В футуристическом вестерне Дэвида Мишо "Ровер", действие которого разворачивается в австралийской глуши, есть сцена, где герой Роберта Паттинсона ночью сидит в кабине фургона и слушает по радио песню "Pretty Girl Rock" Кери Хилсон. Ночь темна, радио еле слышно, и Паттинсон начинает тихо подпевать. "Не надо меня ненавидеть за то, что я красавица, - поет он тонким, плаксивым голосом, слова песни смазываются, потому как его губы прилипают к грязным зубам. - Не надо меня ненавидеть за то, что я красавица".


Это поворотный момент для Рея, отсталого, нищего, колеблющегося молодого человека, которого играет Паттинсон, но кажется, и в карьере самого актера это точка начала отсчета; небольшое напоминание для зрителей о том, как далеко он ушел от образа смазливого парнишки в Голливуде.

Паттинсон, едва войдя этим утром в комнату, где проходило наше интервью, проворачивает тот же трюк, отмечая, что ковровое покрытие в отеле "похоже на объемные картинки Magic Eye". И действительно похоже – размытые жирные полосы кремового и черного цвета. Но замечание Паттинсона направлено на то, чтобы аккуратно отвлечь внимание от его собственной персоны, словно он устал быть в центре этого, устал быть лицом, на которое смотрят во все глаза.

Паттинсону было двадцать два года, когда его отобрали на роль Эдварда Каллена в "Сумеречной саге" - это пять фильмов о вампирах, снятых по бестселлеру Стефани Майер. После этого он проснулся знаменитым, став одной из самых обожаемых молодых звезд Голливуда, которого, куда бы он ни шел, преследуют папарацци и кричащие фанаты. Журнал "Vanity Fair" назвал его "самым красивым мужчиной в мире", а "Time" включил его в список "100 самых влиятельных людей в мире". На фоне всей этой суеты и безумия у него сложились запутанные отношения с партнершей по Саге, Кристен Стюарт, из-за чего молодая пара не сходила со страниц таблоидов.

Сейчас актеру двадцать восемь лет. Последний фильм "Сумеречной саги" вышел, роман со Стюарт завершился, и он, наконец, громко заявляет о себе, как о серьезном актере.

Предыдущие роли ("Помни меня", "Воды слонам") проложили дорогу для более трудных, но интересных персонажей – он получил массу впечатляющих отзывов за роль молодого миллиардера в фильме Дэвида Кроненберга "Космополис", снятого по роману Дона ДеЛилло, и вскоре мы сможем увидеть актера в новом проекте Кроненберга "Звездная карта", а также в тандеме с Николь Кидман в фильме-биографии о Гертруде Белл - "Королева пустыни".

Однако в настоящий момент Паттинсон полностью занят продвижением фильма Мишо "Ровер". Это блестящая работа - тяжелая история об одиночке (Гай Пирс) ) в погоне за бандой, укравшей его машину. По ходу действия к нему прибивается Рей (Паттинсон), брат одного из грабителей, которого они оставили умирать на месте неудачного ограбления. И вот вместе они пылят по австралийской пустыне, враждебной земле, где через десять лет после глобального экономического коллапса, царит беззаконие.

"Я просто подумал, что это поразительно оригинально, - говорит Паттинсон о первом знакомстве со сценарием Мишо. - Даже то, как он выглядел на бумаге".

"У Дэвида очень своеобразный стиль написания диалогов. Он очень функциональный, шероховатый и даже дикий, но у тебя не создается ощущения того, что это стилизация, ведь текст наполнен эмоциями. Сравнение с таким романом, как "Старикам тут не место", казалось вполне естественным. По мне, это было как написание фильма. Это вовсе не походило на сценарий – это походило на мечту".

У Паттинсона очень специфическая манера говорить: он будет говорить тихо, тщательно придерживаясь тем, которые, как вы понимаете, много для него значат – например, сочинения Мишо или актерское ремесло - а потом низведет это впечатление своим цветастым: "Это было сумасшествие!" или взрывом хриплого, громкого смеха. Это производит впечатление, что он человек, который еще ощущает себя не в своей тарелке.

Для "Ровера" ему пришлось проходить пробы – процесс, который он терпеть не может. «"У меня достаточно хорошо получается проводить встречи, - говорит он. - Если я с кем-то встречаюсь по работе, то я как собака, особенно если до этого мой агент сказал мне: "Полно народа хочет заполучить эту роль". И тогда моя реакция такова: "О, правда? Тогда я сделаю что угодно, чтобы она была моей!". Каковы же его приемы? "Я не знаю, я просто много болтаю и заливаю, - смеется он. - Именно тогда я и начинаю играть. Правда, я гораздо лучше исполняю роль не на камеру…"

Но прослушивания вгоняют его в ступор. Он рассказал, что практически перед любыми пробами целых сорок пять минут старается справиться с "нервозом" прежде, чем сможет приступить к делу. "Я просто не могу… в буквально смысле не могу сделать этого, - старается объяснить он. - Чувствую себя не в своей тарелке, пытаюсь сымитировать американский акцент… или сижу в углу, ругаю себя и луплю по лицу". Что помогает ему справиться с нервами, что такого происходит спустя эти сорок пять мучительных минут, что помогает ему исполнить роль? "Просто то, что ты знаешь, что кто-то верит в то, что ты сможешь это сделать, - говорит он. - Такое признание выставляет меня идиотом. Это безумие!"

Но наслаждение, которое приносит актерство, перевешивает эти трудности.

"Не знаю почему, но я нахожу глубокое удовлетворение в том, что потом есть возможность посмотреть на то, что ты сделал, или же просто отснять сцену и почувствовать что-то в духе: "О, я только что на долю секунды почувствовал, как меня покинуло астральное тело!"

Он делает паузу. "Всего лишь на секунду, - произносит он мягко. - И по большей части окружающие этого не замечают. Такое ощущение, что ты уснул на мгновение". Паттинсон припоминает такой момент на съемках "Ровера". "Это далеко не главная сцена, и она даже не вошла в фильм, все произошло на репетиции. Мы с Гаем разошлись так, что просто обезумели – мы были в пустыне и превратились в сумасшедших бездомных. И тут я оглянулся и посмотрел на него, и понял, что мы больше не играем это, - смеется он. - И почему это ощущалось таким классным? Это так странно".

Легко предположить, что плотная и продолжительная занятость в "Сумеречной саге" не давала ему возможность пережить такие моменты, сковывала его рост, как актера, но он не согласен и считает, что эта роль требовала от него больше усилий, чем остальные. "Думаю, что роль в "Сумерках" самая сложная из того, что доводилось играть, - говорит он, - потому что, исполняя ее на протяжении пяти фильмов, было очень трудно придумать что-то, что не казалось бы скучным. Особенно, если ты бессмертен. В чем тогда драма? Ты ничего не боишься! А это самая суть драмы: жизнь и смерть".

Паттинсон родился и вырос в Лондоне, но для многих из его ролей требовался американский акцент. В "Ровере" Рей - уроженец южных штатов Америки, и как другие люди подался в Австралию в поисках работы на шахтах. И по словам актера, именно голосовые имитации помогли ему вжиться в роль.

Паттинсон рассказывает, что в первый съемочный день он "сходил с ума". "Казалось, что никогда не удастся найти подходящий образ, - говорит он. - И вдруг появилась эта маленькая деталь – на мои зубы наложили специальный грим, и он постоянно стирался, что просто выводило меня из себя, так как это означало, что требуется переснимать сцены. Поэтому я стал пробовать такую уловку, как скрывать зубы за губами. И от этого немного менялся голос, но я подумал: "О, это действительно круто!" И после я начал шепелявить так "офффшшшффф", - он изображает эти звуки и смеется. - Это так глупо, так по-дурацки! Я просто выдумал акцент, и даже не знаю, в каком штате говорят на таком".

Но для Паттинсона возможность сыграть мямлю с испорченными зубами из неопределенного уголка американского Юга стала доказательством освобождения, как и тот факт, что его персонаж играет вторую скрипку на фоне Пирса. "В Рее есть нечто эдакое, и есть что-то в том, что ты никак не можешь влиять на развитие истории, - объясняет он. - Ты можешь быть просто приложением. Это действительно своего рода освобождение - просто быть второстепенным чудиком".

Он расточает похвалы Пирсу, за его спортивность и способность перевоплощаться для роли. Он говорит о том, как на протяжении большей части времени на съемочной площадке, он думал, что Пирс физически крупнее его, и о том, каково же было его удивление, когда он обнаружил партнера к концу съемок не только гладко выбритым, но и то, что тот каким-то образом меньше его ростом.

"И мне нравилось видеть, что Гай после такого огромного послужного списка из фильмов, все еще испытывает страх, - добавляет он. - Я работал с актерами, которые снялись в большом количестве фильмов, и они просто знали, что именно собираются делать. Неважно, что бы я делал в сцене, они уже отточили свою роль перед зеркалом и точка на этом, в то время как Гай все еще старается нащупать подходы. Вот почему было так интересно и весело снимать этот фильм – потому что никто из нас толком не знал, о чем был фильм, пока мы не начали снимать. Но он не боится дать всему происходить самому по себе. И на свете очень мало таких актеров, которые все еще исповедуют такой подход, где сохранятся элемент риска".

Как же они узнали, о чем фильм? "Я думаю, что он о чутье, - говорит Паттинсон. - Полагаю, что после того, как снялся в «Космополисе», я понял, что пытаться подвергать свою роль психоанализу и умничать над ней, это… ну, это началось у актеров в 50-е годы, а тысячи лет до этого момента, все дело было в голосе и в том, как ты используешь свое тело в качестве инструмента для выражения… , - он издает смущенный смешок. - Так что, я придерживаюсь мнения, что все, что чувствуется приемлемым, хорошим, то и правильно".

Что ощущалось правильным для этой роли, так это язык, отмечает актер. "Все речи в сценарии представляли собой небольшие кусочки. Это было похоже на песню - если ты поешь песню определенным образом и не стараешься придать ей печальный или еще какой-то смысл, то она просто такая, какая есть. - Он хмурится - Я стараюсь придерживаться этого и в кино, но очень трудно найти сценарии, которые позволяют это сделать, то есть, где тебе не нужно делать специальные акценты".

От случая к случаю он и сам пытается писать что-то. "Как-то я попытался написать пьесу и показал ее своей ассистентке, сам не понимая того, насколько она плоха, - он смеется снова и снова. - Я писал ее только для себя посреди ночи, думая что: "Именно так это и делается! Ты просто не спишь всю ночь и продолжаешь писать!" Моя ассистентка зашла утром, как раз после ночи моего литературного труда и я сказал ей: "Ты должна прочитать это! Это потрясающе!" - он говорит, что по выражению ее лица, пока она читала, он мог сказать, что это далеко не так. - И потом она произнесла: "Это написано не на английском…. И в половине случаев ты даже не указал имена героев. Это просто поток сознания…"

Но Паттинсон говорит, что хотел бы сыграть в театральной постановке. "Что-нибудь в очень маленьком театре. Не думаю, что способен сыграть роль на Бродвее…. Но мне нравится делать что-то шокирующее".

По его словам он любит шокировать, и его следующая роль вполне удовлетворяет этому критерию. Вместе с Робертом Де Ниро Паттинсон снимется в фильме Оливье Ассайаса "Idol’s Eye", где актер сыграет мелкого преступника, связанного с Чикагской мафией. "Мой персонаж – немного помешанный потерянный ребенок", - говорит он. - Всегда все преступники гламурные – кажется это неизбежный штамп в кино - но в этом фильме он действительно негламурный. Это довольно тяжелый фильм. Очень серьезный и очень политический".

Я размышляю о том, что он рассказал мне ранее; о том, как, по его мнению, "Сумерки" повлияли на его карьеру, и о том, что он готов держать пари, что большинство зрителей уже вынесли ему вердикт даже прежде, чем он успел произнести хоть слово на экране. Я представила его разочарование, какие усилия он прикладывает, чтобы навсегда стряхнуть с себя эту знаменитую роль, но с другой стороны, он объяснил, что пользуется возможностями, которые приносит это напряжение.

"Это своего рода забавно, - сказал он. - Потому что у людей сложилось предвзятое мнение о тебе, и иногда это позволяет шокировать людей еще больше".

Laura Barton
14 августа 2014 года

"Не хочу показаться претенциозной, но я не хочу быть частью развлекательной индустрии. Не хочу. Я не развлекающая актриса. Единственное, что я знаю, так это то, что хочу принимать участие в историях, которые стоят того, чтобы их рассказали. Не для того, чтобы делать какие-либо великие заявления, а потому что в них обыкновенно есть что-то хорошее, интересное. Это похоже на следующий шаг за пределы чтения. Читая что-то, вы словно испытываете какой-то опыт. Но будучи актером, у вас есть шанс лично приблизиться к происходящему настолько, насколько это возможно. Вы на самом деле в буквальном смысле можете побыть в их шкуре".

Прошло два года с момента окончания Сумеречной Саги и ажиотажа в таблоидах. Сейчас актриса вернулась с тремя выдающимися ролями в инди-фильмах. Она рассказала нам о своей последней главе жизни.

Кристен Стюарт выглядит словно обновленная женщина. Да, странно говорить подобное о двадцатичетырехлетней, но она не типичная молодая девушка чуть за двадцать. В одиннадцать лет она с такой страстью сыграла в фильме Дэвида Финчера "Комната страха", что в ее глазах даже полопались несколько кровеносных сосудов. "Она напоминает мне молодую Джоди Фостер", - обмолвился Финчер. Закаленная голливудской сталью, несокрушимой популяризацией франшиз ("Сумерки"), обсуждением в таблоидах и пристальным вниманием – она обрела свою мудрость.

Сейчас она намного больше похожа на Джоан Джетт, чем на Беллу Свон.

Стюарт только что проснулась и встретилась со мной в лобби отеля "Greenwich", самом хипстеровском отеле в центре Нью-Йорка, выглядя обескураживающе в белой мешковатой майке, в которой выставлена на показ тату с изображением глаза из картины "Герника" Пикассо на ее правом предплечье, а также в черных джинсах и с короткими, выкрашенными в темный цвет, волосами. Она нанесла сие искусство на свое тело после окончания съемок в фильме "Облака Зильс-Марии" - сюрреалистичном фильме, снятом французским профи Оливье Ассайасом на просторах Швейцарии, в котором также снялась Жюльет Бинош. Это один из трех инди-фильмов, которые принесли Стюарт значимое признание в сезон фестивалей, также, как и роль дочери, которая пытается помочь своей матери (Джулианна Мур) справится с болезнью Альцгеймера в фильме "Все еще Элис", благодаря которой она включена в оскароносную гонку при участии дистрибьютора "Sony Pictures Classics". А езе есть роль сержанта Эмми Коул, служащей Гуантанамо в фильме "Лагерь "Рентген", который выходит в кинотеатрах 17-го октября.

В фильме "Лагерь "Рентген", ее героиня, будучи охранником, по началу счастлива служить на благо родины после событий 11-го сентября, но после наблюдения за тем, как обращаются с заключенными и установления дружбы с одним из заключенных (Пейман Моаади), в ее сердце начинают происходить изменения.

Заказав кофе, мы приступаем к обсуждению ее "возрождения".

"Лагерь "Рентген" был снят с довольно ограниченным бюджетом в 1,0 миллион долларов, но выглядит он гораздо дороже.
Странно говорить о том, что это довольно мало, учитывая то, что получилось, но если задуматься, у нас было всего три места для съемок и съемки длились всего двадцать дней. Разгадка того, что бюджет был низкий - это то, что съемки происходили в очень быстром темпе и мы только снимались.

Прошло два года с момента ваших предыдущих съемок в фильме "Белоснежка и охотник". Это из-за того, что вы были слишком разборчивыми в выборе фильмов после "Сумерек", или же потому что... ну вы понимаете, вы находились словно под микроскопом?
Я никогда на самом деле не относилась так пристально к выбору проектов, которые не могли мне гарантировать хороший опыт и/или успех. В этой работе очень большой риск, и это не беспокоит меня. Фильм мог получиться ужасным! Не удачным. И режиссер новичок. Но я все равно бы сделала то, что сделала, если бы из фильма ничего не получилось.

Вы склонны соглашаться на такие риски. Помню однажды Леонардо Ди Каприо сказал, что у него есть правила никогда не работать с режиссерами, которые снимают впервые.
Умное решение. Но у меня был опыт, который заставил меня пойти на это: "Тьфу, я должна быть осторожна и убедиться, что все четко, и я не подведу". Если бы я была режиссером, то была бы чрезвычайно озабочена своей фильмографией. Это многое говорит о разнице между тем, чтобы создавать что-то свое и тем, чтобы быть малой частью чего-то. Актеры всегда находят работу. Если я периодически буду сниматься в плохом кино, мне все равно. Я не работала после съемок в фильме "Белоснежка и охотник" на протяжении двух лет, но это потому, что большинство проектов просто не срастались. Я решительна, но я определенно не тот человек, который планирует все наперед.

Разговаривая с друзьями, я говорю: "Кристен Стюарт - хорошая актриса", но они не соглашаются. И я спрашиваю их, какие фильмы с вами они посмотрели, а они лишь отвечают "Сумеречные фильмы". Они не говорят, что видели "Комнату страха", "Говори!", "В диких условиях", "Парк культуры и отдыха" и так далее. По вашему, Сага несправедливо создала определенные впечатления у людей о ваших актерских способностях?
Честно говоря, мне все равно. Это нормально. Я действительно, счастлива делать то, что я делаю. Уверена, в мире огромное количество людей, которые будут заочно ненавидеть мои фильмы, даже если смотрели только эти, так же, как я уверена, что есть люди, которые обожают "Сумерки", но говорят: "Я смотрела все серии, и она совершенно разочаровала меня, а потом я посмотрела все ее фильмы и, черт возьми, я ненавижу ее!" И это здорово! Просто не смотрите мои фильмы.

Тема о проблемах в тюрьме Гуантанамо, затронутая в фильме "Лагерь "Рентген" очень тяжелая. Обама пообещал закрыть это место еще в 2009 году, но этого до сих пор не произошло. Было ли частью привлечения внимания желание пролить свет на это жуткое пятно Америки?
Мне пришлось на самом деле заняться расследованием этого вопроса. Я знала, что Обама хотел закрыть ее и я знала, что и другие тоже этого хотели. Большинство людей с, которыми общаешься на эту тему в Америке, предпочитают не думать об этом. Я согласилась сняться в этом фильме не для того, чтобы сделать громкое политическое заявление, однако это очень интересная история с очень интересным контекстом, и этот фильм лишь напоминание, что проблема еще существует.

Отношения, которые завязываются у вашей героини с задержанным в исполнении Пеймана, напоминают нам о человечности этих людей. Мы привыкли рассматривать подозреваемых в терроризме как безымянных, безликих, "других", тогда, как они тоже люди.
Как американцы, мы должны быть намного выше этого. Если вы называете что-то "плохим", люди будут находить оправдания более ужасным вещам. Просто, потому что вы последователь чего-то значительного, вдруг вы отделяетесь от этого, и уже никто и не за что не несет ответственности.

В фильме не показаны какие-либо более противоречивые практики, используемые в Гуантанамо, как например пытки утоплением, лишением сна, насильственным кормлением и так далее.
Он намекает на это. Но если бы мы показали все эти вещи, люди бы мгновенно демонизировали фильм. Когда видишь что-то подобное - это мгновенно парализует. Да, это было здорово быть частью фильма о тюрьме Гуантанамо, было круто играть солдата, и классно напомнить людям, что все это до сих пор существует, но я также считаю, что было здорово сыграть обычную американскую девчонку, которая хочет найти свой путь и устремится к чему-то большему, чем у нее есть, только для того, чтобы обнаружить то, что все не так просто. Большинство людей в каждом штате думают: "Что ж, конечно, это здорово пойти в Армию", - и никто не задумывается об этот вопросе в более глубоком смысле, никогда.

На самом деле она устремилась во все эти патриотические настроения после 11 сентября и записалась на службу в тюрьму Гуантанамо только, чтобы обнаружить там то, о чем она вообще не думала.
Она простая, не очень умная, и на самом деле социально неадекватная, но хорошая. Поэтому, если можно записаться в армию, надеть форму, и стереть себя, то ты больше не ты. Нужно засунуть подальше свою индивидуальность и сказать: "Что ж, это выставляет меня в выгодном свете, я крута только из-за этого". И когда все происходит на самом деле не так, как должно было быть, приходится бороться с тем, что есть. Все что она хочет, так это думать о том что "они причастны к событиям 11 сентября, они плохие, пошло все к черту, я собираюсь делать свою работу и я сделаю ее хорошо". Но потом она просто ломается и уже не может принять все это, она не может смириться с этим.

Верно. Ошибки. Наша ошибка в том, что мы не смотрим на задержанных в этой тюрьме, как на людей. А мы ведь все люди.
По сути это очень жестоко, это просто безумие. Это нелепо, когда человек думает, что знает все в жизни наверняка, кроме как заботится о своих собратьях. Когда, черт возьми, все стали думать иначе? Эти два человека не могли быть из более разных миров, и возможно во многом их мнения совершенно расходятся, но это сквозной путь для всех нас, и это то о чем забывают люди, и из-за этого они способны причинять ужасные вещи друг другу. Что отличает вас от любого другого человека, ступающего по этой земле?

Это довольно провокационный фильм. А какие вопросы увлекают вас в новостях?
Я совершенно не хочу говорить об этом дерьме. Поверьте мне, просто прошу. Когда приходит время встать и повлиять на кого-то, я не тот человек, который будет кричать с баррикад. Просто потому, что вы актер и являетесь публичным лицом, люди думают что вы должны быть таким. Но есть и другие варианты. Так что это не ко мне.

Говоря о трех ваших фильмах "Лагерь "Рентген", "Все еще Элис" и "Облака "Зильс-Марии", в них якорем выступают сильные, но в тоже время надломленные, женщины. Такие фильмы редкость в Голливуде, и как правило остаются в инди-кругах.
Мы с Жюльет разговаривали об этом, потому что поднимался этот вопрос и она сказала: "О, я больше не буду отвечать на этот вопрос. Это такое клише". Я ответила: "Ну, это клише, потому что это совершенная правда, - на что она сказала. - Да, возможно в Голливуде это и есть правда". Потому что во Франции, согласно историям о том, как французские режиссеры завязывают романтические отношения со своими главными актрисами, они склонны снимать больше фильмов, центральной фигурой которых является женщина. В Америке, больше режиссеров мужчин, чем женщин, и тут тенденция снять побольше мускул. В большинстве наших лучших фильмов, которыми мы гордимся, главными фигурами выступают Роберт де Ниро, Джек Николсон, и в них подавляющим является бравада. И это до сих пор так. Я читаю миллион сценариев, и люди говорят, что я тщательно выбираю их, но это просто так очевидно, когда роль другая, сложная и не типичная, и архитипичные девушки - это такие редкости. Не хочу говорить банальность, но в этом бизнесе доминируют мужчины.

"Это мужской мир", - цитирую Джеймса Брауна.
(Смеется) Да. Но это нормально, потому что довольно забавно быть слабым.

Просто нужно чтобы было больше женщин режиссеров.
Точно! В этом и дело. Я сделаю это.

Разберем конкретный случай – режиссер фильма "Сумерки" Кетрин Хардвик. Она очень опытный режиссер, и спустя пять лет после режиссерской работы этого хита, ее последний фильм пошел прямиком на видео. Что может быть более серьезным признаком огромной проблемы в отрасли? Единственное, что она успела снять, прежде чем угасла ее сила, так это "Красную шапочку". Мужчинам режиссерам предоставляется гораздо больше шансов.
Да, это правда. Это то, с чем приходится мириться женщинам – нужно быть настойчивой. Вот, что мы и делаем. Нужно сделать что-то неопровержимо хорошее. Если женщина сделает какой-то плохой фильм, или что-то глупое, двери перед ней просто захлопнутся. И это отстой.

Много актрис в наши дни выступают с протестом против ярлыка феминизма. Кажется это особенность поколения, когда люди из более старшего поколения видят равенство между мужчинами и женщинами, а молодое поколение, по каким-то причинам, имеют более спорную точку зрения по этому вопросу.
Я знаю, что вы имеете ввиду. Необычно говорить об этом, да? Ведь, что именно вы имеете ввиду? Вы не верите в равенство мужчин и женщин? Я думаю, это ответ на слишком агрессивный тип поведения. Есть множество женщин, которые чувствуют себя подверженными гонениям, и придерживаются этого, и иногда я такая: "Честное слово, просто расслабься, потому что теперь ты движешься в другом направлении" Иногда, самый громкий голос в комнате не означает то, что его нужно слушать. По нашей природе, нужно просто думать о том, что сказать и говорить это, но не кричать это людям в лицо, потому что именно тогда ты будешь дискредитирован.

Связывая это с моей жизнью люди говорят: "Если ты хочешь сделать это в киноиндустрии, будучи женщиной, тебе нужно быть сукой". Нет, вы разрушите все шансы, и о вас будут плохо отзываться. Это гиперкомпенсация пути, по которому идет наше поколение. "Расслабься", - потому что для нас это было легче, и потому что у нас нет столько гнева, поэтому мы словно не можем преодолеть это, и от того стыдно. Но так говорили, и это на самом деле нелепо, доказывать, что ты не феминистка.

Марлоу Стерн,
11 октября 2014 года

Кристен Стюарт нравится ее короткая стрижка. И мы действительно имею ввиду, она полюбила ее. Она простая. Она функциональная. И она требует минимальных усилий для ухода за ней.
"Я буду играть с этой прической некоторое время. В какой то момент и я вновь отращу волосы, потому что тогда у меня будет больше возможностей для ролей. Я не люблю носить
парик. Я ненавижу носить парики в кино. Они заставляют меня чувствовать себя фальшиво", - сказала она нам.
В целом, это были довольно насыщенные несколько месяцев для Стюарт. В то время как она находилась в Нью-Йорке продвигая ее драму "Лагерь Рентген", Кристен встретила своего
кумира, Патти Смит, на вечеринке. И да, даже Стюарт фанатеет от звезд.
"Она подошла к столу. Она была классной и полностью открытой. Я не ожидала такого приема. Она была, как: "Сегодня полнолуние и я слышала, что ты находишься в городе, ты мне действительно нравишься, и я подумала выйти и попытаться найти тебя, и ты здесь". А я подумала: "О". Она для меня - огромный источник вдохновения. Ее творчество известно всем, и я считаю, что это действительно вдохновляет. Это как судьба. Я чувствую это. Она спросила: "Как ты? Ты счастлива? Чем ты занимаешься? ". Я ответила: "Хотите, сделаем что-нибудь вместе?".
Сейчас Стюарт перечитывает книгу Смит "Просто дети".
"Когда вы читаете эту книгу, все, что вы хотите - выйти на улицу и забыть, что у вас есть работа,
взять альбом для набросков и наблюдать", - говорит она.
"Я действительно счастлива сейчас, чрезмерно счастлива", - сказала Стюарт. "Я определенно не выгляжу скрытно. Мне нравится озираться по сторонам. Я прекрасно себя чувствую. Прямо сейчас я не преодолеваю страх".
Стюарт говорит: "Тогда я боялась такого большого количества вещей. Я не уделяла этому большого количества внимания. Сейчас у меня действительно нет никакого чувства страха ни по одному поводу, и это здорово. Я могу получить больше за все мои творческие усилия, чем раньше. Я очень счастлива, и амбициозна, вдохновленная и расслабленная ".

Она не оправдывалась или жаловалась, только опустила голову и продолжила давать одно интервью после другого, желая вернуться к своей повседневной работе, чтобы сохранить некоторое чувство равновесия и ориентации. Но, как говорится, будьте осторожны в своих желаниях. Сейчас, с семью новыми фильмами за ее кожаным поясом, Стюарт чувствует обратное: глубокую, головокружительную необходимость перерыва.

"Я до сих пор делаю это".
Финансово, она может быть свободна от работы если и когда она захочет, это благодаря тем годам, когда она была Беллой Свон, парой Эдварда Каллена в исполнении Паттинсона. И, когда она говорит, что никогда не была "очень ориентирована на коммерцию" или "склонна к экономике",
Стюарт знает, что в будущем может выбирать те проекты, в которых она захочет принять участие, основываясь не на необходимость оплачивать кредит, а на художественные желания.

"Все говорят: " Ты вернулась, чтобы сниматься в инди фильмах". Я пыталась сниматься в инди фильмах между каждыми Сумеречными фильмами. Я до сих пор делаю это", - говорит она. "Плюс, Сумерки изначально были незамысловатым подростковым инди фильмом. В этом что-то было, я думаю, это было действительно особенным и великолепным. Я не пыталась заставить людей думать, что я серьезна или что-то в этом роде. Роли для женщин в Голливуде – их круг однозначно очень узок. Когда на горизонте появляется хороший сценарий, как уникум, я прыгаю за ним".

И она не имеет в виду ничего, кроме теплых воспоминаний о Сумерках, без видимых обид и негодований.
"Что я взяла от этого? Я хочу сделать хорошую работу. На самом деле, во время съемок тех фильмов мы все работали очень упорно. Каждый момент и каждый день вел нас туда, где мы сейчас находимся. Противостояние чему-то настолько большему, было хорошим тестом для моего характера и хорошим знакомством с собой. Это было ускоренным процессом взросления", - сказала она о суперславе в образе Беллы.

На этот раз речь идет о выходе на экран "Лагеря Рентген"(пока показ ограничен), в главной
роли которого Стюарт, играющая наивную военнослужащую, которую назначают в залив Гуантанамо.
Хотя, сначала она столкнулась с политзаключенными, которые, кажется, для нее представляют большую угрозу, потом она приходит к пониманию, насколько сложна связь войны и террора на
самом деле, и насколько это лишено простых ответов, злодей или жертва.

"Я определенно не одинока в том, чтобы ораторствовать о тех вещах, которые меня волнуют. Вы можете повлиять на изменения другими способами. Именно поэтому для меня смешно, давать интервью об этом. Чувак, я снялась в фильме. Я думаю, что это был смелым знаком памяти", - вздыхает она. "Это не справедливо в любом случае... Я была действительно взволнована,
что сыграю американскую девушку, которая так проста. Поиск истины и открытие того,
что нам не известно. Я знаю, это звучит действительно негативно, но я чувствую,
что это правда. Я думаю, что это было интересно, играть эту девушку, хорошего милого
человека, позитивно настроенную девушку, которая хочет забыться и быть достойной чего-то большего. Как вы можете осуждать тех, кто хочет служить нашей стране? Очернение этой точки зрения было действительно интересным опытом".

Жизнь в – и вне - прожектора

После отпора от пьяных ухаживаний своего босса, Эми Коул, которую играла Стюарт, попала в
ситуацию, которая выскальзывала из под ее контроля, с подразумеваемой и очевидной враждебностью к ней. Все это время она должна быть профессионалом с осужденными, ненавидеть заключенных, находящихся под ее опекой.

Как известный человек, ощущала ли Стюарт это чувство самоосуждения?

"На самом деле, да", - сказала она. "Я никогда не создавала эту связь. Конечно, я чувствовала это. Глупо. (Внешнее суждение) Это настолько очевидная демонстрация. Это настолько ограниченно. Это не имеет ничего общего со мной. Это заскоки всех остальных".

Одетая в белую блузку, которую она неоднократно тянула вниз, черные чуть выше пят брюки и поношенные кроссовки, ее подстриженные волосы чуть спутались, Стюарт смешная, скромная, но
совершенно сосредоточенная. Трудно соотнести миниатюрную брюнетку, сидящую напротив вас, с громадной знаменитостью, чьи фанаты пожирают любую и каждую деталь о ее жизни.

Вот что говорит Стюарт об известности: "С этим мне также не настолько неудобно, потому что я привыкла к этому. Я действительно прохожу через это и становлюсь сильнее с каждым днем. Я сейчас лучше в этом, чем раньше. Мне нравится находиться в не комфортных условиях. Мне нравится противостоять реальности", - говорит она.

Стюарт только что завершила съемки в ее последнем футуристическом фильме "Равные", в главной роли которого снимается Николас Холт, а режиссером является Дрэйк Доремус, режиссер драмы "Как сумасшедший". Проект, по ее словам, эмоционально разорвал ее, и потребовал от нее того, о чем она давно думала, что ей было нужно - перерыв, чтобы просто побыть Кристен, простым человеком. Она не будет читать ни одного сценария.

"Я беру некий таймаут, потому что я работаю без перерыва в течение двух лет. Я - актриса, и это моя форма искусства, и из-за того, что я начала свою карьеру так рано, я всегда чувствовала себя запуганной и несоответствующей, когда я думала о других формах искусства, в которых я хочу попробовать себя… Я собираюсь купить рабочее место в центре Лос-Анджелеса, и я хочу сделать некоторые материалы своими руками. Буквально, я приняла это решение несколько недель назад", - усмехнулась она, далее добавив: "Снять короткометражку".

И она может даже сделать, казалось бы, невозможное: выйти и пообщаться с друзьями без папарацци, преследующих ее. Она просто берет все лучшее из плохого, понимая, что необходимость скрываться в простом виде – неотъемлемая часть ее известности.

"Одна вещь, которая останется со мной навсегда, я действительно люблю работу. Я люблю тяжелую работу. Я в некоторой степени в порядке на счет изоляции. Порой я понимаю, что это не нормально. Это странно, но это дает мне возможность делать то, что я люблю", - говорит она.

"Мне действительно жаль, что это не может быть немного более нормальным. Просто трудно что-то планировать. Вы в любой момент должны быть готовы изменить свои планы. Если вы идете в какое-нибудь место и там есть странные люди, вы уезжаете".

Другое дело, признается Стюарт, с тем, что она всегда оглядывается через плечо. "Я стала лучше в этом. Без разницы. Если все уставились на меня - это прекрасно".

Полчаса с… Кристен Стюарт... Знаменитость поневоле, чья личная жизнь привлекает такое же множество колонок в СМИ, что и профессиональная, "сумеречная" звезда рассказывает о преимуществах и подводных камнях славы.

Хотя ей только двадцать четыре года, ее резюме гораздо внушительней, чем у некоторых голливудских актрис вдвое старше ее. Сделав себе имя в подростковой саге "Сумерки", она перешла к более взрослым ролям. В новом фильме "Облака Зильс-Марии", она играет неравнодушную личную ассистентку стареющей актрисы (Жюльет Бинош), а в фильме "Все еще Элис" - дочь, которая помогает справиться матери с ранней стадией болезни Альцгеймера.

Кристен, учитывая твой статус знаменитости, что ты привнесла в свою роль в фильме "Облака Зильс- Марии"?

Кристен: У моей героини были слова, которые почти полностью совпадают с тем, что я думаю по поводу безумия, которое творится в этом бизнесе. Она также критикует то, как пресса выставляет кино-индустрию и актерство, как продукт массового потребления, и этот процесс мне очень знаком. Было очень весело говорить все эти вещи о работе.

Было странно играть ассистента, когда у вас у самой он был?

Кристен: У меня был ассистент, но я никогда не была от него настолько зависима, как моя героиня и героиня Жюльет. Я могу понять каково это, потому что известность изолирует, люди перестают обращаться с тобой как обычно. В этой истории довольно интересно наблюдать за тем, как развиваются отношения между этими двумя женщинами, как эти отношения становятся более напряженными, по мере того, как они ближе узнают друг друга. Ассистент - это довольно сложная роль. Ты не мать, не сестра и даже не друг, но в каком-то смысле ты должна быть всем сразу.

Во время съемок фильма у вас было "дежа-вю"?

Кристен: Мне приходилось сдерживать улыбку (в сцене, где молодая актриса плохо себя ведет на пресс-показе). Так же приходилось волноваться о том, чтобы у меня не покраснели щеки, когда я говорила некоторые реплики, которые иронично напоминали то, как я живу.

Фильм рассказывает о том, как опасно, когда чья-то личность определена славой. Как вы отделяете себя от работы?

Кристен: Это часть моей жизни, и я наслаждаюсь своей работой, поэтому я не думаю об этом в таком ключе. Я всегда над чем-то работаю. Когда я заканчиваю один проект, то уже думаю о другом или читаю сценарий. Мне также нравится писать, особенно стихи, которые я иногда читаю друзьям. Я застенчива и обычно мне проще выразить себя в письменной форме. Я также очень много читаю, и мне нравится, когда люди находят время поговорить о книгах. Разделенная любовь к книге может быть хорошим способом завязывания отношений с другим человеком. Потом эти истории становятся еще более особенными.

А как вы реагируете на истории о вас?

Кристен: Я стараюсь не расстраиваться, потому что это просто такой способ работы СМИ. Но людям стоит понимать, что часто эти истории по большей части неправда. Люди понятия не имеют, что на самом деле происходит в чьей-то жизни. Очень редко бывает такое, что вещи просто черные и белые. Правда гораздо сложнее.

Так лучше просто игнорировать слухи?

Кристен: Обычно, ввязаться в это - заведомо проиграть битву. Неважно, что вы собираетесь добавить к этой ерунде, даже если вы пытаетесь быть честными. И когда вы имеете дело с чем-то вроде расставания, обычно все делается только хуже, что дает продолжение истории.

Это тоже самое, что я вот, например, никогда не планировала свою карьеру в каком-то специфическом ключе. Я не пытаюсь контролировать восприятие меня или заставить людей думать обо мне что-то конкретное. Я не знаю, чем они руководствуются, когда делают свой выбор: "Ну, это другая моя сторона, которую никто не видел, и я представлю им ее сейчас". Это как "почему вы делаете это для других людей? Вы должны делать это для себя". Я изначально придерживалась этой позиции, и поэтому я действительно не переживаю по поводу всего этого.

Как вас изменил успех?

Кристен: Я не ощущаю никакой разницы между девочкой, которой я была, до того как стала знаменитой. Трудно анализировать и сравнивать, какой была бы моя жизнь, если бы не "Сумерки". Хотя, когда я задумываюсь о том, где сейчас нахожусь, я могу по крайней мере сказать, что я очень счастлива, что так далеко зашла.

Вы также снялись в фильме "Все еще Элис" с Джулианной Мур. Расскажите нам о ней.

Кристен: Это был очень полезный опыт. Джулианна Мур была огромным источником вдохновения для меня. Этот фильм заставил меня задуматься о многих вещах - отношении между матерью и дочерью, как важна наша память. А еще эта история заставила меня задуматься над тем, как я счастлива, что могу чувствовать себя счастливой.

Об особенном устройстве актеров: "Большинство людей живут своей счастливой жизнью, они находят любимых людей, ходят на работу, заводят семьи. Порывы что-то создавать возникают не у всех. А большинство тех людей, в которых есть эти порывы, немного странные, и они должны беречь себя. Потому что они более ранимы и восприимчивы".

О желании быть звездой: "Если ты постоянно думаешь о том, что о тебе думают другие люди. Если ты хочешь всегда быть большой звездой – а это такая ерунда, но подобная жизнь – большая двигающая сила для многих актеров и актрис. Так вот. В конце концов, такие люди не будут счастливы, потому что они ничего не делают для себя, они все делают для кого-то еще. И они постоянно потакают, идут на поводу, пытаясь сделать все, чтобы остаться на этом уровне".

Об актерской профессии: "Иногда ты задаешь себе вопрос, почему они [актрисы] продолжают делать то, что они делают. Что же ими движет? Эта профессия отнимает огромное количество сил. И я думаю, что фильм "Облака Зильс-Марии" еще и об этом. Ты постоянно отдаешь так много себя, что если в тебе не заложено что-то, что помогает восстанавливаться, то это может тебя разрушить".

О последствиях актерской славы: "Актеры становятся такими изолированными от общества. Словно людям не разрешено с нами разговаривать, и когда ты что-то типа звезды или становишься знаменитым, то одновременно становишься одиноким. Кажется, что люди не хотят с тобой говорить".

О необходимости жить обычной жизнью: "Это как в любом искусстве. Не только в актерском. Если ты не набираешься опыта, впечатлений, то тебе нечем делиться. А актеры так часто слишком сконцентрированы на самих себе и на том, что они делают. И хочется сказать: "Лучше иди и поживи немного нормальной жизнью, а потом возвращайся и покажи нам то, чему ты научился, чем постоянно зацикливаться на своей карьере".

Об отношениях между персонажами фильма "Облака Зильс-Марии": «Для этих двух персонажей все становится примерно следующим. Знаете, существуют около шести типов отношений, которые у вас могут быть, потому что вы мама или папа, брат или сестра, муж или жена, друг, девушка или парень. Так вот. Если ты не укладываешься не в один из этих типов, кто тогда ты мне?"

О больших проектах: "Я определенно благодарна, что мне удалось приобрести разный опыт, но я люблю большие американские блокбастеры. Я думаю, что если они сделаны хорошо, то они становятся невероятными. Я выросла на них. И я хочу поработать со Скорсезе, я хочу создавать крупные фильмы".

"Джулианна Мур и Кристен Стюарт делают фильм "Всё еще Элис" незабываемым"

"USA Today": LOS ANGELES – Посмотрим, как вы сдержитесь во время сцены фильма "Все еще Элис", в которой Джуллиана Мур, играя женщину с болезнью Альцгеймера на ранней стадии, выступает с душещипательной речью об "искусстве утрат" (оф. перевод словосочетания из стихотворения Э. Бишоп).

"Я начала ежедневно постигать искусство утрат, - начала ее героиня, опираясь на стихи Элизабет Бишоп, рассказывать зрителям, состоящимиз больных и докторов. – Теряя ориентацию, теряя предметы, теряя сон, но самое главное, теряя воспоминания…кто может воспринимать нас всерьез, когда мы так сильно далеки от тех, кем были раньше?"

Мур впервые снималась в этой сцене фильма в одиночестве на большой сцене, и единственное, что разделяло ее со съемочной группой – это был занавес. "Позади меня была эта большая сцена, и был этот занавес. И после того, как мы отсняли чертовски много дублей, они вышли, и они все плакали, - засмеялась она. – Я была так счастлива".

Авторы сценария и режиссеры Ричард Глацер и Уош Уэстмоленд, женатая пара шоураннеров, которые создали "Все еще Элис", основываясь на личном опыте: в прошлом году Глацеру поставили диагноз болезни Шарко. Но вместо того, чтобы отойти от дел, они выбирают Элис.



"Перед вами эта пара, которая была вместе на протяжении восемнадцати лет, и создавшая прекрасный фильм, повествующий о том, что значит жизнь, - говорит Мур. - Они работают с теми, с кем хотят. Это замечательно. Это помогает все расставить на свои места".

Премьера "Все еще Элис" состоялась в сентябре на кинофестивале Торонто и была тут же раскуплена дистрибьютерами, которые постарались как можно быстрее выпустить фильм в прокат, чтобы он занял свое место в предоскаровской гонке. Это был очень напряженный темп для фильма, который сняли в прошлом марте всего лишь за двадцать три дня.

"Я снималась в фильме "Голодные игры: Сойка-пересмешница", поэтому Lionsgate любезно дал мне месяц перерыва, чтобы я приняла участие в фильме, - говорит 54-летняя Мур. – Это было, как говорится, одна нога здесь, другая там. Все прошло быстро".

Быстро и эмоционально. Фильм "Все еще Элис" по роману Лизы Генова повествует об истории Элис Хаулэнд, Колумбийском профессоре лингвистики, жене и матери троих детей, которая внезапно узнает, что находится на ранней стадии болезни Альцгеймера.

Это также история о тех, кто заботится. Когда муж Элис, Джон (Алек Бодуин), в итоге "умывает руки", остается лишь ее амбициозная дочь-актриса Лидия (Кристен Стюарт), которая переезжает из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк, чтобы стать основной поддержкой своей угасающей матери.

"Я начинаю беспокоиться, - говорит 24-летняя Стюарт после всего, что она узнала на съемках фильма "Все еще Элис". – Мой отец не мог вспомнить какое-то действительно легкое слово, и мне показалось это странным, ведь он должен был знать это слово!"

Погруженная в роль Мур посещала лечебные учреждения для хронических больных, разговаривала с руководителями сообществ больных Альцгеймером, исследователей, больных и сиделок. Она подчёркивает, что в том, что Элис делает на экране, нет ничего придуманного; все от ее движений до ее манеры говорить являлось результатом личных наблюдений Мур. "Я прошла тест на память, проводимый психоневрологом, что по-настоящему интересно и распространенно, - говорит Мур. – Вы бы подумали, что не будете нервничать на этом тестировании, но блин! Назовите список из тридцати пять слов, а потом повторите эти слова. А потом они дают вам другой набор слов и просят вновь повторить первый список".

Стюарт сравнивает свою коллегу с "оперирующим хирургом". "Я стремлюсь к этому, - говорит Стюарт. – Я бы хотела быть способной контролировать себя и одновременно погружаться в игру с головой. Она такая умная".

От Мур, которая недавно получила Золотой глобус за лучшую женскую роль, все ожидают, что она получит свою 5-ю номинацию на Оскар (примечание редактора: данное интервью было опубликовано за 2 дня до объявления Мур номинантом на Оскар).

"Я думаю, что многие люди будут удивлены, если она не выиграет, - сказал оскаролог Дейв Каргер, несмотря на то, что она получила одобрение за фильмы "Ночи в стиле Буги", "Конец романа", "Вдали от рая" и "Часы". – Но все должно измениться, учитывая, что однозначно она одна из лидеров в номинации "Лучшая актриса" в этом году".

Но если отбросить все ковровые дорожки и золотые статуэтки, для Мур и Стюарт фильм "Все еще Элис" продолжает служить постоянным напоминанием.

"По дороге сюда я написала СМС своей маме, - говорит Стюарт. – Я в прямом смысле написала "шлю тебе море любви в форме текстового сообщения, говорю не часто, но я люблю тебя". Ответ мамы? - "Ух ты. Очень своевременно".

Мур кивнула: "Я пришла домой, думая, какая я счастливая женщина, какой у меня замечательный муж, какие прекрасные дети. Я ценю их, я их нежно люблю. Вот об этом и есть этот фильм".

Если бы вы сели с ними, вы бы моментально заметили, что Джуллиана Мур и Кристен Стюарт необычайно близки.


"Мы примерно одинаковых размеров", - замечает Мур. Они обе сыграли в двух величайших подростковых франшизах нашего времени: Стюарт - в "Сумерках", а Мур – в "Голодных играх".

Но союз, который получился из отношений матери-дочери в фильме "Все еще Элис", начался еще 10 лет назад.

В четырнадцать лет Стюарт сыграла в фильме "Запретная миссия" 2004 года (о трех детях, которые грабят банк), срежиссированом мужем Мур – Бартом Фрейдлихом. "Помню, когда он только выбрал ее на роль, он сказал, что эта девочка необыкновенная", - рассказывает Мур.

По прошествии десяти лет. "Если честно, я мечтала работать с ней с тех пор, как стала актрисой, - говорит Стюарт, свернувшись на диване рядом с Мур. – Даже если бы она оказалась редкостной стервой, я до сих пор хотела бы с ней работать, - заявляет она, в то время как Мур смеется. – Мы не прекращаем болтать".
После окончания Саги, Стюарт снимается в арт-хаусе. Она вспоминает давнишний опыт общения с женщиной на крайней стадии слабоумия. "Если бы я вышла из комнаты на пять минут и потом бы вернулась, она бы не вспомнила, что я была там, - говорит актриса. – Но я видела, как она получала удовольствие от моментов, которые мы с ней разделяли. И я видела ее осознание того, что она тут же забудет об этих моментах".

Мур утверждает, что посыл фильма "Все еще Элис" состоит в том, что человек, страдающий от болезни, до сих пор все еще существует. И это самое главное. Это утверждение состоит в том, что как-то личность или человек, полностью разрушенный болезнью, все еще продолжает существовать… Вот поэтому фильм и называется "Все еще Элис".

Мастерская подача Мур всех тонкостей и нюансов болезни Альцгеймера привела в восторг большинство критиков. "Она, как никто другой, близка к получению Оскара, - говорит основатель сайта награждений Том О’Нил, который считает, что никто не сомневается в возможности ее победы. - Ее обожает Академия, и у нее невероятный шанс победить".

В прошлом сумеречная актриса прокомментировала серию постановочных фотографий для журнала "Wonderland", на которых она смачно курит сигареты.

"Глупо изображать из себя адвоката дьявола, говоря о женских ролях в Голливуде, потому что тогда получается "феминизм наоборот", который стал жутко модным в последнее время", - объясняет двадцатичетырехлетняя девушка.

"Я чувствую, как некоторые девушки примерно моего возраста все реже говорят: "Конечно, я феминистка, и конечно, я верю в равные права мужчин и женщин", потому что слово "феминизм" имеет некую подоплеку, они считают это слово слишком вызывающим или агрессивным".

"Многие современные девушки говорят что-то типа: "Фу, я не такая". Они не понимают, что нет какой-то определенной модели поведения, которой нужно следовать, чтобы быть приверженцем феминизма".

Помимо борьбы за равенство Кристен трудится над написанием сценария: "Я написала историю для странного короткого фильма, чем очень горжусь. Он более абстрактен, нежели типично повествовательный, - рассказывает она. - Это похоже на поэму; он о воде".









Перед самым Новым годом мне позвонили и сказали, что Хеди Слимейн хочет снимать Кристен Стюарт для февральской обложки нашего журнала. Месяцы подготовки, и это, наконец, случилось – съемка состоялась два дня спустя. Повзрослевшая звезда изменила Голливуд с его жителями. Кристен и креативный директор модного дома "Saint Laurent" Хеди Слимейн – одни из самых значительных и ярких представителей модной и кино индустрии – провели вместе вечер в Лос-Анджелесе, и результат этой встречи говорит сам за себя. На интервью с журналистом "Vogye" Карли Сиртино Кристен говорит о своем взрослении под пристальным вниманием к себе, о пробах себя в комедии и о том, как научилась терять с Джулианной Мур.

Из всех голливудских актрис Кристен Стюарт самая классная, причем без всяких на то усилий с ее стороны. Со своей стрижкой и непринужденным мальчишеским стилем, она поражает своей бесполой красотой. Она похожа на ту девчонку из школы, которая вызывает восхищение своей загадочностью и уверенностью в себе и что-то вроде ненависти за то, что она умудряется смотреться стильно даже в пижамных штанах. Стюарт разительно отличается от большинства актрис ее возраста – в ней нет вычурности и условности, она не зарегистрирована ни в одной из социальных сетей, вы не найдете ни одной ее селфи, и не увидите "случайно подстроенных" атак папарацци, заставших ее во время отъезда из ночного клуба. Она выше всего этого, о ней как об актрисе скорее скажут ее роли, чем ее личные качества. Она проницательна. Она не переигрывает. В случае со Стюарт это чаще всего скорее внутренний монолог. Все в ее глазах, в этих пронзительных зеленых глазах, одновременно нежных, диких и зловещих.

Стюарт было всего семнадцать, когда ее взяли на роль Беллы в "Сумерки", романтическую сагу о вампирах, которая сделала из нее суперзвезду международного масштаба, и которая доказала, что она может держать на себе мультимиллионную кинофраншизу. Но двигаться дальше по этому уже проторенному пути ей было не так интересно. В течение двух последующих за "Сумерками" лет, Стюарт держалась вдали от голливудских блокбастеров, а вместе этого заявила о себе как о королеве инди-фильмов ролями в таких фильмах, как "Лагерь "Рентген", принятом критиками, "Облака Зильс-Марии" и нынешнем претенденте на "Оскар" "Все еще Элис". И на этом уникальном трио фильмов Стюарт останавливаться не будет. Она трудолюбива и непредсказуема, как и полагается настоящему бунтарю.

Мы встречаемся в полдень понедельника в Cafe Figaro на ланче в районе Лос-Анджелеса Лос-Фелис. Она в небрежной футболке с дырками, свободно сидящих слаксах и со вчерашним макияжем. Она крепко пожимает руку. Стюарт выросла в ЛА, она дочь родителей, работающих в киноиндустрии. Но у нее не было гламурного голливудского детства, которое вы могли бы себе представить. Дом находился в Сан-Фернандо, известном своим зноем, порно-студиями и молодыми девушками, которые проводят много времени в торговых центрах и пробуют себя в вокале. Её мать – помощник режиссера по сценарию, а отец – постановщик, но они никогда не водили её на прослушивания.

"Мои родители были искренне удивлены моей заинтересованности актерской работой, потому что я не была ребенком-актером, - говорит она. – Они быстро убедили меня в маловероятности того, что я стану успешной актрисой". Она помнит свой первый год безрезультатных прослушиваний. "Все думали, что я похожа на мальчика", - смеется она. Но её родители согласились продолжить возить её по пробам прежде всего из-за растущего интереса их дочери к кинопроизводству. "Я буквально выросла на съемочной площадке, - утверждает она, - и мне нравилось находиться в этой среде".

Стюарт начала сниматься в кино в девять лет, сыграв девчонку-сорванца в фильме "Безопасность вещей" Роуз Троше. Следующие пару лет она не снималась, и в одиннадцать лет она снялась вместе с Джоди Фостер в триллере 2002 года Дэвида Финчера "Комната страха" - и снова в роли девчонки-сорванца. Эта роль очень соответствовала ей, той, которой она была в настоящей жизни. Будучи тинейджером, над ней смеялись в школе из-за того, что она носила одежду брата, не брила ноги и вообще отказывалась быть эдакой девочкой. В четырнадцать лет он ушла из школы на домашнее обучение. "Мое детство было очень свободным, - вспоминает она. – Я хорошо училась в школе, но никогда не чувствовала на себе какого-то давления. Я всегда была вольна искать свои собственные интересы и развивать их".

Эта ее свободолюбивая натура, вероятно, и подсказала ей, как ей следует выбирать фильмы в начале ее кинокарьеры. Она говорила много раз, что выбор ею ролей основан на интуиции и лишен какого-либо расчета: "Мне нужно просто почувствовать это, дать сценарию захватить меня и поглотить". И в свои двадцать четыре года она помешана на работе, что доказывает и диапазон ее ролей, и ее готовность идти на риск. Назовем несколько ее работ: фильм "В диких условиях" от режиссера Шонна Пенна, экранизация библии хипстеров Джона Керуака "На дороге", "Ранэвейс", где она играет Джоан Джетт, ее роль Белоснежки в голливудском блокбастере "Белоснежка и охотник", ее прошлогодняя роль солдата в Гуантанамо в фильме Питера Сэттлера "Лагерь "Рентген". Стюарт первая расскажет вам о том, как ей "чертовски повезло" сыграть такое разнообразие интересных и сложных ролей, потому что она знает, что в этой индустрии таких ролей наперечет.


В последние годы тема женщин в Голливуде – точнее, ее отсутствие – стала горячей темой. Не секрет, что женщины очень слабо представлены в кино и на телевидении, на экране и за кадром. На церемонии "Оскар" в 2014 году Кейт Бланшетт воспользовалась своей благодарственной речью как "Лучшая актриса", чтобы потребовать для женщин большего количества главных ролей, критикуя тех в этом бизнесе, кто по-прежнему опрометчиво цепляется за идею, что женские фильмы, фильмы о женщинах - это никому не нужный сегмент индустрии. Более оптимистично выглядела Мэгги Джилленхол, которая во время получения ею награды "Золотой глобус", комментируя свои эмоции, сказала о растущем количестве ролей для актрис, что она назвала "революционным и эволюционным". Интересно, что Стюарт, будучи в этом бизнесе уже пятнадцать лет, думает по поводу того, что Голливуд начинает-таки компенсировать исторически сложившийся недостаток сложных женских ролей.

"Невозможно отрицать, что добротных проектов для женщин, как крупинок кремния в сухом коме земли, - говорит Стюарт. – Это так и есть для женщин в моем возрасте, вот почему мы так накидываемся на такие проекты. Я думаю, что женщина всегда вынуждена бороться с чуть большим усердием, и я не думаю, что что-то здесь изменится в одночасье. Но я думаю, Мэгги права, и дело движется вперед». Несмотря на то, что большинство киноманов - женщины, она замечает, что мужчины доминируют на экране, потому что это то, что студии и продюсеры считают "надежным". Это архаично по своей сути. "Мы грубо продаем своего зрителя, - продолжает она. – Сейчас фильмы получают финансирование исходя из страха, типа "Ок, этот проект наверняка принесет мне доход" или "Этот фильм точно отобьет мои деньги, исходя из расчета, сделанного учеными-исследователями". Больше нет никакого риска. И пусть это звучит избито, но чтобы создавать великие вещи мы должны идти на риск".

Стюарт делает паузу, на лице появляется некоторое напряжение, и она тщательно собирается с мыслями, хорошо зная, как легко ее слова могут быть вырваны из контекста и зазвучать неблагодарными. "Глупо изображать из себя адвоката дьявола, говоря о женских ролях в Голливуде, потому что тогда получается "феминизм наоборот", который стал жутко модным в последнее время. Я чувствую, как некоторые девушки примерно моего возраста все реже говорят: "Конечно, я феминистка, и конечно, я верю в равные права мужчин и женщин", потому что слово "феминизм" имеет некую подоплеку, они считают это слово слишком вызывающим или агрессивным. Многие современные девушки говорят что-то типа: "Фу, я не такая". Они не понимают, что нет какой-то определенной модели поведения, которой нужно следовать, чтобы быть приверженцем феминизма". Она верит, что феминизм еще покажет себя, раскрыв свою истинную суть, о которой мало кто знает– к этой проблематике уже обратилась Эмма Уотсон в своей недавней речи для ООН о гендерном равенстве и феминизме. "То, что она сделала, было на самом деле круто, - вдохновленно говорит Стюарт о Уотсон. – Это было классно".

Стюарт проживает свою жизнь под микроскопом. Хотя это верно и для многих знаменитостей, это усиливается, когда ты ведущая актриса в значительной франшизе и одна из самых высокооплачиваемых актрис в Голливуде. В последнее время были разговоры о её сексуальности, которые, кажется, базировались исключительно на её предпочтениях кроссовкам и джинсам, а не обтягивающим миниатюрным платьям, и том, что её иногда видели рядом с подругами, что очень возмутительно.

"Твоя жизнь становится этаким шоу для общественного потребления, – говорит она, – Жизнь, которой я, вероятно, придерживаюсь здесь, и они собираются фотографировать каждое действие, которое я совершаю, и интересуются, что оно значит, а затем вечером то шоу будет в эфире. Но иногда они улавливают нечто правдивое, но часто оно укореняется в абсолютной лжи." Ее мятежное отношение и отклонение от голливудских норм только подпитывают в СМИ интригу её личной жизни, которая постоянно исследуется и разбирается с тех пор, как ей стукнуло семнадцать. Микроскоп славы оставил мало места для обычных испытаний и невзгод самопознания свободного от контроля – будь то профессионального, личного, сексуального или эстетического. Те, кто прославился в подростковом возрасте знают это лучше, чем кто-либо.

Более чем много раз говорилось, что Стюарт чувствует себя неуютно в центре внимания, что ей неловко, и она явно неуверенная во время интервью, что она хмурится на красной дорожке. Но при проведении такого наблюдения, надо учитывать, что сегодня мировой стандарт для чувства комфорта в центре внимания – Ким Кардашьян. Конечно, большинство исполнителей показались бы немного более участливыми в сравнении. Для меня Стюарт кажется совершенно счастливой и способной к своей роли актрисы и звезды Голливуда. Есть разница между тем, чтобы быть счастливым и одаренным или же продажным ради славы, сегодня мы все меньше озадачены последним. "Люди с трудом принимают то, когда кто-то показывает хотя бы малейший дискомфорт, находясь в центре внимания, – говорит она. – Ты должен впитать каждый бит славы, как будто это солнце. Но я думаю, это действительно страшно, что слава ценится так высоко, даже выше счастья. Я люблю делать фильмы, но я не делаю свою работу, чтобы быть знаменитой."

Несмотря на ложность слухов, Стюарт продолжает строго и бескомпромиссно вести себя – это то, за что её поклонники и коллеги постоянно хвалят её.

Это проявляется в ее беззаботном стиле и сексапильности, что привело её к тому, что она стала лицом аромата Balenciaga и рекламной кампании "Chanel-2014". "Благодаря моей связи с модой, я провела время с некоторыми из самых стоящих людей, которых я когда-либо встречала, а также некоторыми из самых интересных и добрых, – смеётся она. – В моде хорошие люди продвигаются. Chanel очень сознательны в работе с людьми, которые им интересны, они очень ориентированы на семью. Когда я была младше, это заставляло меня чувствовать себя комфортно в мире, который был наоборот таким некомфортным для меня."

В этом году мы увидим Стюарт в трёх новых фильмах, включая "Равных", футуристическую любовную историю с Николасом Холтом, и комедию "Ультраамериканцы", фильм об укурке под прикрытием, в котором она играет главную роль вместе с Джесси Айзенбергом (который также был её партнером в фильме 2009 года "Парк культуры и отдыха"). "Это как "Идентификация Борна" для всех, кто любит "Парк культуры и отдыха", – говорит она об "Ультраамериканцах". При такой разнообразной фильмографии это её первая действительно комедийная роль, и вы можете предположить, что она нервничает по этому поводу. "Я надеюсь, что смешная в нём, – делится она с милой откровенностью. – Надеюсь, я соответствую Джесси, потому что он просто истерический. Но я воспринимаю все так серьёзно! – смеётся она. – Не знаю… мои друзья считают, я забавная там, но, если бы Эмма Стоун сыграла роль, она была бы чертовски веселой." Нечасто вы столкнётесь с голливудской актрисой настолько скромной, чтобы похвалить таланты сверстников помимо своих собственных. Но в этом вся Стюарт. Она открыто говорит о своих недостатках и страхах, особенно, когда дело доходит до дрожи внутри, которую она ощущает относительно своего следующего стремления – режиссуры.

Стюарт знает: её слава как актрисы может быть и благословением и проклятием, когда она встанет за камерой – ведь актерская аудитория будет ожидать. Но сейчас, она много пишет и планирует. "Я написала историю для странного короткого фильма, чем очень горжусь. Он более абстрактен, нежели типично повествовательный, - рассказывает она. - Это похоже на поэму; он о воде. Люди спрашивают: "Почему просто не снимешь полнометражный фильм?" Но я сначала хочу размяться. Хочу приобрести опыт." Она большая поклонница Джона Кассаветиса, пионера импровизационного кино и "cinéma vérité" (примечание переводчика: правдивого кино). Стюарт говорит о его стиле кинопроизводства как о влиянии. "Думаю, первая вещь, которую я собираюсь сделать, будет жить в период между моментами."

Когда её спросили об актерах, которых она уважает, она сразу же упомянула Джену Роулендс, жену и давнего партнера Кассаветиса. "Джена Роулендс крутая, – говорит она, – но, вы знаете, это очевидный ответ." Среди других, оказавших влияние, Кэтрин Кинер и Джулианна Мур, которая играет мать Стюарт в фильме “Всё ещё Элис”, выходящем весной.

"Она такая замечательная, она просто порхает, – Стюарт говорит о Мур. – Работа с Джулианной заставила меня лучше прочувствовать способ, с которым я подхожу к актёрской игре, которая может быть весьма техничной. Я просто настолько заинтересована в процессе создания фильмов, что не могу быть одной из тех актеров, чьим методом является полностью "потеряться" и не знать, где камера. Я всегда знаю, где эта чертова штука. Я самая раздражающая актриса, всегда происходит примерно так: "Знаете, вам действительно следует отступить на два кадра назад". Джулианна несомненно талантлива, но она при этом еще немного хирург. Таким образом, она заставила меня чувствовать себя так, что может быть, я не "потерялась" так сильно как другие другие актеры, но, возможно, это уже нормально."

Этот техническое и визуальное осознание, несомненно, будет способствовать ей, когда она встанет за камеру. Но, несмотря на то, что она держит все под контролем, Стюарт отказывается быть ограниченной. "Лучший опыт в кино, который у меня был, тот, где все мы пытаемся выяснить что-то, но мы не совсем уверены, что это такое. Ты даешь себе время поразмышлять, и в конце ты понимаешь, почему все собрались вместе. Я не хочу точно знать, куда иду, я просто хочу найти это."

Даже в кадре крупным планом, когда ее глаза цвета вод Карибского моря заполняют экран, кажется, что Кристен Стюарт скрывается или, по крайней мере, пытается это сделать. Вокруг витает ощущение дискомфорта, порой на грани ужаса, что выражается в том, как она терзает свои губы или хмурит лоб, словно ей сделали укол сыворотки правды, и она понимает, что ей не удастся скрыть свои самые потаенные секреты. Создается впечатление, что она избегает нашего внимания, зажимаясь в попытке оставить что-то в тени, хоть что-нибудь, какую-нибудь часть себя. Эта внешняя напряженность была основным фокусом в пяти фильмах Сумеречной саги. Она была характерна для Беллы Свон, сыгранной Стюарт, и ее мучительной подростковой любви к вампиру. Это сделало Стюарт своего рода голливудским олицетворением сдержанных юношеских страданий. В фильмах, отстоящих далеко от этого образа, таких, как комический "Парк культуры и отдыха" Грега Моттолы (2009), эпическое размышление Шона Пенна "В диких условиях" (2007), легкомысленный научно-фантастический фильм Дага Лаймана "Телепорт" (2008), вплоть до последнего душераздирающего "Все еще Элис", Стюарт показала, что может сыграть эти страдания и с извращенным юмором, и с богатой палитрой чувств, с примесью прелести и глупости, и всеми эмоциями, что лежат между этими полюсами.

Начиная с самых первых ролей, сыгранных ею еще совсем ребенком ("Безопасность вещей", "Комната страха", "Дьявольский особняк"), актриса выглядела вполне естественно, словно была рождена для этого, что фактически так и есть. Стюарт, которой сейчас двадцать четыре года, выросла в Лос Анджелесе – практически на съемочной площадке, где ее родители работали за камерой в Голливуде. В своих лучших ролях Стюарт превратила свою чистоту, откровенность, которую ей бы хотелось скрыть, во что-то большее, во что-то даже милосердное; кажется, что она нашла способ сделать свое собственное хладнокровие героическим. Например, в роли Джоан Джет в фильме "Ранэвэйс" (2010) преображение холодной кинозвезды в холодную рок-звезду безупречно и ожидаемо чудесно. Но даже в фильме-сказке по мотивам истории братьев Гримм "Белоснежка и охотник", угрюмая и милая Белоснежка Стюарт – это точное попадание в цель. И в роли заводной Марилу в экранизации Уолтера Саллеса книги Керуака "На дороге", дерзость Стюарт становится практически ощутимой, волшебная пыль, которую она разбрасывает вокруг себя, образует колдовскую, эксцентричную и наполненную светом атмосферу.

В этом месяце Стюарт за свою роль в фильме "Облака Зильс-Марии", режиссера Оливье Ассайаса, где она сыграла личного помощника великой и искусной актрисы в исполнении Жюльет Бинош, стала первой за последние тридцать лет американской актрисой, номинированной на премию "Сезар", французский аналог "Оскара". К тому же фильм рассказывает о многочисленных параллелях, влиянии и взаимопроникновении работы и действительности, с которыми сталкивается актриса в своей жизни и карьере, начиная с материалов и коллег, заканчивая биографиями в журналах. И, как рассказала Стюарт своему кумиру, писательнице и исполнительнице Патти Смит, и она вовсе не обязательно имеет иммунитет к такому влиянию, но если она гордится тем, чего добилась - а она гордится этим – то это только благодаря тем остановкам, которые она делала на своем пути.

Патти Смит: Привет. Это странно, не правда ли?
Кристен Стюарт: Это очень, очень странно. Но ты собираешься сделать полноценное интервью, да? Я считаю, это круто.

Патти Смит: Сколько тебе лет, двадцать четыре? Мне только что исполнилось шестьдесят восемь, и я размышляла о том, чем занималась, когда мне было двадцать четыре. Я еще не записала альбом "Horses" (прим.переводчика: "Лошади"), и по-прежнему работала в книжном магазине. Выступала с концертами и писала. Но то, что ты уже пережила и то, чего добилась в профессиональном плане, это просто потрясающе. Тебе хотелось стать актрисой, когда ты была маленьким ребенком? О чем ты тогда думала?
Кристен Стюарт: Ну что ж, сейчас я сижу, откинувшись назад и наслаждаюсь плодами решения, которое приняла, когда я была человеком, с которым все еще могу ассоциировать себя, но которым больше не являюсь. Думаю, я по умолчанию хотела быть актрисой, потому что когда ты, будучи ребенком, оказываешься на съемочной площадке, единственное, что ты можешь делать - это быть актером. И я была действительно поглощена и очарована всем этим процессом. В то время мне просто хотелось присутствовать на съемках, ездить в тысячи разных мест и работать так же усердно, как это делали мои родители. Они оба заняты в киноиндустрии. Они команда. Я обожаю кино, и мне хотелось быть вовлеченной в это. Мне действительно повезло. Какое-то время я ходила на прослушивания, а потом начала сниматься в фильмах. Раньше я часто говорила, что всегда хотела стать самым молодым режиссером. Но сейчас я считаю: "Нет, я собираюсь подождать с этим до тех пор, пока по-настоящему не буду к этому готова."

Патти Смит: Когда я была ребенком, я мечтала сыграть Джо в "Маленьких женщинах". Или Жанну Д’Арк. Это фантазии. В детстве мы все предаемся фантазиям. У тебя был драйв и возможность, чтобы реализовать эти фантазии и проекты. Не знаю, являлось ли это твоей первой ролью, но я помню фильм, где ты сыграла с Джоди Фостер (прим.редактора: фильм "Комната страха", 2012). Тебе сколько тогда было, лет двенадцать?
Кристен Стюарт: Да, это мой второй фильм. И весь процесс довольно длинный. Я начала сниматься в десять лет, съемки закончились, когда мне исполнилось одиннадцать, а в прокат он вышел, когда мне уже было двенадцать.

Патти Смит: Вау! Тебе было всего десять лет. Я посмотрела интервью, которые ты давала в возрасте приблизительно двенадцати лет.
Кристен Стюарт: О, боже!

Патти Смит: Ты такая естественная и прямолинейная. И в твоих фильмах героини обладают тем же безыскусным, прямолинейным характером. Это присуще Джоди Фостер в какой-то степени, и мне стало интересно, повлияла ли она на тебя, как на актрису, научилась ли ты чему-нибудь у нее.
Кристен Стюарт: Мне действительно повезло, что я работала с ней в столь юном возрасте, потому что у меня были серьезные проблемы с тем, что я постоянно была недовольна собой… Порой люди на самом деле заставляли меня думать, что я слишком серьезно все воспринимаю, и что, возможно, я слишком честна, и это приводит к тому, что может показаться, что я лучше их. Но работая с такими людьми, как Джоди, кажется, что мы родственные души. Есть что-то в том, когда человек взглянет на тебя и скажет: "Послушай, я знаю, это щекотливо, но просто продолжай оставаться честной." Все могло сложиться и не столь удачно для меня, и я могла бы начать сравнивать себя с другими актрисами и чувствовать себя неадекватной. Понимаешь, я не могу устраивать шоу. Я не шумный человек. И людям трудно принять серьезное отношение ребенка без того, чтобы не думать, что он высокомерен.

Патти Смит: Также, когда ты относишься к разряду одиночек или более прямолинейному типу - я знаю на своем собственном опыте, что люди всегда считали меня замкнутой, холодной, а не командным игроком. Но это говорит лишь о том, что у тебя есть четкое представление о траектории развития. Ты точно знаешь, что пытаешься сделать, и тебе приходится отталкивать все лишнее, во что окружающие люди стараются тебя втянуть. Ты актриса, и вокруг тебя существует множество ожиданий, голливудских ожиданий. Но мне ты кажешься не только актрисой, но и творцом, вовлеченным в разные дисциплины, тебя интересуют и другие виды творчества – писательство, режиссура.
Кристен Стюарт: Есть одна вещь, которую я ценю больше всего. Я начинаю сходить с ума, если не работаю над чем-либо, то есть не погружаюсь с головой во что-нибудь. Еще полностью противоречит здравому смыслу выдавать что-то очень личное, что-то, что требует неприкосновенности. Внезапно, ты открываешься миру и оказываешься в ситуации, когда ты легко можешь превратить в банальность то, что сделал. Если окружающие чувствуют этот дискомфорт, не надо считать, что они не правы. Это странные ощущения. Это кажется противоестественным, потому что вдруг, в мгновенье ока, ты оборачиваешься и решаешь: "О’кей, я собираюсь всех впустить в это!"

Патти Смит: В работу.
Кристен Стюарт: Да, в работу.

Патти Смит: Наша культура сильно изменилась. Когда я была ребенком, мы ходили и смотрели фильмы. А о личной жизни актеров знали очень мало, если не считать журналов для фанатов. Мы и не слышали о том, "как создавался"… каждый фильм, и актерам не приходилось рассказывать о том, как они проделали такую блестящую работу. Я – киноман и люблю телевизионные шоу, но я не ожидаю от актеров и актрис, да вообще ни от кого, ничего больше, чем отличную работу, которой они занимаются. Я не чувствую себя обязанной знать о личной жизни актеров, или о том, что они думают по поводу проделываемой ими работы. А на тебя оказывают влияние подобные ожидания?
Кристен Стюарт: Это ни в коей мере не влияет на мою работу. Нет. Меня всегда спрашивают о том, что я хочу делать, и принимаю ли я решения, основываясь на своем последнем проекте. Ну да, я участвовала в большой франшизе о вампире, который влюбился в простую девушку. И на вопрос: "А теперь вы хотите всем доказать, что вы серьезная и настоящая актриса?" я отвечаю: "А я что, была несерьезной и ненастоящей?" (смеются)

Патти Смит: Точно. Мне понравилась твоя игра в этих фильмах. Я думаю, что вклад всех в эти фильмы был очень настоящим. Как в "Голодных играх" - если ты принимаешь мир, в который вступаешь, и если люди его принимают, то это ровно то, что тебе нужно.
Кристен Стюарт: Точно. Да, их создание заняло много времени, довольно сложно говорить о них в целом. Мы не всегда были сплоченными, порой растекались по древу. И я это осознаю. Но в целом порыв был очень чистым, настоящим. Я понимаю всех, кто хочет раскритиковать "Сумерки", но в них есть то, чем я по сегодняшнее время чертовски горжусь. И мои воспоминания о тех чувствах, которые они вызывали, да и вызывают по сей день, очень хорошие.

Патти Смит: И ты должна гордиться, потому что создала персонажа, которого люди хотят видеть. Как любимого героя комикса или героини из серии "Little Women books" (прим.редактора: серия книг американской писательницы Луизы Мэй Олкотт, 1868).
Кристен Стюарт: Для меня так странно слышать эти слова из твоих уст. Ты знаешь, что я многое сделала для своего возраста, но думая о том, что ты не стала супер серьезной, что не записала альбом в двадцать четыре года… Я читала твою книгу "Просто дети", и до сих пор не обуздала то, против чего ты так яростно выступала. С твоей стороны так естественно – это желание позволить себе узнать, познать, создать, ощутить себя свободной, даже не зная, куда это заведет. Ты спрашивала, влияет ли на мою работу вся эта ересь - нет, не влияет. Но другие вещи – да. "Просто дети" породили во мне желания, знаешь, такие романтические, белые и пушистые, и я начала рисовать из-за тебя. Я начала верить в какие-то свои иные способности, всего лишь из-за книги я почувствовала: "Черт, я должна была это сделать в семнадцать лет. Я должна была это ощутить." И примирило меня с таким поздним осознанием то количество людей, которые оказали на тебя влияние. Твоя глубокая любовь к этим людям. Многие художники по натуре нарциссы. Им, как и мне, нужно подтверждение их статуса. Это то, что произошло со мной, я стала очень успешной в очень раннем возрасте. А это может остановить развитие любых качеств человека, потому что он понимает, в чем хорош, и начинает этим пользоваться.

Патти Смит: Но дело в том, что ты хороша именно в том, что ты делаешь, несмотря на молодость. У тебя куча мыслей. Ты позволила мне прочитать твои наброски – они отличные. Когда я была ребенком, я мечтала о том, что бы мне хотелось сделать, но мои суждения не подвергались такому тщательному изучению, как твои. Когда я была молодой, то переживала по поводу своего вторжения в Нью-Йорк. Я насмехалась над многими людьми из индустрии. Даже Энди Уорхол (прим.редактора: режиссер, продюсер, сценарист; настоящее имя Андрей Вархола) думал, что я деревенщина. Я встречалась с этими людьми, и мне приходилось быть сильной. Меня бы они или сокрушили, или бы причесали в стиле Кита Ричардса (прим.редактора: актер, "Пираты Карибского моря") и сказали бы: "Катись к черту." Но подобное внимание причиняет боль, все эти слухи, постоянное обсуждение личной жизни, - жить с этим сложно. А в конце концов, все это настолько вторично. Что останется через двадцать или тридцать лет? Все эти люди, их искрометные комментарии и предположения – все будет забыто. Но твоя работа продолжит жить, то, что ты сделала, будет помниться. И в итоге, все крутится вокруг работы. И тебя в ней. Ты многому научилась, многим овладела. И сейчас многое из изученного можешь передавать другим.
Кристен Стюарт: Согласна.

Патти Смит: Но я хотела бы спросить тебя об одной сцене из ильма "Облака Зильс-Марии", в которой твой персонаж, Валентина, ассистент актрисы, помогает ей в изучении диалогов. Мне понравилась эта сцена, потому что в ней много подтекстов. Когда актриса играет актрису, или актер актера, они должны перейти на какой-то иной уровень. Майкл Китон делал это в "Бердмэне", где он играл актера на сцене, и ему удалось поймать состояние, когда он сыграл, как никогда в своей жизни. Но Жюльет Бинош лишь зачитывает слова своего персонажа, - актриса играет актрису, и ты можешь видеть, как она переходит в какую-то иную реальность, которая выше, которая задевает нас этими словами. Меня это заворожило. А твой персонаж очень многогранен, ты ассистент, помогающий актрисе, но не предаешь в этом себя, Кристен Стюарт, которая также является актрисой.
Кристен Стюарт: Да.

Патти Смит: Это прекраснейшая работа, которая требует глубокого погружения.
Кристен Стюарт: Это кино во многом о работе и о том, чего она требует, особенно, если ты являешься тем, кто непосредственно отдает ей часть себя. Она (Валентина) любит именно это в актрисе. Это сравнение, но в нем заключено признание того, что та всегда будет в одиночестве. Она смотрит на нее и признает: "Ты гениальна. В тебе что-то есть магическое, то, что невозможно отрицать, до чего невозможно дотронуться. Я этим очарована. Я хочу к этому иметь отношение." Но они осознают ту пропасть, что лежит между ними, которую они не могут преодолеть. Одна из них просто любитель искусства, а вторая – само его воплощение. Они нуждаются в понимании друг друга, между ними есть притяжение, но в то же время, как мне кажется, именно это притяжение и не позволяет им друг друга понять.

Патти Смит: Ты демонстрируешь удивительную стойкость. Даже у Беллы Свон, которая придерживалась очень четких убеждений, ну ты знаешь…
Кристен Стюарт: Устаревших.

Патти Смит (смеется): Нет, она всем жертвует ради любви. И следует за ней, куда бы та ее не завела. Но твоя прямота, твоя стойкость, сдобренная некоторым равнодушием, является привлекательной частью твоего характера. В фильме "На дороге" Марилу очень естественна. Я прочувствовала этот персонаж. Мне понравилось то, как ты его подала. Это не первая попытка показать человека свободного духом, получавшегося либо неприятным, либо слишком агрессивным. В те же сороковые или пятидесятые свободная духом девушка жила бы в соответствии с окружающим миром, миром мужчин. Но она бы зажигала, танцевала, даже если бы ей было плохо.
Кристен Стюарт: Спасибо. Наверное, для меня слишком сложно – отпустить и жить в удовольствие.

Патти Смит: Да она сама по себе очень самодостаточная. Даже окруженная всеми этими легендарными людьми она та, кто выделяется среди них.
Кристен Стюарт: Ну, наверное, она является той единственной, которая на равных выступает с персонажем Керуака. Многие люди, с которыми мы разговаривали, которые их знали лично, биографы и тому подобное, говорили, что она представляет из себя чистый образ идеальной свободы, потому что ей были не свойственны ожидания. Ее никто не знал. О ней никто не беспокоился. Она единственная смогла остаться верной тому веянью, которое сквозило из книги. Куда делись те два парня, которые, по вашим словам, были одурманены этим настроем?

Патти Смит: Мне это нравится. А к каким выводам ты еще пришла?
Кристен Стюарт: У меня появился новый потрясающий опыт съемок в фильме "Равные" (о будущем), его снимал Дрейк Доремус. Обычно он снимает без особой задумки, и это был его первый фильм, который он снимал по сценарию, потому что в нем содержалась особая концепция, да и бюджет был больше чем тот, к которому он привык. В общем, вынужденный шаг. На съемках было ощущение, что мы отыгрывались друг на друге, мы – это я, Ник Холт и Дрейк. Многие режиссеры говорят о великом, о том, как они хотят что-то обнажить, о задумках, которые нам всем позволят понять то, как мы оказались там, где мы есть, что мы получим ответы на наши вопросы, а потом наступает "день икс", им наступает на горло действительность и они говорят: "Отлично, а сейчас мы сделаем что-то похожее на это!" Процесс создания фильма захватывает, уводит в сторону, противоречащую сказанному. И часто тебе приходится заполнять пустоты. От "Равных" не было никаких ожиданий. Однажды мы что-то не закончили. Не прочувствовали просто. Были не в нужном настрое для съемок. И мы их отложили. А не наложили какую-то ложь на пустоту. Получится ли этот фильм, я не знаю, но я никогда не чувствовала большей свободы в создании. И именно в этот момент ты можешь показать себя в лучшем виде.

Патти Смит: Когда ты на сцене даешь концерт, ты хочешь отдать людям все самое лучшее. Иногда это выражается в глупых шутках, иногда в непредвиденной импровизации, иногда в чем-то простом. Но ключевым моментом является это простое человеческое общение. Наверное, это свойственно фильмам, у которых, как ты сказала, большой подготовительный процесс, но существенную роль играет спонтанность.
Кристен Стюарт: Это бывает очень редко.

Патти Смит: Но это и является даром. У меня есть друзья-актеры. Я наблюдаю за их работой. И сказала бы, что из всех искусств, актерство является наиболее истощающим и неблагодарным. Никаких признаний твоей работы. Если люди не принимают "Сумеречную сагу" за то, чем она стала, да бог с ними. Огромное количество людей ее полюбило. Им она что-то да дала. Это означает любовь и признание. Актерство – тяжелая работа, лишенная романтики. Я видела часы нанесения грима, часы ожидания солнца, часы ожидания луны или дождя, да чего угодно. Когда чувствуешь себя мелкой сошкой, ничего не значащей, но должен это делать по двенадцать, тринадцать часов в день.
Кристен Стюарт: Смешно, но это именно то, что мне больше всего нравится. (Смеется). Я люблю это чувство ожидания на съемках, когда ты ощущаешь нечто типа: "Агрх, еще четыре часа до того, как я сделаю то, о чем мечтала месяцами."

Патти Смит: Ты похожа сейчас на персонажа Роберта Дюваля из "Апокалипсиса сегодня": "Сегодня мне нравится запах напалма".
Кристен Стюарт: Да! Точно!

"Сумеречные" фильмы сделали его кумиром миллионов поклонников. Но фильмом "Жизнь",  который был показан на Берлинском кинофестивале, Роберт
Паттинсон желает доказать, что помимо этого он является прекрасным
актером.

- Я хочу заниматься вещами, которые могут стать испытанием для меня, тем, что раньше я не делал, - говорит он и затем добавляет: - Но если появляется что-то похожее на то, что я уже делал, но это хороший материл, то я, конечно, соглашаюсь.

Фильм "Жизнь", режиссера Антона Корбейна выходит в прокат в Швеции этой
осенью. Он о дружбе между Джеймсом Дином и фотографом Денисом Стоком. Он
тот, кто сделал классические снимки Дина с сигаретой во рту, его
прогулку по Таймс-сквер в Нью-Йорке. Роль Джеймса Дина исполняет Дэйн
ДеХаан, а Паттинсон играет Стока.

- Конечно, я видел фотографии, которые он сделал, но я не знал, кем он был. Антон дал мне посмотреть запись интервью с ним. На этой записи
Сток был чрезвычайно груб по отношению к интервьюеру. Очевидно, что над
ним довлел огромный жизненный багаж.

Многие актеры зачастую сильно переживают, когда играют реального
человека (Сток скончался несколько лет назад). Паттинсон говорит, что,
как правило, относится к этому так: "Роль – это просто роль".

- Но потом я познакомился с сыном Дениса Стока, и это заставило меня осознать, что я обязан точно изобразить то, каким был его отец в
реальной жизни.

Чтобы сыграть фотографа от актера требовалось умение правильно
обращаться с камерой, и Паттинсон практиковался в этом искусстве в
течение нескольких месяцев до начала съемок.

- Предполагается, что у фотографа камера становится частью его тела, он также использует ее, чтобы спрятаться за ней, пока делает снимки. Я
тренировался с фотоаппаратом "Leica", который я и использую в фильме, но
это заставило меня понервничать, потому что эта камера ужасно дорогая.

Роль вампира Эдварда Каллена в "Сумерках" сделала Роберта Паттинсона
всемирно известным, и у него есть много преданных поклонников, но порой
встречаются и слишком навязчивые.

- Хотя эта ситуация за последние несколько лет стала немного лучше. Или, может быть, дело во мне - я лучше с этим справляюсь теперь, - говорит он.

Сейчас его непросто узнать, потому что для последней роли в драме
"Детство лидера" он отрастил бороду. Однако, это не помогло ему остаться
незамеченным во время последнего перелета.

- На борту со мной летела датская команда по женскому хоккею, и все они были молоденькими девушками. Они сразу узнали меня, - говорит он, улыбаясь, и добавляет:

- Только представьте, целая датская хоккейная команда! Бог мой!

С тех самых пор, как Сумеречные фильмы превратили Роберта Паттинсона в объект всеобщего внимания, он пытается уйти от образа, которым одержимы фанаты, и стремится обозначиться в статусе серьезного актера. Такие фильмы как "Космополис" и "Милый друг" помогли ему увеличить дистанцию с любителями его вампирского альтер-эго, и сейчас, в фильме "Жизнь" Антона Корбейна, Паттинсон показывает, пожалуй, лучшую игру в своей карьере. Двадцативосьмилетний сердцеед играет Дениса Стока, фотографа, чьи легендарные фотографии Джеймса Дина, отснятые в последние месяцы его жизни, сделали актера большей легендой, чем его фильмы.
"Джеймс Дин для меня легенда, - говорит Паттинсон. - Он представляет бунтарскую молодежь и отчуждение, которые каким-то мощнейшим образом до сих пор резонирует с нами. Те фотографии Дина, например, когда он идет по Таймс Сквер, создают наше восприятие и впечатление о нем сильнее, чем его фильмы. Можно почувствовать его ауру и нечто мистическое в этих фотографиях".
Опыт Паттинсона в пребывании по другую сторону камеры стал для него несколько ироничным. "Когда ты стоишь на красной ковровой дорожке, это жуткий опыт, потому что, зачастую, ты не видишь фотографов, ослепленный лампами и вспышками. Будучи фотографом, ты прячешься за камеру".



Фильм "Жизнь", ставший одним из самых популярных на недавно завершившемся Международном фестивале в Берлине, исследует параллель жизни Джеймса Дина, которого играет Дэйн ДеХаан, и Дениса Стока (Паттинсон), в то время как последний фотографировал Дина, выполняя часть задания для самого популярного в своей сфере журнала "Жизнь". Впоследствии эти фотографии стали легендой, а плакаты, которые молодёжь вешала на стены - символом бунтарства и крутости.
Паттинсон понимал не только то, как Джеймс Дин чувствовал себя после того, как его карьера в Голливуде взлетела до небес за очень короткое время, но и насколько нынешние звезды, в том числе и сам Паттинсон, публичны, из-за чего теряют всю загадку.

"Люди не многое знают о личной жизни Дина, и те фотографии, которые сделал Сток, оказали влияния гораздо больше, чем можно сегодня представить", - размышляет Паттинсон о работе фотографа, скончавшегося в 2010 году.

Для режиссёра Антона Корбейна, фильм также имеет глубокий смысл. До того как он сам стал известным кинорежиссёром, он значительно прославился благодаря отснятым фотографиям для NME Йена Кертиса, вокалиста группы Joy Division перед тем, как тот повесился. Так же как и фотографии Дина, сделанные Стоком, снимки Кертиса, отснятые Корбейном, усилили легендарность знаменитого певца, и впоследствии Корбейн снял фильм "Контроль", в котором изображена темная и сложная жизнь Кертиса.
Приятно растрепанного Роберта Паттинсона, с довольно пышной бородой, приветствовали толпы обожателей во время его прибытия на фестиваль в Берлине. Он был одет в серый пиджак Armani и джинсы во время нашей беседы в пятизвездочном отеле Hotel de Rome. В дополнении к фильму "Жизнь", публика увидела игру Паттинсона в качестве Лоуренса Аравийского в фильме "Королева пустыни".

Интервью


Журналист: Роберт, наверное это очень вдохновляет - играть легендарного фотографа, такого как Денис Сток?
Паттинсон: Его фотографии сыграли огромную роль на нашем общем восприятии Джеймса Дина и этом мифе, который до сих пор окружает его, даже спустя пятьдесят пять лет после его смерти. Почти каждый видел
некоторые из этих фотографий, и на многих людей, в том числе и на меня, повлиял образ и восприятие Дина и его олицетворение бунтарски настроенной молодежи. Дин до сих пор является одной из ключевых фигур,
представляющих собой своеобразный вызов и бунт тех, кто почувствовал сомнения будучи молодым и не желал соответствовать и придерживаться правил. Очень мало фотографов были способны поймать эту мистическую сущность так, как сделал Денис Сток.

Журналист: Как вы относитесь к Денису Стоку и его работе фотографа?
Паттинсон: Он очаровал меня тем, что был художником, борющимся с тем, чтобы жить собственными ожиданиями от того, что он должен делать. Он не чувствует, что делает нечто существенное или то,
чего действительно хочет. Я много времени боролся с теми же проблемами, пытался достичь целей, которые ставил для себя и желал сделать свою работу, как можно лучше. Я до сих пор получаю драйв от той работы,
которая бросает мне вызов.

Журналист: Вы проходили через фазу Джеймса Дина в молодые годы?
Паттинсон: (смеется) Думаю, у каждого актера в жизни бывает период, когда он одержим Джеймсом Дином и пытается имитировать некоторые аспекты его личности или его манеру игры. Я был его поклонником еще до того, как решил стать актером. Мы все хотели быть такими же крутыми, как он, хотя это почти невозможно! (смеется) Я очень восхищаюсь его работой, хотя я не думаю, что похож на него, и даже не решаюсь сравнивать себя с ним.

Журналист: Вы бы хотели сами сыграть Дина?
Паттинсон: Нет! Я бы не осмелился. И думаю, Дейн проделал отличную работу.

Журналист: Что вы изучали во время подготовки к фильму?
Паттинсон: Антон (Корбейн) показал мне запись интервью с Денисом Стоком, в котором он вел себя очень грубо по отношению к интервьюеру. Он всегда был очень сложным человеком, и у него было много злости внутри, потому что он был очень амбициозным, желающим оставить свой след как художник. Он очень завидовал другим художникам. Я также несколько месяцев учился обращаться с камерой и управлять ей как
профессиональный фотограф. Я сделал кучу снимков и практиковал различного рода движения, которые делают фотографы во время работы. Для фотографа камера преимущественно является продолжением его тела, и он прячется за ней, пока снимает.

Журналист: Денис Сток боролся за свою работу. Вы так же себя ведете по отношению к своей?
Паттинсон: Я страдаю от недостатка уверенности в себе. Беспокоюсь о том, чтобы не стать фальшивым, и тогда люди начнут видеть меня насквозь. Поэтому страх держит меня в тонусе и вдохновляет на то, чтобы принимать столько вызовов, сколько я смогу осилить. Я делал вещи намного более трудные для себя, постоянно беспокоясь о работе, и потом я стал понимать, что нужно упростить подход и позволить инстинктам взять верх. Сейчас я чувствую себя гораздо уверенней, но все еще у меня есть куча сомнений, которые порождают во мне желание продолжать совершенствоваться и развиваться как личность и как актер.

Журналист: Подобные фильмы рассказывают о проблемах знаменитостей, о том, как игра становится больше, чем жизнь. Вы испытали это на себе, играя Эдварда Каллена в Сумеречных фильмах. Как вы оставили в прошлом эту часть своей карьеры?
Паттинсон: С годами становится все легче. И дело не только во времени, которое прошло с момента выхода последнего Сумеречного фильма. Я сам стал значительно более устойчивым к вниманию. Одна из интересных вещей в этом фильме то, как некто, как Сток может переступить через себя и стоять на своем из-за страхов и зависти. Он хочет, чтобы его признали художником, так же, как Дина, и это была большая проблема для него. Я тоже боролся с собственными страхами по поводу того, что я хочу достичь, и о моих целях как актера.

Журналист: Как вы почувствовали, что процесс пошел?
Паттинсон: Я просто чувствую, что нахожусь именно там, где хочу быть. Я больше не ощущаю себя сбитым с пути наследием Сумерек и тем фактом, что меня идентифицировали с моей работой в этих фильмах. Я
понимал, что должно пройти время, чтобы люди смогли увидеть меня совсем с другой стороны, и что мне придется сыграть много разнообразных ролей, чтобы изменить восприятие меня. Это нормально, учитывая огромный успех тех фильмов. Но в долгосрочной перспективе, я попытался извлечь выгоду из внимания, которое меня окружало, и найти так много интересных ролей сколько могу. Думаю, сейчас люди уже стали воспринимать меня по-другому.

Журналист: Есть какой-то определенный фильм, который позволил тебе почувствовать, что ты на правильном пути своей карьеры?
Паттинсон: Я вроде как дрейфовал и был не уверен в том, в какого рода фильмах хочу сниматься, пока не попал в "Космополис" Дэвида Кроненберга. Он предложил мне роль спустя пару недель после того как закончились съемки фильма "Сумерки", и внезапно я попал в эту невероятную историю и сыграл сложного персонажа. Это изменило мои перспективы, и я понял, что это то, что я хочу делать. Эта роль очень
изменила меня.

Журналист: Сейчас легче быть Робертом Паттинсоном?
Паттинсон: (Смеется) Не знаю… но сейчас веселей. Нужно пройти все, что тянет тебя назад, а потом все становится легче в принципе.

ИЗОБРАЖЕНИЕ КЛИКАБЕЛЬНО
                                                                          Перевод:
Меня больше всего привлекает в людях драйв, такой естественный импульс, который проявляется сам по себе, а не для чего-то. По мне, так это очень заводит. Всякий раз, когда я вижу, как кто-то что-то делает, и возникает
ощущение, что он не может это сделать, ему просто нужно получить это.
Нужно создать. Это принуждение, и я разделяю это. Такие люди круты и
загадочны, немного мрачные, и немного элегантные. Эта энергия появляется
из ниоткуда. Возникает она от желания, любопытства, и ее невозможно
подделать.

Это неописуемо. Просто огонь. Можно почувствовать это практически
мгновенно, потому что не у каждого это есть. Это именно то, что меня
привлекает, черт возьми. Если вы встречаете кого-то, кто зажигает вас,
или, скажем, вы находитесь в комнате, и кто-то входит в нее, и ощущается
вибрация, люди хотят чувствовать ее. Люди, излучающие эту вибрацию,
всегда самые привлекательные.

Эта привлекательность чертовски притягивает. Ты чувствуешь, как хочешь чего-то от этого человека и такой: "Вау, я даже не знаю тебя, но я хочу чего-то от тебя. Я чувствую, ты можешь дать мне это что-то". Это не эгоистично, это происходит с тобой и это взаимно. И почти всегда это происходит мгновенно. Мне не трудно определить, кто мне нравится и кто мой друг. Я доверяю своему
энергетическому чутью, но я не боюсь подпускать к себе людей, которые
могут причинить боль.

Я отношусь к своей жизни абсолютно без такта. Я невероятно импульсивна, и
определенно - невероятно странная. Я люблю жить и люблю людей. Они
ведут меня, и я постоянно хочу узнавать больше о них. Это не то, что я
могу включить или отключить.

Я персонализирую абсолютно все, и большинство людей, с которыми мне
нравится проводить время, точно такие же. Определенно нужно быть
увлеченным человеком, чтобы создать что-то. Большинство творческих людей
хорошо понимают, что они немного одержимые, но для того, чтобы, черт
возьми, поверить в себя и проделать уверенную работу, просто необходимо
быть немного сумасшедшим и верить в себя настолько, чтобы сделать это.

Когда я выбираю роль - это тот же горящий импульс, практически социапатический приступ. Это такое чувство "О Боже, почему я чувствую это? Почему я чувствую, будто хочу умереть за это?" Нужно, чтобы чувства были по максимуму, будто, если я не сделаю это и
если я не полностью увлечена этим персонажем, тогда у меня появится
возможность подавить его. Играть роль это нести огромную ответственность
перед группой людей, которые вкладывают свои сердца, душу и кровь в
нечто. И, в конечном счете, это получается, где-то торжествует
справедливость.

Это давление направляет меня, и я немного экстремалка. Иногда фильмы
снимают дней двадцать, и у меня есть силы, чтобы полностью позволить
себе стать абсолютно одержимой чем-то на этот период времени. Я могу
сделать это. Я могу в буквальном смысле пинать себя, и мне нравится
чувство того, как я совершенно теряю контроль. Мне нравится сама идея
этого – просто чувствовать это к чему-то, будто этот мир существует
отдельно от меня. Мне нравится ставить себя в тяжелейшие положения и испытывать от этого боль. Тогда я ощущаю себя наполненной, а
в конце чувствую себя так, словно я сама себя убивала. Но это того
стоит. Словно молния в бутылке. Если не поймать ее в ту же секунду, она исчезнет. Странная вещь, когда это
заканчивается, появляется это нереальное возвращающее-
твой-зад-назад-в-этот-мир чувство. Все окончено, абсолютно окончено.

Но каждая девушка, которую я играла, до сих пор занимает много места во
мне. Да, очевидно, что есть разделение. Мы не те люди, которых играем. В
то же время, каждая роль представляет этап моей жизни, и я чувствую с
ними личную связь. Как ни странно, воспоминания моих героинь - мои
собственные.

 
 На одном из пресс-туров я спросила Кристен Стюарт, которая ранее была частью грандиозной вампирской
франшизы, было ли сложно вернуться в образ честолюбивой, борющейся за
признание актрисы для фильма "Все еще Элис", учитывая, что она уже
является большой звездой кино. 
 "Одна из самых больших проблем взросления - это понять, чем они хотят заниматься и что их делает
счастливыми. Я думаю, что Лидия это поняла довольно рано. Самый смелый
поступок – это следовать за своей мечтой и не сворачивать с пути. И
понять, что ты прав. Я восхищаюсь ей по тем же причинам, каким я
восхищаюсь некоторыми из своих друзей, которые пока еще не достигли
исполнения своих самых смелых мечтаний, но они до сих пор работают над
этим.
 Мне посчастливилось получать роль за ролью. Но я все еще в поиске. С каждым проектом у тебя возникает
чувство, что ты пытаешься показать себя. Любому актеру подобное желание
свойственно. Я могу проникнуться этим персонажем, потому что если я
прекращу сниматься завтра, то у меня останутся все эти порывы, эти
чувства, стремящиеся найти выход и все эти желания, которые нужно
осуществить. Я все еще полностью могу прочувствовать ее. Я чувствую себя
подобным образом каждый раз, когда я прихожу к мысли, что готова взять
на себя ответственность заявить, что я достаточно хороша, чтобы
сниматься в вашем фильме. Это громкое заявление - каждый раз, когда я
его делаю, я спрашиваю себя – правильно ли я это делаю?"
  
 Несколько лет назад Vulture сообщил, что звезды "Сумерек" Кристен Стюарт, Роберт Паттинсон и Тейлор Лотнер
заработали за съемки в обеих частях "Сумерки. Сага. Рассвет" двадцать
пять миллионов долларов. Все три актера заслужили места на аллее славы
Голливуда около легендарного Китайского кинотеатра. То есть, Кристен
Стюарт достигла такого успеха, о котором большинство актеров Голливуда
только лишь мечтают; успеха, который дал Кристен возможность выбирать
роли, которые оттачивают ее навыки. Только за этот прошедший год, не
считая роли во "Все еще Элис", она также снялась в фильмах "Облака
Зильс-Мария" и "Лагерь «Рентген", которые я нахожу очень
захватывающими. 
 Она из тех актрис, которые могли бы выбирать фильмы с большим бюджетом и большими гонорарами, но я уважаю ее
за то, что вместо этого она тратит время на малобюджетные фильмы, чтобы
у них появился шанс на успех.rama
11 января 2015 года

Перевод интервью:

Кристен Стюарт: "Я не сумасшедшая"

Бывшей звезде "Сумерек" удалось получить Сезар за свою яркую работу в фильме "Облака Зильс-Марии" Оливье Ассайаса. Теперь плохая голливудская девушка и мятежная муза Chanel
показывает свой исключительный талант в фильме "Все еще Элис". Соловей поет, собака лает, дождь льет, а Кристен Стюарт, естественно, поражает наше воображение. Это часть незыблемого порядка. Она одна является воплощением нового поколения актрис, которые выросли замкнутыми и непокорными. Дьявольская защита, физическая сила, мятежный дух, парадоксальная красота – яростная и женственная – смешанная со светящейся сексуальной привлекательностью, в общем, такое вот понимание современного гламура, который взращивает изящное наплевательство. Мятежный Голливуд, выглядящий как "сорванец", повторяет снова и снова: "Я надеваю боксерские перчатки с написанным на них словом "Нет". И теперь настал ее час. Она – первая американская актриса, которая получила Сезар в номинации лучшей актрисы второго плана за "Облака Зильс-Марии", последнего фильма Оливье Ассайаса.

Сезар, Оскар

В белом воздушном платье Chanel, одна из самых магнетических муз дома на улице Камбон с  ихром на лбу бросилась на сцену театра Châtelet, чтобы получить заслуженную награду, мимолетно произнеся: "Вау!" Кратко, с пустыми руками, она произнесла несколько слов на французском и сказала о своей любви к Жюльет Бинош, ее партнерше по фильму: "Ты – та, кого я люблю больше всех в мире. Спасибо тебе за этот приз. Сегодня я самый счастливый человек", - строя аккуратные фразы, точные, четкие, как ритм Калашникова, низким голосом, который уже стал ее фирменным знаком. Затем следовала серия быстрых пируэтов за кулисами, после чего отъезд на встречу новым
приключениям и Оскару, на котором она поддерживала Джулианну Мур, вместе с которой снималась в фильме "Все еще Элис".

Две до странного похожие роли. "Две роли-подстраховки, - добавляет Кристен. – Мне нравится  помогать, я не лидер по натуре, а скорее тот, кто поддерживает". В фильме Ассайаса она играет роль ассистента стареющей звезды, для которой она и помощник на репетициях, и компаньон, и доверенное лицо, и секретарь. В фильме "Все еще Элис" она становится именно той, кто
оставляет мечты о театре, чтобы заботиться о своей матери, у которой нашли болезнь Альцгеймера. "Эти два персонажа – женщины, которые растут и заставляют расти меня. С Жюльет я была ассистенткой у актрисы, которая полна неуверенности, видя, как появляется новое  поколение молодых актрис, жестоких и относящихся к окружающим без особого уважения. С Джулианной я осознала хрупкость окружающего мира. Я поняла, с помощью этого персонажа, что ничто не вечно, одна секунда - и цунами может перевернуть жизнь. Цунами – это та самая  неизлечимая болезнь, которая поразила пятидесятилетнюю мать, которая, к тому же, обладает
блестящим умом. В фильме я самая сильная, я – та, кто быстро адаптируется к ситуации и соглашается оставить карьеру, чтобы заботиться о своей матери. И это больше необходимость, чем чувство долга. Это делается для того, чтобы можно было спокойно смотреть себе самой в
глаза."

А где Кристен находит то, что помогает ей сыграть такие сложные роли? "Я думаю, что это Шон Пенн, который снимал "В диких условиях", где я играла Марилу. Именно он научил меня, как отдавать эмоции персонажу, находя в себе то, что и не думали обнаружить. Это он показал мне, как та или иная роль может привести к самоанализу. Именно он подсказал, что кино может породить своего рода духовность, что актер может намного больше, чем делать свою работу: он может изменить жизнь."

Джоди, Шарлиз и Жюльет

В совсем юном возрасте Кристен Стюарт в ее карьере всегда сопровождали актеры и сильные режиссеры, которые помогли ей встать на ноги в профессии. Например, Джоди Фостер, разведенная мать в "Комнате страха" и Дэвид Финчер. В то время Кристен было двенадцать
лет, и она играла роль дочери, больной диабетом. "Счастье, что мне не пришлось ничего из себя строить. Джоди Фостер поддерживала меня, взяла меня под свое крыло, указала мне путь и, главное, дала мне то, что является самым ценным в этом бизнесе - урок смирения. Она все время
говорила мне, что актер это прежде всего инструмент в киноиндустрии." Потом был фильм "Говори" Джессики Шарзер, где она играла роль девочки-подростка, получившей психологическую травму после изнасилования. "Там я не играла, я следовала своей интуиции," - говорит она. Шарлиз Терон из "Белоснежки и охотника" согласилась стать ее доверенным лицом. "Шарлиз – простая, и она совершенство. Когда она заходит в комнату, вы этого не замечаете". И, конечно, Жюльет Бинош. "У меня подкосились ноги, когда я увидела ее в первый раз. У нее есть такая способность, которую я боюсь: она способна обнажить вас и увидеть именно то, что вы не хотите ей показывать". А впереди еще пять фильмов, включая проект с Вуди Алленом, и кроме того, она говорит о "длинных каникулах".

Феномен целого поколения

С такими партнерами молодая женщина быстро многому научилась: "У меня нет выбора. Мне приходится все подмечать. На съемках Жюльет постоянно работала над своей ролью, читая, обсуждая, анализируя, сравнивая. Джулианна Мур больше занималась самоанализом. А я где-то
посередине, постоянно пыталась освободиться от всего, что мешало мне увидеть суть вещей и найти путь, чтобы не потерять свою спонтанность."
Кристен Стюарт – это скала. Она очень похожа на свою героиню Беллу Свон из "Сумерек":  надежный боец, готовый встретить монстров, раза в три сильнее ее. Добавьте к этому внешность и получите критическую силу молодой женщины, которая в двадцать четыре года имеет право говорить о многом, начиная со своих сомнений и противоречий. "Облака Зильс-Марии" мне понравились потому, что я люблю фильмы о кино. Мне понравилось, как Оливье Ассайас подчеркнул такую смешную сторону в этих актрисах, как нарциссизм. Я люблю свою работу. Я готова умереть ради нее. Я всегда хотела стать актрисой, но она не стоит того, чтобы поднимать такой шум… Мы же делаем это для себя, а не для других. Сегодня слава воспринимается
сексуальней счастья. И в этом нет смысла, не правда ли?" В школе ее называли "стеной". Она была тихой, страдала от гиперактивности и расстройства внимания. Маленькая девочка не вписывалась в стандарты. В тринадцать лет она оставила школу, начала учиться удаленно и занялась приготовлением блюд. "Если бы я не стала актрисой, я бы стала чемпионом на кухне", - говорит она. Но шансов на это было мало. Киноиндустрия захватывает.
Ее мать была сценаристом, а отец менеджером. Когда Кристен сказала родителям, что она хочет стать актрисой, мама предупредила ее: "Я знаю этих детей, которые снимаются. Они заканчивают тем, что сходят с ума…" "Но я не сумасшедшая", - говорит Кристен.
Хотя у нее было все, чтобы она такой стала. Когда состоялась премьера "Сумерек", ей исполнилось восемнадцать, и она стала почти такой же популярной, как "Битлз". Феноменом поколения. Ее жизнь рассматривается под микроскопом. Ее бойфренд – Роберт Паттинсон. Ее фанаты исчисляются миллионами. Но ни одного твита, в котором говорится о ее любви. "Это было удивительно, - вспоминает она. – С тех пор я настороженно отношусь к технологиям".
Так что? Скрывает свою личную жизнь? Таблоиды утверждают, что она живет со своей лучшей подругой. Но это не важно. На вопрос: "Кто сейчас твоя любовь?" - ответ механический: "Без комментариев."

Быть суперсекси – это банально

Она находит убежище в фильмах, которые выбирает очень тщательно. Всегда острые роли, которые наглядно демонстрируют ее Рембовскую (примечание переводчика: Жан Николя́ Артю́р Рембо́ — французский поэт, один из основоположников символизма, представитель группы "прóклятых поэтов") темноту. "Я люблю рисковать", - говорит она. А что, сыграть во французском фильме – это риск? "На самом деле, нет. Это была сделка, проходящая под сильным контролем. Я
люблю французский кинематограф, потому что тут создаются фильмы с огромным воображением, спонтанно, смело. Во Франции начинают снимать фильм, не задаваясь вопросом, получится ли он, пока работа не закончена. Фильм создается, исходя из сильного желания, а не экономической логики. Мне нравится это отношение принятия неожиданного и поэзия, которая часто переносит тебя в мир моды. Вот почему я люблю и уважаю Карла Лагерфельда. Это не идеология моды, но дальновидность. Он сделал из Chanel дом рока и согласен со мной, что сексуальность – слишком
банальна. Мы отлично сошлись…" Даже не планируя, ультрасовременная Кристен Стюарт стала хищной представительницей моды. И воспринимается это очень естественно.

Фильм "Все еще Элис" Ричарда Глацера и Уоша Уэстморленда идет в кинотеатрах.

Разговор о фильме "Все еще Элис" все время крутится вокруг Джулианны Мур, и причина понятна – ее исполнение
Элис, профессора лингвистики, страдающей ранней стадией болезни
Альцгеймера, –  это роль всей жизни (и уж точно роль для Оскара). Но это не единственная отлично исполненная роль в фильме. В частности, Кристен Стюарт умело управляет эмоциями в роли страстной и
боевой дочери Элис Лидии, которая стойко поддерживает свою мать в ее
быстром и неумолимом разрушении. 

Эта роль Кристен является на данный момент ее последней в череде независимых
фильмов, включая фильм Оливье Ассайаса "Зильс-Мария" и драму о
Гуантанамо "Лагерь "X-Ray" - ощутимый уход от блокбастеров, благодаря которым Кристен стала известной, к маленьким, но значимым проектам. Ни для кого не секрет, что последние несколько лет Кристен находится под пристальным вниманием папарацци. "Я не всегда комфортно себя чувствую в свете софитов, они ослепляют сильнее, чем это можно себе представить", - говорит она мне с ее фирменной невозмутимостью на лице. Но в
последнее время она вроде бы нашла, как с этим справляться. Во время
сегодняшнего разговора в нью-йоркском отеле "Crosby Street" возникает
ощущение, что ее наполняет уверенностью участие в фильме, который на
самом деле призван изменить жизни людей (нельзя сказать, что "Сумерки"
этого не сделали, но все же). Вот как она об этом говорит: "Вы можете вытворять на съемочной площадке черте что, веселиться, ведь все
это ненастоящее, мы же не лечим людей от рака. Но в этом фильме мы
делаем огромный шаг вперед, стараясь помочь людям пережить то, что
отрицается". 

Анна Сильман: Возможно этот пресс-джанкет – бледное напоминание тех, к которым вы привыкли. 
Кристен Стюарт: О боже, напоминает маленькую мышку, прячущуюся за тигром. Да все нормально. Интересно и весело. 

Анна Сильман: А когда ты его смотрела, что ты чувствовала? Ты была способна реагировать на него эмоционально, или ты наблюдала отстраненно? 
Кристен Стюарт: Я смотрела его два раза. Первый раз я была потрясена. Я присутствовала
на большинстве сцен, в которых Джулианна Мур играла так впечатляюще, но
то, что я не видела, просто поразило меня. Для меня никто в фильме
больше не существовал. Я очень технична. Обычно я сижу и смотрю фильмы, в
которых снималась, со списком для проверки и листком для замечаний, а
здесь куда-то унеслась. Обычно мой первый просмотр – это не самый лучший
опыт, всегда оказывают влияние странные воспоминания, но не в этот раз.
Он был безупречным. И это так важно. 

Анна Сильман: Сейчас ходит много разговоров по поводу получения Джулианной Оскара. Ты
работала со многими потрясающими актрисами, как считаешь, она сделала
что-то особенное? 
Кристен Стюарт: Обычно люди, с которыми я работаю, и которые производят на меня сильное
впечатление, очень умны, открыты новому. И речь идет не о эмоциональной
подвижности, раскованности или богатом воображении. Она гениальна. Она
может заниматься сразу несколькими делами.

Анна Сильман: Я чувствую, что по ее игре можно судить о ее уме. 
Кристен Стюарт: Она очень умна! И я думаю, что в ней есть еще одна классная вещь – она
очень технична. Она всегда знает, где расположена камера, она отлично
сотрудничает с операторами, с режиссером, со всеми присутствующими на
съемочной площадке. Она отлично понимает окружающую ее действительность,
и в то же время, она очень проникновенна и теряется в материале. Уметь
делать все это одновременно – это абсолютно превосходно. 

Анна Сильман: Значит, если кто-то попробует вступить с вами в дискуссию по поводу ее игры… 
Кристен Стюарт: О, нет. Вы что? Наверное, мое отношение предвзято, что очевидно, но нет. 

Анна Сильман: Существует ли что-то в исполнении роли чьей-то дочери, что формирует особую связь между актерами? 
Кристен Стюарт: Определенно. И это странно… Мы, актеры, иногда делаем странные вещи. 

Анна Сильман: Какие странные вещи? 
Кристен Стюарт: Ну если вы все проанализируете и просто подумаете об этом, то
безусловно увидите странности. Актерство – это путь медитации, проб и
изучения. Мы с Джулианной сразу его нашли, я не знаю почему – почему я
сразу почувствовала что-то к этой женщине? Мы знакомы уже несколько лет,
но иногда в твою жизнь приходят люди, с которыми ты чувствуешь связь,
понимаешь, что вместе вы можете создать удивительные вещи. Когда это
происходит, то сразу чувствуется, моментально, ты просто знаешь это и
все. Я знала, что смогу с ней работать. Я знала, что смогу сыграть ее
дочь. Конечно, существуют люди, с которыми такой уверенности не
возникает. 
Определенно, актеры могут заполнить какие-то пробелы, это происходит
повсеместно. Не всегда получается эта связь, не всегда случаются эти
реальные, серьезные, правдивые и мимолетные моменты, на которые можно
опереться. А здесь такое произошло. И это классно, ведь ты можешь просто
пожинать плоды. Именно потому, что у нас с Джулианной случилась эта
связь, потому, что мы могли быть честными друг с другом, теперь люди
говорят, что мне удалась роль. 

Анна Сильман: Ну, роль действительно удалась. 
Кристен Стюарт: Спасибо, но это странно. Это очень странная работа. В ней существует
огромная серая зона. Это жизнь, если вы понимаете, о чем я. Странный
альтернативный мир, путешествие. 

Анна Сильман: Не секрет, что тебя бесит внимание сумасшедших СМИ, которое обрушилось на
тебя после "Сумерек". Если принять во внимание то, что три твоих
последних фильма масштабом меньше, означает ли это, что теперь ты можешь
направлять развитие своей карьеры туда, куда ты действительно хочешь? 
Кристен Стюарт: Да-да. Я никогда не умела маневрировать с тем, к чему отношусь очень серьезно,
а моя работа всегда находилась в приоритете. Я ничего не планирую, я не
думаю о стратегии развития своей карьеры, чтобы получить то, чего мне
хочется. По счастью, я получила то, чего мне хотелось, без этих усилий, я
чертовски удачлива. Но у меня и мысли не было, что "Сумерки" станут
таким большим проектом, что они всех порвут. Мне всегда сложно
сравнивать проекты, я думаю, что каждый момент нашей жизни делает нас
теми, кем мы являемся сейчас. Каждый проект становится для меня
магистральной линией, потому что это я на различных стадиях моей жизни.
Но сами между собой они не связываются в какую-то намеренную
траекторию. 

Анна Сильман: Что было в этом фильме, что ты согласилась принять в нем участие? 
Кристен Стюарт: Он был таким амбициозным. Очень редко ты читаешь сценарий и думаешь,
что если все будет сделано хорошо, то получится нечто важное. А если
будет сделано плохо, то возникнет неловкое чувство. Джули была уже
подписана на этот проект, когда я читала сценарий, а я очень сильно
доверяю ей, поэтому вопрос был в том, смогу ли я ее поддержать. Встреча с
режиссерами, которые сами столкнулись с очень серьезными проблемами,
очень сильно пересекающимися с историей фильма… Ричард страдал от БАС в
прогрессирующей стадии, и они живут, любят и работают, сами собой
являясь прекрасным примером. И я подумала, что эти ребята не взяли бы
меня на работу, если бы не верили в то, что я действительно способна
сыграть Лидию. 

Анна Сильман: Видишь, это еще один голос за тебя, как за прекрасную актрису. 
Кристен Стюарт: Точно. Моя героиня достойна всяческого уважения, понимаете меня? Ты
досматриваешь фильм до конца и думаешь: Боже, надеюсь, я тоже смогу
выстоять в подобной ситуации. 

Анна Сильман: И понимаешь, что она одна, кто смог. 
Кристен Стюарт: Точно. Это ужасно, но в то же время это здорово. Сейчас у меня есть
преимущество перед многими людьми, которое я получила, снимаясь в фильме
про болезнь Альцгеймера, а не из личного опыта. Потому что в жизни я с
ней не сталкивалась, но у меня есть опыт, я узнала эту болезнь со всех
сторон. Я прочувствовала ее. Мне знакома эта боль. 

Анна Сильман: А настроение на съемках было каким-то особым из-за того, что один из режиссеров был болен? Это придавало вам ускорения? 
Кристен Стюарт: Было ощущение, что мы делаем что-то, что может помочь людям. В
большинстве случаев фильмы снимаются для удовольствия и развлечения. Это
основная их цель. Но иногда они могут помочь, стать важными. Они
заставляют тебя взглянуть на себя так, как большинство режиссеров, не
важно, насколько они хороши, насколько умны, не могут сделать. А Рич –
такой человек… Это большая удача – познакомиться с ним. Далеко не все
люди такие классные. 

Анна Сильман: Нужно быть очень сильным, чтобы жить с этим. 
Кристен Стюарт: Да, особенно ему. Он очень хороший режиссер, и как Элис, ему повезло,
что рядом оказался Уош, поскольку он позволяет ему продолжать получать
удовольствие от жизни, а не прозябать. И фильм об этом. А когда на
съемочной площадке… Вы можете вытворять на съемочной площадке черте что,
веселиться, ведь все это ненастоящее, мы же не лечим людей от рака. Но в
этом фильме мы делаем огромный шаг вперед, стараясь помочь людям
пережить то, что отрицается. Лиза Генова постоянно говорит о том, что
нам надо открыто рассказывать про болезнь Альцгеймера, показывать, что
это не болезнь стариков. Что это реальная вещь, а к ней относятся как к
чему-то постыдному. В ней причина изоляции, одиночества, отрицания, да
просто стыда, а так быть не должно. Мы пробегаем ради борьбы с раком
марафоны, почему мы не делаем этого для борьбы с Альцгеймером? 

Анна Сильман: Не знаю, но очевидно, что ты рада участию в этом проекте. А можно ли
сказать, что твое участие в подобного рода серьезных проектах позволяет
тебе оставаться приземленной, простой? 
Кристен Стюарт: Конечно. Я так рада, потому что это был не вопрос выбора. Мой агент
прислала мне сценарий, понимаете? И я все думаю, какой бы я стала без
всех этих проектов, без всего того опыта, который я на них приобрела,
особенно во времена изоляции и пристального внимания. И речь не только
об этом проекте. Это круто, что людям нравятся мои последние фильмы. Но я
не всегда комфортно себя чувствую в свете софитов, они ослепляют
сильнее, чем это можно себе представить. Это всегда тяжело, но с другой
стороны, я люблю свою работу. 

Анна Сильман: Для многих людей ты вроде как герой. Их восхищает то, что они находят в
тебе, например, твое безразличное отношение к мнению окружающих. 
Кристен Стюарт: Неужели я всегда выгляжу так, словно мне на все наплевать? 

Анна Сильман: Просто ты не притворяешься и искренне любишь свою работу. 
Кристен Стюарт: Да, иногда я понимаю, что говорю именно то, что говорили другие люди, а
я тогда подумала, что они врут. Но я говорю тоже самое, что и они, и
думаю, считают ли люди, что я вру, например, когда я утверждаю, что на
съемках мы были одной большой семьей. Я ненавижу это. Меня постоянно
спрашивают, выбирала ли я те проекты, которые выбрала, из желания
изменить себя или изменить восприятие себя. Нет. Вот так коротко. Анна Сильман,
14 января 2015 года.

В начале апреля Кристен Стюарт дала интервью для "Film Independent" на закрытом показе фильма "Зильс-Мария" режиссера Оливье Ассайаса, прошедшем в LACMA. "Когда я первый раз прочла  сценарий, я нашла его просто потрясающим", - сказала Кристен Стюарт. Фильм рассказывает о стареющей звезде Марии, которая должна вернуться, чтобы сыграть в пьесе, благодаря которой она получила признание двадцать лет назад. Тем не менее, в этот раз она должна сыграть роль актрисы в возрасте, в то время, как красивая начинающая молодая голливудская старлетка, окруженная папарацци, сыграет роль, которая сделала Марию в свое время звездой.

"Ассайас даже не подозревал, что выберет меня на эту роль, когда писал сценарий, - говорит  Стюарт, - но эта роль словно написана именно для меня. В ней много иронии и смысла в некоторых словах, которые я произносила".

Но в этом фильме Стюарт не играет юную звезду, преследуемую таблоидами. Вместо этого она играет Валентину, преданную личную ассистентку Марии.  "Для меня было идеальным то, что мне выпала роль человека, оказывающего поддержку, - говорит двадцатичетырехлетняя актриса, -  потому что ты не можешь быть истинной защитницей, пока через это не прошла". 



Эта роль также позволила Стюарт высказаться по поводу собственной популярности. На протяжении фильма Кристен рассказывает Бинош о новых подвигах героини Морец. В какой-то
момент она даже спорит, почему скандально известная звезда важна как актриса, даже несмотря на то, что она снимается в типичных голливудских блокбастерах, нацеленных на молодежную аудиторию.

"Потому что я кручусь во всем этом, я воскликнула: "Да, это так по-настоящему, так безумно, так потрясающе", - сказала, смеясь Стюарт, - теперь я смотрю на это и поражаюсь, насколько это может быть мощным".

Даже во время игры личной ассистентки, Кристен сказала, что привнесла много от себя в эту роль. "До сих пор я играла тех, кто входил в рамки моего понимания реальности, - говорит она, - и на каждую попытку показать зрителям, что эта героиня не я, я возражала: "Нет-нет, это на самом деле я, на все сто чертовых процентов".

Благодаря своей непосредственности в игре, она смогла сработаться с Жюльет Бинош. "Я не хотела репетировать с ней. Она сильно настаивала на совместных репетициях, и я восклицала: "Нет! Держись от меня подальше."

"Это потому, что ты хочешь сохранить свой настрой для съёмок, а если будешь
слишком много репетировать, то ничего уже не останется?" - спросил куратор "Film Independent" Элвис Митчелл.

Стюарт кивнула. "Я так боюсь потерять это ощущение. Мне кажется, что по мере взросления этот страх уходит, - продолжила она. - Даже если ты произносишь что-то один единственный раз, и у тебя остается смутное воспоминание о том, что ты чувствовала в тот момент. Но оно не портит то, что может появиться позднее. Жюльет очень в это верит. А вот я думаю: "Нет, это нужно прочувствовать один раз. Это должно случиться в первый раз, и если это не тот самый первый раз, то я могу не понять его!".

"Я постоянно раздражаю режиссеров, которые меня нанимают", - добавляет она, затем выгибает бровь и произносит, изображая режиссера: "Так, сейчас снимаем, начиная с этого места, - а я ему в ответ: "Серьезно? Я это уже сделала".



Митчелл спросил актрису, не возникали ли у нее мысли о театре, из-за того, что она стремится сделать все по максимуму реалистично. В ответ Стюарт хитро посмотрела на зрителей и
зал разразился хохотом. Кристен помотала головой: "У меня просто нет в этом опыта, и я также мало, что смотрела. Я же из Лос-Анджелеса, чувак".

В ответ Митчелл свесил голову, и даже микрофон коснулся пола сцены.

"Что это значит? – спросила Стюарт, - Я же не выгляжу дурой, а?"

А затем она встала на защиту своей анти-театральной позиции: "Когда я достигаю понимания, что это то, что мне нужно, - это единственная альтернатива. А так обычно бывает, когда что-то находится вне зоны моего контроля, - говорит она. – Я не хочу, чтобы вы мне что-то показывали, я хочу увидеть, как вы что-то находите. Я хочу увидеть, как вы упадете и спросите себя: "Что это было?" И я уверена, что это возможно в театре… я просто люблю сниматься в фильмах".

Стюарт говорит, что в ее более чем пятнадцатилетней актерской карьере поиск себя сильно пристрастил ее к малобюджетным картинам, созданным одаренными кинематографистами.
В предстоящих проектах она будет работать с такими известными людьми, как Энг Ли, Келли Рейхардт и Вуди Аллен, а также с восходящими талантами, как Нима Нуризаде, Дрэйк Доремус.

"Ты снимаешься в фильмах или потому, что стремишься рассказать какую-то историю, или ты снимаешься в фильмах, потому что хочешь заработать кучу денег, стать известной и все в
этом роде, - сказала Стюарт. – Конечно, сейчас я говорю с позиции "я всего этого уже достигла". Но в действительности изначально во мне работает первая причина. Клянусь Богом".

Актриса признается, что ей пришлось "стереть с лица улыбку", когда она произносила реплику, высмеивающую культуру селебритиКогда мы разговаривали в прошлом октябре во время Нью-Йоркского кинофестиваля,
Кристен Стюарт еще не стала первой американской актрисой, получившей премию "Сезар" - французский эквивалент "Оскара" - за роль в фильме Оливье Ассайаса "Облака Зильс-Марии". Но она по-прежнему была
взволнована им. В фильме она играет Валентину, беспокойную и невозмутимую ассистентку Марии Эндерс, суперзвезды уровня Жюльет Бинош, роль которой исполнила Жюльет Бинош. Это позволило ей посмеяться над
кино индустрией и таблоидами с безопасного расстояния. Две актрисы объединились, чтобы поговорить о взаимопонимании, а в случае Бинош – разразиться дьявольским смехом. 



Интервьюер: Жюльет, ваш прорыв 1985 года, фильм "Рандеву" был написан Ассайасом, и вы объединились в 2008 для работы над его фильмом "Летнее время". Вы стали инициатором этого проекта. Какова была первоначальная идея?
Жюльет Бинош: Я хотела, чтобы он снял фильм о женщине. Я не знала точно, как это
будет выглядеть, но представляла героинь, меняющихся ролями. Я говорила о Бергмане. Я сказала: "Давай же, ты любишь Бергмана! Ты создал книгу интервью [с 2008 года]!". Как актриса, я была немного разочарована "Летним временем". Я подумала, что он был застенчив и нерешителен. Я сказала: "Я скучала по тебе!".
Кристен Стюарт: Это что-то вроде: "Я хочу тебя узнать!".
Жюльет Бинош: Именно, "я хочу тебя узнать". И он сказал мне: "Дай мне две недели, и я скажу, нравится мне это или нет". Потом он позвонил мне и сказал: "У меня есть идея". Спустя полтора года он показал мне сценарий.

Интервьюер: В нем довольно откровенно показывается жизнь актрисы средних лет. Какой была ваша реакция на это?
Жюльет Бинош: Я была в шоке! Я совсем не ожидала, что все получится именно так. Я бросила ему вызов [смеется] и получила по заслугам!

Интервьюер: Кристен, предполагалось, что ты будешь Джо-Энн, молодой актрисой, которую впоследствии сыграла Хлоя Грейс Морец, но ты настояла на том, что будешь играть Валентину. Почему?
Кристен Стюарт: Та роль потрясающая, но она просто не для меня. В ней было что-то, с чем я была хорошо знакома, поэтому мне это было неинтересно. Я очень хорошо знаю Валентину, но прежде ничего подобного не делала. Интересно отметить, что проект притягивал меня идеей, которую он декларировал, и размышлениями, к которым призывал. Но в нем есть и эмоциональная подоплека, которая мне действительно нравится.
В её диалогах заключено больше иронии и глубины. И это в порядке вещей. Я была там, в гуще событий. Было забавно обращаться напрямую к СМИ и говорить о сомнительности информации – о том, как это иногда случается, и о том, как мы с жадностью поглощаем людей. Произнося эти строки, я должна была стереть улыбку с лица. [Смеется] Я должна была постараться сделать вид, что меня это не волнует. 



Интервьюер: В фильме есть элементы неприятных ситуаций "старой школы", включая некоторые детали из фильмов "Персона" и "Приключение". Но это все еще смотрится реалистично.
Жюльет Бинош: Я люблю фильмы, где ты не знаешь, что реально, а что – нет. Когда тебе снится сон, ты задаешься вопросом, это реальность или нет. То же самое в жизни. Ты никогда не знаешь, живешь ли ты или всё это выдумка. [Смеется] В фильме это хорошо показано. Для меня было важно, что в фильме показывается то, что роли делают с актрисами. Снято не так много фильмов об актерах, вынужденных переживать эмоциональные испытания. Кто хочет вставать рано утром и думать о смерти или о чем-то подобном – о любви, собственном ребенке, родителях? Вы должны пережить эти эмоции, но не слиться с ними, потому что эти эмоции – не ваши. Но вы должны их прожить. Вначале моя героиня не хочет их проживать. Это ад. Она не хочет проходить через ад. Её жизнь и так сложна и запутана.
Кристен Стюарт: Логично допустить, что вы никогда не сможете уйти от себя. Думать, что актеры играют других людей, - глупо. Это всегда вы. Это одна из версий тебя самого, но она требует жертв. Это наполняет вас, но в конце дня [смеется] вы опустошены.

Интервьюер: У ваших героинь удивительная гармония. Как вы этого добились?
Жюльет Бинош: Мы несколько раз встречались, что помогло развить наши отношения. [Смеется] Когда вам кто-то нравится, то он вам нравится. Мы стали близки естественным путем.
Кристен Стюарт: Если бы мы не подружились, фильм не получился бы таким хорошим. Потому что я не лгунья. Если бы это [указывает на себя и Бинош] не было взаимно и не подталкивало работать… Эта женщина заставляет меня думать больше, чем многие, с кем я работала. Я постоянно наблюдала за всем, что происходит [задумывается]. Она несколько сбивала меня с толку, что было совершенно правильно. Нам не приходилось притворяться.

Интервьюер: Кристен, ты преднамеренно искала роли в европейских фильмах?
Кристен Стюарт: Нет. Я всегда тяготела к американским режиссерам, у которых чуть больше движения, сил для исследования, у них нет необходимости держать все под полным контролем, в какой-то мере это
не предназначено для потребителя. Мне очень повезло, потому что немногим молодым американским актрисам представляется такая возможность.

Интервьюер: Это прорыв или тебе просто было нужно приехать в Европу, чтобы получить большие роли? Или это клише?
Кристен Стюарт: Если вам нужно получить одобрение, то да, абсолютно. В Штатах так много условностей в женских ролях, что они практически становятся, как вы сказали, клише, это подавляет творчество.
И это заразно. Внезапно ты задумываешься, что если фильм не будет приносить доход и не будет простым для потребления, то люди не станут его снимать. Он либо станет самым-самым-самым крошечным фильмом всех
времен, либо его просто не снимут. Я постоянно читаю великолепные сценарии, которые отличаются от других, идут вразрез с условностями и утверждают что-то новое. Но они никогда не приспособятся к современным реалиям. Их никогда не снимут. Это клише, потому что это правда.

6 апреля 2015 года,
Matt Prigge
on Twitter @mattprigge

Встреча со звездой Голливуда обычно проходит в большом люксе пятизвездочного отеля с  церемонией, достойной Короля-Солнце (примечание редактора: имеется в виду французский  король Людовик XIV). А как оценивать Кристен Стюарт, которая появилась в уютном маленьком
кафе в Лос-Фелис, тихом районе Лос-Анджелеса, совсем одна, и которая проговорила со мной три часа, а когда мы собрались уходить, пыталась оплатить счет с моим кофе без кофеина и своим молочным латте с миндалем? И речь идет об актрисе, у которой репутация довольно неприятного и сложного собеседника на интервью.

Стюарт завоевала эту репутацию в то время, когда сумеречная истерия находилась на пике. Она занимается актерской работой с девяти лет, но ничто ее не подготовило к истерии глобального
уровня, которая сопровождала мучительные отношения Беллы Свон с невероятно прекрасным вампиром Эдвардом Калленом, который играл ее бойфренд Роберт Паттинсон. В восемнадцать лет Стюарт пихали, преследовали, окружали со всех сторон; все ее слова, комментарии, внешность, одежда становились предметом суровых исследований веб-сайтов всего мира. Не удивительно, что создавалось такое впечатление, будто она защищалась во время прохода по красным ковровым дорожкам и на пресс-конференциях.

"Когда на вас выплескивается такой объем энергии, когда вас постоянно критически анализируют, это обезоруживает, - говорит она сейчас, за чашкой кофе. – И все эти моменты контроля  заставляют меня нервничать. Это незнание того, что произойдет дальше. Поэтому то, что видели люди, это то, что происходит, когда ты пребываешь в ужасе. Мои ладони становились влажными, мои колени дрожали, я не надеялась устоять на каблуках, еле дышала, чувствовала тошноту. Я так нервничала, что мое тело само создало какую-то защиту, чтобы успокоить меня, и я просто…", - и она валится на стол.

Несомненно Стюарт нужна была сила, часть которой появилась из: "Я сделала шаг назад и немного ослабила контроль. Сейчас я без труда справляюсь, хотя есть вещи, которые меня все еще  беспокоят. Я на самом деле выкладываюсь по полной. Вы можете провести со мной пятиминутное
интервью на камеру, и я не буду спокойна. Меня несложно вывести из душевного равновесия". Но также она научилась использовать моду для своей выгоды. "Сперва многое было для меня чуждо: фотосъемки, известные фотографы, общение с дизайнерами. Я чувствовала себя не в своей  тарелке. И я помню встречи с некоторыми людьми, и они были худшими из того, что только можно
представить.  Просто беспощадные, высасывающие душу люди из индустрии моды, настоящие Дьяволы, носящие Prada.

Но затем я встречала других людей, вежливых, настоящих, креативных и увлеченных. Все, кого я встречала до Chanel, были прекрасны, с ними было приятно работать". Стало быть, Chanel – это её броня? "Определенно". Для неё Карл Лагерфельд - кладезь знаний. "Как сторонний наблюдатель, я думала, что он претенциозен, но он полная противоположность тому, что вы ожидаете. Он веселый и находчивый, может говорить о чем угодно: от кинопленок до римских фонтанов, или подколоть фотографа, или открыто объяснить ситуацию".
 
Ее отношения с модным домом стали глубже во время съемок фильма "Облака Зильс-Марии", настоящего кино-бриллианта, поддерживаемого Chanel, и в котором Стюарт сыграла Валентину, загадочную ассистентку знаменитой европейской актрисы, сыгранную Жюльет Бинош. Снятый сценаристом и режиссером Оливье Ассайасом по большей частью в Швейцарии, он рассматривает вопросы славы, изоляции, старения и сложных потоков любви, возникающих между женщинами. "Положа руку на сердце, я боялась, - говорит Стюарт об этом опыте. – Я не только перенеслась в другую культуру, но и работала с одной из самых признанных французских актрис всех времен. Поэтому, я думаю, это был довольно быстрый процесс убеждения ее и самой себя в том, что я могу. Во время первой встречи вы либо обмениваетесь искрами, или нет. Мы полюбили друг друга".
Валентине приходилось оберегать своего боса, Марию Эндерс, от папарацци (которых Валентина называла тараканами, термин, который сама Стюарт использует для бульварной прессы), организовывать вынос из номера Марии запакованной в целлофан корзины с цветами, читать вместе с ней строчки из пьесы, увозить ее пьяную из казино, управляться с телефонными звонками ее бывшего мужа и его адвоката. Третьим персонажем в фильме является разгульная старлетка
Джо-Энн Эллис, преследуемая фанатами и фотографами, чья жизнь в плане скандалов и внимания прессы некоторым образом является отражением жизни Стюарт.

"Мне кажется забавным то, что чисто случайно, это добавило определенную иронию части моих реплик, - делится Стюарт. Изначально предполагалось, что она сыграет роль Джо-Энн, которую исполнила Хлоя Грейс Морец, - но для меня это было не приемлемо, - говорит Кристен. – Это классная роль, но в ней нет никакой иронии. Я бы тогда сыграла некоторую скандальную версию себя самой, чтобы показать, как это все глупо. Но сыграть роль кого-то менее заметного, стороннего наблюдателя, очевидно намного приятнее. Я обожала слова, которые произносила, затаив улыбку". Знания о том, что такое быть знаменитостью – безосновательно отчужденной, испорченной и одинокой, - это, по ее словам: "передано точно. Я отлично с этим знакома".
Стюарт выиграла награду Сезар, чего раньше не удавалось ни одной американке. "Я думаю, что это привело к тому, что люди узнали о фильме здесь, - говорит она. - Во всяком случае до Оскара, я видела эту новость везде". Это должно помочь в продвижении фильма в Штатах. Ее другой фильм "Все еще Элис" был обласкан киноакадемиками после того, как ее экранная мама Джулианна Мур получила Оскар за роль профессора лингвистики, страдающую от болезни Альцгеймера. Мне кажется, что каждый, кто посмотрел его, получил разбитое сердце. Стюарт признается: "Если ты кому-то рассказываешь синопсис фильма, и этот человек сразу кладет руку на
сердце. Это вышибающий дух фильм".

Ее героиня, Лидия, младшая дочь героини Джулианны Мур, начинающая актриса, и она участвует в одной из самых сильных сцен фильма: "Джулианна – гений. Ее понимание кинопроцесса вызывает у меня уважение. Я так благодарна за возможность поработать с ней. И мы так хорошо сработались. Мы не могли перестать разговаривать".

Есть актеры, которые притворяются, будто никогда не читают информацию о себе в прессе.  Кристен не одна из них. "Я хочу знать, что происходит, - говорит она. - Я не тот человек, который не читает рецензии. Я читаю рецензии и отзывы. Это как бы завершает весь процесс". Также она гуглит себя "если нервничает по поводу платья или чего-то другого": "Я не хочу выйти на улицу и не знать, что люди говорят обо мне. Когда появляются комментарии обо мне, это становится очень неприятным, но очень далеким. Я не буду посылать смайлик с факом для ребенка из Монтаны, который что-то написал обо мне. Но я должна знать, что там написано, потому что потом меня об этом будут спрашивать".

Она не проводит юридическую экспертизу (примечание переводчика: она могла бы нанять  адвокатов и подать в суд на некоторых журналистов и блоггеров за оскорбления в ее адрес), но некоторые из этих комментариев читать очень неприятно. Долгие и засекреченные отношения Кристен с Робертом Паттинсоном закончились в 2012 году после публикации снимков актрисы с мужем супермодели Либерти Росс – Рупертом Сандерсом – который был режиссером фильма "Белоснежка и охотник".

Спустя время, отношения Кристен с ее бывшей ассистенткой, а теперь продюсером по визуальным эффектам, Алисией Каргайл также подверглись изучению. На фотографиях с Гавайских островов
держащиеся за руки девушки выглядят нежными. Но смотрящие на эти фото должны понимать, что часто личную жизнь Стюарт путают с ее ролями в кино. Она выбирает, по возможности, сексуально неоднозначные. Ее чудесная роль рок-звезды Джоан Джетт в фильме The Runaways включала поцелуй с Дакотой Фаннинг, а в "Облаках Зильс-Марии" отношения между Валентиной и Марией частично состоят из невысказанного влечения друг к другу. "Я не ищу таких героев, - говорит Стюарт. - Мне нравятся персонажи, играя которых, я не должна сильно отступать от себя. Мне нравится жить в серой зоне (примечание переводчика: когда не все однозначно). Я не вижу логического объяснения в показе вещей в ясном свете, показать всю правду – для меня в этом нет смысла. Поэтому есть некая двусмысленность в моей игре этих двух персонажей". Я спрашиваю ее, является ли сексуальность изменяющимся спектром неосознанных проявлений. "Точно. Да. Это что-то, что меня привлекает. Что я чувствую".

Стремление к двусмысленности влияет и на ее выбор одежды: "Мне нужна черная подводка для глаз, чувствую себя странно без нее. Но я или выгляжу сексуально или андрогинно, - признается актриса. - Мне не нравится быть с аккуратной прической, практически никогда. Это что-то такое, что отталкивает меня, будто я ношу официальный костюм. Чем дольше я могу ходить с волосами, как они сами по себе лежат, тем дольше я могу нормально чем-то заниматься". Сегодня она выглядит весьма андрогинно в полосатой рубашке с коротким рукавом и массивной цепочкой с
замком на шее. Новое тату с фрагментом картины "Герника" Пикассо расположено на ее правом предплечье. Она отвечает на вопросы остроумно, интеллигентно и честно. И что абсолютно удивляет: она не закрывается от нас. Она настолько открыта, что даже признается в своей спасающей лжи: "Я должна признаться, что, когда я лгу, это так очевидно, что уже перестает быть ложью".

В интервью она всегда находит то, за что может похвалить фильм, она говорит: "Я всегда могу сфокусироваться лишь на том, что хорошо. Если у меня не получилось контакта с режиссером, я буду говорить об отличных отношениях в команде". Или, если уж на то пошло "кормили чудесно, мы постоянно были сытыми на съемках". Не то, чтобы она обращала особое внимание на еду, хотя Стюарт любит готовить и умеет это делать, но она отмечает: "Порой я долгое время питаюсь ужасно. Я могу покупать еду на заправках. Меня не беспокоят изменения веса". Тем не менее, она утверждает: "Я становлюсь немного больше маленького размера, когда ем чизбургеры и пребываю в счастье и комфорте. Если я напряженно работаю, мой вес уходит. Мой вес и мой сон привязаны к моей нервной системе. Иногда я сплю по двенадцать часов в сутки, а иногда сон не существует для меня пару месяцев. Я маленькая сама по себе, но когда я в напряжении, то становлюсь слишком худой. А когда я очень-очень счастлива… Я тут же начинаю наслаждаться едой и бокалом красного вина".

Чтобы вернуться к "феноменальной форме", ей требуется месяц и персональный тренер, но она может прийти в прекрасную форму, просто отжимаясь: "Если я не в очень хорошей форме, то отжимаюсь по десять раз. Если я должна привести себя в отличный вид, то делаю это по двадцать раз каждые полчаса весь день. Я могу сделать двести пятьдесят отжиманий в день, что  довольно-таки впечатляюще. Но я всегда как ребенок, который рвется померятся силами со своими друзьями и пожонглировать четырьмя шариками, вместо трех, приговаривая: "О, а вы можете зажечь зажигалку при помощи мизинца? Я могу".

Ее роли в "Облаках Зильс-Марии" и "Все еще Элис" - обе интеллектуальные, мягкие, но Стюарт в том числе и героиня экшенов. Она помнит скачки со ста другими наездниками по побережью в Уэльсе во время съемок "Белоснежки и охотника". "Обе мои ноги выпали из стремян, мой большой палец был сломан, а я напряжена как струна, и в конце нам говорят: "Круто! Можно еще разок?" - А я ответила: "Нет, я чуть тут не умерла". А как она сломала палец? "Стукнула гнома или кого-то еще", - невозмутимо поясняет она.

У Стюарт есть интерес к комедии. Она почти признается, что ее роль в новом проекте Вуди Аллена, в котором также участвуют Джесси Айзенбенг и Брюс Уиллис, - комедийная, но добавляет: "Я прочла сценарий лишь один раз, когда человек, который его привез, ожидал снаружи дома, чтобы забрать его. Я думаю, что мне, возможно, нельзя говорить о чем он. Но я польщена, что буду с ним работать. Я чувствую себя счастливой, удачливой. Не каждому выпадает такой шанс". У нее также небольшая роль в новом фильме Энга Ли, и становится понятно, что ей все равно, главная у нее роль или нет. "Соглашаясь на небольшие роли, я принимаю во внимание то, - объясняет она, - хотят ли они сделать из меня того, кто привлечет кассу, и поэтому я должна появится в трех сценах. Это неправильно и неуместно". Я ей отвечаю на это, что немногие актеры согласятся на отсутствие в трейлере фильма. "Вот в такой вот ситуации я пребываю, - соглашается она. - Уверена, что, скажем, Дженнифер Лоуренс, если она играет небольшую роль, или Эмма Уотсон, сделали бы то же самое".

Все кинопроизводственные компании используют эту тактику, чтобы заработать денег. И причина понятна. В 2012 году Стюарт была денежным мешком для чего угодно. Один доллар, потраченный на фильм, приносил 40 долларов, если она в нем участвовала. "Это все "Сумерки", - соглашается она, пожимая плечами. - Это единственный фильм, в котором я участвовала, который сделал хорошую кассу. С некоторыми другими тоже было все в порядке, но такой было один. И теперь я внесена в список и могу дать зеленый свет проектам".

Машина Голливуда может быть, как она говорит, "плодовитой, но каждый раз это, как рулетка, которая забирает огромное количество времени и энергии, и может оставить тебя ни с чем". А вот независимое кино: "Хоть и одинаковое по всему миру, но его снимают лишь по желанию снимать, по какому-то импульсу. И это прекрасно. Мне это нравится. Это что-то чистое, настоящее, созданное не для того, чтобы стать богатым и знаменитым. Слава – худшая из вещей в мире. Особенно, если она бесцельная. Когда люди говорят: "Я хочу быть знаменитым", - возникает вопрос "почему?". Ты же ничего не делаешь?"

Рисует ли она большие абстракции акрилом в своем гараже или сочиняет белые стихи, работает ли со сценарием или готовиться снять свой первый короткометражный фильм, Стюарт всегда творит. И быть частью команды – это то, что она больше всего любит в съемочном процессе. Но иногда она горячится и, как она утверждает, "не без причины. Если кто-то плохо обращается с другими людьми, я чувствую себя обязанной сказать им об этом. Я работала с некоторыми мужчинами,
режиссерами и главными операторами, которые вели себя просто смешно, и все из-за их непомерного эго". Свой первый пример того, как нужно вести себя на съемках, она получила от Джоди Фостер, с которой они вместе снимались в фильме "Комната Страха", когда Стюарт было девять лет, и "для нее было важно, чтобы все со всеми хорошо обращались. В ней материнский инстинкт заложен на базовом уровне, она обо всех заботится".

Работа с сильнейшими женщинами очень привлекает Стюарт: "Я больше люблю работать с  женщинами, - говорит она. - Я многому научилась у мужчин, мужчины меня вдохновляют, но я думаю, что женщинам очевидно приходится работать намного больше, чтобы быть услышанными. И порой они делают для этого что-то уникальное".

Стюарт нравится думать о себе, как о такой "мамочке": "Да, я очень на нее похожа в небольшой компании своих друзей. Я надеюсь на это. Я люблю готовить, я люблю своих собак. Я люблю быть дома. Я уже выросла из рамок человека, предпочитающего изоляцию, но природа узнаваемости такова, что наслаждаться жизнью лучше дома".

Я спрашиваю ее мнение о том, есть ли сексизм в Голливуде, и она почти выкрикивает в мой  диктофон: "О, боже. Ужасный! Ужасный. Это сумасшествие. Это обижает до сумасшествия". Она так гордится речью Патриции Аркетт о равной плате за работу на церемонии вручения наград Оскар и говорит: "Недавно я получила пару предложений, которые смешны. То есть я собираюсь
участвовать в этом фильме? То есть я собираюсь продавать этот фильм? Но мне не собираются платить, а тебе да? Чего?" Оскар – это платформа, это трибуна. Когда я увидела Патрицию, я сказала: "Да! Возможно я продержусь еще немного". Потому что в какой-то момент ты начинаешь смиряться с этим: "Для девочки и это хорошо". Но больше недостаточно". Я спрашиваю ее, как к этому относятся молодые актеры, с которыми она работает. "О, они делают так: "Ву-ху", когда получают больше денег за такую же работу".

Что касается оскорбительного сексизма, унижающего чувство собственного достоинства, то Стюарт утверждает, что она никогда с ним не сталкивалась: "Мне повезло, я никогда не чувствовала себя использованной режиссером или эксплуатируемой". Возможно это в том числе и потому, что вся ее семья связана с киноиндустрией. Она родилась в Лос-Анджелесе, ее мама супервайзер по сценариям и режиссер, отец – телевизионный продюсер, и съемочная площадка – это то место, где она чувствует себя как дома. Возможно, еще и потому, что отношение Стюарт к постельным сценам довольно расслабленное. "Я не возражаю против них, - она пожимает плечами. - Я ненавижу их, только если они очень неестественные. Тогда становится безумно дискомфортно. В "Сумерках" у нас была самая главная постельная сцена всех времен и народов (когда Белла Свон выходит замуж за прекрасного вампира), которая должна быть необычной, совсем нечеловеческой. Это должен был быть лучший секс, чем можно себе представить, и мы понятия не имели, как этого добиться. Мы всю голову сломали, и я, и Роб (Паттинсон), и продюсеры. Вот это было мучением. Что плохо, потому что мне хотелось, чтобы все получилось на отлично. А если не нужно вылезать из кожи вон, то постельные сцены такие же, как и остальные сцены фильма".

Когда я спрашиваю, неужели действительно нет разницы, что ты обнажена и лежишь под непонятно кем, она протестует: "Честно говоря, нет. Я думаю, что мы до чудовищного стыдливы, когда дело касается секса. Мне даже интересно, когда какая-нибудь очень признанная актриса наконец-то снимается в сцене, в которой она показывает свою грудь, (а до этого она этого не делала), сделала ли она это для престижа, или потому, что это стильно. И я типа: "О боже, спасибо, что показала миру свои ценности, выпустила их наружу". Дело в том, что для меня самое главное сократить дистанцию между собой и зрителями, собой и персонажем. Я думаю, что люди просто слишком скованы и придают этому странное значение".

И одна из наименее скованных и странных людей Голливуда поднимается и тихо покидает кафе, незаметно для всех. Что, если хорошенько подумать, является одним из самых поразительных
моментов…