Глава 3. Взлететь и упасть

- Извини, что так долго. Но я своего добилась! – беря подругу под руку, поспешила заверить Роуз. Они вышли из коридора к черному ходу, и Розали, стоя в «предбаннике», вызвала такси. Узнав, что машина будет в течение десяти минут, поблагодарила и нажала «отбой». Присаживаясь в ожидании на скамью у служебной раздевалки, девчонки переглянулись, не зная, как начать разговор, который напрашивался сам собой.
- Почему ты не объяснила, что это особый клуб? – наконец, спросила Белла.
- Я… не знаю, - Роуз потупилась. - У нас в городке все бы с ума посходили, пронюхав, что я стиптизерша. Скандал местного масштаба.
- Но это же я, не все. И не стала бы сплетничать.
- Да, конечно… Извини. Просто такое ремесло... весьма необычно. И, честно говоря, мне нравится. Ты только не подумай, что я испорченная, что со всеми сплю – это не так. Ведь стриптиз – своеобразное искусство... те же танцы, только с раздеванием. И без интима. Ну, разве что чуть-чуть, - поправилась Розали, поняв, как глупо звучит ее утверждение.
- А почему Эммет сказал, что здесь полуголые официантки? Я ни одной не видела.
- Все веселье начинается после двенадцати, а вечером это обычный клуб. Потом подходит время стрип-шоу, остаются почти одни парни. Девушки только на сцене, за стойкой и разносят напитки. Все до одной «топлесс» и «секси», привыкай к этим словам.
- Ну, меня, как посудомойку, вряд ли станут раздевать. В одном фартуке я бы тоже выглядела секси, - засмеялась Белла.
Роуз лишь лукаво посмотрела на нее:
- Да уж, это факт.
- А... этот Мейси... – разглядывая свои ногти, сбивчиво спросила Изабелла. - Он часто тут бывает, да?
Под внимательным взглядом подруги девушка почувствовала себя неуютно.
- Да. И общается со многими. Хотя... Если надо, расспрошу подробнее.
- Нет, ты что, - встрепенулась Белла. – Я не хочу, чтобы все знали.
- Знали что? – понимающе покачала головой Роуз. – Вот так все тайное и становится явным.
Вздохнув, она снова заглянула подруге в глаза, как будто могла прочесть мысли.
- Слушай, выбрось его из головы сейчас же, забудь, пока не поздно. Вот зачем он тебе такой? Конечно, Мейси красавчик и тому подобное, но к девчонкам относится, как к игрушкам. Особо не церемонится. И слишком часто меняет – вернее, ни с кем не встречается серьезно. Насколько я слышала, у него богатые родители, он живет себе в кайф, короче, валяет дурака. Не знаю, занимается ли он вообще чем-нибудь. Хоть, вроде бы, и помогает Эму в финансовых вопросах, значит, черепок варит. Только это не делает Мейси подходящей кандидатурой для любой серьезно настроенной девушки. Он наглый, высокомерный. Некоторые из наших танцорок прозвали его МВД – то есть, «Мечта Всех Девчонок», но это распространяется только на привыкших к мимолетным увлечениям. Верю, что Мейс безумно хорош для одноразового пересыпа, а вот... – Роуз осеклась, заметив, что расстроила и смутила Беллу. – Видишь, тебя даже от таких разговоров коробит.
- Но... он вовсе не показался мне таким уж... плохим.
- Беллз, «плохой» - слово детское. Не знаю я, какой он. Я просто тебя предупреждаю. Внешность обманчива, да и чувства тоже. Давай уж начистоту. Нет в нем чуткости. Не нужны ему скромность и неопытность...
Заметив, что в глазах подруги мелькнули слезы, Розали виновато пробормотала:
- Я знаю, какая ты замечательная, и обязательно встретишь особенного парня, который тебя поймет, полюбит и никогда не обидит. Но еще не забыла, как когда-то ты млела от Алекса Ридли из школьной музыкальной группы, так и не найдя взаимности. Писала дневник, даже стихи. Ты вспомни, чем это закончилось. Его друзья стащили тетрадь и начали зачитывать во всеуслышание.
Белла сглотнула, чувствуя неприятный озноб только от воспоминаний о том унижении. Весь класс смеялся. И Алекс, конечно, не пришел к ней признаться в любви, все узнав. Он подошел, чтобы зажать ее в углу пустынного коридора, бесцеремонно лапая и повторяя: «Ты же этого хочешь, детка.» Разочарование оказалось очень болезненным... Какое-то время Изабелла вообще не хотела появляться на занятиях после того, как парень мечты обозвал ее «глупой целкой» в ответ на оборонительный удар в пах. Уроки Чарли по самозащите помогли, но вот все красивые иллюзии разлетелись в прах, а довольно гадкие насмешки одноклассников с Алексом во главе продолжали изводить ее день за днем еще долгое время...
Роуз доверительно продолжала, надеясь оградить Беллу от очередной ошибки:
- Пойми, в школе еще можно позволить себе роскошь быть влюбленной на расстоянии в какого-нибудь певца, актера или мальчика из соседнего двора, который тебя не замечает, потому что старше и круче. Ты о нем постоянно мечтаешь, и все хорошо, и бОльшего не надо. Теперь-то пора взрослеть. Не трать свое время на платонические чувства, тем более к Мейси. А уж о чем-то более реальном даже и думать не стоит. Ты ошибешься, поверь мне. Так ошпаришься, что мало не покажется. Понимаешь?
Зазвонил телефон, оповещая, что такси на месте. Белла, чувствуя облегчение оттого, что тема исчерпана, лишь растерянно кивнула в ответ на вопрошающий взгляд.
- Вот и молодец, - похвалила Роуз, в полной уверенности, что ее слова дошли до Изабеллы.

Но Розали, увы, не представляла масштабы «бедствия». А Белле пока удавалось скрывать свои «платонические» чувства от бдительного ока подруги. Прошел месяц с того момента, как девушку приняли на работу. И с тех пор каждый вечер она смотрела на Мейси из-за двери в подсобку. Каждую ночь, возвращаясь домой, до самого рассвета писала дневник, пока не было Роуз. А когда укладывалась в постель, закрывая глаза, видела его лицо. Белла знала о Мейси только то, что рассказала Розали, то есть, ничего хорошего – но не могла запретить сердцу мечтать. Она просто не думала о реальности, в которой он мог бы ею пренебречь. Как девочка-подросток, начинала день с мыслей о нем, и засыпала с теми же мыслями. От одного присутствия Мейси у Беллы слабели колени. Каждому слову, взгляду она придавала большое значение. Искала признаки скрытой симпатии, повода заговорить и просто ждала какого-то чуда, способного приблизить ее к нему, хоть на маленький шажок...

«Сегодня я опять видела Мейси. Он стоял у входа в клуб, курил, что-то обсуждая с парнями. Мне хотелось заглянуть ему в глаза, проходя мимо – но я не посмела. Мое сердце и так колотится как бешеное, когда я знаю, что он рядом, а если посмотрит подольше и повнимательней, даже не знаю, что со мной будет. Он сразу все поймет. Я не уверена, что этого хочу... Я так влюблена, что иногда становится страшно. Делаю глупости, спотыкаюсь, веду себя совершенно нелепо. Даже лучше, что он почти не замечает меня. А если иногда смотрит, то с какой-то иронией, и тогда отчетливо кажется, что он надо мной смеется. Я не послушала Роуз и позволила себе эту роскошь – мечтать о Мейси. Избегать правды. Что теперь с этим делать? Может, просто уволиться и не искать с ним встречи? Я, будто мазохистка, хожу на работу только ради того, чтобы его увидеть, хоть мельком. В такие моменты мне хорошо... и в то же время больно от понимания, где он, а где я. Только вот просто не могу себе представить, как буду жить, если лишусь даже этого – смотреть на него, знать, что он рядом...»

Дни текли ровно и спокойно, в их рутине из лекций, зачетов, походов в библиотеку и сборов на работу, где из-за неисправно работающей посудомоечной машины и количества посетителей Белла почти не отходила от умывальника, она была действительно счастлива, только встречая Мейси, а если он дарил легкий кивок или подмигивал, вообще витала в облаках, забывая обо всех невзгодах. Если же он вовсе не смотрел в ее сторону, или, хуже того, попадался на глаза с девушками из шоу, ей становилось совсем невесело... Так и колебались чувства Беллы – от радости к боли, от отчаяния к вере в невозможное. До того самого дня, когда одно из них перевесило.

Так уж устроена жизнь, что часто самую большую надежду, взлелеянную в сердце, преследует самое большое и болезненное разочарование... Этим и отличается мечта от реальности. Но Изабелла об этом не задумывалась – она просто любила, страстно желая сохранить первое в жизни сильное чувство. Поэтому мелочь, показавшаяся бы кому-то незначительной, заставила разыграться ее воображение.
В один из обычных шумных вечеров, когда Белла была загружена работой, с усталой тоской глядя на новую груду немытых тарелок и машинально окуная их в мыльную пену одну за другой, она неожиданно осталась на кухне в одиночестве. По большому экрану транслировали матч, и все мужчины из служебных помещений, помешанные на бейсболе, постепенно проскользнули в зал. Этим и воспользовался тучный повар, часто поглядывавший похотливым взглядом на молодую, стройную посудомойку в коротком платьице. Подобравшись сзади, он придавил Беллу к умывальнику своим огромным животом. Она тут же испуганно дернулась и вскрикнула, пытаясь освободиться, но их пропорции были слишком разными.
- Отпустите меня!
Девушка не умела громко визжать, что обычно срабатывает в кино, да и горло, казалось, сдавило стальным обручем.
- Ну что ты, малышка. Зачем же так скоро...
Большие руки легли на грудь Беллы, тяжелое дыхание опалило шею, и ей стало слабо. Почувствовав приступ тошноты, она впилась в рукава обидчика, стараясь оттолкнуть его, но не удалось. На грани истерики Изабелла схватила тарелку и с размаху сбросила ее на пол. В ушах зазвенело от резкого звука. Но ответом был лишь громкий, издевательский хохот:
- А ты, оказывается, буйная. В тихом омуте черти водятся, так?
И вдруг чей-то спокойный голос презрительно посоветовал:
- Отпусти ее.
- Что? – зло рявкнул повар, но его потные ладони тут же соскользнули с груди Беллы.
- Что слышал. Или полетишь с работы. Девушка явно против. Лучше убирайся по-тихому, пока я не позвал босса. И если еще раз тронешь ее, попрощаешься с этой кухней. Все понятно?
Равнодушная угроза подействовала.
- Да, да. Я понял. Больше не повторится.
- Вот и прекрасно.
Услышав быстро удаляющиеся шаги, Белла глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться и прийти в себя. Она медленно повернулась, усевшись на край умывальника, и только тогда увидела, что не одна. Ее тело ослабело, по коже забегали мурашки, все системы организма дали временный сбой – в дверях стоял Мейси, небрежно оперевшись плечом о косяк. Он смотрел на нее, как всегда, чуточку насмешливо, а может, снисходительно, как на несмышленого ребенка.
- Ты чего молчала? – спросил Мейси.
- Я... я... не... я не молчала, то есть... молчала, но... – Белла попыталась совладать с языком, но тот совершенно не хотел слушаться.
Сам факт того, что она разговаривает с парнем, о котором могла лишь мечтать, волновал ее до дрожи в голосе и коленях. Сердце колотилось так, что Белла не слышала саму себя. Очевидно, отнеся ее несвязную речь на счет испуга, Мейси улыбнулся.
- Не надо теряться, когда тебя оскорбляют. Толстяк вечно распускает руки. Так что не терпи. Забудь, что ты скромная и милая, и двинь как следует кое-куда...
Впервые за долгое время девушка осмелилась посмотреть прямо в его невероятные, гипнотизирующие глаза, и, когда их взгляды встретились, сомлела окончательно. Он был так красив, что она не могла ни думать, ни говорить. Она могла лишь упиваться трепетной и сладкой болью, наполнившей грудь. Такой удивительно похожей на счастье...
Подмигнув ей, Мейси ушел, а девушка все еще пыталась прийти в себя. Что он ей сказал? Неужели она не ослышалась? Кажется, назвал милой и скромной... Значит, он вовсе не считает ее неловкой провинциальной девчонкой, не смеется над ней. Он заметил ее! Он защитил...
Белла размечталась, как делают все романтики, легко поверив в то, во что желала верить всем сердцем. Разве простое и логичное объяснение, что Мейси пожалел ее и помог не потому, что она что-то для него значила, а без всякого повода, могло удовлетворить Изабеллу?
Но только по уши влюбленной девушке мог показаться рыцарем парень, глядящий на нее с выражением, которое со стороны читалось весьма однозначно: «Прицепи табличку Ходячее несчастье». Или, как трезво оценила бы Роуз, девочка-несмышленыш, перепачканная чернилами.
Белла же после этого случая не ходила, а летала, позволив себе думать, что Мейси к ней неравнодушен... Пока не пришлось спуститься с небес на землю, а точнее, шлепнуться. Настал день, когда одна чаша весов резко потянула вниз... и там и осталась. Радужные мечты сменила проза жизни.

- Эй ты, посудница! – гаркнул повар.
Белла даже подскочила от его рева. После инцидента на кухне он ходил мрачнее тучи и вечно к ней придирался.
- Иди в зал, собери грязную посуду.
- Я? - не поняла Белла.
- Да, ты. Дора подвернула ногу, Лея демонстрирует свои сиськи. Так что шевелись. Прошмыгни быстренько – и всех делов.
Белла почти потерялась за горой залапанных бокалов и грудой использованных салфеток. Напоследок кто-то опрокинул соусницу, к тому же задел тарелки с едой, испачкав скатерть и пол. Пришлось убирать еще это, потому что уборщица рано ушла домой. Правда, на девушку не обращали внимания, так что все могло быть не так ужасно, если бы не... На обратном пути она столкнулась в коридоре с Мейси, и почти вся грязная вода, что была в ведре, выплеснулась на его одежду. Белла в ужасе смотрела на его безнадежно испорченные светлые брюки.
- Черт, ну ты недотепа! – рассерженно рявкнул Мейси, который и до этого был не в лучшем настроении из-за ссоры с Эмметом.
Конечно, Белла не знала об этом, но даже если б и знала, не почувствовала бы себя лучше. Она чуть не плакала, потеряв дар речи, не зная, что делать. Неожиданно в коридоре появилась одна из стриптизерш, рыжеволосая Вики.
- Ой, ты чего такой мокрый, Мейси? – засмеялась она.
- Рад, что кому-то тут весело. Эта идиотка окатила меня какими-то помоями. Кто только ее оставил? Ах, да, придурок Эм, – раздосадованно буркнул парень, пытаясь отчиститься бумажной салфеткой.
- Ну успокойся. Ничего страшного, она же простая посудомойка, не умеет обращаться с мужчинами. Чего ты хочешь от девочки?
Вики подмигнула Белле, будто это были самые утешительные слова на свете, и по-свойски взяла Мейси под руку:
- Извини ее. Она недавно работает. Идем, я тебя раздену, высушу и... успокою.
Улыбнувшись Белле, Вики потянула Мейси за собой в направлении женских раздевалок. Он позволил себя увести...
«А на что ты, дура, рассчитывала? Что он откажется от такого способа успокоения, чтобы по-рыцарски помогать «простой посудомойке» вытирать воду с пола?»
Не видя ничего сквозь слезы, глотая их соль, Белла, забыв выжать тряпку, машинально водила ей по грязной луже. Перед ней вдруг возникли чьи-то ноги в кедах.
- Тут еще что за погром? – буквально взревел Эммет. – Это ты развела болото?
- Я уронила ведро, и...
- Ты мне надоела. Из тебя даже посудомойка не вышла. Зайди в мой кабинет, получишь рассчет сейчас же, – ядовито сообщил шеф, мечтая хоть на ком-то выместить свою злость.
Но Белла приняла эту новость с каким-то грустным облегчением. Она поднялась, демонтративно бросив тряпку в ведро.
- С удовольствием, – спокойно произнесла она.
- Сначала убери.
- Это больше не моя забота. Это вообще не моя забота! Надо – убирай сам.
Она прошла мимо застывшего от удивления Эма. И только в раздевалке, снимая передник и шапочку, увидела, что порезала руку. Чем, когда? Белла не знала. Все происшедшее причинило ей такую боль, что эту она даже не заметила.

Час за часом сменяли друг друга, а Белла сидела в темной комнате, одинокая и несчастная, уже не открывая по обыкновению дневник. Она чувствовала себя так, словно потеряла что-то очень дорогое. Конечно, винить было некого.
«Я такая неуклюжая и... такая наивная. На что я надеялась? На то, что у него нет других? Что он может меня заметить? Даже обнажи я перед ним свою душу, он бы ничего не понял. Ничего не увидел. Да и какое ему дело до того, что у меня в сердце? Парни приходят туда посмотреть на голое тело. Глаза видят лишь оболочку. И я жестоко ошиблась, поверив «первому взгляду». Я должна уехать отсюда. Должна все прекратить. Повзрослеть. Настоящие чувства не рождаются вот так, на расстоянии, из ничего. Это было лишь платоническое чувство, а значит, не должно долго болеть. Я не буду видеть Мейси, и все пройдет. Перестань поливать дерево, и оно засохнет... Оно еще не успело глубоко пустить корни. Не хочу. Не допущу этого.»
Совсем недавно, этим же вечером, Белла была полна надежд, а поздней ночью, распрощавшись с ними, паковала чемоданы до возвращения Роуз. Девушке не хотелось объясняться с подругой. Ни подтверждать, что та оказалась права, ни плакаться в жилетку, ни вспоминать о Мейси. Белла знала, что Розали захочет помочь ей, вернуть работу – но девушке это было не нужно. Она хотела все оставить позади. Сейчас как раз был перерыв в занятиях, потому Чарли вряд ли удивит внезапный приезд дочери. В это время она решит, что делать дальше...
Через пару часов Белла уже залазила в вагон поезда, собираясь ехать домой. Было раннее субботнее утро. Лил дождь.

Источник: http://robsten.ru/forum/29-769-1