(Белла)

Отдёрнув одеяло, я села ровно, прислушиваясь к шорохам за дверью, боясь пошевелиться. А ведь это так просто, встать и пойти за ним… Успокоить его, обнять, поцеловать, извиниться, отдаться ему, ведь это именно то, чего я так хотела на протяжении уже долгого времени. Вот дура, и зачем я только стала его наказывать. Ты идиотка, Белла, официально заявляю тебе об этом!

Да, он подглядывал за мной, и прежняя Белла сказала бы, что это ужасно, отвратительно, аморально и мерзко, но я говорю, что это сексуально, возбуждающе, опасно и дико. Но я сама затеяла всю эту игру, которая уже не казалась мне такой гениальной идеей, особенно, если я вроде как собиралась замуж. Но в обществе Каллена, я как будто менялась телами с девушкой, совершенно лишённой комплексов, стеснительности и каких-то рамок. Мне так хотелось всего этого, и я делала это, наслаждаясь Эдвардом, наслаждаясь собой. Словно наркоман, вновь получивший свою дозу героина. Эдвард был для меня наркотиком, моим личным отборным сортом героина. И попробовав раз, не было никаких сил оторваться, отказаться и забыть. И, кажется, теперь я влипла по самое некуда, а пути решения ситуации совсем не шли в голову, особенно, когда я делала минет этому зеленоглазому демону, который сейчас был очень зол на меня. 
Никогда прежде я не видела таким Эдварда Каллена. В душе что-то сильно кольнуло, и я начала внутренне плакать от своей глупости, тупости, азарта, охватившего меня, хамства и наглости. Сейчас я более походила на него самого, демон внутри окончательно взял верх, отрезав меня от чувства реальности. Душа изнемогала и кричала… Хотелось выбежать на террасу его квартиры, взлететь на самую далёкую звезду из тех, что он мне показывал сегодня, забраться на самый высокий Небоскрёб Калленов и заорать во всё горло. Я чувствовала себя очень виноватой перед ним, но кроме этого ещё и жутко подавленной. Вся стервозность в миг исчезла, уступая место сожалению и отчаянию.

Я не заметила, как стала нервно отковыривать лак с ногтей, сильно нервничая, в ожидании продолжения этого, казавшегося теперь ужасным, вечера. Прошло какое-то время, пока я неподвижно сидела посередине огромной холодной кровати, когда услышала чьи-то шаги и посторонние звуки. Там, за дверьми этой комнаты, что-то происходило. Я боялась встать и посмотреть. Потом звуки стихли, что меня испугало ещё сильнее. Может быть, Эдвард собрался и просто ушёл? Неужели он смог бы оставить меня одну в его большой квартире? В это верить совсем не хотелось, но ждать больше не было сил, поэтому собрав остатки храбрости в кулак, я встала и медленно, стараясь делать это бесшумно, прошла к двери и открыла её.

В коридоре было так же темно, как и прежде, и только несколько ламп тускло подсвечивали темно-кровавые стены. Повеяло холодом, от чего по телу пробежала мелкая дрожь, а ужасная пустота сковала всё тело в тески. Мне нужно было идти и посмотреть, в чём дело. Нужно было найти Эдварда. Боже, пожалуйста, пусть всё будет в порядке. Я продумывала каждое своё действие и слово, собираясь извиниться за такое отвратительное поведение. Слишком заигравшись, я, кажется, совсем слетела с катушек и потеряла чувство меры. И от этого пострадал Эдвард. Я бы никогда не сделала ему больно, это выше моих сил. Но сейчас, чувствуя всю подлость и низость своего поступка, просто хотела упасть ему в ноги, если потребуется, и извиняться до утра. Я услышала какие-то приглушённые звуки, когда вышла из комнаты. Они становились всё громче, и, теперь, я чётко понимала, что это за звуки… И я уже догадывалась, что увижу в следующую секунду. Сглотнув большой ком в горле и сморгнув подступившие слёзы, я открыла дверь той самой холодной, синей комнаты, которая первой приветствовала меня здесь, и откуда сейчас доносились…

Стоны…

Поперёк большой кровати, на атласных чёрных простынях, лежал Эдвард, а сверху на нём скакала какая-то блондинка, но я видела лишь её тонкую, худощавую спину. Даже в такой ситуации, его сильные и красивые руки выглядели просто восхитительно, поигрывая мышцами, во время движения. Эдвард крепко сжимали ими её ягодицы, направляя их к себе навстречу. Оба очень громко стонали, дышали и рычали. Я практически не видела его лица, но звериный блеск зелёных глаз, которые смотрели на неё, так и вонзался в моё сердце тысячами осколков. Потом, он резко сел на кровати, продолжая трахать суку у меня на глазах, обхватив руками её спину, впился губами ей в грудь. Жадно и как-то по злому целовал её, это больше смахивало на то, будто он собирался её сожрать. Я узнала профиль Тани, только когда он повернул её лицо вбок, получая доступ к её шее. Она задыхалась и билась в экстазе, запрокинув голову, а её глаза были закрыты, в отличии от изумрудов Эдварда, которые теперь сверлили меня незнакомыми мне ранее злобой, безразличием и холодом. 
Вся прелесть, обаяние и шарм божественного и прекрасного Эдварда, который заботливо искупал меня, накормил и показал удивительные звёзды, в этот миг, испарились, обрушиваясь тяжёлым грузом разочарования, шока и предательства. Вся эта клоунада исчезла.

Передо мной, сейчас был, истинный Эдвард Каллен, встретиться с которым я так боялась.

-Боже, - выдохнула я, прикрывая рот рукой, чувствуя мокрые дорожки на щеках. Слёзы бесконтрольно текли из моих глаз, а из груди вот-вот должен был вырваться громкий всхлип, и грудная клетка уже начинала содрогаться в конвульсиях, сжимаясь изнутри.

Смотри, сука, смотри на мои слёзы! Я никогда не прощу тебе их!

Будто услышав мой душевных крик, он всматривался в мои глаза, продолжая ублажать тощую шалаву, и в его изумрудах я увидела отчаяние, боль и разочарование. Нет, мне показалось! Больше никаких иллюзий относительно него. Больше, вообще, ничего, связанного с ним. 
Я закрыла дверь также бесшумно, как и открыла, оставляя их наедине со своей страстью, холодом и моими слезами.

Сломя голову, я понеслась к лестнице, ведущей на первый этаж. Я часто спотыкалась, босиком перепрыгивая через несколько ступенек, и если бы не крепкий, кованный поручень, то давно бы уже расшибла себе голову. А, может быть, мне следовало отпустить руки, позволив силе тяжести взять верх, опрокидывая меня на холодный, твёрдый пол, цвета моих слёз, которые я была не в силах остановить. Тогда бы, мне стало легче. Тогда бы, твёрдый материал сделал своё дело, навеки приковывая меня к себе. Тогда бы, мой демон радовался, забирая мою истерзанную душу с собой в Ад. Тогда бы, Эдвард Каллен – главный в этом цирке уродцев злорадствовал бы и злобно смеялся, склонившись над моим обездвиженным и безжизненным телом.

Стоп. Я сделала глубокий вдох, останавливаясь уже у подножия лестницы. Ещё один вдох, и ещё… Всё, что происходило выше, я теперь не слышала. Но от этого легче не становилось, ведь мозг я отключить не могла, который теперь услужливо воспроизводил ужасные, страшные, холодные, сверкающие глаза Каллена. Мои громкие рыдания нарушали зловещую тишину в холле, но я была не в силах остановить истерику. Грудь сильно сотрясалась, не давая мне возможности отдышаться,  отчего я задыхалась, а солёные слёзы наполняли рот. Я схватила со стола свою сумочку, подбегая к двери.

И когда, я собиралась навсегда покинуть это ужасное место, схватившись за дверную ручку, вспомнила… 
О своём травмированном плече и запястьях, о футболке и семейниках этого, чужого теперь для меня, мужчины, о своей машине и ключах от неё. Я понятия не имела, как объяснить Джэйкобу свой поздний визит от подруги, и тем более в таком виде. А где ключи от моей тойоты и где, вообще, она есть, я даже боялась подумать. Я была закована в золотой клетке, из которой не было выхода. У меня не было выбора.

-Джейк, - выдохнула я, прислоняясь лбом к деревянной двери, и, почувствовав и здесь шоколадный и такой любимый мною запах, пнула её ногой, в новой силой заливаясь слезами. Дерьмо. 
Я самый ужасный человек. Как я могла так поступить с Джейком? Я изменила ему… с Эдвардом. С мудаком, который не в силах и пяти минут удержать свой член в штанах. Демоном, который разрушил меня изнутри, и лишил любого другого мужчину всякой надежды на то, что меня ещё было возможно собрать воедино. Я вернусь к нему домой, во всём признаюсь, раскаюсь в своём поступке. И если я буду говорить искренне, то, я надеюсь, он меня простит. Джейк – невинная жертва в нашей с Эдвардом игре, пострадал не из-за чего, просто связавшись со мной – аморальной и испорченной девчонкой. Зачем я спуталась с Калленом? Почему попала на его удочку? Крик внутри становился невыносимым, и я застонала, не в силах больше сдерживаться. Как же я заблуждалась, думая, что я смогу справиться с Калленом.

Я поняла, что эту ночь, мне придётся провести у него дома, ведь я не знала, куда мне идти в такое время, а остаться на улице было страшно.

Я оттолкнулась от двери, направляясь в гостиную, где ужинала не так давно. На ватных ногах я преодолевала длинный коридор, который давил на меня своей мерзкой претенциозностью и стилем. Мне хотелось кричать, потому что я возненавидела эти стены. Я возненавидела Эдварда, Таню, себя… Почувствовав сильную боль в районе груди, я поняла, что всё-таки споткнулась и теперь лежала вниз лицом на холодном паркете, так и не добравшись до гостиной нескольких метров. Новая волна рыданий накрыла меня, моё тело обессилено вздрагивало под натиском очередной истерики, слёз совсем не осталось, и, казалось, теперь я плакала без них. Подтянув колени к подбородку, я обхватила ноги руками, пряча голову. От стыда, от раскаяния, от ничтожности своего существования. Мне было очень холодно, и дрожь сотрясала всё моё тело в конвульсиях. 
-Н-н-нет, - проныла я, давая своему размазанному в кашу сознанию установку на то, чтобы ползти дальше. Я не могла просто остаться в коридоре, валяться тут и ждать, когда этот сукин сын спустится со своей шалавой. Они бы непременно меня увидели. 
Встать сил не было, поэтому, поднявшись на колени, я поползла в гостиную на четвереньках, пытаясь хоть как-то успокоиться. Как только представила себе эту картину со стороны, приготовилась к очередной волне истерики, однако, лишь, всхлипнув пару раз, поползла дальше, перемещаясь на мягкий, тёплый ковёр. 
От переизбытка эмоций и внезапно наступившей истерики, сознание отключилось, ограждаясь от внешних раздражителей. Я почувствовала что-то, более всего напоминающее водяной шар, в который оно погрузилось. Уши заложило, в голове не было ничего, также как и в сердце. Наступило абсолютное безразличие. Кое-как, я доползла до широкого, шикарного дивана, и, забравшись на него, свернулась в позе зародыша. У меня не было выбора, мне пришлось остаться здесь до утра. Вперив глаза в камин, я наблюдала за красивым танцем пламени в нём, а в некоторых местах, где пламя уже закончило свою работу, мерцали лишь красные угли, постепенно затухая и превращаясь в чёрные с серой пеленой ненужные камни. Я сразу представила Эдварда красивым ярким огнём, пожирающим всё вокруг, и себя в виде этих самых чёрных отбросов, над которыми уже поработали. Притянув ноги плотнее к себе, я пустила скупую слезу, на большее сил не было.

Да и, разве никчёмный, использованный камень, способен на слёзы?

Я ненавижу Эдварда Каллена, - эта была последняя мысль перед тем, как я вырубилась, а тело продолжало сотрясаться от холода и одиночества.

*****

Песня, которая выступает в качестве саунд-трека к этой главе очень сильная и эмоциональная, как по звучанию, так и по смыслу, поэтому я решила приложить текст песни для тех, кому интересно, о чём в ней поётся. Так же, мне кажется, что смысл строк чем-то похож на эмоциональный посыл этой главы. 
Надеюсь, что глава вам понравится. Очень буду ждать Ваших комментариев на Форуме. 
Аня.

Текст песни Scream.