Глава 20. Часть 2.

POVE

Гребанное волнение сводило меня с ума, а мы только стояли у двери. Там не было ничего сверхъестественного, чтобы могло повергнуть её в шок, да и вообще любого человека, но это было слишком личным. То, что никто не знал. До неё. До этого дня.

Выдохнул и толкнул дверь. Пропустил девушку вперед и вошел вслед за ней.

Я следил за каждым её движением, за каждым поворотом головы, за каждым вздохом. Это было важно.

- Эдвард, - её голос прервался. – Это…это просто удивительно, - она повернулась ко мне, и я понял, что все будет хорошо. Наконец-то все будет хорошо. Я не ошибся в ней.

- Теперь ты знаешь всего меня. Это большая часть меня. Это то, что спасло меня, - я перевел взгляд вглубь комнаты.

Я никак не называл эту комнату. Это было чем-то, что всегда принимало меня таким, какой я есть.

Музыка.

Без лишних слов.

В комнате, которую я полностью обставлял, искал каждую деталь, стоит несколько гитар, саксофон и барабаны. Три стены увешаны различными пластинками, их разделяет окно во всю стену. На полу лежит мягкий ковер, в углу комнаты стоит аппаратура для записи звука. Возле окна граммофон и кресло, повернутое к окну. Здесь я чувствую себя самим собой.

- Эдвард, тут просто волшебно, - её слова отбиваются шепотом от стен. Она улыбается мне, как тогда в Рио.

- Да, согласен, - подхожу к гитарам и мягко провожу по струнам пальцами. Звук разносится по всей комнате. Волнение исчезает.

Чувствую её шаги. Её руки. На моей спине.

Мой выдох.

- Сыграй для меня, пожалуйста, - я поворачиваюсь и вижу просьбу в её глазах. Напрасно, ведь я не собираюсь отказываться.

- Конечно, - дотрагиваюсь до её щеки. Замечаю её румянец, по которому так скучал.

Белла садиться в кресло, а я подвигаю стул, беру гитару и провожу по струнам пальцами.

Это была моя первая акустика. Самая старая, самая любимая. Только гитарист может понять, что значит первая гитара. У неё даже было имя. Моя Малышка. Только так.

- Что ты хочешь, чтобы я сыграл для тебя?

- Что угодно. Я хочу слушать твою игру, тебя, - сердце забилось быстрее. Её слова попадали именно туда.

Улыбнулся. Пальцы опустились на гриф.

Я не выбирал, что играть. Музыка создавалась сама собой. Это была полная импровизация.

Мелодия медленная, размеренная, спокойная. Она повторяла меня.

Поднял глаза на девушку. Она смотрела в окно, улыбка играла на её губах. Я не мог оторвать от неё взгляда. Я так скучал по ней. Столько дней. Теперь она передо мной, а я играю для нее.

Я следил за каждым её движением. Как облизывает губы, как закрывает глаза, как подергиваются ресницы. Мне хотелось замечать эти мелочи. Мелочи, которые делают её такой.

Идеальной для меня.

Возможно, девушка почувствовала мой пристальный взгляд. Так или иначе, она смотрела мне в глаза, а я отвечал ей тем же. Она улыбалась, я повторял за ней, продолжая играть.

Она – моя муза.

Последние аккорды, последний перебор и тишина поглотила последние ноты.

- Понравилось? – я не знал, что играл, и понравилось ли ей. Я надеялся. Это все, что я мог делать.

- Очень глупый вопрос, Каллен, - её улыбка ответила на все мои вопросы, а знание того, что она довольна - было всем для меня.

- Ты не голодна? – она мотнула головой.

- Можно я попрошу тебя? – ответ уже был известен.

- Все, что угодно, - я встал и поставил гитару. Повернулся к ней и улыбнулся.

Она медленно подошла ко мне, взяла за руку.

- Сыграй для меня на рояле, прошу тебя, - Белла говорила тихо, с улыбкой на лице.

Поцеловал её в лоб и потянул за руку. Спиной чувствовал её радость. Сам был счастлив.

Когда мы спустились в гостиную, я подошёл к столику и одним глотком прикончил бурбон.

- Ты точно ничего не хочешь?

Она подумала пару секунд.

- Вино, красное, - я кивнул и уже через минуту нёс для нее вино.

- Спасибо, - улыбнулась и прошла вглубь комнаты, где стоял рояль. Она села на скамейку. – Я жду тебя.

Покачал головой и пошёл к ней. Сел рядом. Наши бёдра соприкоснулись. Тепло разошлось по всем телу. Почувствовал её вздох рядом.

Поднял крышку. Пальцы нашли своё место. Я уже знал, что буду играть.

Claude Debussy – Clair de lune.

Я любил этого композитора, особенно эту его композицию.

Мелодия полилась мягкими волнами, разрывая тишину на мелкие лоскутки. Я прикрыл глаза, наслаждаясь музыкой. Мне не нужно было следить за своими пальцами. Они знали своё место. Они чувствовали.

Я так увлекся мелодией, что заметил, что девушка не сидит рядом со мной, когда она подходила обратно к роялю уже без бокала. Я продолжал играть.

Она смотрит на меня, затем на крышку рояля. Понимаю её без слов, и во рту пересыхает от её мыслей. Видит моё немое разрешение и делает это.

Шаг.

Скамейка.

Движение.

Крышка рояля.

Мгновение – она лежит на ней лицом ко мне. Волосы  по всему роялю и практически касаются моих пальцев.

Я пропускаю вдох и прикладываю все свои усилия, чтобы не перестать играть.

Какая же чертовка!

Не могу ни о чем думать, лишь жадно смотрю на девушку, которая будто не замечает меня, наслаждается музыкой. Я пытаюсь отвлечься, смотрю на пальцы, которые продолжают играть, но вижу лишь её каштановые кончики волос, и все старания летят в трубу.

Я не могу усидеть на скамейке. Поднимаюсь и мягко отодвигаю её, не прерывая мелодию.

Она открывает глаза. Мы встречаемся глазами.

Могу поклясться, что чувствую, как все тело пронизывают разряды. Она кусает свою губу, и я уже готов издать стон.

Что она делает со мной?!

Она разрывает зрительный контакт, и я знаю, на что она смотрит. Губы. На мои чертовы губы.

Одна мысль о поцелуе  сводит меня с ума.

Пальцы продолжают свою работу, а я плюю на всё и медленно наклоняюсь к ней. Вижу, как она нервно глотает.

Может, не стоит?

Вижу её глаза и понимаю.

Стоит. Никогда не был так уверен.

Моё лицо практически возле ее. Могу поклясться, что слышу её сердцебиение. Уши закладывает, пальцы плохо слушаются и иногда мажут. Глаза видят цель, все тело жаждет только одного и это точно не музыка.

Нота и мои губы накрыли её. Я слышу её тихий стон, и это добавляет мне смелости.

Чувствую, как её руки поднимаются, а пальцы находят своё место в моих волосах на затылке. Разряд электричества пронизывает всё моё тело и это срывает последние остатки самообладания.

Пальцы находят замену клавишам. Мгновение и я снимаю её с рояля. Её ноги обвивают мои бедра.

Стон. С обеих сторон.

Поцелуи становятся жестче, грубее. В ход пошли зубы. Они кусают, язык заглаживает, а стоны боли в миксе с удовольствием разносятся по всей комнате, как пять минут назад звуки рояля.

Я ни черта не соображаю, но теперь мне плевать на все. Я хочу эту женщину. Она хочет меня, и сегодня ничего нам не помешает.

Она целует мои губы так настойчиво, так уверено, что мне приходится упереться в стену, чтобы ноги не подкосились.

Поворачиваюсь. Вжимаю её в стену. Слышу стон боли. Её рука сжимает мои волосы и оттягивает. Издаю стон. Смотрю её в глаза. Они черны от страсти.

Понял. Отомстила.

Полуулыбка и мои губы вновь накрыли её.

Её кожа пульсирует под моими прикосновениями. Я даю её время передохнуть и спускаюсь к её шее, которая обжигает мои губы при каждом поцелуе. Девушка поднимает голову выше, открывая для меня больше пространства. Её пальцы, то сжимают мои плечи, то теребят волосы, но каждое чертово прикосновение находит ответ в моём теле. И она это чувствует. Она ликует.

Руки опускаются ниже. Теперь они гладят её поясницу. Одна рука мастерски начинает расстегивать её рубашку, пока губы находят её и, покусывая, целуют.

Мгновение и передо мной открылся вид на её грудь.

Губы сами ищут себе путь, я уже давно не контролирую ни себя, ни своё тело.

Сильнее прижимаю её к себе.

Чувствую. И мне не нравится это чувство.

В моих руках она напрягается, и я медленно, чертовски медленно начинаю приходить в себя.

Нет, маленькая. Остановись.

- Эдвард, - её голос хриплый, прерывающийся от недостатка кислорода. Я знаю, что это значит, но не разрешаю себе думать об этом. – Эдвард, пусти меня, - он смотрит мне в глаза. – Прошу.

Взгляд наполняется слезами, и я не могу не подчиниться ей. Мягко ставлю её на пол. Она резко отворачивается от меня, застёгивает рубашку.

- Белла, - я дотрагиваюсь до её плеча, но девушка молчит.

- Белла, скажи что-то. Я ни черта не понимаю.

Я разбит. Злость понемногу начинает расти.

В ответ лишь молчание.

- Белла! – она резко поворачивается. В глазах стоят слёзы, она раздавлена, как и я.

- Прости меня, Эдвард… прости меня, - она сбивчиво что-то шепчет.  – Это было ошибкой прийти сюда. Прости.

Я плохо слышу её. Она ходит по комнате и собирает вещи.

- Это все алкоголь. Это все ошибка, - её слова выводят меня из себя.

- Какой к черту алкоголь? Что ты такое говоришь? – подхожу к ней и заставляю посмотреть мне в глаза. – Я люблю тебя, слышишь? Я люблю тебя, Белла, - мой голос с крика переходит в шепот.

Я открылся перед ней. Полностью.

Сейчас она или убьет меня, или…

Она смотрит на меня. В глазах страх и непонимание.

- Прости меня…

Пытаюсь её остановить, но она уже у двери.

- Белла! – но мой крик глотает звук захлопнувшейся двери.