Глава 5.
Пятьдесят одна.

BPOV

Когда я добралась до дома в самом начале одиннадцатого, Чарли уже ждал меня. Недоверие росло. Как будто в течение этих двух минут мы с Эдвардом совершили что-то, чего не будем делать в ближайшие два часа. Конечно, Чарли не был в курсе нашей маленькой тайны.
– Карлайл передавал привет, – сказала я оборонительно.

Он не собирался позволить мне обойти намеченный им сценарий, – Ты опоздала.

– Да, так. Карлайл как раз был посредине своего рассказа о его семье, я и подумала, что прерывать его будет невежливо.

Он сощурился, пытаясь решить, правду я говорю или пытаюсь выкрутиться.

Довольно странно, но я была правдива. – Пап, я устала.
Слишком обессилела, чтобы иметь дело с помешанным на защите родителем-параноиком.

– Хорошо, – он не был убежден, но ничего не мог с этим поделать. Было не похоже, что он хочет поссориться со мной и вынудить переехать в дом к Эдварду. – Спокойной ночи, Беллз.

– Спокойной ночи.

Я устало поднялась по лестнице. Я не столько устала, сколько была переполнена. Эдвард хорошо скрывал это сегодня, но каждый раз при взгляде на него я видела опустошение прошлой ночи в его глазах. Когда я спрашивала его, что случилось, он отвечал: «Ничего»; или когда я особенно настаивала: «Просто волнуюсь». И даже несмотря на то, что я знаю правду сейчас, несмотря на то, что я знаю, что он никогда больше меня не покинет, и что он действительно хочет меня, я не могла не чувствовать холодный удар страха каждый раз, когда он пытался отделаться от меня. У нас не было шанса обсудить это, так как пришлось все время проводить у него. Так много нужно изучить, но все равно у меня будет вечность, чтобы познать все детали. Эдвард решил, что мне нужно знать больше уже iсейчас, чтобы мое решение об изменении им меня было полностью осмысленным. Я чувствовала себя словно после зубрежки к финальным экзаменам. Мой мозг готов был взорваться.

Я открыла дверь своей спальни, и мое сердце подпрыгнуло к горлу. Эдвард неподвижно сидел в кресле-качалке. Он никогда не возвращался, пока Чарли не заснет; что-то серьезно было не так. Я повернулась закрыть за собой дверь, не произнося ни слова.

Эдвард кривовато улыбнулся звуку моего спешащего сердца, но кроме этого, он не двигался. Трусиха, я не могла взглянуть ему в глаза, боясь того, что там увижу.

– Мне кажется, я должен перед тобой извиниться, – сказал он мягко.

Удивленно, я, наконец, встретилась с ним взглядом, – За что?

– Джаспер сказал мне, что ты напугана.

– Он сдал меня, ведь так? – я скинула с плеч свою куртку, уронив ее на стул, стоящий рядом с компьютером. Эдвард даже не помог мне с этим. Да, я была действительно напугана. По правде сказать, напугана – это преуменьшение. Я уставилась на половицы, заметив маленькие трещинки на полировке там, где он отрывал их в прошлом году и этой весной.

– На самом деле он мысленно вопрошал: «Что ты с ней сделал, Эдвард? Я вынужден удерживать ее от приступа абсолютной паники», – он остановился, ожидая, пока я взгляну в его глаза, цвета жидкого янтаря. – Прости, Белла. Я только хотел, чтобы ты осознала опасность того, о чем ты меня просишь. Я никогда даже в мыслях не имел заставить тебя бояться меня.

Я дважды моргнула. – Ты думаешь, я боюсь тебя?

– А разве нет?

Я фыркнула. – Такое когда-нибудь было?

Ложная тревога. Он вздохнул, испытывая большое облегчение. Тревога покинула его. – Нет.
Он протянул мне руку в приглашающем жесте.

Я кинулась к нему.

Он крепко меня обнял, приветствуя дома, и я спрятала лицо у него на шее. Его прохладная кожа была подобна небесам для меня. Я была в безопасности в его мраморно твердых руках. Он успокоил меня, и я захихикала, поняв, что мы оба вдыхаем ароматы друг друга. Его рука праздно гладила мои волосы.

После напряжения последних двадцати четырех часов мне хотелось плакать, я была так счастлива. Это было глупо. Чрезмерно сентиментально. По-человечески. Эдвард осушал мои слезы губами.

Я услышала Чарли на ступеньках и напряглась, но Эдвард успокаивающе погладил мою руку. Через мгновение дверь в спальню отца закрылась, и я расслабилась.

– Теперь мне любопытно, – начал Эдвард, – чего ты так испугалась?

Я снова спрятала лицо у него на плече, зная, что ответ причинит ему боль, но я не способна была придумать убедительную ложь. Он выжидал в тишине несколько секунд, затем спросил. – Медового месяца?

– Нет, – решительно ответила я.

– Тогда чего? Пожалуйста, Белла.

– Хорошо… последний раз, когда у тебя… было такое настроение, это было после вечеринки по поводу моего Дня рождения.

Кресло непрерывно раскачивалось довольно долго, но прошло некоторое время, прежде чем он смог заговорить.
– Белла, – его бархатный голос ласкал слово. – Ты знаешь, я бы не сделал этого с тобой снова, я не могу даже вынести…

– Знаю, – перебила я. – Умом я понимаю это, – я села, выпрямившись, и показала на свое сердце, – но иногда я забываю здесь.

– Я так сильно тебя ранил.

Печаль в его глазах агонизировала больше, чем вся боль, через которую прошла я. Он взял мое лицо в свои ладони.

– Мы оба были ранены.

– Нет, – сказал он, сузив глаза. – Я причинил тебе боль. То, что я пострадал в процессе, не считается, – выражение его лица стало мягче. – Я выучил свой урок, Белла. Дни, когда я принимал решения за тебя, прошли, – затем он фыркнул. – Я такой невежа.

Я не собиралась позволять ему заниматься самобичеванием сегодня вечером. – Не то, чтобы я заметила.

Он фыркнул. – Это потому, что ты ожидаемо невнимательна.

Даже его ухмылка была очаровывающей.

Это лежало в основе его теории. Он объяснил прошлой весной, с глубокой ироний назвав меня невнимательной. Он считал, я видела больше, чем любой другой человек, и иногда я вижу даже больше, чем некоторые вампиры – эта последняя часть была сказана с намеком на Эмметта – но Эдвард был моим большим исключением, таким же, как и я была для него. Когда речь заходит о его недостатках, Эдвард думает, что любовь ослепила меня.

Мне приходилось концентрироваться, чтобы помнить, о чем конкретно мы говорили. Я слегка покраснела, понимая, что своего рода подтвердила его точку зрения. О, да – почему бы ему не быть невежой.
– Даже Джейкоб не мог оспорить твои мотивы.

– Но он ненавидит меня прежде всего за то, что я причинил тебе боль.

Тень проскользнула по его прекрасному лицу – снова опустошение прошлой ночи.

Я попыталась его подбодрить. – Посмотри, всегда все разрешалось как-нибудь. Удача на нашей стороне, Эдвард.

– Удача здесь не причем, это все я.

Я хохотнула. – Ты представляешь себе, как нахально это звучит?

Он ни капли не удивился. Естественно. – Это не нахальство, это признание. Я никогда в действительности не был способен хорошенько оберегать тебя. Мы получили так много тревожных звоночков - все они из-за меня. Ты полагаешься на мою силу, а… а я не думаю, что достаточно силен. Я никогда не был достаточно силен.

Я подняла руку, зная, что он сможет увидеть шрам, оставленный там Джеймсом. – Недостаточно силен, да? Фургон Тайлера? Виктория? У меня есть основание считать тебя достаточно сильным, Эдвард. Наблюдательна я или нет, все это было невозможно не заметить.

– Это не одно и тоже.

Нет, как раз так оно и есть. Он просто упрямится - это меня раздражает. – Да что ты говоришь?

Он нахмурился. – Я не знаю.

Эдвард никогда не лез за словом в карман. Теперь он прятался, так же как я, пред тем, как напомнила ему о своем Дне рождения. – Скажи мне.
Я дотянулась и принялась ласкать его лицо, поворачивая его ко мне.

Его глаза зажмурились от расстройства. – Могла бы ты хоть раз пожелать чего-нибудь не угрожающего твоей жизни?

Я придала лицу комичное выражение, а затем решительно кивнула. – Поп Тартс*
Он подавил фырканье, но не потрудился скрыть раздражение от моего ответа. – Поп Тартс.

– Вишневые Поп Тартс, – разъяснила я. – Они меня не убьют.

– Как бы не так, – пожаловался он, – Забьются в артерии, и вызовут кардиомиопатию**, может…

– Я не проживу столько, чтобы это имело какое-то значение, – выдала я в ответ, – и какое мне дело до забитых артерий, если у меня больше не будет сердцебиения?

Он зарычал, но ответа на это у него не было. – Отлично, – пробормотал он. – Смерть от глютена***.

– Эдвард, я – человек. Да мне даже вставать с кровати опасно.

Он смерил меня взглядом. – Я предположил вероятность, а не возможность.

– Сначала Тайлер был гораздо ближе к моему убийству, – его челюсти оставались упрямо сжатыми, и я переменила тактику. – Я хочу тебя. Это оправдывает любой риск.

Он вздохнул, а затем снова уставился в окно.

– Ты не был таким угрюмым тогда, на поляне. Что изменилось?

При этих словах Эдвард закрыл глаза так, будто он мучился от боли. – Предполагаю, у меня было время хорошенько об этом подумать

– Чтобы передумать, – заворчала я.

Он едва кивнул в подтверждение, но его веки были по-прежнему сжаты.

Маленькая трещина у меня в груди запульсировала от сочувствия, и я рефлекторно съежилась. Я знаю, это было слабое, едва колеблющееся эхо того, что я чувствовала полгода назад, но это до сих пор причиняет мне боль.

Эдвард поймал мое запястье. – Белла? – его голос стал немного выше из-за тревожных ноток.

Я встряхнула головой, пытаясь выровнять дыхание. Он никогда не видел меня такой, только если в воспоминаниях Джейкоба. Я не хотела, чтобы он видел меня такой сейчас. Я с усилием распрямила плечи, заставила себя поднять подбородок и взглянуть на него. – Ты причиняешь боль моему любимому человеку.

Ты прогоняешь его от меня.

Он прочел мой взгляд, мое выражение, и кресло-качалка медленно остановилось. Его ледяные пальцы коснулись моей челюсти, его большой палец провел по моей скуле. Я почувствовала, как дыхание замерло у меня в горле, когда он кривовато улыбнулся мне. – Изабелла Свон, я так Вас не достоин.

– Ты достоин лучшего, но я рада, что ты доволен тем, что имеешь.

Его глаза внезапно вспыхнули, и я почувствовала, как ускорился мой пульс. – Ты крадешь мои реплики.

Я пыталась придумать вразумительный ответ, но резкая смена его настроения дезориентировала меня. Это и его ангельского лицо. И его сладкое дыхание. И вид его глаз, светящихся любовью.

Я моргнула и посмотрела вниз. – Ты ослепляешь меня.

– Кто? Я? – в его голосе можно было почувствовать улыбку.

Я не смела снова взглянуть вверх и положила голову к нему на плечо, щекой касаясь его по-зимнему холодной шеи. Он снова начал качаться, обнимая меня. Когда мой пульс замедлился, я почувствовала, как тепло просачивается сквозь мою одежду, а его тело холодит меня. Приятное ощущение. Это значило, что он был здесь и сейчас. Я вздрогнула.

Он вздохнул и поцеловал мой лоб. – Я выйду, чтобы ты могла переодеться ко сну.

– Не надо. Пожалуйста? – Чарли был в своей комнате, но не храпел, так что Эдварду придется либо выйти на улицу, либо оставаться в моей комнате. – Спрячься в шкафу.

– Пока ты раздеваешься? – он покачал головой от удивления и недоверия. – Ты слишком доверяешь своему жениху, Белла.

Я ослепительно улыбнулась и спрыгнула с его колен. – Это всегда так.

Он скорчил гримасу, и я взяла его за руки, побуждая подняться на ноги. Он притворно протестовал, когда я, затолкав его в шкаф, закрыла дверь. Торопливо переодевшись, я побежала в ванную, чтобы почистить зубы, и вернулась в спальню. Эдвард лежал на кровати, поверх одеяла, откинув его край для меня. Я заползла на кровать рядом с ним, и он укутал меня. Он гладил меня по волосам, пока я медленно согревалась под одеялом. Облегчение, принесенное разговором, исчерпало мои силы.

– Целуй меня, пока я не засну, – прошептала я.

Тихий смешок вырвался из его груди. – Ты как маленький ребенок, пытающийся оттянуть время сна как можно дольше.

– Только не я, – тихо прозвучал мой ответ. – Мне нравится это время.

– Даже слишком, – думаю, что слышала, как он прошептал это. Он начал напевать мою колыбельную. Слишком уставшая, чтобы пытаться спорить, я погрузилась в сон.

_________________
* Поп-Тартс – марка, под которой продаются плоское, прямоугольное печение, предназначенное для приготовления в тостере. Внутри, между тонкими слоями теста содержат сладкий наполнитель. Популярные начинки Поп-Тартс: шоколад, яблоко, замороженные ягоды (черника, земляника), вишня, корица. Выпускаются «Kallogg Company», продаются преимущественно в США и Канаде.
** Кардиомиопатия – поражения миокарда некоронарогенной и невоспалительной природы
*** Глютен – группа белков, которые содержатся в семенах злаковых растений: пшеницы, ржи, овса.

Спасибо за то, что нашли время прочесть. Очень ждем отзывов и комментариев.