Глава 9.
Романтичное время.


Когда я зашел в ворота был уже вечер. Придя домой, я уселся за рояль, захотелось сыграть несколько регтаймов, которые я слышал на прошлой неделе в «Ройал Гарденс». Я, конечно, не Билл Джонсон, но, кажется, получалось неплохо. В доме было странно тихо. Будто все попрятались по своим углам, как зверьки перед грозой. Родители не показывались, я был рад своему одиночеству. Оно всегда казалось мне таким комфортным. Особенно теперь, когда я играл эти грустные композиции.
Хватит блаженствовать. Нужно поскорее разобраться с этим проигрышем для Фреда. Я без труда наиграл по памяти тот навязчивый мотив, и мелодия сама собой развилась в небольшую музыкальную вставку. Удивительно, видимо, зря считал этот мотивчик таким примитивным, в нем был потенциал. Я вынул листок из внутреннего кармана пиджака и на оставшихся строчках записал короткую версию проигрыша. Был еще немного другой вариант подлиннее.

Я быстро записал свое небольшое произведение в нотную тетрадь, лежавшую на крышке рояля, вырвал листок и пошел к себе. Почитал немного, едва не увлекся. Был уже вечер, пора готовиться к вечеринке.
Водные процедуры, переодевание и вот я уже готов идти ужинать. Зализывая волосы снова, я взглянул на себя в зеркало. Я не считал себя красавцем, был просто симпатичным, вот мать была настоящей красавицей. Мне достались ее глубокие изумрудного цвета глаза с необычным разрезом и бронзового оттенка густые волосы. И все же я не был красив, улыбка какая-то кривая, кожа часто краснеет, черты в целом несимметричные. Тело тоже ничуть не лучше, не атлетическое, мышцы несильно развиты. Откуда им взяться? Я не любил изнурять себя упражнениями. Вот если бы я пошел в армию, там, наверняка, смог бы достичь максимального совершенства, которое может дать мне мое тело. И мундир точно был бы к лицу. Я отошел от зеркала и посмотрел в окно. Как здорово, что кто-то его открыл. Последние летние сумерки. Романтичное время. Как легко дышится.

Никогда не мог понять, что находят во мне женщины. Последние полгода они как будто сговорившись начали проявлять ко мне интерес. Такого не было раньше. Мать замечала это и объясняла тем, что я сильно повзрослел за год, даже стал выглядеть немного старше своих лет. Поначалу мне это нравилось, даже льстило, тогда и начал считать себя симпатичным. У меня было много знакомых женского пола, с большей частью из них я бы без сожаления распрощался, но они не давали мне этого сделать, периодически попадаясь на моем пути. Некоторые вели себя очень вежливо и вызывали легкую симпатию, были и те, кто привлекал меня физически, но, чтобы духовно… Я искал не тело для наслаждения, я искал родственную душу. Если я вообще кого-то искал…

Последние несколько месяцев отношения с женщинами становились все хуже. Фред неоднократно наблюдавший эффект, который на них производит моя симпатичная внешность, начал предпринимать активные попытки изменить мою личную жизнь, но я быстро понял, что не готов доверить это кому-то другому, это мое личное дело. Пусть этот лорд Генри поищет себе другого Дориана. Женщины, с которыми он меня знакомил, удивительно быстро переходили грань светского разговора и старались уединиться со мной как можно быстрее. Это было омерзительно, я старался подавлять в себе мужские инстинкты, а они, наоборот, стремились к тому, чтобы их раззадорить. Я не чувствовал душевной привязанности с их стороны, а только желание, желание моего тела. Алкоголь, который, как правило, присутствовал на таких встречах в изобилии, все еще более усложнял.

Были и другие. Воспоминания о них были особенно тяжелы. Они не стремились к близости со мной, ну хотя бы не столь очевидно. Они были прекрасны, благовоспитанны и вызывали уважение, иногда симпатию, но не более, а сами постепенно давали мне понять, что не равнодушны ко мне. Возвращать письма, объясняться с ними было мучительно, видеть, что мое спокойное отношение и холодная вежливость ранят их – очень тяжело. Я чувствовал себя виноватым после таких разговоров. Эти воспоминания всегда приносили мне грусть.

Ха, а ведь меня, действительно, можно назвать, эгоистом, Фред прав. Им всем, я еще могу казаться сердцеедом. Я стал реже ходить на всякие вечеринки своих приятелей, чтобы не пополнять свою «коллекцию разбитых сердец», но сегодня все же придется идти. Ладно, малодушно вот так сдаваться перед выходом. Будем надеяться, что в этот раз все обойдется.
Часы пробили восемь, пора ужинать. Я переложил ноты из одного пиджака в другой и пошел к двери. Стоп! А как же шляпа? Я так, наверное, и останусь неряхой на всю жизнь. Надо с этим что-то делать.
Спускаясь по лестнице, я чуть не споткнулся на середине, когда увидел родителей, сидящих за столом…

Очень бы хотелось прочитать Ваш отзыв на форуме!

Источник: http://robsten.ru/forum/20-452-1