Глава 22. Французская классика

 

Последняя неделя перед Рождеством, как и положено, выдалась суетливой. Множество накопившихся проблем ждали разрешения в последние дни года. Время, как будто сжималось в тугую спираль, стремясь вместить массу дел, которые необходимо было завершить в старом году. Изабелла заканчивала задания в редакции перед каникулами и готовилась к отъезду. Личные проблемы на какое-то время отпустили её. С той субботы с Эдвардом она была более или менее расслаблена. Она больше не напрягалась по поводу необходимости тяжёлого разговора с ним, устав от чувства долга и рассудив, что судьба сама распорядится, как лучше. Она увидела, что Эдвард существует в другой парадигме: все эти беседы не для него и не с ним, может быть, до тех пор, пока он сам не захочет поговорить. И что-то изменилось между ними. Теперь она узнала, что физически желанна для него, и он для неё был особенным, как никто другой. Ни с кем и никогда ещё она не была такой свободной в своих желаниях, и вместе они были единым целым. А на это не влияют ни деньги, ни положение, ни разница в возрасте. Сейчас. В данный момент времени. Изабелла осознала, какая это редкая удача, что она нашла человека, который пробуждает её чувства. Но она не знала, что думает Эдвард: они не говорили об этом, да и не могли, потому что любое вербальное* выражение их отношений сильно проигрывало по сравнению с практикой.

На этой неделе Изабелле пришлось окончательно объясниться с Ароном, отношения с которым почти сошли на нет. На это косвенно повлияла трагическая кончина Эсме, да и с наступлением холодов их прогулки почти совсем прекратились. Изабелла дорожила дружбой с Ароном и уважала его, поэтому, в ответ на его предложение провести вместе время в праздники, сказала всё как есть. Изабелла объяснила, что, во-первых, улетает в Финикс, а во-вторых, любит другого. Арон был ошеломлен выбором слов: Изабелла так и сказала, что не «встречается», не «у неё есть кто-то», а именно, «любит другого». Это было серьёзное заявление. Арон бросился соображать, кто бы это мог быть, ведь он никогда не видел Изабеллу ни с кем; она была, как говорится, на виду, но так ничего не добился. Лишь потом, сопоставив кое-какие факты, Арон пришёл к некоторым выводам, которые, впрочем, нуждались в подтверждении. В итоге, к большому сожалению, Изабелла так и не став его девушкой, попросилась остаться подругой .
Эдвард по-прежнему занимал почти все её мысли, и в последние дни Изабелла была озабочена идеей подарка на Рождество. Она многое хотела бы ему подарить, но мешали ограничения по соображениям конфиденциальности. Поэтому, подумав, она купила мужской белоснежный банный халат из той же коллекции, что и её, который так понравился Эдварду. Она готова была купить ему и розовые тапочки, но женские размеры заканчивались на восьмом. Взамен ей предложили аналогичные серые большого размера, но тоже с ушками. Подарок казался ей забавным и не лишённым смысла, к тому же, его вряд ли увидит кто-то посторонний, даже Карлайл.
Она позвонила Эдварду днём, накануне отъезда, и попросила о встрече попозже, ненадолго. Изабелла ждала, как всегда, у себя дома. Эдвард пришёл, спокойный и весёлый, и они обменялись подарками. Парень от души веселился над своим банным набором, но заметил, что ему нравился, главным образом, не халат, а то, что под ним. Изабелла ответила, что и это тоже она как-нибудь подарит. Эта была откровенная провокация, которая закончилась тем, что они потратили последние двадцать минут на поцелуи, пока не извели друг друга в конец.
После долгих прощаний Эдвард ушёл, а Изабелла долго рассматривала в зеркале маленькую изящную каплю из белого золота на тонкой цепочке, которую он надел на её шею сегодня вечером. Эдвард удивлялся, когда обнаружил сзади на шее Изабеллы следы собственной страсти. Изабелла их не видела, но чувствовала, и они были для неё так же дороги, как подарок Эдварда. Она прикасалась пальцами к подвеске, вспоминая те ощущения на своей коже. «Не иначе, это куплено не на карманные деньги», - думала Изабелла.

Ровно через сутки она уже находилась в объятиях Рене, прерываемых стискиваниями Фила, отчима. В Финиксе было по-прежнему тепло и пыльно. Они ехали по украшенным к Рождеству городским кварталам, на фоне которых игрушечные ели и Санты с оленьими упряжками смотрелись особенно бутафорскими. «Детям Финикса без шансов поверить в Санту, - думала Изабелла. - Где же сейчас мой чудесный подарочек? Наверное, уже в аэропорту О`Хара»**, - вздыхала она.
Они приехали в дом, где Изабелла провела свои подростковые годы. Рене бесконечно смеялась и суетилась. Наконец, им удалось поужинать, и они уселись за разговоры. Изабелле трудно было в одночасье изложить все события её жизни, поэтому она выдавала информацию дозировано. Она чувствовала себя нуждающейся в поддержке, которую всегда безоговорочно получала от матери.
У Рене были французские корни: она было дочерью франкофонного*** канадца и француженки. Её родители познакомились в США на почве французского языка, и в семье часто говорили по-французски. Рене имела лёгкий нрав и европейский шарм, который умела подчеркнуть. Она всегда была красива и изящна, что делало тот факт, что она старше своего мужа на десять лет, практически незаметным. Второй её брак был удачнее первого, так как кочевой образ жизни Фила, игрока в бейсбол, а затем и тренера, очень разнообразил жизнь Рене, ненавидевшей рутину. В последние годы они осели в Финиксе, где Рене преподавала французский язык и литературу в колледже.
Изабелла ошибалась, когда думала, что сможет рассказать матери об Эдварде. На деле это оказалось совсем нелегко. Они говорили о чём угодно: со всех сторон обсудили карьеру Изабеллы, состояние дома Чарли, проблемы Анжелы Чейни, трагическую кончину Эсме, пока в один из дней не приблизились к личной жизни Из. В это время они прогуливались по Ботаническому Саду Пустынь, который Изабелла обожала в детстве. Она рассказала матери об Ароне. На вопрос о причинах своего отказа она ответила, что у неё есть связь с парнем, гораздо младше её. Рене это нисколько не удивило и не расстроило. В ответ она привела в пример своё удачное замужество. Изабелле пришлось выложить все карты на стол. Рене и в этот раз не смутилась. Она сказала, что за свою пятидесяти двухлетнюю жизнь видела и не такое. Затем Изабелле пришлось раскрыть и всю бесперспективность этих отношений. Рене по-прежнему была легка:
- Тебе нужен хороший секс, и пусть он будет с молодым красавцем, детка, - сказала Рене. И добавила: - О таком можно только мечтать.
- Да, мам, я как-то не подумала. История стара, как мир. Соседский перепих. Малыш и скучающая тётушка, - разозлилась Белла.
- Ну зачем так, Изабель! - Рене звала дочь на французский манер: «Изабель».
- А как, мам? Я люблю его до обморока, до синих зайцев в глазах! - прокричала Изабелла.
- До каких зайцев? О! Детка, не расстраивайся, что за фантазия! - растерялась Рене. - Дыши, Изабель, дыши!
Их разговор перетёк в иное, серьёзное русло. Вся лёгкость и трёп из него ушли. Изабелле было по-настоящему больно. Её страхи и отчаяние вернулись, и Рене, конечно, увидела это. Она утешала свою взрослую дочь, как могла. Рене предложила несколько вариантов выхода из ситуации. Первый из них, наиболее нравившийся ей самой, состоял в том, чтобы Изабелла спешно покинула Форкс, не дожидаясь, пока это сделает Эдвард, и переехала в Финикс. Работа — найдётся, мужчины для такой красавицы — тоже.
- Неужели ты не видишь, как все сворачивают на тебя головы? Ты у меня красавица. Не нужно было позволять тебе гнить в этом Форксе. Финикс давно ждёт тебя, Изабель!
- Мама, ты не поняла? Мне никто другой не нужен!
- Ну же, девочка! Конечно. Я это знаю, но всё пройдёт. «Три к носу», - ещё моя мама говорила.
- Любовь меньше всей жизни, - печально добавила Рене. Впервые Изабелла посмотрела в её глаза.
Второй вариант Рене, состоял в том, чтобы вернуться и посмотреть, что будет дальше. Заняться йогой, медитацией, отвлечься, побольше бывать на людях, наложить скобы на разбитое сердце, наконец. «Не провоцировать, избегать, не замечать...», - продолжила Изабелла про себя, молча выслушивая Рене. Ей хотелось завыть в голос.
- ...Вспомни классику, Изабель. Жюльен Сорель и госпожа де Реналь****, Фабрицио и Джина*****. Спорим, это были куда более блестящие молодые люди, чем твой сосед? И чем всё закончилось? Прочти снова эти книги, и ты найдёшь решение.
- Нет, мама, нет! Ты не серьёзно! Я не малышка, прекрати! - ныла Изабелла.
- Это Стендаль— классик французской литературы. Как он может испортить тебе жизнь? - спорила Рене. - К тому же твоя ситуация в американской литературе исследована не так подробно... Я всего лишь пытаюсь отвлечь тебя, детка, от грустных мыслей.
- Пойдём, ма! - вздохнула Изабелла, и они направились к выходу из сада, проходя между полянами, засаженными причудливыми кактусами.
«Это была типичная Рене», - думала Изабелла, но чувствовала облегчение оттого, что выложила всё начистоту.

Каникулы пролетели быстро. Несмотря на разлуку с матерью, Изабелла с охотой возвращалась домой. Она скучала в Финиксе, где совсем не чувствовалось духа Рождества, и испытала удовлетворение, когда через лобовое стекло автомобиля снова увидела мрачный лес, обступающий узкое шоссе, и грязный сырой снег, лежащий клоками на обочине.
Возвращаясь издалека, Изабелла чувствовала себя немного иначе. Конечно, мать оказала на неё влияние. Изабелла знала, что Рене всегда профанировала свою поверхностность и беспечность, давая подчёркнуто облегчённый взгляд на вещи, чтобы Изабелла «не загружалась». Этот трюк она проделывала не единыжды. И на этот раз упрощённое видение ситуации подтолкнуло Изабеллу к решению плыть по течению. И будь, что будет. Она устала бояться.
Отличаясь немалой проницательностью и быстро оценивая ситуацию, Рене оговорилась, что больше всех сейчас нуждается в помощи старший Каллен. Изабелла согласилась, что помочь ему необходимо и как соседу, и как другу, и как отцу Эдварда, от которого зависит благополучие последнего. Мать также сказала, что в таких случаях полезно вовлечь человека в какую-нибудь деятельность, помимо привычных обязанностей, так сказать, заполнить досуг. Лучше всего будет восприниматься какое-либо дело, связанное с памятью о покойной супруге. Как раз над этим Изабелла усиленно размышляла по дороге в Форкс.

* вербальное - словесное выражение

** аэропорт О' Хара - аэропорт в Чикаго

*** франкофонный канадец - канадец с французскими корнями, выходец из провинции Канады, населённой переселенцами из Франции, говорящий по-французски

**** Жюльен Сорель и госпожа де Реналь - герои романа Стендаля "Красное и чёрное"

***** Фабрицио и Джина - герои романа Стендаля "Пармская обитель". В обоих романах женщины старше своих возлюбленных, и умирают, не в силах пережить гибель любимых

 

Автор:Иринет