Глава 60. Неизбежное

                                                                                                                                    Я, как птица,

                                                             Присела на твою                                                                                                                                                                              ветку                                                                                                                                                             И продолжаю летать*

Утро следующего дня наступало мучительно. Изабелла проснулась слишком рано, мгновенно, как будто от толчка. Её пробудило воспоминание о вчерашнем. Явь навалилась на неё болезненными ощущениями. Она была разбита физически. Вставать было незачем, и Изабелла осталась лежать в кровати. Она снова горела в аду, прокручивая вновь вчерашнюю ссору с Эдвардом. Рождались слова и объяснения, более точные, более правильные, и повисали, невысказанные и бесполезные.
Через пару часов Белла вспомнила, что уже наступило Рождество, и решила умереть. Однако вместо этого, превозмогая головокружение и накатывающую тошноту, она поднялась с кровати и начала расхаживаться.
В обед позвонила Анжела и повторила своё приглашение на Рождественский ужин, что было очень ожидаемо. Белла поначалу отказалась, сославшись на плохое самочувствие, но, когда услышала рычание Хонды, удаляющейся от соседнего дома, оставаться в четырёх стенах ей расхотелось. Она набрала номер подруги и сказала, что приедет. Уныние и слабость сменились у Изабеллы гневом и мстительным чувством, которые, как ни странно, придали ей сил, и она смогла выйти из дома.
В доме Чейни не держали алкоголь, и Белла решила, что это обстоятельство ей очень кстати. Просидев бесполезно пару часов за столом и повозившись с малышкой Анжелы и Бена, она отправилась ночевать в Порт-Анжелес. Её страшила мысль пережить ещё одну мучительную ночь в доме Чарли. Пока Белла добиралась до своей квартиры, Рождество как-то само собой закончилось.
Следующий день и вечер Изабелла провела, слоняясь по комнатам и сидя за компьютером. Она даже пыталась поработать, но поесть забыла. Терпение её было на исходе. Каждую минуту мыслями она возвращалась в Форкс. С трудом дотянув до утра, Изабелла поехала назад.
Это был уже третий день почти без пищи, и её посетил голод. Она решила быстро завернуть в супермаркет: впереди было ещё несколько выходных, а в её доме не было никакой еды. Изабелла припарковалась на полупустой стоянке и отправилась с тележкой по знакомым рядам магазина. Она слышала, как в очередной раз открылась дверь, и спиной почувствовала изменения в атмосфере. Мгновенно между стеллажами она увидела долговязую, худую фигуру Каллена. Он смотрел прямо на неё, как будто собирался подойти и забрать её, и она не смогла отвести взгляд. Изабелла выпустила из рук яблоки, которые до этого выбирала, и медленно направилась в сторону касс. Покупателей не было в такой ранний час, и она быстро рассчиталась и, не оглядываясь, двинулась к своей машине, точно зная, что Эдвард идёт за ней следом.
Они не виделись три дня. А до этого — пять месяцев. И когда Эдвард увидел Беллу через стеклянную стену магазина, он был раздавлен. Это всё ещё была она, его якорь, его пристанище, его Белла. Это не было тем, что он мог игнорировать и от чего мог уйти. Он понял это ещё в течение прошедших двух дней, которые стали для него кошмаром. Снова его злость и эгоизм, его неумение выслушать и понять отняли у него Беллу. Она прогнала его. Он снова обидел её. И Каллен боялся, что ей надоест. Он искал её в праздник, уйдя из компании друзей, которые по традиции заседали в закусочной. Он курил до полуночи на крыльце, пока не стала пробирать дрожь. Он не хотел звонить. Просто вернулся к себе и снова ждал.
Изабеллы не было.
Наутро всё повторилось. Весь день Эдвард боролся с желанием оседлать мотоцикл и рвануть в Порт-Анжелес, где, он думал, сможет найти Беллу. Но время прошло, от переживаний его отвлекли парни, завалившиеся к нему с ящиком пива и коробками с пиццей. Весь вечер он постоянно следил за домом напротив, в котором по-прежнему было темно.
На следующее утро Эдвард сел на мотоцикл и выехал в Порт-Анжелес. Проезжая мимо супермаркета, на парковке случайно заметил машину Беллы, а затем, спешившись, и её саму за стеклянной стеной. Белла в задумчивости двигалась в глубине магазина. Она была одета в тёплую куртку и джинсы. Тёмные волосы забраны в хвост. Маленькая и бледная. Его Белла.
Как флюгер под порывом ветра, она мгновенно развернулась в его сторону, стоило ему войти внутрь. Он подошёл ближе. Тёмные глаза всматривались в него изучающе и напряжённо, будто старались понять и запомнить. На лице залегли тени, и лишь знакомый румянец разливался по щекам, разгораясь от его взгляда. Это была та реакция, которую он всегда вызывал в ней. Некоторые вещи остаются неизменными.
Он смотрел, как Белла молча повернулась к кассам. Собрав два бумажных пакета, не оглядываясь, она вышла из супермаркета к своему автомобилю, поставила пакеты на переднее сидение и села за руль. Эдвард последовал за ней, надел шлем, завёл мотоцикл и поехал за её маленькой машинкой.
Остановившись у своего дома, Белла вышла и, позабыв про покупки, направилась к своей двери. На дорожке Эдвард догнал её и позвал по имени. Она не остановилась, лишь повернула голову в его сторону. Отперев дверь, Белла вошла и оставила её распахнутой. Эдвард шагнул внутрь, и дверь захлопнулась за ним.
- Белла! - Эдвард остался стоять, подпирая спиной дверной косяк. - Белла, - повторил он ещё раз.
Она повернулась к нему. Она была так близко.
- Я не могу так больше, Белла, - прохрипел Эдвард.
Он опустил на пол мешающий шлем, который приземлился со стуком. Изабелла посмотрела на круглый предмет и увидела, что это тот самый шлем, который она подарила ему на восемнадцатилетие. Он всё ещё использовал его. Она вспомнила, как выбирала его, заботясь о том, чтобы его голова уцелела. Она всегда делала это.
Белла посмотрела в его глаза, теперь серые в тусклом свете дня, всё больше поддаваясь их притяжению. Вдруг Эдвард оторвался от двери, быстро переместился, и они поменялись местами. Теперь она была прижата к двери, а Эдвард, нависая над ней, шептал ей в лицо:
- Я не могу без тебя... Ты ни в чём не виновата. Прости, прости, я так облажался во всём, - говорил Эдвард. - Прости, прости, прости, - повторяла он снова и снова.
- Я боялась за тебя..., я не могла допустить, чтобы с тобой что-нибудь случилось, - хрипло отозвалась Белла, прочищая горло и торопясь сказать. Он почти касалась губами колючего подбородка, так близко он подошёл.
- Я знаю, что ты был в опасности... Тебя могли убить... Ты понимаешь это? Ты говорил тогда, я же видела твои ушибы. Я не могла допустить... Я сделала бы это снова, Эдвард! Если бы что-нибудь произошло, я бы не смогла жить... Ты понимаешь? - Она немного отстранилась и посмотрела в его глаза. И Эдвард видел, что в них всё ещё тлеет тепло.
Это стало для него разрешением. Он прижался щекой к её лбу, нуждаясь в прикосновении, ощущая её дыхание и радуясь такому подарку.
- Я не хотела, чтобы Джейн умерла, я вообще не хотела ничего этого, - Белла убрала свои руки за спину, не доверяя им, зная, что они предадут её и будут цепляться за Эдварда.
- Не надо, Белла, прости меня, - попросил он, зарываясь носом в её шею.
- С тобой случилось что-то плохое? - тихо спросила она.
- Не надо, Белла, - повторил Эдвард. - Давай поднимемся к тебе, - попросил он.
Она отодвинулась от стены и попыталась снять с себя тяжёлую куртку, нащупывая молнию, и быстро сбросила её, чтобы прижать к себе ближе склонённую голову Эдварда и поцеловать волосы.
Они двинулись к лестнице.
- Ай! - вдруг закричала Белла.
- Что с тобой?
- Ударилась ногой о ступеньку. - Её простая неуклюжесть немного ослабила драматизм момента.
- Иди сюда, маленькая, так быстрее. - Эдвард подхватил её подмышки и понёс наверх.
Белла уже очень давно не испытывала ничего лучше. Быть в его руках было так сладко, как будто это будет длиться вечно. Он занёс её в комнату, где обычно они были раньше, и поставил на пол.
Белла торопливо снимала с себя тяжёлую, мешающую одежду. Она остановилась, оставшись в джинсах и футболке, желая продолжить разговор.
- Пожалуйста, пожалуйста, - быстро дыша, просил Эдвард, стаскивая с себя мотоциклетную куртку и свитер и одновременно задирая полы её кофты. Он хотел, чтобы Белла сняла одежду.
- Здесь холодно, - заметила она, стаскивая по ногам джинсы. Она подумала, что Эдвард сразу хочет прыгнуть в постель, но он не сделал этого.
Белла осталась в одном белье, и Эдвард быстро завёл руку за спину и стянул разом футболку, и от этого простого мужского жеста непостижимо сжалось её сердце. И Белла горько подумала, что ни на миг не переставала любить и ждать его.
Оставив на себе джинсы, Эдвард присел на край кровати. Он взял Беллу за руку и потянул на себя, заставляя сесть на свои колени. Эдвард обвил её ноги вокруг своих бёдер, плотно прижимая к себе. Руки Беллы сами обвились вокруг его шеи и плеч. В ответ он сжал её спину ещё сильнее и застыл. Белла порывисто дышала, но не жаловалась. Лицо Эдварда успокоилось под её подбородком, а губы прижались к ключице. Эдвард глубоко дышал. Потом ещё раз заботливо провёл ладонями по её ногам, проверяя, чтобы они были как можно плотнее прижаты к его телу. Про он себя пожалел, что женщина в его объятиях такая маленькая и хрупкая. Эдварду вдруг вспомнилось, как один раз в детстве Эсме сильно отругала его за то, что он почти насмерть затискал щенка, так плотно прижимая его к груди, что почти задушил. Сейчас он испытывал то желание вдавить Беллу в себя, расплющить об себя до хруста в костях. Белла не протестовала. Она тоже нуждалась в этом контакте, и они обменивались теплом.
- Успокойся, отдохни, - прошептала она в его макушку.
Обоюдный страх, что кто-то из них оттолкнёт другого, уходил. Они просидели в тишине несколько минут, чувствуя друг друга и постепенно успокаиваясь, пока Белла не пошевелилась, выкручиваясь из тисков его рук.
- Тебе наскучили мои объятья? - спросил Эдвард.
- Нет, нет. - Она взяла в ладони его большую голову и поцеловала его рот.
Почувствовав вкус и жар поцелуев, остановиться стало не возможно. И они не останавливались, пока оставшееся бельё и одежда не превратились в кучу на полу. Они соединились теперь полностью. После нескольких месяцев воздержания его резкое проникновение было болезненным, и Эдвард почувствовал это, когда вошёл в неё. Белла с радостью приняла эту боль. Она нуждалась и в ней тоже. Они снова замерли, слипшись каждым возможным участком кожи, не двигаясь, ощущая друг друга.
- Эдвард! - спохватилась Белла, нарушая тишину, - я... у меня ничего нет...Я не учла контрацепцию...
- Тсс! Тише, Белла! - погасил её волнение Эдвард, медленно покачиваясь вместе с ней. - Если суждено, у тебя будет ребёнок от меня. - Эдвард заглянул ей в глаза, и в один короткий миг они вспыхнули пониманием. - Ты хочешь?
Эдвард уже знал ответ.
- Я хочу дать тебе это, - серьёзно сказал он, - маленького ублюдка, такого же, как я. Тогда ты не будешь больше одна. Да? Белла!
- Не смей так говорить. Ты не ублюдок, и никогда им не был, и твой ребёнок никогда не будет, - горячо прошептала Белла.
- Так значит, да?
Белла счастливо улыбалась и сияла глазами. Это было так неожиданно для неё, и она не могла совладать с собой под напором острого прилива счастья от мысли, что у неё может быть ребёнок от Эдварда. Странно было думать об этом, когда секунду назад она задыхалась от нежности к мужчине, соединившись с ним, чувствуя его внутри и снаружи каждой частицей своего существа... И вот теперь получалось, что из этой безумной, счастливой волны может возникнуть нечто новое... Белла, слегка опешив, наблюдала, как губы Эдварда опустились к её груди, а ладони сжали бёдра и начали приподнимать её. Она поняла призыв и, привстав на колени, удобнее скользила вверх и вниз, навстречу. Ощущения, и запахи, и стоны, и мысли сливались в одно бушующее пространство. Она чувствовала, как её бросает из тёмных глубин в заоблачные высоты, и краешком сознания уловила саму суть происходящего: прямо сейчас они могут зачать новую жизнь.

 

* это танка эротического содержания (пятистрочная форма японской поэзии); не забываем, Белла - филолог

 

Автор: Иринет