Это было всего четыре дня назад, а, кажется, что прошла уже целая вечность. Странно, что за такой короткий промежуток так много всего произошло… В голове вихрем проносились воспоминания, одно за другим – грустные, веселые, забавные, раздражающие – но все они были связаны с Эдвардом. Вспомнив поцелуй с Джейком, мне снова стало жутко стыдно, а к горлу подкатила тошнота, совсем, как тогда…

«Вот почему такой красивый снаружи человек, настолько злобный и гнилой внутри? Как такое возможно?»  – думала я, пока мы препирались с ним возле разрушенной стены. Он был невероятно упрям и безгранично нагл, требуя вернуть его драгоценную машину. Мне так хотелось схватить один из обломков доски, которые захламляли мой задний двор, и хорошенько огреть его по этой красивой, но пустой голове! А еще лучше, вымыть ему рот с мылом и пройтись ремнем по заднице! Ведет себя, как неразумное дитя, абсолютно не думая о том, что он наделал… И как такого пустили за руль гоночного автомобиля? Да он же всех покалечит, только бы получить новую игрушку в виде очередного кубка! Тоже мне, великий гонщик…

Но от его следующих слов мне стало больно, потому что, несмотря на всю свою поверхностность и эгоизм, он каким-то образом озвучил мои самые потаенные страхи.

 - Да ты кто такая, чтобы судить меня? Ты! Маленькая, никчемная девчонка, забытая кем-то в этом городишке, потому что достала своим характером самого Дьявола? Тебя никто и поцеловать-то не захочет, потому что из твоего ротика изливается исключительно желчь и язвительность! – прокричал он мне в лицо.

Я побледнела, вспомнив, что нечто подобное мне кричал отец в нашу последнюю встречу. Он говорил, что я ни на что не способна, что ничего не добьюсь в жизни, что я – никчемная девчонка… И все это время я пыталась доказать самой себе и своим родителям, что я чего-то стою в этой жизни. И я действительно считала, что делаю правильные вещи, помогая малышам в этом маленьком и добром городке. С ними я была счастлива, мне нравилось смотреть в их блестящие от любопытства глазки, когда я рассказывала им что-нибудь совершенно новое и неизведанное. И я ни разу не пожалела о принятом шесть лет назад решении – здесь, в маленьком, дождливом городе Форкс было мое место. Но при этом я понимала, что здесь нет человека, с которым я могла бы связать свою судьбу и создать семью. И поэтому, как бы я не загоняла подобные мысли в самые дальние уголки сознания, я боялась одиночества, боялась навсегда остаться школьной учительницей мисс Би и никогда не стать для кого-то просто любимой Беллой…

Но я никак не могла показать свою слабость и беспомощность перед Эдвардом. Уж кто-кто, но точно не этот звездный мальчик может разглагольствовать обо мне и моей жизни! Злость придала мне уверенности, и я, метнув в Каллена уничтожающий взгляд, произнесла ледяным, полным презрения голосом:

- Не тебе судить о моей никчемности.

Развернувшись, я увидела Джейка, и мне вдруг захотелось показать этому идиоту, насколько мужчине может быть приятно целовать меня! Вот только Каллену точно не придется это проверить на собственном опыте! Отбросив мысль о том, что передо мной стоит Джейкоб, а искать какого-то другого мужчину для этой ответственной, или скорее, отчаянной, миссии было некогда, да и попросту негде, тем более, что я вряд ли бы набралась смелости на нечто подобное еще раз… Так вот, выкинув из головы все лишнее, я резко притянула лицо Джейка и поцеловала…

Пока Джейк, видимо, пребывая в шоковом состоянии, стоял неподвижно, с широко открытыми глазами все было не так плохо. Но это я поняла позже. А пока, я терзала его губы, моля про себя о том, чтобы он мне подыграл. Как же я пожалела  о том, что мне не подвернулся под руку кто-нибудь другой! А как я пожалела, когда Джейк, кажется, не просто решил мне подыграть, а принял все всерьез, и, застонав, словно с ним целовалась Меган Фокс в бикини, чей постер висел у него за шкафом в Участке, притянул меня своим ручищами и – о, Боже! Зачем? – углубил поцелуй, запихивая свой язык мне в рот. Это был самый, самый отвратительный поцелуй в моей жизни! Хотя, может, другие девушки и не согласились бы со мной. Но другие девушки не относились к этому с виду взрослому мужчине в самом расцвете лет, как к младшему брату, еще одному ребенку из моего класса, который, несмотря на службу офицера  полиции, больше всего на свете мечтал полетать на вертолете, собирал вкладыши от жевательной резинки и каждый день смотрел мультфильм «Котопес». Да, об этом знали не многие, но каждое утро в 10:02 Джейкоб Блек, включив маленький старый телевизор у себя в Участке, горланил «Котопеес, Котопееес! Единственный в мире малыш Котопееес!», после чего усаживался в кресло отца, Билли Блека – нашего Шерифа, и заворожено смотрел в экран. Я дала ему клятву, что не расскажу об этом ни единой живой душе, но я-то об этом знала! Вот поэтому я чувствовала себя, чуть ли, не растлительницей малолетних! От этого было гадко. А прибавьте к тому, что теперь я точно знала, что ел на обед мой замечательный друг. Рыба и лук. Много лука. И, ох, много рыбы. Слишком много для одного обеда. Ну и как? Тянет все это на поцелуй всей жизни?

Борясь с сопротивлением моего желудка такой мощной атаке, я стояла неподвижно, давно перестав пытаться проявлять хоть какую-то активность, но Джейкоб был слишком увлечен и, на мое несчастье, кажется, совсем этого не замечал. Я же считала про себя секунды, надеясь, что скоро ему не будет хватать кислорода, и все это закончится. Но, к счастью, слишком долго ждать не пришлось, так как Каллену, видимо, надоело наблюдать за нашей страстной, надеюсь, что так оно и выглядело со стороны, сценой, и он оторвал какую-то доску от стены, тем самым прерывая это безумие, о котором я успела уже сотню раз пожалеть. Впервые я была искренне благодарна этому невыносимому хаму…

Джейк, наконец-то, оторвался от меня, а я глубоко вздохнув, при этом издав непонятный звук, который для меня был определенно связан с испытанным облегчением, но со стороны, скорее всего, напоминал визг, вспыхнула от стыда и бросилась в дом.

Забежав и захлопнув за собой дверь, я пыталась успокоиться и взять себя в руки. Но было слишком мерзко, слишком гадко, слишком стыдно… Я глубоко дышала, сдерживая слезы… Почему мне хотелось плакать? Не знаю… Потому что было стыдно, и потому что было обидно и еще немножко жалко себя… Но я прекрасно понимала, что жалость к самой себе мне ничем не поможет, а потому, дав себе мысленно пинка, я последний раз вздохнула и пошла в ванную, почистить зубы.

Я никогда так не терзала свои зубы и десны. Я издевалась над собой и зубной щеткой, наверное, минут двадцать, надеясь, что так смогу избавиться от тошнотворных ощущений где-то в области желудка и своих же воспоминаний. Я не представляла, как смогу посмотреть в глаза Джейку… Я лишь отчаянно надеялась, что он не воспримет этот поцелуй всерьез и не напридумывает себе невесть чего. «Это, ведь, Джейк, –  уговаривала я сама себя, –  Он ничего и никогда не воспринимает всерьез, правда? Через пару часов он и не вспомнит об этом…»

Наконец, сполоснув в последний раз рот и отложив щетку, которую, по всей видимости, нужно теперь заменить на новую, так как щетинки этой торчали во все стороны под немыслимыми углами; наконец, я вышла из ванной и зашла в свою спальню. Дабы усилить эффект действий по выветриванию ненужных мыслей, а также «духа» Блека, который до сих пор преследовал меня, стоило подумать об этом, я переоделась и брызнула пару капель любимой парфюмированной воды. Я решительно села за стол и начала проверять домашнее задание моих малышей-учеников. Чуть больше часа я промучилась над тетрадями, в то время как обычно трачу на проверку не больше двадцати минут, в итоге, я так и не смогла закончить с этим. Строчки просто расплывались перед глазами, в сознании вновь и вновь проигрывались картинки поцелуя с Джейком, периодически сменявшиеся взглядом малахитовых глаз… Признав свое поражение, я опустила голову на руки и застонала:

- Глупая, глупая Белла!

После нескольких минут очередного  самобичевания я подумала, что, возможно, приготовление ужина сможет меня отвлечь и спустилась на кухню. Но увидев в холодильнике рыбу, которую все тот же Блек принес мне вчера, к горлу вновь подступила тошнота, и на это раз я точно знала, что мне может помочь только одно – мой фаянсовый друг-унитаз…

Вот именно рядом с ним, спустя где-то минут пятнадцать, меня и нашел Эдвард. К тому времени я обессилила настолько, что лишь краешек моего сознания мог удивиться поведению Каллена. Это уже потом я могла недоумевать, почему он не рассмеялся надо мной, а, напротив, проявил заботу и помог мне добраться до кровати. Я даже разозлиться, как следует, не могла в тот момент. Мне хватило сил лишь выдавить жалкое «Убирайся к черту!», но я была по-настоящему благодарна Эдварду, что он не прислушался к моей «просьбе», а подхватил, словно пушинку, на руки и отнес в спальню. Второй раз я была ему благодарна, и это было странно, и это пугало.

Он был очень нежен и заботлив. Очень. Это очень сбивало с толку. Но он, правда, беспокоился о моем здоровье и хотел вызвать Дока. «Кто же ты, черт возьми, такой, Эдвард Каллен? Перестань притворяться таким хорошим! Я ведь могу тебе поверить…» – кричал мой замутненный разум. Но даже в этом состоянии я не могла не признать, что в его голосе я слышала абсолютную искренность… Он даже не рассмеялся, когда я призналась, что все это – моя реакция на поцелуй… Это было так мило. Мило…

«Милый… Мой милый засранец… Нет, не мой… Но засранец», – крутилось в моей голове, я даже смогла улыбнуться, вспомнив свое любимое определение для Эдварда. Вокруг дивана валялась куча оберток от шоколада, чай давно остыл, а я все также сидела в полной темноте, закутавшись  в одеяло. Интересно, сколько оно будет хранить его запах, если не стирать пододеяльник? О Боже, Свон! Это уже даже не смешно! Если так пойдет и дальше, то ты станешь чокнутой сталкершей… Хотя, «маньячка» мне нравится больше…

Я удобнее устроилась на диване, все время прокручивая в голове воспоминания, одно за другим. А вместе с ними – наши завтраки, наши забавные перепалки, по которым я уже скучаю, его удивительную кривоватую улыбку, его искренний смех, озорные искорки в глубине малахитовых глаз, мой любимый «бардак» на его бронзовой голове, его сильные, надежные объятия… Я боялась забыть хоть что-то из этих по-настоящему счастливых пяти дней моей жизни, нашей жизни. Поэтому вновь и вновь я вспоминала, вспоминала, вспоминала… Но в конце концов, меня одолел сон. Всю ночь мне снились зеленые глаза и счастливая улыбка Эдварда Каллена, всю ночь его бархатный голос шептал мне «Белла…». И я не сомневалась, что всю ночь бормотала «Эдвард» во сне… Вот бы он снился мне каждую ночь! «Мазохистка», – скажите вы. «Любящая женщина», – отвечу я.  

Из моего полусна утром, в котором мне все еще улыбался Эдвард, меня вырвал телефонный звонок. Я готова была обрушить весь свой гнев на звонившего, беря трубку, но из динамика очень взволнованным и счастливым голосом мне кричал Джейк:

- Белла! Белла! Ты смотришь? Ты ведь смотришь? Уже почти началось!! Тут невероятно много народу! Ты должна это видеть! А какие тут цыпочки ходят, ууууу!..

- Джейк, о чем ты? Что началось? Какие цыпочки? Ты где вообще? – в свою очередь засыпала вопросами я.

- Как где? Я тут. На стадионе! Сейчас же начнется гонка на кубок «Большого подшипника»! Ты что, разве не смотришь? – недоуменно спросил Джейк.

- Ох… Нет, не смотрю, – печально выдавила я.

- Ну, так беги, включай свой древний ящик! Машины уже на старте! Прямая трансляция идет по седьмому каналу. Давай, шевели скорее своими булочками, иначе все пропустишь! Ооооо, вот и Эдвард направился к своей тачке! Все, Беллз, я побежал! Скорее включай телевизор! – и Джейк отключился.

Я же еще несколько секунд таращилась на трубку в руке, а потом бросилась включать телевизор. Найдя нужный канал, я увидела стадион, заполненный кричащей толпой, а затем услышала комментаторов.

- Да-да-да! Вот и наступил долгожданный день в мире автоспорта. Сегодня пройдет финальный заезд на Кубок «Большого Подшипника». Стадион переполнен, кажется, вся Америка сегодня приехала в этот городок на юге Канады. Трибуны пускают волну в ожидании своих кумиров, мелькают тысячи вспышек, камеры в прямом эфире транслируют соревнование.

- Именно так! Сегодня  все внимание приковано к нашей гонке и её участникам. За последнюю неделю с новостных лент не сходила тема исчезновения Эдварда Каллена. Его агент не давал никаких разъяснений, телефон известного гонщика был отключен. И вот, вчера журналисты, наконец, проследили за его трейлером, и где, вы думаете, его нашли? В маленьком городке под названием Форкс. Что это было? Тщательно продуманный маркетинговый ход, подогревающий интерес к «Молнии» Каллену, или?..

- Терпение, мой друг. Сейчас все внимание должно быть сосредоточено на гонке. Мы все и так ждали более, чем достаточно, чтобы, наконец, узнать, кто же станет обладателем Кубка! А о подробностях загадочного исчезновения возможного победителя, а у Каллена есть все шансы им стать, мы узнаем от нашего журналиста, который сразу после окончания гонки будет транслировать пресс-конференцию Эдварда Каллена и получит ответы на все интересующие нас и зрителей вопросы!

- Ты прав, Марк. Тем более, что… Три, два, один, гонка началась!

Дальше я почти не слышала речь комментаторов. Все мое внимание было приковано к желто-черному спортивному автомобилю с молнией на боку, который стремительно обгонял соперников. И мне плевать, выиграет ли он эту дурацкую гонку! Все, что меня сейчас волновало, это его безопасность. Я ни на секунду не отрывала взгляда от экрана телевизора, боясь моргнуть – мне казалось, что стоит только отвлечься, и произойдет что-то страшное... Как же тяжело было Эсме смотреть сначала на мужа, а потом на сына, когда они участвовали в этих чертовых ралли!  Я готова была запереть его в доме, лишь бы он больше никогда не участвовал в подобных соревнованиях, где неудачно пройденный вираж грозил стать сломанной шеей. Но все, что я сейчас могла – это вцепиться в подушку и повторять: «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, Господи! Пусть с ним все будет хорошо!»

Мне казалось, что эти сорок бесконечных кругов никогда не закончатся. Мне казалось, что я сижу так уже целую вечность...  Но вот черно-желтая машина остановилась за финишной чертой, и из нее вылез целый и невредимый Эдвард. Только тогда я смогла нормально вздохнуть.

- Он жив… Спасибо, Господи! – а дальше брызнули слезы, слезы счастья и облегчения – с ним все в порядке.

Я смотрела, как он идет, улыбается и машет трибунам. Как он взлетает одним прыжком на верхнюю ступеньку пьедестала, как принимает цветы и огромный, блестящий Кубок… Так он все-таки выиграл гонку? До этой минуты я так этого и не осознавала. Я сквозь слезы улыбнулась:

- Мой всегда побеждающий засранец!

Лицо Эдварда показали крупным планом, и мне показалось, что в этот момент он улыбается только мне, только для меня светятся эти изумруды. Наверное, каждая его фанатка у телевизора думает точно также… Но ведь они не знают его так, как знаю я…

В следующие несколько минут повторяли триумфальный финиш победителя – Эдварда «Молнии» Каллена, а я все еще сидела и грустно улыбалась, глядя в монитор.

Затем камеры переключились, и теперь я могла видеть моего Эдварда – к черту все! Хотя бы в своих мыслях я могу называть его моим?! – сидящего за столом вместе со светловолосым мужчиной. «Джаспер Уитлок, менеджер Эдварда Каллена» – прочитала я на табличке. И сразу после этого посыпались вопросы от журналистов.

- Мистер Каллен, ваш перерыв между гонками, когда вы были недоступны для всех, это ваш новый способ набраться сил, или?..

- Мистер Каллен занимается у нас по индивидуальной программе, и это, как вы видите, приносит свои плоды! – ответил за него Джаспер. – И потом, то, что он не был доступен для вас, не значит, что он был не доступен для своей семьи и друзей.

- Мистер Каллен, Мистер Каллен, в прессу просочились фотографии ваших родителей. Скажите, правда, что ваш отец – Карлайл Мейсон, и он все это время жил в городке под название Фокс… Эээ, Фолкс?

- Без комментариев, господа, – снова ответил Джаспер. Эдвард же все это время сохранял молчание, отрешенно глядя в одну точку.

- Ваши дальнейшие планы, мистер Каллен?

- Сейчас мистер Каллен нуждается в отличном отдыхе, он провел отличный сезон, и отправляется на Багамские острова. На самом деле, мы уже опаздываем на самолет, поэтому спасибо всем за внимание…

***

Как странно устроен человеческий разум… Когда нам по-настоящему плохо, он вдруг начинает подбрасывать совершенно неуместные и ненужные мысли, чтобы реальность окончательно не свела с ума. Вот и сейчас в голове звучало «Багамские острова», а перед глазами стояла очень яркая и очень красивая картинка: белый песок, палящее солнце, набегающие на пляж волны теплого моря, яркие цветы и экзотические деревья вдоль берега, в тени которых, развалившись в шезлонге, безмятежно отдыхает высокий, красивый мужчина. Легкий ветерок беспечно играет прядями бронзовых волос. Лицо мужчины кажется абсолютно расслабленным и умиротворенным, веки закрыты, губы сложились в очаровательную и счастливую улыбку... Я знала этого мужчину. Я любила этого мужчину. Я видела, как он открывает глаза, и на меня смотрят зеленые малахиты. И я почти поверила в реальность этой красивой картинки. И я была почти счастлива…

Звук  подъезжающего к дому автомобиля вернул меня из мира грез, и я бросилась на этот звук, рывком распахивая дверь.  Выскочив на крыльцо, я увидела… грузовичок мистера Годфри, припарковавшийся рядом с моим амбаром. Сам мебельщик уже с широкой улыбкой шел ко мне, неся в руках большую коробку.

- Белла! Здравствуй. Я решил, что раз уж у наших малышей есть новые парты, то у них должны быть новые, красочные учебники. Я как раз был в Порт-Анжелесе по делам и, увидев книжный магазин, не мог проехать мимо, – он все так же улыбался, но выглядел при этом немного смущенным. – Тут еще карандаши, краски, фломастеры… Ну, знаешь, я подумал, что раз уж совершенно посторонние люди проявляют такую щедрость по отношению к нашей маленькой школе, то я, проживший всю жизнь в Форксе, тем более должен помогать малышам… А теперь, когда, благодаря заказу мистера Каллена, у меня появились некоторые сбережения, я решил, сделать что-то для них и… Надеюсь, что все это понравится детишкам, – он протянул мне коробку, –  И, спасибо тебе, Белла, что ты так много делаешь для нашего забытого городка! Нам повезло, что ты когда-то решила остаться жить в доме своей бабушки…

- Ну, что вы, мистер Годфри! Вам спасибо! И малышам обязательно понравятся ваши подарки! Они у нас замечательные детишки, – я не могла не улыбнуться ему в ответ. – И мы обязательно придем к вам в мастерскую, чтобы показать рисунки! Большое спасибо!

Мистер Годфри еще раз улыбнулся, похлопал меня по плечу и направился к грузовичку. Запрыгнув в кабину, он помахал мне рукой и, заведя мотор, осторожно вырулил на дорогу.

Я проводила взглядом машину до поворота, а потом с коробкой в руках медленно пошла к амбару. Зайдя в наш маленький, но теперь по-настоящему уютный и красивый «класс», я поставила коробку на «учительский» стол и опустилась в свое кресло. Разглядывая каждую новую деталь классной комнаты, я искренне улыбнулась. Я была благодарна судьбе за то, что пять дней назад в стену моего амбара въехал серебристый автомобиль, за рулем которого оказался Эдвард Энтони Каллен – знаменитый гонщик, красивейший мужчина и хороший человек. Именно сейчас я поняла, насколько встряхнуло его «вторжение» привычный уклад нашего тихого, сонного городка всего лишь за пять дней. Что можно успеть за такой короткий срок? Как оказалось, очень многое. Можно разрушить стену, а затем выстроить её заново. Можно найти своего отца, которого не помнишь, растеряться, разозлиться, а потом понять и простить. Можно помочь встретиться двум любящим людям через много-много лет. Можно стать кумиром для нескольких малышей, которые очень любят свою маленькую школу и радуются новым партам. Можно подарить жителям тихого и доброго городка настоящий праздник, проехав в карете по центральной улице в самый важный для них день – День основания города. Наконец, можно влюбить в себя девушку, которая никогда не влюблялась прежде. Но главное, можно успеть из заносчивого городского мачо стать настоящим мужчиной. Он им стал, я верю.  А я… А что я? Я люблю… Люблю. И это… правильно. Ну, и немножечко больно. Да, пусть мне сейчас больно, и пусть, куда бы я ни посмотрела – все напоминает о нем, пусть. Я хочу помнить, я не хочу забывать. И я хочу и буду помнить эти наши пять дней. Он был в моей жизни всего лишь пять дней, но за эти пять дней я научилась ценить каждую прожитую секунду, а Эдвард… Он будет счастлив, он должен быть счастлив. Я желаю ему счастья, я верю в него…

Продолжая улыбаться, пусть и немного грустно, я смахнула невидимую пыль с новых парт, разложила новые учебники и расставила стаканчики с кисточками, карандашами и фломастерами, представляя, как егоза Эш будет подпрыгивать от восторга, а малышка Джесс потянется к розовому фломастеру. Проведя напоследок кончиками пальцев по отремонтированной части стены, я вышла из амбара и зашла в дом. Весь оставшийся день я прибиралась, а потом решила приготовить так любимые моими маленькими учениками и великовозрастным дитем Джейком «кексики». Как только ароматная выпечка была готова и выложена в большую плетеную корзинку, я переоделась, взяла свой велосипед и не спеша поехала в сторону леса.

Минут через тридцать я была на краю обрыва, откуда был виден Форкс – еще одно место, где я была счастлива с Эдвардом. Здесь было так тихо, спокойно, умиротворенно… и открывался фантастический вид на мой любимый городок. Сев у самой кромки, я любовалась предзакатным небом, которое только-только начало окрашиваться в нежно-розовый, и продолжала перебирать свои воспоминания. Поддразнивания, красноречивые взгляды, догонялки… Я хихикнула, вспоминая, как гонялась за Эдвардом с прутиком и отчитывала за то, что он вышел без куртки под дождь… Вдруг мне пришла в голову мысль о том, что я его так и не поцеловала. Это единственное, о чем я по-настоящему жалела. Ведь о его губах, равно как и о его волосах, я мечтала чуть ли не с самого первого дня, но так и не решилась… Почему? Потому что боялась показаться очередной глупенькой пустышкой, не устоявшей перед знаменитым гонщиком, потому что всегда была чересчур гордой… А вот сейчас мне было плевать и на мнение окружающих, и на собственную гордыню. Во мне все еще теплилась надежда на то, что мы когда-нибудь встретимся. В конце концов, мы все еще живем на одном континенте, в одной стране!.. Да, я обязательно его поцелую, если судьба подарит мне еще одну встречу с Эдвардом! И даже если этот поцелуй с ним останется первым и единственным, я навсегда запомню вкус его губ…

Пока я вспоминала, принимала решения и давала сама себе клятвы, солнце почти село за горизонт, а на небе зажглись первые звездочки. Это было потрясающе красиво. Вместе со звездами внизу один за другим стали зажигаться огоньки маленьких домиков Форкса. Я снова улыбнулась и решила, что проводив солнце, хочу встретить луну. Так я и сидела, наслаждаясь тишиной, легким ветерком и стрекотом сверчков.

Небо стало темно-темно-синим, и я решила отыскать известные мне созвездия. Не успела я прочертить линии Большой медведицы, как увидела маленькую падающую звездочку, которая сверкнула, словно подмигивая мне. И тогда я загадала желание: «Хочу еще раз увидеть Эдварда…»

Здравствуйте, наши замечательные, отзывчивые и добрые читатели!

Я читала очень много историй про Беллу и Эдварда, я писала комментарии и отзывы на форуме, я даже стала бетой, но я никогда не думала, что вот так вот сесть и с чистого листа, самой что-то написать окажется таким непростым делом. И это при том, что почти все описанное мной уже было придумано, а мне только и надо было, что пересказать все это с точки зрения Беллы. Я очень сомневалась, перечитывала по нескольку раз одно и то же, переписывала целые абзацы и постоянно мучила Автора. И еще, каждый раз садясь за ноутбук, я удивлялась, как это легко и естественно получается у Даши! Но все же, благодаря её постоянной поддержке и ценным советам, а также благодаря Вашему искреннему интересу к истории и эмоциональным отзывам после каждой новой главы, я сделала это. И теперь, мне остается лишь надеяться на то, что эта глава и мысли Беллы, озвученные мною, Вас не разочаруют.

С уважением и благодарностью, bliss_

P.S.: Огромное спасибо моей замечательной Дашеньке за то, что доверила мне целую главу и все это время поддерживала и верила в меня! Спасибо, моя хорошая :*