Готовя завтрак, я никак не могла осознать произошедшее прошлой ночью. То, что случилось между мной и Эдвардом, было просто великолепно. Я никогда не думала, как может быть прекрасно занятие любовью, а особенно - с Эдвардом. Но то наслаждение, которое он мне вчера подарил, стало незабываемым: от одной мысли, как мне было хорошо, мое тело охватывало жар. Он действовал настолько терпеливо и понимающе - я просто не могла не довериться ему, и, как ни удивительно, я не о чем не жалею. В конце концов, он мой муж и то, что происходит между нами в спальне - вполне естественные вещи. Так почему я должна этого стыдиться и винить себя за полученное удовольствие? За последнюю неделю Эдвард доказал - он не так уж плох, и между нами вполне возможно взаимопонимание. Честно говоря, мне нравилось время, проведенное с ним: неловкость вначале спустя пару дней, сменилась осознанием общих интересов в музыке и в литературе и, в отличие от Мейсона, посмеивающегося над моей любовью к классике, Эдвард полностью меня поддерживал. Он обещал показать мне свою коллекцию по возращении в его дом в Лос-Анджелес. Но это было не единственное, привлекающее меня в Эдварде. Мне нравилось, как он обнимал меня за просмотром фильма на диване. В первый вечер я боялась последствий подобных объятий, но когда я поняла, что он не намерен ничего предпринимать и просто обнимает меня - я смогла расслабиться и понять, как хорошо ощущать его руки на себе - они успокаивали, хотя до меня и не доходило, почему. Может, дело в его запахе? Не знаю, но они убаюкивали меня, и мне так и не удавалось досмотреть хоть один фильм до конца. Мне нравилось даже то, что он раздевал и укладывал меня спать каждый вечер. Я все еще стеснялась своей наготы, но Эдвард ни разу не пытался помешать мне укутаться в простыню под утро. Хотя я и просыпалась по утрам от его поцелуев, покрывающих мою обнаженную шею и грудь, он никогда не заставлял меня делать того, чего я не желаю, и я была ему очень благодарна. Возможно, не веди я себя как ребенок, муж не набросился бы на меня в первую ночь? Я ведь прекрасно понимала последствия своего шага, соглашаясь на брак с ним, но страх перед близостью с ним так затмил мой разум, и я не смогла совладать с собой той ночью. При воспоминании об этом мне стало так больно, поэтому я тут же прогнала эти мысли из своей головы и сосредоточилась на готовке. Эсми как-то говорила, будто Эдвард любит по утрам блинчики с шоколадной крошкой и клубникой, и я решила испечь их, пока мой муж не проснулся. Удивительно - Эдвард до сих пор спал - было очень странно, ведь уже пробило десять часов утра. Обычно это он ставал первым и будил меня своими умопомрачительными поцелуями, но сегодня он спал как убитый, даже не заметив, что я встала. Я пребывала в уверенности - он проснется, пока я буду в душе, но когда я зашла в спальню уже полностью одетая и причесанная, муж все еще спал. Он лежал на животе, зарывшись лицом в подушку и положив под нее руки, простынь сползла достаточно низко, и я могла видеть кусочек его потрясающей упругой задницы. Мучительно покраснев от своих мыслей, я ретировалась на кухню, пока он не пробудился и не застукал меня за подглядыванием. 

Ну сколько можно спать? Я уже успела все накрыть и даже убрать за собой посуду, а Эдварда все нет. Решив все же рискнуть, я направилась в спальню, но обнаружила кровать пустой. Видимо он уже встал и сейчас в душе, я уже было развернулась, чтобы попасть на кухню и дождаться его там, как теплые руки мужа обхватили меня вокруг талии, а губы прижались к обнаженному плечу, покрывая его нежными поцелуями. Он едва слышно простонал, прошептав мне на ухо, и моя кожа моментально покрылась мурашками. 

Удивительно, но мне было приятно, когда ему хоть что-то во мне нравится. Развернув меня к себе, он нежно атаковал мои губы своими, слегка посасывая мою нижнюю губку. От него пахло свежестью, ведь он только из душа: отсутствие рубашки я тоже успела заметить. Приоткрыв губы навстречу его языку, я уже привычным движением запустила пальчики в его мокрые волосы, наклоняя его ближе к себе и отвечая на поцелуй. Его поцелуи заставляли меня забывать обо всем на свете: я начинала парить, стоило только его губам прикоснуться ко мне, но, к сожалению, все прекрасное когда-нибудь заканчивается - ему пришлось отстраниться - воздух в наших легких уже заканчивался. 

- Смотря, что в него входит. 

Мысли о Мейсене немного отрезвили меня, и я аккуратно выбралась из объятий мужа. 

Его желудок заурчал при моих словах, заставив меня мягко засмеяться. 

Ухмыльнувшись, он провел рукой по волосам, приводя их в мокрый беспорядок. Подхватив рубашку, лежащую на сундуке возле кровати, он натянул ее и, не застегивая, отправился на кухню. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Налив себе апельсинового сока, он сел за барную стойку, пока я доставала тарелки с блинчиками из шкафчика. Поставив перед ним еду, я наблюдала как расширились его глаза от предвкушения. Я просто не могла не засмеяться - он был так похож на ребенка, заполучившего желанную конфету. 

Видимо правду говорят: путь к сердцу мужчины лежит через желудок. 

-Ты не посмеешь. 

-Ты слишком добрая, чтобы причинить ей боль, - непринужденно заявил он. 

- Как ты себя чувствуешь? 

-Твоя голова. Мы могли бы сегодня поплавать, если тебе уже получше, - будто прочитав мои мысли, объяснил он. 

- Я прекрасно себя чувствую! - с большим энтузиазмом, чем следовало бы, воскликнула я, вызвав его искрений смех. 

От его слов я почувствовала себя виноватой, ведь из-за меня Эдварду тоже не удалось отдохнуть, хоть я и не просила его сидеть со мной. Он все же не выходил на пляж, говоря, что мы сделаем это вместе, как только я поправлюсь. 

- Прекрати Белла, не стоит извиняться. 

Черт, мне было не по себе из-за ее извинений: в случившемся мне стоит винить только себя самого. Ну и Блека, конечно же. Эта сволочь все-таки сумела подпортить мне отдых. Но Белле я естественно не сказал, кто поставил ее жизнь под угрозу. И именно поэтому она чувствовала себя виноватой. 

Как только с завтраком было покончено, Белла собрав тарелки, направилась к мойке, открывая мне вид на свою оголенную спину и ножки. Не сдержавшись, я приблизился к ней, встав позади девушки, пока она принялась за мытье посуды. Ее волосы были собранны на макушке с помощью заколки, и ни одна прядь не свисала, открывая потрясающий вид на ее шею. Взявшись за язычок молнии, я открыл ее так, что мне стала видна кромка ее трусиков, и опустил свои руки на ее обнаженную спину, продвигаясь к животу. В то же время я начал мягко покусывать кожу ее шеи, и моя жена еле слышно застонала. Она перестала даже мыть посуду, замерев на месте. 

Вздохнув, но так и не ответив, Белла начала домывать наши тарелки, я же вернулся к своему увлекательному занятию. Пройдясь губами по ее шее, я добрался до мочки уха и слегка ее прикусил - по ее телу прошлась едва ощутимая дрожь, кожа покрылась мурашками. Мне очень нравилось реакция ее тела - почти так же как она действовала на меня. 

- Я не любитель подарков, - вздохнув, ответила она, закрывая воду из крана. 

- Уверен, этот тебе понравиться, - я все же смог оторваться от ее рта, проговорив ей это. 

- Ладно, и где же этот подарок? - пробормотала она, застегивая мою рубашку. 

- Здесь. 

- Откуда ты узнал? 

- Я видел картину, которую ты подарила Эсме, и она так тебя расхваливала. Вот я подумал – может тебе захочется запечатлеть остров - здесь много красивых мест и пейзажей. 

BPOV 

- Спасибо, мне действительно нравиться этот подарок. 

- Поблагодари меня поцелуем. 

Его руки гладили мою обнаженную спину, пока я, пройдясь язычком по его губам, попросила Эдварда впустить, не встретив с его стороны ни малейшего сопротивления. Он позволял мне руководить этим поцелуем, не пытаясь перетянуть на себя власть, как ни странно. Я терялась в догадках - почему ему так нравится, когда я сама его целую. Может, таким образом, он отмечал то полную мою капитуляцию и подчинение? Отстранившись, я взглянула в его глаза, пытаясь отыскать в них ответ на мучающий меня вопрос. Но я не заметила в них торжества, лишь непонятную мне нежность. Встав и погладив меня по щеке, он вышел из спальни, перед этим сказав, что будет ждать меня на веранде, и мы отправимся с ним в особенное место, где я смогу заняться живописью. Так же он попросил меня переодеться в купальник и дал мне полчаса на переодевание, вызвав мою признательность. Надеюсь, он больше не собирается сам меня переодевать – я ведь полностью поправилась. 

- Прекрасно выглядишь, вот только… 

- Люблю, когда они распущены. 

- Сейчас все увидишь, - произнес Эдвард, предугадав мой вопрос, раздвигая ветки деревьев и проходя по тропинке, прятавшейся за ними. 

- Эдвард, это просто идеально… 

Не знаю, сколько я уже лежал, наблюдая, как моя жена увлеченно работает за мольбертом. Еще я любовался, следя за игрой солнца в ее волосах, придающего им оттенок красного. Я в очередной раз поражался ее дивной красоте. Она совершенно не замечала ни меня, ни творящегося вокруг нее, слишком поглощенная своим занятием - в отличие от меня, больше часа уже не спускавшего с нее взгляда. Когда у нее что-то не получалось, она смешно морщила носик, и на ее лбу появлялась складочка, а моменты особенной сосредоточенности слегка высовывала кончик языка, держа его между зубок. Именно сейчас мне хотелось впиться в ее губы глубоким поцелуем, и мне требовалась вся моя выдержка, чтобы не мешать ей. Смотря на ее бледные, оголенные ноги, которые ничуть не прикрывала надетая на ней рубашка, поверх ярко желтого купальника, я просто не мог связно думать, ревнуя ее даже к мольберту, над которым она склонилась. И вдруг меня посетила сумасшедшая идея, незамедлительно ставшей реальностью с помощью моего рвения . Я сгреб свою жену в охапку и потащил в воду: не обращая внимания на ее возгласы протеста, я ушел в глубину вместе с ней. Вынырнув на поверхность, она с минуту просто смотрела на меня, но как только я засмеялся над ее потрясением, принялась меня топить. 

Я поддавался, позволяя ей остыть таким образом, но вдруг мне в голову пришла мысль подшутить над ней, от которой я просто не мог отказаться. Набрав побольше воздуха, я дождался, когда она в очередной раз «утопит» меня, и не вынырнул. Я хорошо плавал и мог оставаться под водой довольно длительное время. И то, что на мне кроме плавок ничего не было, упрощало мне задачу. 

Ненавижу слышать из ее уст свою фамилию, теперь точно не выйду. Около минуты Белла молча стояла в воде, надеясь что я все же появлюсь, но так и не дождавшись, она явно начала волноваться. 

Обхватив Беллу за талию, я утащил ее под воду, нападая, наконец, на ее губы. Она тут же принялась вырываться, пытаясь всплыть. Мне все же пришлось ее отпустить - я уже отчаянно нуждался в воздухе. Вынырнув вместе с ней на поверхность, я наблюдал, как она хватает ртом воздух, кидая на меня взгляд, полный злобы. Но я только засмеялся - если я и любил что-то больше, чем ее румянец, так это именно вот такой ее взгляд. Она даже не представляет, как бывает горяча в такие моменты. Видя ее готовность разразиться обвинительной речью из-за моей выходки, я не дал ей на это время, сокращая то немногое расстояние разделяющее нас. 

С этими словами я поцеловал ее, схватив за волосы на затылке, не давая ей возможности запротестовать, впрочем, она сопротивлялась совсем недолго, лишь до того момента, как мой язык коснулся ее губ – простонав, она ответила на поцелуй. Я больше не мог ждать. Найдя пуговицы на ее рубашке, я принялся их расстегивать, но они не желали меня слушаться, и я просто напросто разорвал ее на части, стягивая с нее этот ненужный влажный клочок ткани, не отрывая своих губ от важного занятия. Подхватив Беллу на руки, я обвил ее ноги вокруг своей талии, вынося ее на сушу. 

Как такое могло произойти: еще минуту назад я думала – сейчас взорвусь от злости, переполняющей меня, не говоря уже о том, что Эдвард отвлек меня в самый неподходящий момент от картины, так еще и этот глупый розыгрыш в воде. На минуту я купилась на его неумную шутку. И мне это совсем не понравилось: это был совсем не тот страх, когда чувствуешь при попадании безразличного тебе человека в беду, а ужас иного свойства. 

- Ммм…чертовски вкусная, - простонал он, играя с завязками у меня на шее, но не развязывая их. 

От тона его голоса по мне прошлась дрожь желания, и я попыталась сдержать стон, все-таки сорвавшийся с моих губ. По тому, что он так и не развязал его, я поняла - мне все же придется ответить. 

- Что да, котенок? 

- Обожаю, когда ты произносишь мое имя. 

- Скажи, что хочешь меня, - потребовал он, кусая меня за сосок, и приятная боль разлилась по телу. 

После этих слов он положил руки на мою талию и, крепко обхватив, пожил меня на траву. Руки Эдварда начали жадно гулять по моему телу, расстегивая и, наконец, освобождая меня от ненужного верха купальника. Теплые сильные ладони скользили вверх от моего живота до груди, плавно переходя на шею, подразнивая меня легкими поглаживаниями. Оставшись в одних трусиках от купальника, я чувствовала обнаженную кожу Эдварда - от соприкосновения с ней, по моей коже пробегали электрические искры. Это немного отрезвило меня и, подумав о том, где мы и, как я себя вела, я попыталась прикрыться. Боже, неужели я сама попросила его меня раздеть? 

Я попыталась отстранить его, но он не позволил мне ни сделать этого, ни договорить. 

Не дав мне ответить, он полностью лег на меня и снова поцеловал, его язык неистово хозяйничал в моем рту, заставляя меня подстраиваться под его ритм. Попытавшись прислушаться к словам Эдварда, я полностью отдалась во власть его поцелуя, так же яростно целуя его в ответ. Что-то неопределенное давило мне в бедро, оно было твердое и большое. Поняв предназначение сего «предмета», я застонала от невозможности получить его прямо сейчас - мое тело хотело почувствовать это в себе, вызывая влагу между ног. Его руки сжали мою грудь, он начал мять их, ласкать, играть с моими сосочками, и я непроизвольно издала стон. Вновь отстранившись, Эдвард приподнялся надо мной и принялся целовать мой живот, опускаясь ниже и стягивая с меня трусики. Я же могла только стонать в ответ на его прикосновения. Но когда поняла, что именно он собирался предпринять, резко приподнялась, отчаянно краснея и сводя ноги вместе. Я просто не могла позволить ему сделать ЭТО - мне всегда казалось такое развратно-грязным - и я бы скорее умерла бы, чем допустила это. 

- Не …так – все, что я могла произнести, но, к счастью, он не стал спорить или убеждать, а просто стянув с себя плавки, вновь опустил меня, ложась сверху. 

- Эдвард… возьми же меня… - в перерыве между стонами я все же смогла сформулировать предложение и сказать ему о том, как я его хочу, – я больше не могу… 

- Готова? 

Он рукой направил свой член в меня и начал медленно его вводить. Когда головка немного погрузилась, я непроизвольно напряглась, но стоило его губам приникнуть к моим, я тут же выбросила это из головы, ведь вчера он не сделал мне больно. Тогда он вошел наполовину - внутри меня словно что-то взлетело, и я довольно простонала в его губы. И уже резким движением он вогнал свой член на всю длину, и я почувствовала, как он достал до матки… второй толчок - и он руками сжал мои ягодицы, а подбородком уткнулся мне в плечо, издавая грубый хриплый стон рядом с моим ухом. Третий толчок - и во мне разлилось приятное ощущение. Эдвард ускорял свой темп, тараня мою киску и проникая в меня членом на всю длину. От его возбуждающего голоса я сходила с ума, с каждым его движением получая неописуемое удовольствие. Я чувствовала, что оргазм вот-вот меня настигнет… Мой муж не был нежен, в отличие от вчерашней ночи, но это приносило мне не меньшее удовольствие, чем накануне. 

- Я… сейчас, - простонал Эдвард, не отрывая своих рук от моей попки, подталкивая меня к себе при каждом толчке. 

Ну вот я и вернулась! Надеюсь не забыли? На данный момент это моя любимая глава. Я так ждала момента чтобы ее написать! Думаю она показывает как меняется их отношения друг к другу. А особенно со стороны Беллы. Вообще не очень люблю писать от ее лица но в этой главе постаралась показать ее чувства и переживания.
Но не слишком обольщайтесь Эдвард себя еще покажет...думаю в следующей главе мерзавец вернется!

Скорость выхода новой главы полностью зависит от ваших комментариев на ФОРУМЕ


Рубашка Беллы

Купальник Беллы
Завтрак