Глава 4 Довериться вслепую...

Был теплый майский полдень. Ярко светило солнце, нежный и сладкий аромат цветущих деревьев наполнял все вокруг, кружа голову. Запах самой весны... Свежая, яркая травка, поющие птицы, безоблачное небо – любой романтик не смог бы оторвать от этого восхищенного взгляда. Но Мейси вовсе таким не был, следовательно, думал лишь о пирожках и горячем кофе, сбегая вниз по больничной лестнице. Он сам выбрал не очень престижную больницу Св. Иосифа для прохождения практики медбрата, проигнорировав щедрое предложение отца устроиться в его шикарной частной клинике. Мейси слишком любил независимость, чтобы работать под бдительным оком родителя. Он вообще не собирался связываться с медициной, хоть до получения диплома оставалось несколько месяцев. Его знакомые даже не знали о том, что Мейси работает и учится. Для них он был сыночком богатенького папаши, который только развлекается. Конечно, Мейси не отказывал себе в удовольствиях, так же как и в хороших, дорогих вещах. Он привык к быстрым, пусть и рискованным способам заработать деньги – вроде игры на бирже. Мейси всегда сохранял холодный рассудок и знал, когда остановиться. Обычно ему везло. Конечно, он мог бросить учебу, которая была просто запасным вариантом, и заняться чем-то более интересным, но так уж был воспитан, что не привык останавливаться в шаге от финиша.
Постоять в нелепом колпачке с кисточкой, зажав в руке какой-никакой диплом, было верным способом успокоить вечно переживающую за «любимого сыночка» мать. Он уже однажды забросил элитную высшую школу менеджмента, осваивая все в процессе ведения дел, а не корпения над учебниками. Эсме это, конечно же, не успокаивало, и она продолжала волноваться, при каждом удобном случае напоминая сыну о необходимости закончить учебу. Мейси не хотелось ее расстраивать, хоть он и не очень бережно относился к чувствам других людей. Особы женского пола все прощали ему за красивые глаза, что сделало Мейси еще эгоистичнее, а особ пола мужского это не парило.
Поэтому, столкнувшись у входа в больницу с какой-то очень уж медлительной девушкой, Мейси бесцеремонно бросил на бегу:
- Смотри, куда идешь!
Конечно, он не услышал тихого:
- Я бы рада.
И даже не заметил, что девушка слепая.

Белла, как и любой другой от рождения здоровый человек, никогда не думала, что может заболеть. Вернее, лишиться одного из самых жизненно важных органов чувств – зрения. Но то, что обычно показывают в хронике дорожно-транспортных происшествий, неожиданно произошло с ней – Белла попала в автокатастрофу. В один из унылых, по обыкновению дождливых вечеров друг ее детства Бен уговорил девушку прокатиться в Сиэтл, чтобы словно невзначай зайти в магазин женских безделушек, где работала его тайная симпатия по имени Анжела. Заговорить с продавщицей парень так и не решился, что показалось ему на тот момент апогеем всех бед... Пока на обратном пути машину не занесло на мокрой, темной дороге. «Бьюик» с одной тускло горевшей фарой неожиданно выскочил справа, запоздало просигналив... В тот момент было неважно, прав Бен, отделавшийся переломом руки, или другой водитель, получивший множество ушибов и ссадин. Изабелле не повезло так, как тем двоим. В результате сильного удара головой она попала в больницу с черепно-мозговой травмой. Несколько недель лежала пластом на койке. Но самое страшное было в том, что, когда спустя несколько дней после аварии Белла с трудом открыла глаза, она ничего не увидела, кроме незнакомой и пугающей темноты. Она слышала шум и голоса, ощущала запахи, трогала предметы, но не видела их. Врач осторожно объяснил, что это последствия травмы. Защемлен нерв и, возможно, после операции зрение восстановится... От всех этих заминок, долгих пауз и «возможно» девушке становилось не по себе. Она старалась держать себя в руках и не впадать в панику, на это уходили все внутренние силы. Нельзя было расклеиваться... Да и родителям в те дни поддержка требовалась намного больше, чем ей самой. Чарли, после того, как прошелся по всем инстанциям, лишь бы виновники не остались безнаказанными, впал в какую-то пугающую апатию. Мать Беллы, с которой он долгое время был в разводе, поддерживала бывшего мужа и дочь, как могла. Девушка слышала в ее голосе слезы, что было Рене совсем несвойственно. Значит, дела действительно плохи... Но Белла крепилась за всех, старалась улыбаться, даже шутить. Теперь все прошлые страдания казались ей таким незначительными... За это время девушка почти не вспоминала Мейси, запретив себе думать о нем, а последние трагические события помогли понять, что в жизни действительно важно, а что нет. Раньше ее голова была забита разной сентиментальной ерундой, теперь – здоровьем и семейным благополучием. Если иногда предательское сердце и вызывало в памяти образ Мейси, Изабелла тут же отгоняла все мысли о нем. Теперь главным для нее было выздороветь. Потому Белла согласилась на операцию, как только организм достаточно окреп. С направлением в денверскую больницу Св. Иосифа, девушка самостоятельно отправилась к известному хирургу, которого порекомендовал их местный окулист. Грустное совпадение – но так даже удобнее, получится собрать все бумаги для университета и точно не возникнет проблем со страховкой. Белла удачно добралась до госпиталя и, если бы не замечание какого-то парня, задевшее своей неуместностью и бестактностью, очень бы собой гордилась.

Со всеми формальностями разобрались довольно быстро, и девушка оказалась в отведенной ей палате.
- Тут светло, хоть помещение небольшое. Две койки. Обе свободны, так что выбирай любую, – приветливо обратилась к Белле пожилая санитарка. – Пока больных немного, так что все апартаменты в твоем распоряжении.
Усадив пациентку на стул, женщина положила ее вещи в тумбочку.
- На столике стакан, ложка и вилка. Еду тебе будут приносить сюда. Полотенце рядом с умывальником.
- Спасибо, я все найду. Просто мне нужно немного времени, чтобы привыкнуть, – с благодарной улыбкой пояснила девушка.
- Если что понадобится, зови Тину. Я тут же приду и помогу. Хотя тебе назначили личного помощника.
- Помощника? – не поняла Белла.
- Да, он будет заботиться о тебе до операции и после.
- Он?.. Это парень? – не очень радостно спросила девушка.
- Да, медбрат. У нас на практике второй месяц. Да ты не волнуйся, он поможет во всем. Научит, как быстрее освоиться в нашем отделении.
Осталось лишь кивнуть в ответ на подробное объяснение. Санитарка вышла, прикрыв дверь, а Белла расстроено провела рукой по лицу. Только этого ей не хватало! Парня-помощника! Он же только стеснит ее. Как врач не понимает, какую неловкость она будет испытывать, зная, что кто-то следит за каждым ее движением? Причем еще и мужчина!

Поскольку врач Беллы сам был мужчиной, он абсолютно не задумывался о скромности и прочих вещах, очевидных для любой женщины. У него был свободный практикант, которому еще рано было доверять более серьезную работу, потому решение направить его к новой пациентке пришло само собой. Ей нужен проводник, нужен ассистент, чтоб помочь подготовиться к операции. Ни у одной медсестры нет свободного времени, чтоб нянчится с девушкой с утра до ночи. А Мейсену не помешают уроки выдержки и заботы – для настоящего медицинского работника мало знаний из учебника и технических навыков, нужно еще уметь работать с людьми. Этому по книгам не научишься...

Мейси было не по себе. Он совершенно не умел обращаться с тяжелобольными (а именно такой он и считал слепую пациентку, к которой его приставил врач, не позволив отказаться). Пока Мейси приходилось работать лишь с легкими недомоганиями или в процедурном кабинете. Он быстро и метко вставлял катетеры, практически безболезненно делал уколы, искусно заговаривал зубы, снимая присохшие к ранам повязки и накладывая швы. Мейси успел поработать в травматологическом и детском отделениях и удивил персонал тем, что заставлял людей улыбаться, даже пересилив боль. А дети его обожали и совсем не боялись. В глазном отделении Мейсен пока не сталкивался с трудностями – и вот, теперь, стоя у дверей палаты своей новой подопечной, он не знал, как вести себя с ней, о чем разговаривать... Санитарка, извинившись, распахнула дверь и вошла, оставив большую щель, через которую Мейси увидел сидящую на кровати молодую шатенку. Ее лицо почему-то показалось ему смутно знакомым. Она улыбалась. А врач ведь говорил, что девушка потеряла зрение в результате несчастного случая. Мейси представил себя в подобной ситуации. Улыбался бы он на ее месте? Скорее всего – нет. Должно быть, это ужасно – потерять возможность видеть. Он никогда не задумывался ни о чем подобном.
- Проходи, чего ты там топчешься? Я уже вымыла. Ишь, какой вежливый, – добродушно засмеялась санитарка. А потом обратилась к Белле:
- Вот и твой помощник пришел, милая. Оставлю вас.
Удаляющиеся шаги, захлопнувшаяся дверь...
Стало совсем тихо. Белла почувствовала себя неуютно. Видимо, он, молча, ее разглядывает. Как в зоопарке.
- Привет, – первой подала голос девушка.
- Привет, – откликнулся Мейси.
Ах, вот оно что! Испортивший ей все утро грубиян.
Потеряв зрение, Белла стала запоминать голоса, как другие отчетливо запоминают случайные лица.
- Не думала, что медбраты бывают такими нетактичными.
- Ты о чем? – нахмурившись, спросил Мейси.
- Когда мы столкнулись на улице, ты посоветовал мне смотреть, куда иду, – надеясь, что это поможет ей избавиться от круглосуточного надзора, буркнула Белла.
- Я... что? – Мейси почувствовал себя виноватым. – Прости, но я даже не заметил, что ты... – он неловко замолчал, и тогда Изабелла грустно покачала головой, усмехнувшись:
- По-твоему, я должна носить табличку: «Осторожно, слепая»?
- Да, ты права – я далеко не образчик деликатности, увы, – признался парень. – И мне действительно стыдно за свое поведение. Это бывает редко, так что...
- Так что я должна оценить твою искренность? – с иронией закончила предложение Белла.
- Хоть попытайся.
- Раскаиваешься, значит? И куда же ты так спешил? – спросила девушка уже не так сердито.
- Вообще-то... в булочную.
Теперь Белла невольно хмыкнула.
- Что ж – уважительная причина.
- Уж какая есть.
Широкая улыбка осветила ее лицо.
- Ладно, я тебя прощаю. Наверное, ты был жутко голодным?
- Да. До обеда крошки в рот не брал. К тому же, в нашей столовке прескверный кофе, – он тоже улыбнулся.
Потом подошел ближе и уселся на широкий подоконник. Солнечные лучи падали прямо на лицо девушки. Оно было в миленьких веснушках – приятное, открытое, только осунувшееся, скорее всего, после болезни. Она выглядела такой бледной и хрупкой... Светло-карие глаза смотрели куда-то мимо него, и это было... неправильно, странно. Мейси почему-то с трудом верилось, что она ничего не видит – таким теплым и живым казался взгляд.
- Знаешь, нас ждет довольно долгое и близкое сотрудничество, – зачем-то сказал он, не зная, как она относится к этому.
- Тогда делать нечего... – после паузы произнесла Белла, картинно вздохнув. – Придется привыкать к недостаткам друг друга.
- Придется... Но предупреждаю, их у меня немало.
- Я уважаю самокритичность. К тому же, ты будешь почти что моей сиделкой – значит, придется довериться тебе вслепую, – после этих слов девушка невольно рассмеялась и прибавила: – Во всех смыслах.
- Постараюсь оправдать доверие.
- Для начала неплохо было бы познакомиться. Как тебя зовут, медбрат?
Не задумываясь, Мейси назвал свое настоящее имя – так к нему обращались в больнице.
- Эдвард.
- Красиво звучит.
- А, по-моему, нет. Никогда не любил это имя. Какое-то... вычурное, – возразил Мейси.
- Ты неправ. Оно теперь стало довольно редким, но такое по-хорошему старомодное. Романтичное...
- Это еще раз подтверждает, что мне совершенно не подходит.
- Не романтик? Уже вижу, что ворчун.
- Да ладно, – он усмехнулся, покачав головой. – А саму-то как зовут?
- Белла.
- Тоже красиво звучит, так... белиссимо, – подражая итальянскому акценту, пошутил Мейси.
- Да, смешно, – прокомментировала его замечание девушка, скорчив рожицу.
Болтая с медбратом, она почему-то чувствовала себя удивительно легко. Всё напряжение и раздражительность покинули Беллу очень быстро. Какая-то загадка природы... Кажется, этот Эдвард – неплохой парень. Зачем от него избавляться, если можно подружиться? Ей действительно очень нужен друг. Тот, кто все поймет. Родители остались в Форксе (она еле уговорила их не приезжать до операции), Роуз до сих пор ничего не знала – после отъезда Изабелла настойчиво избегала звонков подруги, потом отправила туманное сообщение о желании погостить у отца. Не объясняя причин, попросила родителей ничего не говорить о происшедшем, если та свяжется с ними. Белла чувствовала угрызения совести, но все равно пока не хотела общаться с Роуз... Думать о том, что было. А из последнего электронного письма узнала, что они с Эмметом уехали на пару недель в Мексику.
Может быть, до их возвращения все снова изменится? Случится чудо? Раньше Белле было трудно встречаться и общаться с новыми людьми, но теперь ей казалось, что незнакомый человек лучше поймет ее, и ему будет легче открыться. Таким человеком и стал для нее Эдвард.

Она действительно доверяла ему. Наверное, такие чувства вызывают священники и врачи. Хоть Эдвард и не был врачом, он стал для Беллы и другом, и сиделкой, и медбратом, и «моральной поддержкой». Он водил девушку на процедуры, приносил еду из столовой, ходил с ней гулять, помогал делать упражнения, подолгу разговаривал вечерами... Когда ей было грустно, спасало его чувство юмора, когда Белла впадала в панику и уныние, едкие замечания быстро возвращали боевую готовность, а когда ей становилось страшно или больно, он держал ее руку в своей. И это помогало. Эдвард был надежным, заботливым, веселым.
Работники глазного отделения начали замечать перемену в своем практиканте. Он стал добродушнее, внимательнее к другим, и к гордости врача, придумавшего Мейси это «спецзадание», теперь парень, наконец, понял, что главное в этой профессии – забота о людях. В личном деле Эдварда Мейсена появлялось все больше похвал, положительных оценок его работы и способности найти подход к больным... Но врач мыслил слишком по-мужски, в отличие от женского персонала. Они-то знали, что отнюдь не педагогические методы заведующего так повлияли на Эдварда.

- Может, ты хочешь вернуться в палату? Становится прохладно.
В больничном парке было почти пусто. Пациенты разошлись смотреть телевизор или читать, персонал собирался домой. Мейси и Белла сидели на отдаленной лавочке – в своем любимом месте, под цветущей магнолией.
- Нет, давай еще немного посидим, – попросила девушка, плотнее запахивая его куртку.
Эдвард видел, что она нервничает, и знал, почему – днем Беллу в последний раз обследовали. Ей сделали все анализы и, если они будут положительными, послезавтра ее ждет операция. Он протянул руку и нежно пожал холодную ладошку.
- Не переживай, все будет хорошо, – пообещал парень.
- Давай пока забудем об этом... Лучше поговорим о чем-нибудь другом, – попросила девушка.
- Хорошо. А о чем?
- Что ты видишь сейчас? Расскажи... – с жадным любопытством спросила Изабелла, повернувшись к Мейси.
Он знал ее чуть больше недели, но все еще не мог свыкнуться с тем, что Белла не видит. Он искал ее взгляд, который блуждал по его лицу, шее, волосам, но не мог встретиться с его взглядом... Эдвард с трудом отвернулся от девушки и посмотрел вдаль, туда, где медленно таяла в вечернем сумраке полоска заходящего солнца.
- Скоро станет совсем темно... На небе уже появляются звезды. Вокруг легкий туман... На твоем лице розовый свет заката, а на волосах – несколько лепестков магнолии, – негромко рассказывал Мейси, втайне любуясь ей и отчетливо понимая, что странное ощущение, которое он испытывает, наверное, и называется счастьем. Раньше он думал, что это шумные вечеринки, клубы, деньги, шикарные красотки и крутые машины. Он жил себе в кайф, но был ли счастлив?..
- Эдвард... можно тебя попросить?
- Можно меня и не просить, – ухмыльнулся он.
Белла попыталась состроить недовольную мину, но губы сами сложились в улыбку.
- Что если я... коснусь твоего лица? Я понимаю, это необычно и до меня ты, наверное, не общался со слепыми, но...
Вместо ответа Мейси взял руку Беллы и приподнял, притянув к себе. Теплая ладонь легла на его щеку, тонкие нежные пальцы легонько заскользили по лицу – осторожно обвели профиль, брови, скулы, линию подбородка. Он сидел, едва дыша, и сердце непонятно ныло от каждого ласкового прикосновения. Белла улыбнулась, дотронувшись подушечками пальцев до его век.
- У тебя такие длинные, пушистые ресницы... Наверное, девушки завидуют?
Ее ладонь накрыла его губы, и Мейси ощутил приятный трепет в груди. Неожиданно для себя и в то же время как-то совершенно естественно, он поцеловал мягкую впадинку на по-детски пухлой ладошке. И, когда Белла отняла руку, сразу открыл глаза. Девушка выглядела взволнованной, растерянной, испуганной.
- Прости, я... – с запинкой произнес Эдвард, сам не понимая, почему внезапно накатило чувство вины. Потому что она слепая? Но он знал, что чувства к Белле далеки от жалости. Его тянет к ней по-другому. И это так не похоже на прошлые отношения и накопленный в ночных клубах опыт...
- Давай все же вернемся. Действительно стало холодно, – неловко попросила Изабелла.
Ее лицо было таким же потерянным, как минуту назад. Он, молча, встал, помогая подняться Белле, и почувствовал облегчение, когда она по обыкновению взяла его под руку. Проводив девушку в палату, Эдвард пожелал ей спокойной ночи и ушел.

Девочки, у меня сегодня настолько хороший день, хорошее настроение, столько читателей стало)))Я счастлива, что тут еще скажешь.... поэтому я выложила еще главку, надеюсь всем понравится, здесь вы увидели совсем другого Мейси\Эдварда... жду ваших комментариев на форуме)))спасибо за то, что читаете этот фанфик)))

Источник: http://robsten.ru/forum/29-769-1