Глава 19

- Эдвард, я знаю КТО ты, пожалуйста, нам нужно поговорить.

Мои неуверенные слова повисли в воздухе. Никакого сотрясения земли, раскатов грома и прочих неприятных природных катаклизмов, сопровождаемых в сказках снятие заклятья. Полуночную тишину дома не нарушало даже тиканье часов, они были электронными, в звенящем вакууме пустоты отчётливо слышались лишь частые удары моего сумасшедшего сердца и неровность тяжёлого дыхания.

- Вот и поговорили, - пробубнила я, - резко выключая свет и откидываясь на подушку. Я злилась на Джейкоба Блэка, вдолбившего мне эти сказки о вампирах, на себя за то, что поверила старинным квиллетским бредням, передающимся из поколения в поколение и на Эдварда Каллена, которого я так боялась увидеть, но всё же желала, чтобы он каким-то чудным образом оказался сейчас в моей комнате.

Для чего? Вот этого я не знала, или не давала возможности мыслям оформиться в более чёткую словесную форму. Потому что страх оказаться перед фактом, что близость с Эдвардом Калленом необходима мне физически, как кислород лёгким человека, грозил свести окончательно с ума мою и без того задурманенную голову.

Я аккуратно, словно боясь пораниться, стала по крупицам собирать осколки мыслей, чувств и тайных желаний. Мелкие детали, робкие жесты, интерес, тщательно спрятанный за равнодушием переменчивых глаз - всё это потихоньку складывалось в одну большую картину, не законченную, но вполне сформировавшуюся, слепленную из моих раздумий.

И это понимание, внезапное озарение, пронзившее моё сознание, словно электрическим током, заставило моё тело покрыться липким холодным потом.

- Эдвард, - застонала я, - пожалуйста!

Я лежала под одеялом, зажмурив глаза и укрывшись с головой, дрожа всем телом и беспрестанно всхлипывая. Мне необходимо было излечиться от этой зависимости – знать, что он рядом, видеть напряжение меняющихся глаз, чувствовать его присутствие, сулящее безопасность.

Но, как это сделать? Самое простое решение – удрать. Сбежать из чёртового дождливого городишки в солнечный Джексонвиль, взять деньги у Эсме Каллен за дом, окончить школу, поступить в колледж, зажить нормальной жизнью восемнадцатилетней девчонки, завести отношения с каким-нибудь парнем. Только подальше от Форкса, старинных легенд, вампиров, оборотней и Эдварда Каллена.
Я уснула, так и не высунув носа из-под одеяла.

Понедельник – день тяжёлый. Только не в моём случае. Я ехала в школу с надеждой, что за выходные в мёртвом болоте под названием Форкс произошло какое-нибудь из ряда вон выходящее событие, и горячо обсуждаемые «мораль и непристойное поведение» Изабеллы Свон отойдут на второй план.

Не знаю, то ли я стала меньше обращать внимание на перешёптывания за моей спиной, то ли потихоньку начал вырабатываться иммунитет на едкие замечания Лорен, то ли действительно появилась новая сплетня, но день начался довольно спокойно. Первые пары я сосредоточенно слушала преподавателей, отвечала на вопросы и записывала лекции, абстрагируясь от внешнего мира. Даже ланч не вызвал привычного трепета в моём теле. Я набрала поднос еды и уверенно направилась к дальнему столику, усаживаясь спиной к студентам.

- Бэлла? – тихий голос Анджелы вернул меня в реальность бытия.

Анджела неуверенно переминалась с ноги на ногу, стоя у моего столика:

- Можно присесть?

- Зачем спрашиваешь? Конечно, можно, - улыбнулась я. Признаться, я не ожидала, что Анджела присоединится ко мне, но втайне надеялась, зная, что ей очень тяжело выслушивать всю ту грязь, что льют сейчас на меня Лорен и Джессика, - присаживайся, - предложила я.

Она поставила свой поднос на стол, уселась на стул, весь её вид выдавал смущение.

- Андж, - я пожалела свою слишком порядочную подругу, вынужденную мучиться угрызениями совести, - не надо, прекрати, я в порядке и рада, что ты снова со мной.

Она улыбнулась:

- Уф, Бэлла, ты не представляешь, как это было тяжело!

- Представляю, - ответила я, и горечь в моих словах задела мою подругу, она покраснела, окончательно смутившись и вжав голову в плечи, - что нового? – я попыталась исправить положение, задав совершенно будничный вопрос, пытаясь хотя бы частично вернуть старые времена.

- Я умираю от скуки, мама увезла близнецов к бабушке в Сиэтл, теперь дома тихо, - пожаловалась Анджела.

Я знала, как Андж любила своих младших братьев, забота о них совершенно не тяготила её. Почему-то, глядя на их дружеское общение, я легко могла представить Анджелу Вебер взрослой замужней женщиной, воспитывающей своих собственных детей, занимающуюся домашним хозяйством и ждущую с работы любимого мужа. Кажется, судьба некоторых людей предсказуема с их рождения. Так было с Анджелой.
А что со мной? Какова моя судьба? Я никогда не задумывалась о будущем. Да, что там говорить, я с трудом себе представляла, чем конкретно хочу заниматься после окончания колледжа. А уж если совсем честно, я даже не знала, какую специализацию выбрать.

Девушка на перепутье.

Я усмехнулась своим мыслям.

- Андж, скажи, а ты уже решила, куда будешь поступать?

- Да, - почему-то она совсем не удивилась моему вопросу, видимо, для неё он был актуальным в данный момент, - в колледж в Сиэтле, хочу стать бухгалтером, - спокойно ответила она, - а ты?

- Думаю ещё, - вздохнула я, - наверное, это будет учебное заведение Аризоны, в крайнем случае, Флориды, - я театрально поёжилась. Что это? Я неосознанно готовлю пути к отступлению?

- Хочешь вернуться в тёплые края? – добродушно рассмеялась Анджела, - тебя можно понять, - кивнула она, соглашаясь. Потом задумалась, видимо, размышляя над корректностью вопроса, - как у тебя с работой, Бэлла?

- Нормально, - тихо пробормотала я, увидев приподнятую бровь Анджелы, попыталась ответить максимально честно, - кручусь, верчусь, убираю, но платят неплохо.

Остаток ланча прошёл за ничего не значащими разговорами, по которым, признаться, я уже соскучилась. Мы с Анджелой болтали о пустяках и расстались у входа в главный корпус. Она пошла на испанский, а я побежала на парковку, чтобы забрать из машины свеженький осенний букет для выставки, который, по-моему, получился просто великолепным.

Мистер Баннер предложил оставить его пока в классе:

- Грех прятать такую красоту, Бэлла. А ты молодец, - похвалил он.

И только усевшись за парту, я вспомнила, что сижу теперь не одна. Хорошее настроение вмиг улетучилось, сменившись гремучей смесью из горечи, тоски, ожидания и страха. Мои колени затряслись, а тело покрылось липким потом, когда я, уставившись в парту, и не в силах поднять глаз, вслушивалась в звуки отодвигаемого стула. Вот на стол легла тетрадь с конспектами, а сверху расположились две бледные руки, держащие в изящных пальцах шариковую ручку.

Сердце привычно заколотилось, а от шума в ушах закружилась голова.

Но тянуть с этим дальше не имело смысла, поэтому превозмогая страх и стыд, я чуть повернула голову в сторону Эдварда Каллена:

- Эдвард, - я видела, как напряглись руки, сжимавшие ручку, - прости меня, я…, - ох как же тяжело! – я не знала, что это Эсме, - я судорожно сглотнула, - я услышала фамилию «Каллен» и подумала, что это ты… Пожалуйста, прости меня, - выдохнула я.

- Я понимаю, - ласкающий слух шёпот лёгкой волной окатил моё тело, побежали мурашки, - ничего страшного.

И всё? Ничего страшного? «Я понимаю»? Ни черта ты не понимаешь, Эдвард Каллен, ты даже головы не повернул в мою сторону! Я ночами не сплю, мучаюсь, извожусь, разрывая сердце на мелкие клочки! Ничего страшного?

- Эдвард, ты хочешь, чтобы я уехала? – моя злость выбросила в кровь порцию адреналина, подхлестнувшего заплетавшийся язык: каждое слово я произнесла отчётливо и жёстко.

- Я? – кажется, он не на шутку удивился, повернув голову в мою сторону, он смотрел на меня удивлёнными янтарными глазами, его брови взлетели вверх, а идеальные губы изогнулись в полуулыбке, - а ты?

Этот его взгляд заставил меня оцепенеть, я снова почувствовала себя подопытным кроликом, которого гипнотизирует сногсшибательный и уверенный в своей неотразимости удав. Краска моментально прилегла к моим щекам. Его ноздри чуть затрепетали, нос сморщился, словно от дурного запаха, а рот искривился. Я с трудом отвела глаза от этого прекрасного лица.

Зачем, спрашивается, мучилась? И так всё понятно!

В это время мистер Баннер обратился ко мне с вопросом, которого, я естественно, не слышала. Я глубоко вдохнула, попросила его повторить вопрос и ответила. Кажется, правильно, потому что преподаватель утвердительно кивнул и переключился на других учеников.

Я выдохнула. Но момент был упущен.

Через несколько минут прозвенел звонок, и мне только и осталось, как наблюдать спину уходящего Каллена.

Хорошо, что следующим уроком была физкультура, можно было выкладываться по полной, не давая возможности мозгам шевелиться. Я так увлеклась, что не заметила, как ко мне подошла Нэнси Стюарт, капитан местной команды черлидеров, предлагая мне пополнить ряды группы поддержки бейсбольной команды школы. Я вежливо отказалась, сославшись на занятость, многословно похвалила её девушек, мило улыбнулась и пошла переодеваться.

Сюрприз поджидал меня в женской раздевалке. Джессика Стенли и Лорен Мэллори с тщательно отрепетированной речью обратились к общественности:

- Мисс невинность города Форкс отвоевала домик? – Джессика осклабилась, - и, кто же это выкупил твой дом, чтобы ты могла в нём принимать по вечерам парней?

Интересно, это старшая Стенли науськала Джессику или у младшенькой с детства сохранилась привычка подслушивать взрослые разговоры? В любом случае, я вздохнула с облегчением: мистер Лейцман сдержал обещание, никто в городе не знает, что Каллены имеют какое-то отношение к покупке дома.

- Не твоё дело, Джессика, - я прорвалась мимо неё к выходу.

В клуб я приехала довольно рано. Работы в понедельник у меня не было, поэтому я переоделась и стала отрабатывать движения. После получасового разогревания мышц я, неожиданно для себя, впорхнула на пилон и выполнила все сложные элементы, которые до этого у меня никак не получались. Тело больше не болело, наоборот, оно словно стало жить своей жизнью, парящей и невесомой. Я плавно сползла вниз головой, встала на руки и развела ноги в шпагате, касаясь пилона только копчиком, потом свела ноги вместе, обхватила шест внутренней стороной бедра, взялась правой рукой за пилон, аккуратно переместила себя в вертикальное положение.

- Очень неплохо, я бы сказала, замечательно, Бэлла! – мисс Молли как обычно появилась тихо и незаметно, - отличный результат, - похвалила она.

- Спасибо, - ответила я, задыхаясь, работать на пилоне довольно тяжёлое занятие, я пыталась отдышаться.

Не знаю, что на меня нашло, но я представила, что после тренировки мне придётся возвращаться в одинокий дом, чтобы остаться наедине со всеми своими проблемами, ужаснулась этой мысли и выпалила:

- Я хочу танцевать, мисс Молли!

- Что? – мисс Молли даже не удивилась, мне показалось, что она переспросила потому, что подумала, что ослышалась, - Что ты сказала, Бэлла?

- Я хочу танцевать, возьмите меня статисткой.

Она пристально посмотрела на меня, лучики-морщинки разгладились, в тёмных глазах полыхнул стальной огонёк:

- Нет!

Она почти выкрикнула это слово, потому что оно эхом разнеслось по пустому залу.

- Ну-ка, идём! – она жестом указала следовать за ней. Мы прошли в один из приват-кабинетов, она включила свет и буквально толкнула меня в глубокое кожаное кресло, сама же присела напротив.

- Послушай, Бэлла, я долго живу на свете, - начала она, а я застыла, глядя на неё во все глаза, не в состоянии отойти от шока на её реакцию, - все женщины делятся на три типа. Первый – «бабочки», порхающие от одного мужчины к другому, потому что элементарно не могут их, то есть мужиков, удержать. Второй – «злюки», вечно завидующие первым, потому что стараются сохранить видимость приличия, разъедаемые изнутри гнилой завистью ко всем и вся. Так вот, если я позволю тебе танцевать сейчас, из тебя выйдет только злобное, завистливое и несчастное существо. А я хочу, чтобы ты принадлежала к третьему типу – просто счастливых женщин, думающих о будущем, но и наслаждающихся настоящим.
Понимаешь?

Я молча кивнула.

- Всё так плохо? – мисс Молли спросила с такой нежностью, словно она была любящей матерью, а я её единственным ребёнком.

- Да, - прошептала я, прикрыв глаза, чтобы не разреветься.

Она подошла ко мне, уселась на подлокотник кресла, одной рукой обняла меня и прижала к себе:

- Ох, Бэлла, даже если любовь несчастная, это всё равно любовь! Не превращай её в ненависть и злость, не разменивай на мелкое блядство, просто позволь себе быть счастливой, - она поцеловала меня в висок и утешающее похлопала по плечу, - слышишь?

- Спасибо, мисс Молли, - выдавила из себя я, сдерживая слёзы.

- Ну-ну, не плачь, дорогая. Поезжай-ка домой, Бэлла, - она помогла мне подняться с кресла и повела к выходу, - а танцевать ты будешь, когда поймёшь, что это не на зло, не вопреки, а потому, что ты этого хочешь ну и, - она тихонько добродушно рассмеялась, - когда я разрешу! Поняла меня???

Всю дорогу от Порт-Анджелеса я обдумывала то, что сказала мисс Молли. Я ехала медленно, торопиться мне было некуда. Поэтому в паре километров от Форкса я остановилась, заглушила мотор и вышла на улицу, присела на подножку пассажирской двери и уставилась в тёмный лес. Синие сумерки позднего вечера отливали сгущающейся тёмнотой, воздух был свежим и удивительно тёплым, каким он бывает только перед грозой. Чёрная туча медленно ползла в сторону Форкса, обещая излиться затяжным дождём.

Я смотрела ей вслед, пытаясь определить, сколько времени понадобиться ей, чтобы накрыть городишко. Может, оно и к лучшему, что я не поехала домой? Во время грозы миссис Маршал вряд ли будет шпионить за мной, вынужденная покинуть боевой пост, и завтра школа будет не в курсе, во сколько и с кем я вернулась в дом.

Чёрт бы побрал этих сплетниц, этот город и мою никчёмную жизнь!

Я прислонилась головой к металлической дверце и дала волю слезам.

Это не была истерика, рыдания не душили меня, это были редкие, но жгучие слёзы, оставшиеся, ещё не выплаканные за последние две недели.

Тишину безлюдной трассы разрушил плавный звук подъезжающего автомобиля. Машина встала прямо за моей, водитель не выключил ближний свет. Я приподнялась с подножки, прикрыла глаза рукой от резкого света. Хлопнула дверца и передо мной из ниоткуда возник Эдвард Каллен. Я не видела его лица, мешал слепящий свет, я могла лишь различить его силуэт.

- Бэлла? С тобой всё в порядке? Что случилось? Почему ты плачешь? – он практически забросал меня вопросами, но сам не сдвинулся с места. В его голосе было столько участия, сочувствия, даже нежности, что мне захотелось вот прямо сейчас, сию минуту быть ближе.

Я сделала неуверенный шаг навстречу и, конечно же, оступилась, моя левая нога сползла вниз по насыпи края дороги, я чуть не упала. И упала бы, если бы он не подхватил меня своими сильными руками. Он крепко держал меня под локти, и меня охватило такое чувство безусловной «правильности» этого момента, словно я всю жизнь ждала именно этого. Почти не соображая, что делаю, я вцепилась мёртвой хваткой в воротник его куртки, прижалась лбом к его груди и, почти задыхаясь от нахлынувшего на меня приятного умопомрачительного аромата, исходившего от него, прошептала:

- Эдвард…

Источник: http://robsten.ru/forum/35-573-1