Глава 54. Молодой лев

 

Эдвард Каллен двигался по коридору «Мерино Билдинг Инвестмент» расслабленной походкой мужчины, у которого всё хорошо и с женщинами, и самооценкой, и с деньгами. Было ровно восемь часов утра, и это не нравилось владелице компании Филиции Мерино, наблюдавшей за внуком из дверей своего кабинета, так как рабочий день, по её мнению, уже начался.
Филиция смотрела на внука, и каждый момент, каждый участок амплитуды движения его тела, работа каждой мышцы были ей знакомы. И если б она верила в переселение душ, она бы подумала, что по коридору её компании идёт не Эдвард Каллен, а его дед — Эдвард Мейсен.
Это взволновало Филицию. Мейсен был единственным человеком, не считая её отца, который мог повергнуть Филицию в трепет. Последний раз она видела его двадцать лет назад на свадьбе дочери. И тогда сорокапятилетний лев заставлял женщин трепетать только одной своей походкой абсолютно свободного человека, у которого всё прекрасно с женщинами, деньгами и карьерой. В то время Эдвард Мейсен в своё удовольствие пилотировал легкомоторные самолёты где-то на островах Французской Гвинеи и поражал всех рассказами о своих приключениях. Филиция наблюдала с ревностью и возмущением за тем, как её дочь Эсме весь день не сводила завороженных влюблённых глаз не только со своего новоиспечённого мужа, но и с отца, с которого видела отнюдь не часто. Результатом той короткой встречи для Филиции стало осознанное позже желание расторгнуть брак со своим вторым мужем.
И вот теперь эта повадка абсолютно свободного мужчины сквозила в каждом движении её внука. И Филиция намеревалась стать тем человеком, который выбьет из него всю бунтарскую дурь и привлечёт молодого Каллена на светлую, как она думала, «сторону силы».
Она позвала в свой кабинет шефа конструкторского бюро, в котором предстояло трудиться Эдварду. Это был человек из её «старой гвардии», один из тех, с кем она начинала когда-то преобразования в корпорации после ухода отца. Госпожа Мерино попросила начать обучение её внука профессии чертёжника, используя старые дедовские методы: кульман, карандаши, ластики и рейсшину. В ответ на все возражения, что так никто не работает уже последние лет десять, госпожа Мерино ответила, что необходимо привить Эдварду навыки автономной работы. «Я готовлю моего внука не как системного специалиста, а для руководящей деятельности. Поэтому в своей области он должен уметь всё и быть способным выполнить все этапы работ независимо ни от чего », - ответила Филиция.
Месяц отводился Эдварду на черчение вручную, месяц — на компьютерные чертежи. Специально для него откуда-то из небытия был извлечён кульман, может быть даже ранее украшавший домашнюю кладовую самого начальника конструкторского бюро.
Эдвард с его деятельностью был включён в рабочий процесс: он производил реально необходимые чертежи, и временами работа всего отдела замирала в ожидании, пока стажёр справится со своим куском задания, после чего можно было передавать документацию в копировальный отдел.
Эдвард отрывался по полной. Он старался выполнять только качественные и эстетически безупречные чертежи, нарочито пыхтел, сопел и чуть ли не высовывал язык от усердия. «Это азы любой инженерной профессии, сынок», - говаривал шеф, и у самого руки чесались подвинуть парня, встать за кульман и с наслаждением водить чёрным, масляным грифелем по белоснежному ватману.
Вся любопытная женская половина сотрудников и добрая часть мужской всеми правдами и неправдами стремилась заполучить поручение на девятнадцатый этаж, где располагалось бюро, чтобы лицезреть чудо чудное — внука президента корпорации за работой. Девушки, которым посчастливилось попасть туда, находили, что на девятнадцатом этаже есть на что посмотреть.
Пока Изабелла была в Чикаго, Эдвард совсем не думал о работе. Она давалась ему легко несмотря на отсутствие навыка. Сказывалась школа мистера Форфитта. Когда же Из уехала, и Эдвард вернулся к отцу, отоспавшись первые дни и придя в себя, он начал даже находить эстетическое удовольствие в работе чертёжника. В августе Эдвард приступил к изготовлению документации на компьютере. Здесь дело шло привычнее, проблема была только в освоении программ.
За всё лето Эдвард ни разу не вспомнил ни о Джейн, ни и о своей конкурсной работе, которой хотел подзаняться летом, пока однажды в середине августа ему неожиданно не позвонил мистер Матанга из Бостона.
- Здравствуйте, мистер Каллен! - услышал Эдвард мягкий голос с сильным акцентом, - это Матанга. Мы встречались в моём доме в Бостоне.
- Здравствуйте, мистер Матанга, - вежливо ответил Эдвард. - Конечно, я Вас помню. И называйте меня Эдвард.
- Хорошо, Эдвард, перейду сразу к делу. После твоего визита ко мне Джейн так и не приходила. Прошло уже около четырёх месяцев, как я видел её, и это самый долгий срок, когда она не появлялась. Нет ли у тебя известий о ней?
- Сожалею, мистер Матанга! Я уехал на лето в Чикаго и ничего не знаю о Джейн, - ответил Эд.
- Как жаль это слышать. Я чувствую тревогу за неё. Я в ответе за моих учеников, - сокрушался свами.
- Я попробую выяснить что-нибудь. В любом случае, мистер Матанга, через пару недель начало занятий в университете, и если она не объявится, я смогу получить информацию из официальных источников, - сказал Эдвард.
- Дай мне знать. И если я увижу Джейн раньше, сообщу тебе. До свидания, Эдвард.
После этого разговора в один из вечеров Эдварду пришла в голову мысль погуглить Во. Он запомнил, как назвал Джейн один из громил, когда ворвался в его квартиру, поэтому набрал в поисковике имя «Вольтури». Поиск не дал ничего. Тогда Эдвард догадался побродить по итальянской сети. Результатом стало большое количество ссылок, где упоминалась эта фамилия. Каллен воспользовался программой-переводчиком и разобрал несколько статей из итальянских газет, где упоминалась фамилия Вольтури и её глава, Маркус Вольтури, представитель древнейшего венецианского рода, депутат местного парламента, знаток и ценитель живописи, обладатель уникальной обширной коллекции предметов искусства, которая могла бы посоперничать с Галереей Уфицци*, как провозглашал источник.
Эдвард понял, что ведёт поиск в правильном направлении. В одной из заметок упоминалось, что Маркус Вольтури, принадлежит одной из древнейших фамилий страны, и его родословная легко прослеживается до 14 века, а «далее у сеньора Вольтури просто не достало задора на построение родового древа», неоднократно проходил свидетелем по уголовным делам. Около десяти лет назад это было дело об убийстве прокурора земли Венето**, три года назад его обвинили в продаже поддельных произведений живописи, но в дальнейшем повторная экспертиза подтвердила подлинность проданных им картин, и дело было прекращено. Эдвард поразился, насколько всё лежало на поверхности. Он не сомневался, что Джейн связана с Маркусом Вольтури родственными связями, и это — именно тот человек, кого она упоминала при стычке с громилами и кого она боится, и та причина, по которой она покинула родину. Эдварду было очевидно, что смерть её парня тоже не случайна. Америка, понял Эдвард, действительно, большая страна, где можно укрыться и прекрасно существовать, если не нарушаешь законы. И наконец, Эдвард начал понимать, откуда у Джейн та глубина и мощь художественного таланта, как не от многовековой семейной традиции. Тощая, лупоглазая девчонка с дурным характером была подобна уникальному сосуду, в котором смешались соки мощнейшей европейской культуры и произвели на свет яркий талант художника. И сама Джейн прекрасно осознавала это. Мало кто был посвящён в её тайны, как мало кто в Америке видел её живописные работы. Эдвард видел.
Ошеломлённый своим открытием, он не смог удержаться и вкратце, опуская многие важные подробности, рассказал отцу о том, какая уникальная напарница есть у него в Массачусетсе. Эдвард громко недоумевал, как в одном человеке могут уживаться такой мощный дар и такая вздорная личность. Карлайла внимательно выслушал сына, покачивая головой, и оживился лишь, когда услышал, что у подружки Эдварда явное пристрастие к наркотическим веществам.
До начала занятий в университете оставалась пара недель, и Эдвард чувствовал, что многие загадки ждали разрешения этой осенью.

* Галерея Уфицци - один из крупнейших музеев изобразительного искусства в Европе. Располагается во дворце ХY1 века во Флоренции.

** Земля Венето - старинный регион, территориальная единица Италии со столицей в Венеции.

 

Автор: Иринет