Беззаветно. Глава 15. Начать сначала. Часть 1

- Эдвард?

- Включи свет, пожалуйста.

Уронив на пол туфли, я нашла в темноте выключатель. На какое-то мгновение яркий свет ослепил меня, но когда способность ясно видеть вернулась ко мне, я увидела, что Эдвард уже занял вертикальное положение и жестом приглашал меня присоединиться к нему.

- Так ты не спал все это время? – уточнила я, не двинувшись со своего места.

Ничего не говоря, он просто кивнул, сверля меня взглядом. Он знал.

- И ты все слышал?

- Да.

- Что ты имел в виду, сказав «я знаю»?

- Почему бы тебе не присесть? – Он снова указал на кровать, пододвигаясь и похлопывая по матрасу рядом с собой.

- Я… мне и здесь нормально.

Я все равно не смогла бы спокойно сидеть рядом с ним. Мое сердце ухало в груди. Я пришла сюда с твердым намерением рассказать о ребенке, но увидев, что он спал, решила, что у меня есть еще немного времени. Сейчас же ему все известно, и нам придется разобраться с этим вопросом, как и с другими нерешенными проблемами.

- Ты знал? – не веря своим ушам, переспросила я. Мой животик был едва заметен, и я считала, что хорошо его скрывала.

- Белла, я врач, который проходил практику в отделении акушерства и гинекологии, прежде чем остановить свой выбор на общей хирургии, и легко могу распознать физиологические признаки. К тому же, были и другие знаки. - Он одарил меня многозначительным взглядом.

- Знаки?

- Раньше ты любила выпивать чашку кофе после ужина, но я ни разу еще не видел, чтобы ты пила кофе во время своих визитов сюда, и если ты пьешь какой-нибудь напиток, он всегда без кофеина. Ты отказалась от сэндвича с индейкой и сыром бри, когда в прошлую субботу моя мама принесла их нам на обед, несмотря на то, что это твой любимый. И потом, либо ты отказалась от своей привычки сгрызать ногти под корень, либо они отрастают необыкновенно быстро. Кроме того, когда ты сидишь, то обхватываешь низ живота и поглаживаешь его большими пальцами. И порой у тебя появлялся этот отсутствующий взгляд, особенно когда мы гуляли по парку, и ты видела детей других пациентов.

Я забыла, каким проницательным человеком был Эдвард. Это качество позволяло ему быть отличным доктором, но раздражающим другом и мужем.

- Как давно ты знал и почему ничего не сказал?

Он пожал плечами и уставился на свои руки.

- Я надеялся, что ты сама скажешь что-нибудь. Чтобы я не волновался.

- Волновался? Зачем тебе переживать по поводу моей беременности? Это тебя беспокоит или что?

Резко вскинув голову, он внимательно изучал меня.

- Нет, вовсе нет! Наоборот. - Улыбнулся он той самой смущенной и соблазнительной улыбкой, которую я так сильно любила. Прошло очень много времени с тех пор, как я видела ее в последний раз. Я улыбнулась ему в ответ.

Затем он снова склонил голову и начал бормотать:

- Я просто не был уверен в том, что … что…

- Что он твой?

Робко взглянув на меня, он утвердительно кивнул.

- Меня больше интересует, почему ты не сказала мне?

- Я сказала… вроде как.

Он пождал губы.

- А если бы я спал, сколько бы еще времени ушло, чтобы ты сообщила мне об этом? Тебе не кажется, что я имел право знать?

- Как и я имела право знать, что состояние здоровья моего мужа ухудшалось? И что у меня должен был быть шанс находиться рядом с ним и поддерживать? Тебе так не кажется?

- Белла, это не…

-Справедливо? А то, что ты сделал со мной – справедливо?

- Я сказал, что мне ужасно жаль.

- И после этого предполагается, что все снова станет хорошо? Что это сотрет все те месяцы, когда я думала, что ты ненавидел меня, и что наш брак ничего не значил для тебя?

- Я уже все объяснил тебе, - повышая голос и нахмурив брови, ответил Эдвард. Он свесил ноги с кровати и встал. – Ты знаешь, что это неправда. Я запутался и совершил ошибку!

Он сделал шаг вперед, а я шаг назад, сама не зная, почему это делаю.

Эдвард остановился в замешательстве, очевидно шокированный моей реакцией.

- Ошибку!? - прицепилась я к слову. – Забыть забрать вещи из химчистки по дороге домой – это ошибка. Согласиться на ночную смену в день, когда у тебя назначено свидание – это ошибка. Забыть купить открытку на день рождения – это ошибка. Но лгать своей жене, отталкивая ее на протяжении целого года, а потом развестись с ней и бросить все, как будто это ничего не значило для тебя – это немного больше, чем просто ошибка, Эдвард!

Если до этого он был раздражен и терял терпение, то после моих слов его настроение резко изменилось. Его тон оставался напряженным, но плечи опустились, а на лице легко читались тревога и страх.

- Мы можем просто оставить это в прошлом и двигаться дальше? Я имею в виду, у нас ведь будет ребенок.

В моих словах продолжал сквозить гнев.

- А что произойдет, когда ребенок родится, а ты решишь, что тебе снова становится хуже? Ты опять собираешься просто бросить меня… бросить нас?

- Что?! Нет! Я хочу быть рядом с тобой… и нашим малышом.

- Но что будет, если ты посчитаешь, что слишком болен, чтобы находиться рядом, и снова захочешь оградить и защитить меня? Защитить нас? Я не позволю тебе снова поступить так. Не со мной… или с нашим ребенком.

- Я не сделаю так. Я хорошо усвоил этот урок.

- Неужели? – скрестив руки на груди, спросила я. – И в чем же он состоял?

- Белла, ты знаешь, что я имею в виду, - обиженно произнес он, закатывая глаза.

- Нет, мне любопытно. Что именно ты вынес из этого урока? У тебя нет ни малейшего представления, что со мной сделал твой уход. Это практически уничтожило меня. Но несмотря ни на что, по звонку Элис я бросила все и приехала, чтобы быть рядом с тобой, а в ответ получила лишь то, со мной обращались как с дерьмом.

- Я никогда не просил Элис звонить тебе! Я не хотел даже, чтобы ты была рядом в тот момент! – взвыл он.

Весь воздух в одно мгновенье покинул мои легкие. Я чувствовала себя, словно меня окатили ушатом воды. Гнев, пылавший во мне, сменился уже столь знакомой мне болью. Он не хотел, чтобы я приезжала. Я закусила губу, чтобы не зареветь.

- Белла. - Покачав головой, он сделал шаг ко мне, а я снова шаг назад, прижимаясь спиной к стене. – Я совсем не это имел в виду. - Попытался разуверить он, разговаривая со мной нежным голосом, словно укрощая дикое животное.

Он медленно приближался ко мне, пока его босые ступни не коснулись моих.

Я старалась не смотреть ему в глаза, боясь, что не смогу сдержать своих слез.

- Хей, - прошептал он. – Прости меня. – Он провел рукой по моим волосам, но я уклонилась от этой ласки.

- Нет! - Возглас, что вырвался у меня, больше был похож на всхлип, чем на протест.

Затем он обхватил мое лицо своими ладонями и наклонился ближе. Я зажмурилась и еще сильнее впилась зубами в свою нижнюю губу. Его дыхание рядом с моим ухом было теплым, но, тем не менее, вызвало у меня дрожь.

- Я не хотел, чтобы ты видела меня в таком состоянии. По моему извращенному мнению, таким образом я спасал тебя от того, чтобы ты видела, как я умираю.

У меня вырвался стон, мне претило слышать о его вероятной смерти.

- И то, как я обращался с тобой – непростительно. Ты заслуживаешь лучшего… намного лучшего человека, чем я.

Поморгав, я медленно открыла глаза и позволила себе прямо взглянуть на него. Усталыми и полными раскаяния глазами Эдвард смотрел на меня. Он зажмурился и уперся своим лбом в мой.

- Хоть я не заслуживаю этого, пожалуйста, скажи, что ты дашь мне шанс все исправить, доказать тебе, что я никуда не собираюсь исчезать.

Упершись руками ему в грудь, я вынудила его отстраниться.

- Даже не думай этого делать: прошептать сладкие слова и притвориться, что все наладится.

Он открыл рот, приготовившись возражать, но я не дала ему такой возможности.

- Нет, позволь мне закончить! Ты отказался от меня, Эдвард. Ты сказал, что не любишь меня и заставил сомневаться в том, любил ли ты меня вообще когда-нибудь.

- Белла, ты просто не можешь поверить…

- Я сказала: Дай. Мне. Закончить!

Смиренно потупив глаза, он кивнул, чтобы я продолжала.

- Ты все решил за меня, даже не посоветовавшись. Мы были одним целым, а ты украл у меня право исполнить мою брачную клятву и лишил возможности быть со своим мужем «в печали и радости, в болезни и здравии». И передал эту привилегию Кармен.

Он вскинул голову, не ожидая таких слов.

- Это не то, что…

Я подняла руку, останавливая его.

- Прибереги это. Я верю тому, что ты сказал, что между вами нет никаких романтических отношений, но простой факт заключается в том, что она была рядом с тобой, потому что ты позволил ей это. Ты отдал ей право, которое принадлежало мне. – Я сердито стерла слезы, катившиеся по моим щекам. – И это… это предательство ранит больше, чем то, что ты бросил меня. Ты прав, я заслуживаю кого-то лучше, чем ты.

Произнеся эту тираду на одном дыхании, я остановилась, чтобы сделать вдох. Моя грудь тяжело вздымалась, а я дрожала, пытаясь подавить рвущиеся наружу рыдания. Наконец-то, я озвучила свои мысли, которые разъедали мою душу в самые мрачные моменты на протяжении последних нескольких недель. Оставив меня, он забрал с собой мое сердце, мою веру в себя, мою способность доверять другим. Несмотря на то, что он вернулся, эти утраченные чувства было не так просто взрастить вновь.

Я не могла дышать, осознание тяжести того, что я только что сказала, ударило меня словно мячом.

Неужели все кончено? Неужели нас больше нет?

Комната наполнилась зловещей тишиной, которую нарушали только мои редкие всхлипы, вырывающиеся откуда-то из глубины груди. Я втягивала воздух сквозь сомкнутые зубы, дрожа и стараясь подавить приступ гипервентиляции.

В конце концов, я подняла голову и обнаружила, что Эдвард все еще стоял напротив меня с опущенными плечами, прижав кулак к губам и сдерживая собственные рыдания.

Слезы струились по его лицу, в то время как он делал быстрые тяжелые выдохи через свой кулак снова и снова.

Наши взгляды встретились, и мое истерзанное, кровоточащее сердце разорвалось при виде картины, открывшейся передо мной.

Словно почувствовав мою уязвимость, он сократил дистанцию между нами, загоняя меня снова в ловушку у стены. Он поднял руки и дрожащими длинными пальцами потянулся к моим, безвольно болтавшимся вдоль тела. Взяв мои ладони и переплетя наши пальцы, Эдвард так сильно сжал их, что стало больно.

Я уставилась вниз: на наши руки и сплетенные пальцы. Он склонился ближе ко мне, но я была не в силах поднять глаза – мне не вынести боль, исказившую его лицо.

- Я знаю, что все испортил. Я знаю. Я просто хочу исправить то, что натворил. Я всегда буду принадлежать тебе, что бы ни случилось. И я всегда был твоим. Это никогда не менялось.

Он остановился и погладил тыльную сторону моих ладоней своими большими пальцами, выводя успокаивающие круги. Он глубоко вздохнул и оставил легкий поцелуй у меня на лбу, прежде чем склониться еще ниже и прошептать мне на ухо:

- Я просто хочу вернуть тебя назад, вернуть нас. Пожалуйста… пожалуйста.

Теплота его слов, пока дыхание ласкало мою шею, вкупе с его желанием и искренними мольбами рушило броню, в которую я заковала свое сердце.

Он отпустил мои руки и взял меня за подбородок, мягко вынуждая меня посмотреть на него. Сопротивляясь, я прижалась лицом к его плечу, избегая встречаться с взглядом этих глаз. Однако вместо этого я почувствовала, что он оседает, и увидела, что он встает передо мной на колени. Он умоляюще смотрел на меня снизу вверх, снова и снова повторяя «пожалуйста».

Обняв меня за талию, Эдвард уткнулся лицом мне в живот, продолжая свою литанию (п.п.: молитва, которая читается или поётся во время службы; содержит многократные просьбы и обращения к Богу).

Мои плечи подрагивали от тихих всхлипов, слезы катились по щекам, и я тоже опустилась на колени – в его объятия. Он с силой прижал меня к себе: каждый дюйм наших тел соприкасался друг с другом впервые за долгие месяцы. Мои страхи вырвались наружу, и я оставляла их на его лице в виде поцелуев.

- Мне так страшно, так страшно, - шептала я в его кожу, легко касаясь при каждом слове уголка его губ.

- Мне тоже, - признался он, точно также возвращая слова поцелуями. Затем он выпустил меня из своей хватки, чтобы притянуть мое лицо к себе и прильнуть к моим губам по-настоящему. Это был нежный, простой и абсолютно неторопливый поцелуй. Он разорвал его и уперся своим лбом в мой. – Я тоже напуган: тем, что могу умереть, что могу потерять тебя. Я не хочу умирать.

- О, Эдвард, не говори так! – заплакала я, сжимая в руке его рубашку. – Ты не умрешь! Ты должен жить. Ты должен, пожалуйста. Ты обязан. Если не ради меня, то ради своего малыша.

- Хей. - Его голос обрел твердость и уверенность. – Посмотри на меня. – Он подождал, пока я не открыла свои глаза, и продолжил: – Это всегда было для тебя. Все для тебя. Ты спросила, какой урок я извлек? Так вот: теперь я знаю, что независимо от того, осталось мне четыре месяца или четыре года, или сорок лет – я не хочу провести свою жизнь без тебя. Больше никогда. Даже не смотря на то, что я облажался, это все было только ради тебя, и, если ты позволишь мне, я проведу остаток своей жизни, доказывая тебе это.

Непрошенные, но любопытные мысли возникли в моем затуманенном после всех этих эмоций мозгу. Хотя мне жуть как не нравилось задумываться об этом, но я постоянно спрашивала себя, как долго продлится его жизнь. Я не могла просто так, словно невзначай задать этот вопрос, но его тоже было необходимо обсудить.

- Итак, хм, как… как идет твое лечение?

Он улыбнулся, все еще держа мою голову в своих руках и водя большими пальцами туда-сюда по моим щекам.

- Хорошо, действительно хорошо. Если все пройдет удачно, то уже завтра я смогу отправиться домой после последней процедуры.

- Прошло только три недели, я думала, что ты говорил о шестинедельном курсе, - вскинув бровь, спросила я.

- Все выглядит достаточно хорошо, так что я смогу завершить курс на амбулаторной основе дома.

- Дома?

Его руки медленно скользнули вниз по мои щекам, шее, ключице, пока не остановились на плечах. Он слегка сжал их перед тем, как подняться и потянуть меня за собой.

- Ну, если ты не против, то я бы хотел обосноваться здесь - в Атланте, поближе к тебе и больнице.

- Для этого тебе не нужно мое разрешение.

- Да, я знаю, но я не хочу оставаться здесь, если ты не хочешь, чтобы я был рядом. Так что вопрос, скорее, в том, могу ли я остаться… ради тебя… ради нас?

- Мы не сможем разобраться со всем этим и заставить работать, если ты будешь в Техасе.

- Я приму этот ответ как да.

Было ли это так? Я хотела, чтобы он остался, и, в любом случае, никак не могла помешать ему сделать это. Я просто не знала, буду ли я когда-нибудь способна доверять ему снова. Мне очень хотелось этого. Боже, как же мне хотелось этого.

- Уже поздно. Мне следует дать тебе вернуться в кровать и отдохнуть. - Я наклонилась за своими туфлями, но остановилась, когда Эдвард заговорил:

- Останься.

Туфли опять выпали у меня из рук, и я из своей позы посмотрела на него вверх.

- Что?

- Оставайся… здесь… со мной. Если… если хочешь.

- Я не знаю. Мне действительно нужно идти…

- Белла, уже поздно, и мы оба устали. Пожалуйста, просто останься.

- Но где мне тут спать? На раскладном диване? – Я кивнула в сторону гостиной в его палате.

- Или же ты можешь спать со мной. - Его глаза расширились, видя мой испуг. - То есть я не это имел в виду… я хотел сказать, ну, ты понимаешь… просто спать.

Я прикрыла рот рукой, стараясь не рассмеяться, но улыбка все равно расплылась на моем лице. Я подошла к нему и, указав на его больничную койку, спросила:

- Тебе не кажется, что она немного маловата?

Он опустил глаза на меня, и со своей очаровательной кривой усмешкой, поговорил:

- Я думаю, мы сможем справиться с этой проблемой.

Каким-то образом я знала, что смысл этой фразы выходил далеко за рамки значения размеров кровати, и еще раз мне захотелось поверить ему.

Перевод: white

Редакция: pincher221