Пятнадцать лет спустя

Тяжело вздохнув, я поставила свою подпись на заключительной странице очень длинного контракта. Это последний из того множества контрактов, которые я подписала наряду с автографами за прошедшие пятнадцать лет.
Пятнадцать лет.

Господи, неужели это на самом деле было так давно?

Я постарела.
Положив контракт в папку, я передала ее Эмили, моему личному помощнику, которая терпеливо ждала рядом с моим столом.
Она молча забрала папку, понимающе улыбнувшись. Я знаю, что она видела. Она видела темные круги, седые волосы и морщины.

Ладно, может быть, не седые волосы и морщины. Но темные круги, безусловно, присутствовали.
- Кофе? – спросила она, и я кивнула.
- Спасибо, Эм.

Она вышла из офиса, и я откинулась на спинку стула, протирая глаза.

Что за день.
Что за год.
Что за полтора десятилетия.

Не думаю, что когда-либо была так занята и так вымотана.
Тем не менее, это был хороший вид усталости.
Удовлетворяющая усталость.

Несмотря на усталость, вы счастливы, потому что это означает, что вы достигли чего-то.
Подписав этот договор, я только что официально начала строительство новой школы в районе, которая уже давно была необходима.
Это была уже третья школа, которую я помогла открыть, став королевой.

Королева.

Полтора десятилетия назад это слово заставляло меня съеживаться.
Теперь я привыкла к нему. Даже полюбила его. Я хорошо использовала его, и охотно признаюсь, что делала это с выгодой для себя.

Не в плохом смысле, конечно. Это не значит, что я использовала его, пытаясь захватить власть над миром. Конечно, эта идея приходила мне в голову, но, думаю, я просто не такой человек.
Я играла с бриллиантами на моем безымянном пальце, думая о том, как моя жизнь изменилась с момента первой встречи с Эдвардом.

Мысли об этом были немного подавляющими из-за всего произошедшего.
Фотографии в рамках на моем столе были свидетельством этого.

Там была свадебная фотография, простой снимок нас с Эдвардом, одетых в белое и глядящих друг на друга с гигантскими, счастливыми улыбками.
Я улыбнулась, вспоминая день нашей свадьбы и то, как я была чертовски близка к нервному срыву.

- Белла, втяни его немного больше, - сказала Элис.
- Я втянула его на столько, на сколько смогла! – взвизгнула я писклявым голосом.
- Еще чуть-чуть, - уговаривала она, пытаясь застегнуть молнию на задней части моего свадебного платья.

Я втянула мой животик еще больше, ненавидя себя за то, что, возможно, ела чересчур много, чтобы он стал слегка выпирать.
- Не порви его, Элис, - предупредила Розали. - Это очень тонкая ткань, будь осторожна с кружевом.

Я чувствовала, как паника зарождается в груди.
- Клянусь гребаным Богом, Элис, если ты порвешь…
Раздался звук разрывающейся ткани, и все мое тело застыло.
Молчание.

- ЧТО. БЛЯДЬ. ЭТО. БЫЛО? - спросила я, сдерживая надвигающуюся истерику.
- Просто молния! – быстро заверила меня Элис. - Это был звук молнии, Белла, я клянусь!

Мои плечи беспомощно повисли, и я почувствовала, как руки Элис развернули меня в сторону зеркала в полный рост.
Я ахнула, когда увидела себя во всей свадебной красе. Это был один из тех моментов, когда вы не знаете, видите ли вы себя или кого-то, кто выглядит, как вы, только в два раза красивее.
У меня было уже много таких моментов.

Платье было облегающего покроя, покрытое кружевом и кристаллами бисера. Вырез на спине демонстрировал большую часть моей кожи, а небольшой шлейф снизу стелился по полу. Это было довольно скромное платье, без рукавов, но с искусной вышивкой.
Единственное, что отсутствовало, это фата и тиара.

- Эдвард упадет замертво, - хихикнула Роуз. Она выглядела удивительно в своем бледно-сером платье подружки невесты.
- Не говори так, - пробормотала я нерешительно.
Раздался стук в мою дверь, и вошла Эсме, держа коробку, обитую фиолетовым бархатом.

- Посмотри на себя, - сказала она мягко, останавливаясь рядом и смотря на меня через зеркало. - Ты великолепна, дорогая.
Мои глаза уже начали слезиться, и все они подняли шум о том, что я испорчу макияж. Поэтому я задрала голову к потолку, отчаянно моргая, в то время как другие махали перед моим лицом руками.

После того, как я успокоилась, Эсме открыла коробку, которую держала в руках.
Внутри была тиара, тонкая, но прочная, со сложным дизайном из бриллиантов. Она сверкала на свету и была довольно старинной, поэтому я знала, что у нее есть какая-то своя история.

- Я носила это в день своей свадьбы, - сказала Эсме, словно читая мои мысли. - Это был подарок от матери Карлайла, и теперь это мой подарок тебе.
Я не знала, что сказать. Словно в тумане, я смотрела, как она надела ее мне на голову вместе с вуалью.
Конечный результат заставил мое сердце колотиться с неимоверной силой, а ладони вспотеть.

Я начала немного задыхаться, пытаясь решить, действительно ли хочу этого.
- О, Боже, - хныкала я. - Я передумала. Мне всего лишь двадцать один год! Люди женятся в двадцать один год? Разве я не должна еще ходить на вечеринки и прочее дерьмо? Боже мой ....

- Расслабься, милая, - сказала Эсме. – Если бы ты не хотела этого, то не стояла бы здесь в этом платье. Мы планировали этот день в течение полутора лет, и ты была так взволнована. Почему сейчас у тебя холодные ноги?
- Ты просто переволновалась, - вмешалась Розали. - Подумай о том, кто ждет тебя там.

Эдвард.

От мыслей о нем в моем животе затрепетали бабочки. Прошедшие полтора года были безумными. Учеба в колледже и жизнь вместе, планирование свадьбы – все это было сумасшедшим. Но, несмотря на это, мне очень понравилось. Быть занятой было моей любимой вещью.

Эсме была права. Я хотела этого. Я очень сильно хотела. Кроме того, не имело значения, когда мы поженимся. Результат был бы тот же. Мы бы полетели в Париж на медовый месяц, а затем вернулись за три недели до начала нового семестра.

Я сделала глубокий вдох, когда снова раздался стук в дверь.
- Белла?
Голос Эдварда донесся с другой стороны, и я ахнула.
- Эдвард!

Эсме посмотрела на закрытую дверь.
- Что, во имя ..., - она направилась к нему, а Розали и Элис потащили меня прочь.
Эсме приоткрыла дверь и высунула голову.
- Эдвард, что ты делаешь?

Я сделала шаг к двери, но Роуз и Элис удерживали меня.
- Я просто хотел поговорить с ней, - сказал Эдвард.
- Тебе пока нельзя ее увидеть, - ругала его Эсме.

- Он не должен смотреть на меня, - сказала я, внезапно умирая от желания увидеть его, любую его часть. - Просто дайте мне поговорить с ним через дверь.
Эсме посмотрела на меня мгновение, затем вздохнула и отошла от двери. Она кивнула Роуз и Элис, моим личным тюремным охранникам, и они меня отпустили.

Я поспешила к двери и получила три предупреждающих визга быть осторожной с платьем.
Когда я подошла, то взялась за дверную ручку, заставляя себя не открывать ее.

- Эдвард? – спросила я.
- Я здесь, - ответил он.
- Отвернись.
- Что?
- Отвернись от двери.
- Хорошо.

Мгновение спустя я выглянула в щель и увидела его спину.
- Привет, - прошептала я.
Он не шелохнулся, но слегка повернул голову в сторону. Но недостаточно, чтобы увидеть меня.

- Привет, - тихо сказал он, сжимая кулаки. - Ты в порядке?
- Я нервничаю, - призналась я. - Все уже там?
- Да, они все уселись. Я просто ... Я не знаю, думаю, я просто должен был поговорить с тобой. Убедиться, что ты все еще хочешь сделать это…

Я засмеялась.
– По-моему, уже слишком поздно передумывать, Эдвард, - я знала, что лицемерю сейчас.
- Я знаю, - его пальцы сжались и разжались. - Я очень сильно хочу прикоснуться к тебе.
Закусив губу, я просунула руку в дверную щель.
- Не оборачивайся, просто ... Вот.

Отклонив голову обратно в комнату, я положила руку ему на плечо. Я почувствовала его руку на локте, медленно опускающуюся вниз, пока он не поймал мою ладонь. Он потер тыльную сторону ладони большим пальцем, прежде чем я почувствовала его мягкие губы на моей коже. Мурашки пробежали по всему моему телу.

- Эдвард? - голос Чарли раздался в коридоре, и моя рука упала. - Что ты здесь делаешь?
- Пришел повидаться, - я прикрыла дверь, отступая обратно в комнату.

Я слышала, как Чарли и Эдвард разговаривали, и Чарли вошел в комнату спустя минуту, качая головой.
- Этот парень не знает, как держать себя в руках, - пробормотал папа. Затем он увидел меня, и его глаза расширились. - Посмотри на себя, детка. Ты такая красивая.

Я покраснела.
- Спасибо, папа.
Было немного шума и суеты после этого, и менее чем через полчаса я держала Чарли под руку, готовясь направиться к алтарю.

Мы поженились в Гарфилде. Это казалось уместным. С одной стороны, он был достаточно большим. Сотни мест были размещены рядами, везде были цветы, и не было никакой палатки, просто красивый навес. Это был теплый летний день, но, к счастью, не отвратительно жаркий.

- Ты нервничаешь? - Чарли дал мне секунду, прежде чем я вышла из дворца и начала спускаться по проходу.
- Да, - пискнула я.
Он сжал мою руку.
- Ты выглядишь потрясающе.

- Ну и что? Красота не гарантирует, что я не споткнусь и не упаду на задницу.
Чарли рассмеялся.
- Просто сосредоточиться на Эдварде, детка.
- Я постараюсь.

Двери открылись, и я глубоко вздохнула.
- Я не дам тебе упасть, - добавил он в последнюю минуту.

[i]Играя с кольцом, я вспоминала о самой длинной прогулке в моей жизни. Импровизированный проход тянулся через половину Гарфилда. Было так много людей, наблюдающих за мной. Мне казалось, что я не могу добраться до своего мужчины достаточно быстро.

Но я сделала то, что сказал мне Чарли - сосредоточилась на Эдварде.
Сначала он казался размытой фигурой вдалеке. Но с каждым шагом улыбка на его лице становилась более ясной, а его глаза - более выразительными, и я не могла отвести свой взгляд от него.
[/i]
Я не могла перестать улыбаться воспоминаниям. Для меня даже не имело значения, что я заикалась во время клятвы и сказала «Блядь, да» вместо простого «Да». Не имело значения, что мы перефотографировались со всеми гостями. Не имело значения, что все раздули из мухи слона в связи с «Королевской свадьбой», и что на нас оказывали тонну давления.
Нет, ничего из этого действительно не имело значения вообще.

Я перевела взгляд к следующей фотографии на столе – день рождения нашего мальчика.
На снимке я была на больничной койке с нашим Эндрю на руках. Эдвард склонился над нами, положив руку на мое плечо, когда мы благоговейно смотрели на нашего сына.

Он родился на несколько недель раньше, а сама беременность была неожиданной. Я не так давно закончила колледж, когда узнала, что беременна. Мне было двадцать четыре в то время, а Эдварду двадцать семь. Мы даже не планировали детей пока, но не было никакого сомнения, что мы хотели их, и в тот день мы узнали, что у нас скоро будет малыш.

На фотографии я была накрашена. Это не потому, что я сумасшедшая и решила накраситься прежде, чем поехать рожать, это потому, что в тот день, когда начались схватки, мы были на свадьбе Розали.

Я потерла массивный живот, глядя с тоской на шампанское на нашем столе. Прием Розали был в самом разгаре и люди танцевали на танцполе. Эдвард ушел, чтобы принести мне поесть, но все, что я хотела - это выпить.

- Видишь эту бутылку, малыш? – спросила я свой живот. - Ты лишаешь мамочку этого прямо сейчас. Знаешь, это действительно обидно.
Ребенок наградил меня ударом, и я засмеялась со слезами на глазах.

- Ладно, ладно, извини, - извинилась я перед моим животом. - Это не твоя вина, малыш. Мы должны были перестраховаться, что ли, тем более, что я была на антибиотиках. Постарайся не сделать ту же ошибку слишком рано в жизни, хорошо?

Тарелка появилось на столе передо мной, и я посмотрела на Эдварда. Он улыбнулся мне, кратко проведя рукой по моему животу.
- О чем мы говорим? - спросил он, усаживаясь рядом со мной.
- О том, что член нужно держать упакованным, - заявила я как ни в чем ни бывало.

Эдвард приподнял бровь.
– Не слишком ли рано для этого разговора?
Я похлопала его по плечу.
- И когда придет время, ты разберешься с этим, не так ли?

Эдвард открыл рот, чтобы ответить, но нас прервала Элис, которая направлялась к нам.
- Привет, ребята. Белла, я могу позаимствовать Эдварда?

Я сузила глаза на нее в подозрении.
- Зачем?
Она закатила глаза и махнула мне рукой.
- Я практически замужняя женщина. Усмири свои гормоны! Я просто хотела танцевать.

Эдвард рассмеялся и встал.
– Прости мою беременную жену, Элис. И да, я потанцую с тобой.
- Держи свои руки при себе, сучка! – крикнула я им вслед, смеясь.

Как только они ушли, я снова с тоской посмотрела на бутылку шампанского.
Ребенок еще раз пнул меня изнутри, и я закатила глаза.
- Ты такой же, как твой папа, - вздохнула я. - Ты просто…

Я ахнула, когда получила особенно сильный удар по моему мочевому пузырю от своего маленького футболиста.
Затем что-то изменилось.
Я обмочилась.

О, Боже. О, Боже, пожалуйста, не здесь, не сейчас, неееееет.

Мои глаза уже лихорадочно искали Эдварда среди танцоров, и я увидела его лохматую голову в толпе.
Я открыла рот, чтобы позвать его, но была прервана резкой болью в моей матке. Это прошло через мгновение, и я начала паниковать.

- Эдвард! – крикнула я так громко, как могла, но была заглушена музыкой, которая неожиданно стала громче. Я наблюдала за тем, как он смеялся и улыбался, когда почувствовала новый резкий толчок.
- Эдвард, иди сюда, черт возьми, ПРЯМО СЕЙЧАС! – скулила я. Последние четыре слова я прокричала в ту же секунду, как закончилась песня. Все головы повернулись в мою сторону, затем Эдвард кинулся ко мне, выглядя напуганным.

- Что случилось? – истерически спросил он. - Он решил выйти прямо сейчас?
- Я так думаю, - задыхалась я.

Происходящее далее слилось в одно пятно. Много людей, много боли, много кричащих злобных слов в адрес моего мужа ... Малыш пришел рано, но вошел в этот мир с удвоенной силой. Я была измучена и под лекарствами во время родов. Я практически угрожала жизням медсестер, если они не сделают что-то, чтобы облегчить боль.

Честно говоря, я не хотела бы, чтобы что-то было по-другому.
Это был не последний раз, когда я прошла через это.

Мои глаза переместились к третьей картинке с маленькой девочкой с бронзовым волосами, убранными в две косички. Шоколадная глазурь была размазана по всему лицу, и она улыбалась, размахивая маленькой ложечкой, когда Чарли смотрел на нее и смеялся. Он придерживал ее одной рукой, чтобы предотвратить падение со стола, на котором она сидела.
Девочка.

Появление Софи в этом мире было менее драматичным, но не менее эмоциональным. Она тоже родилась раньше времени, даже немного слишком рано. Родившись недоношенной, сначала она была мизерной, едва ли не с ладонь Эдварда. К счастью, она выросла и была здорова.

Последняя фотография представляла собой семейный портрет, который был сделан всего лишь месяц назад. На нем были мы с Эдвардом и двое наших детей, а также Лосяш, все сидели на песке на пляже, где мы провели мой девятнадцатый день рождения. Чарли сделал снимок, и вся семья была там, чтобы отпраздновать день рождения Эндрю.

Раздался стук в дверь моего кабинета, и вошла Эмили с моим кофе.
- Ты святая, - вздохнула я, забирая у нее чашку. Я сделала поспешный глоток, когда она спросила, нужно ли мне что-нибудь еще, и, когда я ответила отрицательно, она ушла.

Я встала и потянулась, взяла чашку и начала ходить по комнате. Мой офис, отделанный деревом и кожей, был достаточно велик. Здесь было красиво и уютно. Было несколько кресел и много книжных полок. А также стол, за которым я иногда проводила встречи.
Я подошла к неразожженному камину и посмотрела на картину, висящую над ним. Это было абстрактное полотно, под которое я разработала интерьер офиса.

Ладно, хорошо, я не занималась дизайном офиса, но это была моя идея - подобрать все под тематику картины.
В правом нижнем углу было подписано «Мишель Сабатино».

Я улыбнулась, вспоминая первый раз, когда я встретилась с Мишель на той благотворительной акции, когда мне было девятнадцать. Она была всего лишь маленькой семилетней девочкой с короткими светлыми волосами, мечтающей стать художником. Я помнила, как надеялась, что изменила, по крайней мере, жизнь одного ребенка, и теперь могу, наконец, сказать, что это у меня получилось.

Мишель уже закончила колледж и стала довольно успешной в художественных кругах. Мы с Эдвардом были на нескольких ее выставках, и девушка определенно была талантлива. Она всегда говорила нам о том, как ее мать не разговаривала с ней в течение многих лет после того, как узнала, что Мишель собирается осуществить свою мечту и стать художником. Потом, когда Мишель добилась признания, ее мать захотела вернуться обратно в ее жизнь.

Я покачала головой на эти мысли, мой взгляд упал на фотографию меня и Мишель на одной из ее выставок год назад. Она выросла и стала красавицей, даже с розовым ирокезом на голове. Она также сохранила подвеску, которую я дала ей на благотворительном вечере несколько лет назад.

Было еще несколько фотографий с Риком, Эсме, Чарли и Карлайлом. Рик прямо сейчас находился в Норвегии, а Чарли все еще жил здесь, отказавшись уйти в отставку со своей должности шеф-повара. Эсме и Карлайл живут на Гавайях уже некоторое время.

Также здесь было несколько фотографий с Роуз и Эмметом и с Элис и Джаспером. Мне нравилось, что мой офис был домашним, теплым местом, которое напоминало мне о людях, о которых я забочусь. Они все теперь женаты, хотя Элис и Джаспер переживают процесс усыновления.

Мои глаза оторвались от фотографий, когда я услышала знакомый лай. Звук раздавался с улицы, так что я подошла к окну с видом на Гарфилд.
Лосяш, который когда-то был крошечным щенком, был уже совсем старым. Собачьи годы идут слишком быстро, поэтому все, что он был в состоянии сделать сейчас, это лежать и вилять хвостом.

Я смотрела, как он перевернулся на спину так, чтобы мой сын, чьи темные волосы слегка развевались на ветру, мог почесать ему живот и попытаться заставить бедного старенького песика проделать собачьи трюки.

Даже в десять лет Эндрю был высокий и долговязый, как и его папа. Они были во многом похожи, особенно когда дело доходило до вспыльчивости.
Я вспомнила, что, когда родился Эндрю, я сказала: «Эдвард, думаю, что у него будет твоя челюсть, когда он станет старше». Эдвард рассмеялся.

Еще через секунду он попал в поле зрения с Софи на спине. Ей сейчас пять, и она гиперактивна. Девочка всегда и везде бегает и интересуется разными вещами, задавая миллион вопросов на одном дыхании.
Я смотрела, как Эдвард опустил ее на землю, и она завизжала от восторга, когда Лосяш встал и облизал ее лицо.

Дети играли с собакой, пока Эдвард наблюдал за ними, засунув руки в карманы брюк и подвернув рукава своей голубой рубашки.
Теперь он король, что неудивительно.

Ему также перевалило за сорок, и я любила упоминать об этом время от времени. Это не беспокоило его слишком сильно, что удручало, потому что поддразнивания становятся еще интереснее, когда жертва раздражается.

Я сделала глоток из моей чашки, продолжая разглядывать своего мужчину с моей «башни». После всех этих лет он все еще заставлял меня трепетать во всех нужных местах. Он стал более мужественным, и сейчас у него была небольшая щетина и растрепанные волосы. Но он по-прежнему выглядел очень привлекательно, как и всегда.

Не в силах совладать с собой, я постучала по стеклу.
Эдвард сразу же услышал это и посмотрел вверх на дворец, найдя меня глазами.

Медленная кривоватая улыбка растянулась на его лице, обещая много грязных вещей. Ну, я так думаю. Я помахала ему, и он махнул в ответ, шевеля своими длинными пальцами.
Я и так знала, о чем он думает.

Мне хотелось подмигнуть ему, просто для удовольствия, но я решила не делать этого. Мои дети были там. Если бы это было пятнадцать лет назад, я бы сделала это, не задумываясь.

Софи заметила взгляд отца и подняла голову. Как только она увидела меня, то вскочила на ноги и начала отчаянно размахивать руками, как - будто я не вижу ее.
Я засмеялась и помахала ей, зарабатывая одну из ее ослепительных улыбок.

Эдвард дернул головой, приглашая меня спуститься вниз и присоединиться к ним. Я подняла чашку кофе и кивнула, показывая, что спущусь, как только восстановлю силы.
Едва он отвернулся, я удовлетворенно вздохнула.

Не думаю, что все могло бы быть лучше прямо сейчас. Мне казалось, я знала, что такое счастье, но на самом деле ошибалась. Не до сих пор, во всяком случае.
Я чувствовала себя полноценной сейчас, совершенно удовлетворенной тем, кто я есть и где нахожусь, и тем, чего добилась.

Однажды во время интервью репортер спросил меня, что я думаю о нашей сказке. Действительно ли это история двух людей из разных миров, борющихся за то, чтобы быть вместе? Как кто-то из бедного слоя общества смог добиться большего и стать миллионером?

Я должна была хорошо подумать над тем, как ответить на этот вопрос, и я до сих пор помню каждое слово, которое сказала.

- Три вещи. Борьба, победа и счастье. Это то, что обещает счастливый конец. Это не влюбленность в кого-то, кто является вашей полной противоположностью или не желание разбогатеть, будучи всю жизнь бедным. Речь идет о необходимости пройти через тонны дерьма. Тонны. Множество препятствий и сражений, потому что это жизнь. Речь идет о преодолении этих препятствий и о том, что не нужно сдаваться, пока ты не выиграешь. Речь идет о выяснении того, чего ты хочешь, и о том, что необходимо приложить усилия, чтобы получить это. Нет ничего страшного в нарушении некоторых традиций и правил, пока это не причиняет кому-то боль. Речь идет о том, чтобы быть счастливым, о том, чтобы быть удовлетворенным тем, кто вы, и что вы сделали. Я думаю, что, как только вы, наконец, счастливы в жизни, значит, вы сделали все правильно. Вы получаете свой счастливый конец.

Меня цитировали повсеместно после этого.
Но я действительно верила в свои слова и верю до сих пор.

С небольшим количеством мужества, щепоткой уверенности и большим объемом непокорности я, наконец, стала тем, кем всегда хотела быть.

Счастливой.

От редактора: Вот и закончилась наша волшебная история, больше похожая на сказку. Надеюсь, она доставила вам хоть немного удовольствия среди наших будничных реалий, может быть, заставила смеяться, может быть, переживать. Большое спасибо за ваш интерес, за ваши комментарии и неизменные попадания в первую тройку в ежемесячном голосовании!