Глава 73. Зимняя ночь

 

Эдвард не приехал на Рождество, сославшись на занятость. Не то, чтобы Изабелла надеялась на его скорый приезд после того, как практически выставила его после ссоры на поминках Эсме. Тогда, в начале декабря, они простились мирно, как будто ничего не произошло, но она знала, что такое прощание гораздо хуже хлопанья дверьми. Каждый остался при своём. Это было так, как будто оба всё для себя решили. Но у них был ребёнок, из-за которого необходимо было разобраться в отношениях и перевести их на новый уровень. Любой из двух: либо вместе, либо врозь. Изабелла отлично знала, как вели себя её разведённые родители, объединённые фактом существования общей дочери, но не помнила, как они были вместе.
За заботами и постоянными мыслями о новорожденном малыше, таком новом в этом мире, за жгучей потребностью оградить его от опасностей и дать только самое лучшее, Изабелла пыталась разобраться в себе. Время прошло: опрокидывающая ситуация со сложными родами, операциями и восстановительным периодом постепенно утрачивала остроту, и Изабелла поняла, что прячется за проблемы со здоровьем, лишь бы оградить себя от необходимости решать с Эдвардом. Она знала, что может рискнуть и поехать в Массачусетс, Эдвард не будет против, но и не будет очень «за». Она помнила, как он готов был отправить её в Чикаго, под опеку Карлайла, оправдываясь беспокойством за её здоровье, но не предлагал переехать к нему. Ещё бы — она сама так долго настраивала его на учёбу и карьеру не для того, чтобы теперь появиться у него на пороге без работы и со слабым ребёнком*. Чёрт! Да это всё ерунда! Правда заключалась в том, что она готова расстаться с любовью всей жизни, только чтобы не увидеть, как он бросит её. А в том, что это когда-нибудь произойдёт, Изабелла была уверена, и никакие слова Эдварда не могли сбить её с этой мысли. Она не могла поверить, что Эдвард будет любить её. А Изабелла не терпела находиться в слабой позиции.
Не то, чтобы у Изабеллы было время для длинных размышлений, но всё же к новому году, когда убедилась, что праздники проведёт в одиночестве, она готова была уже себе кое в чём признаться. Прозрение наступило неожиданно, в Рождество, которое Изабелла встречала с Дугласом и Сью. Для индианки сам этот праздник мало что значил, просто очень охотно проводила с малышом время и этим здорово помогала Белле. В своей обычной, непонятной манере она говорила, что знает малыша уже очень давно и что ей приятно быть с внуком Чарли. «Надо же! - думала Изабелла, - никогда не скажешь, а ведь это была любовь!»
Изабелла уже не кормила грудью, и поэтому за столом позволила себе выпить шампанского вместе со Сьюзен. С непривычки и от усталости вино ударило в голову. В голове зашумело, и Изабеллу потянуло на подвиги. Она отпросилась у Сьюзен на часок, чтобы пойти прогуляться в парк. Одной. Изабелла уже долгое время мечтала пройтись о знакомому маршруту, который преодолевала бегом ещё не так давно. Она надеялась развеяться: встретить весёлых людей, устраивающих фейерверки, счастливых, краснощёких детей и забавных, наряженных в оленьи уши и красные колпачки собак, как это бывает на Рождество. Но, на удивление, парк был пуст. В сочельник выпал рыхлый, мокрый снег, и теперь он таял под ногами, обнажая чёрную землю. Дул сырой, тёплый ветер. Может, неприятная погода выгнала из леса всех желающих повеселиться, но горожане сидели по домам.
Изабелла шла долго, настроение резко уходило вниз. Бредя по темнеющему лесу, она ощущала одиночество и жалость к себе, чего не помнила уже давно. Алкоголь обострил чувства, и через некоторое время слёзы начали заливать глаза. Изабелла чувствовала себя совсем, как в то ужасное время, когда после развода и смерти отца переехала в Форкс — та же пустота и неутешительные итоги. Тогда за спиной был опыт поспешного неудачного замужества, а теперь у неё есть любовь и есть ребёнок, но нет надежды на счастье. Тогда ей было двадцать пять, а сейчас — тридцать три.
Через некоторое время Изабелла поняла, что, сколько бы не бродила, никого не встретит в этом месте, и что на самом деле она попала в одинокий зачарованный лес, быть может тот, который находится у неё внутри. Она остановилась, подняв лицо к тёмному небу, и увидела ветки деревьев с горящими на них каплями воды — так красиво и так далеко от тех мест, где она хотела бы сейчас быть. Перед ней была лишь зияющая чернота. Сжавшись, Изабелла опустилась в снег. Лицо горело, грудь разрывалась от отчаяния. «Почувствуй меня, приди, пожалуйста, появись», - звала она и боялась назвать того, к кому обращается, потому что тогда это было бы уже настоящее сумасшествие. Изабелла глотала слёзы, глядя в тёмные небеса безнадёжными карими глазами, как будто чудо могло произойти. Но ничего не случилось, и Изабелле пришлось принять это. Как и принять себя. Такую, как есть. Одинокую, избегающую общения, стремящуюся ценой одиночества сохранить себя. Желающую счастья - и боящуюся его потерять, потому что после этого она не сможет подняться. Другого ей не дано. От этого открытия Изабелле стало страшно. Это было неправильно, всё случилось из-за алкоголя и не успокоившихся гормонов, но это было — она заглянула за грань.
Такого тёмного Рождества у Изабеллы никогда ещё не было. После пережитого ужаса, когда она заглянула в бездну, зияющую внутри неё, она поняла, что не надо пытаться дойти до конца, достичь дна отчаяния. В этом мудрость жизни. Нет ничего страшного снаружи — всего лишь хорошо знакомый парк — весь кошмар внутри, и она должна закрыть его врата и запереть на ключ. Изабелле захотелось поскорее выбраться к людям, к дому, к малышу, который пока что только и делает, что спит в кроватке, к Сью, наверняка уже дремлющей в кресле.
Увидев заплаканное лицо Изабеллы, Сью спросила:
- Чего ревёшь-то?
- Ничего, - буркнула Белла.
- Ага, ничего, а то я не вижу. Из-за парня своего?
- Да, - призналась она.
- Любишь его? - допытывалась Сью сердитым голосом.
- Да.
- Ну и что ты сделала ради любви, что-то не пойму? - Индианка была настроена серьёзно.
- Я отказалась от него, - ответила Белла.
- Ну и не реви тогда, - подытожила Сьюзен.
В тот момент Изабелла поняла, что её личная жизнь, пожалуй, на этом закончилась, потому что без Эдварда ничего не получится. А Изабелла просто не могла себе позволить Эдварда, а он не пришёл её разубедить.
Дальше жизнь покатилась по накатанной. После Нового Года Изабелла приступила к работе. Она должна была несколько раз в неделю появляться в редакции и много писать. Дома работать не получалось — Изабелла всё время отвлекалась на ребёнка даже в присутствии Сью или Эмили, которые подрабатывали няньками: Сью — утром, Эмили — несколько часов после школы. Поэтому, прихватив ноутбук, Изабелла уходила в городскую библиотеку. На свою книгу не оставалось ни времени, ни сил. Изабелла лишь «прокручивала» её внутри, записывая короткими готовыми фрагментами-набросками. О той рождественской ночи она не любила вспоминать, и почти вычеркнула её из памяти.
С Эдвардом они созванивались вначале часто — затем, когда ситуация стабилизировалась, всё реже и реже. В конце зимы в разговоре Изабелла собралась с духом и сказала ему, что, по её мнению, их отношения изменились, и что она поймёт, если у него появится кто-то ещё. Эдвард надолго замолчал. Затем спросил:
- У тебя кто-то появился?
- Нет, Эдвард, клянусь, нет! - ответила Изабелла. - Но я думаю, что так будет лучше для нас обоих.
- Пока не уверен, Беллз! - отозвался он.
- Мы не приедем, Эдвард! - тихо сказала Белла.
- Я уже понял, - помимо воли, его голос прозвучал обиженно.
Но через пару дней этот разговор перестал тяготить Эдварда, потому что Изабелла опять решила всё сама.

* - в США положенный после родов отпуск по уходу за ребёнком длится всего три недели, по прошествии которых женщина должна выйти на работу, определив ребёнка в ясли, либо наняв няню.

Автор: Иринет