. В будущем его ждет главные роли в фильме Оливье Ассайаса "Глаза идола", в фильме "Держись за меня" Джеймса Марша и режиссерском дебюте Брэди Корбета "Детство лидера".

Роберт Паттинсон: Я пытаюсь создать свою полку со своими DVD с семнадцати лет. У меня есть свой список из двадцати режиссеров. В этом году я вычеркнул из него около девяти имен и все! А мне все еще хочется… С кем еще бы я хотел поработать? Томас Андерсон, потому его все хотят. Жак Одиар. Альфонсо Куарон. Я хочу сделать фильм с Годаром. В этом году я также работаю с Хармони Корином и Джеймсом Греем.

Работать с легендарным баварцем и необычным экзистанциалистом Вернером Херцогом должно было быть забавно. Полагаем, режиссер отличается своим знаменитым протяжным баритоном.

Роберт Паттинсон: Да, это смешно. Это ненормально, потому что он же и написал сценарий, и это один из самых сложных сценариев, которые я читал. Я помню мою первую сцену с Николь Кидман (которая играет Гертруда Белл), она о политической ситуации в Турции. Вернер встрял и сказал: "Эти слова – шутка! Произнеси их как шутку". Я удивился: "Что?! О чем ты говоришь?". И он простоушел, говоря: "Это смешно, смешно". А Николь сказала: "Удачи". Но Вернер невероятный. Он именно такой, как ты представляешь. У него куча потрясающих историй. На каждую тему у него есть своя история. И еще невероятная уверенность в себе. Я думаю, из нее произрастает вся его креативность. Он на сто процентов верит в себя, этим он напоминает Дэвида Кроненберга. И ты спокойно можешь сказать: "Да, я сделаю, что скажите".

КРОНЕНБЕРГ – ХУДОЖНИК, ЗАПУСТИВШИЙ КАРЬЕРУ ПАТТИНСОНА В НОВОМ НАПРАВЛЕНИИ

Роберт Паттинсон: "Космополис" реально очень многое поменял в моей жизни.

Когда журналист из "New York Times" спросил Кроненберга, почему тот решил, что Роб может сыграть главную роль в его мрачном постмодернистском ужасе, канадец невозмутимо ответил: "Я все еще не знаю этого". Конечно, участие Паттинсона в фильме обеспечивает финансирование постановки, но оппортунизм в подборе актеров это еще не все, из чего состоят профессиональные отношения.

"Звездная карта" (выходит в Великобритании осенью 2014 года) – второй опыт сотрудничества Кроненбенга и Паттинсона, и это великолепное возвращение к запредельному юмору, что наделяет работы режиссера вызывающим тошноту и сумасшествие восторгом. Лимузин, секс, секс в лимузине, все это снова встречается в роли Паттинсона. Но в этот раз он - водитель, а не пассажир. Его герой, Джером, второстепенный персонаж, мечтающий покорить Голливуд. Джером незаметно сочетается, благодаря расчету и творческим интересам, но на втором плане, с блистательным женским истеричным дуэтом, исполненным Мией Васиковска и Джулианной Мур.

Музыка раньше была большой частью жизни Паттинсона, который исполнил композиции "'Never Think" и "Let Me Sign" в саундтреке к "Сумеркам". Он играет на гитаре и пианино. Хотя по его словам, этот интерес немного угас в последнее время, по крайней мере, в части открытия для себя нового звучания.

Роберт Паттинсон: Я впал в какой-то застой с музыкальной точки зрения, и я не знаю, почему. Недавно я обнаружил для себя нескольких новых людей, но странно то, как ты вдруг просто перестаешь слушать музыку. Я не знаю. Я пытаюсь снова вернуться в то состояние. Раньше я постоянно слушал музыку, когда находился на съемках, и использовал ее для вдохновения. Но не сейчас. Сейчас я постоянно слушаю рэп.

Но еще остался проблеск надежды для тех, кто наслаждается сладким голосом Паттинсона. В одной блестящих сцен "Ровера" мы видим Рэя, сидящего в одиночестве в машине. Гай Пирс, отправляющийся на прогулку по пустынной местности, оставляет его одного, слушающим феминистическую зарисовку Кери Хилсон "Pretty Girl Rock". Рей начинает подпевать, вкладывая максимум чувств в повторяющиеся смешные слова песни. Мишо не останавливает эту сцену, пока не заканчивается песня. А причиной этого стало то, что его "звезда" разобрался с этим хитрым материалом.

Роберт Паттинсон: Я никогда не слышал эту песню, пока Дэвид не поставил ее. Мне понравилась идея, что Рей знает все слова этой песни. Я очень смущался, когда сидел и постоянно слушал ее. Я так плохо запоминаю слова песен. Поэтому снова и снова проигрывал ее в моей комнате в отеле. А она еще такая прилипучая, я постоянно ее пел.

Уж точно, Паттинсон должен исполнять другую приставучую песню: "Не надо меня ненавидеть из-за того, что я красив". Он очень пронзителен в облике побитого, желтозубого Рея. Но его персона за кадром еще более сложна в своей пронзительности. Искусственно созданный представитель списка "A", который хочет выбраться из этого пузыря мега-популярности. Паттинсон слишком настороже, смекалист и скромен, чтобы извиняться за то, что он пользуется тем, что имеет. Его ответом служит то, что мы можем видеть, а не слышать. Он отвечает нам фильмами, в которых он играет.

Что вы любите в кино?
Дэвид Мишо: Я люблю в нем то, что оно является грандиозной смесью различных видов проявления искусства. Это очевидно для меня, когда я смотрю фильмы и создаю их. Я любил читать и писать, и занимался этим, пока однажды не оказался в мире дизайна, фотографии и игры. А затем я очутился в мире звука и музыки, и там, где они пересекаются. Это классная работа.

Гай Пирс: Есть много различных вещей, которые я люблю в фильмах. Я полагаю, это своего рода вызов вашим чувствам со всех сторон. Это идея проникновения в мир и полного погружения в чье-то воображение. Когда фильмы хорошо действуют, думаю, они невероятно въедаются в память и трогают до слез.

Роберт Паттинсон: Когда я впервые осознал, что хочу быть вовлеченным в киноиндустрию, помню, как смотрел фильм "Пролетая над гнездом кукушки", и впоследствии почему-то мне захотелось стать этим персонажем. Притворяться кем-то другим, что придает вам уверенность, даже если, на самом деле, это не так, и всего на мгновение. Хотя, думаю, в конечном счете, это так и остается с тобой. Я помню, как смотрел его, а также картину "Заводной апельсин", и они оба вызывали похожее чувство. А я был очень застенчивым, когда был ребенком.

LWLies: Дэвид Мишо сказал, что в основе "Ровера" очень злой человек. А какие эмоции фильм вызвал у вас и какие эмоции, по вашему мнению, он должен вызывать?
Роберт: Этот фильм определенно вызывает много страха и беспокойства, а для меня фильм воспринимался со стороны самого персонажа. Так же первое, что меня зацепило - это присутствие чисто стилистической особенности. Совершенно чистый, но настолько серьезно написанный сценарий. Он был таким оригинальным, даже выглядел на бумаге оригинально.

LWLies: Чем вас заинтересовал Рей, когда впервые появился в вашей жизни?
Роберт: Я подумал, что было довольно интересно читать что-то, где, на самом деле, не понятно - умственно отсталый этот парень или нет. Вначале, на пробах, я спросил Дэвида, был ли он таким или нет, на что он ответил: "Я не знаю. Возможно", - и затем мы решили, что он был кем-то, над кем сильно издевались или кому внушали всю жизнь, что он отсталый и это отразилось на его уверенности. Он реально очень застенчив и люди вокруг него, его родные, на самом деле очень жестокие и все постоянно пинали его, и он сам решил, что может существовать, забив на свою личность. Он даже никогда не пытался самостоятельно думать или разговаривать с самим собой или что-то такое. Было интересно, что единственный раз, когда он становится самим собой, когда ужасный человек заставляет его это сделать. Не думаю, что он даже понимал, что происходило. Мне кажется, можно заставить любого быть кем угодно. Эрик пытается сделать Рея похожим на себя. Полагаю, в конце, отчасти так и получается. Его принуждали быть тем, кем он не является, даже несмотря на то, что это вне рамок его зоны комфорта. Он лучше. Он может постоять за себя, но решается и странным образом это оказывается совершенно бесполезным. И я думаю Эрик смотрит на то, что он сделал. Он создал монстра и может увидеть себя в нем впервые, и это заставляет его среагировать. Мне всегда было интересна динамика отношений, когда муж бьет жену, и жена все равно возвращается к нему, и чем хуже муж, тем больше жена думает, что он любит ее, и я вроде как слегка трансформировал это на взаимоотношения Рея и Эрика. Я думаю, что в кино это не заметно. Я вроде как смотрел с точки зрения любовной истории. Есть сцена, когда я пытаюсь флиртовать с Гаем.



LWLies: Он отвечал на ваши заигрывания?
Роберт: Он понятия не имел. Как и Дэвид. Я сказал как-то в процессе: "Знаешь, я играю словно в любовной истории". В одной сцене, когда он пинал меня, я пытался положить руку ему на задницу. Это было вырезано из фильма.

LWLies: У Рея были отличительные не только вокальные, но и физические данные. Это была ваша интерпретация или Дэвид посоветовал вам так делать?
Роберт: Я вроде как занимался. Отчасти я научился этому у своего кузена, а еще это из-за неуверенности в себе. Рей проводит всю свою жизнь, пытаясь спрятаться, даже в самом себе и в том, как он говорит. Он не хочет чтобы кто-нибудь, на самом деле, услышал его. Я представляю этих маленьких надоедливых собачек, которых всю жизнь пинают люди. А они все продолжают бегать за этими людьми. Он совершенно не способен выдержать это. Просто такой болтающийся под ногами парень.

LWLies: Я читал, как Гай Пирс сказал, что атмосфера на съемочной площадке была тяжелой. Правда? Вам так не казалось?
Паттинсон: Нет, я думал было весело. Я был расслаблен. Играл свою роль без каких-либо ограничений. Вы просто делаете что-то и понятия не имеете, что делали весь день. Можно потеряться.

LWLies: В общем, вам понравилось в пост-апокалиптическом видении будущего?
Роберт:: Было очень весело. Просто находится посреди неизвестно чего. Еще и вся команда постоянно тусила в одном и том же месте, а обычно такого не случается. Будучи актером, обычно приезжаешь в незнакомый город, а все остальные живут в нем, и уходят домой и приходится просто возвращаться в номер в отеле и это напрягает, а тут я тусил со всеми. Это было потрясающе. Действительно очень весело. Я отлично проводил время.

LWLies: По шкале самых забавных съемок в вашей жизни, какое место занимают эти?
Роберт: Очень, очень близко к вершине.

LWLies: А какой выше?
Роберт: Наверное, самый первый фильм. Мне было 16-17 лет. Предоставили собственные апартаменты и тому подобное. Съемки приходили в Кейптауне. Наверное, именно поэтому я все еще занимаюсь актерством. Это невероятно.

LWLies: И как вам такая жизнь? Как вы находите этот опыт, и весь этот медийный цирк, в котором необходимо участвовать, будучи актером?
Роберт: Это странно. Для меня это не складывается. Это на самом деле странно. Особенно здесь в Каннах, потому что тут у меня постоянное похмелье. Вчера вечером была премьера фильма "Звездная карта", и мы ходили на after-party. Я постоянно забываю, что мне нужно работать. Вчера весь день я давал интервью, и я в буквальном смысле не помню ни слова из того, что сказал. Я начинаю паниковать в конце предложения и думать, что не могу вспомнить слова.

LWLies: Это должно быть странно, иметь такое чувство, что в любой момент ты должен думать над тем, что говоришь.
Роберт: Я знаю! На пресс-конференции фильма "Звездная карта" все всё четко излагали, а я только шум создавал в стиле Де Ниро. Не мог достаточно быстро думать. Мне нужно планировать ответы. Потрясающе, как большинство актеров четко отвечают. Эвану Бёрду тринадцать лет и я думал: "Как он это делает? Ведь это его первое интервью!" Может, помогает то, что он новичок в этом деле. Поначалу я находил все эти интервью довольно забавными, потому что на самом деле даже и не думал, что их кто-то читает. Поэтому не было никакой ответственности. Вы, по сути, пытаетесь шутить, а потом понимаете, что люди все помнят, и это везде написано и после они спрашивают тебя об этом, и вот тогда ты начинаешь прекращать это делать. Еще не хочется, чтобы люди знали, кто ты на самом деле. Это самое худшее, что может случиться с актером. И дело не в людях. Это просто заставляет людей думать о тебе в определенно ракурсе. В начале у меня были проблемы с тем, что люди подумали: "Он просто парнишка из частной школы Англии". Никто не хотел думать об мне по другому из-за этого. Теперь же люди даже не думают о том, что я англичанин, а лишь о сумеречном багаже и я как раз ухожу от этого сейчас. Но это странно. Забавно, как все меняется.

LWLies: Ты проделываешь большую работу, чтобы изменить восприятие по отношению к себе. Я смотрю на твои изменения, и в этом списке Вернер Херцог. Он режиссировал нечто в своем обычном стиле?
Роберт: Да, это невероятно. Он такой смешной, и это просто безумие, что он сам писал сценарий, а это один из самых сложных сценариев. У меня в фильме маленькая роль. Помню свою первую сцену с Николь Кидман, и в ней было что-то о политической ситуации в Турции, в этот момент подходит Вернер и говорит: "Это фраза – шутка! Скажи ее, как шутку!" - а я такой: "Что?? О чем ты говоришь?" И он просто уходит и говорит: "Смешно. Должно быть смешно". И Николь произносит: "Удачи". Но Вернер невероятный. Он именно такой, как и ожидалось. У него так много потрясающих историй. И в каждой истории заложена еще одна. И у него есть это неизменное чутье о том, что и как снимать. Я даже не знаю, назовете ли вы это съемками? У него есть эта безумная уверенность. Думаю, я знаю, откуда это. Он на сто процентов верит в себя. Почти как Кроненберг, и поэтому у меня возникает чувство, что вполне нормально сказать ему: "Да, я сделаю все, что скажешь".

LWLies: Что побудило вас сделать такой маневр, перейдя с супер успешных блокбастеров к второстепенным ролям в арт-хаусе?
Роберт: Это заняло долгое время. На самом деле все изменил "Космополис". Начиная с семнадцати лет, я собираю коллекцию фильмов. Я составил список из двадцати режиссеров.

LWLies: Расскажи мне.
Роберт: Я пересекся с девятью из них за последние несколько лет! Кого еще я хочу заполучить? Пол Томас Андерсон, потому что его хочет каждый. Жак Одиар. Альфонсо Куарон, я хочу поработать с Годаром, Хармони Корином, Джеймсом Греем, Оливье Ассайасом и Джеймсом Маршем.



LWLies: Хармони Корин, Джеймс Грей, Оливье Ассайас и Джеймс Марш. Вы поупражнялись в певческих навыках в фильме "Ровер". Не собираетесь ли выпустить свою версию песни "Pretty Girl Rock"?
Роберт: Я никогда раньше не слышал этой песни, пока Дэвид мне ее не поставил. Мне нравилось, что Рею пришлось учить слова этой песни. Один из самых смущающих моментов, который приходилось делать - это сидеть и постоянно слушать ее. Мне плохо дается запоминание текстов песен, поэтому приходилось постоянно слушать ее в номере отеля. А еще она очень прилипчивая. Но да. Я определенно собираюсь выпустить кавер версию.

LWLies: Какую роль в вашей жизни играет музыка?
Роберт: Не такую большую, как раньше. Я впал в какое-то состояние стагнации в отношении музыки, и не знаю почему. Я нашел несколько интересных исполнителей недавно, но странно, когда ты можешь просто взять и перестать слушать музыку. Не знаю. Сейчас я стараюсь снова к ней вернуться. Раньше, когда я находился на съемках, я постоянно слушал музыку и использовал ее для вдохновения, а сейчас нет. Я просто постоянно слушаю рэп.

LWLies: Что вам нравится в кино?
Роберт: Я помню. когда я впервые осознал, что хочу быть вовлеченным в эту индустрию, и это очень, очень расплывчатый ответ, но я не знаю, что говорю, но помню, как смотрел фильм "Пролетая над гнездом кукушки" и по какой-то причине захотел стать персонажем в фильме. Вдохновленным. Перевоплощение в кого-то дает тебе уверенности, даже если это ложная мимолетная уверенность, но, думаю, в последствии она остается с тобой. Помню, как смотрел этот фильм и "Заводной апельсин" и возникли одни и те же ощущения. Когда я был ребенком, я был очень застенчив. Именно из-за фильма, я по какой то странной причине наряжался в Рэндла Макмерфи. Еще фильмы – самые лучше инструменты по обучению. О нет, у меня слишком сильное похмелье…

Ее свобода слова быстро отогнала от нее образ мрачного подростка из "Сумерек", как и ее заносчивый вид, которого фактически на самом деле не было. "Да, бывает, что я говорю "Fuck". Возможно, мне не стоит этого делать, когда я даю интервью. Но это не эпатаж. Это само собой получается".

(Об актерах, которые всегда играют): Мне хочется сказать им: "Ребята, это настолько всем очевидно, разве вы не можете вести себя нормально? Вы не в фильме. Здесь реальная жизнь!»

"Жюльет никогда ни в чем не притворяется. Для нее это стало бы неуважением к фильму. В этом мы с ней похожи. Никогда не знаешь, что она собирается сделать. Она потрясающая. Я восхищаюсь ею".

"Жюльет говорит, говорит, говорит, говорит, говорит, размышляет над текстом, анализирует каждую деталь. Затем она приучает к этому других актеров, и вы никогда не заметите, что именно это помогло им исполнить свою роль. Жюльет мудрая". Она [Кристен] говорит, что Жюльет нравится быть подготовленной, в то время как она больше рассуждает о роли, когда читает свой текст за десять минут до съемки. Обычно два эти стиля не очень сочетаются, но если бы она знала свой текст наизусть, то она бы упустила опыт, который могла бы получить от этой сцены.

"Я – американка, я выросла на блокбастерах. Я люблю их, но хочу, чтобы они стали более содержательными".

"Разумеется, это раздражает, когда тебя видят только, как девочку из "Сумерек", но именно ею я и была, когда пришла в Сагу. Никто не хочет быть загнанным в рамки". Она защищает свою роль в "Сумерках", и как ей этого не делать, учитывая то, что это помогло её карьере и сделало из нее суперзвезду, роль вампира или мутанта не глупее, чем любая другая роль.

"Я всегда говорю, что не могу что-либо сделать, если это меня не пугает. Поскольку я знаю, что в этом есть что исследовать. Я едва закончила сниматься в "На дороге" - фильме, который снимался в перерыве между съемками последнего фильма Саги. -"И я совсем не была готова вернуться. Душой я все еще была там… У меня не было времени, чтобы оставить Мэрилу позади".

"Что я люблю в своей работе, так это то, что я встречаю людей, которые раскрывают во мне такие стороны, о существовании которых я не подозревала. Расчет - это не мое. Я никогда не задумываюсь о том, куда этот фильм может меня привести, или как он будет снят, опасно ли это для меня или нет, как он отразится на моем образе в прессе… Если вы думаете обо всем этом, в конце концов вы никогда ничего не сделаете для себя. Вы тратите свое время, раздумывая о том, что от вас ожидают другие. Думаю, если бы я так поступала, я бы все испортила!".

(О Марии и Валентине): "Они одержимы друг другом, потому что не могут определить эти отношения, как те, которые делают их взаимозависимыми. Я никогда не видела, чтобы кто-то снимал фильм на подобную тему. Снимаясь в фильме, вы часто отдаляетесь от остальной съемочной группы. Им нельзя разговаривать с вами. Это неприятно. Вам очень одиноко. Это так странно, что порой вы вынуждены брать на работу друга".

(О том, как она видит себя в 40): "Я стараюсь об этом не думать! - смеется она. - Для меня, старение – это приобретение опыта, но оно не показывает того, кто вы на самом деле. Если я когда-нибудь стану старой и некрасивой, что ж, я буду делать что-либо еще, вот и всё".

О Рут…Кристен хотела больше рассказать о своих съемках в "Облаках Зильс-Марии", но Рут закончила все на 10 минут раньше запланированного и попросила, чтобы Кристен была на обложке этого журнала.

Эти изменения не назовешь маленькими: Роберт Паттинсон находится в поиске новых вызовов и снимается в сложных фильмах. В своем новом фильме, апокалиптической драме "Ровер", он играет колеблющегося гангстера, который борется рядом с Гаем Пирсом в жестоком мире австралийской глубинки.


Господин Паттинсон, в вашем новом фильме "Ровер" будущее показано очень плохим. Вы не боитесь того, что вашим будущим детям придется в нем жить?
Роберт: О, всегда одно и то же! Каждое поколение верит, что оно идет на дно. Но в конце концов все всегда нормально. Я верю в позитивных людей. И конечно же, я хочу иметь детей.


Как вы боретесь со своими страхами?
Роберт: Я бы с удовольствием сходил к психотерапевту, но боюсь (смеется).


Серьезно, вы ни за что не пойдете к психотерапевту?
Роберт: Вот почему я прохожу прослушивания для фильмов. Перед ними мои колени жутко подгибаются. Так сильно, что я говорю себе, что больше не буду сниматься. Вот для "Ровера" мне пришлось успокаивать себя, потому что я не мог начать вживаться в роль. Но все же, в конце концов, я люблю свои взлеты и падения.


Как вы справляетесь с депрессиями?
Роберт: Да они долго и не длятся. Но когда я в депрессии, я в ней тону.


Если завтра миру наступит конец, что вы сделаете?
Роберт: Наверно я проведу это время с людьми, которые для меня важны. Ну или просто начну валять дурака и пройдусь по Таймс-сквер голым (смеется).


Ваша новая роль очень отличается от тех персонажей, которых вы играли раньше. Как ваши фанаты принимают это?
Роберт: Нельзя же быть милым для всех. И никто не может предугадать, что зрители и критики увидят в конце.

Вы планируете свою будущую карьеру?
Роберт: Мне удалось поработать с такими людьми как Вернер Херцог и Дэвид Кроненберг, это то, о чем я мечтал лет так с шестнадцати. Я пытаюсь найти новые сложные задачи, будет здорово, если людям понравится то, что я сделал.

Вы бы снова сыграли вампира?
Роберт: Конечно, почему бы и нет.

Он – двадцативосьмилетний британский актер, прошедший испытание огнем – феномен «Сумерек» и истерию таблоидов, – чтобы стать одним из наиболее многообещающих талантов. В течение следующих нескольких месяцев вы увидите его первоклассную игру в фильмах Дэвида Кроненберга, Вернера Херцога и Антона Корбейна. Но сначала «Ровер» - фильм, который входит в список «обязательно посмотреть этим летом». В честь премьеры представитель журнала «Esquire» пригласил звезду, который украсит сентябрьский выпуск издания, на барбекю с пивом.

Он не кажется особенно нервным, этот Роберт Паттинсон. Он всегда выглядит спокойным перед лицом всех этих кричащих девушек. Но иногда бывает, когда он по-настоящему волнуется, его сердцебиение ускоряется, а поведение меняется. И когда это случается, он лжет, просто что-то выдумывает. По крайней мере, это то, что он сказал в американском ночном шоу Джимми Киммела совсем недавно, когда присутствовал там в качестве гостя в рамках промо-тура своего последнего фильма «Ровер».
Учитывая, что он без сомнения довольно сильно нервничал во время интервью, возможно, он лгал напропалую, что означает, что он старался себя успокоить, а от этого еще больше врал - замкнутый круг. Но затем он это доказал. Он корчился и ерзал в кресле, а потом как выпалил Киммелу, ни с того ни с сего, что у него «чересчур тяжелая слюна», и именно поэтому он не может далеко плевать, не более чем на фут. А еще он брякнул, что ему нравится быть оплеванным в эротическом плане. Зрителям это понравилось, да и вообще было довольно забавно, но все же это было очень чудно.
«Этому есть объяснение, - говорит он. – Во всех этих шоу тебе нужно за день до него пройти предварительное интервью с продюсером. А затем за секунду до того, как ты туда направляешься, они говорят тебе, что использовать из того, что ты сказал на этом предварительном интервью, и ты идешь в студию и снова это повторяешь. Так вот, я сидел там с Джимми, и та история, которую я говорил за день до этого, вдруг показалась мне совсем не смешной. Вернее, не очень смешной, а мне нужно было рассказывать эту несмешную историю, чтобы Джимми лживо над ней смеялся, и… Я просто не смог. Я начал паниковать. Я буквально истекал потом. И почувствовал, что это будет чушь. Я подумал: «Боже мой, я сейчас понесу чушь». Поэтому я выдумал эту глупую историю о тяжелой слюне, и на лице Джимми отразилось: «Какого черта он болтает?»
Он смеется. Но это такой какой-то бормочущий смех, полный самоуничижения и неестественности. «Как только я увидел его лицо, я почувствовал себя намного лучше! – ухмыляется он. – Я снова ощутил себя в зоне комфорта!»
Он рассказывает мне все это, сидя на заднем дворе моего дома в Eagle Rock, на северо-востоке Лос-Анджелеса. Да, Роберт Паттинсон в моем доме, пьет пиво, пока я орудую с грилем, что само по себе должно казаться более чем странным. Он ни разу тут не был раньше. Мы не приятельствуем и встречались всего один раз три года назад, о чем он давно забыл.

Это произошло во время пылающего котла пресс-джанкета для последнего сумеречного фильма. Он тогда сидел в стерильном люксе отеля в Беверли Хиллз, а я был одним из триллиона журналистов, с которым ему пришлось тогда пообщаться. Я помню, что он был в футболке, которая была с дыркой с одной стороны, а он этого не замечал. Она не была дизайнерской вещью, просто шов разошелся. Тогда он тоже упоминал, что нервничает, говоря о том, что всегда боится всяческих прослушиваний, а также о том, что принял успокаивающее перед этим финальным сумеречным забегом, но только он перебрал и выглядел очень сонным. «О, это интервью! Мне надо было его пережить. А люди потом говорили: «Наркоман!» Моя вина. Я чуть ли не пятьдесят раз говорил об этом в различных интервью».

В этот раз я предложил сделать что-то не такое вычурное. Например, для разнообразия, позависать где-то как обычные люди? В конце концов, он просто парень из Барнса, из юго-западного Лондона, да и вообще, ему всего лишь двадцать восемь лет. Может быть, мы сходим в паб? Но его представители сказали, что будет слишком публично. Барнс или нет, но он все еще Роберт Паттинсон.

А что, если ему прикинуться кем-то, предложил я. Разве не так делают все звезды, надевают лыжную маску, идя в «Старбакс», и тому подобное? Но они заявили, что Роберт не больно-то выходит в свет, а когда это делает, то предпочитает дома других людей.
Вот так он ко мне и попал. Я сказал, что он может прийти ко мне домой, я охлажу пиво на льду и приготовлю ланч на гриле. Это Лос-Анджелес, лето, это то, что люди делают. И вот он здесь, этот высокий и невероятно любезный англичанин в белой футболке и черных джинсах, поглаживающий моих собак и раздающий комплименты окрестностям. Никакого публициста на хвосте, или телохранителя на воротах. Надо отдать ему должное: не многие кинозвезды появятся в доме журналиста вот так, тем более, зная о том, что будут подвергнуты допросу.

И, тем не менее, сегодня он кажется расслабленным и довольным, чтобы просто поболтать, пока я готовлю еду. Нет никаких признаков волнения, о котором он говорил. Наша цель – зажаренный лосось, овощи и никаких взрывов. Я подумал о том, чтобы все было просто, потому что, кто знает этих актеров. Выбрал рецепт, который казался сложнее, чем был на самом деле, распечатал еще кучку, на всякий случай. Этим утром меня занесло в продуктовом магазине, поэтому я приготовил картофельный салат, ризони с фетой, какую-то зелень с изюмом… А Р-Патц любит изюм? Это можно погуглить?

«Прости, я бы помог, но я в этом совсем не разбираюсь», - говорит он, указывая на гриль.
Но говорят, что гриль – это мужская работа.
«Я знаю, но мой идеал мужественности совсем не приспособлен это делать», - смеется он.
«Даже сменить колесо?»
«Ничего такого. И гордится своим невежеством. Не просите меня, я же мужчина! Заставьте это сделать кого-нибудь другого!» - он смеется и попивает пиво. – Это смешно, чем меньше ты делаешь, тем большую гору дел сворачиваешь. В наши дни даже телефонный звонок может стать изнуряющим».

Он, скажем так, совсем не практичного склада. Как-то он попытался открыть бутылку своим iPhone, теперь у него не отключается громкоговоритель. Ему нравятся «Игры престолов», но он не знает, как записать их с телевизора, поэтому смотрит их каждое воскресенье. В нем есть что-то чудаковатое, как в рассеянном профессоре, который витает в собственных мыслях. По крайней мере, в этот раз его футболка в порядке.

Сегодня он должен был приехать сюда сам. Он любит ездить в Лос-Анджелесе, несмотря на пробки. Он говорит, что «любит быть один», чему вождение очень даже способствует: он слушает стендапы (сольное юмористическое выступление перед живой аудиторией, один из жанров развлекательных программ) по спутниковому радио, и помехи не мешают. Но сегодня его подвез его ассистент. Видимо, папарацци снова напали на его след. Пару дней назад они оказались перед спортзалом, в котором Паттинсон занимается, а когда его персональный тренер сказал им, что актера там нет, и попытался их убрать, завязалась драка, записи которой тут же появились на сайте одного из каналов, показывающих новости о знаменитостях.

И сегодня утром у его дома находилось шесть машин.

«Я не понимаю, почему, - говоря это, он выглядит озадаченным. – Я думаю, что все продолжается с того периода, когда решили «следовать за этим парнем». Но когда я вижу ошивающихся рядом папарацци, я всегда думаю: «О, боже, кого же они поджидают?» - смеется он. – «О, ЭТОГО милого ребенка! Я же совсем забыл!».
Но с ним же не связано никаких скандалов. Он совсем не скандальный тип. Его коснулась лишь одна волна слухов, связанная с его коллегой по «Сумеркам» Кристен Стюарт в 2012 году, из которого он выбрался без особых последствий – это же Стюарт изменила ему с женатым мужчиной. Но не это является причиной, почему папсы преследуют его: он занят, вот и все. Весь последний год он старательно работал то над одним, то над другим независимым фильмом, и это был его первый отрыв от «Сумерек». И пока направление его развития очевидно – он работает только с мастерами, в фильмах, которые, очевидно, не являются коммерческими, играет роли очень сложные и невероятно разные, если их сравнивать.

Прошлым летом закончил работать в Австралии над «Ровером», мрачным вестерном Дэвида Мишо, который создал великолепный фильм «По волчьим законам» в 2010 году. За свое исполнение Паттинсон уже получает восторженные отзывы. Он провел десять дней на съемках «Звездной карты» - беспощадной сатиры Дэвида Кроненберга на тему Голливуда, за которой последовала картина Вернера Херцога «Королева пустыни», где он играет Лоуренса Аравийского. Этой весной он снимался в фильме Антона Корбейна «Жизнь», исполнив роль фотографа Дэнниса Стока, который запечатлел исторические кадры знаменитостей в пятидесятые. А скоро ему предстоят съемки в криминальной драме французского режиссера Оливье Ассайяса, где его коллегой станет Роберт Де Ниро.
Хармони Корин ("Отвязные каникулы"), пишет ему гангстерский фильм, происходящий в Майами, а Брэйди Корбет, один из киллеров в леденящих кровь "Забавных играх" Михаэля Ханеке, ведет работу над сценарием под названием "Детство лидера". "Он о юности будущего диктатора в 30-х гг. - говорит он. - Подобно собирательному образу Гитлера, Муссолини и некоторых других. Я не хочу сглазить, но Брэйди, как крупный ученый фильма. Я знаю его около восьми лет, а ему только 25 сейчас".

Он занимается построением необычайного резюме. И он делает это с определенной целью, активно занимаясь поиском кинематографистов, которыми он восхищается. Он делал "холодные" звонки Хармони Корин и встретился с ним за ужином, сообщает "The Hollywood Reporter": "Мне потребовалось много времени, чтобы понять, что я могу сделать это".

Если все выглядит так, как будто он выбирает проекты, которые являются всем, чем угодно, но не "Сумерками" – интеллектуальные, взрослые, независимые – кто может винить его? "Сумерки", может, и собрали 3,3 миллиарда долларов по всему миру и принесли Паттинсону 20 миллионов только за последний фильм Саги, то большая часть была извлечена из копилок девочек-подростков – аудитории "One Direction", а не публики, известной своим хорошим вкусом в кино. Серия была подвергнута критике с такой радостью, что не пощадили ни Паттинсона, ни Стюарт. Она показала слабые результаты в сравнении с другими глобальными франшизами эпохи, такими как "Гарри Поттер" или "Голодные игры". Даже Паттинсон выражал свою сдержанность, в то время как серия была в стадии реализации. Он рассказал "Vanity Fair": "Это странно… представлять то, что вам вроде как не особенно нравится."

Но он именно тот, кто предпочитает авторские фильмы. Он не просто пытается смыть с себя шумиху, он проявляет себя. Паттинсон был всегда "инди"-парнем, приверженцем классики, поклонником Годара, истинным киноманом. Он появлялся на съемочной площадке "Сумерек", читая Мольера. Корбет описывает его как "необыкновенно осведомленного о кино". Даже между фильмами Саги, он успел, чтобы сделать амбициозные драмы, такие как "Милый друг" и "Космополис" в 2012 году. В мае Дэвид Кроненберг сказал: "Он мог добиться успеха и продолжать делать крупнобюджетные студийные фильмы, но быть большой звездой Голливуда – не его желание."

"Я делал буквально только ту работу, которая интересуют меня, – говорит Паттинсон. – Были две, на которые я пробовался, но не получил, и кроме этого…"

Без франшиз?

"Пара предложений, но это те вещи, в которых, если ты проявляешь какой-то интерес, ты должен пройти кинопробы или хоть что-то, а они заставляют тебя подписать контракт на шесть фильмов, прежде чем ты даже узнаешь, что это за роль.. Это безумие. И я не рос, читая комиксов и прочее, поэтому…"

То, что он делает, рискованно. У него еще много времени до заката, и все же у него есть шанс провалиться на любом шагу. Непросто работать с лучшими режиссерами в индустрии во все более и более амбициозных ролях. Особенно, когда критики уже вкусили кровь: за его карьеру они называли его минималистским, кому не хватает страсти и эмоций. Это справедливая критика за "Милого друга", но не за "Сумерки" – его персонаж Эдвард Каллен – вампир, по натуре не являющийся экспрессивным.

Вот почему "Сумерки" были, по его словам, "одной из тяжелейших актерских работ, которые я когда-либо делал". Но в корне, его это не волнует. Он чувствует, что критики дают инди-фильмам чрезмерно трудное время в любом случае: "Тебя судят намного более жестче, если ты выходишь за рамки норм массового развлечения." - И в любом случае он совершает это не для критиков. Даже не для публики.

"Исходя из своего самокопания, я думаю, что делаю это для себя, – утверждает он. - Я хотел увидеть, способен ли на что-то, и меня действительно не волнует, что люди думают, хотя я и прочитал все отзывы. Если это действительно имело бы значение, это уничтожило бы меня еще несколько лет назад".

Поэтому он будет продолжать "ходить в школу", как он описывает дорожку, которую сам выбрал: "Я никогда не ходил в актерскую школу, поэтому просто сам пытаюсь стать лучше". И, вероятно, создатели фильмов получают выгоду и от того, что в их проектах задействована такая большая звезда – денежную выгоду, которая приходит как следствие от привлеченной аудитории, генерирующей гласности – а разве не это нужно независимым фильмам?

"Ммм… - Паттинсон смотрит скептически. – Я не знаю. Есть фильмы, которые и без меня могут все сделать. Не то, чтобы я помогал их хорошему продвижению". Очевидно, его собственные высказывания о славе и папарацци влекут последствия скорее истребить какой бы то ни было проект, который он пытается продвинуть. "Я говорю каждой производственной компании, на которую работаю, что вероятней всего я завалю им всю маркетинговую кампанию".

И при всем при том, что сумеречная аудитория пойдет за ним везде, Паттинсон сразу не покупается на это: "Они не пойдут. Я говорил это с самого начала. А еще я пытаюсь делать то, что приводит аудиторию в замешательство. Когда вы смотрите фильмы Хоакина Феникса, его игра не напоминает вам о его предыдущей игре. Элемент такого актера практически исчез".

Хорошая мысль, хотя "Сумерки" сами себя подвергли демографии и сменили курс на Дэвида Кроненберга. Он улыбается: "Посмотрим. Думаю, фильм "Звездная карта" более доступный для восприятия, чем "Ровер".

"Звездная карта" - это вторая работа Паттинсона с канадским режиссером, первой был "Космополис" два года назад. И как многие фильмы Кроненберга, он действующий на нервы и даже кошмарный. Паттинсон настаивает, что он "самый милый парень в мире, как настоящий добрый лектор в университете". Но вот "Карта" далеко не милая или добрая. Если сумеречные поклонники пойдут его смотреть, пусть будут готовы.

Кинематографисты уже давно насмехаются в своих сатирических картинах над Голливудом, но "Карта" пошла дальше, чем всё, что производили ранее – инцест, страсть к поджогам, убийство, смерть детей и животных. Персонажи настолько гротескные, что частенько на них трудно смотреть, и еще, так как это фильм Кроненберга, они довольно забавные – такое тошнотворное смешение смеха и нервоза в одно и то же время.

Роль Паттинсона маленькая, но запоминающаяся. Он водитель лимузина, и чуть ли не единственный вменяемый персонаж на экране, пусть и беспринципный и аморальный. Он заводит отношения с личным помощником (Миа Васиковска), а потом у нее на виду занимается сексом с ее боссом (Джулианна Мур). Они делают это на заднем сидении лимузина. Эта та сцена, которую он хорошо запомнил: "Это был первый раз, когда я встретил Джулианну, - говорит он. - И это была наше первая съемочная сцена. И в этой сцене был секс".

Это не было какой-то режиссерской манипуляцией, чтобы добиться определенных показателей – лишь прагматизм, результативный график работы. Но для Паттинсона это явилось некоторой определенной проблемой. И не только потому, что придется погрузиться в секс с совершенно чужим человеком – да это и не секс толком был, а хрюканье "а-ля догги-стайл" - не кто из них особо удовольствие не получал – но это был один из его нервных эпизодов на съемках. Называйте это игровая тревожность, не такая, как другие.

"Я заметил, что с меня течет пот, - говорит он. - Настоящий, обильный пот". Уже есть одна тема про слюноотделительную историю, Паттинсон тот парень у которого постоянно случается потные приключения. Когда движение к цели дается все труднее, его железы пускаются во всю. В этом случае, мы не говорим о тонкой испарине на лбу, а именно об огромных луковичных каплях, словно у него малярия, или он футболист из Мануса. "Я помню, что пытался поймать капли, когда они падали на ее спину. Это было странно. Огромные разбрызгивающиеся капли. В какой то момент она повернулся и спросила: "Ты в порядке?" (Возможно, нет никакой связи, но Паттинсон медитировал на съемках "Карт").

В этом году, в Каннах, Мур выиграла приз за лучшую женскую роль – роль Гаванны Сегранд, затухающей звезды, которая находится в таком критичном состоянии, что буквально танцует от радости, когда узнает, что сын ее соперницы-актрисы утонул. В другой сцене она приглашает своего ассистента или "рутинную шлюху" посмотреть, как она пытается сходить по большому. "Я безусловно встречал людей, таких как героиня Джулианны, - говорит он. - Просто не думаю, что она плохой человек. Я вижу ее, как отчаянную и грустную женщину. Но может мой моральный компас просто не вписывается в это место!"

А какое самое худшее поведение, что ты видел?

"Я так много… удивительно, как быстро люди меняются в этом бизнесе. Есть парень, который никогда не был на съемочной площадке раньше. И спустя три дня, он просто протягивал бутылку с водой и ждал пока кто-нибудь ее возьмет. Три дня. В некоторых людях просто живет это сущность".

И люди вокруг просто принимают это?

"Ну да, но не то чтобы вам это сходило с рук. Одна актриса снималась в сцене в ванной, и она не переставая жаловалась, что температура воды была то слишком горячая, то слишком холодная. И все написали в нее и развели там пену для ванны, чтобы не чувствовался запах. Такое случается. Поэтому я избегаю просить чего-либо. Не хочу, чтобы кто-нибудь пописал на меня".

Нет никакого шанса пообедать в доме Роберта (мы спрашивали). Это просто не в его стиле. "Люди приглашают журналистов, потому что это часть "шоу", - говорит он. - Но мой дом не отражает мою личность. Там нет никакой мебели! Он выглядит немного неноральным". - Он снимает дом на Малхоланд Драйв, который сам описывает, как "странный и немного раздражающий, из-за длительного пребывания в заброшенном состоянии". Он живет там год. "Но большую часть времени я в любом случае провожу только в одной комнате".

До этого, правда, у него был дом в Гриффин Парке, в районе великолепных каньонов для походов, где представлены все виды современного кемпинга в центре Лос-Анджелеса. Не то чтобы Паттинсон этим часто наслаждался. Он ходил в поход по каньону может быть пару раз, и как всегда обходил стороной все крутые бары. "Я не могу пойти в популярное место, - пожимает он плечами. - Мне приходится находить странные маленькие ресторанчики на окраинах. Но там гораздо приятнее. Я люблю пустые бары. Любой пустой бар, на самом деле".

Он обожал свой дом. Как только он увидел его, то сразу влюбился. "Там был такой огромный сад, где люди работали каждый день, а я даже забывал про них, - говорит он. - Сидишь такой нагишом в бассейне, а тут такой парень из пруда с лилиями . Привет!"

Он бы до сих пор там жил, если бы дом не стал так популярен у папарацци, да-да, если бы он не был Робертом Паттинсоном. Вспышки были повсюду. "Они фотографировали каждого, кто подходил к воротам, каждого, кто звонил в звонок, и следовали за каждой машиной, которая заезжала или выезжала, - рассказывает он. - Я наряжал своего ассистента в свою одежду, и отправлял его из дома с пятью машинами ездить вокруг часами".

И вот ранее в этом году, он продал его за 6,37 миллионов долларов, и на какое-то время мог уехать в любом направлении. Он думал о Торонто, но "зимы там ужасны". Нью-Йорк стоял в списке возможных городов, но "там постоянно гудят клаксоны, что просто сводит меня с ума!". Да и Лондон уже не чувствовался правильным вариантом, не после семи лет проживания в Лос-Анджелесе.

"Мои друзья все обзавелись детьми и тому подобное, это совершенно другая жизнь, - говорит он. - А мне нравятся люди, которые хотят действительно делать что-то. В Англии это трудно, поэтому люди в основном сдаются".

Так что Лос-Анджелес победил. "Просто просыпаться в месте, где каждый день солнечно, очень много значит для меня, - поясняет он. - Мне нравится здешнее легкомыслие". Но в этот раз это должен быть огороженный жилой квартал, а их в Лос-Анджелесе не так много, как ни странно. "Все дома стоят примерно 25 миллионов долларов, и это огромные замки, - говорит он. - И дело не в деньгах, а в размерах". Его предыдущий дом, как он сам говорит, был похож на Версаль, но сейчас он ведет несколько аскетичный образ жизни, погруженный в свои собственные интересы. Единственная его настоящая экстравагантность – коллекция из 17 гитар.

Поэтому он и снял то место, где живет сейчас. И ворота в этот огороженный жилой квартал приносят ему чувство комфорта. Кроме того, его ближайший сосед – Шуг Найт, бывший генеральный директор "Death Row Records". Тот самый Найт, который был связан с кровавой уличной группировкой в районе Комптон, который сам исполнит приемчики и отсидит за себя в тюрьме. "Он очень милый! - утверждает Роберт. - Я видел, как он играл в салки со своим ребенком. И он живет в довольно красивом доме, действительно, сделанным со вкусом".

Легко позабыть о том, что Паттинсон не стремился к знаменитости ради прибыли – он был втянут во все это. Представьте каково это. Вы - пятнадцатилетний парень из юго-западной части Лондона, играете в местном театре, потому что там полно симпатичных девочек. Ваша мама работает в модельном бизнесе, отец продает винтажные машины, а вы хотите быть певцом, в глубине души, поэтому поете в группе "Bad Girls". Даже после того, как вы принимаете участие в фильме "Гарри Поттер и Кубок огня" ( 2005), вы все еще не продаетесь актерству. Возможно, речи для политиков это более интересующая вас вещь? Но ваш агент уговаривает вас поехать в Лос-Анджелес, попробоваться на роль в какую-то романтическую комедию под названием "Школа выживания выпускников" ( 2009), и вот вы едете и останавливаетесь в ее доме, пробуетесь на роль, и когда не получаете ее, вы раздавлены. Вам 21 год и ощущение что ваша карьера уже закончена.

Как мудрец Седрик Диггори из фильма "Гарри Поттер кубок огня"

Когда ваш агент находит еще одни пробы, вы соглашаетесь, все равно никто не возьмет вас. Это какой-то фильм про вампиров, и режиссер уже просмотрела пять тысяч парней. А еще - ты слишком стар для этой роли. Но кто знает, может режиссер возьмет тебя в свой следующий фильм, "Тринадцать", который был довольно классным инди-проектом.

И вот оно – последний шанс, и за одну минуту на тебя обрушивается лихорадка Бибера. Ты более или менее остаешься все тем же, но мир вокруг тебя меняется навсегда.

"Я помню, когда это случилось, - говорит он. - Я ходил в клубы в Лос-Анджелесе, и нужно было звонить промоутеру заранее, чтобы твое имя внесли в список. Но однажды я забыл позвонить, а мое имя все равно было в списке. Вот тогда я и понял. Я явился с горчицей на футболке, но мне подмигнули и сказали: "Да, парень, твое имя в списке".

И с тех пор началось безумие – постоянные крики, травля в прессе, драматичное лишение личной жизни. Отношения с Кристен Стюарт точно не помогали. У Сумеречной аудитории уже тогда были проблемы с отделением фантазии от реальности, да в реальной жизни развивалась настоящая мыльная опера, еще больше все запутывая. Вы знаете самую сочную часть, как у Стюарт была интрижка (с режиссером Рупертом Сандерсом в июле 2012 года), как таблоиды просто посходили с ума. На "шоу Конана", Вил Фаррелл сломался и выразил чувства миллионов сумеречных фанатов "Она - шлюхпир!".

Как и все сумеречное, вся эта история К-Стю/Р-Патц была ужасно переварена. Нет ничего необычного, что партнеры по фильму начинают встречаться – они оба живут и работают в одном странном пузыре на протяжении многих лет, оба оказываются под давлением и навязчивым вниманием. А потом это заканчивается предательством. "Дерьмо случается, вы же знаете? - смеется он. - Это просто молодые люди…это нормально! И честно говоря, кого вообще это волнует?"

Ну, многих людей, что странно.

"Самым трудным было говорить об этом после всего. Потому что, когда ты говоришь о других людях, это может повлиять на них в таком виде, который ты даже предвидеть не можешь, – говорит он. - Это как в той сцене в "Сомнении" ( фильм 2008 года, в котором Филипп Сеймур играет священника подозреваемого в неадекватном поведении), где он говорит о том, как забрать сплетни обратно? Они бросают все эти перья из подушки в небо, и тебе нужно пройтись и собрать эти перья".

Немного жаль Паттинсона из-за того, как известность исказила его жизнь. Мы предполагаем, что слава наносит людям вред, особенно молодым, поэтому Паттинсон, скорее всего, безусловно уязвлен.

Но нет. Действительно, нет. Он всегда рассматривал то, через что ему пришлось пройти, как нечто сюрреалистичное и вообще его не касающееся. Вокруг него существует не бросающаяся в глаза защита, вопреки нервирующим его моментам жизни. Он вышел из зоны "Сумерек", довольно наблюдая за своим собственным опытом, прочувствовав и отклонения в обожании и в совершенно противоположных эмоциях. Хотя это было не всегда легко, но и не так, чтобы уж сложно. "Три года назад было время, когда я не знал, где жить, где бы я не оказался, то чувствовал себя в ловушке в своем собственном доме, вы понимаете? Но я решил эту проблему. В конечном счете, это не такое большое дело. Большая часть происходит у вас в голове."

У него очень английская готовность к ударной работе. Он не восстанавливается на реабилитации или терапии, чтобы помочь себе. Его собственный контроль безусловен. "Я знаю, что делает меня счастливым, если мне плохо, – ухмыляется он. - Делать то, что заставляет ваших друзей завидовать. Это действительно работает! - смеется он. - Я просто говорю: "Я работаю с Дэвидом Кроненбергом", - и они начинают: "О, правда?" - Мне нравится это."

Его друзья вполне могут завидовать вниманию, которое обращено на него из-за "Ровера" прямо сейчас. Возможно, это его лучшая работа, и он отвечает критикам, которые назвали бы его невыразительным. Он может быть нетребовательным в реальной жизни, живя в одной комнате в доме без мебели, медитируя и наслаждаясь временем, проведенным в одиночестве – но, как актер он раскрывается.

Паттинсон играет человека, которого оставил умирать его собственный брат в постапокалиптической Австралии. Брат угоняет машину Гая Пирса, и Паттинсон с Пирсом объединяются, чтобы найти его (брата) – Пирс, чтобы вернуть машину, а Паттинсон, чтобы выяснить, почему его бросили. Его персонаж как-то явно обесценен. В фильме Пирс спрашивает его: "Ты что, полоумный?" Паттинсон, с тиком и с запинающейся речью и смущенным взглядом в глазах, выглядит слабоумным. Может, он и не притворяется совсем дураком, а он на пути к этому?

"Это не то, как я думаю о нем, – говорит он. Он воспринимает свой персонаж человеком, над кем серьезно издеваются, вроде избитой жены, которая продолжает возвращаться к своему обидчику. - У него нулевая самооценка, его так много критиковали, что каждый раз, когда он начинает говорить, он боится, что кто-нибудь его заткнет".

В предстоящем мрачном вестерне "Ровер"

Эпическое местоположение: девять часов езды на север от Аделаиды, черте где, сто пятьдесят миль до ближайшего города. Оба актера жили в старых контейнерах, кишащих мухами, оснащенных окнами, и в деревне всего лишь с пятьюдесятью жителями. Температура обычно достигала 49ºC. А кенгуру было настолько непривычно видеть транспортные средства, что они часто просто выскакивали перед ними. "Половина машин казалась забрызганой кровью по всей поверхности, - говорит он. - Это опасно. Если они попадают на ветровое стекло, они бесятся и просто избивают тебя до смерти внутри автомобиля".

Ему там понравилось. Дэвид Мишо рассказывал "The LA Times": "Не думаю, что когда-либо видел актера таким счастливым, как Роба, одиноко идущего по улице навстречу мне. Он практически подпрыгивал". Никто его там не знал. Он мог пойти, куда бы ни пожелал. Глубинка подходит ему идеально, и он до сих пор скучает по уединению. "Я забыл, что представляет из себя язык аборигенов, но там нет слов, обозначающих "вчера" или "завтра". И там был парень, который целый день просто сидел, покрытый мухами, ожидая, когда его позовут на съемочную площадку. Без комментариев. Именно там вы войдете в состояние Дзен. Я имею в виду, что там вообще нечего делать. Это не похоже на то, что вы должны пересечь город ради встречи!"

Мы просто сидим и слушаем птиц. Это был хороший ланч. Он закончил с рыбой и налил себе пива. Это не глубинка, но здесь тихо. А он любит тишину. Паттинсон - минималист. Я спрашиваю, были ли у него какие-то жуткие эпизоды в "Ровере", когда он находился в наиболее уязвимом состоянии как актер. Ясно, что этот вопрос не относится к поту и к жаер в 49ºC. Он подумал с минуту: "Не-а".

И его телефон заходится. "Извини, это возможно мой… - а голос произносит, - "OK, приятель, время идти, - и он смеется. – Мне придется на эту встречу ехать через весь город."

"Весь этот цирк – фальшивка".

В новом фильме Оливье Ассайяса Кристен Стюарт играет ассистентку звезды. Этот фильм повод для звезды, загнанной папарацции, рассказать об обратном эффекте этого бизнеса.

Наиболее закаленные ночные ястребы только покинули ночной клуб Канн, расположенный на крыше дворца, на набережной Круазет. В липкой пыли и застоявшемся запахе табачного дыма появляется другой цирк. Немного придя в себя после последней красной ковровой дорожки конкурсной программы, приходит Кристен Стюарт, затухающая сумеречная звезда, чтобы продвигать фильм Оливье Ассайяса "Облака Зильс-Марии", в котором она показывает фантастический актерский темперамент. В уже посветлевшем ночном клубе, мерцают телевизоры вблизи заваленных растений, телефоны и рации уже перегреваются, пресс-агенты перекидываются парой слов друг с другом, при этом не понимая друг друга, ноги фотографов и операторов, спутанные кабелями. Когда молодая Калифорнийская звезда наконец-то появляется, она становится в угол, освещенный светом из окна, который так подчеркивает ее бледность. Из-за стоящей по периметру охраны, она стоит на солидном расстоянии ото всех, и под вспышками фотокамер выглядит как бабочка на фоне окна. "Какое невероятное шоу! Я знала это, но наблюдать за всем самой гораздо интересней", - говорит она позже.

Положение Оливье Ассайяса в киноиндустрии дает ему расширенные возможности и позволяет мягко выражать критику в адрес удушающей системы. "Фильм был написан не для меня (режиссер сначала рассматривал на роль Мию Васиковска), но обстоятельства и время совпали идеально. Это позволило мне сказать "фак", показать, что меня не одурачить играми знаменитостей". Без необходимости прикидываться наивной, или быть слишком откровенными с телевидением или журналами. Кристен Стюарт говорит, что испытывает страсть к фильмам, которые обнажены за кулисами. Благодаря Оливье Ассайясу, она нашла повод посмеяться над "фальшивыми фильмами, которые люди с жадностью поглощают… весь этот цирк вокруг меня, полностью поддельный. Для меня это волнующий опыт. Оливье Ассайяс предложил Жюльет Бинош и мне красивую интерпретацию о том, как женщина живет профессией актрисы. Чего им это стоит. Что им это дает. И что они действительно могут сохранить для себя".

Кристен Стюарт известна своей интенсивностью, с которой она анализирует каждый сценарий (мы назвали ее сумеречной нацисткой, за ее приверженность оригинальной истории!) Она была очень прилежна в своей работе над ролью "ассистентки". Это напомнило ей об узле ее собственного существования, с момента фильма "Сумерки", режиссера Кейтрин Хардвик, который быстро отправил ее на "удушливые" высоты планеты славы.

"Все произошло очень быстро и неожиданно. Я была полностью изолирована. Уединена. До сих пор люди не разговаривают со мной. Они либо просто перестали делать это, либо не осмеливаются…" Ассистент звезды становится соучастником, с которым продолжаются "очень прагматичные и таинственные" взаимоотношения. Сценарий фильма "Облака Зильс-Марии" помещает ее лицом к лицу с подобной Перосной Ингрид Брэгман "Меня убивает зависимость актрис. Им совершенно необходимы эти едва приемлемые отношения, которые по настоящему не являются ни дружескими, ни профессиональными. Иногда это прямо зависимость. В фильме мы реально чувствуем эту связь между женщинами. Это интригует и в тоже время пугает их".

Кристен Стюарт не знает другой жизни кроме как кино. Ее родители работали в аудиовизуальных СМИ (сценарист и менеджер) и, несмотря на их нежелание, ("эти дети-актеры такие сумасшедшие. Ты совсем не такая как они") она всегда страстно желала сделать карьеру на экране. "В школе все считали меня сорванцом. И режиссеры не видели дальше подростка из долины San Fernando в слишком больших джинсах и кепке…"

Кристен Стюарт также играла рок-звезду Джоан Джетт в фильме "The Runaways" и, как говорится, работала в удивительном режиме, воплощая панк-поколения. Без каких либо драм-кружков или курсов , она берется за любую роль без подстраховки. На съемки фильма "Облака Зильс-Марии" она каждый день приезжает, не зная своего текста, который учила прямо перед выходом на площадку в последнюю минуту. Она настаивает только на одном дубле, уверенная, что горячее только первое пламя огня. "Тебе нужно лучше готовиться", - говорила мне Жюльет. "Но не думаю, что я способна на это. Если я не буду знать свои слова заранее, я избегу того, чтобы начать разбивать их. Как только мы начинали репетицию, я видела только актеров за работой, я не могла успокоиться, находя их для себя нелепыми. Я также боюсь показать эмоции, потому что они могут не появиться вновь перед камерой. Я слишком много наблюдаю за собой".

Оливье Ассайяс сыграл в игру. Он ненавидит прослушивания и держится подальше от актеров, с которыми не ищет никакой дружбы. "Я выбираю их на выдуманные роли, где они смогут потерять свою силу, если бы я знал их лучше. Я могу не спрашивать их о тех вещах, что спрашиваю обычно", - объясняет он. Сначала Кристен Стюарт была дезориентирована, - "Американские актеры обычно заваливают вопросами и указаниями. Как только съемки заканчиваются, режиссер начинает говорить, говорить, говорить….мне понадобились недели две, чтобы адаптироваться, но я поняла, что Оливье целиком и полностью возлагает роль на меня". По словам режиссера, Кристен также подтолкнуло ее знакомство с Жюльет Бинош: "Кристен была просто восхищена ее свободой и хотела учиться. У нее был абсолютный контроль – почти дьявольский – тела и эмоций. Все ее движения казались поставленными. Будто она была танцовщицей. Жюльет часто бросала ей вызов, быть кем-то еще. За пределами ее инстинктов".

"Я не знаю, как долго смогу работать, не вникаю в глубину своей техники", - говорит Кристен Стюарт. "Чувство, будто я могу все испортить. Но мне нравится жить на нервах. Страх – это моя движущая сила". Оливье Ассайяс в полной мере наслаждался этой восприимчивой природой. Во время сцены купания, он позволил актрисам свободу действий. "Он все спланировал, я была в шоке", - говорит Кристен. Жюльет Бинош забежала в воду, сняв всю одежду. Кристен Стюарт последовала за ней, оставшись в своем купальном костюме. "У меня даже был непроизвольный рефлекс, прикрыть глаза, как делает молодой американец моего возраст. Эта скромность от моего персонажа, а не я. Я не стремлюсь защитить свой имидж. Не чувствую никакого давления. Не боюсь делать, что мне нравится, и мне хочется всегда показать что-то большее. Вы понимаете, что я имею ввиду?"

Он одет в рубашку в желто-зеленую клетку, черные кроссовки на толстой подошве и толстые хлопчатобумажные носки. На нем светлые брюки, которые, кажется, он не снимает целую неделю. Во время разговора он слегка клонит голову и говорит обрывками; вдруг он смотрит на меня в упор, натянуто улыбаясь, как будто подумав: "Вам действительно это интересно?". Из всех звезд Роберт Паттинсон больше всего преуспел в скрытности. Он силен и разнообразен в этом своем застенчивом обаянии – все на его лице, в странной фатальной неизбежности. Кажется, он оказался здесь случайно, случайно стал известным, потерянным и забавным, без самодовольства. Например, рассказывая о своей постельной сцене с Джулианной Мур в "Звездной карте", он может сказать: "Это была наша первая встреча; это был мой первый день на съемочной площадке. В Торонто, где мы снимали, было безумно жарко и я обливался потом. Она же относится к числу тех невероятных людей, которые вообще не потеют. Никогда. Так что, оказавшись в такой ситуации, я пытался не залить ее спину своим потом! И я, наверное, выглядел так странно в ее глазах, потому что она постоянно спрашивала меня: "Ты в порядке?"

В свои двадцать восемь лет у него, кажется, получается строить ту карьеру, которая ему по душе. В попытках убежать от постсумеречной истерии, он решает избегать сценарии, спекулирующие на не признаваемом им образе, и он становится постоянным участником очень авторитетных кинофестивалей. После того, как он дважды поработал с Кроненбергом ("Космополис" и "Звездная карта"), он снялся в "Королеве пустыни" Вернера Херцога (фильм о легендарной жизни Гертруды Белл), а меж тем осенью его фильм "Ровер" будет покорять экраны итальянских кинотеатров. "Ровер" - это новый фильм Дэвида Мишо, молодого австралийского режиссера, прославившегося своим удивительным фильмом "По волчьим законам" (2010), который был показан в Каннах. Гай Пирс сыграл полицейского в фильме "По волчьим законам", а в этом новом пост-апокалиптическом триллере, полностью снятым в австралийской глубинке, он играет человека, которого лишили последнего из того, что он имел - машины, которая таит в себе тайну. Так начинается эта история, в которой он (Гай) преследует человека, укравшего его машину, с помощью беспокойного и смущенного парня, которого играет Роберт Паттинсон.

- Каково было работать с Гаем? У вас есть несколько сильных сцен.

- Это было невероятно! Его герой не имеет абсолютно ничего общего с ним, он (Эрик) постоянно прессует меня. В нем есть что-то от Терминатора, только черты лица не такие ужасающие. Легче сыграть карикатурный образ, чем выразить реальный страх. Было странно играть с человеком, который вынужден быть манихейцем, признающим либо белое, либо черное. Благодаря этому получилось очень интересное развитие событий.

- И что вы можете сказать о своем персонаже? Он странный парень, который не в состоянии выразить себя.

- У меня было достаточно четкое представление о нем, когда я впервые прочел сценарий. Никогда за всю свою карьеру я еще так усердно не готовился к пробам. Я репетировал свои слова по двенадцать часов в день в течение недели, я был просто одержим ими. Я работал над своим голосом, пытаясь найти определенный акцент. А как только я получил роль, я еще никогда не чувствовал себя настолько свободным в игре. У меня не было никаких ограничений. Первое, что я спросил у Дэвида: "Является ли мой персонаж умственно отсталым?". Он ответил: "Я не знаю. Ты решай".

- И что вы решили? Даже после просмотра фильма все-таки есть еще сомнения?

- Я сам себе ответил, что он тот человек, которому сказали: "Ты - неспособный". На самом деле он скованный и неуверенный парень, который рос в жестких условиях, где люди постоянно били его и затыкали ему рот. Он дошел до такой стадии, когда сам думал, что ему уже и думать не нужно, достаточно просто следовать чьим-то приказам. Поэтому он забил на собственную личность. Он запуганный парень. И когда Эрик говорил с ним и задавал ему вопросы, он не знал что делать, потому что раньше с ним такого не случалось. По этой причин он был единственным, кто на самом деле видел Эрика, которого все считали мудаком.

- После просмотра фильма "Лагерь "Рентген" с Кристен Стюарт, я подумал, что она переживает период в своей жизни, очень похожий на ваш. Вы до сих пор сравниваете ваш взаимный выбор в карьере?

- Нет. На самом деле нет. Но у нас обоих были одни и те же понятия о том, в каких фильмах мы хотим играть. Лишь два года назад я понял, что действительно хочу делать. Съемки в фильме "Космополис", его премьера в Каннах реально помогли мне понять, что мне действительно нравится. "Космополис" был неожиданным опытом, который позволил мне узнать мир, который я люблю. Я сделаю все ради того, чтобы быть в Каннах каждый год.

- Поскольку мы заговорили об этом… было ли для вас облегчением, то что Кроненберг никогда не смотрел "Сумерки"?

- Для меня нет никакой разницы. В любом случае я бы пробовался на роль. Я всегда стараюсь сделать разные вещи для каждой роли, которую играл. И мне не важно, видел ли режиссер мои предыдущие фильмы, потому что в любом случае, для него я сделаю что-то другое, уникальное.

- В последнее время ваш выбор был ориентирован на режиссеров, которые любят снимать мрачноватые фильмы, такие как Кроненберг, Херцог или сам Мишо. Вы когда либо чувствовали влечение к такого рода фильмам?

- Для меня это не важно. Например, фильм Херцога будет не такой уж и мрачный. Скорее он приключенческий. Я написал список из двадцати режиссеров, с которыми мне бы хотелось поработать и с ними я сыграю любую роль, неважно какую. Для меня достаточно уже то, что я работаю с ними. В последние годы я понял, что если ты работаешь с лучшими режиссерами, в конце концов, ты всегда будешь удовлетворен конечным результатом. И будешь всегда оказываться в сложной, раскрывающей тебя ситуации.

- Двадцать режиссеров, но, тем не менее, вы снова возвращаетесь к Кроненбергу.

- Я согласился, даже не читая сценарий. Мне нравится работать с ним, и нравятся его фильмы. Я тут недавно осознал, что последние несколько лет заводил приятельские отношения с разными режиссерами, еще до того как был дописан сценарий . Я устал ждать. И как то вдруг, все сложилось идеально.

- А с кем вы знакомились?

- Я ходил на ужины с Джеймсом Греем, пытался работать с ним. Мы до сих пор поддерживаем отношения, ведь никогда не знаешь (смеется)! Обычно мы ходим выпить вместе, но я никогда не преследую их со странными письмами!

- Вы полностью исключаете возможность сделать что-то типа "Сумерек" в будущем?

- У меня были и другие предложения на похожие роли. Но я никогда не был такого рода актером "крупных проектов". Конечно, "Сумерки" в каком-то смысле загнали меня в это положение. Но я чувствую себя не комфортно, будучи частью блокбастера или франшизы. Кроме "Сумерек" и "Гарри Поттера" единственным крупным фильмом был "Воды слонам". И все равно в нем было не настолько огромное производство, с учетом бюджета в тридцать пять миллионов долларов. И это была не франшиза. После "Сумерек" я принял решение, которое было лучшим для меня. Я делал то, что хотел делать.

- И под конец, можете ли вы нам что-нибудь рассказать о "Королеве пустыни"?

- В двух словах, я хотел поработать с Херцогом, даже при учете того, что роль маленькая. Он очень интересный человек и я больше нервничал перед встречей с ним, чем во время съемок свой роли. Фильм рассказывает о Гертруде Белл. Я играю роль Коннола Томаса Лоуренса, даже несмотря на то что никогда не смотрел "Лоуренса Аравийского". Я знаю, это невероятно! У меня роль второстепенного персонажа, который завязан в превратностях судьбы главной героини. Херцог великий человек, он может рассказывать бесконечное количество безумных анекдотов. Он эксцентричен и смешной, и невероятно уверен в себе.

Для сентябрьского выпуска "Elle" сняли "Fields Market" в Уэст-Хиллс, Калифорния, превратив проходы между полками с экологически чистыми продуктами в магазине, консервные банки с тунцом и содовую в повседневно-гламурный фон для съемок обложки с Кристен Стюарт. В то же время абсолютная хулиганка и одновременно ранимая девушка Стюарт вот уже больше десяти лет переносит на большой экран эмоциональные и бесспорно реальные образы. У нее миллионы поклонников и уйма новых проектов, крупных и не очень, но самым впечатляющим талантом актрисы, возможно, является ее способность не обращать внимания на весь этот шум вокруг нее и просто оставаться самой собой несмотря ни на что.
Так каково это быть Кристен Стюарт? В своем интервью Стюарт говорит о том, осуществима ли возможность иметь частную жизнь даже для кого-то такого, как она; о том, как внезапно обрушившаяся слава, которую ей принес "сумеречный" феномен, сформировал ее и ее образ в глазах общественности, и о том, что на самом деле заставляет ее хотеть "болтать и зависать весь день" с незнакомцами.
О том, как она позволила своей карьере развиваться естественным образом:

Я никогда не сидела и не планировала, как мне повести себя с этого момента. Как только вы начинаете размышлять о дальнейшем развитии вашей карьеры – если вы собираетесь не упустить ни одного ее подъема или момента – тогда вы никогда ничего не сделаете для себя. Это значит, что вы действительно, на самом деле работаете на публику, главным образом. Вы превращаете себя в пачку чипсов.
О неспособности нравиться всем и всегда:

Сейчас я чувствую себя так, словно если я улыбнусь для фото папарацци – чего я никогда не сделаю – то за это люди, безусловно, будут осуждать меня. Они подумают что-то вроде: "Теперь ты поддаешься, теперь ты продажная". Тогда чего вы хотите? Что вам нравится?

О том, в какой момент она поняла, насколько значимыми окажутся "Сумерки":

В день, когда вышел фильм, моя фотография появилась в "New York Post", кажется. Я сидела у себя на крыльце, курила трубку, с моим бывшим парнем и собакой. И я такая "Вот дерьмо, что ж, я должна была знать об этом".

МЯТЕЖНИЦА В РОЗОВОМ
"Я никогда не сидела и не планировала, как и куда мне двигаться дальше", - девушка с обложки этого месяца, Кристен Стюарт говорит журналистке Лили Анолик. – "Как только вы начинаете размышлять о дальнейшем развитии вашей карьеры – если вы собираетесь не упустить ни одного ее подъема или момента – тогда вы никогда ничего не сделаете для себя. Это значит, что вы действительно, на самом деле работаете на публику, главным образом. Вы превращаете себя в пачку чипсов". Может быть, поэтому самый большой аутсайдер-овский инсайдер Голливуда с легкостью согласилась на фотосессию во время небольшой прогулки по фешенебельному продуктовому магазину: кто лучше, как ни лицо одной из самых больших франшиз столетия, может понять иронию превращения коллекции Карла Лагерфельда осени/зимы 2014 года в товар? Еще в нашем осеннем издании, посвященном моде мы с дизайнерами Кэти Хиллер и Луеллой Бартли проверим острые тенденции. Мы изучим коллекции сезона во всем их разнообразии, от сексуального милитаризма до неаккуратного пошива и ярких узоров. Но как бы сказала Стюарт: "Не меняйтесь для нас. Сделайте это для себя".

Кристен Стюарт знаменита – нет, зачеркните это. Знаменита – слишком малозначительное слово, чтобы описать то, что значит Кристен Стюарт в истории американской культуры на сегодняшний день. Кристен Стюарт – это феномен, играющий девушку в "Сумеречных" фильмах, только, конечно, она, на самом деле, играла парня. Это секрет привлекательности франшизы: интерпретация устаревшей, попахивающей нафталином, приземленной, о-боже-не-надо-снова "Ромео и Джульетты" возвращающейcя к теме так-сошлись-звезды любовников, за исключением одной вещи, и именно это сделало "Сумерки" столь свежими, он – Джульетта, а она – Ромео. Эдвард Каллен Роберта Паттинсона – прекрасный, печальный, возбуждающий, слегка анемичный из-за того, что является кровососом, который отказывается пить человеческую кровь; его принципы так же высоки, как и его скулы - объект желания, его снимают с таким же обожанием и фетишизмом, как Дитрих снимал фон Шенберг в каждой своей картине. Он также является чудовищем, хоть и красавец – один из самых больших диссонансов – проклятый навсегда остаться семнадцатилетним и навсегда одиноким, принц тьмы без принцессы, не говоря уже о короле бала без королевы. Именно Белла Свон в исполнении Стюарт – тихая, сильная и полная стремлений - ставит точку в его одиночестве, преодолевая препятствия, как физические, так и метафизические, встающие на их пути, соглашаясь на вампиризм, единственную возможность для них остаться вместе навечно. (Те самые феминистические типичные представители сторожевых собак, чувствительные носы которых трепещут от малейших дуновений в стиле мужики-лучше-чем-женщины, порицают Беллу, а следовательно, и Стюарт, как своего рода самопожертвенную женщину-дуру, которая как обычно не права. Если бы Белла влюбилась в гендерный стереотип, она бы не была той женщиной, которая нуждается в постоянном мужском внимании, а она была бы Белым Рыцарем. У нее достаточно благородности и галантности, чтобы никогда не бросать в лицо своей настоящей любви тот факт, что именно она его спасла.)


Раз уж мы заговорили о секретах привлекательности, рассмотрим Стюарт: Она - приятная, симпатичная девушка, обладающая и душевным интеллектом, и глубиной чувств, которая в то же время моментально может превратиться в горячую молодую хулиганку, готовую к действиям, к пинкам, к чему угодно. Упомянутая выше личность может быть утонченной, не будучи слабой, и именно поэтому она так привлекательная в таких фильмах как "В диких условиях" (2007), "Парк культуры и отдыха" (2009), "На дороге". Она явилась идеальной парой, как для обреченного странника Эмилия Хирша, страдающего от безнадежной любви умника Джесси Айзенберга, так и для опьяненных миром битников Гаррета Хедлунда и Сэма Райли, которые хотели путешествовать, даже если не было какого-то определенно места, или к кому-нибудь в кровать. Уж не говоря о том, что эти тупые мальчишки всегда получали и могли видеть то, что прямо перед ними. (Все, что нужно было сделать Стюарт - это посмотреть на героя Хирша Криса Маккендлеса с болью и трепетом, и, очевидно, что он тоже позабыл бы об этом диком путешествии на Аляску, о котором он никак не мог перестать говорить, и остался бы с ней и ее родителями в долине Империал). Эта персона настолько уверена, что это граничит с высокомерием, мужественностью мачо, вот почему она готова отбросить этот полуприкрытый взгляд чистой похоти и направить его на глазки-блюдечки Дакоты Фанннинг, играющей лакомый кусочек в фильме "The Runaways" (2010). Именно поэтому она способна перевоплотиться в Джоан Джетт, женщину, которая доказала, что тебе не нужен пенис, чтобы играть рок, а нужно просто надеть на гитару ремень, перекинуть его через шею и воспроизвести звук, который рванет прямо из колонок – быстро, срочно, полный жизненной энергии, и агрессии, и бесшабашных хороших времен.


Не то чтобы Стюарт была первой молодой актрисой, которая испытала то, как может завести гендерная неоднозначность аудиторию. Анжелина Джоли, ради бога! Когда Джоли пришла из неоткуда, казалось бы, в одночасье в конце 90-х, она была не только самой горячей девушкой, которую когда- либо видел мир, она была еще и самым сексуальным парнем: при всем ее развязном шаге, ухмылке, торчащими костями: сладкая малышка и привлекательный, мускулистый сексуальный жеребец – два в одном. Но за последние несколько лет, будто ее сексуальность обошла весь круг. Она полностью погружена в себя, и ей уже это не нужно. Ее ранняя уязвимость (ее взгляд был часто, как у раненной, и таким, каким можно ранить) – это то, что она переросла. Стюарт, однако, до сих пор в этой стадии, и это то, что делает ее одной из самых романтичных и в тоже время захватывающих женских образов на экране сегодня.


Ладно, вот и Кристен Стюарт – кинозвезда и секс-символ.


Я встретилась с Кристен Стаюрт лично утром, в понедельник, в Калвер Сити (п.п. (англ. Culver City) — город на юго-западе штата Калифорния, расположен к западу от Лос-Анджелеса). Мы встретились на студии художника Эда Рушея. Сама я с западного побережья, и рассказы о пробках Лос-Анджелеса подготовили меня и напугали, поэтому я приехала на полчаса раньше. Когда появилась Стюарт, за одну минуту до назначенного времени, для меня проводили экскурсию по мужскому логову, полному примочек а-ля Мерлин Монро: две собаки, с одним именем Лола, и рваные изображения Иисуса в исполнении брата Рушея, Пола. Стюарт позвонила мне на телефон, сказать, что ждет снаружи. Я открыла дверь.
Девушка по ту сторону должно быть испугала бы саму молодую Джоан Джетт – по словам настоящей Джоан: "Стюарт изучала меня. Смотрела, как я говорю, пою, дышу, просто существую. Это дошло до того, что когда мы стояли вместе, люди не могли различить нас". Но сейчас передо мной скорее молодой Элвис Пресли, на которого она также невероятно похожа: такие же миндалевидной формы глаза (ее яркие голубовато-зеленые глаза были затемнены карим в "Сумерках"), с черной подводкой, тяжелые веки, в толстовке с капюшоном, такое же светлое и гладкое, как мрамор, без единой поры лицо, такой же рот, узкий, но полный, созданный для усмешек. Она - рок-н-рольная худышка в узких джинсах, потертых "Vans", футболке с V-образным вырезом, солнечными очками, висящими на горловине, волосы - длинные, спутанные и окрашенные в медно-красный цвет, с темными корнями. Видок – вылитый южно-калифорнийский уличный панк-гаврош, совершенно не гламурная киска. Но она может приуменьшить свои природные активы только таким обилием. Нужно ли мне говорить вам, что она очень, очень красивая? И хотя сейчас ей двадцать четыре года, она выглядит гораздо моложе – ребенок, выпускницы школы.

Мы со Стюарт пожали друг другу руки, и я ее представила всем вокруг. Хотя ее манеры застенчивые и робкие, она кажется той, которая с желанием идет на контакт. Не только с Рушеем, который вошел в комнату практический в тот же момент, что и она, но и с Полом, и ассистентом Рушея, Сьюзан, и обеими собаками. И со мной, конечно. Рушей ведет нас внутрь студии, которая очень огромная, изначально построенная Говардом Хьюзом, производителем двигателей самолетов. В свои семьдесят шесть он все еще привлекателен, худой и загорелый, с копной седых волос и с убивающими женщин наповал голубыми глазами. (В ряду его бывших подружек числятся актриса Саманта Эггар и модель Лорен Хаттон). Он выглядит скорее не художником, а голливудской звездой старых добрых вестернов, вроде Гарри Купера, только испачканный краской. И звучит как звезда вестерна, будучи немногословным, когда говорит, и произносит слова с мягкой тягучестью Оклахомы. Одна из бывших однажды назвала его "королем невозмутимости". Этот титул до сих пор ему подходит.
Взаимопонимание между Рушей и Стюарт возникает естественно и мгновенно. Он знает, что она играла в адаптации Уолтера Саллеса "На дороге" Марилу – "красивую маленькую девчонку" Дина Мориарти, которая была не старше сладких шестнадцати лет, где впервые появилась голой, если исключить белое белье, и это становится прекрасным поводом для разговора. Он вынимает красиво оформленное издание произведения Керуака, одного из любимейших писателей Стюарт, в создании которого он участвовал несколько лет назад, иллюстрировав текст фотографиями. Он листает страницы, а Стюарт называет объекты и места на картинках: несуществующие теперь бренды пива и автомобилей, пачек сигарет без фильтра: "Мы так много их курили на съемках, что думали, что умрем!" - яблочный пирог с мороженым, такие пустынные, что можно заплакать, участки шоссе в Аризоне, мексиканские публичные дома. И она делает это без хвастовства, а с радостью узнавания, потому что видит то, что трогает ее, приводит в восторг.

После того, как Рушей закрывает "На дороге", они со Стюарт продолжают легко обмениваться друг с другом замечаниями. Они делятся своей взаимной любовью к световым бликам на фотографиях, когда я вынуждена вмешаться: на четверть первого зарезервирован ланч, и я обещала публицисту Стюарт с уважением отнестись к ее расписанию. Рушей вынимает два экземпляра его книги "Porch Crop", подписывает одну для нее, другую для меня и с грацией ковбоя ведет нас к дверям.

Стюарт и я садимся в ее черный мини-купер, на самом деле, машину ее мамы, и направляемся в ресторан в нескольких кварталах отсюда. Перед тем, как зайти внутрь, она ныряет в маленький проход, чтобы покурить, что она делает до нервного быстро. Как только мы подходим к месту администратора ресторана, я понимаю этот всплеск нервов. Она опустила голову, ссутулилась - она буквально желает стать невидимой – и все же взгляды людей так и притягиваются к ней, как железо к магниту. Все уставились. На самом деле, все. Даже те, кто выглядят так, будто не таращатся, тем не менее, таращатся. И в этот момент я осознаю, или, скорее, переосознаю, - потому что я знала об этом до нашей встречи, а потом просто забыла, такой сдержанной она казалась, такой непритязательной и такой нормальной – что она относится к высшей лиге знаменитостей. Осознаю и то, что ее жизнь очень сильно зависит от милости незнакомцев. Например, если один из этих милостивых государей рассекретит ее, позвонив в любую редакцию новостей (хей, это Лос-Анджелес, и у людей, скорее всего, кнопка быстрого набора телефона скандальных таблоидов запрограммирована заранее) или твитнет, что "ох, я сейчас с КСтю в @ Akasha на бульваре Калвер", и нам придется уйти. Голодными.
Администратор ресторана ведет нас к скрытому от любопытных глаз столику в задней части помещения. Официант подает меню и воду. Стюарт садится на стул лицом к стене и спиной к остальной части ресторана. Когда мы понимаем, что остались одни, и никто не собирается к нам приставать, она явно расслабляется, откидывает волосы с лица и облегченно выдыхает. Кажется, что она сдерживала дыхание прямо с того момента, как переступила порог ресторана. С минуту или две мы обсуждаем всю эту жуткую нелепицу о том, как быть ею.

- Получается, ты вообще не можешь смотреть на людей, - говорю я.
- Меня это преследует. И по большей части, я не могу смотреть. Я бы с удовольствием пялилась на тех девчонок, - она головой показывает, на каких, - но не могу даже взглянуть туда.
- Не рискуешь встречаться взглядами с незнакомцами?
- Да, потому что тогда ты подпускаешь их к себе. Но в то же время, ты вдруг задумываешься: что, вообще никого не хочешь к себе подпускать? И честно, я с людьми очень естественна. Невероятно. Если кто-то очень классный и милый и просто хочет поговорить, то я зависну с ним и проговорю весь день.

Возвращается официант, Стюарт открывает меню и быстро начинает изучать выбор блюд.

Пока она занята этим, я собираюсь задать ей очень сложный вопрос: ей не нравится быть известной, или ей не нравится быть настолько известной, или она просто маленький неблагодарный сноб, недостаточно ценящий славу, которой мы, публика, такие добрые люди, наделили ее. Насколько я понимаю, она заслужила такую репутацию, потому что временами не говорит «чиз» перед камерами. У меня же создалось ощущение, что Стюарт по своей природе застенчивый человек, и временами она съеживается от уровня внимания, которое к себе привлекает, и по-настоящему честный человек, поэтому не может сразу отключить эту защитную реакцию. А еще, да, возможно, она внутри себя мятежница. А бунтарский дух сейчас в Голливуде в дефиците. Настоящий бунтарский дух, а не его атрибуты. Здесь и так хватает старлеток, выкидывающих фокусы, - требующих тату, которые можно скрыть макияжем, и пирсинг, который можно вынуть перед съемками, вещества, вызывающие привыкание, ведущие к потере веса. Эти девочки, появляющиеся на всех красных дорожках, где только могут, открывают в улыбке свои надутые коллагеном губы, демонстрируя блестящие покрытые коронками зубы, а в основе – желание понравится, а в основе – трусость. Никто из них и не помышляет сказать господину ДеМилле (папарацци) взять свою камеру и убраться с ней. Я предполагаю, что Стюарт не всегда мила с медиа, потому что она знает, что цена за то, чтобы всегда быть милой, очень высока. Если ты даешь медиа то, что они хотят, то они берут и берут, пока ты полностью не потеряешь себя, пока не станешь просто улыбающимся "ничем" с пустыми глазами – бездушной, безвольной, безвредной. Так лучше вести себя порой вызывающе, но сохранить самоуважение.

Возвращаемся к ужину:

Стюарт компенсирует ранее выкуренную сигарету капустным салатом. Я делаю аналогичный заказ. Официант забирает меню, и мы начинаем нормальное интервью, сначала пытаясь покрыть все пробелы. Стюарт из этой местности, она родилась и выросла в San Fernando Valley. Ее мама и папа, оба работают в шоу бизнесе. Мама отвечает за сценарии, отец – менеджер сцены и телевизионный продюсер. Стюарт, еще когда была очень молода, решила стать актрисой, и не для того, чтобы привлечь внимание, а чтобы работать. "Я хотела ходить на работу с (моими родителями) и что-то делать, - говорит она. – А все, что вы умеете делать, будучи ребенком, это играть. Я видела детей на съемках, и я подумала: Что это такое? Почему им разрешается здесь находиться?" Ее семейное окружение помогло ей сложить мнение об этой индустрии, живое, практичное, полностью лишенное мечтательности, и она его и придерживается. Тим Блейк Нельсон, который снял фильм "Анестезия", скоро выходящий на экраны, с восхищением говорит о ее "рабочем духе".

Успех пришел довольно быстро. В девять она получила роль сорванца в фильме Роуз Троше "Безопасность вещей" (2001). В десять, снова роль сорванца в фильме Дэвида Финчера в "Комнате страха" (2002). Не было сюрпризом то, что она будет естественна в роли дочери Джоди Фостер, потому что обе актрисы подходили друг другу не только физически, но и по темпераменту. ("Кристен была очень особенным, интересным, своеобразным ребенком", - вспоминает Фостер.) Стюарт пришлось подождать до своего восемнадцатилетия для "Сумерек" и звездного статуса. Хотя, когда она соглашалась на этот фильм, она думала, и не просто так, что это будет инди фильм с неизвестными актерами, снятый Кэтрин Хардвик, хорошо известной своим фильмом "13" (2003) с невероятно низким бюджетом.
- Когда ты поняла, что "Сумерки" станут большим проектом? – спрашиваю я.
- В тот день, когда вышел фильм, в прессе появились мои фотографии, вроде бы в "New York Post". Я сидела на крыльце с моим бывшим парнем и собакой и курила. Я тогда: "Вот дерьмо, ну, мне следовало предполагать".

Она признается, что сначала тяжело переносила свалившуюся на нее славу: "Мне пришлось вылезти из норы, а люди еще не привыкли ко мне. Это было нереально сложно. Я не умела хорошо давать интервью. Я очень нервничала. И люди на это не очень хорошо реагировали".



За прошлые пару лет она вернулась к более мелким, более интимным проектам, в которых Стюарт участвовала до и во время Сумеречной саги, и "Белоснежка и охотник" является заметным исключением. Эта оживленная по типу "порви их всех" классическая сказка очаровала зрителей, а вероятно, и критиков, и помогла Стюарт стать самой высокооплачиваемой актрисой (Форбс назвал ее самой высокооплачиваемой актрисой 2012 года).

Этот фильм так же потряс ее личную жизнь, когда камеры "Подсматривающего Тома" поймали ее за милованием с женатым режиссером Рупертом Сандерсом. (Бедный Роберт Паттинсон казался неспособен выдержать свое актерское амплуа из "Сумерек" в реальных отношения со Стюарт. Как мы с вами знаем, таблоиды вырубили сотни акров леса, чтобы мы с вами узнали, что актеры, играющие Беллу и Эдвард, бросились в объятия друг друга с не меньшим пылом, чем и их герои. Как только разразился скандал, Стюарт принесла Паттинсону извинения через журнал "People", по существу выставляя его "Обиженной женщиной" в любовном треугольнике). Медиа были жестоки со Стюарт, не проявили ни крупицы жалости. Неожиданно повсюду появились заголовки в самой уважаемой прессе, в которых слова вампир и шлюха объединились в шлюхиру. Публика была, если можно это представить, еще менее милосердна. Майки со слоганом типа того, что Кристен Стюарт – лгунья (примечание переводчика: здесь игра слов, которую не хотелось бы передавать) облегали тела многих. После победы в номинации "Лучший поцелуй" четыре года подряд на MTV Movie Awards, Стюарт и Паттинсон были лишь номинированы на нее в 2013 году. Она, по сообщениям, выпала из франшизы "Белоснежка и охотник", потому что запятнанная любовным треугольником девушка не может играть икону невинности. Джоди Фостер страстно защищала Стюарт в "The Daily Beast", обещая ей, что "и это пройдет". Фостер, возможно, смотрела в хрустальный шар. Стюарт удалось выдержать, по крайней мере, на публике, не сломаться, не надломиться. В конце концов, пресса утомилась и потеряла интерес, и двинулась вперед. А она перенесла свою ярость или разочарование в работу. В этом году у нее выходят два фильма, Питера Сэттлера "Лагерь "Рентген" и Оливье Ассайаса "Облака Зильс-Марии", о стареющей звезде (Жюльет Бинош) и ее преданной – возможно, слишком преданной – ассистентке (Стюарт), оба [фильма] привели в восторг фестивали.
Я спросила Стюарт, с кем она сейчас встречается. Она и Паттинсон снова тайно вместе? Или она встречается с Николасом Холтом, молодым красавчиком? Или ее близкая подруга Алисия Кэргайл стала чем-то большим, чем подругой? (Последние сорок восемь часов я читала слухи, по которым возможно и то, и другое, и третье). Это не мое дело, конечно, если не считать того, что задавать вопросы входит в мои должностные обязанности.

Стюарт вежливо, явно вежливее, чем я того заслужила, дала мне понять, что ее личная жизнь таковой и является, позиция, которая вызвала мое восхищение, если не считать профессионального разочарования. Она, однако, без проблем обсуждала в абстрактных терминах, как личная жизнь возможна у кого-то, типа нее: "Я просто должна быть очень начеку. Это уравнение, из которого надо вычеркнуть импульсивность, но я…"


Стюарт прерывает жужжание, оповещающее о пришедшем сообщении. Пока она разбирается с ним, я готовлюсь задать еще один сбивающий с ног вопрос о том, что ее драматический диапазон очень даже невелик, он один и тот же в каждом фильме, одни и те же приемы, в общем-то. И хотя трудно отрицать тот факт, что она воплощает персонажи, которые напоминают друг друга, - умных, но не слишком эмоциональных, беспокойных и немного одиноких, - они не идентичны. Стюарт знает о своих ограничениях: "Некоторые люди пытаются создать персонажа. Но я не могу быть кем-то другим. Если я не могу проникнуться чем-то в персонаже, его поступках, то это проблема. И иногда режиссеры говорят: "Это не ты, Кристен, это твой персонаж". А я думаю, что эти слова вызваны ленью. Потому что это я. Определенно это я".

По моим ощущениям ограничения Стюарт по факту являются ее сильными сторонами. Как актриса, она обманчиво проста, так естественна в своем стиле, без напряга. Сыграть кого-то по персональным качествам, по восприятию полностью отличную от нее, по ее мнению, будет фальшью. Вот что говорит Джесси Айзенберг: "Когда мы работали над "Парком культуры и отдыха", Кристен прерывала сцены, потому что чувствовала, что она выглядит неестественно. Ей было 17 лет!" Часто, когда внешне Стюарт выглядит безэмоциональной и простой, на самом деле, в ее игре полно нюансов и деталей, каждая роль – это вариация на одну и ту же тему: себя. Она – американка, производства Калифорнии, и если провести параллель с книгой Эда Руше, жительница западного побережья, с инстинктивной скромностью жительницы западного побережья, с ненавистью ко всему претензионному и прохладной куртуазной грацией. Если она не может сделать так, чтобы все казалось легким, она не захочет в этом участвовать вообще. И именно из-за того, что она хочет, чтобы все казалось простым, это не значит, что это просто, и из-за того, что она не корчит из себя великую актрису, это не значит, что она ею не является. Вы никогда не увидите ее игру, что является доказательством того, насколько она хорошая актриса.
Стюарт отсылает текстовый ответ, и мы еще несколько минут беседуем.

"Теперь я чувствую, что если я улыбнусь папарацци, не то, чтобы я собираюсь это делать, это будет именно тем, за что люди начнут меня презирать. Они скажут: "Что, сдалась, теперь и ты продалась?", а с моей стороны это будет: "Ну, чего вы хотите? Чего пожелаете?"

Наши тарелки уже давно пусты, и она попивает кофе, я – чай. Я прошу принести счет, и мы направляемся наружу. Я чувствую, что она хочет покурить, но сдерживается и не прикуривает, потому что мы идем рядом, а моя беременность уже видна. Мы говорим друг другу до свидания, она достает ключи, а я возвращаюсь в ресторан и прошу администратора вызвать такси. Я жду, глядя в окно. Там Стюарт стоит, опираясь на капот маминого миникупера, щурится от солнца, зажимая между губ сигарету. Затянувшись последний раз, она выбрасывает бычок на тротуар, втискивается на место водителя, заводит машину и встраивается в плотное движение автотранспорта на Culver, без пауз и сомнений. Принцесса невозмутимости.

Лучшая вещь в Роберте Паттинсоне – это то, насколько он странный. Если бы он не был актером, он стал бы тем единственным парнем в офисе, который улыбается наполовину и выбирает себе такой путь, чтобы избежать кулера с водой. Он дружелюбный, но странный – со своим глупым смехом, словно бы он пришел в хорошую частную школу в Барнсе. Мы встретились в мае на Каннском кинофестивале, когда он только прикончил свою сигарету под небом, едва сдерживающимся от дождя. Назвать его одежду "гранжем" было бы пренебрежением к гранжу. Он был одет просто небрежно: "рубашка лесоруба", футболка, кроссовки, белые джинсы. "Я с похмелья, - жалуется он, когда я включаю запись. – Я чувствую себя совершенно отвратительно".

Комната переполнена скучными недожурналистами. Они сидят группами, ради пятнадцати минут с Р-Паттцем, чтобы записать цитаты о "Сумерках" и распространить их в Интернете. Вампирская сага закончилась, но осталась бессмертной. С 2008 по 2012, те пять фильмов, основанные на романах Стефани Майер, заработали по всему миру два миллиарда фунтов стерлингов и взрастили фандом, по-прежнему пламенно любящий исполнителя главной роли. Для многих он навсегда будет бессмертным Эдвардом, который питал интерес к Белле (Кристен Стюарт) и влюбился в нее. Они добавили загадочного обаяния к этому, став парой и за кадром. Добавьте к этому его ключевую роль в "Гарри Поттере", и становится ясно, почему этот бледный красавчик проводит большую часть своей жизни на первых полосах. Это было необычное взросление для самого младшего из троих, кто вырос в классическом пригороде Лондона и, как я выяснил, на самом деле не любит большое кино.

Что он действительно любит, так это свою недавнюю роль в "Ровере", независимом триллере от режиссера Дэвида Мишо, который даже не видел "Сумерки". Это нравится Паттинсону, который рассказывает об этом фильме несмотря на то, что прошлой ночью он пошел на вечеринку и "забыл", что должен работать. Мало найдется нормальных двадцативосьмилетних мультимиллионеров. Мы говорим о недавнем интервью для Dior, в котором он необдуманно говорил о француженках, потому что "меня спрашивают, какая ваша любимая часть аромата". Он качает головой над бессодержательностью вопроса. "Еще я говорил кому-то, что использую увлажняющий крем, а затем увидел, что об этом написали – я провел все это время, пытаясь заработать репутацию, а тут этот гр****** заголовок об увлажняющем креме!"

Дело в том, что он расстроен. Все, чего он хочет, в чем нуждается сейчас – доверие. Деньги у него есть: пять сумеречных фильмов и контракты в модной индустрии эту проблему решили. И последние несколько лет, начиная с фильма Дэвида Кроненберга "Космополис" в 2012 году, он ищет странные, более грязные роли. Он – единственный актер, который дважды в этом десятилетии занимался сексом в лимузине, на экране. В "Ровере" он опорожняется в пыльный куст. Я выдаю цитату Кэтрин Хардвик, которая снимала первые "Сумерки": "Роб очевидно до смешного фотогеничен, но еще он очень талантлив. Я так и вижу, как он создает стильные, странные и дикие образы". Он морщится, услышав первую часть цитаты, но вторая ему нравится.

"Я выбираю настолько странные вещи, что они не измеримы обычными мерками, - говорит он. Его мозги скрипят, его голос мягкий и уставший. – Если что-то завязано с чем-то всем понятным, то я не знаю, справлюсь ли я. Это не то, как я сам отношусь к чему-либо. Есть такие виды персонажей, которых мне не хочется стараться воплощать. Я предпочитаю играть в собственную игру. Так появляется возможность создать новый клубок эмоций, который и объяснить-то трудно".

В "Ровере" он играет Рэя, окровавленного бродягу из Австралии будущего, разоренной, в которой не действуют законы после какой-то катастрофы. Он может быть воякой и, как это формулирует Паттинсон, "умственно неполноценным". Актер прекрасен, он привнес в этот мрачный и серьезный фильм – если хотите, в "Безумного Макса" - весь свой наработанный багаж знаний, и противопоставил озлобленному герою Гая Пирса Эрику. Этот красавчик подпевает песне, в которой есть такие строки: "Не ненавидьте меня, потому что я красив". Зубы у Рея ужасны: поломанные и гнилые. Они напомнили Паттинсону: "О детях в школе, которые не чистят зубы - "чудаков", - ухмыляется он. – Это всегда те, кто слишком много играют в видео игры".

Это и есть то, что смешного в Паттинсоне, или в его похмельной версии. Отсутствие фильтра. Большинство актеров воздержались бы от критики людей, которые играют в видео игры, потому что это и есть те люди, которые смотрят их фильмы. Но не он. Я предполагаю, что умственно и физически недоразвитый Рей был его моментом Майли Сайрус – публичным разрушением чего-то невинного. "Мне нравится прикидываться Майли Сайрус", - повторяет он, хихикая, но я не думаю, что он даже думал о себе, как о чем-то чистом. Ему уж точно все равно. У него даже нет публициста. Я мог бы его спросить, с кем он встречается, но любой ответ от этого невероятного тролля и сердцееда был бы ерундой. Когда я ехал в Канны, то почитал о его любовных похождениях. Там были слухи о модели Имоджен Керр, о Кэти Перри, о стилисте Кэти Перри.

Я спрашиваю, что он думает по поводу того, за что его будут помнить, с чем будет связано его имя в Гугл в будущем. Стюарт – его коллега по "Сумеркам", о которой он недавно сказал: "Дерьмо случается" - всегда будет там. "Сумерки" тоже. Что еще? "Гей?" - смеется он. Но это не от тебя зависит, добавляю я. Твой имидж контролируется маниакальными фанатами, которые ретвитят все новости о его ролях сто раз в минуту. "Они очень активны, - кивает он. – Отличные публицисты, но я не люблю обращаться к ним, как к "фанатам". Я думаю, это ужасно, когда люди говорят: "Я люблю своих фанатов!" Вы же даже их не знаете".

Он продолжает, говоря, что он думает, что, все это сомнительно, поскольку он чувствует себя "довольно неуверенным", а потом театрально выдает: "Как вы вообще можете меня любить? Нет, вы не любите!" - И я не знаю, помнит ли он хоть что-то из нашего диалога.

Мне удалось провести минут пять с Пирсом – который покончил с образом подросткового сердееда, Майка из "Соседей", сыграв несколько сильных ролей в серьезных фильмах – и я попытался узнать, может ли он дать совет, как убежать от прошлого. Он не завидует своему коллеге, который более известен, чем он сам был в восьмидесятые. "Я рад, что мне не приходится с этим сталкиваться, - честно говорит он. – Это напрягает. У Роба отличное чувство юмора, но и его достает. Когда он видит все это, связанное с "Сумерками", то говорит: "Грх, ну и ладно…", - Пирс помочь не может. Сложно быстро оставить прожитое позади. Паттинсон ходил в ту же школу, что и Том Харди, только через десять лет, и я представляю, как он завидует медленно складывающейся карьере своего однокашника.

"Люди всегда задают вопрос: "А ты играть-то умеешь?" - говорит мне Паттинсон. Он расстроен. – А что, черт возьми, вы думаете, я делал в "Сумерках"? Плохо или хорошо, но я играл. Но всегда повторяется одно и то же".

Я спрашиваю, отказывали ли ему в ролях из-за его прошлого. Однажды, Лишь однажды ему сказали: "Я не могу взять тебя на пробы из-за "Сумерек". И что это был за фильм. Фильм, который провалился.
У него есть список из двадцати режиссеров, с которыми он хочет поработать. И нет "карьерного плана", но он хочет иметь дело с "людьми, с которыми было бы интересно, про которых можно рассказать друзьям". Мы пока не видели фильмов, где он работал с Вернером Херцогом и Антоном Корбейном. Он два года подряд работал с Кроненбергом над двумя фильмами. Второй – "Звездная карта" - это сатира на Голливуд. Так что он следует своему желанию.

"Твоя последняя работа является твоей последней работой, и в принципе ты рискуешь не получить другую работу, - говорит он. - Поэтому, знаете, сказать: "Я работал с Вернером Хрецогом" лучше, чем сказать: "Я работал над "Что бы это ни было. Часть 3", когда ты зарабатываешь приличную сумму денег и снимаешься одиннадцать месяцев, а затем еще и восемь месяцев его продвигаешь, и потому все говорят, что это дерьмо. Я думаю, что делать фильм для всех, но не для себя – это сумасшествие".

Он говорит так много, как обычно делают страстные люди, это наполовину монолог, наполовину разговор. Его признания звучат весомо и быстро: "Я слышал, как актеры говорят, что они не читают критиков, что их это не беспокоит. Но я думаю, что они выделываются. Всех это беспокоит". Или когда я спрашиваю его о видео в YouTube с названием "Роберт Паттинсон ненавидит "Сумерки", он пожимает плечами: "Я столько всякой ерунды говорил". Затем он обвиняет критиков, что они "более нейтрально относятся к мейнстримному кино, сделанному для развлечения", и считает, что "сумасшедший", сильно высмеянный "Космополис" найдет свою аудиторию в ночных показах по телевидению. Я тоже надеюсь. Умный фильм. "Когда люди делают сложные вещи, очень трудно сделать так, чтобы хоть кто-то это увидел, - говорит он. – И очень важно, чтобы критики поддержали это". Он раздражается оттого, что те не часто это делают.

"Ровер" снимался в городе с населением в пятьдесят человек, "которые живут там, чтобы оторваться от реальности", и в нем была уединенность, которой жаждет Паттинсон, но "Звездная карта" - о знаменитостях, которых он отлично знает. На съемках первого ему не делали грима, чтобы он выглядел грязным, он "просто выглядел грязным". А вот в последнем он носил костюм для красных дорожек и ездил по Беверли Хиллз на лимузине с известными актрисами. Фильм туманный, с Джулианной Мур в качестве выдохшейся дивы, Джоном Кьюсаком и Оливией Уильямс – парой, обладающей ужасающей мощью и имеющей ужасных детей. И Кэрри Фишер в качестве Кэрри Фишер. "Я думал, что это смешно, - говорит Паттинсон. – Разрушительно, агрессивно. Но это же Кроненберг". Он видел детей вроде Берджи (Эван Берд), которые получают очень многое будучи очень юными, а потом все это теряют. Но он не знает, как люди становятся такими.

Ближе к концу фильма Пирс прорывается через огромную завесу и пытается заставить Паттинсона согласиться на фотосъемку. Молодой мужчина готов сквозь землю провалиться. "Я ненавижу фотографироваться. Ненавижу это", - заявляет он. На него давят. А он отчаянно сопротивляется. - "Я слишком застенчив". - Он больше не хочет быть в центре внимания. Играть главные роли, говорит он, не забавно. Большое кино, говорит он, не доставляет радости. - "Вы просто не получаете интересных ролей, и кроме того, вы должны работать во множестве фильмов, которые вам могут не нравиться. Это серьезная проблема". - Он просто хочет играть в странных фильмах и делать свою странную музыку. Но это не значит, что он выпустит диск. "Я не очень хорошо справляюсь с критикой, - вздыхает он. – Однажды я уже получил её с одной точки зрения. Больше мне не нужно".

Весь день напоминает мне о лучшем, что я слышал среди высказываний Паттинсона – шутка в американском ток-шоу, которая хорошо охарактеризовала его. Это было два года назад у Джимми Фэллона, когда ведущий сказал, что "миллионы сумеречных фанатов" были убиты горем в связи с окончанием саги. "Горькая радость, не так ли?" – спросил он. Его гость сделал паузу и установил такой же зрительный контакт, вот как сейчас со мной. "Хмм, - ответил он, - для них". После нашего интервью я слышал о том, что он мучается вопросами о супергероях и о том, смог бы он пережить апокалипсис. Позже под дождем он достает еще одну сигарету. "Я очень хорошо справляюсь с одиночеством", - ранее говорил он. Я смотрю на него, как он мокнет под дождем, и верю ему. На самом деле, где-то внутри, я думаю, он уже и так одинок.

Я не жертва.

Кристен Стюарт, ей всего 24 года, хоть и она уже лет десять в этом бизнесе, сделала свои первые шаги в европейском авторском кино, сыграв в фильме Оливье Ассайаса "Облака Зильс-Марии". Очень приятное интервью с актрисой, несмотря на ее звездный статус.


Вы чувствуете, что что-то изменилось для вас, как для актрисы, после того, как вы сыграли в фильме Оливье Ассайаса "Облака Зильс-Марии"?
Кристен: Хммм… Нет. На самом деле, не считая пять сумеречных фильмов, я все время играла в совершенно разных фильмах, и все они что-то меняли во мне. Я очень счастлива, что мне представилась возможность сыграть в "Облаках Зильс-Марии", но этот фильм не является исключением.


Участие в конкурсной программе в Каннах в первый раз (примечание: маленькая ошибка, это второй раз) имело какую-то свою определенную изюминку?
Крситен: О, если вы говорите об этом, то да, конечно, это невероятно. В Америке у нас есть "Sundance" и еще несколько хороших кинофестивалей, но в плане чистой и непоколебимой любви к кино, Канны - это единственное такое место. С тех пор как мне исполнилось 10 лет, я усердно работала, полностью вкладывалась в то, что делала как актриса и видела этот конкурс не как исход, а как большое признание.


Вы часто смотрите фильмы?
Кристен: На самом деле по-разному. Если я не снимаюсь, я могу запереться в своем доме и посмотреть фильмов пять за день. Сейчас я работаю, и у меня нет на это времени. Но в любом случае у меня нет энциклопедических знаний о фильмах.


Где вы сейчас снимаетесь?
Кристен: Я снимаюсь с Джесси Айзенбергом в фильме, который называется "Ультраамериканцы" в Луизиане. Это микс экшена и комедии, довольно странный и почти сюрреалистичный фильм, который я надеюсь будет смешным.



Это второй раз, когда вы работаете с Джесси Айзенбергом, после фильма "Парк культуры и отдыха". Очень интересный фильм, кстати, несмотря на то, что его не много где показывали.
Кристен: Спасибо! Я горжусь этим фильмом, Грег Моттола очень чувствительный режиссер. И да, это огромное удовольствие снова поработать с Джессии.


Вы хорошо знали фильмы Оливье Ассайаса до того, как встретились с ним?
Кристен: Я видела "Карлоса и… ", его предыдущий фильм с Жюльет Бинош, название которого я не могу произнести "L'Heure d'été", когда его показывали в Америке, но это все. Я была поражена целостностью искусства, которую видела, работая с ним. Это большая редкость - найти такого благородного режиссера. Особенно в Америке. У Оливье было желание в мыслях. Он не смотрит на вещи как на маркетинговый проект, он не думает о том, какую выручку он сможет с этого получить. Он сосредоточен на фильме, на актерах в нем, ни на чем большем.


А как он, Оливье, на съемочной площадке?
Кистен: Он чертовски крут! Он все контролирует, и в то же время он очень классный. Его рука…(она показывает жест), будто она все удерживает вместе.

С кем вы мечтаете теперь поработать?
Крситен: Мой ответ будет очень типичным. Скорсезе.

Когда вам было 10 лет, кто был вашим образцом для подражания, кто вдохновлял вас на работу?
Кристен: По началу Джоди Фостер, с которой я работала в фильме "Комната страха". Она была очень, очень важна для меня. Я до сих пор периодически вижусь с ней, и она остается моим кумиром и по сей день. Кроме нее, Кэйтрин Кинер вдохновляет меня. Совсем недавно - Эми Адамс. Она одна из лучших. Думаю…и Кейт Бланшет, конечно.

"Кристен Стюарт - Бунтарка"

К двадцати четырем годам, она уже познала, что такое огромная популярность звезды блокбастеров. Ее первый роман попал под прицел объективов папарацци. И она столкнулась с анафемой, которой Голливуд подвергает всех, кто делает все по своему. После двух лет молчания в СМИ, строптивая актриса появляется там, где мы во всяком случае ее не ожидали - во французском фильме Оливье Ассайаса. И она пользуется возможностью обсудить с нашим редактором расплывчатые рамки между вымыслами и ее реальностью.

Сколько людей могут похвастаться тем, что их домашний питомец это помесь с волком? Эти предубеждения не беспокоят Кристен Стюарт, которая была Беллой Свон в "сумеречных" фильмах - старомодным, но романтичным подростком, над которым посмеивались в ее средней школе, которая влюбляется в толстокожего вампира, и чей лучший друг при случае превращается в оборотня...

Актрисы, которые имеют мужество сломать голливудские догмы, не растут на деревьях в Соединенных Штатах. Когда вам повезет встретить их на своем пути, вы должны хвататься за эту возможность. Особенно, когда эта актриса росла в Лос-Анджелесе с обоими родителями, работающими в кино и телевизионной индустрии, ведь именно так Кристен Стюарт оказалась на большом экране. Она не "маленькая богатенькая деточка", защищенная коконом знаменитости и/или огромной суммой состояния, заключенная в особняке на Беверли Хиллз, окруженном безупречной высокой оградой. Детство Кристен Стюарт в куда менее гламурной Долине Сан-Фернандо было полной противоположностью этому. Ее родители, Джулс Мэнн-Стюарт и Джон Стюарт работали со знаменитостями. И они очень хорошо знали, как некоторые из них могут превратить вашу жизнь в ад.

Когда их дочь Кристен, которая носила ту же самую одежду что и ее брат Кэмерон, другими словами, одеваясь словно мальчишка и даже в классе предпочитая спортивный костюм, сказала, что хочет ходить на прослушивания, мать предупредила ее: "Я работаю с этими детьми - они сумасшедшие. Ты не такая, как они." Но даже после этого Кристен не отступается от своей мечты, и в одиннадцать лет она получает роль дочери Джоди Фостер в триллере Дэвида Финчера "Комната страха". Вдохновляющий актерский состав. Стюарт не претендует на то, чтобы быть милой, она больше походит на ребенка, которого вы бы взяли с собой на авантюру. Несколько лет назад я говорила с Джоди Фостер, которая так же пережила все эти моменты ранней известности, о Кристен, и она определяет ее такими несколькими словами: "У Кристен нет привычного характера актрисы. Она не захочет танцевать на бабушкином столе с абажуром на своей голове".

Будет эвфемизмом утверждать, что "сумеречные" фильмы не приносили много денег (400 миллионов долларов во всем мире только за первый фильм). Можно не говорить, что эти фильмы не были наилучшими. Но Стюарт никогда не презирала их, так же, как и миллионы поклонников книг. Это было бы настолько ожидаемо для такого человека как она, презирающего условности. Но Роберт Паттинсон - в то время ее возлюбленный на экране и вне него - и они, казалось, испытывали настоящее уважение к поклонникам саги. И друг к другу также.

(Упоминается 2012 год, но переводчик с французского на английский это пропускает)

В отличии от Франции, Соединенные Штаты никогда не сомневаются в том, чтобы задирать свой нос, когда речь заходит о морали, но на этот раз все зашло слишком далеко. Общественность была разочарована. И я думаю, что интереснее всего то, что сама Стюарт была самой разочарованной в себе. Никто никогда не мог предположить, что она окажется в такой распространенной ситуации. Но правда в том, что эта разгоряченная толпа отделила ее от другой толпы обманчиво жизнерадостных актрис, и невероятно сложно изменить то, чему препятствуют страницы журналов. Хотя после столь любимой ею экранизации Керуака "На дороге", вышедшей в США в то же самое время, она более или менее исчезла с радаров. В интервью, которое вам предстоит прочитать, она вспоминает: "Я была сбита этой гигантской волной, и я хотела укрыться хотя бы немного. Для того, чтобы вернуться позже".

Этот момент настал. Актриса была более чем занята после как минимум пяти отснятых фильмов, выходящих в течении следующих нескольких месяцев, начиная с "Облаков Зильс-Марии", при сотрудничестве с кинокомпанией Оливье Ассайаса. В фильме Ассайаса она доказывает, что может посмеяться над собой. Тот факт, что это французский фильм, не является совпадением. Множество американцев до нее - от Гертруды Стайн и Джеймса Болдуина, и заканчивая Ниной Симон, которая выбрала Францию, чтобы найти путь к свободе - Стюарт нашла свою собственную с другой стороны Атлантики.

Так о чем мы, вы уже могли понять, что в этой статье что-то не то: это интервью, в традиции "Playboy" или тех разговоров, что раньше так любил Энди Уорхол, когда он начинал журнал "Interview" и хотел, как он говорил, "вспомнать все из первых уст". Это то, как я встретила Кристен Стюарт впервые. Ей было только двенадцать лет, она только начинала, а я была шеф-редактором "Interview". Я не переставала думать: "Этому ребенку действительно есть, что сказать". И это не изменилось. И в тоже время это интервью не похоже на обычное интервью во французском "Vanity Fair", правила придумывают для того, чтобы их нарушать. Кристен Стюарт - настоящая бунтарка. Чтобы описать этот бунт, она использует образ, который я считаю забавным: "Я надела свои боксерские перчатки с написанным на них "нет". Так что, мы нарушаем правила, надеваем наши перчатки с "да" на них, и выходим на ринг, чтобы начать борьбу, смех и разговор.

Кристен: Как жизнь?

VF: Начнем с тебя! Я знаю, как ты любишь вопросы с "красных дорожек". Что ты надела для этого интервью?
Кристен: Не пижаму. Горжусь собой. Который сейчас час? Полдень?

VF: Самое время поговорить! Ты знаешь, что мы изменили свой обычный порядок проведения интервью только для тебя?
Кристен: Круто! Я люблю читать интервью тех людей, которых нахожу интересными. Когда они играют по-настоящему. Вы не можете жульничать. Я знаю, что вы любите это! Так что вперед, это ваше дело!

VF: Мы не очень часто видели тебя за последние пару лет. Но ты наведешь много шороху своими вскоре выходящими фильмами. Я видела "Облака Зильс-Марии" Оливье Ассайаса. Честно говоря, не думала, что он мне очень понравится. Я думала, что мне будет скучно, но все оказалось совсем наоборот. Меня унесло. Это настоящее отражение взаимодействия жизни и искусства. Я даже подумала, не ты ли стала вдохновителем сценария?
Кристен: Это сумасшествие. Иногда вам приходится искать характер. В этот раз моя героиня поставила меня на колени. Я от души повеселилась, играя ее.

VF: В фильме присутствует такой аспект - "Америка против Европы". Прошлое против настоящего. Ценности старого мира против нового цифрового, где все попадает в Твиттер, Инстаграм… Но то, как фильм отражает реальную жизнь, завораживает. Какие мысли были у тебя, когда ты читала сценарий?
Кристен: Я была в ужасе от мысли, что я могу не получить роль, потому что Оливье уже отдал ее кому-то другому. Но ничто не предвещало того, что я не получу свою роль. Слава Богу, звезды сошлись.

VF: Забавно, потому что роль молодой актрисы (сыгранная Хлоей Грейс Морец) словно написана для тебя, но для тех, кто по-настоящему знает тебя, очевидно, что ассистентку,которую ты играешь, должна была сыграть именно ты. У тебя сразу все хорошо сложилось с Оливье Ассайасом?
Кристен: Мы впервые встретились в ресторане в Париже. Он впервые тогда рассказывал о проекте, не совсем в тишине, потому что даже, когда он немногословен, он говорит множество важных вещей. Но мы не много разговаривали. Мы так и сидели, и я вдруг подумала, что мы будем работать вместе над этим фильмом. Мы просто обменялись несколькими словами, и все сложилось.

VF: Расскажи мне о своей героине…
Кристен: Я играю Валентину, личного помощника Марии Эндес, знаменитой актрисы (сыгранной Жюльет Бинош). В этом фильме эти две женщины находятся на разных ступенях их жизненных путей. Их позиции совершенно различны, хотя почти схожи, и им есть чем поделиться. В то же время, все, что их объединяет, разделяет их. Это тот самый чертовски эмоциональный момент, на котором они не могут сойтись. Они не друзья. Не коллеги. Не любовницы. Не являются матерью и дочерью. Они все это в совокупности, и это странно. Вот почему я хотела эту роль. Я ее партнер во всех смыслах этого слова.

VF: Все эти вещи, связанные с личными ассистентами, это минное поле. А ты сама как видишь отношения между знаменитостями и их помощниками?
Кристен: Будучи актерами, у нас есть перспектива закончить одиночеством, мы находимся на краю, и это ограничивает общение с людьми. Мне кажется вполне нормальным нанимать в помощники друзей и людей, которые поддерживают тебя. Но граница может быть очень расплывчатой, ведь они работают на тебя. Ты нанимаешь их, но они по-прежнему остаются твоими друзьями или партнерами по творчеству. После ты можешь стать зависимой или одержимой. Это на самом деле очень шаткие и нездоровые отношения, уникальные и довольно распространенные. Я знаю это наизусть.

VF: Жюльет Бинош действительно вжилась в свою роль, и фильм показывает всю сложность отношений знаменитостей и их помощников. Они сложны потому, что нет четких границ. Шоу-бизнес является копилкой этого культурного феномена, потому что зачастую это работа сутками семь дней в неделю, вдали от дома, от семьи и друзей.
Кристен: Это интересно, потому что человек должен хотеть служить кому-то еще. И когда границы размыты, может возникнуть ощущение, что тебя использовали, или что все кончилось тем, что тебя слишком легко одурачили. В фильме Валентина появляется в момент, когда все рушится. Тот факт, что о ней мы ничего не знаем очень меня радует.

VF: Это из-за присущего данным отношениям нарцисизму мы знаем все о знаменитой актрисе и ничего о ее безызвестной ассистентке?
Кристен: Именно так. Так и было задумано. Мы на самом деле хотели, чтобы это произошло таким образом. Я просто хотела оставить намеки, не раскрывая всего остального, например, с помощью тату. Она появилась из ниоткуда, никто этого не знает. У нее есть интересы, но мы ничего не знаем о них.

VF: И кроме того, каково это было играть с Жюльет Бинош? Ты смущалась? Испытывала трепет? Или вообще ничего?
Кристен: Я была более чем напряжена при одной мысли о встрече с ней в первый раз. Она обладает той сумасшедшей способностью влиять на других, когда ты открываешь в себе вещи, о которых ранее даже не подозревала. Она выглядела именно так, как я ее себе и представляла – немного чертовски эксцентричной, на жизнь, открытой, и слегка чокнутой – ну, знаете, как Жюльет Бинош. [Вдруг мы слышим собачий лай] Что случилось у вас, ребята?

VF: Как их зовут?
Кристен: Медведь, Берни и Коул. Моя настоящая охрана, это они.

VF: Ты и правда только что использовала слово "чокнутая", чтобы описать Жюльет Бинош?
Кристен: Да. Не думаю, что это только из-за того, что она родом из Европы, это было бы преуменьшением тех огромных достоинств, которыми она обладает, но Жюльет именно такая, какой мне хотелось бы, чтобы она была. Например, вместо того, чтобы сказать: "Черт, я голодна", а это то, что сказала бы я, она скажет: "Я чувствую острую необходимость поесть, здесь, глубоко внутри...". Понимаете, что я имею в виду? Она не может просто произнести что-то такое простое, как "я голодна". Она не голодна. Она испытывает острую потребность в еде.

VF: Давай поговорим о твоей жажде работать с трудоголиками. С самого начала ты работала с режиссерами и актерами, которые имеют определенный вес. Тебе было всего одиннадцать лет, когда ты снялась в фильме "Комната страха" с Джоди Фостер (2002), шестнадцать – когда Шон Пенн снял тебя в "Диких условиях" (2007), и двадцать один – когда ты сыграла в фильме "На дороге" Уолтера Саллеса (2012)… Поначалу можно подумать, что это удача, даже если в этом прослеживается определенная линия, и нет места случайности. Даже в "Сумерках" твоим партнером был Роберт Паттинсон, уже ставший известным актером, и ходят много слухов о том, как вы двое жестко боролись со студией, чтобы сохранить определенную долю риска, меланхолии, эмоциональности, достоверности этой истории. Выглядит так, словно ты старательно выбираешь своих визави.
Кристен: О, да. Точно. Я не отношусь к тому типу актрис, которые могут играть без зеркала. Всем известно, что ты лучше играешь, когда есть другие актеры рядом, те, с кем можно поделиться, и независимо от того работает это или нет, это делает меня сильнее или слабее. Если мне приходится работать с кем-то, кто не вызывает у меня бурных эмоций, или с кем я вынуждена притворяться, это печально, и я плохо играю.

Журналист: С тобой это случалось раньше?
Кристен: Да, бывало. Я не портила все совершенно, но мне приходилось заставлять себя. Я говорила себе: "Спасибо, господи, что у нас всего несколько сцен". Как Вы сказали, мне очень повезло, и у меня было больше позитивного опыта, чем не столь уж феерического, но да, я знаю разницу. Черт, когда все здорово, это как наркотик

Журналист: Что ты делаешь в случае, когда все идет плохо? Что происходит?
Кристен: Это некомфортно. Тогда требуется много дней и множество сцен. Поначалу ты говоришь себе, что просто не нашла нужный ритм, но после того, как ты вывернулась наизнанку, стараясь найти его, ты переключаешься в "стандартный режим по умолчанию" и делаешь дерьмо. Это не смешно, и это не здорово. Когда я снова вижу эти сцены, то говорю "тьфу!", мне не нравится пересматривать их.

VF: Это напоминает мне то, что однажды сказала мне Элизабет Тейлор. Мне выпал шанс несколько раз взять у нее интервью до ее смерти. Мы говорили о фильме "Баттерфилд 8" (1960), за который она получила Оскар, как лучшая актриса. Она сказала тогда: "Я считала режиссера полным придурком и ненавидела его так сильно, что мы перестали разговаривать и кончилось тем, что я сама режиссировала этот фильм". С ума сойти, неправда ли?
Кристен: Вау. Это действительно говорит о многом. Безумие, когда подобное случается на съемочной площадке, и мы, зрители, ничего не знаем об этом.

VF: Элизабет была очень неукротимой и трудно контролируемой личностью. По сравнению с ней современные актрисы монументально спокойны. Из-за появления интернета скандалы утратили большую часть своей гламурности. В фильме "Облака Зильс-Марии" ты делаешь все, чтобы бороться с ними [скандалами]. Фактически, ты защищаешь молодую актрису, чья жизнь сплошной бардак, и люди не могут удержаться и смотрят на это, как бывает в случае автокатастрофы. Расскажи нам о персонаже, которого играет Хлоя Морец.
Кристен: Хлоя играет молодую актрису, Джо-Энн Эллис, находящуюся на грани чего-то грандиозного, но в то же время в центре скандала. У нее есть эта свежесть, страсть и наивная смелость, которая привлекает людей. В героине Хлои есть некая неопытность, что-то сырое, юношеская честность. Это юная девушка с точкой зрения отличной от привычной.

VF: Возможно, эта роль не основана на конкретной личности, но выглядит так, словно это портрет из настоящего. Этот персонаж мог бы быть обобщением для всех американских актрис, которые попадали в центр бури, поднимаемой в прессе по той или иной причине. Одним из самых сильных мест в фильме является сцена, когда ты бросаешься защищать ее и произносишь что-то в роде: "Она молода, но по крайней мере у нее достаточно смелости, чтобы быть собой. В ее возрасте это отважно, на самом деле, я считаю, что это чертовски круто. В настоящий момент, она, возможно, моя любимая актриса". Что касается меня, то будучи американкой и отслеживая все то, что происходило последние несколько лет, я не могу не думать о том, что этот диалог, который Ассайас отдал тебе, в какой-то степени описывает твою карьеру. Не в смысле поглощенности собой, а в качестве кивка в сторону публики. Я имею в виду, сколько раз тебе приходилось слышать фразы: "О, Кристен никогда не улыбается" или "Кристен всегда недовольна". Мне смешно, слышать те фразы в фильме из твоих уст. Я столько раз слышала, когда так говорили про тебя!
Кристен: Я должна признаться, что в определенной степени, мне приходилось осаживать себя, потому что я была безумно рада произнести те слова. Оливье написал их не для меня. Но это похоже на судьбу, которая толкала меня сыграть эту роль. Я реагировала на это привычнее, чем следовало, но все так, как вы видите. Это сумасшествие. Это странное и забавное совпадение.

VF: Это возвращает нас назад, не только к слухам, которые всегда являются частью звездной жизни, но также влиянию Интернета, таблоидов и сайтов со светской хроникой, блоггеров, твиттера, миллионов людей, которые выражают свое недовольство во всемирной паутине. Фильм показывает, что происходит, когда все это смешано, когда молодая актриса появляется в ресторане с женатым писателем и что ты, знающий множество деталей личный ассистент предвидишь, что "когда это будет предано огласке, это будет подобно цунами".
Кристен: Самое лучшее – это когда героиня Жюльет говорит: "О да, на какой планете?", а я отвечаю: "У этой планеты есть название, и она называется "реальная жизнь". От этого мне стало хорошо. Всё говорит о том, что это не имеет значения, это очень просто сказать.


VF: Это вынужденно…
Кристен: Никто не хочет слышать, как кто-то вроде меня постоянно твердит о том, насколько тяжело это может быть.



VF:Ты имеешь в виду, твердит о том, как сложно справляться со славой?
Кристен: Да, именно.

VF: Да, нытье по этому поводу действительно раздражает. Вот почему людей бесит то, когда Гвинет Пэлтроу говорит, как сложно для нее совмещать её работу и заботу о детях, потому что из-за этого она вынуждена брать их на съемочную площадку. Нелегко разделять её чувства, когда ты сравниваешь её жизнь с жизнью обычных женщин, которые каждый день ходят на работу.
Кристен: Я понимаю, о чем ты. Поверь мне. Это нормально, что ты с легкостью говоришь об этом. Люди решаются сказать, что это неважно или что это не имеет ничего общего с реальностью, меня это не беспокоит. Соглашусь, что все материалы медиа, в которых вы упомянуты, не должны ни задевать вас физически, ни тревожить вас каким-либо другим образом. Всё же формально они оказывают влияние на вашу жизнь. Словно по волшебству. Но, по мнению других людей, это просто глупо, и это то, как это должно быть воспринято всеми.


VF: Пару раз ты оказывалась по другую сторону цунами. Я помню, что в прошлый раз, когда я брала у тебя интервью, мы были в Париже в "Le Duc". Когда мы открыли дверь ресторана, чтобы уйти, проклятье. Это было посреди "сумеречного" безумия, как раз перед тем, как вышел пятый фильм, и огромное количество папарацци просто стояли там. Мы забежали обратно в ресторан. Спустя несколько часов они по-прежнему были там. Это походило на огромную волну, накатившую на тебя. И когда вскоре появились те твои фотографии, это было совершенное безумие. Значит, кому как не тебе знать, каково это и что это реально.
Кристен: Да, это правда. У меня есть обязательства поддерживать связи с медиа, потому что никто не принуждал меня становиться актрисой. Но было бы безумием отрицать, что это совершенно по-другому. Никто бы не подписался на такую жизнь.

"Жюльет Бинош и Кристен Стюарт - сестры света"

В фильме Оливье Ассайаса "Облака Зильс-Марии" одна из них играет состоявшуюся актрису, другая – ее ассистентку. Мы встретились с обеими исполнительницами ролей, и это интервью о кино.

Сообщение-огорчение: "Кристен опоздала на свой рейс, интервью отложено".
Сообщение-отчаяние: "Кристен приехала, но на время фотокола приходится ужин Chanel, все отменяется".
Сообщение-беспокойство: "Траектория движения такси Кристен и Жюльет пересеклись, давайте будем молиться, что они направляются в одно и то же место".
Сообщение-поощрение: "Фотокол начинается! Ужасное нервно-психическое напряжение. Сможет ли Кристен остаться?"
Сообщение, пришедшее ночью, которое обнаружилось лишь с утра: "Фотографии – высший класс!"
Последнее сообщение: "У тебя тридцать минут. Кристен улетает назад в США сразу после этого интервью".

И вот, рано утром с чувством опасения и тревоги – "А сможем ли сказать хотя бы пару слов за эти менее, чем полчаса?" - мы отправляемся в отель на встречу с Жюльет Бинош и Кристен Стюарт по случаю выхода самого красивого фильма Оливье Ассайаса – "Облака Зильс-Марии". Режиссер предложил Жюльет Бинош роль сложного и жестокосердного персонажа, за которую она схватилась обеими руками. Это роль кинодивы, столкнувшейся с открытой критикой людей и проблемами старения, она обнаруживает, что ее могут забыть, и что еще более важно, что она может остаться в абсолютном одиночестве. Персонаж очень далек от самой Жюльет Бинош, чья жизнь, если вспомнить ее самые шикарные роли, доказывает, что время ее союзник. При этом Оливье Ассайас говорит, что он старался быть как можно ближе к личности актрисы, чтобы привнести жизнь в героиню - Марию Эндерс, и что он старался обыграть общие элементы биографии. Режиссер и актриса сделали свои первые шаги в совместном фильме еще тридцать лет назад, в картине Андре Тешине "Свидание", где Ассайас был соавтором сценария. Этот фильм позволил ему взглянуть изнутри на съемочный процесс, что и привело его на режиссерскую стезю. Что касается Жюльет Бинош, этот фильм стал для нее взрывом. Вдруг в один день никому неизвестная девушка с красивой улыбкой оказалась на заоблачных высотах.

Как и у любой звезды, у персонажа Марии Эндерс есть кто-то рядом – это ее ассистентка – молодая, энергичная женщина, нервная, расторопная, немного пацанка, в очках, она постоянно шлет сообщения, что-то гуглит и принимает решения от имени своей начальницы. Эту роль играет Кристен Стюарт, ставшая известной благодаря "Сумеречной саге". Она на вершине популярности, если верить комментариям: "Вау, какие вы счастливые! У вас будет интервью с Кристен Стюарт. Она на самом деле другая". Эти слова нам говорили повсюду. Мы видим издалека девушку, которая почти не могла сделать это, в конце коридора, без ее вездесущей PR-команды и без телохранителя. Девушку (которую поднять подняли, а разбудить забыли) с короткой стрижкой и волосами по концам окрашенным в два тона, в джинсах с низкой талией и белой футболке, с заспанными глазами и макияже "смоуки-айз" еще с ночного фотосета. И сразу же нас встречает свобода речи, где мысли часто обрываются, что напоминает молодую Мадонну, и разбивает тысячи препятствий, которые ранее заставляли нас думать, что у нас встреча с самим Обамой.

ELLE: Жюльет, в какой мере персонаж Марии Эндерс напоминает Вам о том, кто Вы есть?
Жюльет Бинош: Не столько ее персонаж, сколько сама ситуация: две актрисы разных поколений и ассистентка. Да, в этом есть некое эхо. В фильме показана женщина в опасности, ужасно уязвимая, которая не понимает, кто она и где находится. Некая хрупкость, ощущаемая всеми нами, если представить, что нас отправили на край света без объяснения причин, без возможности контролировать ситуацию или самим принимать какие-то решения. Когда много путешествуешь, уже не понимаешь, где сейчас живешь! Ты подвержен этому движению, беспрестанным просьбам со всех сторон, и в этой круговерти у Марии Эндерс есть якорь – ее ассистентка. Персонаж, сыгранный Кристен, позволяет ей обрести некое подобие семьи и увидеть себя в зеркале. По крайней мере ассистентка смотрит на нее, возвращая ей тот образ из более славных времен. И даже больше, она является проводником между ней самой и остальным миром. Фактически, Мария Эндерс обнаруживает, что попала в полную зависимость от Валентины, которая молода, у которой бурная сексуальная жизнь – в отличие от нее самой – которая знает, как принимать решения и подталкивает ее принимать свои.

ELLE: Кристен, у нас складывается такое впечатление, что ты отлично провела время, складывая образ своего персонажа, которая берет под контроль дела и приглядывает за звездой. Эта ассистентка, она близка тебе или же она незнакомка?
Кристен: В этом фильме нет чуждых персонажей. Каждая роль рождается из тебя и твоего личного опыта, но что касается ассистентки, то здесь этого еще больше. Я знаю этот мир очень хорошо… Это термоядерный синтез, который может вылиться во взрыв! Я пережила такого рода отношения, и я знаю, каково это для звезды оказаться в изоляции, и позаимствовать ассистентку в качестве друга словно машину. Это очень сложные отношения, границы размываются, все перемешивается – работа, дружба, любовь – когда рядом нужен кто-то, кто напомнит, кто ты есть на самом деле. Ассистент становится хранителем всех твоих секретов, тем, кто знает о самых интимных моментах твоей жизни. Фильм – это конфронтация между двумя женщинами, который находятся на разных жизненных стадиях. Одна из них оказывается в точке, где цена, которую ей приходится заплатить за свое искусство совершенно ее дестабилизирует. Даже, если это того стоит.
Жюльет: Среди тысячи других причин, почему я выбрала этот фильм, могу назвать эту: фильм " Облака Зильс-Марии" в итоге показывает, чего стоит актеру сыграть роль. Такое не часто встречается в кино. Какой след роль оставляет в тебе. Сомнения и колебания между тем согласиться или отказаться, и это вовсе не каприз или блажь, но вопрос жизни и смерти, даже если кому-то извне это кажется слишком. Чтобы играть, порой приходится свернуть горы, подойти к той степени уязвимости и преодолеть страхи, которым обычно вы стараетесь не подвергать себя. Не говоря уже о том, что когда ты являешься актрисой, ты смотришь на себя сквозь увеличительное стекло. Когда ты достигаешь определенного возраста, то все изменения в твоем теле и лице становятся заметны. Это происходит до тех пор, пока ты не перестаешь волноваться об этом. Когда ты перестаешь пытаться быть идеальной.

ELLE: "Облака Зильс-Марии" также фильм о славе. В наши дни звезд все время преследуют папарацци, и каждое их действие широко обсуждается. Жюльет, Кристен, вам знакома эта ситуация?
Жюльет: (смеется) У меня нет ни малейшего представления, о чем вы говорите. Ты знаешь что-нибудь об этом, Кристен?
Кристен: Веб-сайты сочиняют сказки, которые потребляют пользователи, и поминутно их обновляют. Это безумие! Я действительно не понимаю, что интересного или забавного в том, чтобы читать все эти небылицы о людях, которых ты даже не знаешь. Ах, да, я понимаю, это бизнес, и люди зарабатывают кучу денег на этом. Знаменитости превратились в продукт, который ты можешь продавать он-лайн. Я не говорю, что мы все должны вернуться в средневековье, порой в интернете можно найти замечательные вещи. Но, боже, было бы так здорово, если бы нашелся способ, чтобы остановить этот поток выдумок, которые скармливают читателям, словно гусям, и все только ради бабла. Мне кажется, что и самим читателям не особо нравится, что их воспринимают как животных на скотном дворе.

ELLE: Что помогает вам убежать от этого?
Кристен: То, что было показано в фильме: выйди наружу, глотни свежего воздуха, прогуляйся в горах….

ELLE: Быть актрисой в Европе и в США – это одно и то же?
Кристен: Не думаю, что то, как мы работаем, зависит от того, откуда ты родом. Мы обе очень разные, как и любые два человека. Но мы работаем, исходя из одной и той же мотивации.
Жюльет: С другой стороны, американские режиссеры не снимают так, как это делают наши европейский или азиатские коллеги. Кристен, ты действительно считаешь, что съемки в Европе происходят так же, как и американского блокбастера? На Оливье большое влияние оказывают азиатские режиссеры. Пока мы снимали этот фильм, я много размышляла над фильмом "Полет красного надувного шарика" режиссера Хоу Сяосяня. Он [Оливье] много импровизировал, мог оставить нас без текста, мы не репетировали…
Кристен: И только потом мы понимали, что он сыграл над нами такую шутку, чтобы мы могли двигаться дальше. Мы говорили ему: "Посмотри, какой прикольный камешек я нашла!" В действительности, это он сам, как мальчик-с-пальчик, рассыпал их.

ELLE: Кристен, ранее ты говорила, что твои родители подталкивали тебя к тому, чтобы стать актрисой, потому что ты была гиперактивным ребенком с синдромом дефицита внимания. Это правда?
Кристен: Что?! Ничего себе! Вы это причитали на странице в Википедии? Напротив, я была тихим, спокойным ребенком. Я выросла на съемочной площадке и привыкла возводить своих родителей в идеал. Моя мама была сценаристом, а отец работал помощник режиссера на канале "Fox". И мои родители предпринимали всяческие меры, чтобы я не работала в этой индустрии. В возрасте восьми лет я не могла стать художником-декоратором или главным оператором, но актрисой да! В тринадцать лет у меня случилось прозрение. Я поняла, что значит вдохнуть жизнь в персонаж, и незамедлительно я стала самой претенциозной в классе. Для меня это стало похожим на прыжок в космос. Я полностью осознаю, что такое отношение может быть воспринято как нелепое. Но все же, это именно то, что я чувствую.

ELLE: Что вы открыли для себя, работая вместе?
Кристен: Жюльет открывает в других таланты. Это обезоруживает. C ней ты не можешь выдать подделку. Ты не можешь лгать ей. Такая искренность - самый чудесный дар, который ты можешь преподнести другому актеру. И больше, чем кто-либо другой, она заставляла меня думать.
Жюльет: Кристен не боится своих неясных, размытых зон. В каждом дубле она похожа на настороженного зверька, который хочет узнать, что спрятано за дверью. Ей практически не нужно время, чтобы вспомнить свои слова, и она с уверенностью бросается в каждую сцену фильма. Это парадоксально: она словно скатывается с вершины горы, и это происходит совершенно непринужденно. А еще Кристен пишет стихи.

ELLE: Это правда?
Кристен: Да. На самом деле, я считаю, что нам следует устроить коллективное чтение, чтобы закончить это интервью! У Жюльет на площадке была потрясающая ассистентка. Однажды утром, прямо перед началом съемок, мы втроем в Альпах вели себя как сумасшедшие. Танцевали словно кошки, пели. За десять минут перед тем, как прозвучала команда "Мотор!" мы оторвались на полную.

VF: Это чудовище, чье лицо со временем меняется. Вспомним 1930-е или 1940-е года, когда студии держали под контролем прессу.
Кристен: Я никогда не выстраивала план своей карьеры. Я никогда не пыталась повлиять на мнения людей о себе, которых огромное множество. Некоторые художники, актеры делают все, чтобы вписаться в образ определенного типа актера или художника, но я на самом деле не такая. Я пережила множество ситуаций, у меня было немало опыта, связанного с творчеством, на уровне инстинктов. Так что я не могу позволить себе погрязнуть в сожалениях.
Когда дело доходит до того, что ты привлекаешь внимание людей для того, чтобы они составили превратное мнение о тебе, то ничто не может быть настолько неправильным. Это как если бы они нахватали разных коллекций ароматов в магазинах, театрах или в сети. Я не участвовала в составлении этой сборной версии самой себя, и это не беспокоит меня. Но я не собираюсь ничего добавлять к этой куче дерьма, которую возводят обо мне и которая не имеет ничего общего с реальностью. Все это выглядит довольно странно без моих комментариев по этому поводу. Но как ни странно, я могу держаться подальше от всего этого и говорю: "Разве это не слишком легко?" Я имею в виду, что это "смешно", как говорит Валентина в "Облаках Зильс-Марии". Истории забавны, но вы знаете, все они касаются людей, которые играют роли, изготовленные в средствах массовой информации и людей, которые еженедельно распространяют эти сплетни. Это не более, чем мыльная опера. Мне с трудом удается не позволять этому влиять на меня, чтобы сохранить свою реальную жизнь. Люди поверили, что они знают все, но, черт возьми, кто знает правду? Никто. Ты умрешь. Ты будешь лежать рядом с человеком, которого ты знаешь, как никто на этом свете, с человеком, с которым ты собираешься состариться. И в середине ночи рядом с этим человеком ты будешь задавать себе миллион вопросов, потому что, дерьмо, никто никогда не знает чертову правду.

VF: То,что ты только что сказала, напоминает мне некоторые места из "Американской пасторали" Филиппа Рота. Предмет его книги – "другие", он пишет: "Мы ошибаемся, даже прежде, чем мы встречаем людей, когда мы представляем себе встречу с ними; мы обманываем себя, когда мы с ними, а потом, когда мы возвращаемся домой, и рассказываем кому-то о встрече, мы ошибаемся снова. Дело в том, что в жизни нет правил, чтобы понять другого человека. История жизни всегда искажена, снова и снова, снова и всегда, и, беспрестанно думая об этом, снова ошибаемся. Это даже касается того, что мы думаем, что мы живы: мы ошибаемся. Может, лучше всего было бы встретить друг друга и просто идти вместе, верно или нет понимаем ли мы друг друга." Но давай вернемся к моменту, когда ты ребенком проходила свои первые кастинги с матерью. Я помню, что ты рассказывала несколько лет назад, что на твоих прослушиваниях для рекламы у тебя пытались вызвать улыбку, и что тебе казалось это наигранным. Или что они жаловались, что ты выглядела как мальчишка. Как ты думаешь, тот первый опыт научил тебя чему-то?
Кристен: Я отношусь к этому как к первым шагам по направлению к моей работе. Нужно уметь чувствовать себя в своей тарелке, несмотря на чрезмерное внимание. Если бы я не начала так рано, я не думаю, что могла бы сделать это после. Просто стоять в середине комнаты – это не мое. Но я действительно хотела быть актрисой, и я хотела сниматься в кино. Я хотела заниматься тем, чем и мои родители.

VF: Они ведь работали в киноиндустрии? Твоя мать была сценаристом, а твой отец продюсер, они иногда брали тебя на съемки, если я правильно помню.
Кристен: Я смотрю на них и думаю, что они занимались самым крутым делом, какое можно делать в своей жизни. И, как бы я на самом деле не подходила под формат звездного ребенка, не желая быть знаменитой или всеобщей любимицей, меня взяла на роль невероятная молодая режиссер Роуз Троше в фильм под названием "Безопасность вещей", как раз за то, что я была таким пацаном. Меня с трудом можно было оторвать от моего брата.
В детстве, я была вполне уверена в себе, но в школе стало трудно,когда ты не выглядишь так, чтобы вписаться в общепринятый образ девочки. Я ненавидела, когда мне говорили: "Хм, сейчас ты действительно не похожа на..." Меня называли мальчиком и все такое. За короткое время это действительно повлияло на меня. А потом это прекратилось, потому что, когда я начала работать, мне больше не казалось это странным. Я была крута. Я нравилась себе. Я думала, что мне реально повезло будучи ребенком стать известной в этой отрасли, потому что, если ты находишься на правильном пути, это самая открытая и доброжелательная среда, что я знаю. Это магнитное поле, притягивающее самых
разнообразных личностей. Толпы прогрессивных и провокационных агитаторов, которые любят задавать вопросы и таким образом выражать себя. Черт, это прекрасно. Это невероятно, я обожаю это. Я так счастлива и горда быть частью этого. Актеры странные люди со своеобразной природой. Им хочется проживать другие жизни больше, чем свои собственные, даже если это больно, просто ради удовольствия рассказать историю.

VF: Почему ты считаешь, что то, что ты начала играть в юном возрасте, оказало большое влияние на тебя?
Кристен: Как я говорила ранее, корни всего лежат в том, что я любила состояние моих родителей, в котором они пребывали, когда возвращались домой после шестнадцати часов работы, проведенных на съемочной площадке.

VF: Не ты ли говорила, что тебе нравился их запах?
Кристен: Да. Если я нахожу сумку, которая была у меня на съемочной площадке и которой я не пользовалась долгое время, я могу почувствовать запах того места или съемочной площадки. Я буквально могу различить все запахи того времени. Моя мама сценарист, и держит все свои сценарии в своеобразном пакете, который всегда пахнет ручной работой, пролитым на него кофе и дымом от спецэффектов, таким как пыль от взрывов. Это то, что привлекло меня в первую очередь. Это подобно тому, словно весь день вы шли мили и мили. Куда вы шли, что заставило вас проснуться утром и покинуть дом. Я знала, что это должно было быть интересно. Я знала, что если мои родители встали и пошли на шестнадцатичасовую работу, это должно было быть классно и захватывающе. А потом я узнала, каково испытать это и поделиться этим. Вы не испытаете этого просто так, это ощущение того, что вы должны копать очень глубоко, чтобы найти, а затем сможете поделиться этим; это чертовски сложная работа и акт веры. Вы должны сделать себя открытым для чего-то, что не произойдет обязательно немедленно. И когда это происходит, это самое захватывающее, что я знаю, и это заставляет меня продолжать двигаться. Я никогда не перестану искать это. Мне нравится этот поиск. Это то, что я больше всего люблю – поиск, обнаружение, копать, копать, копать ещё больше.

VF: Вот что забавно: люди, которые работают с тобой вместе, никогда не описывают тебя как беспокойную и ту, кто постоянно дергается. Но большинство характеристик описывают тебя именно так.
Кристен: На съемочной площадке действительно есть моменты, когда меня колотит, и мне нравится это чувство. Это другое ощущение. Оно рядом с этой неловкостью.

VF: Ты не работала два года…
Кристен: Да, целую вечность.

VF: "Облака Зильс-Марии" - твой первый фильм после этого длительного перерыва?
Кристен: Нет, сначала был "Лагерь "Рентген" [реж. – Питер Сэттлер, скоро в прокате].

VF: А до "Лагеря "Рентген" чем ты занималась?
Кристен: "Рассвет", часть вторая [Последний фильм "Сумеречной Саги"].

VF: Почему ты так долго ждала прежде, чем снова начать сниматься?
Кристен: Я осматривалась вокруг себя. Были один или два проекта, которые, как предполагалось, должны были произойти, но затем они прекратились и никогда не начнутся снова, а я провела много времени над этими работами, которые никогда не увидят свет, такое случается. А затем, и это многое говорит о том состоянии, в котором я находилась, должна была последовать вспышка. Кто знает, что бы произошло, если бы я сейчас читала все сценарии, что прочла в то время? Я задаюсь вопросом, что если бы я не обнаружила тех вещей, которые заставили меня идти, "Как я могла себе позволить это упустить?". Серьезно, думаю, после "Сумерек" и "Белоснежки", огромных фильмов, я не хочу попасть в следующий блокбастер. Люди, которые столкнулись с таким успехом, считают, что теперь это их дело: делай успешные блокбастеры и продолжай быть на этой волне. Я же спустилась с этой огромной волны и сказала себе, что немного прикрою себя от этого. К этому я вернусь позднее. В конце концов, это была хорошая идея. Мне нужно было время для себя. Чтобы вернуться к своей собственной жизни. Остаться дома, окруженной чем-то своим, играть на гитаре и писать.

VF: Должно быть, для тебя стало облегчением вернуться на съемочную площадку фильма "Облака Зильс-Марии" в эти сельские пейзажи Швейцарии и Германии ... подальше от толпы. Даже если фильм рассказывает о воронах и других вещах, это то, что делает его таким современным. Я хочу вернуться к определенной сцене: ты - Валентина, и Жюльет Бинош - Мария Эндерс, находитесь в горах. Вы беседуете во время пешей прогулки, и в конце оказываетесь на озере, в которое потом заходите. Произошло нечто совершенно неожиданное, не так ли? Жюльета вбегает в воду голой. А ты, Валентина, образец идеальной молодости, скромно остаешься в трусах.
Кристен: Фактически на мне было двое трусов.

VF: Это из-за того, что ты, Кристен, разделяешь пуританские взгляды, присущие американцам, и не стала бы сниматься обнаженной в столь "европейском" эпизоде или это потому, что этого требовала роль? [остаться в нижнем белье]
Кристен: Это еще один пример того, как жизнь подражает искусству или искусство имитирует жизнь. Мы никогда не говорили об этом с Оливье. После того, как он выбрал актерский состав, у нас состоялось очень приблизительное предварительное обсуждение фильма, и он дал нам наши диалоги только тогда, когда начались съемки фильма. Каждый раз, когда я задавала вопросы, он всегда отвечал. Он сказал: "На самом деле это просто зависит от того, как ты чувствуешь это". Я направлялась к нему с важным вопросом, и все, что он говорил: "Все, как ты захочешь", подразумевая, "именно поэтому я тебя и нанял". Ему определенно было некомфортно, когда он сказал нам броситься в воду. В этом его суть. Он начал снимать и просто сказал:"Делай, что хочешь. Решение придет само, когда вы спуститесь к озеру, входить в воду или нет, будете Вы разговаривать или нет. Меня устроит любой вариант. Сделайте то, что должны сделать"». Конечно, мы собирались броситься в озеро. Когда шла вниз, я знала, что буду делать все, что делает она. Когда Жюльет начала снимать одежду, я тоже стала это делать, подумав про себя: "Боже мой. Черт, я не могу обнажиться перед ней". Как Валентина, я чувствовала себя дискомфортно. Я была отличным воплощением этой пуританской, американской неловкости и скованности, а она дышала свободой на все сто процентов. Я решила исходить из этого предположения и сказала: "К черту все, я остаюсь в трусах".

VF: В этой сцене сексуальное напряжение можно ножом резать.
Кристен: Когда она снимает одежду, это вызов, который Валентина не может принять. Когда ты работаешь с кем-то, кто оставляет много места для свободы, импровизации, то это очень интересно смотреть и играть: тебя ждут только сюрпризы.

VF: Ну, ты просто полна сюрпризов, когда дело доходит до вопроса носить или не носить одежду. Я собираюсь воспользоваться этой возможностью, чтобы поговорить с тобой об одежде. Ты никогда не переставала жить по своим собственным правилам, чтобы заявить о себе в Голливуде в качестве актрисы. Нельзя сказать, что ты играла в игры на красной ковровой дорожке. Когда ты стала ближе к определенной марке, это должно было иметь свой смысл. Несколько лет назад, ты была лицом аромата дома "Balenciaga", когда Николя Гескьер в возглавлял этот бренд. Год назад, когда мы узнали, что ты будешь лицом коллекции Métiers D'Art Chanel, я помню, что сидела позади тебя в Далласе, где проходил показ, и задавалась вопросом:"Как это произошло?"
Кристен: У меня сами собой сложились определенные отношения с модой, ведь будучи молодой актрисой, тебе приходится подчиняться правилам на красной ковровой дорожке, и я делала это с самого начала. Как вы, конечно, помните, я встретила Николя Гескьера на фотосессии, которая проходила в Монток, и снимал меня тогда Брюс Вебер. Это был первый раз, когда я своими глазами увидела вдохновение, что окружает художника, и чья работа не имеет ничего общего с моей. К тому времени, я наблюдала подобное вдохновение лишь у режиссеров и актеров. С Николя все было за гранью возможного. Было словно: "Боже мой, я все понимаю". Я поняла, что мне понравилось. Раньше меня раздражала необходимость носить каблуки, чтобы доставить удовольствие людям, которые хотели, чтобы я говорила о каблуках ... И вдруг это превратилось в нечто другое: "Это здорово, с претензией на искусство, весело и потрясающе!". Это пробуждение чувств к миру моды было действительно захватывающим. И я начала носить Chanel в очень юном возрасте. Это совсем иначе, нежели ходить в простой одежде. Когда что-то интересно, то это раскрывает тайные сокровища твоей личности, которые ты продолжала бы игнорировать, если бы не надела эти вещи.

VF: К счастью, еще есть такие бренды, как Chanel, которые не используют знаменитостей как кусок мяса, ходячую рекламу, которую ты продаешь любой ценой.
Кристен: Да, это отвратительно. Я бы не хотела, чтобы это когда-либо случилось со мной. Разница поразительна. Мне представилась возможность познакомиться с семьей, которая владеет Chanel, и Chanel в самом деле, как семья. Я не говорю это так, как сказал бы это их публицист. Вы можете ожидать от них, что они надменны и претенциозны, но они скромные, без особых замашек. Я познакомилась с девушками, которые там работают. Они искали того, кто бы мог представить эту Metres d’Art-коллекцию, разошедшуюся по Америке, и мне сказали: "Девочка, почему не ты?"

VF: И тогда ты получила работу и познакомилась с Карлом Лагерфельдом. Вы оба трудоголики. Могу представить, как это сблизило вас.
Кристен: Это невероятный человек. Когда вы произносите "Карл Лагерфельд", вы практически видите силуэт этого человека. Он словно тень. Но что на самом деле шокировало меня, так это его работоспособность. Он необъятная кладезь информации. Это сумасшествие. Он сказал мне: "Девушки, находящиеся здесь, очень взволнованы тем, что работают с тобой". Это было так мило. Все происходило очень естественно, очень по-старомодному. И он в одно мгновение сделал меня гораздо более крутой.

VF: Итак, это новый для тебя этап. Солнце взошло над Сумерками. Что осталось у тебя в памяти от того опыта, который сейчас так далек от тебя? Могут ли люди смотреть
на тебя по-другому?
Кристен: Когда я находилась в самом разгаре всего этого, я говорила, что это не продлится вечно. Что все стихнет. Но на самом деле я никогда не верила в это (смеется). Я думала, что это будет длиться вечно. Сейчас кажется, что я ушла так далеко. Прошло всего два или три года, а я реально стою в самом начале своей карьерной лестницы.

В воздухе пронеслось торнадо. Торнадо, похожее на двадцатичетырехлетнюю крошечную девушку в белом платье Chanel. За ее спиной три публициста, которые должны убедиться, что Кристен Стюарт предоставили все необходимое: вовремя принесли латте, объяснили, куда и когда идти, чтобы успеть дать пять интервью, запланированных два дня назад, всего за пятнадцать минут. Она прилетела в Канны накануне вечером на частном самолете. Единственная возможность сбежать на тридцать шесть часов со съемок экшн-фильма "Ультраамериканцы", являющегося причиной ее ран на коленях и локтях, и в котором она снимается в Новом Орлеане. Она гордо показывает свои царапины: "Теперь никто не сможет написать, что я не работаю усердно!"

У Кристен Стюарт нет свободного времени. С момента выхода первого сумеречного фильма шесть лет назад, она бегает быстрее, чем вращается планета, останавливаясь лишь для того, чтобы разыграть сцену с широкими жестами, чтобы погрузиться в ответ на вопрос, который дойдет до ее собственных рассуждений. Потому что, когда она говорит, Кристен Стюарт словно пробивает себе путь мачете сквозь свои сомнения. "Мне нравится фильм "Облака Зильс-Марии". Мне понравилось сниматься в этом фильме, и то, что получилось. Знаете почему? Мне нравятся фильмы о кино. Может быть потому, что я не знаю, как другие это делают. Некоторые люди знают. А я нет. Я даже не знаю, смотрю ли я на это, как если бы актриса смотрелась на себя в зеркало. Я просто знаю, что мне нравится, как Жюльетт Бинош и Оливье Ассайас подчеркнули нашу настолько смехотворную сущность актрис. Это очень позабавило меня. Действительно позабавило".

Нужна огромная уверенность в себе, чтобы посчитать один из самых мощных фильмов Ассайаса шуткой, пропитанной жестокостью. Но это ее раннее проявление гениальности, начало пятнадцатиминутной диалектической корриды девушки, которая всегда отвечает на вопрос самым неожиданным образом, просто чтобы быть на шаг впереди. Этим утром ее ирония благородна. "Я не имею ввиду, что это не… не важно, это ремесло. Но я также не думаю, что оно имеет такую важность. Но, я очень рада, что вовлечена в это. Я практически могу… умереть за это".

Урок первый: Полная самоотдача кино не является препятствием, чтобы посмеяться над этой работой. И фильм "Облака Зильс-Марии" целиком гармоничен с разумом актрис, фильм не заковывает их в образы благочестивых или сумасшедших див, а лишь рассказывает о выживании по этому извилистому пути. В этом художественном фильме, показанном в Каннах, Кристен Стюарт играет Валентину, ассистентку Марии Эндерс (созданной Жюльет Бинош), великой актрисы, которая в конечном итоге оказалась в Зильс-Марии - столице философии Ницше (именно здесь великому философу пришла мысль о "Вечном возвращении"), чтобы подготовится к пьесе Вильгельма Мельхиора, в которой она играла двадцать лет назад. Но время идет, и на этот раз ей пришлось согласиться на роль взрослой женщины. Валентина, которой двадцать пять лет, становится ее тренером, и занимает место, на котором когда-то была Мария. Конечно, "Maloja Snake", пьеса Мельхиора, рассказывает только об этих двоих: неуемное соперничество между жестокой молодостью и старостью, которые сами по себе являются врагами.

Эта зеркальная игра между жизнью и искусством, вскрывает еще один слой, когда Мария узнает, что роль молодой девушки в конце концов отдали актрисе из фантастических фильмов (Хлоя Грейс Морец), девушке, которая прославилась связью со своим парнем, уровнем алкоголя в крови во время вождения и сбивчивыми интервью. Тут неохотно подумаешь о связи с публичным образом Кристен Стюарт. "Меня нервирует от одной только мысли, что кто-то может сделать сравнение между Хлоей и мной. В фильме она - не я. Однако да, я общаюсь с ней. Я давала ей советы с позиции всех моих знаний о жизни знаменитости. Я могу судить ее, защищать ее, повеселиться с ней, и даже прислушиваться к ней…"

Ассайас хорошо понимал, что пришло время доверить Кристен Стюарт роль девушки, которую она понимала в то время со всеми ее парадоксами. Что пришло время поменять девушке образ. В фильме "Облака Зильс-Марии" Кристен носит очки, длинные волосы, которые прячет под капюшоном и бесформенную черную футболку. Она напоминает нам Вирджини Депант: то же торнадообразное присутствие, тот же мощный критичный взгляд на все. Нет сомнения и в том, что они обе разделяют это размашистое, громкое и явное право говорить что-либо, начиная с сомнений. Прежде всего она олицетворение поколения, которое притворяется, что ничего не боится, потому что уже давно все испытало. Кристен - эмблема этого поколения. Но это абсолютно не значит, что ей это нравится.

"Люди думают, что я безумная, простите, но я не такая. Это их восприятия моей силы при столкновении с ними, но я очень спокойна на этот счет. Может быть потому, что прошло много времени с тех пор, как я больше не ищу понимания у других. Как такое может быть возможно, когда те, кто подходят ко мне, читали только чушь обо мне? Я не сумасшедшая, я одна. И это реальность этой работы".

Обычно, актрисы начинают жаловаться, встают в драматическую позу, добавив для достоверности тягостного молчания. Но не она. Она не готова. Она просит, чтобы мы следовали за ней до конца ее мысли: "Люди говорят со мной, словно с какой-то вещью, вроде, это то, что я кормлю, чем я управляю. Именно из-за работы - этой проклятой работы, это никогда не прекращается. Большинство идут на работу и затем возвращаются домой. Но не мы. Нет никаких границ: они растаяли. Нет никакой личной жизни. Словно я отдала ее".

Мы смотрим на ее руки, безостановочно скребущие по бедрам. Две минуты назад она казалась несокрушимой. Теперь, уже нет. "Все становится публичным, распространяется, связывается. И я не могу сказать, что меня это абсолютно не волнует. И только я сама должна решить может ли это разрушить меня или нет. И я решила, что эта популярность не станет тем, что достанет меня. Иначе, я бы рехнулась. Безумцы гуглят мое имя, просматривая миллионы распространяющихся сообщений о моих любовных историях, моих расставаниях, моих ошибках. У меня нет другого выбора, кроме как пережить это".

Шесть лет назад Борец Кристен праздновала свой восемнадцатый день рождения и с нетерпением ожидала выход первых "Сумерек", разделяя успех с тем, кто постепенно становился ее бойфрендом - актером Робертом Паттинсоном. За пять фильмов, "Сумерки" грубо сделали из Кристен и Паттинсона людей более известных, чем Папа Римский и "The Beatles" вместе взятых, и держали нас в курсе всех слухов об их истории до тех пор пока все не закончилось в 2012 году. Каждый раз, когда Кристен целует парня (или девушку), это немедленно становится более важным, чем Сирия или уровень безработицы. "Я думаю, что Роберт и я, или Джастин Бибер, были первыми, кто терпел неудобства от нового типа публичного внимания. Возможно это никогда не было до такой степени тяжело до нас. Скорость, с которой распространялись слухи... Невероятно. Так что у меня выработалась стойкая ненависть к современным технологиям".


Быть творением технологий и не любить их. Ввернуть лампочку, чтобы посветить и обжечься ею. Завести и выкормить монстра, который убьет тебя. "Мы, мы просто хотели быть актерами, но успех пришел в тот момент, когда для истории, популярность стала более сексуальной и желанной вещью, чем счастье. Это именно то, что сотворило все это, странно. Никого не волнует что ты сомневаешься каждую секунду своей популярности: "Эй, это мы привели тебя сюда, мы сделали ​​ тебя известным, поэтому теперь давай нам то, что мы просим". Это ощущение того, что я была избранной для них и обязана жертвовать собой ради них, слишком долго это занимало большинство моих мыслей".


Последние четыре десятилетия мы все читали о паранойе, от Филипа К. Дика до Брета Истона Эллиса, но это ничто по сравнению с тем, что испытала эта девочка: Паранойя версия 2.0.


Кто бы ни заставил решиться на работу с Ассайасом, потому что мы не спрашиваем ее об этом, но на съемочной площадке Кристен была изумлена, что режиссер в итоге предложил ей придумать своего персонажа. "Меня, которая вышла из школы, где актер не должен быть креативным!" В конце концов, неудивительно, почему она демонстрирует свой острый ум. Поражает всех. "Вы бы подумали, что начиная с "Облаков Зильс-Марии", я двигаюсь, я говорю! Экстренные международные новости!" Она никогда не сдается. И это хорошо.


Для того чтобы продолжить эту игру масок между реальностью и вымыслом мы предлагаем ей фотосессию с Бенуа Певерелли, который играет фотографа в фильме Ассайаса. Они знают друг друга, изобретают на максимальной скорости. Мы наблюдаем, как они играют, когда внезапно она оборачивается и просит прощения за нервозность. "Я не должна об этом говорить, но десять минут назад, пока я сюда добиралась, я слышала, что оказалась в топ-листе актрис, выбранных для номинации на Лучшую Актрису. Я могу показать насколько я хочу этого, но это Канны, я пришла из другого кино и потом, вдруг, я не знаю где я живу. Люди думают, что я ненормальная, но нет ничего важнее для меня, чем актерская игра".


В итоге выиграла Джулианна Мур. И вы не можете осуждать жюри: если Кристен Стюарт отпугивает, это прежде всего потому что она представляет поколение, которое еще не было прощено за то, что оно уже имело право.".