Фанфики
Главная » Статьи » Фанфики по Сумеречной саге "Все люди"

Уважаемый Читатель! Материалы, обозначенные рейтингом 18+, предназначены для чтения исключительно совершеннолетними пользователями. Обращайте внимание на категорию материала, указанную в верхнем левом углу страницы.


РУССКАЯ. Глава 58. Часть 3
Глеб, который при отсутствии необходимости защищать Эдварда и Эммета способен выполнять любые поручения, приезжает к нашему домику в глуши к шести часам вечера. Солнце очень медленно начинает клониться к горизонту, облака становятся чуть более желтыми, чем прежде.
А в «Мерседесе» Глеба ящик шоколадных киндер-сюрпризов, большая коробка свежих сахарных булочек, оптовая упаковка детского сока с яблоком и бананом, взятая на развес в огромный пакет россыпь карамельных вафель с какими-то орешками. И это то, что Эдвард успел организовать за столь короткое время – «малый сувенир». Немудрено, что нести весь этот скарб к костру, к которому не подъехать, Глеб так же вызвался помогать.
Пока Эдвард в гостиной спрашивает у Анны Игоревны по телефону, сколько всего они привезли детей, я меняю свое легкое платьице на джинсы и приличную кофту – вечером в лесу прохладно. Чтобы застегнуть молнию, нормальному человеку не нужно смотреть в зеркало – а я смотрю. Только вот думаю не о кофте, предстоящем костре или том, какую неожиданную благотворительность на ровном месте развел Эдвард, а о голубых глазах – глазах цвета колокольчиков. Не понимаю, что такого во мне задел конкретно этот ребенок из трех стоящих на полянке. Возможно, он просто был самым маленьким, возможно, меня умилило его желание накормить кота, возможно… это просто какое-то недолгое помешательство. В своей жизни я видела слишком много детей, чтобы постоянно представлять одного ребенка. В конце концов, я сама скоро буду матерью, скоро у меня будет свой ребенок – и вот тогда представлять никого не придется, это точно. Все пройдет.
- Очень красиво.
Прекрасно узнавая бархатный баритон, я даже не оборачиваюсь. Просто поправляю своего хамелеона на шее, застегнув его чуть выше.
- Это твой подарок.
- Тем приятнее, что он тебе по вкусу, - Эдвард, отходя от дверного косяка, приближается ко мне. Серые джинсы, синевато-сиреневый джемпер, достаточно теплый для того, чтобы не замерзнуть в ночной прохладе. И все равно с собой, по наставлению Ксая, мы берем еще и легкие ветровки.
Руки Ксая обвивают меня за талию. Спиной я чувствую его тело. В зеркале, напротив которого стою, вижу любимые черты. Эдвард грустно улыбается. Печаль его обволакивает весь образ.
- Мы можем туда не идти.
- Уже дав обещание? – мужчина качает головой. - Нет, солнце, нам нужно.
Мне становится очень стыдно. Своими ладонями я накрываю ладони Каллена. Потираю его кольцо.
- Я не знала, что здесь дети, Алексайо, прости…
- Мы не будем всю жизнь, пока не завели своих, избегать детей, это невозможно. Ты ни в чем не виновата.
- Это расстраивает тебя…
- Не необходимость идти к детям и видеть их, Белла.
Да? Выстроенная мной логическая цепочка рушится. Я внимательнее вглядываюсь в лицо мужа в зеркале.
- Я думала, дело как раз в этом. А что же тогда?
- Как только мы придем, они сразу начнут благодарить. Заставят благодарить детей. Я ужасно не люблю этого.
- Когда тебе говорят «спасибо»?
- Когда мне говорят «спасибо» за все, даже самую незначительную помощь, какая даже взгляда не стоит. Я представляю, каково им все время это говорить – они каждую мелочь вынуждены просить, вымаливать даже, в своей жизни, а получая, постоянно твердить заученное «спасибо вам, мистер такой-то». Это унизительно.
Черты лица Ксая заостряются, уголок губ презрительно изгибается. Он злится.
- Эдвард, они рады поблагодарить тебя. В этом нет ничего страшного.
- Ты поймешь, о чем я. Очень скоро.
Его пессимистичность я не разделяю. Известно, что Эдвард не ждет благодарностей, особенно излишних, но чтобы так открыто их не любить… и это при том, что сам всегда с лихвой одаривает «спасибо» за все ту же незначительную помощь. Или незначительные вещи. Он боится хвастовства, гордыни, но это вовсе не они. Это просто искренняя людская признательность.
- Знаешь, милый, за полтора часа ты собрал для детишек ярмарку сладостей. За такое я бы благодарила тебя еще сутки.
Эдвард пробегает пальцами по моим волосам. Нежно.
- Они редко едят сласти, Белла, тем более то, что дороже пятидесяти центов. Мне позволено такие принести – поэтому мы и идем. Ведь это их детство. Когда им еще есть сладкое?
- В твоих словах есть доля правды…
- Я знаю, каково это, - он горько ухмыляется, - из самого сладкого на острове у нас были кислые дикие мандарины или те абрикосы, что мы тягали из садов соседей. Думаю, поэтому Эммет их сейчас и ненавидит.
- Мне очень жаль, Ксай, но это в прошлом, все, поверь. Я понимаю тебя, - говорю и явнее глажу его руки. Я всего его, днем и ночью, хочу, готова гладить. Никогда не встречала человека, заслужившего ласки и любви больше, чем Алексайо. При всем том, сколько этих эмоций он всегда отдавал другим, его, как колючего ежика из моей детской сказки, мало кто по-настоящему гладил…
- Бельчонок, - аметисты в зеркале мерцают. Пальцы наши переплетаются будто сами собой, - мне так повезло, что ты у меня есть.
- Но ведь мне повезло не меньше.
Эдвард не отводит взгляда, не отрывает ни на мгновенье. Смотрит и касается. Смотрит и гладит – руками, словами, глазами. У него очень доброе сейчас лицо.
- Ты освещаешь всю мою жизнь, Белла. Ты придаешь ей смысл.
Я ответно на него смотрю. Еще пару секунд. А потом, когда вижу, что в глазах его появляются какие-то воспоминания, оборачиваюсь.
Эдвард выше меня на полторы головы, но ни разу в жизни я не почувствовала этой разницы. Он никогда не смотрел на меня сверху вниз – и сейчас это тоже так. Я привстаю на цыпочки и обнимаю Ксая за шею. Я целую место, где джемпер его оголяет кожу.
- Я очень сильно тебя люблю.
Муж понимающе, довольно отвечает мне – одними глазами. Все так же придерживая рядом, накрыв руками спину и поглаживая ее, приникает губами к моему лбу. Без лишних слов.
Он выглядит счастливым сейчас, успокоенным. Пропадает немного грусти. Улыбка трогает губы.
- Нам пора идти, - осторожно разрушая создавшуюся идиллию, шепчет мне на ухо. Целует висок. – Дети ждут.
- Это точно, - отрываюсь, недовольная необходимостью это сделать, но утешенная, что костер не будет длиться всю ночь. А увидеть, как дети радостно общаются с Эдвардом – по-моему, лучшее зрелище. Очень надеюсь, положительный ход всех наших действий это не перечеркнет.
Мы выдвигаемся в лесной поход, заперев домик и забрав все сладости. Мне достается мешок с вафлями, аргументировано это тем, что он наименее тяжелый. Глеб и Эдвард несут все остальное.
На полянке, где расположился лагерь, царит оживление. Место мы находим без труда, но узнать его довольно сложно. Вместе импровизированного стадиона, где дети играли в футбол, сейчас на его краю, а одновременно и на краю полянки, медленно разгорается костер. Вокруг костра, на безопасном расстоянии, скамеечки. Дети уже на них сидят. Их здесь около тридцати?..
Анна Игоревна, как оказалось, заведующая детского дома, замечает нас быстрее, чем ступаем на полянку. У ее костюма теперь другая, более праздничная кофта. Но куртка ее все равно прикрывает, подавляя эффект.
- Здравствуйте, Эдвард Карлайлович, Изабелла, - приветствует она, улыбаясь так, как детишки Санта-Клаусу в торговом центре перед Рождеством, - спасибо вам большое, что пришли… а это что?
- Это маленькие подарки детям, - Ксай указывает на нашу ношу, оглядываясь в поисках места, куда ее можно будет поставить, - надеюсь, вы не против?
- Я знала, что вы неспроста спрашиваете, сколько их, Эдвард… но зачем же вы? Мы и так вам бесконечно обязаны…
Алексайо на мгновенье переводит взгляд на меня. С выражением, подсказывающим, что это и есть то, о чем он говорил.
- Не будем же оставлять детей без сладкого? – напоминаю о себе я, перехватив пакет с вафлями получше.
Тут же начинающая суетиться Анна Игоревна машет двум другим воспитательницам, призывая их поставить еще одну скамеечку.
- Давайте тогда поставим их на лавку, вот туда, да… Эдвард Карлайлович, спасибо вам… большое вам спасибо, они будут счастливы!
Мы подходим к костру сбоку, пока воспитанники детского дома, довольно громко переговариваясь, следят за его горением. Но как только наше присутствие становится очевидным, гул сразу смолкает. Остается только потрескивание огня и любопытные взгляды нескольких десятков детских глаз. Эдвард, я и Глеб опускаем принесенное на скамейку. И Анна Игоревна тут же, как по неведомой команде, машет руками. Поднимает детей.
Все сразу же встают – как один. Смотрят несколько исподлобья, но все еще с интересом. Самые маленькие перешептываются о содержимом коробок. Я незаметно ищу взглядом мальчика-колокольчика, но в упор его пока не вижу.
- Ребята, к нам сегодня пришел Эдвард Карлайлович. Поздоровайтесь.
Ксай с обреченностью встречает слова заведующей, но детям, которые слаженно и, стоит признать даже ему, без какой-либо униженности произносят гулкое «здравствуйте, Эдвард Карлайлович», посылает добрую улыбку. Он всегда им улыбается.
- Эдвард Карлайлович принес нам угощения. Что нужно сказать?
Громким пламенем костра взметываясь вверх, детские «спасибо, Эдвард Карлайлович!»
разрезают ночную тишь леса.
- Пожалуйста, - негромко отвечает им Ксай. Улыбка его чуть гаснет, но он вовремя улавливает это. Исправляет ее.
Поворачивается к коробкам.
На каждого ребенка, естественно, всего хватает. Малыши и дети постарше по очереди подходят, выстраиваемые в эту очередь Анной Игоревной и ее помощницами, и на лице каждого из них написано волнение, что ему не хватит. А затем это волнение, стоит только подаркам оказаться в их руках, переходит в радость. Истинную и детскую. Я никогда не видела, чтобы так радовались сластям… словно они волшебные.
Я раздаю булочки и все жду, когда ко мне в общем потоке детей подойдет тот мальчик. Дамир. Я теперь запомнила это имя. Я не знала о его существовании до сегодняшнего полудня, а теперь запомнила. И, будь здесь интернет, даже бы прочитала, что оно значит. Необычное имя.
Карие глаза, синие, зеленые, серые, опять карие… много детей, много взглядов, много улыбок и «спасибо», что морщинками отражаются на лице Ксая.
Я засматриваюсь на то, как ласково он ерошит по голове мальчишку, по неосторожности потерявшего свою соломинку от сока и дает ему запасную, что тоже предусмотрена.
Я едва его не пропускаю.
Дамир, плетясь в самом конце очереди, нерешительно поглядывает на пустеющие коробки. Он искренне удивляется, что что-то еще осталось, когда я даю ему булочку. Глаза-колокольчики, столь же нежные, как это цветок, столь же голубые – на мне. И мое дыхание перехватывает.
- Спасибо…
- Кушай на здоровье, Дамир, - с мягкой улыбкой отвечаю я. На его имени мой голос неожиданно вздрагивает.
Мальчик подозрительно на меня косится, но проходит дальше. Глеб дает ему вафлю, а Эдвард протягивает киндер-сюрприз и сок. Но улыбается ему так же, как и всем детям прежде. Словно бы не замечает его необыкновенных глаз, словно бы не чувствует того же, что и я… хотя я и сама совсем не понимаю, что чувствую. Это точно помешательство. Точно. Вечер обещает быть интересным…
После раздачи сладкого и когда дети доедают его, наступает время песен. Мы с Эдвардом, переплетя руки, сидим на отдельной скамеечке – как и Глеб, который тоже решает остаться. Воспитатели что-то поют на русском, дети подпевают, причем некоторые очень профессионально. Эдвард тоже знает слова некоторых песен и поддерживает импровизированный хор – тихо, но я слышу. И голос у него очень красивый.
Потом дети читают стихи. Кто что знает, кто сколько знает – и все в упор глядя на Эдварда. Его это очень смущает, что не в силах от меня ускользнуть. Если на песнях его улыбка еще была более-менее искренней, то теперь она натянутая и грустная даже, если с правильного ракурса посмотреть. Он не кривил душой, когда говорил, что все на самом деле его задевает.
- Концерт для гостей, - на английском, очень тихо, бормочет он мне. – Опять…
- Может быть, им это нравится? – утешающе потираю его ладонь я.
- Особенно тем, кто справа, - кивает на одну скамеечку Ксай, - они еще только не злятся.
- Я думаю, у них все в порядке.
Эдвард прикусывает губу, отворачиваясь. Вздыхает. И снова на лице его улыбка.
После стихов поступает предложение выпить какао. Одна из воспитательниц уводит детей мыть руки от сладкого, Эдвард и Глеб вместе со второй отправляются за водой и порошком «Несквик», а Анна Игоревна присаживается рядом со мной.
- Я надеюсь, вы не против, Изабелла?
Я пододвигаюсь влево, освобождая ей больше места.
- Нет, конечно.
- Вам нравится концерт?
И все-таки концерт. Аметистовый, вы снова в точку. Сколько же таких костров вы посетили?
- Дети очень талантливы.
- Они стараются, хоть и не всегда выходит. Мы пытаемся развивать их всесторонне.
- Это очень хорошо.
Анна Игоревна вздыхает.
- Изабелла, я понимаю, что, возможно, все это кажется напыщенным… но мы действительно очень благодарны вашему мужу. Он человек широкой души, а таких в наше время и не встретишь уже…
Про его душу это правда. Я улыбаюсь женщине краешком губ.
- Он рад помогать.
- Это и удивительно! Понимаете, Эдвард Карлайлович выручал нас миллион раз. Когда текла крыша в детских… ее ремонт стоил минимум пятьдесят тысяч рублей. Это неподъемная сумма для государственного учреждения в нашей ситуации… и Эдвард Карлайлович сам все оплатил. До последней копейки. А еще, он всегда просит почитать письма детей к Деду Морозу и старается, по возможности, воплотить их желания в жизнь… всегда, когда нам срочно нужна помощь, мы можем на него рассчитывать и это нечто невозможное. Он святой человек.
- Он очень любит детей, - оглядывая опустевшие скамеечки, говорю я. Пытаюсь не думать о лишнем.
Без труда могу представить все то, о чем говорит заведующая. На Эдварда это похоже. В принципе, я впервые сталкиваюсь с его благотворительностью лицом к лицу. Чего стоит только что, что он меня когда-то вытащил и терпел. Знакомство крайне интересное.
- Это видно… у вас есть дети, Изабелла?
- Пока нет…
- Прошу прощения, если лезу не в свое дело… как давно вы женаты? Эдвард Карлайлович не навещал нас с Рождества.
- С февраля, - не считая это тайной за семью печатями, вскрываю карты.
- Желаю вам счастья, - вежливо отзывается Анна Игоревна. Улыбается, когда я ее благодарю.
Минуту, а может две, мы смотрим на костер. В молчании. Но проблеск голубого в этом костре дает мне маленький намек темы для разговора.
- У вас здесь есть мальчик… Дамир. Откуда он?
- Дамирка? Да, есть конечно. Его мать жила какое-то время в Москве – это все, что мы о ней знаем.
- Давно он здесь?
- С полутора лет. Его нашли в пустой неотапливаемой квартире, одного, - Анна Игоревна морщится, на лбу ее прорезаются морщинки. По всему видно, она добрая женщина и занимает свое место. Эти дети для нее не чужие, - да и то случайно нашли – он даже не плакал уже, так окоченел…
Я с силой прикусываю губу, поморщившись. От женщины это не укрывается.
- Ужас, Изабелла, однако сплошь и рядом. Когда его мать отыскали, она подписала отказ от ребенка. С тех пор он здесь.
Бедный мальчик. Бедный даже при том, что вряд ли у кого-то здесь судьба более радужная. Эти дети – и маленькие, и большие, такие умные, красивые, талантливые… они все одни. На всем белом свете. У меня от этого мурашки по коже. Я начинаю понимать, почему Ксай так рьяно стремится им помочь.
- Вы его из-за глаз заметили, да? – тихо, будто это тайна, зовет заведующая. – Как хрусталь, ей богу. Он порой на меня так посмотрит, что я даже наказать его не могу…
Я понимающе усмехаюсь.
- Да… глаза – это что-то. А что он любит?
- Ну, многое… тоже, что и все, у нас здесь довольно однообразное меню, - она задумывается, потирая дужку очков, смотрит на костер. И потом хлопает в ладоши, вспомнив что-то, - маслины. Вот эти черные, которые без косточек… маслины же, да? Да. Вот их. У нас их здесь почти не бывает, но он раза два пробовал и до сих пор помнит.
Маслины… правда? Я мысленно делаю себе пометку. Зачем – пока сама не знаю.
- А сколько ему?
- Четыре года.
- Он так чисто говорит для четырех лет…
- Для нас это тоже загадка, но не может не радовать, - пожимает плечами заведующая. И тут же переводит взгляд обратно к полянке, когда видит возвращающихся детей. Они рассаживаются на свои места, довольно мирно для детей, и посматривают на нас краем глаза. Но больше их, конечно, интересуют уже направляющиеся к костру Эдвард и Глеб. Скоро будет какао.
- Если вам будет интересно про Дамира что-то еще, Изабелла, мой номер есть у Эдварда Карлайловича. Я всегда к вашим услугам.
- Спасибо, - несколько растерянно отвечаю я.
Анна Игоревна кивает и поднимается, намеренная помочь мужчинам заварить какао.
Когда все наслаждаются горячим напитком, а мы с Эдвардом снова сидим бок о бок, я тайно поглядываю на мальчика-колокольчика. Я не могу себя от этого отвадить.
В один момент он замечает мой взгляд – внимательные голубые глаза замирают, недоумевая и, в то же время, совсем не боясь. Другие дети порой отводят глаза, либо же смотрят так, что тебе хочется отвести. А Дамир… он в этом тоже особенный.
После какао приходит время уходить. Воспитательницы и заведующие прощаются с Эдвардом и еще раз благодарят нас обоих за приход и подарки, дети так же дружно говорят «спасибо» и «до свидания», а я бормочу «пока» Дамиру, которого больше в общих рядах не вижу. Видимо, его уже увели спать.

Ночью, по традиции лежа на груди у Ксая, я долго не могу заснуть. Он тоже.
Молчаливо потирая мою спину, пока рисую маленькие цветы на его плече, мы лежим в темноте и слушаем музыку ветра. Этот день не забудется. Но и отпускать пока не хочет.
- Тебе понравилось? – негромко зовет Уникальный.
- Дети очень милые… а воспитатели очень тебя любят.
- Вот и те благодарности…
- Может, ты просто не хочешь или не умеешь их принимать как следует? Алексайо, я была горда сегодня все это слышать в твой адрес. Ты замечательный.
- Тебе, как самому заинтересованному лицу, мне верить не стоит.
Я люблю его улыбку и этот прорезывающийся смех. Все-таки Ксаю не больно. Он спокоен. А значит, прогресс не пошатнулся. Дети, все-таки, его вдохновение, а не страх.
- Иди ко мне, - шепотом зову, поднимая голову и прикасаясь к губам. Ярко и заметно. – Мой готовый прийти все на помощь Хамелеон…
- Ты меня заласкаешь.
- Все жду, когда это случится, - между поцелуями говорю ему, поглаживая теперь и волосы. Такие черные. Такие мои.
Эдвард не оставляет меня одну со своим желанием. Отвечает, спуская простынь и прикасаясь к телу. Мы оба становимся ненасытными.
Но я все же хочу спросить. Сейчас, потому что меня это волнует.
- Я слышала, ты звонил репродуктологу.
- Верно, - муж остается невозмутимым, а это добрый знак.
- Это так чудесно, Ксай… и когда же?
- В среду, - аметисты опаляют меня яркими, но не обжигающими, скорее просто теплыми огоньками, - пойдешь?
- Ты спрашиваешь? Серьезно? – не скрывая своей радости, я еще только не подскакиваю на месте. Приникаю к мужу с глубоким поцелуем, какой способен выразить мои чувства. Прижимаюсь к нему. – Конечно! Ох, спасибо тебе!
Эдвард прищуривается.
Но я не даю ему ничего больше сказать. Я не хочу как-то затронуть, а потом и поднимать тему мальчика, которого видела там, на поляне. И, думаю, вообще не хочу эту тему обсуждать. У нас будут дети. Свои дети.
- Знаешь, я хочу постоянно быть в процессе, - сладострастно шепчу ему на ухо, забираясь на талию. Скидываю и простынь, и свою ночнушку – одним движением. Любуюсь северным сиянием аметистов, что изучают мое тело. – Люблю тебя, Алексайо.
- Я больше, - с искрой взгляда качает головой он. А потом очень целомудренно чмокает мои губы, со всей серьезностью заглянув в глаза, - спасибо за эти дни, Бельчонок. Ты была права, нам они нужны.
- Еще не конец…
- Верно, - Ксай хитро ухмыляется и лицо его становится игривым, как и голос. А взгляд – голодным. Идеальное сочетание, - далеко не конец!
…Большей этой ночью мы не разговариваем.

Рада сообщить, что на этой ноте кончается третья часть "Русской". Четвертая (самая небольшая и последняя) начнется следующей главой. А пока постарайтесь запомнить Дамира, он сыграет в истории не последнюю роль.
Автор с нетерпением ждет вашего мнения на форуме или под главой, с надеждой, что герои дали вам пищу для размышления. Сюрпризы ждут всех.


Источник: http://robsten.ru/forum/67-2056-1
Категория: Фанфики по Сумеречной саге "Все люди" | Добавил: AlshBetta (23.01.2018) | Автор: AlshBetta
Просмотров: 1204 | Комментарии: 13 | Теги: Ксай и Бельчонок, AlshBetta, Русская, Дамир | Рейтинг: 4.8/17
Всего комментариев: 131 2 »
1
13   [Материал]
  Тревожно за Веронику и переживаю за Беллу и Эдварда, когда уже все наладится?)

12   [Материал]
  Спасибо за главу! lovi06032

0
11   [Материал]
  Спасибо большое за продолжение! lovi06032

0
10   [Материал]
  Спасибо огромное за продолжение! Ждем новую часть! lovi06032  lovi06015

0
9   [Материал]
  спасибо

0
8   [Материал]
  Спасибо! lovi06032

0
7   [Материал]
  Спасибо! lovi06015 
Запал ей этот мальчик в душу. Дамир.
Я ее понимаю,спасибо автору - очень яркий персонаж получился,незабываемый! lovi06032

0
6   [Материал]
 
Цитата
Не понимаю, что такого во мне задел конкретно этот ребенок из трех стоящих на полянке. Возможно, он просто был самым маленьким,.
Бэлла узнала в мальчике родственную душу, она интуитивно почувствовала с ним крепкую связь.
Да, сложно принимать слова благодарности за незначительную помощь ... в виде сладостей, которые не так часто видят воспитанники Детского дома; настолько отлична жизнь детей домашних и детей из Детского дома...
Анна Игоревна , конечно же, отметила интерес Бэллы к малышу - не зря же она напомнила о номере телефона.  А Бэлла не может отвести взгляд от мальчика - колокольчика, который также смело и прямо смотрит на нее...
Пока Бэлла пытается абстрагироваться от мысли о Рамире -
Цитата
И, думаю, вообще не хочу эту тему обсуждать. У нас будут дети. Свои дети.
Но он уже прочно занял место в ее сердце.
И ведь давно известно, что стоит усыновить ребенка, и тут же следом появляется свой - как по мановению волшебной палочки... Будем надеяться...
Большое спасибо за замечательную, напряженную, динамичную и эмоциональную главу.

0
5   [Материал]
  Огромное спасибо за долгожданное продолжение! good  lovi06032

0
4   [Материал]
  Спасибо за интересное продолжение! good  lovi06032

1-10 11-13
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]