Глава 6.
Эгоист.

Из-за двери послышался недовольный голос Фреда, разрешающий войти. Я почти ворвался внутрь репетиционного зала и, громко хлопнув дверью, направился к дальнему углу, где сидя за столом рядом с фортепиано находился мой взлохмаченный и раскрасневшийся приятель. Вид его был так забавен, что я немного остыл, начав смеяться раньше, чем упрекать.
Фред пытался изобразить бурную деятельность, одной рукой передвигая бумаги по столу, а вторую протягивая в рукав пиджака и поправляя его на себе. Преувеличено нахмуренные брови, взлохмаченная шевелюра и нервные движения руки, от которых страницы то и дело рвались и соскальзывали на пол – все это придавало ему очень комичный вид. Увидев меня, а точнее
услышав мой смех, он поднял голову, довольно улыбнулся и расслабился.

– Привет, старина! Рад тебя видеть! Чего ты так рано? – радостно сообщил он прожимая мою руку.
– Здравствуй, Фред! Рано? Середина дня, время обеда. Ты сам попросил меня зайти сегодня днем. – успокаивая смех, и, стараясь казаться строгим, сказал я. – И мог бы, кстати, уточнить время удобное для посещения. – попытался упрекнуть.
– Эдвард, не будь занудой! Я только недавно встал и вообще-то даже не завтракал, не то, что не обедал.

– Я – зануда?
Во мне снова проснулась злость. Сколько надо иметь наглости, заставить меня прийти сюда под предлогом какой-то просьбы, от выполнения которой зависит «вся жизнь и карьера» и корчить из себя занятого человека, подумайте какая важная персона!
– Может тебе пора повесить на двери расписание с указанием приемных часов, бюрократ! – не смог скрыть своего недовольства. Раздражение копилось во мне с самого утра, и сейчас я едва мог сдержаться.
– Я говорю не нуди. Я позвал тебя не просто так.

– Конечно, в очередной раз попытаться подсунуть мне одну из своих знакомых девиц? – все-таки не сдержался я.
– Каких девиц? Ты про Грейс? Как можно так о ней! – искренне возмутился Фред. И почти перейдя на шепот продолжил – Я был бы счастлив, если бы она хоть раз удостоила меня своей благосклонностью, надо сказать я не раз пытался добиться ее расположения, но как не старался она остается холодна и неприступна. Черт, много бы дал, за то, чтобы она и Мэйбл поменялись местами! – нагло прищурившись, закончил он свою тираду.
«Холодна и неприступна» да уж, это точно про нее! Я недовольно фыркнул, таким образом, подавая знак, что предпочел бы закрыть, эту «больную» тему.

– Так может, ты мне все-таки скажешь, для чего я сюда пришел? – я попытался вернуться к сути дела.
– Да все непременно. Ты как мой друг детства и закадычный приятель, должен меня выручить! – вкрадчиво начал Фред. Так, похоже «сколько?» спрашивать нет смысла, речь пойдет не о деньгах, как я в тайне надеялся, в противном случае, он был бы более прямолинеен.

– Ты знаешь, что премьера моего мюзикла уже через 2 дня. Ты, кстати, помнишь, что обещал прийти, и желательно не один? – продолжал Фред
– По поводу моего сопровождения ничего сказано не было. – мягко напомнил я ему.
– Так вот. Вчера на репетиции, я понял, что в конце первого акта между последним куплетом и финальным припевом должен быть проигрыш, иначе солистка просто никак не успевает переодеться, а в нотах его нет. Мой композитор его не предусмотрел, а поскольку первый генеральный прогон был только вчера, обнаружить этого раньше не удалось. – продолжал Фред заискивающе глядя на меня.
Мне не нравилась идея, к которой он, как кажется, клонит. Не думает ведь он, что я стану сочинять для его дурацкого мюзикла этот проигрыш.

– И что? Твой соавтор, не успеет за 2 дня дописать еще тактов 8 в собственном произведении?
– Ты как всегда проницателен! Именно в этом и проблема. Он подхватил какую-то простуду и уже третий день не встает с постели, боюсь, что на премьере он не сможет присутствовать. Сегодня собираюсь его навестить.
– Понятно, а сам ты, не сможешь сымпровизировать, ну или твой аккомпаниатор?
Я знал, что Уитнер был посредственным пианистом, но худо бедно сыграть мог.
– Нет, ты же знаешь, игра на музыкальных инструментах не входит в число тех моих качеств, которыми можно хвастаться и гордиться.

Да, это точно, долго выносить, то, что он делает с фортепьяно невозможно, а о скрипке даже страшно вспоминать.
– К чему ты клонишь?
– Ну, ты ведь не откажешь, своему старому приятелю. Что для тебя стоят эти 8 тактов, кажется, так ты сказал?
– Фред, ты с ума сошел? Я не композитор, и тем более не сочинитель мюзиклов!
– Ну, хватит прибедняться. Все знают, что Мейсон младший играет не хуже любой старинной салонной барышни – съехидничал он. Так он вряд ли добьется того, что хочет. – Тебе ведь это будет совсем нетрудно и много времени не отнимет, а главное ничего не будет стоить. Ты же просто сядешь и напишешь эти 8 тактов! А я буду спасен, иначе постановка провалится, я останусь без работы, без куска хлеба и крыши над головой. Ты ведь этого не хочешь? В твоих силах не допустить такой безрадостный финал. – на этом пафосная речь моего приятеля прервалась и он, очень взволнованный, уставился на меня, всеми силами пытаясь показать, что у меня нет права на отказ.

Как не противна была мысль стать соучастником такого неблагородного дела как написание мюзикла для второсортного театра, но, в конце концов, он прав, мне это по силам. Я уже открыл рот, чтобы согласиться, как дверь неожиданно распахнулась и в репетиционный зал, зашли две девушки. Мисс Коулмен, переодетая в легкое платье и ее рыжеволосая коллега, это, как я догадался по довольной улыбке Фреда, наверняка, Мэйбл, ну уж с ней я точно знакомиться не буду! Грейс окинула меня холодным взглядом своих серых глаз, которые теперь показались мне не только наглыми, но и злыми. Я быстро отвернулся от двери и начал торопливо говорить, надеясь, что чем быстрее мы с этим покончим, тем скорее я уйду отсюда:
– Хорошо, так и быть, но это в первый и последний раз! Покажи мне ноты, а я попробую что-нибудь придумать к завтрашнему дню.

Фред просиял, но тут же с беспокойством начал тараторить и жать мне руку:
– Спасибо огромное, ты меня очень выручаешь! С меня причитается! Но ты уверен, что тебе будет достаточно взглянуть только на ноты, может, посмотришь репетицию? Вдруг проигрыш должен быть несколько длиннее. Оставайся, чтобы не ошибиться.
Я снова начал чувствовать раздражение от любопытного взгляда, скользящего у меня по спине и ногам. Хотелось поскорее уйти отсюда. Какая репетиция? Он, что еще издевается? Если сейчас я обернусь, то наверняка встречу заинтересованный взгляд его фаворитки. А он делает вид, будто ничего не происходит, либо играет, либо она ему не особенно дорога. Если будет репетиция, это же еще десять пар глаз, полных заинтересованности и еще бог знает чего. Это звучит самоуверенно, но предыдущий опыт встреч с актрисами подсказывает, что именно так и будет.
– Нет, я думаю, что смогу сочинить для тебя пару тактов про запас, на всякий случай, а ты уже завтра решишь, какой вариант будет окончательным. И вообще я вспомнил, что у …

Я уже хотел сказать, что у меня есть неотложное дело, и нужно уйти прямо сейчас, чтобы не успеть вовремя, но Фред нагловато ухмыльнулся, тем самым, дав понять, что раскусил мое страстное желание избавиться от общества этих дам.
– Эдвард, ты – чертов эгоист! – тихо прошептал он, все также ухмыляясь, глядя мне в глаза.
Я не смог побороть смущения, даже немного покраснел. Мальчишка! Однако что он хочет этим сказать, почему эгоист, я же только, что согласился ему помочь? Уже собирался спросить приятеля об этом, как в дверь тихо постучали и, не дожидаясь ответа вошли.

Рада буду почитать о Ваших впечатлениях здесь

Источник: http://robsten.ru/forum/20-452-1