Фанфики
Главная » Статьи » Фанфики по Сумеречной саге "Все люди"

Уважаемый Читатель! Материалы, обозначенные рейтингом 18+, предназначены для чтения исключительно совершеннолетними пользователями. Обращайте внимание на категорию материала, указанную в верхнем левом углу страницы.


Второй шанс. Глава четвёртая

- Прекратите уже наконец дрожать. Это ужасно раздражает. Просто бесит, если честно, - знаю, говорить такое не самое лучшее решение, когда как минимум ты вроде бы хочешь, чтобы человек перестал испытывать страх лишь из-за одного твоего присутствия, а как максимум, чтобы и вовсе успокоился, но, судя по языку её напуганного тела, Белла явно в курсе того, что вызывает у меня лишь неприязнь, презрение, ярость и гнев, словно высосавшие из палаты весь кислород, а поэтому притворяться, что я её не ненавижу, нет совершенно никакой нужды. И, как итог, я не особо и пытаюсь замаскировать злобу под нечто иное, излучая яд и отравляющие воздух токсины, заставляющие Беллу дышать через раз, а потом стремительно прохожу мимо, будто она само воплощение дьявола на земле, и от неё лучше держаться подальше.

В принципе следующие полтора дня я это благополучно и делаю, оправдывая себя наступившими двумя днями выходных, потребностью отдохнуть, некоторыми делами как по дому, так и вне его стен, и отказываюсь от мысли ехать в больницу и третий день подряд, наплевав на то, что Белла, возможно, уже знает, что кажущийся ей первым визит на самом деле таковым не являлся, но, пожалуй, звоню в учреждение гораздо чаще необходимого, чтобы раз за разом лишь убеждаться, что она не сбежала и по-прежнему находится в закреплённой за ней палате. Я веду себя так, как будто ей есть где скрыться, хотя это и не может быть дальше от реальности, чем уже есть, но у меня словно развилась паранойя, не подлежащая обузданию, или же мания всё контролировать, обостряющаяся с каждым часом, что я не вижу Беллу и не могу знать, что она делает и заботится ли надлежащим образом о своём ребёнке, и поэтому, как результат, когда к концу первого своего выходного дня я узнаю, что завтра их можно забирать хоть с самого утра, меня охватывает некоторое облегчение. Теперь она хотя бы будет всегда на виду, и мне не придётся тратить львиную долю своего времени на звонки, донимающие других людей, отрывающие их от пациентов и не дающие им спокойно работать. Я прошу передать ей, чтобы она была готова к десяти часам и ждала меня внизу, и, бросив трубку после окончания разговора куда-то в светло-шоколадные диванные подушки, вновь оказываюсь связан с больницей уже лишь в физическом своём обличье, когда в оговорённое время ввиду отсутствия Беллы в холле первого этажа, где ей вообще-то и надлежало быть, вынужденно поднимаюсь наверх и вхожу в палату.

- По-моему, я внятно передал, чтобы вы ждали меня у входа на первом этаже, - без всякого приветствия и обходительности, едва оказавшись внутри, сразу же перехожу к делу я, и, быть может, мне и надлежит испытывать стыд и угрызения совести из-за несоблюдения элементарных правил вежливости, но эти чувства спят, а я снова улавливаю то, что пребываю в явном бешенстве, и хлопнувшая за спиной дверь, которую я не придержал, лишь окончательно доводит меня до точки. - Что здесь не ясно?

Когда я только переступил через порог, Белла склонялась над боксом со своим ребёнком и вроде бы улыбалась ему, но теперь, повернувшись ко мне лицом, тем не менее, смотрит лишь в пол и на свои заламываемые руки, утратив всякое расположение духа, и её голос отвратительно тих и вряд ли заслуженно виноват:

- Я уже собиралась спуститься, но оказалось, что на выписке не хватает подписи врача. Её вот-вот должны принести, - мне неведомо, где конкретно ей нашли севшее, как влитое, и словно сшитое специально для неё платье глубокого синего цвета, и откуда взялись и комбинезон с шапочкой на ребёнке, и хотя они оба, и правда, одеты и готовы к выходу, возможно, стоит быть повнимательнее и полагаться исключительно на себя. Например, побеспокоиться о бумагах лично и перепроверить всё необходимое буквально сразу, не отходя от поста медсестры, а не уйти, чтобы вникнуть лишь потом и тем самым заставлять меня ждать.

- Ладно. Я их потороплю, а ты бери ребёнка, иди вниз и жди меня там. Живо, - фактически приказываю я и с удовлетворением отмечаю, что мне не потребуется повторять. Не дожидаясь моих новых указаний и быстро беря своего сына на руки, Белла проходит мимо меня в придерживаемую мною дверь и, игнорируя лифт, сразу же устремляется к лестнице. Что ж, это вполне здравое и разумное решение, учитывая, что его можно прождать не одну минуту, а я ясно сказал не задерживаться и оказаться внизу максимально скоро и быстро. Ну, по крайней мере, она покладиста и ничего не обсуждает дважды.

******

- Зачем вам это нужно? - привлечённый всхлипывающим и подавленным голосом с заднего сидения, отвлёкшись на всего секунду, я перевожу взгляд в зеркало заднего вида, но и её мне хватает, чтобы увидеть неподдельную влажность и слёзы в карих глазах. Всё это взаправду и по-настоящему, и, согласно тому, как меня воспитывали родители, по идее я уже должен угомониться, ведь если бы они видели меня сейчас, то их бы явно не обрадовало моё отношение к беззащитной девушке, но, сама того не подозревая, она лишь провоцирует худшее во мне. Это уже вылилось в тот факт, что я так и не удосужился купить детское кресло и перевожу находящегося на руках ребёнка в нарушение всех правил, а теперь ещё и не даю ей продолжить:

- Хватит плакать. Замолчи, - и так остаток пути мы проводим в гнетущем молчании. По прибытии домой я сразу же загоняю машину в гараж, чего раньше никогда до наступления темноты в принципе не делал, но у меня, как и у всех, есть соседи, которые зачастую бывают чрезмерно любопытны, а я не хочу, чтобы Беллу видели.

Пожалуй, это ужасно, ведь в оказании помощи другому человеку нет ничего зазорного, постыдного и противозаконного, но для прогулок на свежем воздухе ей вполне будет достаточно заднего двора. Заглушив двигатель и убедившись, что автоматические въездные ворота плавно опустились вниз, только после этого я всё-таки выбираюсь из машины и открываю заднюю пассажирскую дверь, выпуская Беллу и невольно отмечая тот факт, что на её ребёнка езда в машине подействовала словно снотворное, так, что он не выдержал и заснул. Что ж, тем лучше, ведь я не питаю иллюзий, что он всегда будет таким тихим и молчаливым, поэтому совсем не возражаю, чтобы он как можно больше времени проводил именно в спящем состоянии. Не хотелось бы так сразу начать выявлять пределы своего терпения и границы собственной выдержки. Особенно при неуверенности в наличии должного иммунитета против детских слёз и криков.

- И прямо из гаража можно попасть сразу в дом?

- Да, и такое в наше время вовсе не редкость, - отвечаю я уже на ступеньках, ведущих к соответствующей двери, по ту сторону которой находится прихожая, но, чуть оглянувшись, замечаю, что по-прежнему с ребёнком на руках Белла словно застыла в пространстве, и возвращаюсь обратно к ней.

Мне хочется снова нагрубить, чтобы она отмерла и пошевеливалась, но сейчас это совершенно ни к месту. Разница в финансовом положении между людьми всегда была, есть и будет, и мало ли кто как живёт, Белла вряд ли видела дома, совмещённые с гаражом, а у меня ещё и целых два машиноместа, и, должно быть, прямо сейчас она в настоящем ужасе. От того, каким огромным может оказаться дом, если уже гараж настолько просторный и светлый. Но всё на самом деле не так уж и смертельно. Всего-то три небольших комнаты, включая ту, где могут остановиться гости, и гостиную, стандартная кухня, одна ванная и прачечная. Возможно, придётся провести короткую экскурсию, но для начала надо увести их отсюда, ведь топливные выхлопы ни для кого не полезны. Ни для взрослых, ни уж тем более для детей: - Даже при наличии вентиляции воздух здесь невероятно далёк от чистого. Поэтому пойдём-ка внутрь. Я всё покажу.

Мы всё-таки заходим непосредственно в дом, и даже если Белле и не сильно хочется проходить, деваться ей абсолютно некуда, и я слышу, как она скидывает балетки прежде, чем проследовать за мной через оформленную в серо-бледно-коричневых тонах гостиную на выполненную в диаметрально противоположных цветах ореховую кухню. Готовлю я не часто, но здесь есть всё необходимое, в том числе и заполненный продуктами холодильник вкупе с различной кухонной техникой, и, включив чайник, я поворачиваюсь к обеденному столу в центре помещения, за которым на самом краешке мебельного гарнитура и примостилась Белла. В её распоряжении фактически весь мягкий уголок, и ребёнка вполне можно было положить на диван, но она по-прежнему прижимает маленькое тельце к своей груди, периодически поглядывая на него, и выглядит настолько ранимой, уязвимой и не знающей, куда себя деть, что я, пожалуй, впервые заговариваю с ней без рычания и такого уж явного неодобрения:

- Как ты до такого докатилась? - в целом это обычный вопрос, но, даже ощутимо смягчившись, я не уверен, что она прочувствует это лично и вообще захочет отвечать, и в принципе её слова и не содержат в себе действительно никакого объяснения, и не делают ситуацию яснее.

- Разве у вас нет моего досье? - не поднимая глаз, душераздирающим почти шёпотом тихо спрашивает Белла, и моё сердце словно сжимает чей-то сильный и могучий кулак, угрожая его не иначе как раздавить. Я люблю свою работу и не представляю себя занимающимся чем-то другим, но и в её словах есть резон. Мало кому нравится, если ты можешь узнать всю его подноготную даже без всякого на то разрешения, устно выданного непосредственно интересующим тебя человеком.

- Есть, но...

- Тогда вы всё знаете, - просто констатирует она, и это частично верно. Я действительно много знаю, в том числе и то, в чём она определённо не виновата. Она не имеет никакого отношения к тому, что её родители погибли в автокатастрофе по вине пьяного водителя, не справившегося с управлением и вылетевшего на полосу встречного движения, и никак не смогла бы этого изменить, потому что, будучи пятилетней девочкой, выжила в этой же самой аварии лишь чудом. И уж точно она не могла повлиять на то, что в отсутствие других родственников в лице бабушек и дедушек, которые взяли бы на себя опеку над ней, весьма предсказуемо попала в приют, а в последующие годы сменила около десятка опекунов, нигде не задерживаясь сильно надолго и тем самым снова и снова возвращаясь в списки детей, нуждающихся в семье и родителях. Но, согласно тому же самому досье, Белла и по сей день находится под присмотром после того, как в возрасте семнадцати лет в очередной раз попала в новый дом, но если сейчас она со мной, а обнаружил я её в грязной, захламлённой и душной квартире, то очевидно, что в этой истории полным полно белых пятен. И, возможно, без недобросовестности некоторых сотрудников службы опеки здесь, увы, не обошлось.

- Какой чай ты больше любишь? Зелёный или чёрный? - чайник, щёлкнув, отключается, и, услышав характерный звук кипящей воды, я временно отклоняюсь от главной темы, чтобы приготовить напиток, а такие подробности кажутся мне очень и очень важными, поэтому ответные слова воспринимаются мною, как нечто противоестественное и из ряда вон выходящее.

- Я… Я не знаю.

- Но это же просто.

- Не для того, кто никогда не пробовал зелёный. Всегда был лишь чёрный, - слишком тихо признаётся Белла, как будто ей стыдно, и всё, что она чувствует, это позор, в то время как я поворачиваюсь к ней спиной, чтобы разлить воду по чашкам. Меня затопляют горечь и обида, словно это мне никогда не доводилось знать разнообразия, но зато решение созревает максимально быстро, и в предназначенный ей бокал опускается пакетик именно с пока ещё незнакомым для неё вкусом.

- Тогда пришла пора это изменить. Вот, держи, - я ставлю перед Беллой высокий бокал, а сам сажусь слева от неё со своим чаем, но сомневаюсь, что в отличие от меня она сможет его пить, потому что даже при наличии свободной левой руки ею пользоваться вряд ли удобно, а правая обнимает ребёнка и придерживает его головку. Прямо сейчас и даже сегодня я не готов помогать ей с ним и взять на себя некоторые заботы о нём, чтобы она могла уделить какое-то время и самой себе, но живой и дышащий свёрток без всяких проблем можно опустить на поверхность дивана между нами, и с ним ничего не произойдёт, потому что он в любом случае будет у нас на виду, о чём я и говорю Белле вслух: - послушай, ребёнок не пострадает, если совсем немного времени полежит вот здесь. Зато ты сможешь попить чай, пока он ещё не совсем остыл.

- Мне и так нормально, - в подтверждение своих слов она подтягивает бокал тонкими пальцами левой ладони ближе к себе и, просунув их в ручку, поднимает его вверх, поднося к своим губам, и, удовлетворившись этим, я возвращаюсь к ненадолго оставленной проблематике.

- Ты не права. Я знаю далеко не всё... Отнюдь. Согласно нашим данным, у тебя и сейчас есть опекуны.

- Мне уже восемнадцать. В большинстве штатов именно в этом возрасте и наступает совершеннолетие, и все эти детали уже перестают иметь значение. Опекуны больше не обязаны содержать вчерашнего ребёнка под своей крышей, а он в свою очередь также волен уйти из их дома в любой момент.

- Но мы в Нью-Йорке, и здесь нужно ждать до двадцати одного года.

- Я отлично это знаю, но мои последние опекуны выселили меня ещё до того, как мне исполнилось восемнадцать. Я не прожила с ними и года. На получаемые на меня деньги они и сняли мне ту квартиру, и на этом всё. Наверное, они и сейчас продолжают получать причитающиеся им выплаты. Но я выживала и без них. Я работала, пока могла. Вязала различные изделия на продажу. А потом меня ограбили. Как раз тогда, когда я только-только получила приличную оплату за свои услуги и возвращалась домой. Просто вырвали сумку из моих рук, и я ничего не смогла поделать. На тот момент у меня уже был Эйден, и, гуляя с ним, я частенько укладывала его на лавочку рядом с собой, как только он засыпал, а сама не теряла времени даром, доставала из сумки пряжу и продолжала начатую вещь. Так было и в тот день, поэтому, лишившись сумки, я утратила не только связь со своими клиентами, которые рассчитывали на меня, телефон и деньги, но и спицы с клубками. В полиции лишь развели руками, сказав, чтобы я не питала особой надежды на возвращение хоть чего-то из своего списка, а дома оставались лишь финансовые крохи, на которые я не могла позволить себе купить даже другие спицы и новую пряжу, не говоря уже о новом телефоне, и когда они вскоре закончились, я... Я, кажется, сдалась. Выдохлась и устала. А Эйден всё плакал и плакал, а мне хотелось спать, и... Не знаю... Я не знаю, сколько приняла таблеток. Даже не смотрела. Но и они всё никак не желали действовать. Простите, что ударила вас, - я словно побывал на исповеди, и, наверное, Белла лишь испытывала потребность выговориться, оправдать себя и сделать хоть что-то, чтобы я перестал быть таким уж чёрствым и равнодушным, но добилась она гораздо большего.

Она не плачет, нет, но лишь глухой не услышал бы дрожь почти в каждом её слове, и только слепой не увидел бы, как подрагивает её верхняя губа от сочетания стресса, крайне нервозной обстановки и бередящих незажившие раны вопросов, пока левая рука то и дело крутит уже опустевший бокал, и я чувствую что-то похожее на вину, а ещё прихожу к осознанию своего собственного сна, и возникшие догадки меня совсем не радуют. Мне всё ещё не кажется, что её ребёнку не будет лучше без неё, но это не значит, что я желаю ей смерти, но ведь ею и могло всё закончиться. Больше ни к чему избыток успокаивающих веществ в организме, как правило, не приводит, и из-за совокупности всех этих факторов мне и становится несколько морально плохо. Совершенно не осознавая этого, Белла могла покончить с собой, и вот тогда её ребёнок точно бы не выжил, и, исходя из этого, теперь у меня гораздо больше вопросов к её так называемым опекунам. Их моральные качества, так уж и быть, пусть остаются на их совести, но вот денежный поток надо будет как-то перекрыть.

- Ладно, я понял. Всё нормально. А теперь вставай. Я покажу тебе комнату.

- Правда? - с недоверием в голосе и теле поднимается она, и это очевидно, что она ощущает себя, как во сне, оторванной от всего остального мира и не занимающей в нём какого-то конкретного места, и что ей ещё некоторое время будет казаться, что чары вот-вот возьмут и рассеются, а мыльный пузырь лопнет от любого неосторожного движения, но, возможно, у меня есть кое-что, что чуть понизит уровень испытываемого ею стресса.

- Да. И хотя я не до конца знаю, что нужно детям, и что потребуется в том числе и вам, а не только вашему ребёнку, но... В общем, вот... - мы как раз дошли до гостевой комнаты, и, открыв дверь, я показываю на кровать, укрытую фиолетовым покрывалом и с подушками ему в тон, где сейчас лежит пакет с несколькими парами носок, зубной щёткой, расчёской, халатом, пинетками, упаковкой памперсов и парой погремушек, - там разные мелочи первой необходимости, - вообще-то внутри ещё и документы, удостоверяющие личность, свидетельство о рождении ребёнка, а ещё просто ценные и памятные сердцу вещи вроде фотоальбома и некоторых украшений, которые я нашёл и забрал из квартиры, но я не уверен, что готов принимать слезливые и проникновенные благодарности, которые вполне могут последовать, если Белла заглянет в пакет прямо при мне. - Посмотрите потом и, если что, скажите, что ещё нужно прямо сегодня. А вообще на днях съездим в торговый центр. Купим и вещи.

- Но... но у меня нет денег. Я не могу себе ничего позволить.

- Отдашь как-нибудь потом, когда станешь известной и богатой. Ещё и с процентами, - говорю я, чтобы разбавить довольно нервную и мрачную атмосферу, и, кажется, это приносит свои плоды, уменьшая сгущённость воздуха, - а сейчас я оставлю тебя одну. Располагайся и чувствуй себя, как дома. Но если захочешь есть или что-то ещё, то выходи. Я буду на кухне.

- Спасибо...

- Я Эдвард. Эдвард Каллен.

- Спасибо, Эдвард Каллен.



Источник: http://robsten.ru/forum/67-3282-1
Категория: Фанфики по Сумеречной саге "Все люди" | Добавил: vsthem (05.04.2022) | Автор: vsthem
Просмотров: 614 | Комментарии: 3 | Рейтинг: 5.0/6
Всего комментариев: 3
0
3   [Материал]
  Тут огромные проблемы с неисполнением должностных обязанностей. Полиция не дала документов после ограбления, кризисные центры и церковь не обеспечили предметами первой необходимости, соцзащита вообще в кому впала. Но необходимо обращаться за помощью, если нуждаешься в ней, а не таблетки кушать бесконтрольно. Спасибо за главу)

0
2   [Материал]
  Благодарю , спасибо .

0
1   [Материал]
  Ну вот Белла обрела новый дом. Ну неужели Эдвард не может быть чуточку мягче? Девчонка и так напугана до невозможности.

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]