«И мой поцелуй расплавит молчание, которое делает тебя моей!»

Из арии «Nessun Dorma» (итал. «Пускай никто не спит»)

 в заключительном акте оперы «Турандот» Джакомо Пуччини

BPOV

Мы с Эдвардом собирались выходить из машины, но прежде чем он предупредил меня, его глаза сказали мне больше, чем могли слова:

- Внутри два вампира. Один из них считает себя моим отцом. Я давно не разговаривал с другим. Они не причинят тебе никакого вреда.

Я вздрогнула и открыла дверцу. Он уже был рядом с другой стороны, помогая мне выйти. Я пригладила волосы и вытащила маленькое зеркальце из сумочки, чтобы поправить свой «только что трахалась» вид.

Мы вошли в дом, и Эдвард притянул меня к своему боку в защитном жесте.

Я замерла от зрелища, открывшегося нам в гостиной. Свет был включен, огонь в камине горел, и два человека с золотыми глазами смотрели на нас.

Первым был кенообразный блондин из больницы. Он был похож на модель J Crew прямо из каталога: его бледное красивое лицо казалось нереальным. Рядом с ним была маленькая женщина с каштановыми волосами, огромными глазами и яркими чертами лица. Она стояла рядом с «Кеном», скрестив руки на груди.

Она ахнула, когда я оказалась в поле ее зрения, ее глаза изучали меня с головы до пят, будто она могла видеть меня насквозь. Ее лицо было добрым, глаза мягкими, и она попыталась слегка улыбнуться мне.

- Белла, позволь представить тебе Карлайла Каллена и его жену Эсме.

Карлайл склонил голову:

- Очень приятно, Белла.

На этот раз Эсме улыбнулась шире, и я не смогла не вернуть ей доброй улыбки.

- Приятно познакомиться, - сказала я, задумываясь, должна ли подойти ближе. Я попыталась, но Эдвард только крепче обнял меня.

Он обратился к Карлайлу снова, его голос был холоден:

- Скажите то, зачем вы пришли, и уходите.

Эсме вздрогнула, и я почувствовала жалость к ней, но знала, что лучше не ввязываться в это, что бы то ни было.

- Эдвард, до нас дошла информация, что Волтури посетят Сиэтл. Скоро. И я думаю, что мы оба знаем, почему. - Его золотистые глаза переместились с Эдварда на меня.

- Я знаю об этом с тех пор, как Элис навестила Беллу, - ответил он.

Я переминалась с ноги на ногу, они начинали болеть от долгого стояния в одном положении, пока я оставалась прижатой к боку Эдварда.

Эсме, заметив мой дискомфорт, прочистила горло:

- Возможно, мы должны сесть, Эдвард.

Эдвард взглянул на меня, но его глаза все еще были сердиты. Я напомнила себе, что это не я, а Карлайл разозлил его.

- Хорошо, - признал он и подвел нас к кушетке. Я села первой, и он, последовав за мной, положил руку на спинку дивана так, что его пальцы оказались недалеко от моей головы.

Эсме и Карлайл сели на диван с противоположной стороны, на котором несколько ночей назад сидели мы с Эдвардом. Эсме скрестила свои идеально бледные ноги, и не знаю почему, я не могла отвести взгляд от ее крошечных лодыжек.

- Ну что? - спросил Эдвард, его тон был агрессивным.

Карлайл положил руку на колено Эсме.

- Эдвард, я понимаю, что ты сердишься на меня, но помни, что Эсме любит тебя, и это расстраивает ее, видеть тебя таким раздраженным.

- Не используй свою супругу в качестве щита. Вы пришли сюда, чтобы предложить помощь, которой я не хочу.

Карлайл поджал губы.

- Возможно, мы должны, наконец, выяснить все это, Эдвард. Честно говоря, моя терпимость к твоей враждебности истощается.

Эдвард наклонился вперед и открыто прорычал:

- Истощается? Истощается? Я прошу прощения, если это причиняет тебе своего рода беспокойство. Возможно, тебе следовало подумать дважды, прежде чем воткнуть свои зубы в мою шею и забрать мой человеческий выбор.

- Ты умирал, в любом случае, Эдвард, - поправил Карлайл.

- Ты должен был позволить мне умереть, - прошипел он. - Ты должен был отпустить меня. Сейчас я стал этим, - Эдвард поднял свои бледные руки вверх, - холодным и вынужденным убивать, чтобы выжить. Я пойман в эту ловушку, ты лишил меня человечности, даже не задумываясь. Я не знаю, что я ненавижу больше, тебя или то, что ты сделал со мной.

Эсме была явно расстроена теперь, ее нижняя губа поджалась, когда она наблюдала за словесной перепалкой между ними.

Голос Карлайла было по-прежнему спокойным:

- Сынок, ты сам решил, как распорядиться своим бессмертием. Я учил тебя другому, но ты выбрал свой путь. Ты принял решение убить эту девушку.

Убить?

Он продолжил:

- Ты принял решение уйти из семьи. Ты принял решение следовать путем Кая, чтобы выжить. Я никогда не осуждал тебя за выбор, который ты сделал.

Я была потеряна теперь, очевидно, там происходило большее, чем я знала.

- Путь Кая имеет больше смысла. Он более соответствует нашей природе, чем ваш образ жизни.

Карлайл молча откинулся на спинку дивана и посмотрел на меня. Эдвард зашипел рядом со мной.

- Ты не можешь выбирать ее путь, также как я твой, Эдвард. Как вы будете выживать? Будет ли Белла в состоянии прокормиться тем, что дашь ей ты? Все становится по-другому, когда у тебя появляется спутница. Ты не можешь ожидать, что Белла останется в стороне, если ты вернешься к такому образу жизни.

Может быть, мне не стоило вмешаться, но это мое имя упоминалось, и я не собиралась сидеть сложа руки, пока они обсуждали мою участь так, будто меня не было в комнате.

- Простите, что перебиваю, - глаза Карлайла взглянули на меня с удивлением. - Что за «образ жизни»? Что значит «выживать»?

Глаза Карлайла скользнули обратно к Эдварду, и молчание повисло между ними. Я следила за выражением лица Эдварда и видела, как он слегка покачал головой, как бы отвечая на невысказанный вопрос.

- Мне нужны ответы на некоторые вопросы, - сказала я, и Эдвард перевел взгляд на меня, его глаза стали дикими. - Пожалуйста? - добавила я.

Эдвард прожег Карлайла испепеляющим взглядом, прежде чем снова повернуться ко мне:

- Когда я был обращен, все инстинкты внутри меня жаждали крови. Я боролся с этим, старался следовать пути Карлайла, воздерживаясь от человеческой крови, питаясь животными. Именно поэтому их глаза золотые, а мои нет. Я не смог... удержаться. Поддался искушению одной ночью и случайно убил молодую женщину.

Он наблюдал, как шок отразился на моем лице, но продолжил:

- Кай нашел меня. Он является членом правящего клана вампиров. Они правят нашим миром. Кай имеет очень... иной взгляд на вещи.

Эдвард сделал паузу, но я не могла отвести взгляд от него. Он никогда не давал мне столько информации прежде без моих вопросов. Я чувствовала, что какая-то важная часть все же скрыта от меня, и Эдвард не хотел, чтобы я это знала.

Он повернулся ко мне, его лицо казалось почти умоляющим.

- Кай... может пить из его жертв, не обращая их, не убивая... Он предпочитает общение со своими жертвами, когда питается.

Я моргнула:

- Ты имеешь в виду... секс? Он занимается сексом со своими жертвами, чтобы он мог выпить их...

Мои мысли мчались и возвращали меня обратно в воспоминания о той ночи. Ночи, когда я проснулась после лучшего секса в моей жизни с Эдвардом, с ножом в руке, слизывающим кровь с моей ноги.

Мое горло стянуло, а тело похолодело, и я почувствовала, как тошнота подкатывает к горлу.

Я оттолкнула его и отсела от него на другой конца дивана.

- Ты… Ты и я…

Я встала, намереваясь убежать от него. Ужин в моем животе свернулся , и я чувствовала, что меня сейчас вырвет.

- Белла, подожди. - Он оказался передо мной, двигаясь со скоростью слишком быстро для меня, чтобы увидеть это. Он стоял перед дверью, закрывая мне выход. Покачал головой:

- Это не безопасно.

- Я, блядь, ослышалась? «Это не БЕЗОПАСНО?» Ты, блядь, издеваешься? Мне безопаснее там, чем здесь с вами. Я гребаный кусок мяса, в который ты воткнул свой член? И мало того, еще ВСЕ, кого я встретила, благодаря тебе, знают об этом? Ты знаешь, как это заставляет меня ЧУВСТВОВАТЬ себя? Как будто я какое-то домашнее животное, которое ты завел, чтобы… чтобы ОБСЛУЖИВАТЬ тебя?.. - Я поняла, что визжу: я почти сорвала горло, но мне было чертовски плевать на это дерьмо. Его красные глаза смотрели на меня в шоке, но было что-то холодное в них, и я подумала: было ли это там всегда, а я лишь была слишком глупа, чтобы увидеть это.

Я ткнула его в грудь:

- Пошел ты, Эдвард Каллен. Я сказала тебе, что отказываюсь быть ароматом месяца для тебя. Я, блядь, сказала! Это мы проходили, мне это знакомо, и свидетельство о разводе тому доказательство.

Я попыталась пройти мимо него к двери, но он преградил мне путь:

- Убирайся с моей дороги.

- Я так не думаю, Белла, - ответил он, едва сдерживаясь.

- Иди к черту, Эдвард! - Я чувствовала, что мои глаза наполняются слезами, что только разозлило меня еще больше. Я не хотела плакать, и уж точно не у него на глазах.

Я положила руки на его грудь, намереваясь оттолкнуть его в сторону, надеясь ,что у меня получится. Но это не сработало: он даже не качнулся на гребаный миллиметр.

Попыталась ударить его, но он поймал мое запястье в воздухе.

- Это будет ошибкой, - тихо сказал он, - для тебя.

Раздался звук мягких шагов, касающихся деревянного пола позади меня, и я подскочила, когда Эсме положила руку мне на плечо.

- Эдвард. Отпусти ее. Ты не можешь заставить ее остаться. Подобно тому, как мы никогда не могли заставить тебя. Ты должен дать ей выбор.

Глаза Эдварда смотрели в мои, и я видела, как клокочет его челюсть, пока он борется сам с собой, чтобы отпустить меня.

- Если ты уйдешь, даже малейшее колебание между ударами твоего сердца может стать твоей погибелью. Если я не успею…

На этот раз слезы были неизбежны:

- Тогда считай, что я уже мертва.

Я оттолкнула его, и на этот раз он меня отпустил.

Я сняла туфли и вырвалась на улицу на подъездную дорожку. Ночной воздух был тихим, навевая скорую весну. Лунный свет освещал ясное ночное небо с молчаливо сверкающими звездами.

Я побежала через улицу, даже не взглянув на машины, понадеявшись на судьбу.

Не то чтобы судьба сжалилась надо мной – эта улица, как правило, была довольно тихой.

Я порылся в своей сумочке, ища ключи от дома, и вошла в дверь. Не могла подняться наверх достаточно быстро, падая несколько раз, обжигая колени о ковер, запутавшись в своей юбке. Я добралась до верхней ступеньки и побежала в ванную. Дотянулась до спины платья и потянула молнию вниз, придерживая рукой ткань на груди.

Желудок скрутило, и я побежала в туалет. Подняв крышку, я избавилась от содержимого желудка и чуть не задохнулась от рыданий, пытаясь прочистить горло.

Я упала на колени и, спустив воду, зарыдала рядом с унитазом. Я чувствовал себя чертовски ужасно, как использованный кусок мяса – отвратительно. У меня было желание сорвать с себя платье, очистить свое тело от него и голой отдаться обжигающей влаге горячей воды.

Я разорвала ткань и, скинув ее со своего тела, пнула в кучу у моих ног, когда она соскользнула с моего тела.

Открыла душ, включила воду на полную мощность и вывернула кран горячей воды. Она обожгла мою кожу. Я зашипела, когда она ударила меня, и я поняла, что очень замерзла. Но это не имело значения, я хотела чувствовать, как вода шпарит меня, хотела чувствовать боль.

Моя грудь вздымалась, и громкие звуки эхом отражались от кафельных стен, густой пар заполнил комнату. Я больше не чувствовала воду и пожалела, что не могла сделать ее еще горячее. Моя кожа была красной, как если бы я была на солнце слишком долго. Словно у меня был ожег.

EPOV

Я ворвался обратно в гостиную, подлетая к Карлайлу на нечеловеческой скорости.

- Видишь, что ты сделал?

Мои руки сомкнулись на его горле, готовые задушить его, прежде чем оторвать его голову. Но он не принял мое нападение смиренно. Он отбивался, и мы перемещались по всей комнате в движениях, слишком быстрых даже для наших собственных глаз.

Мой кулак направился к его лицу, но он заблокировал меня. Я обнажил зубы, и он напрягся, готовясь к следующему нападению.

В один момент Эсме попыталась вмешаться, но Карлайл предупредил ее:

- Нет, это должно произойти, прежде чем мы сможем двигаться дальше, любимая.

Мы были лицом к лицу, я ухватился за лацканы пиджака и приложил его к стене. В гипсокартоне появилась вмятина в форме его силуэта.

- Ты отобрал все у меня и продолжаешь отбирать. Я ненавижу все во мне, в тебе, в этой... этой жизни. Кем я стал? Что ты сделал со мной?

Лицо Карлайла было спокойным, когда он ответил мне:

- Сынок, когда ты умирал от эпидемии, твоя мать была в женской палате. Я приходил к ней по вечерам. У тебя ее глаза.

Мои глаза сузились, когда я слушал его, это было что-то новое. Почти столетие он знал о моей матери, и никогда не делился этой информацией.

Он продолжил:

- Она умоляла меня: «Спаси его. Сохрани моего сына. Не дай ему умереть». Она заставила меня поклясться, что я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе.

Я смог увидеть кристально-ясное воспоминание, и мгновение смотрел в ярко-зеленые глаза моей матери глазами вампира Карлайла. Лучики мимических морщинок вокруг ее рта, нос, усыпанный веснушками. Ее волосы такого же цвета как у меня, ее бледная кожа с лихорадочным красным румянцем на щеках.

Ее голос. Ее голос был чем-то, что мои нечеткие человеческие воспоминания никогда не могли воспроизвести.

«Сохрани его, пожалуйста. Спаси его, доктор. Для меня!»

Я закрыл глаза, когда воспоминания Карлайла стали моими собственными: лицо моей матери в тот момент, как только мать может просить за жизнь своего сына.

Возможно, эти слова преследовали Карлайла? Тронул ли его этот последний умоляющий взгляд так глубоко, как сейчас меня?

Я отпустил Карлайла, но он остался стоять у стены по собственной воле. Я отвернулся от него, моя рука легла на лоб, желая стереть эти воспоминания, но я все еще мог слышать ее. Она умоляла:

«Сохрани его, пожалуйста. Спаси его, доктор. Для меня!»

Потом прозрение захлестнуло меня как огромная волна, сбивающая с ног, увлекающая меня за собой.

Она просила за меня, вымаливала спасти мою жизнь, опасаясь, что я не выживу.

Но, конечно, это не то, чего она хотела для меня? Если бы она знала?

Я бы сделал то же самое?

Да, я готов сделать то же самое для Беллы.

Приглушенно я мог слышать биение ее сердца на улице. Я знал, что она была расстроена, и боролся с желанием пойти за ней. Она была моей, и я ненавидел любого рода расстояния между нами.

Но я должен был закончить начатое.

Я повернулся к Карлайлу, к которому присоединилась Эсме.

Они смотрели на меня, но вместо сердитой горечи или злобы в их глазах, я видел только понимание.

Я хотел ненавидеть их за это, но мамин голос вихрем кружил вокруг гнева в моем сознании, и я погасил его, словно пламя. От него осталось только призрачное напоминание, как тонкая дымка.

Эсме первая осторожно шагнула ко мне:

- Эдвард?

И ее разум открыл мне ее мотивы, но я не был достаточно быстр, чтобы остановить ее. Она уже оказалась в другом конце комнаты, стоя передо мной, ее руки окружили мое тело, притягивая меня к ней.

- О, Эдвард. Нам так тебя не хватало.

Я обнял ее в ответ, и снова мысленно встретился с зелеными глазами моей матери, умоляющей меня:

«Сохрани его, пожалуйста. Спаси его, доктор. Для меня!»

Для меня!

BPOV

Я пробралась к почтовому ящику на босых ногах, которые все еще гудели от утреннего кикбоксинга.

Сигарета висела у меня во рту, и я выругалась, когда пепел упал на мою футболку. Вокруг почтового ящика цвели фиолетовые крокусы. Я посадила их однажды, и они расцветали уже не один год.

Я задалась вопросом: что будет с ними теперь?

Пара, которая смотрела дом на прошлой неделе, согласилась на сделку, и я подписала документы вчера. Странная вещь: я знаю, что подписала документы, я видела свою подпись на бумаге, когда агент по продаже недвижимости сунул их обратно в стол.

Но я не помнила, как дорогая авторучка черными чернилами моей рукой выводит маленькие линии, а затем оставляет длинную полосу чернил.

И я знала почему. Я чертовски точно знала почему.

Потому что несмотря на то, как дерьмово я все еще чувствовала себя после четырех дней разлуки с Эдвардом, я все еще хотела его.

У меня было много времени, чтобы подумать, теперь, когда я не была поймана в ловушку той безумной энергетики, которая была между нами. Эдвард выбрал такой образ жизни прежде, чем встретил меня. Видимо, я была очередным пунктом в его списке. Я по-прежнему содрогалась от мысли, что была использована.

Тем не менее.

Его сестра сказала мне, что никогда не видела его таким счастливым. То, что он ушел из семьи, возможно, вызвано чем-то другим. Он убил ту девушку, – может, этим был вызван раскол? Он убил кого-то. Но разве это не нормально, если ты вампир?

Будет ли это нормально, если я окажусь в такой же ситуации?

Я вернулась внутрь и закрыла за собой дверь. Оставила бумаги на кухонном островке, докурила свою сигарету и затушила окурок в пепельнице на столешнице. Вытащила ингредиенты из холодильника, чтобы засунуть их в блендер и приготовить завтрак, и снова вернулась к своим запутанным мыслям.

Все время, что мы были вместе, хотя он и пил мою кровь, он никогда не относился ко мне как Джейк.

Джейк был намеренно жесток ко мне на протяжении всех наших отношений. Он точно знал, куда воткнуть свои словесные ножи. Он унижал меня, и я позволила ему стирать каждую крупицу самоуважения и гордости, которые у меня оставались, полагая, что он любит меня.

Потому что он говорил мне об этом. Джейк говорил «Я люблю тебя» все время. Его глаза казались такими честными, а голос таким ласковым. Я таяла каждый раз.

Эдвард никогда не говорил, что любит меня. Я даже не была уверена, что эта эмоция вообще существует в действительности. Если бы он сказал мне это, я бы не поверила ему.

«Я люблю тебя» для остальных означало что-то другое.

Для меня это означало порабощение. Это означало оковы. Это означало, что мне не разрешают быть тем, кем я, черт побери, являюсь. Я должна следовать определенным правилам и выглядеть определенным образом, действовать определенным образом, говорить определенным образом, только чтобы сделать другого человека счастливым.

Эдвард никогда не просил меня о большем, чем я могла дать. Он позволял мне сказать «нет», хотя был в сто раз сильнее меня.

Он мог бы удержать меня в тот вечер, мог бы удержать меня физически и не дать мне уйти.

Но, как Эдвард никогда не говорил, что любит меня, так он никогда не заставлял меня оставаться с ним.

И только сейчас я, наконец, смогла закрыть дверь перед призраком из моего прошлого.

Включив блендер, я наблюдала, как крошечные ягоды размельчаются и смешиваются с йогуртом и льдом. Я взяла свой сотовый телефон и послала Эдварду сообщение:

Можешь встретиться со мной сегодня вечером после шоу? X

Мне не пришлось долго ждать ответа:

Да. Во сколько начинается шоу?

В 9 вечера. Билет для тебя будет на кассе. Твое место рядом с Джес. Это нормально? X

Да. У нас есть о чем поговорить, Белла.

Последнее сообщение бросило дрожь предвкушения по моей спине.

***

Я сидела за кулисами, нервно настраивая свою гитару, и, наконец, удовлетворенная, сделала глубокий вдох и стала ждать, когда назовут мое имя.

Боже, я хочу сигарету.

Я встала и разгладила свой топ. Это была маленькая черная футболка, с надписью белыми буквами «только рок-н-ролл». Я натянула синие узкие джинсы и черный кожаный ремень. Зная, что буду невероятно нервничать, выбрала вместо каблуков кеды, так как падать плашмя лицом, споткнувшись, было не вариантом.

Я подняла свою челку , и Джес помогла с остальным, закрутив мои локоны, теперь мягко спадающие по спине. Она чуть не убила меня лаком для волос. Мой макияж был прост: темный карандаш для глаз, красная помада и немного пудры и румян, так чтобы огни рампы не прожгли мою кожу.

Возясь с медиатором, я протянула руку и щелкнула им по своим зубам, пока Майк не обернулся и не посмотрел на меня, привлеченный этим шумом. Я адски нервничала, но знала, что Джес была там, и Тайлер тоже.

И Эдвард.

Я чувствовала, что он там, даже отсюда, из темноты. Наше притяжение, казалось, пульсировало в воздухе, пока не стало почти болезненным. Я хотела бежать к нему, прижаться к нему всем телом и никогда не отпускать.

Больше всего я нервничала из-за того, что буду выступать перед ним.

У меня было не слишком много времени, чтобы подумать об этом дольше, так как я услышала, как назвали мое имя. Пока меня представляли, Майк, который сидел на моем обычном месте с наушниками на голове, похлопал меня по спине.

Я несла свою гитару с собой и нервно перекинула ремень через плечо. Попыталась напомнить себе, что выброс адреналина – это хорошо, ведь раньше мне это нравилось. Я улыбнулась аудитории, которая – я знала – была там, но не могла ее видеть, потому что огни прожекторов слепили мои глаза.

Стул стоял перед микрофоном, и я смогла сесть на него, не упав, что должно быть хорошим знаком.

Дыши, Белла.

Чтоб меня, почему я согласилась сделать это снова?

Мои пальцы нашли струны, и я забренчала вступление, которое так хорошо знала, песня увлекла меня. Комок подкатил к горлу, и моя грудь болела, когда я пропела первую строчку в микрофон:

Разбойник, почему ты не образумишься

Аудитория молчала, и, пока я пела, я чувствовала, что они там, слышала их дыхание, их пульс, их пристальное внимание.

Наконец, я сыграла последний аккорд и закончила акапелла (ПП: без сопровождения музыкальных инстументов):

Тебе бы лучше позволить кому-то любить тебя, пока не стало слишком поздно.

Публика одобрительно захлопала, и я услышала свист. Это мог быть только Тайлер. Я улыбнулась и заговорила с аудиторией:

- Привет. Я давно не делала этого. Спасибо.

У меня было приготовлено еще несколько песен, и остальная часть выступления прошла как в тумане. Те пятнадцать минут пролетели одним мгновением, и я почувствовала онемение, когда поклонилась и ушла со сцены.

Майк и Анжела обняли меня, когда я спустилась со сцены.

- Я не знала, что ты можешь это. Ты была удивительна, дорогая! - Анжела сжала мои плечи.

Майк кивнул в знак согласия, и я заметила стоящего в тени Маркуса, его глаза встретились с моими в полумраке.

Он кивнул, и я знала, что это все, что я получу от него. Я чувствовала, что уголки моих губ приподнялись, этого было достаточно.

Я огляделась и наблюдала, как наша команда готовит сцену к следующему выступлению, пока Йорки выключил рампу. Комок снова подступил к горлу, и я поняла, что за последние несколько лет эти люди стали моей семьей. Я выросла здесь, начиная в качестве скромного стажера и продвигаясь по служебной лестнице. Они спокойно терпели мое резкое молчание во время развода, они возились со мной и напивались со мной позже.

Я буду скучать по всем этим людям. По запаху опилок, краски и запаху огней рампы, когда их только погасят. Звукам раздвигающегося занавеса: этот механический шум каким-то образом всегда успокаивает. По рутине: делать так, чтобы все работало как часы, по симфонии мягкой поступи наших каблуков по темной сцене, двигаясь легче, чем артисты балета, укрываясь покровом темноты. По тому, как отпустив всех рабочих сцены по домам, я оставалась последний и закрывала сцену.

Мне нужно было убираться к черту отсюда, пока я не начала плакать за кулисами. Я упаковала свою гитару в футляр, защелка огрызнулась на мои пальцы. Майк перехватил меня прежде, чем я смогла убежать, и попытался вручить мне свою гарнитуру.

- Йорки хочет поговорить с тобой.

Я одела наушники, мое горло по-прежнему саднило.

- Алло?

- Хм, какого хрена, Белла? Ты могли бы быть и немного погорячей?

Я фыркнула в микрофон:

- Да ладно, Йорки.

- Что ты делаешь позже?

- Боже мой, ты когда-нибудь остановишься?

- Белла, ты же знаешь, что я не сдаюсь.

Я закатила глаза:

- Пока, Йорки. Старайся не запачкать спермой панель освещения.

- Пока, Белла. Я буду думать о тебе.

- Хорошо. - Я сняла наушники и передала их Майку.

- Увидимся позже, ребята. Я ухожу.

- Пока, Беллз.

Джес и Тайлер ждали меня и, стоя в стороне, там же был Эдвард. Все мое тело наполнилось теплом. Оно расцвело в моей груди и, как огонь, распаленный бензином, бросилось по моим рукам и ногам. У меня перехватило дыхание, когда я увидела его красивое лицо.

Прежде чем я успела подойти к нему, Джес перехватила меня первой.

- Я так горжусь тобой, Белла Свон.

Я обняла ее, прижимая к себе. Я, вероятно, сжала ее слишком сильно, но она обняла меня так же крепко.

- Боже, Джес. Дай ей вздохнуть, - я видела красивое лицо Тайлера в свете уличных фонарей, и Джес сделала шаг назад. Он был одет в рубашку и галстук, а на Джес было милое маленькое черное платье.

Тайлер обнял Джес.

- ТЫ была хороша, Беллз. Тебе нужно делать это чаще. Ты умеешь общаться с аудиторией.

Я чувствовала, как мои щеки заливает краска.

- Спасибо, Тайлер.

Мы стояли там еще минуту, и я не знала, что еще сказать. Я полностью отдавала себе отчет, что стою на краю пропасти и смотрю через край, собираясь прыгать, и никто не знает об этом, кроме меня.

Я бросила свою сумку и обняла Джес.

- Эй, кто ты такая и что ты сделала с Беллой? - спросила Джес, обнимая меня.

Я с трудом сглотнула:

- Я, хм... позвоню тебе на следующей неделе. Мы должны сходить пообедать или что-то еще.

- Хорошо, милая. С удовольствием. Позвони мне, ладно?

Я кивнула и неохотно отступила от нее, и снова повисло громкое неловкое молчание. К счастью, Тайлер сломал его.

Он обнял Джес и прочистил горло:

- Хорошо. Ну, мы с Джес собираемся еще где-нибудь выпить, если хотите – присоединяйтесь.

Он перевел взгляд с меня на Эдварда, и я покачала головой:

- Нет, я думаю, что нам лучше отправиться домой. Но спасибо, что пришли, ребята. Это много означит для меня.

- Без вопросов, Белла. Ты знаешь это.

Я кивнула, и Тайлер увел Джес вниз по улице, а я наблюдала, как они растворяются в вечернем тумане, пока, наконец, они не исчезли совсем.

Я глубоко вздохнула и повернулась к Эдварду. Его глаза были скрыты за парой очков, он снял их и, свернув, положил во внутренний карман.

Я облизала губы, его глаза следили за каждым моим движением.

Я была первой, кто заговорил:

- Проводишь меня домой?

Он кивнул, и я повернула туда, где был припаркован мой автомобиль. Мы шли бок о бок, не касаясь, и разошлись в разные стороны, когда добрались до гаража, где наши автомобили стояли на разных уровнях.

Эдвард ехал прямо за мной и припарковался у своей подъездной дорожки, пока я нажала на кнопку, чтобы открыть дверь гаража.

Я припарковала Мустанг и накрыла его. Вошла в дом, большинство моих вещей уже в коробках выстроились в гостиной. Раздался короткий стук в дверь.

Я глубоко вздохнула, чувствуя как мое сердце чаще забилось в груди. Это был он. Решающий шаг. Последние минуты моей жизни.

Чувствую, что должна была получше нарядиться по этому случаю.

Я открыла дверь, и он стоял там, так же, как несколько месяцев назад. И я почувствовала, что у меня перехватило дыхание, мое сердце забилось быстрее, когда он шагнул вперед.

Я хотела почувствовать его кожу на моей. Я хотела ощутить его руки на мне. Я хотела почувствовать как он двигается внутри меня.

Его глаза встретились с моими, и он схватил меня, его руки притянули меня к нему за бедра. Он поднял меня, усаживая на себя, и я обернула ноги вокруг его талии. Наши рты столкнулись, скрежеща зубами.

Я задыхалась теперь, когда мой лоб уперся в его лоб. Я снова припала к его губам, таким же жадным до моих губ. Мы целовались не отрываясь, и я едва заметила, как он пнул ногой дверь, и та с грохотом захлопнулась, содрагая стекла в оконных рамах.

Мы оказались на кухне, прежде чем он отпустил меня. Мы начали срывать друг с друга одежду. Моя футболка приземлились где-то рядом с моими ботинками, мои джинсы исчезли. Мои руки торопливо расстегнули его рубашку, стянули ее и бросили на пол. Я расстегнула пуговицу на его ширинке и открыла молнию, толкнула вниз по его ногам брюки и боксеры. Наши губы встретились, языки кружили вокруг друг друга.

Он разорвал мои трусики, ткань с треском разошлась, пока я боролась со своим лифчиком.

- О Боже, я хочу тебя, - рыдала я в его губы.

- Ты моя, ты была слишком далеко от меня.

Его голос, его слова, стянули в узлы все мои внутренности, и я мучительно извивалась, до боли желая его.

Он поднял меня на столешницу, и я развела ноги, ожидая его. Его движения были быстрыми, и я почувствовала, как его член уперся в мой вход, прежде чем он толкнулся вперед. Он наполнил меня полностью, и я вскрикнула от чувств, бушующих во мне.

Он отпрянул, и его пальцы схватили меня за бедра.

- Посмотри на меня, Белла.

Я открыла глаза и попыталась толкнуться своими бедрами, нуждаясь в нем внутри меня, в движении.

Когда мой взгляд нашел его кроваво-красные глаза, они были сердиты, но и ранимы:

- Никогда больше. Скажи это.

- Никогда больше.

Он толкнулся вперед, наполняя меня снова, и я почувствовала его зубы на моей шее, шевеление его губ у моего уха:

- Никогда больше ты не оставишь меня.

Он отстранился, чтобы я могла видеть его глаза, и его голос в гробовой тишине звучал яростно, вторя движениям бедер, когда он погружался и выходил из меня.

- Никогда. Больше. Никогда. Больше. Скажи это.

Я повторяла за ним, и это было проклятие… обет. И я пропала: я почувствовала, как мои мышцы сжимаются, мои ноги оборачиваются вокруг него, мои пятки упираются в его ягодицы, и я кричу в высвобождении. Он нашел свое вскоре после моего, прижимая мои бедра к себе, погребая себя в глубинах моего тела. Я лежала на спине на столешнице, ноги дрожали, тело покрылось потом. Эдвард остался лежать на мне, его лицо упиралось в мою грудь.

Я закрыла глаза, чувствуя насыщение, но почувствовала его руки за моей спиной, поднимающие меня. Я изо всех сил прижималась к нему, пока он поднимался по лестнице. Он нес меня быстрее, чем человек мог двигаться, и вскоре я почувствовала себя в безопасности, обнаженной в своей постели.

Он смотрел на меня мгновение, желваки на его скулах ходили, прежде чем он присоединился ко мне. Но он не прикоснулся ко мне, его темные глаза прожигали меня насквозь.

- Ты ведь понимаешь, почему я ушла, не так ли?

Его глаза смотрели на меня, не мигая.

- Ты даже не дала мне возможности объясниться. Ты ушла не выслушав мои объяснения, которые, я признаю, должен был предоставить тебе.

Повисла пауза, и я ждала, когда он продолжит. Наконец, он сделал это:

- Белла, ты смотришь на эти вещи человеческими глазами, как бы ты ни хотела взглянуть иначе. Ты поймешь лучше, если по-прежнему заинтересована в этой жизни, если это то, что ты хочешь. Карлайл пытался привить мне свой образ жизни, пить из животных, а не из людей. Но каждый инстинкт в тебе будет сосредоточен на жажде человеческой крови.

Его рука потянулась, и он провел линию по моей шее, пуская мурашки по моей коже:

- Кай, мой наставник, учил мне, что люди – это крупный рогатый скот, пища, и не больше. Мы хищники, а ты восхитительная добыча… Но ты другая. Я должен был взять тебя. И как только я это сделал, я уже не мог остановиться, я пристрастился к тебе…

Я старалась не злиться:

- Но чем я отличаюсь от других, которых ты… брал раньше?..

- У нас есть название для того, кем ты являешься для меня. Мы называем это «La Туа Cantante». Это означает, что твоя кровь поет для меня, она взывает ко мне так, как я никогда не чувствовал раньше. Твой запах, твой вкус уникальны для меня одного. Я пристрастился к тебя, Белла, но не только к твоей крови. Некоторые из нас полагают, что аномалия влияния твоей крови на меня делает тебя моей спутницей. Твоя кровь, твой запах – наркотик для меня… - он закрыл глаза, - …создающий бездонный колодец потребности, такой глубокой, что все во мне кричит о том, чтобы убить тебя.

Страх от его слов пронзил мое тело, я не могла сдержать свою реакцию и знала, что он чувствовал это.

- Но я не могу. Я не могу убить тебя. Я говорил правду, когда сказал тебе, что ты владеешь мной так же, как я должен обладать тобой. Я хочу чтобы ты была моей – навсегда, Белла.

Его темные глаза открылись и пронзили меня, его слова проникли мне под кожу.

Сейчас был мой ход, моя очередь, и пришло время, чтобы запечатать мое решение, произнеся его вслух:

- Я хочу быть твоей навсегда, Эдвард. Я хочу, чтобы ты был моим.

Его тело прижалось ко мне, доминирующее и излучающее мужскую силу, но так подходящее моим мягким изгибам, когда его губы опустились на мои, бормоча:

- Да, Белла.

Я провела рукой по его мускулистым стальным рукам, его кожа была холодной под моими прикосновениями. Я хотела исследовать его, прикоснуться к каждой его клеточке.

Его губы втянули мою нижнюю губу, и я гладила его сильную шею. Наши ноги сплелись, его поцелуи переместились к моему горлу. Мои пальцы запутались в его мягких волосах, и он слегка прикусил местечко, где бился мой пульс, посылая дрожь по моему телу. Я выгнулась под ним, его бедра оказались прижаты у меня между ног. Я потерлась о него, и знала, что он почувствовал, какой влажной я была.

Его руки скользнули по моему телу, и он втянул мочку моего уха в рот в то же момент, когда его пальцы скользили по моим уже тугим соскам. Я ахнула, когда его пальцы слегка ущипнули возбужденную плоть. Он осыпал поцелуями мое горло, пока я не почувствовала его зубы на моей ключице.

Он сжимал мою грудь, разминая ее, пока не склонил свою темную голову, перемещаясь ниже и кружа губами вокруг одного из сосков. Он дразнил меня нежными поцелуями прежде чем с рычанием захватить изнывающий сосок губами.

- Эдвард!

Его язык кружил и глубоко втягивал его, доводя меня до головокружения, я непроизвольно выгибала спину навстречу его ласкам. Другая его рука продолжала сжимать мою вторую грудь, и вдруг он оторвался и втянул другой сосок в рот.

Он снова зарычал, издавая глубокий грохочущий, чистый дикий звук, вибрирующий надо мной, и я еще сильнее выгнулась, изнывая от необходимости быть ближе к нему. Мои бедра сжались вокруг его ног, зажатых моими ногами, и я плотно прижалась к мощным мышцам его бедер.

Его губы снова пустились в путь по моему животу, и он накрыл меня собой, располагаясь между моих ног. Я оказалась на спине, и его голова спустилась к моим бедрам. Он покусывал нежную кожу на внутренней стороне моего бедра, не до крови, но достаточно, чтобы я задохнулась.

Его глаза кратко встретились с моими, и волнение захлестнуло меня. Он повернулся к нежной плоти между моих ног, и я почувствовала его язык, протяжно скользнувший вдоль складочек, прежде чем он лизнул жестче и они раскрылись под давлением его языка, открывая слишком чувствительные нервные окончания.

Мои руки сжали в кулаки простыню, когда он накрыл своим ртом мою суть, впиваясь своими губами, лаская языком, нажимая им на мой клитор.

Думаю, что я закричала, возможно, это могло быть его имя, это могло быть что угодно, когда его рот творил восхитительные вещи для меня. Я чувствовала, что мои ноги начинают дрожать, когда его язык стал двигаться быстрее, и я застонала, почувствовав два пальца, скользнувшие в меня.

Я балансировала на гребне волны, и его пальцы и губы подталкивали меня все ближе и ближе к краю, низ живота свело, и словно по спирали все быстрее и быстрее пускало пульсацию к эпицентру моего удовольствия.

Я была близко, на пороге, будто солнечный свет слепил мои закрытые веки, и мои кулаки порвали дорогие простыни, когда он остановился и коснулся меня языком в последний раз, и его пальцы исчезли.

Я открыла глаза и вздохнула, собираясь спросить его, что случилось, но была накрыта его телом, его губы напали на мое горло, и он наполнил меня собой полностью. Полностью.

Его бедра двигались, и я попыталась ответить ему, прижимая его ягодицы своими ногами, толкая его глубже. Его губы не покидали мою шею, он рычал снова и снова, медленно заполняя меня. Звук наших сталкивающихся тел, мои стоны и шелест простыней заполнил воздух.

Он стал двигаться быстрее, меняя ритм, но плотно прижимался ко мне, и я ощущала себя, будто подключенной к нему, будто я заставляю его излучать легкое свечение, как будто я была способна на это снова. Я чувствовала подступающие спазмы оргазма, дрожь и вибрацию от всего этого. И прежде чем мои мысли ускользнули от меня, я зацепилась за одну и озвучила ее вслух:

- Измени меня, Эдвард. Сделай меня своей.

EPOV

- Измени меня, Эдвард. Сделай меня своей.

Я зарычал у ее горла:

- Ты всегда была моей. Ты. Будешь. Моей. Bсeгда.

И я укусил ее, действительно запустил в нее свои зубы и почувствовал, как содрагается в оргазме ее тело, и позволил ее вкусу проникнуть в мой рот, а моему яду по-настоящему закрепиться в ее крови.

Она закричала в экстазе, а я продолжал двигаться внутри нее, пока не потерял себя.

Я нашел свой путь обратно к ней и лизнул ее рану. Она стала тихой под моей лаской, ее ноги дрожали, когда я вышел из ее тела. Я укусил ее запястья, пуская больше яда, и в другие места, пока не удостоверился, что его достаточно в ее теле, чтобы изменить ее.

Отступив, оставляя ее в постели, я пошел вниз по лестнице, чтобы найти свои брюки. Я вернулся наверх и упаковал сменную одежду для нее, найдя в шкафу некоторые ее вещи. Я перекинул сумку через плечо и взял Беллу на руки, прижимая к своей груди.

Я не хотел оставлять ее здесь, на другой стороне улице, в моем собственном доме было бы безопаснее.

Так мы оставили ее мир позади, и каждый мой быстрый шаг уносил ее в мой мир.

Перевод: RS-online
Редактура: Нотик