Глава 2

Головная боль и похмелье были для Эдварда неизбежными спутниками вот уже чуть больше двух лет. Каждый день он просыпался там, где алкоголь вырубал его прошлой ночью: иногда в постели, иногда на полу, иногда на автобусной остановке, и в редкие дни, когда соседка теряла бдительность - в коридоре рядом с лифтом. Эдвард не понимал почему, но именно коридор был самым любимым местом для сна. 

Сегодня он проснулся в гостиной на диване. Это было странное утро: под головой лежала подушка из спальни, сверху он был заботливо укрыт пледом, а в воздухе витал эфемерный запах блинчиков. На миг он закрыл глаза и, блаженно вздохнув, попытался представить, что не было этих мучительных трех лет, что он лежит в их постели, в их доме, и что она готовит для него на кухне блинчики, и что скоро придет будить его поцелуем. 

Блаженство продлилось не долго – головная боль не дала раствориться в мечтах, настойчиво требуя немедленного принятия обезболивающего. Кряхтя и покачиваясь, Эдвард поднялся и отправился на кухню. Яркое солнце заливало квартиру, слепя и заставляя сощурить глаза, но как только вид кухни предстал перед Эдвардом, его глаза удивленно распахнулись. Это было действительно, действительно странно. Во-первых, куда-то делась гора грязной посуды, что уже давно поселилась в раковине; во-вторых, в компании кленового сиропа стояла целая башня из блинчиков, зазывно поблескивая жирными боками; ну, и самое главное – за столом сидела его бывшая жена, слишком реальная в дневном свете, чтобы быть очередным видением. Удрученно вздохнув, она встала и налила стакан воды. 

- Где ты держишь лекарства? 

Не доверяя своему голосу, Эдвард показал на ящик, и рядом с водой на стол легли две таблетки Тайленола. Благодарно помычав, он сел, выпил лекарство и зажмурился. Была надежда, что вместе с головной болью испариться и его бывшая, но когда он открыл глаза, она сидела прямо напротив него. 

Поддавшись искушению, он обласкал взглядом ее лицо, шею, ключицы. Она была все так же прекрасна. Глубокий омут ее глаз, завораживал и затягивал; пухлые губы манили, обещая вечное блаженство. Немного изменилась прическа – появилась удлиненная косая челка. Маленький вздернутый носик, веснушки на бледной коже, темные веера ресниц – все в этой женщине было так знакомо и в тоже время так недосягаемо, что причиняло боль. Смотреть на нее и знать, что она больше никогда не будет твоей – та пытка, которую Эдвард был не в силах выдержать. Не зря же он тогда уехал подальше от чертового Форкса. 

- Что ты… - голос был скрипуч после сна, и Эдварду пришлось прочистить горло. – Что ты тут делаешь, Белла? 

Она не отвечала. Ее изучающий взгляд прошелся по его лицу, волосам, рукам. Эдварда взбесила жалость и удивление в ее глазах. Он знал, что выглядел паршиво: отросшие волосы, щетина, круги под глазами. Его злило, что раньше это совершенно его не волновало, но теперь, под ее взглядом, ему вдруг стало неловко за свой внешний вид. 

- Белла? – голос стал злым и требовательным. 

- Почему ты не закрываешь входную дверь? – вместо ответа, спросила она. – Это опасно. 

- Это опасно лишь тем, что твоя бывшая может валиться к тебе без приглашения. 

Обида проскользнула в ее взгляде, но она тут же наигранно улыбнулась. 

- Вот видишь. А закрывай ты дверь, этого бы не произошло. 

Эдвард поморщился, но спорить больше не стал. Вмето этого он подтянул к себе тарелку с блинчиками и жадно вцепился в верхний. Белла тут же встала, отошла к плите и вернулась с двумя чашками. 

- У тебя паршивый кофе, - заметила она. 

- Какой есть, - буркнул Эдвард, хотя был полностью с ней согласен. 

Он совершенно не умел покупать продукты. В любом магазине и супермаркете становился потерянным ребенком. Поэтому он лишь забегал туда, хватал первое, что лежит на полке и тут же уходил. Раньше покупками занималась его мать, потом – несколько лет отвратительной гастрономической студенческой жизни, когда они с Эмметом питались лишь чипсами и фастфудом. А потом была Белла… 

- Так что ты здесь делаешь? 

Бывшая недовольно пробормотала себе что-то под нос, затем взглянула на часы и удивленно спросила: 

- А почему ты не на работе? Уже ведь половина двенадцатого. 

- Мне на работу вечером. 

- Вечерняя смена в больнице? 

- Я не… - Эдвард отвел глаза. – Я больше не работаю врачом. 

- Нет? 

- Нет. 

Белла не могла отвести удивленный взгляд от Эдварда, и он прекрасно ее понимал. Медицина была его призванием. Не просто семейная традиция – три поколения Калленов до него были врачами, а практически физическая необходимость. Это было единственное, чем он хотел заниматься, сколько себя помнил. Но когда ты рушишь свою жизнь, то делаешь это до конца. 

- Я теперь работаю пианистом в баре. Платят копейки, но выпивка бесплатно. 

- Да, я вчера заметила, - укоризненно сказала Белла. Это рассердило его. 

- Что ты от меня хочешь? 

Она нерешительно замялась. Несколько раз открывала рот, чтобы начать говорить, но потом захлопывала его. 

- Да говори, уже, - не выдержал Эдвард. 

- Давай перенесем этот разговор на завтра, - предложила она. – Ты сегодня не в лучшей форме. 

- Лучше тебе не ждать моей лучшей формы, потому что это, - он указал на себя, - моя единственная форма. 

Белла шумно выдохнула сквозь сжатые зубы, затем вздохнула и проговорила на одном дыхании: 

- Я выхожу замуж. Снова. И мне нужны ответы.

Глава 3 

Эдвард всегда надеялся, что после развода Белла встретит достойного мужчину. Она заслуживала быть счастливой. Она заслуживала нормальную семью. Она заслуживала все то, что он не мог ей дать. Но он никогда не позволял себе думать об этом, предпочитая прятать голову в песок. И сейчас реальность догнала его. Те картинки, что он упорно игнорировал все это время, заполнили его мозг. Белла живет с Другим. Она улыбается Другому, готовит для него ужин, целует на прощание и при встречи. Они ходят вместе по выходным на пляж, пьют глинтвейн ночью на веранде, любуясь звездами, сидят в маленьком итальянском ресторанчике в Порт Анджелесе. Она дарит Другому свое тепло и уют, а ночами… Эдвард крепко сжал кулаки, стараясь не завыть от боли. 

Ты сам этого хотел. Ты сам этого хотел. Ты сам этого хотел. 

Сфокусировавшись на этой мысли, он, наконец, смог взять себя в руки. Но пришлось подождать еще с минуту, пока он не был полностью уверен, что властен над собственным голосом. 

- Ну, и кто же счастливчик? – голос почти не дрожал. 

Белла стрельнула в него глазами, как ему показалось слегка виновато, и ответила: 

- Это Джейк. 

Ну конечно же, это был ублюдок Джейкоб Блек. 

- Ха! Думаю, он был рад, когда я уехал. Как долго он ждал после нашего разрыва? А может все началось намного раньше? 

Хлесткая пощечина заставила его замолчать и привела в чувство. Ярость плескалась в глазах Беллы, а щеки ее залил болезненный румянец. 

- Белла, я… 

Еще одна пощечина не дала ему возможности извиниться. 

- Как ты смеешь? – ее голос надорвался. – Как ты смеешь так говорить? Это ты бросил меня! И ты не представляешь, как мне было больно! Ты не представляешь, через что мне пришлось пройти! 

- Извини меня, - прошептал Эдвард, пряча глаза от ее взгляда. 

Он знал, что поступил жестоко и подло. Он сам презирал себя сейчас. Но этот чертов Джейкоб Блек! Как он его ненавидел! Еще со времен школы, когда Белла переехала в Форкс к отцу, Джейкоб тут же привязался к девушке. Как маленькая шавка. И хоть Белла никогда не относилась к тому более чем к другу, он не мог успокоиться. Всегда таскался за ней следом. Даже когда Эдвард начал встречаться с Беллой, даже когда они поженились. Джейкоб Блек всегда был где-то поблизости. Такой себе милый парень, всегда готовый помочь подруге. Он никогда не оставлял ее в покое. 

- Джейкоб очень мне помог после развода. Он меня поддерживал. Он был со мной в самое сложное время. Я не знаю, что со мной было бы, если бы не он. Он всегда… 

- Да, я понял, - оборвал ее Эдвард, не в силах выслушивать о том, какой Джейкоб потрясающий. – Только причем здесь я? 

Бела тяжело выдохнула. Румянец почти сошел с ее щек, и она начала успокаиваться. 

- Как я уже сказала, мне нужны ответы. Наш развод был для меня… - она невесело усмехнулась, - это было потрясение. Ты почти ничего не объяснил. И я хочу понять, что в нашем браке пошло не так. 

- Это все совсем не важно. 

- Это очень важно, Эдвард! Это важно для меня. В первый раз я облажалась. Мой муж сбежал от меня после пятнадцати месяцев брака. И я должна понять почему. Я не хочу, чтобы и в этот раз все так закончилось. 

- В этот раз все будет по-другому, - устало произнес Эдвард, встал из-за стола и вышел из кухни. 

Он не хотел думать о том времени, когда он сделал самый трудный выбор в своей жизни. И только уверенность в своей правоте не давала ему сойти с ума. Но Белла… она ни за что не поймет. Она никогда не должна узнать правды. 

- Ты не можешь быть уверен в этом, - донеслось до него из кухни. 

Но он был уверен.