Isabella POV

Я совру, если скажу, что вечера в отеле Вероны не вызывали у меня желания лечь на кровать Аро. А врать плохо. А я и так делаю много плохого.

Но чистой правдой было то, что пережитый стресс, вызванный недавней задержкой, не прошел бесследно. Каждый раз, когда я уже хотела подойти к Вольтури, в голове аукался тот «кошмар наяву». И желание отрезало. Не знаю, долго ли это будет продолжаться. Но недели в Вероне прошли почти с ангельской невинностью. Спасало и то, что поздно вечером, когда он только возвращался в номер, я была обессилена ежедневными прогулками и сил хватало только на путь до собственной постели. И так изо дня в день.

О цели его пребывания здесь я, разумеется, не спрашивала. Но, тем не менее, она стала мне известна.

В один из дней я гуляла по местному скверу. Сидя на лавочке и читая очередную книгу, совершенно невзначай оторвала взгляд от страниц, оглядев улицу. День клонился к вечеру, и прохожих становилось все больше – люди заканчивали работать, выбираясь из душных офисов со стремлением мирно встретить приближение сумерек, увидеться со знакомыми или пройтись с любимой собакой.

Так живут все. Размеренно и спокойно.

Мне оставалось лишь вздохнуть.

Мой взгляд прошелся по автомобильной дороге за изгородью, по цветочной лавке в доме напротив и, проделывая весь этот путь, как бы споткнулся о картину, которая едва не заставила меня открыть рот.

Я увидела Аро. Без сомнений, это был он, в своем черном двубортном пальто и кожаных перчатках. Я бы не спутала его с другим мужчиной. И все было бы в порядке вещей, и я поднялась бы на ноги и, конечно же, подошла к нему, если бы не… если бы не ребенок, идущий рядом с ним.

С мыслями о шизофрении я сидела и наблюдала, как мальчик лет десяти восторженно рассказывал что-то Вольтури, который, в свою очередь, немного склонялся к нему, время от времени усмехаясь, заинтересованно его слушая. Казалось, моя нижняя челюсть встретилась с асфальтом, когда Аро потрепал ребенка по голове, взъерошив его черные волосы.

Иногда случается так, что думаешь: «Ну все, теперь меня ничем не удивишь». Но нет, черт возьми, ты точно столкнешься с тем, что удивит тебя еще больше, вводя в полнейшее замешательство и заставляя все-таки поразмышлять о сомнительной адекватности мира.

Я даже не искала ответы на вопросы в своей голове. Лучше ничего не придумывать вовсе…
Но, могу поклясться, даже издалека было заметно, что Аро держится совсем иначе с этим ребенком, нежели я когда-либо замечала за ним.

В тот вечер я выпила несколько кружек кофе, чтобы меня не клонило в сон, пока я дожидалась Вольтури.

Наконец, он пришел. Я даже подскочила от звука захлопывающейся двери. Аро прошел в свою спальню. Я последовала за ним, остановившись в дверном проеме и безмолвно наблюдая за тем, как он скинул с плеч пиджак, вешая его на спинку стула. Снял запонки, оставив их возле настольной лампы, закатал рукава рубашки до локтей. Расстегнул пару верхних пуговиц.

- Добрый вечер, - произнес он, скорее всего заметив меня периферическим зрением.
- Здравствуй, - ответила я.

Я совершенно не знала, как завязать разговор, который мог бы плавно перейти к вопросу, шумевшему в моей голове. Но и отступиться я не могла. Как наваждение. Мне необходимо было знать ответ!

- Аро, я… я не могу об этом спрашивать, но… - начала я, попутно замечая за собой вновь появившуюся сбивчивость голоса. В этом нет ничего хорошего.
- Ты хочешь что-то спросить? – слегка изогнув бровь, Аро прошелся взглядом по моему лицу.
- Тот мальчик, с которым ты гулял сегодня… это…
- Мой сын, - просто отвечает он.

Но я замечаю мелкие детали. Слышу, как нотки гордости проскальзывают в его голосе. Как уголки его губ слегка приподнимаются.

- А… - пожалуй, это все, что я могла выдать в тот момент.

Эта версия, несмотря на все попытки скептической части моего сознания отмести ее, оставалась самой главной. Но все же я так яро сторонилась ее, будто была ведома какой-то неизвестной мне самой фобией. С каким-то ненормальным рвением я отрезала мысль о том, что Вольтури может являться отцом. Что ни говори, но некоторые события оставили отпечаток на моей психике. К некоторым вещам я не могла относиться спокойно. Это не зависть, это не значило, что я хотела иметь то же самое. Но определенно какая-то мутировавшая форма обиды, гадко прилипшая где-то в районе солнечного сплетения, внутри. Я будто сторонилась любых мыслей, связанных с детьми. Отгораживала себя. Так произошло и тогда. Узнав ответ, я просто пережевала его и больше не думала на эту тему. «Пропустила мимо сознания».

Но все-таки были некие побочные эффекты… Это все косвенно было связано с некоторыми воспоминаниями. И впервые за долгое время мне вновь приснился сон, стучащийся в сознание из прошлого.

Я видела то последнее утро… Видела ночь перед ним и что-то еще, что оставалось в призрачной дымке. Всем известно то чувство, когда не можешь вспомнить слово, а оно все крутится и крутится на языке. Я испытывала что-то подобное. Какая-то часть пазла была потеряна, и я не могла понять, какая именно.

***

Если бы не украшенные витрины магазинов, то я наверняка бы и вовсе забыла о грядущем Рождестве. Дожди не слишком добавляли атмосфере праздничности. Хотя, в общем-то, меня это не особо заботило. Меня это не особо касалось.

- Ты понимаешь, что я не смогу провести вечер с тобой? – спросил однажды Аро.

Конечно, я понимала. И в какой-то степени была рада этому. К тому же, я ведь сама напросилась ехать с ним сюда. А значит, должна быть готова сама о себе позаботиться.

Я видела, что ему не слишком нравилось ставить меня в такое положение, но заверила, что все будет в порядке.
А потому, после того, как в Рождественский вечер он уехал к своему ребенку, я позволила себе выпить бокал красного вина и прогуляться по освещенной гирляндами и фонарями главной улице, на которой почти никого не было. Это ведь семейный праздник. Может быть, разумно то, что в этом году я его не праздновала?
Мне не было грустно от этого. Я даже не была католичкой и, в сущности, для меня эта ночь ничем не отличалась от других. Просто больше огней. Я ничего не теряла, проведя ее мирно и спокойно, укутавшись в теплое одеяло и стараясь не думать ни о чем.

Следующее утро для меня было более неловким. Дело в том, что Вольтури пришел ближе к полудню и, застав меня, все еще находящуюся в номере, сделал кое-что, что лучше бы не делал. Когда он взял мою руку в свою, я почувствовала, как запястья касается холодный металл. Вольтури застегнул замочек браслета, в плетении которого красовались такой же огранки маленькие рубины, что были на ожерелье.

- Считай это компенсацией за ночь. И не говори ничего, - вот и все, что он сказал при этом.
Кроме ошейника появились еще и наручники. Или у меня отвратительно развито ассоциативное мышление.
По приезду обратно домой у меня снова появились мысли о Блэке. И снова появились сны… Теперь они были длиннее и ярче, но каждый раз недостающий пазл ускользал от меня, и каждый раз в голове появлялся гул, который ужасно утомлял. Каждый раз просыпаясь, я не чувствовала себя отдохнувшей. Эти сны изматывали, на них уходил тотальный объем сил. Как бы я ни старалась не думать о них, мое сознание не давало мне этого сделать. Я злилась и раздражалась, но не могла ничего с этим сделать.

К тому же, мое нервозное состояние подогрелось после одной прогулки с Аро. Он встретил меня после университета, и после этого мы немного прошлись. А когда возвращались обратно к автомобилю, то мне показалось, что кто-то меня зовет. Я огляделась, но вокруг не было никаких знакомых лиц. Послышалось?

Нет, кажется, я ошиблась на счет знакомых лиц. Прямо перед нами возникла Рене. Она подошла поздороваться с Аро. И я могла точно сказать, что если я и слышала свое имя, то оно было произнесено не ей. Вольтури поцеловал ее руку, в то время как я старалась не обращать внимания на Рене. Она, видимо, делала то же самое.
Но вот я опять услышала свое имя. Резко обернувшись на голос, чем вызвала непонимающий взгляд Аро, я не увидела ничего, кроме потока машин на дороге. Я занервничала. Аро увидел это в моем взгляде, хотя я сомневаюсь, что он тоже что-либо слышал. Но я была очень благодарна ему, когда он тут же, ссылаясь на неотложные дела, попрощался с Рене и сказал мне садиться в машину.

- С тобой все в порядке, изабелла? – поинтересовался он, выруливая на главную дорогу.

Прежде чем он завернул за угол, могу поклясться, в зеркале заднего вида я увидела лицо человека, который показался мне знакомым.

- Это усталость, - ответила я.

Нет, я не в порядке, я не в порядке, я не в порядке!

***

Alice POV

Дождь, дождь, дождь и еще раз дождь!
Не такой я представляла Италию.

Да, я отсидела эти гребаные часы в аудиториях, да, я закрыла сессию раньше самой заядлой зубрилки, да, мы прилетели в Италию!

Занимательно то, что Рождество мы встречали в самолете. Это был самый удобный рейс, иначе пришлось бы ждать еще пару дней – чего я категорически не хотела. Розали и Эммет довольствовались историей о том, что меня и еще нескольких человек от потока отправляют на практику в Италию. Собственно говоря, эти двое были настолько поглощены собой, что наверняка даже не фразу «Хэй, ребята, я лечу на Марс» ответили бы чем-то вроде «Здорово! Не забудь привезти магнитик!».

Наверное, это было самое оригинальное рождество в моей жизни. Плед с логотипом авиакомпании, курица с микро-гарниром в «самолетном» контейнере из фольги, ноутбук с неплохим фильмом и одни наушники на двоих. Мы с Джаспером договорились подарить подарки друг другу тогда, когда все немножко образуется.

Со стороны мы выглядели как парочка. И даже при заселении в номера возникла этакая заминка.

- Вам, я полагаю, нужен номер с двуспальной кроватью? – на ломаном английском спросил ресепшионист небольшого отеля, в котором мы решили остановиться.

По правде сказать, этот вопрос ввел нас обоих в некоторое замешательство. Джаспер взглянул на меня, изогнув бровь. Свалил решение на меня, негодяй!

- Эм… было бы неплохо, если бы нас заселили в два разных номера, находящихся рядом, - немного сбивчиво ответила я, краем уха услышав тихий смешок Уитлока.

Да, мы спали несколько раз, но ведь мы не встречались. И я разумно предположила, что спать на одной кровати было бы неуместно… Да, я в коем то веке последовала морали!
Но мой порыв, видимо, был не слишком оценен небесами.

- Сожалею, но свободных номеров, расположенных по соседству сейчас нет. Могу предложить номер с двумя кроватями…

И вот уже на этих словах я поняла, что ночь будет забавной.

Мы прибыли где-то в середине дня и времени хватило лишь на то, что бы сходить поужинать и нормально расположиться. Великие дела мы отложили на грядущий день.

Сходив в душ последней, я переоделась ко сну и юркнула под одеяло. Это было как-то неловко: вроде бы и с Джаспером в одной комнате, но в то же время он совершенно на другой кровати. Как я позже предположила, исключительно из добрых побуждений мы оба решили, что нужно дать друг другу выспаться после дороги.
На деле все это выглядело напряженно.

- Эм… спокойной ночи… - мой голос даже звучал вопросительно, когда я заглянула в сторону Уитлока. Между кроватями стоял слишком широкий туалетный столик!
- Спокойной ночи, Элис, - это звучало тоже не радужно, хотя Джаспер вложил в фразу всю свою вежливость.

Говоря за себя, могу сказать, что я пролежала около часа, тупо пялясь в потолок темной комнаты. Я уже было подумала начать считать барашков в голове, как послышался скрип соседней кровати.

- Это издевательство! – раздраженно пробормотал Джаспер, и спустя несколько секунд мое одеяло было откинуто в сторону, а сама я находилась у него на руках.

Ту ночь мы таки и провели: на узкой кровати Джаспера, под одним одеялом, обнимая друг друга для того, чтобы просто не свалиться на пол.

Ну, ладно, я обнимала его не только поэтому…

***

Вопросом недели было: «С чего, черт возьми, начать?»

И действительно, мысль о слепом поиске одного единственного человека в крупном городе казалась наивной и глупой. А сидеть сложа руки было как минимум не умно – никто из нас не знал что происходит и с Беллой, и с… Эдвардом. Да, за все время я вбила себе в голову то, что он абсолютно точно жив.

Несколько дней мы потратили на поиск адресного бюро, но в итоге пришли к выводу, что искать самого Вольтури – рискованно, ведь наши данные попадут к нему. А у Беллы даже нет вида на жительство, так что подобные организации в данном случае были бесполезны.

Я потратила уйму времени, чтобы обзвонить хотя бы треть списка всех существующих во Флоренции отелей. Никакой Беллы и тем более Каллен ни в одном из них не останавливалось. Блеск!

Однако произошло то, чего я никак не ожидала. Просто потому, что так легко и удачно события складываются только в фильмах, не в жизни! Надо спросить у Джаспера, не носит ли он в качестве амулета кроличью лапку, вдруг это все благодаря ней…

Примерно на пятый день нашего пребывания во Флоренции Джаспер силой оторвал меня от телефона и вытащил на улицу.

- У тебя уже зрачки расширенны, как у наркоманки, - говорил он, в то время как мы просто шли по улице до ближайшего кафе.
- Мне кажется, ночью мне будут сниться кошмары, в которых я в сотый раз повторяю уже заученный вопрос.
- Отличный повод, чтобы не спать ночью, - усмехнулся Джаспер. Я пихнула его в бок, прикусывая нижнюю губу, чтобы не начать улыбаться как дурочка. Ему удавалось меня смущать!
- Все-таки здесь красиво, - прокомментировала я, обводя взглядом небольшую площадь, находившуюся через дорогу от нас.

Джаспер хотел что-то ответить, но его остановило то, что я резко затормозила, присматриваясь внимательней… Кажется, он тоже заметил…

У меня застучало в висках.

- Белла! – удивлению не было предела, когда я поняла, что мой голос может быть таким громким.

Я не узнала ее с первого взгляда. Только сложившаяся всего за несколько дней привычка досконально рассматривать лица прохожих помогла мне увидеть в этой… женщине Беллу.

Да, я ее видела всего несколько мгновений, да, расстояние было приличным, да, мешали мелькающие машины, но сознание успело запечатлеть этот образ…

Она, с еще пуще отросшими волосами, в совершенно не свойственной ей манере неспешно и вальяжно ходить, полностью в черной одежде, шла под руку с мужчиной…

На звук моего голоса она повернула голову, и я увидела, как контрастно выделялось ее совершенно белое лицо на фоне черных волос.

Я пулей рванула к ближайшему светофору. Уже загорелся красный свет и если бы не Джаспер, удивительным образом успевший потянуть меня обратно, я бы была где-нибудь под задним колесом проехавшего на бешеной скорости автобуса.

Я крикнула еще раз, и на секунду мне показалось, что она посмотрела прямо на меня, но отсутствие каких-либо эмоций на ее лице шло вразрез с этим предположением. Как только я заметила, что она уже садится в машину, то единственным желанием было плюнуть на все и бежать напрямик через дорогу. Но Джаспер крепко держал меня за локоть, не давая совершить неосторожный поступок.

Когда загорелся зеленый свет, то автомобиль, в который они сели уже скрылся за поворотом.

Меня переполняли радость и тоска одновременно, ведь мы были так близко к цели…

- Пойдем. Быстро, - произнес Джас, таща меня за собой через дорогу.

Стоя на тротуаре, я наблюдала за тем, как он подошел к какой-то женщине… Она стояла рядом с Беллой и тем мужчиной, когда они еще находились здесь…

Немного недоумевая по поводу того, что женщина заговорила по-английски, я подошла ближе.

- Послушайте, мне действительно необходимо знать хоть что-нибудь о той девушке…
- Не могу вам ничем помочь.

Она знала что-то, она знала!

- Вы не представляете, как это важно! – вклинилась в разговор я. – Мы – ее семья… пожалуйста! – глаза защипало от скопившейся влаги.

Женщина переводила взгляд то на меня, то на Джаспера, поджав губы… а затем, обернувшись в ту сторону, где еще три минуты назад стояла машина, вздохнула…

***

Isabella POV

Прошло всего пару дней с тех пор, как мы вернулись домой, а впереди был вновь запланирован очередной прием. Я размышляла над тем, чем аргументировать свое нежелание посещать его в этот раз, ведь Аро прекрасно знал, что обычно я с энтузиазмом соглашаюсь.

Обдумывая различные варианты, начиная необходимостью подготовиться к важному зачету, заканчивая банальной головной болью, я уснула.

Тот вечер…

Я абсолютно счастлива его приезду и надеюсь на совместное возвращение домой… Он в душе, а я одна в спальне… И что-то происходит. Что-то на первый взгляд незначительное, но на самом деле такое важное… Я что-то делаю…
Сумка. Я беру его сумку в руки и из нее высыпаются бумаги… Держу перед своими глазами одну из них.

Что там написано? Что там написано? Что? Что?!

И без того мутное изображение начинает расплываться… Все вокруг светлеет, и я вижу вспышку, после которой резко вскакиваю в постели.

- Аро Вольтури, - шепчу я, чувствуя, как по телу пробегает нехорошая дрожь.

***

Решение идти на прием был принято сразу. Безоговорочно, мне необходимо было встретить одного человека. Он должен там появиться.

Деметрий… Феликс…

Я искала среди гостей одного из них. Я должна была задать вопрос. Этого не должен был знать Аро.
Я дико волновалась и не находила себе места, всей душой надеясь, что мне это всего лишь глупый сон, всего лишь глупое воображение. Интуиция подсказывала другое.

Наконец, я увидела Феликса.

Меня не заботило то, что он, возможно даже не помнит тот день, тот разговор и меня саму.

У меня не было терпения и даже физических сил, чтобы ждать. Я подошла и встала напротив.

- Изабелла? Добрый вечер.

Я буду казаться ужасно некультурной. Плевать.

- Феликс. Тогда, осенью… почему вы так отреагировали на мою фамилию? Скажите, как Каллены связаны с Аро Вольтури? – произнося эти слова я чувствовала, как потеют ладони и колотится сердце.
- Вы не знаете? – казалось, он был действительно удивлен.
- Иначе я бы не спрашивала.

Он сделал еще один глоток шампанского…

***

«Вольтури и Каллен были совладельцами»
«Вольтури и Каллен были совладельцами»
«Вольтури и Каллен были совладельцами»

Эта фраза, сказанная Феликсом, звучала в моих ушах весь вечер. Я отказывалась что-либо предполагать, однако в душе я все знала, и прятала от себя правду. Я жаждала и одновременно с этим совершенно не хотела знать. Меня трясло изнутри. От одной только мысли.

Ночью я спала от силы пару часов. Это изводило меня, съедало. Мне казалось совершенно неправильным – сидеть на месте, но пока Вольтури был дома, я не могла ничего сделать.

Завтра днем он уедет на работу… Завтра днем. Завтра днем я сделаю то, что задумала. Из ниоткуда возникшая мысль превратилась в главную цель грядущего дня. На уровне интуиции я чувствовала, что это нужно сделать…
Завтра… Завтра…

***

POV

- Какого черта ты заставил ее ехать с тобой? – В низком голосе закипала ярость.
- Видишь ли, я ни к чему ее не принуждал. Она сама захотела. Она просила об этом.

Была глубокая ночь и во всем доме лишь в одной комнате горел свет. Кабинет.

- Она бы не просила тебя об этом.
- Значит, ты плохо знаешь свою милую Изабеллу… - на этих словах на лице мужчины промелькнула едва заметная ухмылка. Его забавлял тот факт, что из них двоих некоторые факты знал только он.

На пару минут в комнате воцарилось молчание.

С раздраженным вздохом один из них поднялся на ноги.

- Довольно! Забирай все. Я подпишу все, что нужно. Мне плевать, как ты будешь вертеться с историей о способе получения. Но я увожу ее отсюда, покончим с этим.
- Мне весьма приятен твой настрой… но, дорогой друг, я не могу рисковать. Где гарантия того, что получив завтра свою ненаглядную, ты не пустишь мне пыль в лицо?

Взяв в руки ручку, его собеседник поставил размашистую подпись в конце одного из листов, после чего взял его в руку.

- Начнем с этого. Остальное будет подписано только тогда, когда Белла будет стоять за моей спиной, - На этих словах он убрал документ в один из выдвигающихся ящиков стола.
- Завтра ночью. Блэк не будет долго сидеть на месте. А когда он узнает, что Изабелла здесь… Это будут уже не мои проблемы.

***
Isabella POV

Это был не день, это была каторга. Я не могла ни на чем сосредоточиться, и все валилось из рук. Казалось, утро длилось целую вечность. Масла в огонь подливало то, что я с самого пробуждения ничего не ела, и чувствовала дикую слабость. Несмотря на это мне и кусок в горло не лез во время обеденного перерыва, а все лекции я провела, будучи в некой прострации.

Задуманное вытесняло все другие мысли из головы. Я точно знала, что должна это сделать. Подсознание мне твердило, что это очень важно. Очень нужно.

Когда я вернулась домой, Аро был еще там… Это совершенно не укладывалось в мои планы! Делать вид, что я не помешана на одной единственной глупой мысли было крайне сложно, и я провела довольно внушительный отрезок времени на кухне за чаем, приготовленным Мирандой, надеясь на скорый отъезд Вольтури.
Когда он зашел в помещение, я потупила взгляд.

- Изабелла, мне нужно, чтобы вечером ты зашла в мой кабинет, когда я вернусь, - произнес он и, дождавшись моего кивка, покинул дом.

Да, Аро, я зайду в твой кабинет. Только немного раньше…

Поблагодарив Миранду за чай, на что она с не свойственной ей манерой широко улыбнулась, я вышла в холл, чтобы убедиться, что Вольтури точно уехал. Далее мой путь лежал в его кабинет… Как же я радовалась, что он был не закрыт. Тихо прикрыв за собой дверь, я глубоко вдохнула.

Пожалуйста, пусть это будут всего лишь предположения!

Я начала с книжных полок. Пролистала каждую папку, стоящую на них. Перерыла несколько бумажных стопок. Проверять шкаф было бессмысленно… дверки были прозрачными и все, что там стояло, так это несколько граненых стаканов и алкоголь.

Стол. Стараясь не хлопать ящиками, боясь быть услышанной, я начала копаться в папках и больших тетрадях… ничего. С каждым проверенным ящиком мне становилось легче, я уже предчувствовала свой провал, который таковым и не являлся бы вовсе. Мне показалось, что даже начал замедляться пульс. Незаметно для себя самой, я начала двигаться куда менее энергично… но оставался еще один, последний!

Я, наверное, слишком резко присела на корточки – на пару секунд перед глазами все поплыло. Но, в конце концов, я сфокусировала зрение на представшей передо мной стопкой бумаг. Последняя… я просматривала каждую из них, одну за другой, пока не добралась до самой нижней…

Нет. Нет. Нет.

Я сморгнула. Нет!

Но зрение меня не обманывало… Я пробежалась взглядом по напечатанному тексту. Будучи не в состоянии адекватно обдумывать коммерческие термины, я все-таки уловила суть. Дарственная на имущество… И в самом низу листа…

Из горла вылетел сдавленный вскрик, и я чуть не свалилась с ног, пошатнувшись. Две буквы, выведенные до боли знакомым, слегка небрежным но от того не менее изящным почерком… «Э.К»

В голове шумело, когда я выбежала из кабинета, ощущая внезапно появившуюся тяжесть в мышцах. Чего и говорить, меня шатало в разные стороны! Я не соображала. На автомате, слабыми движениями натянула на себя пальто. Конечно же я не представляла, что мне вообще делать.

Внезапно в глазах потемнело… Я схватилась за дверной косяк, удерживая себя в вертикальном положении. Что-то было со мной не в порядке… Я пошатнулась.

Перед глазами мелькали яркие вспышки и все, что происходило дальше, я уже не могла видеть…

***

Как сквозь стеклопакет я слышала чей-то голос. Не успокаивающий. Не греющий. Опасный.

Я почти не ощущала свое тело, но мозг все-таки начал работать… И все, что я могла точно сказать – открывать глаза было нельзя!

И руки и ноги были налиты мерзкой тяжестью, но понемногу она начала отступать. Вокруг меня что-то происходило, а я была жалкой и беспомощной, лежа на чем-то мягком…

- От тебя пока мало пользы, - донесся откуда-то сверху голос. Я знала его! – Ну, ничего, скоро ты проснешься, - на последнем слове интонация стала мерзкой и пугающей.

Хлопнула дверь и в замке повернулся ключ. Шаги удалялись, удалялись, удалялись… Все снова стихло.
Концентрируя все свои силы на том, чтобы, наконец, «ожить», я открыла глаза… Свет не бил в лицо, он был приглушенным и сероватым, идущим из окна, лицом к которому я лежала. Координируя движения, я все-таки села, еще чувствуя, как то сонное чувство аукается где-то в глубине сознания.

Где я была?

Вместо оцепенения возник резкий прилив сил, когда я поняла, что помещение не знакомо… Я вскочила на ноги.
Тот голос, что я слышала… Я знаю, кому он принадлежал.

Я ринулась к двери, наивно дергая за ручку. По венам распространялся страх и паника. Джейкоб Блэк пять минут назад был в этом гостиничном номере.

Разве есть слова, способные описать мое состояние в тот момент, когда я разом осознала всю безнадежность своего положения?

«Что делать? Что делать? Что делать?» - два слова как мантра крутились в моей голове.

Я. Не. Могла. Оставаться. Здесь.

Чувствуя подступающий прилив паники, я попыталась успокоиться.

- Соберись! – твердила я сама себе, ходя из угла в угол этой маленькой комнатки. Кровать, шифоньер, кресло и блеклый свет из окна…

Окно.
Я подошла к нему… Нет, это не возможно! От одной только мысли сердце бешено колотилось. А руки холодели.
Я не смогу. Я упаду.

Я захныкала от беспомощности. Руки дрожали. Окно…

Из двух выходов это был единственный возможный.

Третий этаж. Внизу асфальт.

Закрыв лицо руками, я отошла на несколько шагов назад. Глубокий вдох, еще один.
Если я останусь… Если я не решусь…

Я не могу об этом думать. Знаю только одно – проведя ночь в этой комнате, на утро я без всяких раздумий встану на подоконник, открою окно и позволю себе почувствовать, как это – когда паришь над землей. Правда, это чувство будет последним в моей жизни.

Наверное, очень больно умирать от удара с землей. А если трех этажей будет недостаточно? Тогда… тогда мой внешний вид будет как никогда точно соответствовать внутреннему. Разбитый, покалеченный и жалкий.
Дрожащей рукой я открыла окно. Высунув голову, попыталась более-менее адекватно оценить обстановку. Совсем недалеко балкон соседнего номера. За ним – пожарная лестница. Бог знает, как я обрадовалась, увидев эту железную примитивную конструкцию. Слава архитекторам Флоренции!

Где же ложка дегтя? Ах, вот же она.

От окна до балкончика не было ничего, кроме старого карниза, ширина которого была всего-то полтора десятка сантиметров.

Рискнуть?

В конечном итоге, я окажусь на этом подоконнике. Сегодня или завтра утром – какая по большому счету разница?
Встав на эту старую деревяшку, я ощутила, как по венам растекается адреналин.

Вздохнув еще раз, и на секунду засмотревшись на прекрасный вид Флоренции, погружающейся в ночь, я свесила ноги, нащупав под ними цемент.

Вторая ступня опустилась рядом, а вспотевшие руки удерживали край оконной рамы. По очереди вытерев ладошки о подол платья, я сглотнула.

У меня получится. У меня получится. У меня получится.

Первый шаг. Самый трудный из всех, что я когда либо делала. Сердце трепетало как крылышки колибри, а в горле застрял комок. Холодный ветер развевал мои волосы и слегка колыхал полы пальто. Мне было страшно. Мне было страшно настолько, насколько не было никогда. Страх пронизывал каждую клеточку моего тела, сковывая движения и обдавая холодом затылок. Сейчас больше всего на свете мне хотелось посмотреть вниз и увидеть вместо смертельно-серого асфальта прозрачную спокойную воду, в которую можно нырнуть без всякого страха. Мне хотелось посмотреть вниз и увидеть человека, который вопреки здравому смыслу смог бы поймать меня. Мне хотелось свернуться в клубочек в теплой постели и, накрывшись одеялом с головой, закричать о том, что я не хочу быть взрослой, не хочу держать свою судьбу в руках, не хочу быть сильной. Перед глазами промелькнули все восемнадцать лет жизни. Сколько раз я хотела умереть? Уверяю, достаточно.

Это все так красиво звучит… Надеть Развивающееся на ветру легкое платье, открыть окно и свысока в последний раз взглянуть на спящий город… С ироничной улыбкой проститься с ветром, с горящими огнями, со своими проблемами и просто шагнуть в бесконечность.

В реальности, когда твои ноги стоят на обветшалом плинтусе, грозящем в любую секунду отвалиться, когда влажные от пота руки сжимают шершавую раму, когда перед твоими глазами этот молчаливый асфальт и картина того, как ты теряешь опору под ногами, с бешеной скоростью приближаясь к холодному тротуару, расстояние до которого, кажется, длиннее, чем твоя жизнь… В этой реальности нет ничего романтичного.

Правая рука оторвалась от рамы, и крепко схватилась за подставку для кашпо, приколоченную к стене. Наверное, горничным надоело каждый раз изощренно протягивать лейку из окна, чтобы поливать цветы, а потому они просто избавились от этой необходимости. Мне на руку.

И вот уже вторая рука покидает кажущуюся такой надежной раму, крепко обхватывая железную подставку.
Самые маленькие шаги, порой решают все в твоей жизни.

Я смогу. Я смогу. Я смогу.

Повторяя эти слова, я сделала еще шажок. И еще, руками продолжая держаться. Балкон был уже недалеко. Шмыгнув носом, я оглядела стену, ища, за что могу взяться. Сумерки плавно переходили в ночь, и нужно было напрячь зрение, чтобы разглядеть хоть что-то.

В груди защипало, когда я поняла, что этого самого «чего то» и вовсе не было. Только массивные кирпичи. Только пара шагов по карнизу. Все.

Набрав в грудь побольше воздуха и собрав остатки сил в кулак, я потянулась рукой к кованным прутьям балкона. Не хватало всего нескольких сантиметров… Всего нескольких сантиметров…

Правая нога, приподнявшись, переместилась немного вправо. Еще чуть-чуть…

С ужасом я заметила, что опора под стопой совсем не надежная… часть карниза держалась на честном слове.
Когда лошадиная доза адреналина ударяет в кровь, ты можешь сделать то, на что не осмелился бы никогда в жизни.
Сделав опрометчивый шаг, я почувствовала, как этот несчастный кусок шатается под моими ногами…
Последний рывок… Последний…

Еще шаг.

- Помоги мне, - прошептала я, делая то, что может либо убить меня, либо спасти.

Вторая рука больше не держала эту стальную конструкцию.

Какое там выражение обычно используют… «жизнь висит на волоске»? Для меня этим волоском стал старый карниз обветшалого отеля Флоренции. Казалось, прошла целая вечность перед тем, как руки крепко схватились за ковку балкона. Казалось, я совершила невозможное. Я должна была последовать за тем куском карниза, летящим сейчас вниз со скоростью света и ударяющимся об асфальт, разлетаясь на несколько кусков.
Я жива. Я жива. Я. Жива!

Я сделала это.

Вскарабкаться на балкон теперь казалось сущим пустяком, а перелезть с него на пожарную лестницу – детской забавой. Ударяясь и царапаясь о ржавые пруты, я преодолела путь вниз. Оказавшись на твердой земле, я побежала в неизвестном мне направлении.

Не разбирая пути, проскакивая на красный свет, врезаясь в пешеходов, я бежала, боясь, что на одной из улиц встречусь с Блэком. Приоритетом сейчас было унести ноги подальше от того отеля. Воздух будто бы колол гортань, волосы лезли в лицо, а глаза уже слезились от встречного ветра. Ноги уже подкашивались. Я поняла, что если не остановлюсь, то просто свалюсь, не имея возможности двигаться. Сбавив скорость, я прошла еще пару кварталов, пока не оказалась посередине Богом забытой улицы. Она располагалась куда дальше, чем центр, и освещение оставляло желать лучшего – всего пару фонарей, тускло поблескивающих в темноте. Слышался приглушенный гул дороги, а где-то недалеко мяукала кошка. Улица состояла из двух рядов двухэтажных зданий, тесно прилепленных друг к другу. В некоторых домах были заколочены или выбиты окна. В некоторых все же горел слабый свет, но, в общем и целом, это не меняло атмосферу – темную, мрачную, недобрую атмосферу.

Усевшись на ступеньку крыльца одного из старых зданий, а я заметила на ладони довольно глубокую царапину – наверное, когда залезала на балкон, не почувствовала. Может быть, обойдется без заражения…

Не могу поверить, что это все проделал не кто-то другой, а я. Когда адреналин закончил свое действие, все казалось каким-то нереальным. Ноги болели, а голова гудела.

Но это ощущение не долго отвлекало меня от сознания того, что произошло намного раньше, днем…
Казалось, что до этого момента просто кто-то отключил память нажатием кнопки. Когда я очнулась, когда я шла по карнизу, когда я бежала, я не думала об этом. А сейчас, когда все позади…

Я не могла поверить. Я до последнего отрицала эту мысль. Так не могло быть!

Но теперь я знала, что это правда. Внутри забурлила дикая боль. Мне хотелось встать посреди этой улицы и заорать во все горло. Но я не могла открыть и рта. Каждую клетку моего тела разрывало от невыносимых эмоций. Но я не двигалась.

Спустя несколько минут я поняла, что раскачиваюсь из стороны в сторону. Это сумасшествие.
Я захлебывалась в омуте безысходности.

Кроме всего прочего, в голове перечислялись насущные проблемы.

В моем кармане только пачка сигарет и зажигалка. У меня нет денег. Мои документы в доме у Вольтури.
Я обернулась на какой-то шум, источник которого находился в начале улочки. Приглядевшись, я увидела компанию из четырех мужчин, стоящих там. Они меня тоже заметили. Послышались их голоса, а после того, один из них двинулся прямо. По позвоночнику пробежал холодок. Еще двое последовали за ним. Я поднялась на ноги. Они направлялись в мою сторону. Я попятилась назад. Один из них что-то выдал, после чего вся компания мерзко заржала.

С неба начал капать дождь. Я развернулась и пошла прочь, чувствуя, как сердце бешено колотится. Голоса сзади приблизились. Не оборачиваясь, я ускорила шаг, а затем вовсе побежала, шлепая сапогами по лужам, уже образовавшимся благодаря внезапно начавшемуся ливню. Было большим счастьем, что в тот день на мне была обувь на плоской подошве.

Оборачиваться было нельзя. Я бежала, удивляясь откуда ни возьмись появившейся силе. И тогда, когда ветер дул мне в лицо, а ноги дико болели, внутри груди словно роились пчелы.
Я знала, где находилась…

Так уж получилось, что я оказалась за два квартала до места, которое уже привыкла называть домом…
Я ненавидела себя за то, что делала. Ненавидела.

***

Я ненавижу себя и стою под дверью. С волос, с лица, с одежды стекает ледяная вода, но мне все равно. Внутри все разбито. Порвано, изуродовано и сожжено.

Я вижу, как открывается дверь. Сам Вольтури.

Я ненавижу себя и делаю шаг вперед.

- За что? – так тихо и спокойно. Но я уже чувствую, как огромный ком подступает к глотке, разрывая грудную клетку. Все было готовок к тому, чтобы вырваться наружу. Все те эмоции, которые были внутри то время, наконец сформировались в сплошной поток. – За что ты убил его?! – Это не крик. Я ору. До скребущего ощущения в горле. – Что он сделал тебе?! Почему?! Как ты мог убить его? За что?! За что?!

Истерика. В самом красочном виде. С трясущимся телом и рыданиями в легких. По щекам текли слезы.

В беспамятстве я начала колотить его по груди, словно это могло что-то изменить… словно я могла причинить ему хоть тысячную долю той боли, которую испытывала сама.

Мой взгляд уловил какое-то движение за его спиной и он, схватив меня за руку, резко подтолкнул вперед. Я закрыла глаза руками и дала волю слезам.

Больно. Больно. Как же больно.

В тот момент, когда я убрала руки от лица, чтобы потереть глаза, в тот момент, когда я, уставшая, разбитая и заплаканная, с холодными руками и спутанными волосами, с размазанной косметикой и исцарапанными руками, на секунду обратила взгляд на арку, ведущую в холл… В тот момент, когда мои красные глаза с потрескавшимися капиллярами непроизвольно взглянули чуть выше…

В тот момент внутри все сжалось, и стало ужасно обидно и больно от того, что сознание играет со мной такую злую, жестокую шутку.

Тогда я поняла, что это уже край. Что я просто в бреду.

Ведь напротив меня стоял он…

И это было так реалистично. И так больно. Так адски, чертовски невыносимо больно.
Глаза щипали, а в грудной клетке саднило.

Не различая ничего вокруг, я сделала шаг, еще один, и еще… И боль достигла своего пика, когда я почувствовала что мне отвечают объятьями. Крепкими. Теплыми. Живыми.

И в нос ударил родной запах. И точка кипения была достигнута.

Мой рот открылся, выпустив на волю какой-то дикий вскрик, плач, рыдание. И я прижалась крепче. И мне было так больно и так хорошо, когда своим гибнущим сознанием я понимала, что меня держит живой человек. Мой родной, любимый, живой человек.

- Эдвард… - вырвалось между громкими всхлипами.

Источник: http://robsten.ru/forum/35-1042-1